Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 158 страниц)

Глава 49

06 апреля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Да, в самом деле мистер Рохас – далеко не тупая макака. К сожалению, он и не тот рационально мыслящий исследователь, доверяющий своей интуиции, каким он вам видится, и мотивы его поступков понять бывает трудно. Его увезли в госпиталь вчера вечером; похоже, что сигма-излучение не так безвредно, как мы сначала подумали. Я очень надеюсь, что воздействие не было необратимым, и вскоре Рохаса перестанут терзать навязчивые галлюцинации, и к нему вернётся ясность рассудка. Случившееся было для всех нас неожиданностью, даже радиобиологи разводят руками – в ходе опытов над крысами ничего подобного не наблюдалось. Возможно, дело в том, что галлюцинации у крысы трудно выявить; сейчас коллега Штибер пытается добиться разрешения на эксперименты с добровольцами. В лаборатории уже есть желающие, но я посоветовал ему выждать, пока Энтони не выйдет из госпиталя, – нужно убедиться, что в ходе опытов никто не сойдёт с ума окончательно…»

Гедимин недоверчиво хмыкнул, хотел обдумать прочитанное, но надсадный рёв насоса посреди раскопанной площадки заставил его отключить смарт и развернуться к источнику звука. Под сердитые крики рёв сменился затихающим воем и прерывистым хлюпанием.

– Heta! – Гедимин недовольно сощурился, заглядывая в яму. – Напора нет. Станция не даёт воды. Звони им, пусть просыпаются!

Он шагнул в сторону, выбираясь из ямы с грязно-жёлтой водой. К ней уже полз робот-уборщик, волоча за собой тяжёлые, почти полные баллоны. Под ногами хлюпало – стремительно растаявший лёд превратился в жидкую грязь, и повсюду мельтешили роботы-уборщики, всасывая воду и выстраиваясь в очередь у больших цистерн с пометкой «Для отходов».

К одной из ёмкостей подошёл сармат в форме водителя и закрутил вентиль, отсоединяя свисающую «кишку» от бака. Роботы, подобрав её, цепочкой потянулись к следующей цистерне. Сармат огляделся и помахал ближайшему глайдеру-тягачу. Транспорт сдвинулся с места, медленно подползая по грязи к наполненной цистерне.

– Хэ-э! – крикнул Гедимин, поднимая руку. Сармат оглянулся на него и растерянно мигнул. «Вези цистерну к станции очистки» – жестами показал инженер. Сармат посмотрел на ёмкости, на жижу под ногами, кивнул и стал сигналить водителю глайдера.

– Ты что, отослал эту грязь Хольгеру? – удивлённо хмыкнул за плечом инженера Константин. Гедимин обернулся и посмотрел на него с таким же удивлением – северянин, работающий на той же площадке и в той же грязи по колено, выглядел, как только что из душа, – даже сапоги не пожелтели выше подошвы.

– Надо проверить очистные сооружения, – ответил он. – Это хорошо подходит.

Он сунул носок сапога в ближайшую лужицу и пошевелил пальцами в грязной воде. Робот-уборщик, проползающий мимо, запищал и попытался подняться по ноге сармата и протереть её влажным валиком.

– Самое время для уборки, – хмыкнул Константин, широким взмахом руки обводя оттаявшую площадку. Снег лежал здесь ещё два дня назад, изъезженная почва превратилась в твёрдую ледяную корку – и расплылась грязью за считанные часы, когда пришла оттепель. Солнце уже поднялось высоко, и Гедимин чувствовал его тепло даже сквозь комбинезон. Из леса доносились влажные шмякающие звуки – остатки снега сползали и падали с веток.

– Пусть соберут воду, – Гедимин подтолкнул робота-уборщика к неглубокой, но обширной луже на месте недавней дороги.

Мимо, разбрызгивая жёлтую грязь, проехал глайдер с прицепом. Платформа не проваливалась глубоко – на ней был лёгкий груз: несколько стопок ярких табличек-указателей, предупреждающих знаков и столбов и креплений для них. На краю сидел сармат-рабочий, недовольно щурился и крутил головой. Инженеры переглянулись и дружно хмыкнули.

