Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 158 страниц)

Гедимин разомкнул пластины анализатора, спрятал прибор в карман и тщательно вытер образец ветошью, смоченной в спирте, – и только тогда опомнился и изумлённо замигал, разворачиваясь к Майклу.

– Патент «Вирма»? Вы так просто его нарушили?

Учёный выдержал его взгляд, не дрогнув.

– Вам не о чем беспокоиться, Гедимин. Вы уже могли убедиться, что я не склонен выдавать чужие тайны. А эта, к тому же, отчасти моя…

Он убрал образец и с весёлой усмешкой посмотрел на Хольгера.

– Я уверен, вам не составит труда повторить опыты Йонице. Мне не нравится современная патентная система – от неё мало пользы учёным и много – дельцам. Я бы хотел, чтобы мы могли совместно вести исследования и использовать результаты. На пользу и сарматам, и людям.

Хольгер мигнул, посмотрел на Гедимина – тот в смущении разглядывал пол под ногами – и протянул руку к защитному полю.

– Да, было бы неплохо, – кивнул он. – Вы знаете о генераторе Арктуса? Хотя сейчас он, скорее всего, называется иначе. У меня отняли патент.

Он провёл ладонью по защитному полю.

– Да, мне знакомо это устройство, – ответил учёный, пристально глядя на Хольгера. – В нашем центре его применяют уже третий год. Я только не ожидал встретиться с его создателем… при таких обстоятельствах. Я знаю предысторию… в общих чертах, и это…

Хольгер сузил глаза, и человек осёкся и замолчал.

– Мне не нужно ваше сочувствие. Слушайте дальше. Я немного доработал «арктус». Поле, созданное кристаллом сивертсенита, возбуждённым гамма-лучами, является индикатором воздействий. Полевой пузырь отзывается на облучение изменением цвета – в зависимости от вида частиц, длины волн и интенсивности потока. В вашем центре уже обнаружили это явление?

– Нет. Впервые слышу о таком свойстве. Возможно, ядерщики… Нет, я бы знал, – покачал головой Майкл. – Изменение цвета пузыря? Я могу это увидеть?

– Гедимин, дай мне излучатели, – попросил Хольгер. Ремонтник с трудом удержался, чтобы не мигнуть – уже в пятый или шестой раз. «Более чем странно,» – думал он, собирая по нишам излучатели. «Хольгер сегодня странный. Он что, собирается…»

– И ещё одно. Состав кристалла я тоже доработал. Сделал более восприимчивым к излучению, – отрывисто сказал Хольгер, направляя поток нейтронов на купол, прикрывающий обогатительную установку. Поле покрылось чёрными пятнами, переползающими с места на место; за каждым из них тянулся тёмно-лиловый шлейф, светлеющий к краям. Человек отошёл к стене, но его взгляд был направлен на защитный купол, а глаза – расширены от удивления.

– Пока это здесь, у меня, это не нужно никому… кроме Гедимина, – поправил сам себя Хольгер. – Это не то, чего я хотел. Но у меня отнимут и этот патент. А ему сотрут память. Радиохимия – ваша специализация, Вольт. Запатентуйте индикатор под своим именем. Пусть хотя бы вам от него будет польза.

Излучатель в его руке дрогнул и слегка зацепил стену убежища. Гедимин вздрогнул и двинулся вперёд – опасный предмет следовало отобрать как можно скорее. Майкл Вольт растерянно смотрел на Хольгера, не замечая ни протиснувшегося мимо него Гедимина, ни отключившегося излучателя.

– Под моим именем?! Хольгер, вы… – он покачал головой. – Это слишком. Вы не должны этого делать, а я не могу такое принять.

– Можете, – сузил глаза сармат. – Вы – один из немногих людей, кого Гедимин не называет макакой. Для макаки я бы этого делать не стал. Выждите месяц, проведите свои опыты, подайте на патент. Вам память стирать не будут. А я за вас порадуюсь.

Учёный судорожно вздохнул, перевёл взгляд на смутившегося Гедимина и снова покачал головой.

