Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 158 страниц)

Мимо ремонтного ангара они прошли, не замедляя шаг; так же быстро миновали фрилосинтезирующий комбинат, и Гедимин удивлённо мигнул. «Не в карцер,» – отметил он про себя. «Тогда куда?»

Массивные створки ворот «секретного» завода, отмеченные знаком радиационной опасности, медленно разъехались в стороны – не полностью, только на два метра, и охранникам пришлось проходить в них боком. Ворота немедленно закрылись. Гедимин едва успел оглядеться, когда его снова взяли за плечо и подтолкнули к тропинке между зданием завода и высоким ограждением. Куда она ведёт, он знал; не прошло и минуты, как все трое оказались в передвижной лаборатории, за тяжёлой крышкой люка с красно-зелёным значком.

Вдоль стены с прорезями люков протянулся узкий длинный коридор. Там сармата уже ждали. У двери, ведущей во внутренние помещения, стоял Хольгер.

– Гедимин! – он крепко обнял сармата. Тот изумлённо мигнул.

– Меня привели охранники, – сказал он, высвободившись из объятий. – Ты что, так сильно соскучился?

Хольгер смущённо хмыкнул и резким взмахом ладони приказал «броненосцам» уходить. Они неуверенно отступили назад, к люку. Ещё один сармат – Гедимин заметил его только сейчас, хотя его красный комбинезон с белыми полосами на груди был очень хорошо виден на фоне светло-серых стен – шагнул к ним и повторил жест Хольгера.

– Это был наиболее быстрый способ привести вас сюда, Гедимин Кет, – сказал сармат, пристально глядя на ремонтника. Тот уже вспомнил и значок с изображением хищной птицы, и короткий разговор в один из рождественских дней, и теперь смотрел на представителя Ведомства развития выжидающе.

– Опасаться вам нечего, – продолжил тот, убедившись, что охранники вышли, а люк закрылся. – Моё имя Масанг Юнь, и я представляю здесь Ведомство развития Канадских территорий. Вижу, вы уже вспомнили нашу последнюю встречу. Тогда вы ускользнули от моего внимания – увы, я недооценил вас. Но инженер Хольгер исправил эту ошибку. По его словам, вы – лучший механик Ураниум-Сити и обладатель незаурядных навыков.

Гедимин молча смотрел на Масанга, стараясь не щуриться. В сармате из Ведомства было что-то настораживающее.

– С этого дня – и до тех пор, пока в этом есть необходимость – вы работаете здесь, – Масанг указал на одну из внутренних дверей. Она была сделана из двух пластин рилкара, которые слегка заходили друг за друга; тонкая скирлиновая прокладка немного смягчала их лязг, когда створки расходились в стороны. Масанг жестом пригласил Хольгера и Гедимина в спрятанный за дверью зал. Сармат вошёл и еле слышно хмыкнул, увидев купола защитного поля. Они не были прикреплены к генераторам – свободно лежали на полу, прикрывая узлы технологической линии, растянутой от стены к стене. В зале было тихо. Звуки издавала только вентиляция. Агрегат был остановлен, и Гедимин невольно стал высматривать признаки повреждений.

– Это синтезатор сольвента, – пояснил Масанг, кивнув на вмурованные в пол таблички-указатели. – Хольгер объяснит его устройство подробно. Моя задача – дать вам разъяснения более общего характера. Губернатор Оркус распорядился удвоить производство сольвента, не привлекая к этому внимание «Вирма». Требуется перенастройка и доработка оборудования. Хольгер и его бригада – хорошие химики, но эта задача, как они утверждают, по силам только вам. Вы когда-нибудь занимались подобным?

Гедимин обвёл взглядом зал, настороженно покосился на Масанга, затем на Хольгера, – очевидно, никто из них не шутил.

– Нет. Но я возьмусь, – сказал он.

– Очень хорошо. За пределами лаборатории о вашей работе знать не должны, – Масанг пристально посмотрел на него и слегка сощурился. – Никто. Это личное распоряжение губернатора Оркуса.

– Зачем ему сольвент? – спросил Гедимин, прикидывая про себя, что можно сделать с наличным оборудованием. На ум приходили разные варианты, но чёткая модель не складывалась. «Надо покрутить в руках,» – подумал он. «И при этом не раствориться…»

– Для нужд Канадских территорий, – ровным голосом ответил Масанг. Гедимин смотрел ему в глаза, но не заметил ни малейшего изменения в цвете радужки или в положении век.