– Утонет, – уверенно сказал Константин. – Всё и сразу. Только к лету откопаем, если не зальют фрилом.

Глайдер остановился перед градирнями, и сармат спрыгнул с прицепа, стаскивая вниз подпорку и крупно напечатанное объявление «Запрещается: купание в градирне». Константин ухмыльнулся.

– А у главного корпуса поставят «Запрещается: ощупывание реакторов»?

Гедимин оглянулся на длинное здание с двумя куполообразными крышками над ним. Ворота всё ещё были закрыты и обклеены полосатыми лентами, рядом, утопая «копытами» в грязи, стоял охранник в тяжёлом экзоскелете.

– Макаки всё тянут, – недовольно сощурился сармат. – Надо проверять основное оборудование, иначе не успеем с запуском.

– Проверим, – отозвался Константин. – Охрану снимут со дня на день.

Смарт в кармане Гедимина громко загудел.

– Хольгер, – сказал сармат, прочитав сообщение. – У него кончилась вода.

Он оглянулся на ряд цистерн, наполненных талым снегом пополам с песком, остатками органики и разлитого топлива, поискал взглядом свободный тягач и пошёл к нему. «Скоро ерунда закончится,» – думал он, стараясь не смотреть на реакторы, – они так и притягивали его к себе. «Начнётся настоящая работа. А сейчас надо подогнать Хольгеру пару цистерн.»

Попутный глайдер привёз сарматов к бараку засветло, солнце ещё не садилось, и не все работы были закончены, – к северу от «Новы» на дне длинного котлована, углубившись в рыхлые породы на три метра, возились два проходчика и несколько десятков сарматов. Рядом с ближайшим к бараку котлованом располагались ещё три, такого же размера, прикрытые куполами защитного поля.

– «Супернова», – вслух прочитал Иджес на указателе, закреплённом на стене «Новы». – У нас что, открыли ещё десяток клонариев?

– Нет, просто переселят сарматов с запада на восток, – отозвался Константин, торопливо дочитывая что-то с экрана смарта. – «Вестингауз» хочет, чтобы все работники завода и станции жили рядом, под охраной и постоянным присмотром. Четыре новых барака… ещё собираются провести психологическое тестирование. Проверить, все ли тут в своём уме.

Иджес хмыкнул и покосился на Гедимина, предусмотрительно отходя за спину Бьорка (мутант, как обычно, отмалчивался и смотрел куда-то в сторону).

– Атомщика им показывать нельзя, – сказал он, прячась за Бьорком.

– Эти тесты для мартышек, – фыркнул мутант, метким шлепком по плечу выгоняя Иджеса из «укрытия». Гедимин пожал плечами.

– Когда я строил им цех и реакторы, никто не спрашивал, в своём я уме или нет. Пойдём в купальню?

– Хорошая мысль, – Иджес широко ухмыльнулся и одобрительно посмотрел на инженера. – Ты в своём уме, это сразу видно. В барак или к озеру?

20 апреля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Подойдя к воротам главного корпуса, Гедимин остановился – они ещё были закрыты; ленту, протянутую поперёк створок, сняли, но щиток сигнализации горел красным. Несколько сарматов уже собрались у входа. Гедимин отошёл чуть в сторону и оглянулся на притихшую и опустевшую стройплощадку.

Уже никто не работал под открытым небом; большая часть глайдеров вернулась в город. От широкого въезда с поставленным над ним корпусом грузоприёмки до главного корпуса станции были проложены рельсы – пока ещё чистые и сверкающие. На всей площадке не осталось ни участка голой земли, всё, что можно было, покрыли многослойным фрилом, остальное спрятали под массивными металлическими крышками с яркими обозначениями, заметными издалека. Вся территория была расчерчена стрелами и полосами разметки, и повсюду, где это не мешало проезду транспорта, стояли таблички-указатели. «Ни одна мартышка не заблудится,» – хмыкнул про себя Гедимин.

– Энцелад, приём! – Константин тихо подошёл сзади и положил руку ему на плечо. Сармат повернулся и смерил его удивлённым взглядом. Гедимину сегодня выдали комбинезон бригадира; северянин пришёл в светло-серой форме инженера «Вестингауза», со всеми полагающимися нашивками. За его спиной стоял Бьорк, озадаченно смотрел на закрытые ворота и недовольно скалил клыки.

