Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 158 страниц)

– Постой, вдвоём понесём, – один из шахтёров встал рядом. – Он сядет на сплетённые руки, между нами. Ты слышишь нас? Держись здоровой рукой!

Они шли быстро; путь к подъёмнику как будто растянулся за время, проведённое под землёй. Раненый навалился на Гедимина. Его пальцы были холодными и липкими. «Эа-формирование?» – Гедимину стало не по себе. «У него не было крови на руке… Надо быстрее отнести его наверх!»

Подъёмник замер на верхнем ярусе, и двое вышли на свет. Третий тихо застонал, и Гедимин почти обрадовался этому звуку.

– Что?! – охранник, скучающий в коридоре, развернулся к ним и выронил сигарету.

– Найди врача, – приказал Гедимин. – Живо!

Двое в санчасти оцепенели, увидев их – хорошо, что их ступор длился не больше секунды. А ещё секунду спустя раненого пристроили на белый матрас.

– Не кладите его, пусть сидит, – командовал один из медиков, втыкая в запястье eateske иглу. – Датчики!

– Щас-щас, – закивал второй, взрезая одежду на повреждённой спине и руке. Раненый вздрогнул, мотнул головой и растерянно огляделся.

«Глаза,» – Гедимин посмотрел на зрачки шахтёра, быстро приобретающие нормальный размер. «Кажется, ему лучше.»

– Слышишь меня? – медик заглянул раненому в глаза. – Ага, хорошо. Ещё два кубика, спрей на кожу, и проверим, что с костями. Чем его так?

– Лопнувшей балкой, – ответил eateske, вызвавшийся помогать.

– Рука в порядке, – заметил второй медик, проведя над плечом раненого небольшим, но тяжёлым прибором; человек его едва удерживал. – Лопатка, ключица… и ещё два ребра. Лёгкие не задеты… Вы, двое, хватит тут мусорить! Проваливайте в шахту.

– Что с ним? – спросил Гедимин, кивнув на раненого.

– Несколько переломов. Не помрёт, – буркнул медик. – Идите!

Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил – ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. «Ему помогут,» – он покосился на здание санчасти. «А Эзра… странный.»

– В ядро Юпитера такие смены, – пробормотал второй eateske.

– Спасибо за помощь, – повернулся к нему ремонтник и протянул руку. – Я Гедимин Кет.

– Знаю, – буркнул шахтёр, убирая руки за спину. – Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я… я не думаю, что… я не хочу дружить с тобой. Извини.

…Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.

– Этот? – один из «броненосцев» ткнул стальным «пальцем» в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. – Альфа – один – сорок три? А второй?

– Только этот, – сказал Эзра. – Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.

– Это я слышал, – буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. – В санчасти видели двоих – сорок третьего и семнадцатого из барака «Альфа-один». Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?

Эзра мигнул.

– Идём к сержанту, – сказал охранник, убирая смарт. – Разберёмся.

…Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда – оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана – кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. «Какие сложные бывают процессы,» – вздохнул про себя ремонтник. «Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится.»

Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. «Алфавит кончился,» – хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё – не на «Форт» и не на лес за оврагом.

– Раненого привели? – спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.

– В госпитале, – ответил Гай Марци. – Ему лежать там три дня.

Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. «Теперь здесь сто поселенцев,» – он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь – на западном торце – заделали. «Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч… по сто в бараке – восемьсот зданий… обширное поселение.»

Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.

Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. «Охрана,» – подумал он, недовольно щурясь. «А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи.»

– Эй, – в правую стену постучали. – Не спишь?

– Нет, – Гедимин приподнялся с матраса.

– Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, – в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. – И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.

– Покажи, – ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.

– Сначала верни патрон, – за стеной фыркнули. – Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок?!

– Ты суёшь в него всякую дрянь, – сузил глаза Гедимин. – Сломаешь и станок, и себя.