– Распишитесь, – сармат из Ведомства протянул ремонтнику смарт. На экране был небольшой текст, под ним – квадрат для отпечатка пальца. «В рабочее время находиться в лаборатории… выполнять распоряжения инженера… не разглашать полученную информацию в течение двадцати лет,» – Гедимин, дочитав, прижал к квадрату большой палец. Масанг отключил смарт и поднял руку в очень знакомом жесте, при виде которого охранники-«макаки» хватались за станнеры.

– Tza atesqa! – Масанг выжидающе смотрел на сарматов.

– Zaa ateske, – отозвался Хольгер после недолгой заминки. Гедимин промолчал.

Люк закрылся; ремонтник услышал тихий треск внутри стены, и на пульте охраны зажглись красные лампочки. «Дверь закрыта на таймер. Такого я ещё не видел,» – отметил он про себя и повернулся к Хольгеру. Инженер выглядел смущённым и озадаченным.

– Пойдём, Гедимин, – сказал он, выждав пару секунд. – Я познакомлю тебя с бригадой. Пока установка не запущена, можешь требовать от них любой помощи. Её остановили на две недели – официально для устранения неисправностей. Она в твоём распоряжении. И всё остальное тоже.

Гедимин кивнул, задумчиво щурясь на защитное поле.

– Есть инструкции и чертежи? – спросил он. – И сколько у нас времени? Две недели?

– Масанг вернётся через месяц, – отозвался Хольгер, едва заметно морщась. – Если не успеем за половину срока, можно будет остановить работу ещё раз. Это оборудование не очень надёжно, макаки ничего не заподозрят.

Он ткнул в незаметную клавишу, открывая очередную дверь, похожую на люк.

– Мы снова работаем вместе, Гедимин, – Хольгер, понизив голос, смущённо хмыкнул. – И впервые – официально. Мне это нравится.

16 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В неудобную щель между двумя слоями спирального трубопровода удалось просунуть только «жало» лучевого резака, и его свечение закрыло собой весь обзор. Гедимин, досадливо щурясь из-под тёмной маски, осторожно вёл луч слева направо. В паре сантиметров от свежего шва на поверхности рилкарового бака он держал палец левой руки; подушечку неприятно жгло даже сквозь защитную перчатку – это означало, что с расстоянием Гедимин не ошибся. Рука понемногу немела; отключив резак, сармат выдернул палец из щели и просунул туда другой, определяя ширину нагретой области.

– Гедимин! – кто-то осторожно потянул его за торчащую из-под агрегата ногу. Сармат, давно забывший о присутствии в зале посторонних, изумлённо мигнул.

– Некогда, – буркнул он, включая резак. Жало заискрило, и сармат, стиснув зубы, снова погасил его. «Перегрев,» – он покосился на раскалившийся докрасна индикатор. «И это макаки называют надёжным инструментом? Надо взять на доработку.»

– Гедими-ин, – протянул Хольгер, нетерпеливо постучав по голенищу его сапога. – Дверь открылась пятнадцать минут назад. А ты опаздываешь на занятия.

Сармат выдернул штекер из заплечного аккумулятора и, перехватив резак ближе к «жалу», протянул его Хольгеру. Убедившись, что инструмент в безопасности, он выполз из-под агрегата, откинул за спину шлем и, стянув перчатку, провёл ладонью по лбу. Теперь он чувствовал, как гудят от усталости мышцы шеи и плеч – положение, в котором он провёл последние полтора часа, было не самым удобным.

– К утру остынет – пустишь азот. Нужна проверка, – сказал Гедимин, указав на почти доработанный узел. Сквозь витки трубопровода нагретый рилкар светился красным; раскалённая полоса была ровной, и сармат довольно хмыкнул.

– Утро будет утром, – слегка поморщился Хольгер. – Не надо так увлекаться, Гедимин. Дай мозгам отдохнуть. Что думаешь делать после занятий?

– Зайду в лавку, – ответил сармат, пересчитывая в уме оставшиеся у него деньги. Получалось немного.

– Там и встретимся, – кивнул Хольгер. – Хочу показать тебе одну вещь. Есть идея – не знаю, насколько осуществимая…

Гедимин заинтересованно хмыкнул.

– Насчёт сольвента?