– Осталось немного, верно? – криво усмехнулся Константин, окинув взглядом пустынную станцию. На въезде протяжно загудел тягач; в тишине опустевшей площадки звук казался оглушительным.

– Посмотрим, – буркнул Гедимин. – Времени мало. Начали бы две недели назад…

Щиток сигнализации замигал и окончательно погас. Сарматы замолчали и отошли от медленно открывающихся ворот. Внутри горел белый «дневной» свет; перед проходной, у турникетов в рост сармата, стояли два «Рузвельта», ещё два просматривались за барьерами. Внутри, как и снаружи, всё было расчерчено разноцветной разметкой; часть линий, как заметил Гедимин, была нанесена светящейся краской.

– Инженеры и бригадиры – подходите по одному! Остальным – ждать указаний! – объявил охранник у турникета.

– Новое дело, – прошептал Гедимин, недовольно щурясь. – Эти мартышки тут всегда будут сидеть?

Константин чувствительно ткнул его кулаком в бок и подошёл к охраннику. Тот поднял фонарь-считыватель, направляя его сармату в лоб, и молча протянул небольшую жёсткую карточку. В полной тишине пискнул смарт на его груди, а затем – считывающее устройство на турникете. Константин остановился за барьером и жестом позвал к себе Гедимина. Тот нехотя подошёл к охраннику. Он ожидал подвоха, но после секундной проверки ему так же молча протянули пропуск, и он прошёл сквозь турникеты и только там остановился, чтобы рассмотреть выданное. Никаких особых пометок на карточке не было – только светло-серая поверхность и стрелка, указывающая, какой стороной вставлять пропуск в считывающее устройство.

– Не именные, – заметил Константин, сравнив две карточки; секундой позже к сарматам присоединился Бьорк, и пропуска были сверены ещё раз.

– Да кому сюда надо… – буркнул мутант, с опаской оглядываясь по сторонам. – И что теперь делать?

– Ждать, – Гедимин указал на проходную. – Макаки сделали узкий вход. Надо будет переделать.

За стеной загудел глайдер, и одновременно с ним задребезжали смарты Гедимина и Константина.

– Вода есть, – довольно кивнул ремонтник. – Бьорк, иди со мной. Надо принять цистерну. Здесь от нас мало проку.

В машинном зале было тихо и просторно; Гедимин давно не видел его изнутри, но хорошо помнил каждую турбину. Он повернулся к подъёму на деаэраторную этажерку; там были расположены блочные щиты управления. Сейчас сармата интересовал только один из них – а также массивные переносные нагреватели, ящики с которыми стояли наверху.

– С чего начнём? – спросил Константин, деловито разминая пальцы. Двое инженеров стояли у лестницы; остальные (кроме Бьорка) рассредоточились вдоль стен и молча смотрели на «командиров». Гедимин помнил почти всех этих сарматов – часть была из его бывшей бригады, часть пришла с Константином, некоторые застряли вместе с ним на сольвентной станции, занесённой бураном. Все механизмы, которые предстояло испытать, прежде чем начнётся самая важная работа, он тоже помнил наизусть – и на вид, и на ощупь.

– Времени мало, – досадливо поморщился инженер. – Потеряли две недели. Собираем всё вместе, кипятим воду и проверяем весь первый блок.

Он сам встал к крану, чтобы правильно установить нагреватели, – это была простая работа, и можно было бы поручить её любому сармату, но Гедимин хотел отвлечься на что-нибудь привычное. «Парогенератор,» – повторял он про себя, стараясь не смотреть в сторону реакторного отделения. «Сейчас на очереди парогенератор. Константин следит за нагревом. Давление – двести, температура плановая – триста, фактическая – пятьсот. Attahanqa!»

…Турбогенераторы были полностью убраны под кожухи выше сарматского роста; о движении лопаток турбины можно было догадаться только по низкочастотному гулу, быстро нарастающему – и так же стремительно смолкшему. Айзек, вставший у мониторов, встрепенулся и высоко вскинул руку.