– С тех пор, как убрали охранные посты, – протяжно вздохнули на той стороне коридора, – все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо…

Гедимин мигнул.

– Убрали охранные посты? Откуда? – он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. «Это надо проверить,» – думал он. «Кажется, я многое пропустил.»

Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него – Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, – у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких «Маршаллах» и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. «Шестеро или семеро, один «Шерман»,» – Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, – «первой стрит», как гласила табличка на каждом бараке, – виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. «Второй пост,» – он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.

– Эй! – кто-то больно ткнул Гедимина в спину. – Ты куда лезешь?!

Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало – кто-то тяжёлый шёл по улице.

– Пересчитывал патрульных, – сказал Гедимин. – Куда пропали все макаки?

– Как ты мне надоел, – Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. – На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два «Шермана».

– Хм… Неплохо, – Гедимин усмехнулся – слова коменданта показались ему лестными. – Почему решили убрать охрану?

– Тут нечего охранять, – комендант нажал кнопку на браслете и снова посмотрел на ремонтника. – Большие посты – на границах территории. Пока ты в её пределах – можешь идти куда вздумается, но захочешь выйти – застрелят на месте. Ночью патрульные только следят за порядком. Возможно, к концу года уберут и их, оставят только пограничников.

«Тогда это действительно будет наш город,» – мечтательно сощурился Гедимин. «Наша территория и наш урановый рудник. Надо хорошо подготовиться к этому дню…»

– Что у тебя за кнопки? – он указал на браслет Гая. – Передатчик?

– Ну да. Я обязан сообщать на пост охраны о нарушениях порядка, – Гай поморщился. – Иди спать. На тебя сегодня уже два донесения, сейчас третье отправлю.

– Надо же, – хмыкнул Гедимин, направляясь к своей комнате. В коридоре было тихо и темно. Выждав немного, ремонтник провёл пальцем по стене. В сорок пятой клетушке заворочались и вопросительно хмыкнули.

– Я верну патрон на место. Можешь пользоваться. Но ты на ночь оставишь мне резцы и свёрла, – тихо сказал Гедимин. – И электроды. Я видел на твоей цацке сварные швы. Электроды мне тоже нужны.

– Это спайки, – усмехнулись за стеной. – Ты можешь наладить тут сварку? Это было бы хорошо. А на что тебе все эти штуки?

– Из двух повреждённых механизмов на свалке можно собрать один исправный, – сказал ремонтник, с довольной усмешкой укладываясь на матрас. – Но нужно поработать.

– Чего? Ты чинишь хлам на свалке?! В своё свободное время ковыряешься в этом… Ты думаешь, тебе обломится лишний паёк? – Лилит говорила тихо, но сдерживаться ей было непросто.

– Я разбираюсь в устройстве механизмов, – ответил Гедимин. – А за твои цацки тебе обломится паёк?

За стеной громко фыркнули.

– Цацки… Ты всё-таки больной. Что там за механизмы? Да ещё два одинаковых…

– Покажешь свою работу – я покажу тебе свою, – ремонтник повернулся на другой бок. Сейчас, когда и мозг, и тело получали достаточную нагрузку, его устраивало всё – кроме появившейся привычки спать по часу за ночь.

– Эй, не спи, – по стене тихонько постучали. – За час до отбоя я буду у оврага. У меня там нычка. Ты про сварку не соврал? Можно её наладить? А гальваническую ванну?

– Можно, – отозвался Гедимин, не открывая глаз. – Если не сожжём проводку – всё будет.

«Истребитель получился удачный,» – подумал он, вспомнив мельком увиденную модель. «Приятно посмотреть. Правда, не летает, но это можно исправить.»

16 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём Эзра Юнь произносит при мне всё меньше слов,» – задумчиво хмыкнул Гедимин, повернув с посадочной полосы налево, к стоящему на отшибе госпиталю. «Скоро начнёт объясняться жестами.»

