Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 120 (всего у книги 158 страниц)

Он втянул ртом воздух и замолчал. Линкен молча похлопал его по плечу кончиками пальцев и развернулся к сарматам.

– Константин! Как тебе это? Снова скажешь – мы их спровоцировали?!

Северянин сердито сощурился.

– Пойдём туда, посмотрим на месте. Если там много раненых, им сейчас нужна помощь.

К разгромленной душевой Гедимин подходил, держа наготове генератор защитного поля и лучевой резак со снятым предохранителем. Линкен предлагал положить в карманы пару гранат, но сармат отказался и отговорил взрывника выходить из барака с гранатомётом. Снайперскую позицию на крыше завода сегодня заняли двое – Лилит и Вигдис, и оружие пришлось уступить им, но взрывчаткой Линкен запасся – карманы подозрительно оттопыривались, и для маскировки сармат сунул туда руки.

– Эй, вы куда? – окликнул их угрюмый патрульный, один из десятка охраняющих душевую. Дверь была открыта, но, несмотря на вечерний холод, пар из неё не валил, – помещение выстудилось. Внутри, насколько мог видеть Гедимин, не было никого. На полу валялись перевёрнутые баки, оторванные краны и разбитые ёмкости с мылом.

– Пришли помочь раненым, – отозвался Константин. – Тут была стрельба?

– Издалека, наверное, пришли, – хмыкнул патрульный. – Все давно разошлись. Кто в медчасти, кто в бараке. Раненых мало, в основном оглушённые.

– Где те, кто стрелял? – спросил Гедимин. Патрульные переглянулись и встали теснее.

– Иди, куда шёл. Ещё тебя тут не хватало! Все беспорядки нам приказано пресекать – ты что, объявлений не видел?

– Так пресекали бы, – фыркнул Линкен, кивнув на душевую. – Ладно, идём. Хорошо, что все живы.

Ещё один угрюмый и озирающийся по сторонам патруль стоял у входа в медчасть. Гедимина и Хольгера обыскали, долго хмыкали, но впустили, взрывнику пришлось ждать их за дверью; когда ремонтник входил в здание, Линкен ещё препирался с патрульными, и они оглядывались в поисках подкрепления.

– Не попал бы в карцер, – вполголоса сказал Хольгер, покосившись на закрывающуюся дверь. – Хотя – о чём я? Тут будут поводы посерьёзнее…

… – Только быстро, тихо и без долгой болтовни, – буркнул сармат-медик, пропуская Гедимина в палату. – Мне с вашими совещаниями ещё здесь стрельбы не хватало!

– Стреляли не мы, – угрюмо напомнил ему Гедимин, оглядываясь по сторонам.

В палату перенесли запасные койки и матрасы – пострадавших, пусть и с относительно лёгкими повреждениями, было много. Большая их часть, получив перевязку и анестетики, уже собралась маленькими группами на матрасах и негромко переговаривалась, изредка оглядываясь на пришельцев. Им разрешили надеть комбинезоны поверх повязок – видимо, достаточно оказалось пластырей, и повреждения ограничились лёгкими ожогами, синяками и царапинами. Лежали двое, одним из них был Хас Юнь, и Гедимин, встретившись с ним взглядом, подошёл и присел на край койки.

– Живой?

– Зря мы вас выгнали в «Небулу», – вздохнул сармат, стягивая одеяло и показывая фиксаторы на рёбрах. Его левый бок почернел от кровоподтёков, и в их очертаниях угадывалась форма «копыта» – задней конечности лёгкого экзоскелета. Веки покраснели и опухли, но говорил он уже внятно – эффект отравления уже сняли.

– Будь там Лиск, Бьорк и ты – у макак так просто не выгорело бы.

– Линкен редко ходит с гранатомётом, – качнул головой Гедимин. – А с резаком ещё надо подобраться. Легко нападать на неготовых.

– Эти макаки что-нибудь говорили? Чего они от вас хотели? – вмешался в разговор Хольгер. Хас неопределённо помахал рукой.