– Один, два, три… ну, ещё немного… нет, всё. Три оборота и ещё сто двадцать градусов!

Из-за дальнего монитора поднялась рука Бьорка с тремя оттопыренными пальцами.

Константин, следящий за показателями на втором генераторе, отвёл взгляд от монитора и одобрительно кивнул.

– Очень неплохо. Не думал, что удастся раскрутить их с одной цистерны.

По машинному залу разнёсся пронзительный пищащий звук – подача пара прекратилась. Гедимин растерянно мигнул.

– Всё, – кивнул Константин. – Опускай затворы. Весь пар вышел.

Он достал из кармана смарт и потыкал в клавиши.

– Иджес, готовься к купанию!

Гедимин снова мигнул, медленно опуская рычаг ручного управления. Писк прекратился, и он задвинул толстую рилкаровую пластину на место, закрывая рычаги от случайных нажатий.

– Это всё?

Константин ухмыльнулся и щёлкнул пальцем по кожуху турбины.

– А ты на что рассчитывал? С одной цистерны выйти на плановую мощность? И так неплохо получилось.

Его смарт громко загудел. Недовольный голос Иджеса из динамика, настроенного на полную громкость, разнёсся по всему залу – теперь, когда турбины остановились, тут снова стало тихо.

– Жёваный крот! Какое купание?! Вот в этих двух каплях?! Да тут даже дно не прикрыло!

Гедимин одобрительно усмехнулся.

– Работает. Но нужна нормальная проверка. Не прогон на три оборота. Пойду к вентилям.

– Давай, – кивнул Константин. – Бери Бьорка. Мы с Айзеком проверим генераторы.

…Вода в огромном резервуаре уже почти закипела – Гедимин отслеживал её температуру на щите управления – когда сигнализация в зале пронзительно задребезжала, и одновременно загудели оба «инженерных» смарта. Сарматы-рабочие, окружившие Гедимина, вздрогнули и переглянулись, Бьорк, молча сидевший на полу и со скукой смотревший на мониторы, оживился и встал.

– Что, пора?

– Привезли, – кивнул Константин, поднимаясь из-за пульта управления. – Мы с Гедимином идём принимать. Бьорк и ещё девятеро с нами, остальным – оставаться здесь. Айзек, ты следишь за водой. Я вернусь скоро.

Гедимин удивлённо мигнул.

– Там топливо. Ты что, уйдёшь?

– Надо закончить испытания, – ответил сармат. – За топливо я спокоен. Вы с Бьорком справитесь.

Гедимин незаметно сжал пальцы в кулак, чтобы скрыть дрожь. «Это обычная работа,» – напомнил он себе, спускаясь в спецхранилище. Массивные раздвижные люки между хранилищем и грузовым ангаром – двойные просвинцованные двери на входе в короткий коридор, двойные на выходе – были открыты настежь и затянуты только плёнкой защитного поля. В грузовом ангаре ждал погрузчик, и Бьорк, заняв место в кабине, за секунды завёл его и развернул к нагруженной платформе. Сармат у щитка управления электрокраном поднял вверх палец и сдвинул рычаг. Плёнка защитного поля лопнула, выпуская кран из хранилища.

– Tza! – крикнул Гедимин, остановившись у входа. Бьорк поддел и сдёрнул брезент, прикрывающий платформу, и ремонтник увидел длинные герметичные контейнеры, уложенные плотно друг к другу, перегородки из пористого скирлина и множество креплений. Сарматы отстёгивали их, готовя груз к перевозке на склад. Гедимин подошёл ближе, пристально глядя на тёмно-серые контейнеры с многочисленными маркировками и знаками опасности. Четырёхметровые, длинные, узкие, из непрозрачного плотного фрила, – если бы сармат не знал, что внутри, он не понял бы этого даже по маркировкам. «Секретность,» – ухмыльнулся он, отжимая тугую пластину и окончательно высвобождая крайний ряд контейнеров из системы креплений. «Я видел такие ящики на заводе.»

– Не бойся, – Константин хлопнул его по плечу и забрался на платформу, на ходу подцепляя крышку контейнера. – Иди сюда. Осмотр обязателен.