За оградой из колючей проволоки скрывалось белое строение с красным крестом на стене. Гедимин прошёлся вдоль забора – за одним из пуленепробиваемых стёкол мелькнула белая тень. Ремонтник дотянулся до окна и постучал по раме. Раненый быстро подошёл, наклонился к стеклу, растерянно мигнул. Он был раздет до пояса, левую половину туловища – от ключицы до нижних рёбер – покрывал жёсткий прозрачный корсет, под ним на коже виднелись посветлевшие кровоподтёки. Раненый поднял левую руку, придерживая её под локоть, и приложил ладонь к стеклу. Гедимин коснулся окна с другой стороны и усмехнулся.

– Эй, ты! – донеслось с крыльца. Из-за двери высунулся, вынув изо рта сигарету, охранник в экзоскелете. Он приподнял лицевой щиток, чтобы подымить без помех, и теперь прикрывал проём ладонью. Гедимин, ещё раз усмехнувшись, отнял руку от стекла и свернул в переулок. Говорить с охранником ему не хотелось.

У входа в информаторий было шумно, а в вестибюле – ещё и тесно. Эдмондо прикреплял к стене свеженапечатанное расписание фильмов, рабочие, собравшиеся вокруг, шумно что-то обсуждали, тыкая пальцами в лист. Эдмондо опасливо косился на них и незаметно прокладывал себе путь к отступлению. Из-за приоткрытой двери кинозала неслись громкие ритмичные звуки. Гедимин с интересом прислушался к ним и уловил среди них несколько осмысленных слов. Это была песня; кажется, речь в ней шла о человеческих самках, но Гедимин не был в этом уверен.

– Так, кажется, этот день принесёт мне удачу, – кто-то хлопнул ремонтника по плечу. – Я перехватил тебя до того, как ты нырнул в сеть. Редкое везение!

– Хольгер, – Гедимин легонько ткнул бывшего пилота кулаком в бок. – Зачем искал?

– Есть дело, – красноглазый eateske огляделся по сторонам и потянул ремонтника в проход между бараками. – Разговор на пару минут.

– Говори, – Гедимин насторожился.

– Я видел двоих Марци из «Шибальбы», – понизил голос пилот. – В бараке «Тау-три».

– Уверен? – ремонтник сузил глаза. – Так их не добили…

– Макаки на самом деле довольно ленивы, – пожал плечами Хольгер. – И расстреливают не так уж часто. Это упущение надо бы исправить. После отбоя я пойду и… поговорю с Марци. Мне не помешала бы твоя помощь.

Гедимин покачал головой.

– Плохая идея.

– Да нет, – Хольгер огляделся по сторонам и заговорил ещё тише. – Я нашёл двоих пилотов – они были в «Шибальбе». Мы пойдём в «Тау-три» втроём. Если ты будешь с нами – вчетвером. Нас будет вдвое больше, чем их. Что скажешь теперь?

– Точные подсчёты, – хмыкнул Гедимин. – Но идея плохая. Ты позвал Линкена?

Хольгер едва заметно поморщился.

– Вот это действительно плохая идея, eateske. Лиск там не нужен. Так ты идёшь или нет?

– Иду, – кивнул ремонтник. – Когда?

– Два часа после отбоя, – Хольгер сжал его руку. – Ровно в час ночи. Знаешь, как открыть заднюю дверь?

– Это не проблема, – Гедимин недовольно сощурился. – Слишком рано. Можешь отложить ещё на час?

Хольгер мигнул.

– Что, неотложные дела?

– Надо кое-что закончить, – кивнул Гедимин. – Потом уже не получится.

– Что именно? – пилот придвинулся ближе. – По глазам вижу, что речь о механизме…

– Выжигатель, – тихо сказал ремонтник. – Давно хотел его собрать.

– Вот это да, – покачал головой Хольгер и недоверчиво усмехнулся. – Когда ты только успел? Настоящий выжигатель? А где взял магнетрон?