– Когда бессмысленно жестокие законы будут, наконец, отменены, – я пойду в патентное ведомство и объявлю, что изобретение было сделано вами, и только вы можете считаться его автором. Это обойдётся недёшево, но я этого добьюсь. Не рассказывайте мне ничего сверх того, что я уже знаю. Я сделаю индикатор сам. Вы уже проложили путь, этого достаточно.

Хольгер удивлённо мигнул.

– Да, – он слегка наклонил голову. – Я понимаю. «Сивертсен» – громоздкое энергоёмкое устройство. Его можно уменьшить до размеров смарта. Хорошо, если у вас это получится.

– Лос-Аламос постарается, – усмехнулся Майкл, протягивая сармату руку. – Вам нужна какая-нибудь помощь? Я общаюсь не только с Гербертом, возможно…

Хольгер качнул головой. Его ладонь на долю секунды накрыла пальцы человека и опустилась.

– Мне ничего не нужно. Я хочу спокойно работать. Желательно, не на свалке.

Майкл внимательно посмотрел на него, убрал с лица улыбку и кивнул.

– Постараюсь помочь.

Гедимин вышел проводить его; до отбоя оставалось полчаса, на свалке было достаточно темно, чтобы ярко-жёлтый комбинезон учёного издали казался размытым светлым пятном. Переждав пролёт патрульного дрона под прикрытием мусорной горы, двое вышли на пологий склон. Майкл остановился, оглянулся назад и испустил негромкий смешок.

– Они говорят, что сарматы неспособны к созданию нового. Что для них наука недоступна, и всё, что они могут, – это копировать изобретения людей. Сколько же в этом мире идиотов…

– О нас много чего говорят, – буркнул Гедимин. – Ничего умного.

– Я сам, наверное, не поверил бы, если бы два года назад мне сказали, с кем и при каких обстоятельствах я познакомлюсь, – покачал головой человек. – Не знаю, как скоро мне позволят сюда вернуться, но почти уверен – следующий наш разговор пройдёт в научном центре Канадских территорий. И больше мне не придётся по колено тонуть в обёртках и очистках. Удачи вам, Гедимин. Будьте осторожны. До строительства научного центра ещё надо дожить.

Профессор Вольт исчез в тени дальнего барака, и только тогда Гедимин сдвинулся с места и провёл ладонью по груди. Ему было не по себе. «Научный центр… Не думаю, что так будет,» – подумал он. «Я бы хотел, чтобы Вольт вернулся. Но это маловероятно.»

26 августа 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Обеденный перерыв закончился; последний из ремонтников, возвращающихся на рабочие места, забрал с собой охапку пустых контейнеров из-под воды и Би-плазмы. Гедимин слышал сквозь приоткрытые ворота, как он громыхает крышкой мусорного бака. Едва грохот затих, по стене заскрежетали маленькие когти – еноты, в отличие от людей, считали Би-плазму вполне съедобной.

Иджес прошёлся вдоль верстака, дотянулся до магнитного крана и на секунду повис на нём, держась двумя руками и раскачиваясь на весу. Спрыгнув, он подошёл к верстаку и тяжело опустился на табурет. Гедимин, услышав его вздох, покосился на него, но оборачиваться не стал. Перед ним на верстаке лежала модель «Гарпии», и он выводил изогнутые линии на её левом крыле. Покраска продвигалась медленнее, чем рассчитывал сармат, – тонкая кисть плохо держалась в загрубевших пальцах. «Когда я соскабливал с электрода радиевый слой в полмикрона, было как-то проще,» – отметил он про себя, прикасаясь кистью к крылу. Линия дошла до конца и оборвалась.

– Иджес, хватит, – резко развернулся к нему Торкват, услышав очередной вздох и тихое бормотание на северянском. – У тебя второе место. У меня и того нет.

– Вот именно, – пробурчал Иджес, разглядывая верстак. – В следующем году мы съедем в самый хвост и никогда оттуда не вылезем.

– Ерунда. В Ураниум-Сити хорошие пилоты, – недовольно сощурился Торкват.

– В Канаде тысячи хороших пилотов. Нам нужны лучшие, – мотнул головой Иджес. – У нас их нет. Линкен прав – мы всегда выпутывались за счёт механиков. А пилоты… Лилит и сёстры Хепри были шахтёрами. Вернуть бы Линкена в звено…

– Забудь, – бросил Торкват. – Скорее соревнования вообще запретят, чем Линкена вернут в звено. Эй, Гедимин! Чем ты там занят? Это что, «Гарпия»?