– Были вопли – ну, ты знаешь, обычные их звуки… «слизь», «урод», «сдохни» и всякое про спаривание и испражнения. По-моему, они выследили вас с Лиском. Не знаю, как это им удалось – с их-то мозгами – но больше им искать было некого.

– Их выследить проще, – буркнул Гедимин; его глаза сошлись в щели, и веки уже начинали ныть, но расслабить их никак не удавалось. – Что с тобой делали? Оглушили, потом топтали?

– Да, – Хас сердито сощурился. – Один ударил в бок, потом наступил сверху и плюнул. Второй тоже пнул – вот сюда, в лопатку – и плюнул следом.

Он ткнул пальцем себе в лицо и грудь и стиснул зубы. Гедимин сочувственно хмыкнул. Плевки, разумеется, не оставили следов на коже – но сам ремонтник предпочёл бы станнерный ожог или очередной синяк.

– Макаки считают это оскорбительным, – сказал Хольгер. – Я даже не знаю, как мы могли бы им это компенсировать. У меня не настолько расторможенные слюнные железы.

– Просто закопайте их, – сузил глаза Хас. – На Венере было много таких. Мы вывешивали их живьём за борт.

– Тебе сейчас нельзя думать о макаках, – нахмурился Хольгер. – Лежи и лечись. Я думаю, Гедимин, нам пора прибегнуть к твоему первоначальному плану…

…Линкен ударил кулаком по ближайшей стене так, что на пол посыпались крошки фрила.

– Здесь и так достаточно макак! Обойдёмся без ещё одной, – его рот перекосился настолько, что трудно было разобрать слова. – Больше никакой краски. Стрелять буду сам.

– Но не с этой крыши, – буркнула Лилит. – Они вычислили душевую – эта позиция тоже наверняка раскрыта. Если завтра на неё ничего не упадёт, я удивлюсь.

– Разумно, – кивнул Хольгер. – Локхидцы немного умнее, чем нам казалось. Значит, наземная вылазка…

– Расстреляют, – поморщился Константин. – Это уже не кульки с краской, а прямой бунт. Возьмёте оружие – подойдут «Шерманы» и всех положат. Без оружия – так перестреляют.

– Ты с нами не пойдёшь? – Линкен недобро сощурился на него. – Тогда иди отсюда. Меньше чужих ушей – меньше крыс в отряде. Кто ещё испугался кучки «коз»?

Он обвёл собравшихся сарматов угрюмым взглядом.

– Я иду, – прогудел Бьорк. Константин развернулся к нему, пытаясь подобрать слова, но только хватал ртом воздух.

– Защитное поле, – Гедимин задумчиво постучал ногтем по генератору. – Надо будет прикрыть всех. Несколько попаданий оно выдержит. С оружием – решай сам. Я за пару выстрелов с высокой точки. Так, чтобы потом не нашли.

Взрывник задумался на секунду, потом тяжело качнул головой.

– Было бы их двое-трое-четверо…

– Никто не знает, когда их глайдер выезжает на площадку? – вмешался Иджес. – Можно было бы его накрыть. Дорога в это время пустая, никто лишний не подвернётся.

Линкен провёл пальцем по шраму и сощурился на потолок.

– Надо подумать. Расходимся до утра, я поговорю со своими – может, что придумается.

Было слишком поздно, чтобы идти на озеро, и Гедимин зашёл в душ и встал под неразбавленную холодную воду. Через минуту его кожа посинела, но ясности в голове не прибавилось – постоянно вспоминался почерневший бок Хаса и взгляды сарматов в госпитале. Так и не придумав ничего путного, Гедимин пошёл в комнату и долго ворочался, не находя себе места. «Разумно было бы выждать и переловить «бабуинов» по одному,» – подумал он, вынырнув из мутного сновидения. «Но Линкен не дотерпит. Не нравится мне всё это…»

19 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Hasu! Мы уже опоздали на час, – Хольгер, сердито щурясь, смотрел с гружёного прицепа на площадку «Локхида». Там уже зажгли фонари, и в их свете были прекрасно видны блестящие экзоскелеты в красноватых пятнах, – охрана прибыла на объект и теперь рассредотачивалась вдоль ограды.