– Макаки греют ими еду, – хмыкнул Гедимин. – Если нас обоих не расстреляют, позову на испытания.

«А вот Лиска я бы позвал,» – думал он, возвращаясь в информаторий. Следовало освежить в памяти познания об электромагнитных полях и способах обращения с ними. За час до отбоя его ждали у городской свалки, в бараке лежал непристроенный к делу магнетрон… вечер обещал быть весьма насыщенным.

17 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Снизу донеслось размеренное шипение, за ним последовал скрежет, запахло окалиной. Гедимин подошёл к ограждению и заглянул в ангар. Двое рабочих, зажав в огромные передвижные тиски массивную рабочую часть проходчика, особым приспособлением сдирали с неё заклёпки. Немного поодаль под куполом «сивертсена» третий рабочий собирал по кускам трубопровод; защитное поле отбрасывало искры, но не их свет и не запах свариваемого металла. Гедимин надвинул на глаза капюшон, но очки, прикрывающие от мелких камешков и стружки, против слишком яркого свечения были бесполезны. «Надо будет затемнить,» – подумал ремонтник, возвращаясь в тёмный угол. «Покрыть копотью сгорающей органики или придумать что-то получше…»

– Гедимин, – Хольгер, едва дождавшись, когда eateske сядет на пол, тронул его за руку. – Мне всё не дают покоя те «сивертсены» с единым источником поля. Посмотри на современные аналоги. Они создают «пузыри» поля разных форм, но все они держатся только около генератора. Движутся вместе с ним… Если генератор убрать, поле исчезнет. Это не всегда удобно, верно?

Гедимин кивнул, с интересом глядя на бывшего пилота. Кажется, два часа разговоров о полях, волнах и частицах дали какой-то результат…

– Было бы неплохо создать такой генератор, чтобы поле существовало какое-то время в отрыве от него, – Хольгер начертил на пыльном полу несколько окружностей. – Формировалось вокруг точки в пространстве и замыкалось в сферу.

– Поле без источника? – Гедимин хмыкнул. – Как излучения, пересекающие космос? Было бы интересно на это посмотреть. Один переносной «сивертсен» и столько защитных куполов, сколько потребуется… Жаль, дальше разговоров это не уйдёт.

– Почему? – мигнул Хольгер. – Я бы прикинул, что для этого нужно, а потом можно было бы провести эксперимент…

– Не думаю, что на свалке найдётся «сивертсен», для него пригодный, – качнул головой ремонтник. – А я пока не готов собрать его из трансформатора и мотка медной проволоки.

Хольгер вздохнул и стёр начерченное.

– Рано или поздно мы к этому разговору вернёмся. Но ты прав – сейчас он почти не имеет смысла, и мы его прервём.

– Вот уж спасибо, – буркнул, приподняв голову, марсианин – третий узник карцера. Его лицо уже не было таким багровым и распухшим, как после ночной стычки. Он ощупал разбитый нос и довольно хмыкнул – регенерация прошла успешно.

– Закрой рот, – ровным голосом сказал ему Хольгер. Гедимин отвернулся и устало сощурился на горелку в руках сварщика – яркое световое пятно притягивало взгляд. В карцере все трое сидели с ночи; в бараке ремонтника ждал готовый к испытаниям выжигатель; двоих пилотов из «Шибальбы» выпустили ещё в обед, а «зачинщики» все сидели в ангаре – их решили продержать там до конца смены. Впрочем, ещё один участник ночной драки определённо завидовал им – он со сломанной в двух местах рукой (и, возможно, пальцами ног) останется в госпитале, взаперти, на гораздо более долгий срок…

Под потолком задребезжал оглушительный звонок. Внизу с громким хлопком погасло защитное поле. Двери открылись, впустив ветер; рабочие, отложив инструменты, собрались у выхода. Снизу потянуло палёной органикой.