Сармат кивнул, не отрываясь от работы. Иджес повернулся к нему.

– Зачем? К полётам её не допустят. Ура-ан и торий… Это что, метка Саргона?!

– Она была на всех «Гарпиях» нашего флота, – ровным голосом отозвался Гедимин. Уже было очевидно, что в разговор его втянут, и он неохотно вытер кисточку и отложил её.

– Видел бы это Джер – его бы разорвало, – покачал головой Иджес, разглядывая звездолёт с разных сторон. – Она летает? Эти лазеры рабочие?

– Да. Я доработал последнюю «Гарпию». Ту, что ещё была с правильным носом, – Гедимин показал на лазерные сопла над крыльями и едва заметный люк в брюхе корабля. – Я назвал её «Эгион». Наше звено расформируют в следующем году. Пусть останется хотя бы звездолёт. Я отдам его Лилит.

Иджес и Торкват переглянулись.

– Хорошая идея, – признал командир ремонтников. – Покажешь корабль в деле? Может быть, я тоже…

Его последние слова заглушил вой сирены. Рация на груди Торквата тревожно замигала. На экране сверкнули яркие буквы – «fauw». Гедимин и Иджес, переглянувшись, встали.

– Наблюдательная шахта, штрек Бета, первая и вторая ветки! – судя по голосу, диспетчер был сильно встревожен. – Протечка сольвента из размытого горизонта, обрушение свода. Размывание продолжается, последние десять метров шахты недоступны.

– Грёбанная жижа! – Иджес схватил ремонтную перчатку, переносной насос и, на ходу влезая в костюм химзащиты, выскочил за дверь. Гедимин закинул на плечо баллон с нейтрализатором, подумав долю секунды, подобрал второй и поставил оба на генератор защитного поля.

– Действуй, – сказал ему вслед Торкват. – Зову подкрепление.

…Наскоро сваренные концы кабеля ещё дымились, когда в штрек дали ток – и уцелевшие лампы вспыхнули. Гедимин, раньше времени убравший затемнение с маски, запоздало зажмурился. Вокруг бурлило, клокотало и шипело. Отведя руку от глаз, он закрепил свисающую петлю кабеля и огляделся.

Впереди – метров на пять до ближайшей отвесной стены, изъеденной, но не обвалившейся – на полу пенилась лужа метровой глубины. Там, где пена опала, поверхность воды покрывала серо-белесая плёнка, и Иджес, опустив в лужу шланг насоса, пытался её собрать. Дно, покрытое серебристым осадком, блестело. Наверху зияла дыра – верхний ярус провалился; свет дали и там, и теперь стена, по которой стекал сольвент, была видна полностью. Она блестела от влаги и сочилась пеной; изредка в незаметные отверстия просачивались капли реагента, проедали небольшой желобок, вздувались пеной и падали в лужу, оставив за собой серебристую полосу. Гедимин поправил шланг, откачивающий воду, и посветил в нишу, куда шахтные фонари не дотянулись. Там тоже стояла лужа с серебристым дном и хлопьями слизи на поверхности.

Иджес покосился на индикатор на почти заполненном баллоне, хмыкнул и перевёл взгляд на сапоги Гедимина.

– Ты весь в уране. Тебя так в город не выпустят!

– Осадок, – отозвался Гедимин, поглядев на серебристую корку на пальцах. Соскабливать её не хотелось – костюм химзащиты от активного сольвента защищал слабо, и осадок, даже из окиси урана, был предпочтительнее проеденной насквозь ступни.

– Много там ещё? – Иджес отставил полный баллон в сторону; Гедимин помог ему закрепить новый и указал на стену, сочащуюся пеной.

– Это надолго.

– Закрывать пора эту скважину, – буркнул Иджес, опуская шланг насоса в жидкость. Водой она, скорее всего, была на очень небольшую долю, – плотный раствор разнообразных солей, перенасыщенный, постепенно оседающий на дно. «Сколько сольвента,» – Гедимин посмотрел на слизь, капающую со стены, и досадливо сощурился. «Не забрать – отберут.»

