Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 158 страниц)

Гедимин мигнул ещё раз и подошёл ближе.

– Они назвали тебя так? – уточнил он. – Или шептались за спиной?

Сарматы переглянулись.

– Ты кто? Где работаешь? – спросил один. Другой толкнул его в бок.

– Что, не узнал? Это атомщик с «Полярной Звезды». Мы строимся рядом с ними. Прямо под станцией. Он точно видел наших макак.

– Видел. Они ведут себя странно, – сказал Гедимин, разглядывая сарматов. У них были старые шрамы – как практически у всех Eatesqa в Ураниум-Сити – но свежих синяков или ожогов сармат не обнаружил.

– Значит, видел, – криво усмехнулся один из строителей. – Они всегда там стоят. Шепчутся и ухмыляются. И плюются, как будто истекают слюной. Вся ограда заплёвана.

Он брезгливо скривился.

– От них вообще много грязи, – сказал второй. – А слизью они называют нас. Никогда не обращаются по-другому. «Эй, слизь!» – всё, что от них услышишь. Hasulesh!

Гедимин сузил глаза.

– Обычно охрана так не говорит, – сказал он. – По крайней мере, последние годы.

Одного из сарматов передёрнуло.

– Знаешь, что ещё они делают? Они выделяют. Сливают свои выделения прямо в котлованы. Открывают экзоскелеты и… – он жестом показал истечение жидкости. Гедимин изумлённо мигнул.

– Там, где видят все?! Это не в их обычаях. Я в них путаюсь, но всё же – у людей так не принято.

– Брось в экзоскелет комок снега, – посоветовал Иджес. – Если метко бросить, перестанет выделять.

Сарматы заухмылялись. Строитель фыркнул.

– Убьют. Они стоят у ограды, когда ничего не происходит. Но если кто-то на них смотрит или показывает жесты, – они сразу сбиваются в толпу и разворачиваются. Будто ждут повода для стрельбы. Я переведусь с этой площадки. Постоянно ждёшь выстрела в спину. Надоело.

Второй кивнул.

– Слышал? – Линкен посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.

– Охранники – не для того, чтобы с ними дружить. Сам говоришь, что все люди смотрят на нас одинаково.

– Мне не нравится то, что они затевают, – угрюмо сказал Линкен. – Смотрят все одинаково, но не все готовятся стрелять. У вас у всех есть заточки?

– У нас есть даже бронеходы, – хмыкнул строитель. – Жаль, из ямы быстро не выберешься.

– Можно и без бронехода, – Линкен положил руку на плечо Гедимина. – Атомщик, расскажи им, как обесточить экзоскелет. У них одни «козы»? Даже если нет – любой «Шерман» вскрывается куском фрила. Научи их, атомщик.

Гедимин хмуро посмотрел на него.

– Опять готовишь восстание? Расстреляют. И их, и тебя.

– Никаких восстаний. Обычная самозащита, – ухмыльнулся взрывник. – Макаки любят расстреливать безоружных. Хочу испортить им удовольствие.

Глава 55

15 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«В этом эксперименте мне особенно интересно поведение образца сурьмы – из-за известной вам двойственности её свойств…» – Гедимин ещё раз перечитал начало фразы, пытаясь сосредоточиться на письме из Лос-Аламоса. В другое время он прочёл бы его с огромным интересом и полным вниманием, но сейчас в двух шагах от него Линкен вполголоса рассказывал что-то Исангеру, и все сарматы научного центра собрались вокруг.

– Охапку ледышек в подштанники? – недоверчиво повторил Исангер. – А он что? А остальные?

– А что сделаешь, когда броня обесточена? – ухмыльнулся Линкен. – Когда остальные подошли, там был только он. Со всеми своими выделениями и растаявшими ледышками. Спрошу, был он сегодня на посту или нет. Макаки – они такие хрупкие…

«Всё-таки устроили вылазку,» – подумал Гедимин, отключая смарт. Глайдер уже выезжал из ворот и разворачивался боком к платформе, на которой дожидались рабочие. «В бараке дочитаю,» – решил сармат. «Без Линкена.»