– Да ну тебя! – раздражённо отмахнулся Хольгер. – Никаких сольвентов до восьми утра. Идём, Гедимин, не то замуруют тут на ночь.

…Доделав задания, прилагающиеся к первому на этой неделе учебному миниблоку, Гедимин потянулся к кнопке второго, но вспомнил о дожидающемся его Хольгере и отвёл руку. «Интересные сведения на этой неделе,» – подумал он, едва заметно усмехнувшись. «Импульсный ядерный двигатель… Надо будет рассказать Линкену – такие вещи ему нравятся.»

В лавке, как обычно, было пустынно. Десяток скучающих сарматов рассредоточился вдоль прилавка, разглядывая товары и вполголоса обсуждая их возможное назначение. Гедимин редко видел здесь больше двух покупателей за раз; зеваки собирались охотнее.

«Гедимин, ты видел глайдер слева от главного входа?» – было написано на доске заказов. Сармат озадаченно мигнул – мимо входа он проскочил не глядя. «Я буду там. Хольгер.»

– Накопил? – коротко хохотнул Грегори, щелчком «клешни» подзывая одного из охранников. Тот подошёл, недовольно взглянул на Гедимина и прошёл вдоль ряда – до стоек, на которых висели разноцветные комбинезоны. Рядом лежали свёртки, запакованные в непрозрачный тёмный скирлин и облепленные этикетками; один из них охранник бросил на прилавок.

– Мерить будешь? – Грегори ткнул пальцем в одну из маркировок. – Размер вроде бы твой.

– Буду, – Гедимин прислонился к прилавку, стягивая сапоги. Новый комбинезон – тот, что он примерял неделю назад – был узок в плечах, но на этот раз Грегори не ошибся с размером. Сармат повёл плечами, поднял руки над головой и, легко оттолкнувшись от пола, перекувыркнулся в воздухе. Новая одежда была ничуть не хуже обычного рабочего комбинезона. Гедимин снял со старой формы пояс с креплениями, застегнул поверх новой, сунул руки в карманы и довольно усмехнулся. Только сейчас он заметил, что все трое «броненосцев» за прилавком развернулись к нему и держат бластеры наизготовку.

– Шустрый теск, – пробормотал Грегори, опуская оружие. – Эй, олухи! Отбой! Ложная тревога…

Терминал пискнул, и Гедимин, забрав карту и свернув рабочий комбинезон в тугой рулон, вышел из лавки. Новая одежда на ощупь не отличалась от старой, и всё же сармат чувствовал себя странно. «Ещё одна вещь в личный ящик. Надо будет наклеить номерок. И поискать более вместительный ящик. В этом уже не осталось места.»

Место в личном ящике занимали в основном инструменты, вынесенные из разрушенной лаборатории; на них Гедимин номерки клеить не стал. Сверху помещалось одеяло, на него можно было положить комбинезон. Что ещё ему нужно, сармат пока не знал, но был уверен, что в ящике оно не поместится.

– Эй, на Энцеладе! – окликнули его, и он обернулся. Слева от входа за символическим ограждением из расставленных по мостовой треугольников расположился четырёхместный глайдер. Его капот был закрыт неплотно, и Гедимин, скользнув по нему взглядом, заметил несколько старательно замазанных царапин и вмятин. Крыши у глайдера не было; рядом лежал брезент на случай дождя, но сейчас было ясно, и сарматы, идущие мимо, свободно могли заглянуть в машину. Внутри, на переднем сидении, расположился Хольгер.

– Как тебе этот механизм? – спросил он, освободив немного места для Гедимина.

– Металлолом, – буркнул ремонтник, приподнимая приборную панель. – Но летает. Странно.

Сидений было два, но оба предназначались для людей. Двое сарматов уместились там с трудом. Хольгеру пришлось обхватить Гедимина за плечи и навалиться на его спину, иначе кто-нибудь из них выпал бы наружу. Ремонтник надавил пальцем на дверку, и она распахнулась. «Весело будет на нём летать. Посадить Линкена за штурвал – и начнётся веселье…» – он ухмыльнулся.

– Летает? – оживился Хольгер. – Серьёзно? И ты мог бы его завести?

– Не такое заводили, – буркнул Гедимин, оглядываясь на открытые ворота магазина. На пороге стоял Грегори и смотрел на сарматов, забравшихся в глайдер. Из-за его спины выглядывали оба охранника.