Рация загудела, и Гедимин вынул её из кармана.

– Что внизу? Отвечайте!

– Десять литров сольвента собрано, около литра ещё в горизонте. Шахту придётся закрыть. Своды изъедены, крепи не выдержат, – Гедимин покосился на балку над головой. Её зацепило незначительно – несколькими молекулами, но поры на ноздреватой поверхности уже были видны невооружённым глазом.

– Ясно. Продолжайте работу.

Рация отключилась. Иджес фыркнул.

– Что здесь работать?! Закрыть скважину, закрыть тоннели, забить пустой породой так, чтобы не сыпались. Как только сверху дадут кислоту, всё это обвалится!

Гедимин кивнул. Ноздреватая стена выплюнула фонтанчик пены, и пласт породы съехал на метр вниз, по пути плавясь и раскалываясь на части.

– Ага, давай сюда, – Иджес подвёл шланг к потоку посветлевшей слизи, и на наконечнике проступил серебристый налёт. – Тут пол-литра, не меньше.

Стена всё ещё блестела от влаги, но сольвент больше не вытекал, и там, где камень покрылся хлопьями пены, уже не вздувались пузыри. Лужи быстро мелели – насосы гнали соляной раствор на поверхность. Гедимин пошевелил рыхлый осадок, опустил всасывающее сопло ниже и осторожно прикоснулся ладонью к стене, а потом надавил. Верхний слой пошёл трещинами и упал ему под ноги.

– Держится, – сармат потрогал проступившую из-под изъеденной корки глыбу. Сольвент расширил трещины в гранитном массиве, но сама скала устояла.

– Дадут кислоту – перестанет, – отозвался Иджес, закрывая последний баллон с сольвентом. – Эй! Там что – дрезина?

Давно обесточенные рельсы, оставшиеся от добычи урана шахтным методом, дрожали всё сильнее, и наконец в тупик въехала дрезина с прицепом. Трое сарматов слезли с груза, подошли к месту недавней осыпи и переглянулись.

– Хватит плескаться в грязи. Монтируем крепи и короб, – сармат указал на странно блестящие плиты, уложенные на прицеп. – От свода первого уровня до этой ямы и на пять метров назад.

– Чего?! – Иджес мигнул. – Скала вот-вот осядет. Что вы собрались тут монтировать?! Слизь тут без вас найдёт, что разъесть.

Сармат косо посмотрел на него, но ничего не ответил. Трое рабочих начали разгружать прицеп. Гедимин взялся за одну из плит. Она была тяжелее, чем кусок стеклянистого фрила тех же размеров. «Рилкар?» – сармат внимательно посмотрел на завезённый материал и незаметно для других ремонтников постучал по нему ногтем. «Не работал с ним раньше. Интересно, насколько прав Майкл…»

– Наблюдательный короб с проёмами, – сармат из недавно прибывших сунул ему в руки схему. – Начинай снизу. Нужны ещё рабочие?

– Пустая трата фрила, – вполголоса сказал Иджес, вместе с Гедимином прикладывая к изъеденному полу туннеля первую плиту. – Пойдёт кислота – сожрёт.

– Посмотрим, – отозвался ремонтник.

…Короб из полупрозрачных плит растянулся на два яруса, и сотрясения от уезжающей дрезины ничем ему не повредили. Стыки уже остыли, плиты перекрытий держались прочно, подсветка работала исправно.

– Идём, – Иджес тронул Гедимина за плечо. – Торкват ждёт.

– Иди, – сармат протянул ему рацию. – Я задержусь.

В ближайшую скважину с минуты на минуту должны были пустить закислённый сольвент, и Гедимин смотрел на скалу, прикрытую десятью сантиметрами рилкара. «Скорее всего, потечёт сюда,» – думал он. «Пытались заделать, но в скале много трещин. Уходить не буду. Всё равно возвращаться.»

Впрыск, как и следовало ожидать, прошёл бесшумно, и сармат узнал о нём, когда края трещин, расширенных сольвентом, запузырились. Остатки уплотнительной пены вытекли, быстро растворяясь, следом потёк оплывающий гранит. Стремительно темнеющая слизь стекала по камню; несколько секунд – и фонтанчик сольвента ударил в «стекло». Гедимин шагнул назад, ожидая, что полупрозрачная стена пойдёт волнами и вспухнет, покрываясь мелкими отверстиями.