– Ждём до завтра? – спросил Иджес, неуверенно оглянувшись на Линкена и Гедимина.

До начала утренней смены оставалось ещё двадцать минут, и город временно затих; глайдеры, развозящие рабочих, ещё не выехали ни на трассу, ни на аэродром. Ранний грузовик с арматурой, направляющийся на площадку «Локхида», был остановлен у топливного завода, и отряд из двадцати пяти сарматов собрался под его прикрытием. Хольгер стоял на ящиках с грузом, изредка делая вид, что поправляет обвязку. Среди контейнеров, под навесом, могли незаметно для постороннего взгляда разместиться все бойцы. Оружие уже было на платформе – тяжёлые прутья арматуры, крепёжные элементы, – и Гедимин быстро собирал их в импровизированные дубины и раздавал сарматам. Самую массивную он сделал для Бьорка, и мутант долго фыркал и мотал головой, пока Константин не убедил взять её в руки, – ему даже такой пучок железных прутьев казался чересчур лёгким.

– Некуда ждать, – буркнул Линкен. – Есть глайдер – надо ехать. Все готовы?

Сарматы переглянулись. Те, кого взрывник привёл с собой, кивнули сразу, «научники» – немного погодя. Отказываться никто не собирался.

– Atta» an, – Линкен бесшумно забрался на платформу и залёг среди контейнеров. Гедимин немного отстал. Он шёл последним, придирчиво осматривая защитные поля, в которые были завёрнуты все сарматы. Оболочки были двойными – более плотные, непрозрачные, на корпусе, чуть тоньше – чтобы сквозь них можно было видеть – вокруг глаз. «Макаки стреляют в грудь,» – напомнил он себе, забираясь на платформу и закрепляя на краю брезентовый тент. «В глаза попаданий будет меньше. Экраны должны выдержать.»

Глайдер медленно ехал по пустой трассе – не было смысла разгоняться из-за восьмисот метров. Водителю тоже досталось защитное поле – он не собирался влезать в драку, но Гедимин опасался, что его зацепит случайный выстрел или рикошет. Экран не должен был отсвечивать даже под фонарями – ремонтник заранее проверил маскировку – но всё-таки Гедимину было беспокойно.

– Эй, атомщик, – прошептал Линкен, дотянувшись до его руки. – Успеем на станцию к началу смены?

Ремонтник даже не усмехнулся.

Глайдер остановился у открытых ворот и громко загудел. Встречать его было некому – сарматы-рабочие ещё не подъехали – но водитель об этом знал и, подождав несколько секунд, заехал внутрь. Гедимин выглянул в щель между контейнерами – охранники, как он и ожидал, покинули посты и собрались вокруг машины. «Близко. Хорошая дистанция,» – он оперся пальцами свободной руки о край платформы и приготовился к прыжку. Выбранная цель была в паре метров от него – охранник в лёгком экзоскелете, рассматривающий машину. Турели на плечах смотрели поверх тента, «клешни» с дополнительными стволами расслабленно свисали.

Глайдер остановился и снова загудел.

– Эй, теск! – недовольно крикнули с разных сторон. – Куда?! Поворачивай! Рабочих нет, куда ты впёрся?! Вот тупая слизь…

Глайдер загудел ещё громче, заглушив их голоса и тихий скрежет арматуры под тентом. Гедимин отцепил два ближайших крепления и по движению навеса понял, что брезент уже ни на чём не держится и не будет помехой.

– Что, тупой?! – кто-то пнул «копытом» колесо. – Вали отсюда! Жди за оградой. Что, не понимаешь по-атлантисски?