– Не так быстро, парни. Стартёр-то у меня! – ухмыльнулся торговец. – Как вам мой зелёный тазик? Никто не видел его в воздухе. Триста… ладно – двести девяносто койнов и семь центов… ладно, центы прощаю… двести восемьдесят койнов, и он ваш со всеми потрохами.

Гедимин мигнул.

– Эй, тебе что, нужен стартёр? – прошептал Хольгер, ткнув его в плечо. – Точно?

– Не очень, – отозвался ремонтник, отвлекаясь от мыслей об атлантисских ценах. «Хоть не пятьсот. Хотя за такой механизм даже двести – много.»

– Мы ещё подумаем, – сказал Хольгер, помахав рукой торговцу. Тот широко ухмыльнулся и вошёл в здание. Охранники, смерив сарматов подозрительными взглядами, последовали за ним.

– Вылезай, – инженер, едва не выломав левую дверку, выбрался из глайдера и обошёл его по кругу. – Это восьмисотый «Лифэн», довоенная модель. Я почитал о нём в сети. Предназначен для перевозки четырёх макак и их переносных жилищ и корзин для пикника. Значит, двух сарматов поднять должен.

Гедимин настороженно посмотрел на него. Хольгер был настроен более чем серьёзно.

– Ты действительно хочешь купить глайдер? – спросил ремонтник, проведя пальцем по кое-как выправленным вмятинам. – Зачем?

– Для Линкена, – понизил голос инженер. – Он весь извёлся с тех пор, как ему запретили садиться за штурвал. Ты что, не замечаешь?

– Когда ему не давали взрывчатки, это было заметно, – пожал плечами Гедимин. – А сейчас – нет. Но я не против что-нибудь ему подарить. Глайдер… Да, свой глайдер нам бы не помешал.

«Зелёный тазик,» – он посмотрел на машину и усмехнулся. «Лифэн» был выкрашен в тёмно-зелёный и покрыт разноразмерными чёрными пятнами, похожими на расплывшиеся кляксы. Без крыши он действительно напоминал продолговатый таз.

– Двести восемьдесят койнов, – Хольгер на долю секунды задумался. – Это семь недель, если мы оба ни на что не будем тратиться. У тебя сейчас что-нибудь есть?

– Тридцать два цента, – ответил Гедимин. – Мне пока не нужны деньги. Семь недель – это немного.

– Мы можем не спешить, – сказал Хольгер. – Этот тазик ещё долго никому не понадобится. Неделей больше, неделей меньше…

– Но хорошо будет успеть до зимы, – ремонтник заглянул под капот и сердито сощурился. – Пока оно ещё летает. Холодные дожди его добьют.

– Ты уже думаешь, как сделать из него нормальную машину? – усмехнулся инженер. – Пойдём к озеру. Мозг заработает лучше после небольшого охлаждения.

…Вода выталкивала Гедимина к поверхности, однако он нашёл камень, надёжно прикреплённый к донным скалам, сел на корточки и развернулся лицом к берегу. Сквозь затемнённую маску и толщу воды все силуэты выглядели расплывчатыми; трудно было сказать наверняка, кто из сарматов стоит на мелководье, но он держал ладонь козырьком над глазами и растерянно поворачивался из стороны в сторону. Гедимин довольно усмехнулся и сдёрнул маску, одновременно отталкиваясь ото дна. Сармат у берега хлопнул себя по бедру.

– Теперь вижу! – крикнул он и замолчал, дожидаясь, пока Гедимин выльет воду из ушей. – Пока ты не снял маску, я даже не предполагал, что ты именно в этом месте. Цветные пятна и рябь на дне, больше ничего. Хорошая маскировка, Гедимин. Но плавать в ней, наверное, тяжело.

Сармат кивнул и, слегка пошатываясь, направился к берегу. Комбинезон, наполненный водой, вздулся, пришлось оттянуть манжеты и расстегнуть одежду на груди, чтобы выпустить жидкость. Добравшись до берега, Гедимин с облегчённым вздохом стянул сапоги и вылез из комбинезона. Солнце уже садилось, в запасе оставалось ещё около часа светлых сумерек, потом должно было смеркнуться. Высохнуть на солнце сармат не рассчитывал, но сильный ветер с юга обычно просушивал кожу и скирлин минут за пятнадцать.