– На выход! – дверь в конце коридора лязгнула, в карцер заглянул охранник в экзоскелете. – Все трое свободны!

У выхода ждали ещё трое «броненосцев», один из них – в тяжёлом «Шермане» – стоял поодаль, направив на бывших заключённых ракетомёт. «В его броне герметичные швы,» – не без сожаления подумал Гедимин. «И оружие исправно. Хотя линзы третьего бластера можно было бы перефокусировать…»

– Эй, – Хольгер ткнул его пальцем в бок, – ты мог бы сделать измученное лицо? Или хотя бы наклонить голову?

Гедимин опустил взгляд. Навряд ли «макаки» заметили его неуверенную гримасу – он уже прошёл мимо них, а охранник, курящий у выхода, вообще не смотрел в его сторону.

– Нет, ничего не вышло, – качнул головой Хольгер. – Ты слишком довольный. А это место для наказаний, а не для удовольствий. Не уважаешь ты традиции…

– Наказаний? – Гедимин оглянулся на ангар. «Если местные макаки так наказывают, я готов нарушать их законы каждый день. Интересное место, если бы ещё сидеть не наверху, а внизу…»

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Там приходится смотреть, как мартышки поступают с механизмами, и до какого состояния их доводят. А это временами настоящая пытка.

Хольгер усмехнулся.

– На это они и рассчитывают, Гедимин. Это истязание, не повреждающее физическое тело. Они считают, у нас есть «чинильный инстинкт»…

– Рефлекс, – поправил Марци, и ремонтник удивлённо мигнул – он думал, марсианин давно ушёл от ремонтного ангара. – Чинильный рефлекс. Реакция на раздражитель. Инстинкт – это другое.

Хольгер, с присвистом выдохнув, повернулся к нему. Гедимин шагнул вперёд и вытянул руку. Этого оказалось достаточно, чтобы пилот приостановился и удивлённо замигал.

– Объясни, в чём разница, – попросил ремонтник, глядя марсианину в глаза. Тот слегка сощурился, но не отвёл взгляд.

– Если я попытаюсь ударить тебя в лицо, ты уклонишься, – сказал он. – Это рефлекс, реакция на мой кулак. Но то, что заставило тебя уклониться, – это инстинкт выживания. После особенно удачных ударов выживание может оказаться маловероятным.

Он хмыкнул – видимо, Гедимин не смог скрыть удивление.

– Не все Марци – безголовые подпорки для бластеров, – вполголоса заметил он. – Мне было чем заняться до войны. Надеюсь, будет и после.

Гедимин сузил глаза.

– Значит, именно этот инстинкт заставляет прикрываться безоружными новобранцами и расстреливать раненых?

Марци медленно кивнул.

– Но это не оправдание, – сказал он, снова встретившись взглядом с Гедимином; его глаза, и без того тёмно-синие, стали почти чёрными. – Разумные существа обязаны сдерживать проявления инстинктов. В этом и заключается разум. В последние недели войны он изменил нам. Я хотел бы надеяться, что теперь всё иначе.

Гедимин кивнул.

– Если это так, я не стану больше нападать на тебя, – сказал он. – Но это касается только меня.

– Это… много, – склонил голову Марци. – Моё имя – Домициан. Я не жду, что ты пожмёшь мне руку, но буду рад, если ты меня запомнишь.

Он на миг приложил ладонь к груди и, не оглядываясь, зашагал к дальним баракам. Хольгер посмотрел на Гедимина и растерянно хмыкнул.

– Что это было, eateske? Заключение мира?

– Я предпочитаю осмысленные занятия, – качнул головой Гедимин. – Сейчас я иду читать об электромагнитных волнах. Это осмысленно.

Он пошёл к информаторию; когда, уже у входа в розовое здание, он оглянулся, Хольгера на площади не было. «Не очень приятно,» – пожал плечами Гедимин. «Но не смертельно.»