Третий гудок был длиннее и протяжнее первых двух, – условленный сигнал к атаке. Он ещё не успел затихнуть, когда удар Гедимина достиг цели. Он бил по плечу, превращая турель в бесполезные обломки и сминая пневмопривод правой «руки»; экзоскелет качнулся, охранник вскинул левую, но выстрел прошёл мимо сармата, над машиной и головами. Гедимин развернулся и ударил снова, вкладывая весь свой вес в замах, – экзоскелет пролетел полтора метра, прежде чем упасть, зацепив в полёте соседа. Затрещали рвущиеся провода, Гедимин пригнулся, уклоняясь от пучка разрядов, – по слабой дрожи воздуха вокруг себя он мог отслеживать попадания, и их уже было больше, чем хотелось бы. Охранник, отступающий к ограде, палил с двух рук, и сармат, выдернув из контейнера железный прут, швырнул его в стык на «груди». Снаряд прошёл на пять сантиметров ниже – тренироваться с прутьями такого веса и диаметра Гедимину не приходилось – но вошёл в броню глубоко, и сноп искр из-под проломленной обшивки показал, что экзоскелет практически обезврежен. Его «конечности» ещё дергались, но разряды бластеров бесполезно били в землю. Гедимин подсёк его под «колени» и бросил под ноги Бьорку. Мутант взревел. За его спиной уже дымилась распотрошённая «коза», и из неё пытался вылезти закопчённый охранник.

– А-а! Гони! – заорал Бьорк, раздирая пластины экзоскелета. Гедимин оглянулся. Последние охранники в уцелевшей броне быстро отступали к котлованам. Сарматы уже не подходили близко – многие потеряли защитный экран – но кидались обломками арматуры, и многие броски достигали цели. Ещё одна «коза» пошатнулась, когда турель на её плече громыхнула и задымилась – обломок пробил аккумулятор. Гедимин, пригнувшись, кинулся к грузовику и, вытянув прут, прицелился в корпус экзоскелета. Мимо, подгоняемые взмахами арматурины в руках Иджеса и рёвом Бьорка, пробежали четверо «макак». Незнакомый сармат – уже без защитного поля, с дымящейся прорехой на левом боку – от выстрела, прошедшего вскользь по рёбрам – остановился и плюнул им вслед.

Гедимин метнул прут и тут же почувствовал рябь в глазах и резкое жжение в правом бедре, – поле слетело и с него, и очередной выстрел достиг цели. Он с досадой покосился на свежий ожог и растянулся на земле, переползая под защиту грузовика. Ещё один разряд пропахал землю рядом с ним, раздался громкий треск и испуганный крик. Кого-то выдирали из экзоскелета.

– В яму их! – крикнул Линкен. Гедимин потёр обожжённое бедро и выбрался из-под машины, подбирая брошенный прут. На краю котлована собрались все охранники, в броне был только один из них. Он не стрелял; разбитые турели на плечах бесполезно дымились, уцелевшие бластеры вместе с «руками» были высоко задраны над головой.

Гедимин огляделся по сторонам. Почти все сарматы были на ногах. Защитные экраны уже выгорели, но раненых было немного – только один сидел в стороне, держась за колено, и Хольгер пытался отвести его руку в сторону, чтобы осмотреть рану.

– Гедимин!

Голос, раздавшийся за спиной, был знакомым, и сармат резко обернулся – и оцепенел. Между глайдером и воротами рассредоточилась группа «Рузвельтов», и один из них стоял в десяти шагах от сармата. Но ещё ближе встал Фюльбер в обычной штатской одежде, и в его руке был небольшой бластер с непривычно широким соплом.

– А я доверял вам, – грустно сказал человек. Гедимин не успел сделать ничего, даже мигнуть, – резкая обжигающая боль ударила в грудь, и всё вокруг провалилось в багровый туман, быстро сменившийся пустотой. Последнее, что почувствовал сармат, – слабая дрожь земли у его ступней и движение воздуха вдоль левого плеча. Затем всё исчезло.

20 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ощущения возвращались постепенно – слабое жжение в груди, прохладный воздух на коже, покалывание под закреплёнными на рёбрах и висках датчиками. Кто-то подошёл и встал рядом.

– Показатели в норме. Он очнётся с минуты на минуту, – сказал сармат-медик; Гедимин не видел его, но он рядом стоять не мог – голос доносился с другого конца комнаты.

– Приятно слышать, мсьё врач, – раздалось над головой, и сармат изумлённо мигнул и поневоле широко открыл глаза. Фюльбер – всё в той же одежде, с неприметной кобурой, слегка оттягивающей карман, – стоял рядом с койкой и внимательно смотрел на Гедимина. Встретившись с ним взглядом, он едва заметно улыбнулся.