– Не знаю, как это будет выглядеть в зимнем лесу, но под водой смотрится неплохо, – признал Хольгер, пощупав рукав нового комбинезона. – Интересное время наступает, Гедимин. Свои вещи, своё оборудование… Говорят, так было на Марсе после первой войны. Огромные сарматские города без единой макаки. Им было запрещено там появляться. Только на специально выделенном космодроме и станциях на орбите Фобоса. Было бы неплохо вернуться к тем порядкам, как ты думаешь?

Гедимин пожал плечами.

– Я не знаю, что было тогда. Но мы начали вторую войну. Видимо, причины для этого были.

– Возможно, Джеймс и его друзья-мартышки правы, и Саргон был кровожадным психом? – искоса посмотрел на него Хольгер. – И просто не нашлось никого, чтобы заткнуть его? Я говорил с марсианами – не только с Лиском… многие из них думают, что война только всё испортила.

Гедимин хотел ответить, но услышал шум травы под чужими ногами, посмотрел на спуск от аэродрома и изумлённо мигнул.

– Мать моя колба! – выдохнул Хольгер, заметивший пришельца на долю секунды позднее.

Это был Кенен Маккензи, и в такой странной одежде Гедимин его ещё не видел. Штаны и рубашка держались по отдельности и даже сделаны были из материала разной толщины и цвета; и то, и другое, и третья часть одежды – верхняя рубаха, по цвету и толщине схожая со штанами – болтались на теле свободно, не облегая его, как будто сармат оделся не по размеру. Манжеты были прижаты к кистям тонкими серебряными браслетами, ещё два браслета Кенен надел чуть ниже локтя и на середину плеча. За ним, смущённо глядя в землю, шёл Алексей; его заметили далеко не сразу.

– Добрый вечер, господа, – слегка наклонил голову Кенен, огляделся и очень осторожно присел на корточки, выставив одну ногу чуть вперёд. – Посмотри, Гедимин, этот костюм мне идёт?

Сармат озадаченно мигнул.

– Кенен, где ты нашёл эти странные вещи? – спросил Хольгер, осмотрев его с ног до головы. – Ты похож на Джеймса Марци на его последнем выступлении.

Кенен вздохнул.

– Спасибо за мнение, Хольгер. Это называется «костюм». А это – «рубашка», – он прикоснулся к тонкому белому скирлину на груди. – Иногда в лавку завозят что-нибудь достойное. Но их цены… Вы видели, сколько там просят за среднего качества скотч? Я не уверен, что там от скотча есть что-нибудь, кроме наклейки и наличия спирта. Пятнадцать койнов!

Гедимин мигнул ещё раз. «Койнов или центов? Не видел я там таких цен… Интересно, это за сколько метров?»

– А что ты хочешь склеить? – спросил он. – У меня есть хорошая изолента. А обычный скотч я там видел по десять центов за моток. Но он плохо держится – перележал на складе.

Теперь мигнул Кенен. Внимательно посмотрев на Гедимина, он тяжело вздохнул и покачал головой.

– Я не о клейке, Джед. Соберись. Я говорю о напитках, достойных свободных жителей. Ты когда-нибудь пил хороший виски?

– Только тот, что раздают на праздники в маленьких стаканах, – ответил Гедимин, недовольно щурясь – интонация Кенена ему не понравилась. – Возьми спирт и разбавь вдвое. Вкус будет тот же.

– Слушай Гедимина, он умный, – Алексей с ухмылкой хлопнул учётчика по плечу. – Ты что, думаешь, оделся как макака – и тут же стал макакой? Хватит придуриваться. Ты всё равно не различаешь вкусов. А разбавленный спирт приятно греет внутренности. Гедимин, ты когда-нибудь пробовал выпить сразу канистру?

– Иджес предлагал, – вспомнил ремонтник и уткнулся взглядом в землю. – Дурацкий эксперимент. Полканистры я успел отобрать.

Кенен, морщась, переводил взгляд с одного сармата на другого. На последних словах Гедимина он мигнул, потёр пальцем подбородок и широко усмехнулся.

– Вы навели меня на мысль. Очень неплохую мысль. Национальный бренд. Это сейчас в моде. Они есть у всех. Только мы одни не считаемся нацией. А между тем… Да, это можно было бы предложить на рассмотрение координаторам. Собственная марка спиртного… Макаки гордятся своей способностью пьянеть. Любят свои напитки. Мы могли бы показать им свой. Вопрос только в том…

Он развернулся на каблуках и внимательно посмотрел на Гедимина.