Гедимин кивнул и заглянул в открытый ящик. Стерильности топлива ничего не угрожало – под жёстким фрилом была герметичная упаковка из мягкого прозрачного скирлина. Сквозь неё отлично просматривалась решётка сборки и вложенные в неё стержни, топливные и контрольные, сделанные специально для реакторов «Полярной Звезды», – Гедимин узнал их, как будто видел тысячу раз.

– Сойдёт, – сказал он, оттягивая плёнку и заглядывая в контейнер с торца, со стороны хвостовиков. – На вид всё в порядке.

– Tza tatzqa! – крикнул Константин, поворачиваясь к Бьорку и операторам в хранилище. Гедимин закрепил крышку и шагнул в сторону, к следующему контейнеру. Здесь было четыре десятка сборок; проверить следовало все.

… – Гедимин! – послышалось из-под платформы, и сармат удивлённо мигнул. Разгрузка шла уже второй час, на первой платформе оставалось несколько последних контейнеров, вторую уже завели в грузовой ангар, и тягач ждал у главного корпуса, чтобы вывезти пустой прицеп. Константин, окликающий ремонтника, последние сто десять минут провёл в спецхранилище, наблюдая за размещением принятого топлива, и выходить наружу ему вроде как было незачем.

– Авария? – отрывисто спросил Гедимин, выпрямляясь во весь рост. Константин покачал головой и указал на сборку, подвешенную на стреле электрокрана. Она висела ровно, контейнер оставался герметичным; Гедимин удивлённо мигнул и непонимающе посмотрел на инженера.

– Никаких аварий, – сказал тот, подходя к сборке и проводя пальцем по контейнеру. – Ты кое-что забыл. Тут нет ни одной макаки. А мы никому не скажем. Ты ещё не потрогал ни одной сборки. Это неправильно. Иди сюда и погладь её. Чтобы не было проблем при запуске.

Гедимин сердито сощурился.

– Глупая шутка.

Он снова наклонился над контейнером, ожидая, что Константин продолжит разгрузку, но все звуки стихли – работа остановилась. Сармат услышал тихий шум на краю платформы.

– Я не шучу, – тихо сказал Константин. – Что случилось? С этими сборками что-то не так?

Гедимин взглянул ему в глаза и изумлённо мигнул – сармат был совершенно серьёзен.

– Это бессмысленное действие, – буркнул он. – Зачем тебе?

– Тут было сделано много бессмысленного, – Константин слегка сощурился. – Просто подойди и погладь эти твэлы. Всем будет спокойнее.

Гедимин пожал плечами, выразительно вздохнул и спустился с платформы. Сборка по-прежнему висела посреди зала; оператор крана немигающим взглядом следил за спустившимся инженером и не прикасался к рычагам.

«Шутники…» – Гедимин досадливо сощурился и провёл ладонью по контейнеру. Его пальцы уже не дрожали – два часа непрерывной работы с твэлами притупили волнение.

– Так-то лучше, – из кабины высунулся Бьорк и облегчённо вздохнул. – Теперь можно работать. Давай!

Гедимин, криво усмехнувшись, вернулся на платформу. «Гладить твэлы…» – он покачал головой и открыл следующий контейнер. Воровато оглянувшись через плечо, он сдвинул прозрачную плёнку и провёл ладонью по холодным стержням. Сейчас они не светились, и их излучение нельзя было обнаружить без чувствительного радиометра, – но сармат видел холодный огонь в тёмной воде и зеленовато-синие блики на сером металле.

…«Шестнадцать граммов чистой окиси ирренция! Это невероятный результат для первой попытки и для того количества урана, которое у нас было. Мы пока не можем объяснить механизм самопроизвольного синтеза, но уже используем его в своих целях, – и, возможно, вскоре у нас будет первый килограмм окиси. Вы помните, какова его рассчётная критическая масса? Может быть, к концу года расчёты уже будут проверены на практике. Уже есть проекты по повышению выработки; новый реактор имени Брайана уже работает, и я очень надеюсь, что второй запуск окажется успешнее первого. Надеюсь также, что удача будет на стороне вас и вашей станции – я прочитал отчёт комиссии «Вестингауза», и я могу вам посочувствовать – кажется, вам пришлось пережить очень неприятные дни. У меня и моих коллег был схожий опыт; работа на «Вестингауз» хороша для начала, но немногие могут выдержать её в течение десятилетий. Когда-нибудь, смею надеяться, мы встретимся как коллеги – возможно, в Лос-Аламосе, а может быть, на территориях. Я не сомневаюсь, что вы пойдёте в науку, – вопрос только в сроках. Так или иначе, удачи, мой друг Гедимин…»