– Как самочувствие, мсьё инженер? Мы опасались за ваш мозг – сердце запустилось через пятнадцать минут после остановки, а кислородное голодание весьма неполезно…

Гедимин мигнул.

– «Локхид», – прошептал он, дотянувшись до груди. Слабое жжение слева стало сильнее, когда он дотронулся до повязки. Она была наклеена под левым соском и частично закрывала его. Крови не было, но что-то мокрое под бинтом ощущалось.

– Не надо, – Фюльбер с неожиданной силой взял его за запястье и отвёл руку. – Я настоял на пересадке кожи. Дождитесь приживления.

«Кожи?» – Гедимин изумлённо мигнул. «Поверхностный ожог? Значит, станнер. Не бластер, а станнер… Но почему?»

– Почему не убил? – спросил он, пристально глядя на человека. Тот усмехнулся немного шире.

– Вы прекрасно знаете, мсьё… атомщик. Плановый останов реактора всё ещё не отменён, как и ваше участие в нём.

Гедимин криво ухмыльнулся и едва сдержал смешок. «Да, действительно. Мог бы догадаться.»

– Однако, – продолжал Фюльбер, убрав с лица усмешку, – я должен признать, что такое желание у меня было – и едва ли у одного меня. Такой самоубийственной глупости я от вас не ожидал. Я могу понять участие в этом… проекте мсьё Линкена, даже Иджеса. Но вы?! Это уже слишком, мсьё инженер. Слишком глупо для вас.

Ещё глупее было сейчас впадать в смущение – но Гедимин поневоле смутился и едва не отвёл взгляд.

– «Кондор» на орбите уже получил сигнал тревоги, – продолжал Фюльбер прежним спокойным голосом. – Ещё пять минут – и он открыл бы огонь. Вы хорошо понимаете, что это означало бы для Ураниум-Сити. И, к моему сожалению, для предприятий «Вестингауза». Моё вмешательство… да, оно было неизбежно, и всё-таки оно дорогого стоило. В том числе мне самому. Я не уверен, мсьё инженер, что следующее спасение вашей шкуры окупится – даже если сравнивать с затратами на официальных специалистов с материка.

Гедимин молча смотрел на него и надеялся, что по его лицу человек ничего не прочтёт – но по его коже расползался холод, от груди к кончикам пальцев. «Да, большая глупость. О крейсере мы забыли. А ведь я предлагал переловить их поодиночке…»

– Что с сарматами? – резко спросил он. Спрашивать о «Кондоре» не имело смысла – если Гедимин и Фюльбер могли разговаривать, значит, ни одна ракета не достигла Ураниума.

– Трое суток в карцере для каждого участника, независимо от национальности, – бесстрастно ответил «менеджер по персоналу». – Вам тоже придётся отбыть наказание – как только ваше здоровье перестанет вызывать опасения. Раненым оказана помощь.

Гедимин мигнул.

– Люди тоже в карцере? – недоверчиво переспросил он.

– В разных карцерах, разумеется, – слегка усмехнулся Фюльбер. – Но и они были признаны виновниками этого… небольшого взаимного недопонимания. «Локхид» согласился отозвать большую часть охраны в обмен на спокойную работу и своевременное введение в строй нового цеха. Мсьё Арбогаст дал все необходимые гарантии. Раздражающие вас люди вскоре покинут Канадские территории. Надеюсь, других причин для восстаний у вас не осталось? Нет, насколько же это была нелепая затея…

– Они напали первыми, – Гедимин сузил глаза. – Не мы.

Фюльбер покачал головой.

– Разумеется, мсьё инженер. Я в курсе дела. Переговоры начались тем же вечером. Вам было достаточно подождать двое суток, и все извинения были бы принесены, а компенсации выплачены. Что ж, возможно, моральное удовлетворение для вас дороже любых компенсаций. Я никогда не считал себя экспертом по марсианскому менталитету. У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне, мсьё Гедимин?

Сармат растерянно усмехнулся.

– Ты не боишься ходить без экзоскелета?