…Делать чертежи на ходу было неудобно – платформу к глайдеру прикрепили неудачно, и она болталась, а вместе с ней качались сарматы – но Гедимин кое-как вывел несколько прямых линий и показал получившееся Айрону.

– Вот так будет выгля… Хэ!

Что-то тёмное и липкое шмякнулось на его шлем и сползло на защитную маску.

Гедимин смахнул помеху и с удивлением взглянул на пальцы, выпачканные чем-то вязким, желтоватым, вытекающим из расплющенной упаковки. Что-то пролетело над его плечом, и сзади кто-то сдавленно зашипел и, оттолкнув сармата, шагнул к краю платформы. С обочины послышались смешки, свист и радостные вопли. Гедимин повернулся на шум и увидел охранников «Локхида» – они стояли у ограды, свистели и улюлюкали. Ещё два предмета пролетели над платформой. На комбинезон сармата посыпались крошки – остатки какой-то «мартышечьей» еды.

– Ха, слизь! Вот вам, беломордые! Давай сюда, я кину, ну, давай же… – охранник, которому не досталось места у ограды, протянул руку над плечами товарищей, высунул руку из брони и показал сарматам отогнутый средний палец. Гедимин сложил пальцы колечками, изобразив обезьяньи уши. Охранники завопили громче прежнего. Один из них зачерпнул с земли ком грязи и бросил в платформу.

– Слизистый ублюдок!

– Hasu! – выдохнул Линкен, плечом отодвинув Гедимина. – Atta» ahqa!

Кусок фрила врезался в лицевой щит ближайшего охранника, и стекло подёрнулось трещинами. Гедимин сам не ожидал, что бросок будет таким удачным. Линкен толкнул его в плечо, но охранникам было не до стрельбы – фрилом кидались все, кто стоял на платформе, а глайдер медленно набирал скорость, намереваясь миновать опасный участок как можно скорее.

– Heta! – крикнул Линкен, засовывая в карман непригодившиеся обломки и пытаясь свободной рукой привести в действие «арктус». Гедимин развернулся лицом к отдаляющимся охранникам и щёлкнул переключателем генератора. Два защитных экрана встали вдоль края платформы одновременно; ремонтник установил третий. Поле вспыхнуло от ударивших в него разрядов, но тут же погасло. Сквозь экран Гедимин видел, как охранники поспешно расходятся от ограды.

– Меткий удар, – буркнул Линкен, хлопнув ремонтника по плечу. – Точно в обезьянью морду. Что у тебя на маске?

Гедимин вынул прозрачную пластину и поскрёб ногтем испачканную поверхность. Запах жёлтой слизи показался ему знакомым.

– Сироп, – сказал он. – Мартышки едят его.

– Жёваный крот! – к сарматам пробился Иджес; его плечо было измазано сиропом и облеплено крошками и шелухой от каких-то семян или зёрен – Гедимин не был точно уверен в её происхождении. – Они что, объедками кидались?!

– Ладно, хоть не помётом, – Линкен, скривившись, прикоснулся к шраму на затылке. – Макаки! Ну что, атомщик, будешь ещё защищать их?

Гедимин мигнул.

– Защищать? У них бластеры. Без меня справятся, – буркнул он. – Теперь каждый раз мы будем кидаться помётом и объедками? Я бы сообщил Фюльберу.

– Что? – Линкен презрительно фыркнул. – Да, пожалуйся мартышке на мартышек! Давно не был в карцере?

Константин постучал пальцем по его плечу.

– Атомщик, как ни странно, прав, – негромко заметил он. – Эти стычки только выглядят весело. А когда дойдёт до стрельбы, веселье закончится. Я свяжусь с Арбогастом. Возможно, он повлияет на службу безопасности «Локхида». Не думаю, что им на стройке нужны беспорядки.

К Гедимину протиснулся Айрон и протянул ему мятый, слегка испачканный сиропом листок.