– Ты мог бы сделать перегонный аппарат из подручного хлама?

– Это несложно, – отозвался ремонтник. – Ты хочешь получать спирт? Нужно сырьё. Мы с Хольгером ничего не нашли.

– Это верно, – кивнул химик. – Местные ягоды, дикий мёд… Мы не аборигены, чтобы бегать весь день по лесу с ничтожным результатом. То, что ты, Кенен, хочешь сделать, гонят обычно из местного сырья – из какой-нибудь сахаросодержащей флоры, которой вокруг очень много. В Ураниуме ничего такого нет.

Кенен огляделся по сторонам, растёр в пальцах лист ближайшего куста, сунул в рот и тут же сплюнул.

– Да, тут сахара не найдёшь. Однако… Хольгер, соберись. В Би-плазме есть сахар?

– Да, там много углеводов, – кивнул сармат-инженер. – Это полноценная пища. В ней есть всё, что нужно живому существу.

– Она годится для получения спирта? Кто-нибудь пробовал? – Кенен говорил тихо, придвинувшись к сарматам. Алексей на последних его словах хмыкнул и закивал.

– Мы, на Венере. Когда шли над плато, иногда вывешивали за борт Би-плазму в дырявом мешке. Когда доставали, она прямо там кипела. Спиртом несло на всю базу. Но это не спирт. Это каша с алкоголем. Больше стакана выпить никто не мог. Меня через раз выворачивало. Зачем тебе эта дрянь? Лучше отлей у Гедимина стакан нормального спирта.

Гедимин задумчиво сощурился.

– Подожди. Высокая температура… Зачем дырки в мешке? Впустить сернистый газ?

– Да, чем больше, тем лучше, – кивнул Алексей. – Эй, ты что, не веришь мне? Я бы тебе такое не налил. Этим только макак травить.

– Тихо, – сказал Хольгер, придержав его за плечо. – У вас там не было никого, кто додумался бы осадить кислоту? Пили вместе с ней, с денатурированным белком… ещё бы вас не выворачивало! Если сделать всё по уму, никакой дряни не будет. Я, пожалуй, даже знаю, с чего начать. Но нужна будет Би-плазма и… Гедимин, поможешь мне с перегонным баком? Нужно что-то для нагрева, что-то для очистки и что-то для возгонки.

– Нужно место, – сармат сердито сузил глаза. – Источник питания. В бараке не развернёшься.

Кенен положил ладонь ему на плечо, другой рукой приобнял Хольгера и едва не упал носом в землю, – Алексей вовремя поймал его за воротник.

– Всё будет, Джед. Я не зря так дорожил нашей дружбой. Знаю, ты не подведёшь.

Ночью, возвращаясь в барак, Гедимин увидел полосу красноватого света из-под двери Кенена – учётчик зажёг ночник. Он прошёл мимо на вытянутых пальцах, свет в комнате зажигать не стал – свалился на матрас, на ощупь скинул сапоги, потянулся к ящику за одеялом, но махнул рукой и просто перевернулся на спину. «Делать спирт из Би-плазмы. Только Кенен мог такое придумать,» – он еле слышно хмыкнул. «Пусть ищет комнату и кабель с хорошим напряжением. Дальше – проще…»

25 августа 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Подъём объявили в девять утра. В пятнадцать минут десятого Гедимин уже стоял у центрального информатория и озадаченно смотрел на закрытую дверь и вывешенное на ней объявление: «Закрыто до 01.00.26.08».

– Эй, теск! Читать разучился? – крикнул, высунувшись из-за ограды форта, охранник в экзоскелете. – Так я прочитаю – «за-кры-то»! Пошёл, пошёл, хватит таращиться!

– Да не ори ты, – донеслось из-за ограды, и краснолицего охранника втащили внутрь. Гедимин пожал плечами, развернулся и пошёл к озеру. «А в Лос-Аламосе занятия никто не отменял,» – с досадой думал он. «Теперь открыть дверь и включить рубильник – это тяжёлая работа? От неё нужен отдых?»