Фюльбер широко улыбнулся – на долю секунды, так, что Гедимин сам потом не был уверен, что видел это.

– Я умею оценивать риски, мсьё инженер. Ну что ж, если это всё, – я вынужден вас оставить. Надеюсь, следующая наша встреча произойдёт по более… разумному поводу. Доброй ночи…

Дверь за ним закрылась. Следом, покосившись на Гедимина, вышел медик. Сармат перевернулся на бок, посмотрел в окно, – там ещё были видны отсветы заката на взлётных полосах и блестящей глади озера. Гедимин вздохнул и отвернулся. Ему было досадно.

«Вот и ещё одно проявление идиотизма,» – он сердито щурился на дальнюю стену пустой палаты. «Когда же я перестану во всё это лезть?!»

Датчики на груди и висках мешали сармату, и он отлепил их и поднялся на ноги. Повреждений не было – если не считать ожога от станнера, рубца на бедре и странных ссадин на щиколотках. Последние «ранки» были слишком малы, чтобы тратить на них пластырь, и Гедимин долго рассматривал их и пытался понять их происхождение, но через несколько минут забыл о них и подошёл к окну. За прошедшие сутки патрульных на аэродроме стало меньше, таблички о пресечении беспорядков исчезли, у озера стало больше сарматов с полотенцами из душевой, – видимо, там навели порядок, и купания возобновились. «Всё тихо,» – довольно усмехнулся Гедимин, отходя от окна. «Подробности спрошу, когда выйду из карцера.»

24 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С тех пор, как карцеры убрали из ремонтных ангаров и перенесли в отдельные изолированные помещения, отсидка там стала очень скучным и томительным занятием; её скрасил бы любой клочок бумаги или пригоршня ненужных деталей, но охрана отняла у Гедимина всё, даже верхнюю одежду, и сармат провёл трое суток, разглядывая потолок и мысленно вычерчивая на нём схемы гипотетического реактора на ирренции. То, что получалось, наводило на него уныние и мысли об органическом повреждении мозга, – остро не хватало данных, и получить их было неоткуда. «Совсем как управляемый термоядерный синтез,» – думал сармат, мысленно стирая очередные наметки. «Океан энергии – но ни удержать, ни применить…»

Дверь лязгнула, открываясь, но приоткрылась только на пару сантиметров. В узкую щель протолкнули сложенный белый комбинезон.

– Гедимин Кет, на выход! – крикнул из-за двери охранник.

Гедимин оделся, посмотрел на босые ступни – сапог ему не принесли – и похлопал себя по карманам в надежде найти хотя бы дозиметр.

– Где инструменты? – спросил он, выйдя в коридор.

– Иди работать, теск, – отозвался охранник в тяжёлом экзоскелете. – У шефа спросишь.

Судя по высоте солнца над стеной леса, рабочая смена началась полчаса назад. Двери лишнего «ангара» были открыты, и сирена не взвыла, когда Гедимин, быстро ополоснувшись в душевой, спустился на нижний ярус. Можно было и не мыться – в карцере было негде испачкаться, а при выписке из госпиталя сармату разрешили принять душ – но ремонтник чувствовал себя запачканным. В душевой нашлись запасные бахилы, и сармат обрадовался – ходить по станции босиком было непривычно и неудобно.

Все сидели на местах, когда Гедимин вошёл в лабораторию, – и он даже успел мысленно пересчитать их, прежде чем его стиснули и облепили со всех сторон. Одним из первых к нему подбежал Айрон. Лаборант обхватил Гедимина за нижние рёбра – там, куда дотянулся – и уткнулся лбом в солнечное сплетение. Ремонтник сдержанно зашипел.

– Да, атомщик, тебя так просто не убьёшь! – криво ухмыльнулся Линкен, выпустив его и отцепив от него Айрона. Остальные сарматы, чуть более сдержанные, отошли сами, и Гедимин наконец перевёл дух. Фюльбер не обманул – все были живы, никто не получил серьёзных ран, и Линкен, не заработавший ни одного нового шрама, ухмылялся ещё шире, чем после расправы над локхидцами.

– Что у вас тут было? – спросил Гедимин. – Как идёт работа?