Прошло пять секунд, ещё десять, – до стены дотянулся второй фонтан, и сольвент потёк прямо по ней, сползаясь в большую тяжёлую каплю; она дотянулась до скалы и расползлась по ней, проедая широкую нишу. Гедимин постучал ногтем по рилкару. Стена ничуть не изменилась – ничего, похожего на трещины или отверстия, в ней не было. Сольвент стекал по ней, капая в проеденную внизу яму. Рилкар оставался цельным и прочным.

Можно было подняться наверх на сольвентном поле – там нашли бы миниглайд, чтобы вернуть ремонтника на базу – но Гедимин пошёл по шахте к главному подъёмнику. Ему нужно было время, чтобы спокойно подумать. «Трубы из стеклянистого фрила. Достаточно прочные для работы на химических производствах. Определённо, рилкар тоже можно так использовать. Доработать насосы. Бур у меня есть. Прорыть небольшую скважину. Есть места, куда макаки не сунутся, а мне хватит. Если бы достать немного сольвента…»

25 декабря 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Цепочка красных вспышек на долю секунды «зажгла» снег и погасла, две стремительные тени мелькнули над замёрзшим озером, сходясь на расстояние выстрела, и снова разошлись, уклоняясь от третьей. Одна из них, дрогнув, пошла к земле. Самка в оранжевом комбинезоне, сунув пульт управления в карман, побежала по льду к приземлившемуся кораблю, две оставшиеся одновременно вскинули руки и снова схватились за пульты. Красная вспышка скользнула по прибрежным кустам, но не достигла цели. К трём кораблям, кружащим над озером, присоединился четвёртый. Гедимин проводил его взглядом и, обойдя заснеженные кусты, спустился на лёд.

Южный ветер нёс рассыпчатый снег и приятную прохладу; Гедимин снял капюшон и весело щурился на корабли над замёрзшим озером. Последний из учебных тестов этого года был успешно пройден, поздравления от Герберта Конара – прочитаны, ответ отправлен. В кармане шуршали обёртки – упаковка очередной посылки из Спрингера, немного странных органических веществ, употребляющихся в пищу к югу от Канадских территорий. День начинался хорошо.

Во льду темнели проруби. Каждую из них обступили сарматы – кто-то ждал своей очереди окунуться, кто-то уже рассматривал лёд из-под воды, кто-то на берегу кутался в полотенце, поспешно переодеваясь. Один из таких свёртков при приближении Гедимина зашевелился, из-под него выглянула макушка с короткой серо-стальной шерстью.

– Гедимин! – Хольгер выпрямился, сворачивая полотенце, и провёл ладонью по слипшимся волосам. Холод быстро превращал их в ледяные иглы. Гедимин вскинул руку и едва заметно усмехнулся.

– Пробуй, – он протянул Хольгеру яркий пакет; внутри лежали плотно упакованные «кексы Конара», и сармат, окинув их удивлённым взглядом, принялся за распаковку. Гедимин забрал у него полотенце и набросил его на плечи, быстро стягивая с себя сапоги и двуслойный комбинезон. Сарматы расступились, пропуская его к проруби. Вода, как обычно, была теплее воздуха и постепенно превращалась в кристаллы на границе двух сред; Гедимин, перевернувшись на спину, повис, упираясь пальцами в ледяную «крышу» и зачарованно наблюдая, как лёд выстраивается вокруг них тонкими зубчатыми кольцами.

…Два сармата стояли на берегу, глядя на модели звездолётов в небе над озером. Гедимин не стал надевать капюшон – ветер был слабым, холод еле чувствовался, а ощущение тонкого льда, стягивающего кожу, было приятным. За приоткрытой дверью насосной станции что-то звенело и брякало; из её охранников снаружи стоял только припорошенный снегом «джунг».

– Информаторий сегодня работает? Странно. Кто там администратор? – спросил Хольгер, потеряв интерес к звездолётам. Гедимин озадаченно мигнул.

– Как обычно, наверное. Паскаль.