…Провод был взят с запасом – целых три метра; пришлось повозиться, собирая его по кускам, и Гедимин настороженно поглядывал на места скрутки. Сама конструкция, к которой из отверстия в стене тянулся этот провод, тоже не выглядела сверхнадёжной – трансформатор, магнетрон и антенна, скреплённые несколькими планками из тугоплавкого фрила в подобие длинноствольного бластера – но в руках развалиться не должна была. Повертев её в разные стороны, Гедимин направил самодельное сопло на плиту-подставку – её тугоплавкость уже была проверена в деле. Ни маска, ни капюшон, ни перчатки не должны были подвести; на всякий случай испытатель надел и респиратор.

– Прямо пушка, – заметила Лилит, устроившаяся у двери. Увидев, что сборка закончена, и дело идёт к испытаниям, она поднялась и подошла поближе.

– Никогда не подходи к выжигателю со стороны антенны, – покосился на неё Гедимин. Он пристроил на плиту чудом уцелевшую в развалинах лампу накаливания. Этому артефакту было никак не меньше десяти лет; кто-то из довоенных обитателей посёлка отличался запасливостью.

– А можно мне потом забрать эту вещь? – Лилит подошла ещё ближе, с интересом разглядывая лампу.

– Не выйдет, – буркнул Гедимин, нажимая переключатель. Лампа, ни к чему не подключённая, вспыхнула жёлтым светом, внутри забурлило рыжее и синеватое пламя.

– Эгион! – Лилит забарабанила по стене. – Эгион, иди сюда! Скорее, всё пропустишь!

Синие огненные нити внутри стеклянной колбы завились винтом, и Гедимин поспешно отдёрнул выжигатель, но было поздно. Лампа взорвалась, обдав его жаром и мелкими осколками. Он выключил «пушку», отряхнулся и смёл крошево в угол.

– Ого! А что это было? – в дверь заглянул Эгион. Лилит сердито фыркнула на него.

– Слабее, чем боевой выжигатель северян, но вполне рабочая модель, – заключил Гедимин, стряхнув с плиты последние осколки и выложив туда пару микросхем. То, частью чего они были, не пережило падения стены на корпус – ремонтнику осталось только собрать обломки и отдать большую их часть Лилит.

– Этой штуке прицел не нужен? – Эгион подозрительно посмотрел на выжигатель.

– Пока нет, – Гедимин жестом велел ему отойти к самой двери и щёлкнул переключателем. Обломки, разложенные на плите, затрещали, слегка подпрыгивая, и задымились – а через секунду вспыхнули.

– Работает! – Лилит хлопнула в ладоши. – А если, скажем, на макаку направить? Это лучше бластера – ничего не видно и не слышно!

– Ожоги, – пожал плечами Гедимин. – Возможно, смертельные. У этой модели есть очень серьёзный недостаток…

– Тески, вашу мать! – послышалось за его спиной. Осторожно положив отключённый выжигатель на пол, Гедимин обернулся и увидел Гая Марци.

– Вашу ж мать-пробирку, – протянул тот, качая головой. – Что же вы творите?!

– Это небольшая нагрузка на электросеть, – пожал плечами Гедимин, но всё же наклонился, чтобы выдернуть провод из самодельной розетки. Пластина фрила, аккуратно вырезанная из стены, легла на место.

– Гедимин, ты бы лучше молчал, – Гай подошёл к выжигателю и склонился над ним. – Что это за дрянь?

– Ты и такого не соберёшь, – фыркнула Лилит.

– Источник электромагнитного поля, – ответил Гедимин, отбирая «пушку» и сматывая провод. – Не взрывается.

– А то я глухой, – сузил глаза комендант. – Сейчас же сообщу на пост. Будешь мартышкам разъяснять, зачем тебе электромагнитное поле.

– Эй! Гай, остынь, – Эгион, положив руку ему на плечо, осторожно, но настойчиво толкал его к двери. – Если ты сообщишь, а Гедимина решат расстрелять, – знаешь, что потом будет с тобой?..