– Новое задание от «Вестингауза», – ответил Константин, кивнув на верстак с кипой запакованных чертежей. – Это твоя часть. Прошлый день в основном был потрачен на обсуждения «локхидского бунта». Линкен ждал тебя, чтобы продолжить их. А я предлагаю заняться наконец делом.

– Хорошая идея, – кивнул Гедимин. – Линкен, ты знаешь о крейсере?

Взрывник ухмыльнулся.

– Я помню о нём каждую секунду, атомщик. Ну да, я не думал, что там так быстро проснутся. Видимо, наши мартышки подняли слишком много шума. Не говори ничего. Я и так всё знаю. Может, затея и была идиотской. Но мне она понравилась. Когда восстание начнётся всерьёз, я пойду за тобой. Да все пойдут!

Гедимин посмотрел ему в глаза – радужка сармата побелела, заискрилась и разлилась от края до края век, и это было чем угодно, только не признаком ясности ума.

– А я пойду в хранилище, – буркнул ремонтник, отводя взгляд. – Надо проверить облучатель.

– Не забудь инструменты, – Иджес кивнул на вещи, сложенные на верстак и прикрытые белым скирлином.

…Несколько часов тишину в лаборатории нарушали только обрывистые замечания по рабочим вопросам и просьбы что-нибудь подать или убрать на место, но ближе к обеду терпение сарматов истекло, и, когда Линкен поднялся на верхний ярус и пригнал оттуда робота-уборщика, нагруженного контейнерами с едой, разговор снова зашёл о недавних событиях.

– Наверное, Фюльберу пришлось из кожи вылезти, чтобы замять это дело, – сказал Хольгер, сделав большой глоток Би-плазмы. Сармату не терпелось вернуться к беседе, и он едва не подавился питательной жижей.

– Странно, что «Локхид» стерпел, – задумчиво сказал Константин. – Избиение охранников, разрушенные экзоскелеты, повреждённые конструкции… Определённо, информация должна была просочиться на материк. Интересно, что об этом думают федералы…

Он достал смарт и развернул голографический экран так, чтобы всем сарматам была видна открытая страница. Первая же ссылка на сайте новостей заставила Гедимина вздрогнуть.

«Восстания не было: федеральная служба безопасности опровергла сообщения о подавленном восстании сарматов на урановых рудниках Канады», – гласил заголовок. Последующие три повторяли те же слова в разных сочетаниях. Константин, удивлённо хмыкнув, развернул одну из ссылок.

– «Сообщения, распространившиеся на неофициальных сайтах новостей и форумах штатов, о восстании, поднятом сарматами в одном из шахтёрских поселений, не имеют ничего общего с действительностью, – сообщил источник в Комитете контроля…» А, вот: «Недоразумение, возникшее между сарматами и службой охраны корпорации «Локхид», было успешно разрешено без единого выстрела, – утверждает глава службы безопасности международной ядерной корпорации «Вестингауз». Также сообщается о его личном участии в переговорах по мирному урегулированию конфликта. Напоминаем, что предприятия корпорации «Вестингауз», построенные на Канадских территориях, успешно функционируют…» Значит, сам Мартинес тоже засветился. Насколько я его знаю, ему это не было приятно.

– Константин, поищи сообщения на форумах, – попросил Хольгер. – Интересно, что именно просочилось наружу.

– Если опровергать взялись даже федералы, навряд ли мы что-нибудь найдём, – недоверчиво покачал головой северянин. Через несколько секунд поиска он удивлённо мигнул – «Тёплый Север» не подвёл и сохранил «недостоверные» страницы со всеми комментариями.