– Ты не закончил объяснения, – напомнил он. – Ты ещё успеешь рассказать мне что-нибудь?

Сармат пожал плечами.

– Этот лист испорчен, – он забрал неудавшийся чертёж у лаборанта и сложил грязью внутрь. – Могу ещё рассказать. Но сначала пойду на озеро. Надо остыть.

…В душевую набилось больше сарматов, чем обычно, и заходили новые, и никто не жаловался, что дверь постоянно открывается, а горячий воздух выходит. Даже венерианцы выбрались из натопленной камеры и стояли в предбаннике, не обращая внимания на то, что их кожа светлеет от охлаждения. В кольце сарматов стояли строители с площадки «Локхида». У одного из них на лице был свежий кровоподтёк.

– Сбили из станнера, – сармат ткнул себя пальцем в рёбра, показывая на красное пятно. – Я стоял у котлована, пил воду. Сбили, потом один ударил в лицо. Я скатился вниз.

– И все стояли и смотрели? Никто ничего не сделал? – Линкен тяжёлым взглядом обвёл молчащих сарматов.

– Никто не ждал, что они его побьют, – отозвался другой строитель. – Он даже не кидался снегом.

– Они не различают нас, – буркнул один из венерианцев. – Тупые макаки! И что было, когда ты лежал в яме?

– Бронеход, – строитель потрогал ушиб и поморщился. – Я услышал шум бронехода. Это их спугнуло. Кто-то сел за штурвал. Не знаю… Это было на перерыве. Кто мог быть в машине?

– Переводись от них, – посоветовал Константин; он тоже был здесь, и за его плечом стоял молчаливый и очень хмурый Бьорк. – Это не бунт, за это не расстреливают.

– Да, правильно, – поддержал его венерианец. – Не умеют работать с нами – пусть копают сами.

Гедимин вышел на крыльцо и огляделся по сторонам. Мимо прошёл отряд сарматов-патрульных; увидев ремонтника, они переглянулись и выразительно похлопали по рукояткам станнеров. Следом проплыл дрон-наблюдатель. Со стороны форта доносилась навязчивая мелодия – дневная охрана вернулась «домой» и приступила к обычному отдыху.

– Энцелад, приём! О чём задумался? – спросил Линкен, останавливаясь рядом с сарматом.

– Тут много людей. Но со всеми можно общаться, – медленно проговорил Гедимин. – Кроме тех, кто на Периметре. И кроме «Локхида». Зачем привезли таких охранников? Не понимаю.

Линкен хлопнул его по плечу.

– Что было, то и привезли, – сказал он. – Завтра нам снова ехать мимо площадки. Давай готовиться, атомщик.

– Надо выставить поле вдоль борта, – сказал Гедимин. – От станнеров прикроет. А объедки плохо летают. За экран их не перебросят.

Линкен покачал головой.

– Упрутся – перебросят. Надо вооружаться, атомщик. Одних щитов мало. Вот что… Хорошая позиция была на крыше завода. Попрошу завтра самок – пусть подежурят на ней. Кто-то должен прикрывать наши машины, не то будет как с «озёрными духами».

– Ты хочешь дать самкам гранатомёт? – уточнил Гедимин, недовольно щурясь. – Это уже бунт. Хорошо было бы убить макак, но нас расстреляют раньше.

– Никаких убийств, – криво ухмыльнулся взрывник. – Исключительно спецэффекты. Дым, краска и вонь, ничего более. Я понимаю всё про расстрелы, атомщик. Насмотрелся в своё время. Здесь такого не будет. Только мартышечьи игры. Мартышки их любят, верно? А я люблю, когда мартышки бегают и вопят.

16 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Стрелковая позиция на крыше завода не просматривалась с земли; даже Гедимин, точно знающий, где она, ничего не мог разглядеть с придорожной платформы. Утренние глайдеры прикрывала Лилит, вечером её должна была сменить Вигдис, ночью в прикрытии не было необходимости – стройка «Локхида» закрывалась с окончанием светового дня.