– Паскаль улетел на материк ещё вчера, – качнул головой Хольгер. – И я не видел, чтобы кого-то прислали взамен.

Гедимин пожал плечами.

– Информаторий работает. Хотя… действительно странно, что он так рано улетел. Видимо, смену пришлют в январе.

За спиной сармата загрохотали «копыта»; он обернулся и увидел четвёрку охранников в экзоскелетах. Их координация движений заметно пострадала, из-под щитков виднелись раскрасневшиеся и очень недовольные лица. С собой они несли пластину прозрачного фрила в ярко-красной рамке – каркас для доски объявлений. Один из них отошёл в сторону и замахал руками, двое других стали прикреплять каркас к стене ремонтного ангара, и Гедимин удивлённо мигнул – доска растянулась на два метра в поперечнике. Четвёртый охранник, не дожидаясь, когда рамка будет закреплена, пытался затолкать в неё большой лист.

– Всем бригадирам представить в Управление списки не прошедших обучение по базовым курсам… – прочитал на развёрнутом куске листа Хольгер и посмотрел на Гедимина. – Любопытно.

Охранники возились долго, но через пятнадцать минут всё же ушли, оставив перекошенную доску объявлений с надорванным листом внутри. Гедимин подошёл ближе. «Образовательная программа «Полярная Звезда» открывает обязательные курсы для искусственнорождённых» – гласила крупно напечатанная верхняя строка.

– Рудник «Гуннар», первая смена, занятия с трёх до четырёх дня; вторая смена… – прочитал вслух Хольгер, быстро пробежал взглядом оставшийся кусок расписания и ткнул Гедимина в бок. – К апрелю доберутся до вас.

– Я учился, – недовольно сощурился ремонтник.

– Не всему, – ухмыльнулся Хольгер. – Основы общественных наук ты так и не прошёл. Так что…

– И ты тоже, – покосился на него Гедимин. – И многие в Ураниум-Сити. Тогда эти курсы не были обязательными.

«Ещё несколько порций мартышечьих обычаев и традиций,» – думал он, стараясь не щуриться. «Некогда мне в это вникать. К лету нужно спроектировать корабельный реактор…»

Посадочные полосы Шахтёрского аэродрома были пусты; последние глайдеры улетели ещё утром – на южную границу и в Порт-Радий – и пока не вернулись. Гедимин посмотрел на пустое небо и отвернулся.

– В информаторий?

«Координатор сарматских территорий Маркус Хойд выступил с официальным заявлением о всемерной поддержке образовательных программ…» Гедимин хмыкнул и пролистнул верхнюю страницу. «Континентальная корпорация «Вирм» вкладывает средства в восстановление заброшенных рудников Экваториального Атлантиса» – на фотографии, приложенной к следующей новости, сармат увидел знакомый пейзаж – красноватые скалы и странную растительность Нью-Кетцаля. На дальнем плане виднелись едва заметные градирни. «Медный рудник Нью-Кетцаля введён в строй. Новая жизнь медеплавильного комбината. Сад посреди пустыни. Как на это смотрят местные жители?»

«Они действительно посадили там растения,» – Гедимин удивлённо смотрел на фотографии. Сольвентные поля под Нью-Кетцалем почти не отличались от ураниумских, только трубопроводы странно блестели и просвечивались на солнце. «Рилкар,» – узнал сармат и довольно усмехнулся. «И до мартышек дошло. Или закончились все старые трубы на складах…»

Он хотел перейти по ссылке на городской сайт Нью-Кетцаля, но отвлёкся на картинку к следующей новости. На ней была марсианская равнина, поросшая красновато-оранжевой травой; к ней иллюстратор прилепил изображение крупного вымершего животного – судя по мохнатости и загнутым бивням, мамонта.

«Плейстоценовый парк на Марсе – дерзкая фантазия станет реальностью? Совместный проект «Конли Биотех Индастриз» и Фонда восстановления природных ресурсов Северного Союза близится к завершению. Успешное клонирование шерстистого носорога и саблезубого тигра…»

Гедимин посмотрел на размытые фотографии, сделанные в закрытых вольерах. «Интересные существа. Я что-то слышал о них на курсе естественных наук. Но причём тут Марс?»