– Ты смотри! – Линкен, присвистнув, ткнул пальцем в экран. Фотография вышла не вполне чёткой – возможно, снимали на бегу или из-за укрытия – но всех участников легко было узнать. «Рузвельт» стоял перед расступившимися сарматами с арматурой в руках и держал в высоко поднятой «клешне» ещё одного eateske. Тот свисал вниз головой, и руки безвольно болтались. На этом снимке был виден только его левый бок, но Гедимин заметил оплавленную ткань комбинезона на груди – дымящийся след неоткалиброванного станнера. На следующей фотографии сармата развернули к камере лицом, и ремонтник, хотя сам там висел и прекрасно знал, что рана не смертельна, всё же поёжился. Поднятый за ноги сармат с закатившимися глазами и дымящейся раной на груди выглядел мёртвым полностью и окончательно. Двое оглушённых среди толпы бунтовщиков (Гедимин опознал Линкена и Бьорка) не были так похожи на мертвецов – станнер не оставил следа на комбинезонах, и лежали они, как живые, хоть и не вполне владеющие своими телами.

– И тебя подстрелили? – ремонтник посмотрел на взрывника. Тот махнул рукой.

– Нас с Бьорком сняли следом за тобой. Когда Фюльбер «убил» тебя и поднял тело… Глупо, но мы все застыли, никто не мог шевельнуться. Я был полностью уверен, что ты мёртв.

– Почему он начал с меня? Не понимаю, – пробормотал Гедимин, переводя взгляд на краткие подписи под фотографиями. Тот, кто сделал репортаж из Ураниума, плохо знал язык или очень торопился – и сажал по две ошибки на слово, зато заснять успел многое – и развороченные экзоскелеты, и жалкую кучку охранников на краю ямы (некоторые успели в неё спрыгнуть), и бойцов «Вестингауза», сгоняющих сарматов к карцеру.

– «Вожак повстанцев был застрелен, вот его труп», – прочитал вслух Линкен. Гедимин фыркнул.

– Я не был вашим вожаком. Эта макака ничего не поняла.

– Это очень умная и внимательная макака, – Иджес хлопнул сармата по плечу. – И всё она поняла. Хорошие снимки. Можно их скачать?

Гедимин недовольно сощурился, но механик только ухмыльнулся и потянулся за кабелем к смарту.

– Ого! А ты по-прежнему привлекаешь самок, – хмыкнул Линкен, тыкая пальцем в комментарии. – Вот эта жалеет, что тебя убили.

– Да ну вас всех! – Гедимин поднялся на ноги и, скомкав контейнер из-под Би-плазмы, швырнул его роботу-уборщику. – Повезло, что Фюльбер нас прикрыл. Сейчас тут был бы кратер, и никакие самки нас не пожалели бы.

«Вожак повстанцев,» – думал он десятью минутами позже, пытаясь вникнуть в чертежи центрифуг. Задание «Вестингауза» не просто нравилось ему – он чувствовал себя польщённым, но мысли расползались в стороны, и собрать их не получалось. «Я взялся помочь Линкену, чтобы его не убили на месте. Какой из меня, в ядерный могильник, вожак?! Вот нелепые мартышки…»

Несколько секунд спустя он вздрогнул и вцепился в смарт, неловкой рукой тыкая в клавиши. «Герберт! Он наверняка всё это читал. И форумы, и опровержения. И я до сих пор ничего ему не написал… Гедимин, ты идиот!»

«Коллега, вы живы?» – стояло в заголовке самого последнего из трёх писем, отправленных Гедимину и так и не прочитанных.

«С тех пор, как мисс Уотерс написала мне о восстании в Ураниуме, мне не удаётся ни связаться с вами, ни навести справки у вашего руководства. Кажется, что все слухи о происшедшем тщательно замалчиваются, а сообщения – удаляются отовсюду, куда они просочились. Я видел фотографии; я помню, как вы выглядите. Коллега Рохас предполагает, что рана «вожака» была нанесена неоткалиброванным станнером большой мощности – но даже в этом случае шансы раненого на выживание очень малы, поскольку такой разряд неминуемо вызовет остановку сердца. Неприятно думать, что вы могли погибнуть. Если вы получите это письмо, пожалуйста, отзовитесь. Всё ещё уповающий на удачу, Г. Конар».

«Уотерс?» – Гедимин растерянно хмыкнул. Самку-мать сармата-полукровки он вспомнил далеко не сразу – и очень удивился. «Ей-то чего надо? И адрес запомнила…»

«Прошу прощения за долгое молчание,» – напечатал он в форме ответа. «Пришлось провести три дня в карцере без средств связи. Я жив…»