Возвращаться в барак не имело смысла – Хольгер и Кенен ушли за полчаса до подъёма, договорившись о встрече у ремонтного ангара. Встреча была назначена на половину одиннадцатого, и у Гедимина было ещё полтора часа в запасе. «Искупаться?» – он задумчиво посмотрел на тёмную воду. За кустами уже кто-то плескался – утро было тёплым даже по человеческим меркам.

Сармат уже сидел на берегу, расстелив комбинезон на ветках ближайшего куста, и сушился на ветру, когда к воде, шурша травой и бормоча себе под нос что-то неразборчивое, прошёл угрюмый Иджес. Гедимин хотел окликнуть его, но механик сам остановился и развернулся, заметив на кустах знакомый комбинезон.

– А, вот ты… Ну да, точно – информаторий закрыт, – кивнул сам себе Иджес и сел рядом с Гедимином. – Пойдёшь сегодня на полёты?

Ремонтник кивнул, внимательно посмотрел на Иджеса – тот хмурился, и его глаза потемнели.

– Что не так?

– Гребучий комитет! – махнул рукой бывший механик. – Даже думать тошно. Надо было так всё испоганить…

Гедимин сочувственно кивнул.

– Я сегодня делаю спирт из Би-плазмы. Хочешь – иди со мной.

Иджес мигнул.

– Что из чего?! – он недоверчиво хмыкнул. – Зачем?

– Для Кенена. Он намерен это выпить, – еле заметно усмехнулся Гедимин. – Я думаю, это интересно.

– Да уж, – Иджес ухмыльнулся. – Я бы на это посмотрел. А вы успеете до полётов?

– Начнём, – пожал плечами ремонтник. – А там посмотрим. Будешь купаться?

Долго ждать не пришлось – не успел ещё Иджес выбраться из воды, как у ремонтного ангара показался сармат в белой рубашке с кружевными манжетами. Выглядел он донельзя странно, и Гедимин незаметно ущипнул себя, чтобы не рассмеяться ему в лицо. «Теперь он так и будет ходить? Думал, привыкну…» – покачал он головой и жестом позвал Иджеса посмотреть на странное явление. Иджес, не сдержавшись, громко фыркнул. Кенен повернул голову и, широко улыбнувшись, направился к кустам.

– Хорошее сегодня утро, не правда ли? У меня всё готово. Хольгер уже на месте, готовит какое-то месиво и ждёт тебя с вёдрами и горелкой. Ты знаешь, о чём он?

Гедимин кивнул.

– Я зайду в барак, возьму вещи. Подожди меня тут.

«Горелка и вёдра?» – удивлённо мигнул он, вытащив из-под пола предметы, заранее вынесенные из пещерного тайника, – мощный нагреватель на тугоплавких электродах, ещё не скреплённые части двух баков – один в десять раз больше другого, фильтрационные решётки и двухколенную трубку. «Хольгер кое-что забыл. Или пока не нужно? Ладно, возьму всё.» Он положил в карманы недостающее – ремонтную перчатку, лучевой резак и пучок жестяных полос – и вручил Иджесу половину груза. Кенен ждал у барака, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Пойдём, – он махнул рукой на северо-запад.

Чем дольше они шли, тем сильнее удивлялся Гедимин. С главной улицы они свернули в переулок между бараками и петляли по нему, пока дорога не вывела их к одному из передвижных генераторов, установленных рядом с фрилосинтезирующим комбинатом. Сегодня и комбинат, и машиностроительный завод к северу от него были закрыты, но сармат услышал приглушённый шум трансформаторов – генераторы никто не останавливал.

– Надеюсь, этой энергии тебе хватит, – Кенен открыл дверь и жестом пригласил Гедимина внутрь. Там на полу, отодвинув в сторону пучки толстых кабелей, сидел Хольгер и что-то помешивал в прозрачной стеклянной банке.

– А, вот и ты, – кивнул он Гедимину. – Трубка сегодня не понадобится. Брожение – долгий процесс. Сегодня мы ограничимся вываркой сырья. Нужен будет открытый бак на десять литров… и ещё один, с газоотводом, на сто. Температурные датчики взял?

Гедимин кивнул и жестом подозвал к себе Иджеса.

– Это для малого бака, это для большого. Начинай отсюда. Резак или перчатку?

– Давай перчатку, – решил Иджес. – Я намечу, ты доваришь. А где Би-плазма?