Сармат смущённо хмыкнул. «Наука? Мне не доверяют даже запуск обычного реактора. По чертежам полуторавековой давности. Через полтора века сюда привезут чертежи реактора на ирренции. Интересно, сармат может прожить полтора века?..»

23 апреля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Ничего не вижу! – Иджес, заглянув в центральный монитор, разочарованно вздохнул. Гедимин удивлённо посмотрел на экран – изображение верхней части активной зоны реактора было довольно чётким, и загрузочная машина тоже очень хорошо просматривалась – и стояла именно на том квадрате, который, по показателям на соседнем табло, должен был заполняться в данный момент. «Бьорк работает быстро,» – одобрительно подумал Гедимин. «Не соврал. Ещё бы понимал, что делает…»

Кроме Гедимина и любопытствующего Иджеса на главном щите управления никого не осталось – Константин вернулся на щит первого блока следить за проверкой турбин и забрал с собой большую часть рабочих, оставшиеся присоединились к Бьорку в спецхранилище. Загрузка топлива в реактор шла быстро – даже, как думал иногда Гедимин, стремительно; ему было слегка не по себе, но взгляд на показатели успокаивал его – всё шло по плану.

– Эта махина всё заслоняет, – Иджес ткнул пальцем в загрузочную машину. – А в самом зале можно увидеть, как опускаются стержни?

– Сборки, – машинально поправил Гедимин. – Нет, нельзя.

– Я думал, их таскают вручную, – сказал Иджес. – Или на открытом кране. Они что, так сильно фонят?

– Пока нет, – буркнул Гедимин, еле сдерживая досадливый вздох. – Объяснял сто раз. Повторять надоело. Ты на курсах был?

– Курсы… – Иджес фыркнул. – Там про то, во сколько приходить, да куда нельзя лазить. Я же оператор охладительной системы, забыл? Нам стержни не показывали.

Машина замерла на несколько секунд и поднялась немного вверх, смещаясь в сторону, от заполненных ячеек к пустым. Гедимин выбрал на плане одну из них и просигналил Бьорку: «Продолжай».

– Видел охранников? – Иджес, так и не рассмотревший ничего интересного в реакторном зале, сменил тему. – Всех с утра согнали на главный пост. Говорят, аэродром оцеплен, и к озеру не подойти.

– Ещё одна комиссия? – Гедимин сузил глаза. – Надоели.

– Слишком много шума для комиссии, – качнул головой механик. – Кто-то рангом повыше. Может, губернатор?

«А,» – Гедимин сообразил, в чём дело, и досадливо поморщился. «Запуск через неделю. Макаки любят торжественность. Устроят тут свой ритуал. Интересно, какая мартышка нажмёт на большую кнопку…»

Ничего, похожего на «большую кнопку», ни на главном щите управления, ни на блочных не было; Гедимин знал, какая комбинация нужна для запуска, но очень сомневался, что «ритуальная мартышка» её запомнит и правильно воспроизведёт.

– А что будет, если запускающий что-то перепутает? – спросил Иджес, убирая локоть с пульта; он часто клал руку на его край, но, опомнившись, отдёргивал её. Гедимин не трогал его – к рабочим клавишам и рычажкам сармат не прикасался, а прикоснувшись, ничему не повредил бы.

– Да ничего, – пожал плечами инженер. – Запуск перенесут на день.

– Точно не взорвётся? – настороженно сощурился Иджес.

– В худшем случае – не запустится, – ответил Гедимин. – Если запускать будет не Линкен…

Иджес фыркнул.

– Жаль будет, если взорвётся. Мы с этой станцией долго возились.

Смарт на груди Гедимина – два дня назад инженеру выдали шнурок для подвешивания «рации», и теперь он обычно убирал её под комбинезон, чтобы не мешала – задрожал и протяжно загудел.