Убедившись, что снизу ни Лилит, ни её оружие разглядеть невозможно, сармат отвернулся от здания завода и перевёл взгляд на оживлённую дорогу. На север шли глайдеры с продовольствием – правила безопасности запрещали иметь на территории АЭС свой пищеблок, всё – и Би-плазма, и сухие пайки охранников – по утрам завозилось из города. Следом за контейнерами проехали открытые платформы с рабочими новых строек. Пустой глайдер остановился у завода, чтобы забрать первую смену АЭС. Гедимин не пошёл к нему – работники научного центра обычно уезжали на одном из последних транспортов, а в этот раз Линкен попросил всех сесть на самую последнюю платформу – прикрыть цепочку глайдеров с тыла.

Линкен был здесь – как ни странно, с пустыми руками, и, как показалось Гедимину, в карманах у него не было никаких дополнительных торпед или гранат. Он стоял на краю платформы и угрюмо слушал Константина. Командир научного центра говорил быстро, встревоженно, но очень тихо – сквозь гул транспорта и гудки соседних заводов Гедимин ничего не слышал.

– Сегодня как-то тихо, – заметил Хольгер, кивнув на северную дорогу. – Ни криков, ни стрельбы. Кто-то занял охрану делом?

Гедимин недоверчиво усмехнулся.

– Хотел бы я знать, каким.

Хольгер ухмыльнулся в ответ и в третий раз перепроверил готовность генератора защитного поля. Это была «Омикрон-Ирида» – «Оджи», как назвал новую модель химик, – устройство с ирренциевым активатором, первый прибор в Ураниум-Сити, работающий на ирренции и вынесенный за пределы научного центра. Гедимин покосился на свой генератор – обычную «Ириду», чуть более громоздкую и медлительную в действии.

– Как только глайдер начнёт движение, – напомнил он Хольгеру. Тот кивнул.

Хмурый Линкен отошёл от края платформы и остановился рядом с Гедимином.

– Отбой, атомщик, – буркнул он, глядя в землю. – Не ставь щиты. Сегодня поедем так.

Гедимин растерянно мигнул.

– Почему?

– Константин считает, что мы провоцируем макак, – Линкен скривился и потёр шрам на затылке. – Мол, они ни на кого, кроме нас, не нападают, и если мы от них отстанем…

Он хотел плюнуть под ноги, но покосился на Гедимина и Хольгера и направил плевок в мусорный бак.

– Провоцируем? – Гедимин мигнул ещё раз. – Я не понимаю.

– Я не удивлён, – сказал Константин. – Тем не менее – это не «Константин считает», это – факт. Ни с одним глайдером, кроме нашего, ничего не случалось за эти три дня. На станции три тысячи рабочих, но именно Линкену обязательно нужно каждого бабуина назвать макакой.

Линкен пожал плечами.

– Ладно, я буду молчать. Не надо щитов, атомщик. Сделаем вид, что мы очень мирные сарматы.

…Из окрестностей «Локхида» позиция на крыше тоже не просматривалась. Гедимин оглянулся на «Вестингауз» в последний раз и встал у кабины глайдера, глядя на ограждение стройплощадки. По ту сторону уже работали бронеходы и скреперы, и гусеничные глайдеры вывозили к дороге обломки каменной плиты и груды щебня. «Глубоко зарываются,» – отметил про себя Гедимин. «Подземные ярусы?»

– Перед нами всё спокойно, – тихо сказал Хольгер, выглянув из-за кабины. Впереди шёл ещё один глайдер с открытой платформой, и ни один «броненосец» не выглядывал из-за ограды, чтобы кинуть в него жестянкой или смятым кульком. Замыкающий транспорт медленно подъезжал к воротам.