Из соседней комнаты выбрался eateske с двумя пальцами на ступне, подошёл к коменданту, и они втроём направились к восточному выходу из барака. Они говорили тихо, и Гедимин мог уловить только недовольное бормотание на три голоса. Ближе к двери к ним присоединился четвёртый.

– Лихая пушка, – покачала головой Лилит. – Можно подержать?

– Пока не подключено, верти как хочешь, – Гедимин протянул ей выжигатель. «Надо сегодня же разобрать его,» – думал он. «Если Гай свяжется с охраной… может, и не расстреляют, но точно всё отберут.»

– Вот такими лучами северяне выжигают кораблям мозги? – восхищённо хмыкнула Лилит. – Ого, а он горячий!.. И «козу», и «Шерман» можно вот так же поджарить? Прямо этой штукой?

– Они экранированы, – отозвался Гедимин. – Защищены от выжигания. Только обшивка немного нагреется. Хватит, отдай обратно – мне ещё разбирать его.

– Чего?! – Лилит отступила, не выпуская выжигатель из рук. – Он ещё даже не испытан, а ты уже разбираешь! Давай проверим его…

Она задумчиво скользнула взглядом по стенам. Гедимин сузил глаза.

– Одна жестянка ходит по ночам мимо бараков, – сказала Лилит. – Не пойми чего охраняет. Давай проверим эту пушку на ней. Макаки пусть живут… а что она сломается, так пусть ещё докажут, что мы её трогали!

– Джунг? – Гедимин нахмурился. – Очень плохая идея. Во-первых, неэффективно. Во-вторых, опасно.

– Мы – Eatesqa, – тихо, но отчетливо сказала Лилит. – Подкараулим джунга вдалеке от постов. Как узнают, отчего он сломался?

– Не сломается, – отозвался ремонтник. – У таких роботов должны быть очень надёжные экраны. А нас сдаст комендант.

– Гай? Я ему сдам, – фыркнула Лилит. – Зачем что-то делать у него на виду?

– Затем, что выжигатель без тока не работает, – Гедимин указал на стену. – Три метра от розетки – и он бесполезен. Прыгать с ним по крышам не получится.

– Значит, нужен аккумулятор, – задумчиво сощурилась самка. – И поговорить с комендантами… Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Только не выбрасывай пушку! Идёт?

– Зачем тебе нужен сломанный джунг? – Гедимин, разобрав выжигатель на части, пытался придать его частям безобидный вид.

– Нечего ему тут ходить, – прошептала Лилит. – Это наш город. Макаки пусть катятся на Марс!

19 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём темнеет всё раньше,» – Гедимин покосился на лиловое небо. Ещё неделю назад оно в это время было светло-сизым, подсвеченным странным белесым сиянием; сегодня ремонтник выбирался со свалки в сумерках, а до отбоя оставался ещё целый час. Падение освещённости не слишком тревожило его – он хорошо видел в темноте, а на крайний случай в тайнике на краю мусорного оврага был припрятан фонарь.

Выбравшись на край ямы, Гедимин тщательно вытер от пыли пневмомолот. Из трёх неисправных агрегатов всё-таки получился один работающий. Можно было оставить его, прикопав где-нибудь в окрестностях свалки, но ремонтнику хотелось кое-что проверить – и он, подобрав пневмомолот, пошёл к ремонтному ангару.

Рабочая смена у механиков начиналась позже, но позже и заканчивалась. До отбоя оставался всего час, а вокруг ангара ещё горели яркие фонари, а из здания доносился лязг, размеренный грохот и шипение. Рядом ждал своей очереди на ремонт гусеничный глайдер с развороченным боком – что-то взорвало его изнутри, вывернув листы обшивки. Гедимин заглянул внутрь и хмыкнул. «И зачем нужен выжигатель? Они сами очень хорошо приходят в негодность…»

За воротами ангара стоял «джунг», двое охранников в экзоскелетах скучали поодаль. Увидев, как в помещение входит eateske, все трое вскинулись.