– Гедимин Кет, немедленно подойдите на главный пост охраны! – приказал полузнакомый голос; говорил не Фюльбер, но кто-то из его людей. Гедимин растерянно мигнул.

– Идёт загрузка топлива. Мне некогда, – буркнул он в устройство. Гудки стали громче и протяжней.

– Это приказ мистера Мартинеса. Вы вернётесь к работе через десять минут. Спускайтесь на пост охраны!

«Стоп,» – отсигналил Гедимин Бьорку. «Перерыв до следующего сигнала.»

– Вот мартышки! – покачал головой Иджес. – Чего им от тебя надо? Нашли время…

Гедимин пожал плечами.

– Схожу узнаю.

У входа на центральный пост он замедлил шаг и настороженно посмотрел на охранников – сегодня их собралось тут слишком много, как будто их отозвали со всей станции и приказали держаться поблизости и не расходиться до вечера. Тот, кто стоял у входа, молча посветил Гедимину в лицо считывателем и махнул стальной «клешнёй», указывая на прикрытую дверь. Сармат прошёл мимо экзоскелетчиков, столпившихся в тесном коридоре, и толкнул лёгкие раздвижные створки. Помещение за ними было достаточно просторным, чтобы вместить двоих охранников в лёгких экзоскелетах, стол и несколько стульев под человеческий рост. Те, кто сидел за столом, обходились без брони и даже без бронежилетов под одеждой.

– Нет, нет и нет, мистер Мартинес! – повысил голос один из них. – Никаких предварительных запусков. Мистер Хойд настаивает на участии в настоящем пуске реактора и не потерпит подлога.

– Мистер Хойд – физик-ядерщик или, возможно, инженер в области ядерных технологий? – с вежливой улыбкой уточнил Фюльбер.

– Мистер Хойд – советник президента в области межрасового сотрудничества, – поджал губы его собеседник. – И я здесь, чтобы обеспечить приём по высшему разряду. Итак, мы определили, кто должен находиться в зале управления в момент запуска…

– Не вполне, – отозвался Фюльбер, поднимая взгляд на Гедимина. – Заходите, мсьё Кет. Прошу прощения, что нарушил ход вашей работы. Мы ждём высоких гостей с материка. Это всегда приносит очень много беспокойства.

Сармат кивнул, выжидающе глядя на людей. Тот, с кем разговаривал Фюльбер, привстал из-за стола, смерил Гедимина удивлённым взглядом и громко щёлкнул пальцами.

– Да! Именно то, что нужно. Это один из ваших рабочих, мистер Мартинес?

– Один из наших инженеров, – поправил его Фюльбер. – Гедимин Кет, одно из образованнейших существ на этой холодной земле. Думаю, он справится с вашей ответственной миссией.

Гедимин мигнул.

– Да, вне всяких сомнений, – кивнул приезжий. – Вы знаете, что на первое число намечен торжественный запуск реактора? Его проведёт Маркус Хойд, координатор сарматских территорий. Мы хотим продемонстрировать ему одну из старых традиций атомщиков – благословение последнего твэла.

Сармат мигнул ещё раз. «Традиция? Да, Константин что-то похожее рассказывал. Линкен с Хольгером тогда ещё посмеялись…»

– Вам выдадут белую форму техника, – продолжал приезжий. – Вы подойдёте к мистеру Хойду и вручите ему подготовленный твэл. Потом вы заберёте его, чтобы поместить в реактор.

Гедимин досадливо сощурился. «Ещё один с материка…»

– У нас нет лишних твэлов. И по одному их в реактор не опускают.

– Не сомневаюсь, что именно так всё и обстоит, – кивнул Фюльбер, едва заметным жестом прервав речь чужака. – Твэл для ритуала привезут с завода, в герметичной упаковке, и вы отнесёте его не дальше спецхранилища. Он из серии, предназначенной для второго реактора. Не беспокойтесь, вашей станции ничто не угрожает.

– Это всё? – спросил сармат.