– Что там у тебя? – Хольгер заглянул в экран и хмыкнул. – Плейстоценовый парк на Марсе? Макаки никак не найдут применения лишней планете?

– Это выглядит… красиво, – Гедимин развернул картинки-«реконструкции» на весь экран. Огромное стадо странных животных, покрытых мехом, спускалось в красный каньон; мамонт держал в хоботе пучок красной травы; в скалах, сливаясь с пятнами лишайников, прятался крупный хищник.

– Надо Линкену показать, – ухмыльнулся Хольгер. – А то он не знает, для чего осваивал Марс. Вымершая палеофауна… интересно, кого они завезут на Венеру?

Гедимин внимательно посмотрел на него – глаза сармата-инженера то вспыхивали, то темнели, будто он сам не мог определиться, хорошо ему или плохо.

– Что ты нашёл?

– Смотри, – Хольгер развернул к нему телекомп. – В ноябре взяли последнюю базу «чистых». А позавчера был суд. Почитай, какие это люди, и к чему их приговорили.

– Надеюсь, к расстрелу, – буркнул Гедимин. «Хольгер жалеет «чистых»?! Пора ему к медикам…» – подумал он, вчитываясь в перечень имён под небольшой статьёй. «Высшая мера… тридцать лет лишения свободы… высшая мера… двадцать пять лет… Попадись они патрулю Кенена, так легко не отделались бы.»

– Всё правильно, – сказал он, повернувшись к Хольгеру. – Они убивали. А некоторым из них сохранили жизнь. Макаки снисходительны к макакам.

– Читать не стал? – покачал головой инженер. – Я так и думал. Это слишком большие сроки. Эти макаки тупы, но за это не сажают. А они не замешаны ни в одном нападении. Замешанные будут казнены, даже если вина не вполне доказана. Это не нравится мне, Гедимин. Тут явный перебор.

– Сойдёт, – фыркнул Гедимин. – Ты что, жалеешь «чистых»? Они нас не жалели.

– Да не в этом дело… – вздохнул Хольгер. Чья-то тень упала на его плечо, но Гедимин не обратил на неё внимания – пока её обладатель не прикоснулся к руке инженера.

– Хольгер Арктус?

Над ним стоял сармат в форме рудничной охраны, а рядом с ним – ещё один, одетый как бригадир, но с косыми белыми полосами на груди. Поверх левой полосы темнел значок в виде хищной птицы.

– Масанг Юнь, Ведомство развития Канадских территорий, – сармат прижал ладонь к значку. На его руках были широкие белые браслеты с яркой надписью «Порт-Радий». Гедимин заинтересованно хмыкнул, Хольгер настороженно подался назад.

– И что?

– Вы – инженер-химик? – Масанг указал на нашивки на груди Хольгера. – И не только. Нам удалось узнать кое-что о так называемом генераторе Арктуса. Гениальное изобретение. К сожалению, незаслуженно забытое на Канадских территориях. Интересно, смогли бы вы воспроизвести его?

Хольгер вздрогнул и незаметно сунул руку в карман. Гедимин встал над ним, прикидывая расстояние до чужаков и степень их опасности. Масанг едва заметно, по-сарматски, улыбнулся.

– Макаки обошлись с вами плохо, – кивнул он. – Но ведь трудно ожидать от них уважения и благодарности, не так ли? Нам очень пригодилось бы ваше изобретение, а ещё больше – ваше стремление к новому. Итак?

– Я не могу ничего сделать, – буркнул Хольгер, настороженно щурясь на чужаков. – Подписка о неразглашении. Узнают – сотрут память.

– Понимаю, – Масанг достал из кармана небольшую карточку с изображением хищной птицы и показал инженеру. – Я действую по личному указанию губернатора Оркуса. То, что вы скажете, останется на Канадских территориях. Никто ни о чём не узнает. Итак?

– Я… – Хольгер оглянулся на Гедимина; его взгляд был растерянным, но страха в нём уже не осталось. – Я могу воспроизвести генератор. И даже доработать его. Но мне нужен сивертсенит.