– Тревога! Вторжение! – возвестил боевой робот, разворачиваясь к Гедимину и направляя на него бластеры. Тот остановился.

– Теск!

Двое механиков, сняв часть брони с проходчика, подтягивали разболтавшиеся гайки, третий, прикрывшись защитным полем, что-то паял, четвёртый, закончив работу, вытирал руки. На крик охранника обернулись все они.

– Зачем явился? – спросил, шагнув вперёд, один из них.

– Это лежало на свалке, – Гедимин поднял пневмомолот. – Это исправный механизм. Его не нужно было выбрасывать.

Люди переглянулись.

– Ты откуда знаешь, что он исправен? – спросил один из них.

– Надо посмотреть номер, – сказал другой. – Они ломаются десятками. Может, вправду выкинули что-то лишнее.

Гедимин, приподняв агрегат на весу, запустил его. Механики снова переглянулись.

– Да, на звук – как новенький, – кивнул тот, кто сидел под защитным полем. – Когда же вы начнёте смотреть, что выкидываете?!

– Сам смотри, если такой умный, – скривился другой. – Это старьё сегодня работает, завтра ломается. Эй, ты! Куда пошёл?!

– Заберите механизм, – Гедимин, выключив пневмомолот, протянул его ближайшему человеку. Тот попятился.

– Стой, где стоишь! – он схватился за бластер. – Положи это на пол. Медленно! Теперь отойди. Ещё дальше!

Дождавшись, когда Гедимин отступит к самой двери, он склонился над пневмомолотом и поморщился.

– Слизь! Везде эта грёбанная слизь!

– Какая слизь? – мигнул eateske.

– Та, из которой вы сделаны, тупица, – скривился механик. – Липкая вонючая слизь. Долго ты будешь тут стоять?!

– Иди, иди! – охранник, переменившись в лице, быстро пошёл к Гедимину. Тот, пожав плечами, шагнул за дверь – и остановился только на углу душевой, под ярким фонарём. Стянув перчатку, он осмотрел её, потом – ладонь, долго разглядывал пальцы и в недоумении пожимал плечами.

…На сборку выжигателя ушло полминуты, на разборку – пятнадцать секунд. Гедимин взял каркас и трансформатор, Лилит вызвалась нести магнетрон.

– Независимо от исхода испытаний, на обратном пути ты выбросишь его, – сказал ремонтник, прислушиваясь к ночным шорохам. – Не выходи на свет. Идём!

Гулкие шаги «джунга» доносились из-за ряда бараков. Двое Eatesqa метнулись через переулок. Дверь барака «Дельта-1» была приоткрыта – самую малость, только чтобы чужаки не сбились с дороги.

– Готово, – выдохнула Лилит, прислонившись спиной к двери. В каморке коменданта свет был выключен, сам он лежал на матрасе, отвернувшись к стене. Гедимин осторожно обошёл его и воткнул провод в розетку.

– Ты помнишь уговор? – не открывая глаз, спросил комендант.

– Помню, – кивнул ремонтник. – Дай нам пять минут.

– И полминуты после сигнала тревоги, – прошептал eateske. – Ни секундой больше.

Лилит приникла к двери.

– Полторы минуты, – тихо сказал Гедимин, прикручивая магнетрон к каркасу. – У меня всё готово.

– Он приближается, – кивнула самка. – Он у душевой.

– Теперь отойди, – ремонтник встал напротив двери. Она была приоткрыта на пять сантиметров – достаточно для сконцентрированной волны, в точности по диаметру самодельной антенны.

«Наискось и немного вверх,» – Гедимин опустился на одно колено; теперь антенна выжигателя смотрела в небо над крышей барака на противоположной стороне. «И не зацепить строения…»