В углу, куда свет тусклой лампы под потолком не дотягивался, зашевелился ещё один сармат. Это был Алексей, и он сидел на десятилитровом бочонке с содранными маркировками.

– Десять литров, – указал на бочонок Кенен. – Живая. Эй, Хольг, ты думаешь, это можно пить?

– Сиди тихо, – отозвался Хольгер, продолжая помешивание. – Пить? Не советую.

Через пятнадцать минут остывания на воздухе оба бака окатили водой. По переулку никто не ходил, а окон в боковых стенах бараков никогда не было, – шипение пара и шум жидкости, убегающей в канализационный люк, остались незамеченными. Гедимин провёл пальцем по шву и довольно кивнул.

– Одна сороковая, – вслух проговорил Хольгер, осторожно выливая в воду что-то прозрачное из колбы с боковым носиком. По воде бежали маслянистые пятна. Алексей и Иджес вдвоём вытряхивали из бочонка Би-плазму. Вязкая масса текла вверх, цепляясь за края, и когда Гедимин прихлопнул её крышкой, бак загудел от многочисленных ударов изнутри.

– Долго держали в тепле? – спросил он, оглянувшись на Кенена. Бак уже нагревался, но сармат ещё не решался открывать отверстия в крышке – даже для того, чтобы запустить внутрь температурный датчик. «Сожрёт,» – думал он, с подозрением глядя на гудящий бак.

– Не переживай. Это ещё не организм, – проворчал Кенен, глядя на остатки Би-плазмы, переползающие по стенкам бочонка. – Алекс, не стой – лови её!

Бак перестал трястись, и Гедимин убрал руку с неподвижной крышки и приоткрыл одно из смотровых отверстий. Жижа внутри уже не казалась живой. Опущенный внутрь прибор показал четыреста градусов по Фаренгейту.

– Вливай остатки, – сказал Хольгер Алексею, собирающему Би-плазму в кулёк. – Надо всё размешать… Так, теперь пусть греется до семисот пятидесяти.

– Не рванёт? – Иджес попятился от бака, с опаской глядя на пристроенный под ним нагреватель и тянущийся от него кабель. Находиться рядом уже было тяжело. Гедимин вытер со лба испарину, посмотрел на медленно рыжеющую кожу на ладони и ещё раз перемешал Би-плазму. Датчик показал семьсот.

– По-моему, так сильно сырьё не нагревалось, – сказал венерианец, с сомнением глядя на бак. – И висело снаружи куда дольше.

– Сколько висело? – заинтересовался Хольгер, пристраивающий трубку к свободному отверстию в крышке.

– В земных часах… – задумался Алексей. – Тридцать-сорок, как получится.

– И сразу было готово к питью? – уточнил инженер, передавая трубку Гедимину. – Лей, я буду размешивать.

– Ну, как готово… – сармат поморщился. – Через раз.

– Венерианская воздушная закваска? – Хольгер хмыкнул. – К нам её не завезли. Будем пользоваться тем, что есть.

Он заглянул в приоткрытую банку и принюхался к содержимому.

– Трудно работать с живыми организмами. Гедимин, следи за температурой. Перегревать ни к чему.

Сарматы отошли от бака. Гедимин надел респиратор и осторожно перемешал массу. Со дна уже поднимались крупные пузыри, Би-плазма из белесой стала коричневатой. «Жжёная Би-плазма,» – качнул головой сармат. «Странное вещество.»

– Сколько она так должна вариться? – спросил Иджес, заглядывая в отверстие. – Она уже обугливается.

– Полтора часа минимум, – отозвался Хольгер, склонившийся над прозрачной банкой. Её стенки изнутри побелели.

– Тогда Лилит перед полётами успеет тебя найти, – Иджес ткнул Гедимина в бок. – Наверное, уже ищет.

– Нашла ещё до подъёма, – буркнул Гедимин, размешивая жижу. Желтоватый цвет постепенно превращался в коричневый. Сармат ещё раз измерил температуру – она поднялась выше уровня, нужного Хольгеру, но ненамного.

– Значит, тебя с утра помяли, – усмехнулся Иджес.

Гедимин не ответил. Этой ночью он был доволен, что купил дверь, и что никто не заглядывает в его комнату. Лилит пришла к нему вечером, и утро они встретили на одном матрасе. Было жарко и немного тесно, и всё же сарматы остались довольны. Но Иджесу знать об этом было не обязательно.