– Да, на этом ваша роль закончится, и вы вернётесь к отслеживанию показателей. Реактор будет запущен на самом деле, и вы займёте пост на первом блочном щите, пока высокие гости и журналисты общаются в главном зале. У вас будет время на репетиции, чтобы хорошо отыграть свою роль, – Фюльбер едва заметно улыбнулся. – Вот ещё одна деталь…

Он протянул Гедимину запакованный непрозрачный свёрток – небольшой, всего семь сантиметров в поперечнике.

– В торжественный момент наш гость нажмёт на Большую красную кнопку. Вот она. Поручаю вам лично вывести на неё контакты полной комбинации клавиш запуска – вы её знаете не хуже меня. Первое нажатие этой кнопки должно вызвать подъём управляющих стержней, второе и последующие не должны влиять ни на что. Вы это сделаете?

Гедимин кивнул. Он смотрел на кнопку, удивлённо мигая, и с трудом сдерживал ухмылку. «Большая красная кнопка? Значит, она существует… Надо будет вынести её в город. Линкен обидится, если пропустит такое зрелище.»

– Задержитесь после работы. Мы уделим час репетиции. Здесь соберётся много приезжих, мсьё Гедимин. Вы должны подготовиться, – Фюльбер слегка усмехнулся и кивнул на дверь. – Не буду вас задерживать. У нас всех будет очень непростая неделя!

Гедимин поднялся в зал управления и, едва кивнув Иджесу, склонился над монитором. «Я здесь,» – отсигналил он Бьорку. Тот ответил через пять секунд, и ремонтник, выбрав пустую ячейку на плане реактора, скомандовал «продолжай». Убедившись, что загрузочная машина пришла в движение, он опустился в кресло и с кривой ухмылкой протянул Иджесу запакованный свёрток.

– Когда-нибудь видел Большую красную кнопку? Ну вот, это она.

Механик изумлённо замигал, разорвал упаковку и подбросил круглую клавишу на ладони. Она действительно была большой и красной, с крупным восклицательным знаком на верхней плоскости.

– Жёва… уран и торий! Так она существует?! – он растерянно покачал головой. – Ну вот, а ты говорил – «никаких красных кнопок, никаких красных кнопок»…

– Надо будет прикрутить её к главному щиту, – сказал Гедимин, отбирая клавишу и снова заворачивая в скирлин. – Наш реактор будет запускать Маркус Хойд. Мало мне было его на каждый праздник…

Иджес сочувственно хмыкнул.

– И тебя вообще в зал не пустят? А, что это я, – никого не пустят, нагонят охраны…

– Мне поручили дать ему в руки ритуальный твэл, – криво ухмыльнулся инженер. – Я думал, это северянская традиция.

– Твэл? – Иджес мигнул. – Маркус тоже любит щупать урановые стержни? Странные у вас привычки…

Гедимин досадливо сощурился и снова повернулся к монитору. К запуску, намеченному на первое мая, следовало подготовить не только красную кнопку и специальный ритуальный твэл, – пока сармата больше волновал реактор. Герберт Конар поделился историями об удачных и неудачных пусках на разных станциях в разные годы, – скорее всего, он хотел успокоить Гедимина, но инженеру всё равно было не по себе, и он угрюмо перебирал в мыслях худшие варианты развития событий. «Вот без чего мы бы здесь обошлись, так это без Маркуса и стаи макак!» – фыркал он про себя.

01 мая 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Слитная маска техника, намертво соединённая с респиратором, полностью закрывала лицо и прятала под зеркальным щитком глаза, но оставалась прозрачной для луча считывателя; в этом Гедимин по пути от въезда на станцию до главного корпуса убедился целых шесть раз.

Он был не один – прицеп, который привёз сарматов по пустой северной дороге на «Полярную Звезду», был нагружен до краёв. В одинаковой униформе – белой с зеркальной маской – Гедимин даже Иджеса и Константина узнал только после того, как они его окликнули. «Нас различает только охрана,» – ухмылялся он в респиратор, проходя очередной блокпост. Сегодня на станции было больше людей, чем сарматов, а большую часть сарматов составляли патрульные. Немногочисленных рабочих развезли по постам – от азотной станции до узла водоочистки; Гедимин с небольшой группой безликих «техников» доехал на прицепе до главного корпуса.