– И только? – усмехнулся сармат, убирая удостоверение. – У вас будет лаборатория. «Вирм» сильно помог нам своим строительством и выкупом патентов. Мы выделим вам помещение, немного оборудования и реактивов. Вы построили первый генератор из ничего. Сомневаюсь, что для второго вам потребуется радий или платина.

– Потребуется, – Хольгер смерил его хмурым недоверчивым взглядом. – Именно радий. Три миллиграмма на генератор. Если будет лаборатория и материалы, я готов на вас работать.

– Отлично, – Масанг на долю секунды прикоснулся к его плечу и тут же убрал руку. – Макаки всегда недооценивали возможности нашей расы, но мы их ошибок не повторим. Ведомство будет поддерживать и поощрять любого изобретателя и рационализатора на Канадских территориях.

– Поощрять? – Хольгер озадаченно посмотрел на него.

– Для начала – особыми значками, – усмехнулся сармат. – К тому же… возможность работать спокойно – сама по себе награда, не так ли?.. Со временем вознаграждение станет более весомым. В январе вы сможете приступить к работе. Мы выйдем с вами на связь. А пока…

Он положил на стол круглую карточку с изображением хищной птицы.

– Первое поощрение от губернатора Оркуса. Немного свободы действий. Если вам нужен будет транспорт или свободная площадка для опытов, покажите охране это удостоверение. Они не будут вам мешать.

Гедимин изумлённо мигнул, хотел задать вопрос, но Масанг и его охранник уже шли к выходу. Сарматы в информатории провожали их настороженными взглядами.

Хольгер посмотрел на Гедимина и неуверенно усмехнулся.

– Похоже, мне всё-таки дадут спокойно работать…

Гедимин обнял его – немного крепче, чем обычно, от волнения не рассчитав силы, но Хольгер даже не охнул. Его глаза весело искрились.

– Свобода действий? – инженер подобрал со стола карточку и подбросил её на ладони. – Это надо проверить. На аэродром?

Они вышли за ремонтный ангар. Ветер переменился и принёс с собой тёмные тучи, снег сыпался на взлётные полосы и экзоскелеты охранников. Четверо «броненосцев» вышагивали вдоль строя неиспользуемого транспорта. Увидев сарматов, они двинулись им наперерез, поднимая оружие.

– Куда?

– Распоряжение Оркуса, – Хольгер показал им карточку. Охранники переглянулись и медленно расступились.

– Можешь идти.

– Грёбаные тески и их вожаки… – пробормотал один из «броненосцев», отходя от глайдера. Хольгер втиснулся в кабину, рядом, недовольно поглядывая на скрипящее кресло, устроился Гедимин.

– Крышка хвостохранилища, – прошептал он, глядя на лобовое стекло. – Мы так и не вернули её на место. Интересно, что с ней.

– Посмотрим. Дорогу помнишь? – Хольгер ткнул пальцем в табло, увеличивая двуцветную карту. Двигатель загудел. Минуту спустя глайдер летел над пятиэтажками, быстро набирая высоту. Гедимин смотрел на заснеженный лес и ухмылялся.

– Думаю, Линкен будет доволен, – сказал Хольгер, сбавляя высоту и отключая координатор. – Если макаки не могут его вылечить, я точно не берусь. И не вижу смысла его мучить.

– Он нашёл себе лекарство, – отозвался Гедимин. – Но то, что мы можем ему помогать… это хорошо. Сверни к западу, мы недалеко.

Глайдер прокатился по склону холма, разбрасывая в стороны рыхлый снег, и остановился. Перед ним в просвете между соснами виднелась заснеженная пирамида, слегка съехавшая набок. Ледяная корка прикрыла знаки радиационной и химической опасности; над сугробом темнела только узкая щель между съехавшей крышкой и краем колодца. Гедимин посмотрел на открытое небо над шахтой, на нетронутый белый снег вокруг неё и жестом показал «на взлёт!» Глайдер скользнул в просвет между деревьями и развернулся вверх, быстро набирая высоту. «Вернуться в город, взять мешки. И защиту для ног,» – сармат вспомнил, как неприятно было ходить с язвами на ступнях, и поморщился. «Внизу токсичная жижа. Взять защиту для ног и рук… а лучше бы найти нормальный защитный костюм. Надо будет этим заняться.»