– Вот они, – Хольгер кивнул на ограждение. Охранники сбились в плотное кольцо шагах в десяти от стены; они что-то обсуждали, но глайдер гудел слишком громко, чтобы Гедимин мог что-то услышать. Через две секунды кольцо разомкнулось, и «броненосцы» быстро направились в разные стороны – в основном к ограде. Один из них поднял руку в странном жесте; Гедимин, изумлённо мигнув, узнал попытку показать средний палец – насколько это было возможно для «клешни» экзоскелета.

В следующую секунду что-то грохнуло под колёсами переднего глайдера, и почти одновременно – под платформой замыкающего. Третий снаряд разорвался на крыше кабины, накрыв всё вокруг густым белесым облаком. Гедимин растерянно мигнул и тут же почувствовал резь в глазах и странный привкус на языке.

– Газ! – крикнул кто-то в тумане. Кто-то мучительно закашлялся. Гедимин накинул шлем, быстро пристёгивая респиратор и стараясь не дышать и не открывать глаз; из-под век неудержимо сочилась жидкость. Кто-то шарахнулся в тумане и ткнулся ему в живот; сармат на ощупь нашёл его лицо и респиратор и совместил одно с другим, с креплениями справился уже сам налетевший. Слева доносилась радостная ругань. Кто-то свистел. Несколько, судя по дребезжащему звуку, жестянок упало на платформу и покатилось по ней, затем послышался треск разлетающегося фрила, и довольные крики сменились возмущёнными. Что-то зашелестело и хлопнуло – видимо, Хольгер, не надышавшийся яда, всё-таки развернул защитное поле. Гедимин приоткрыл глаза, надеясь, что едкое вещество вытекло вместе со слёзной жидкостью. Резь стала слабее, но всё вокруг было в тумане. Глайдер уже миновал ворота; защитное поле прикрыло его сверху непроницаемым куполом. За оградой прыгали, размахивая «клешнями», охранники.

– Sata! – кто-то ткнул Гедимина в бок, и в ту же секунду сармат услышал тихий свист над головой. Зыбкое поле пропускало не все звуки – или снаряд приближался слишком быстро, так, что отследить его полёт Гедимин не смог. Через полторы секунды что-то врезалось в землю за оградой, за спинами веселящихся «мартышек», и над площадкой поднялся столб красного дыма. Он быстро осел, и из-под тающего облака послышались злые крики. В защитное поле врезался разряд, слишком мощный для станнерного, следом ударили ещё пять, и Гедимин невольно пригнулся и потянулся за лучевым резаком.

– Точно в цель! – Линкен, ткнув Гедимина в плечо, ухмыльнулся так широко, что угол перекошенного рта показался из-под респиратора.

– Что там было? Там сарматы, – ремонтник кивнул на проносящуюся мимо ограду – глайдер наконец набрал скорость. – Их не ранило?

– Просто краска, – отозвался Линкен. – Если верить Хольгеру, отмоется только вместе с верхним слоем обшивки. Кажется, макакам не понравилось.

– Мягко сказано! – Гедимин хмыкнул, глядя на защитное поле, едва выдержавшее огонь из шести бластеров. – Сначала банки, теперь газ. И ещё бластеры. Дальше – мины на дороге?

– Война, – широко ухмыльнулся Линкен. – И не мы её объявили. Вечером выставишь все щиты по всем бортам. Так, чтобы даже взрыв под брюхом никого не оцарапал. Ну что, северянин, убедился? Кого, ты говоришь, мы провоцируем?

Константин угрюмо рассматривал платформу под ногами.

– Отыграются на строителях, – бросил он и больше не открывал рта до самого обеда.

…Собрания в общественной душевой уже начали превращаться в традицию – так думал Гедимин, втискиваясь в предбанник. Там было не намного теплее, чем на улице, – даже на пороге душевой жар не чувствовался, и сармат с удивлением понял, что сегодня никто не протапливал душевую. Все были в уличной одежде, и было ясно, что здесь собрались не для купания.

– А потом было много шума, – продолжал свой рассказ незнакомый сармат в центре круга. Его речь звучала невнятно из-за пластыря, наклеенного на нижнюю губу и подбородок. Ещё один прикрывал левую бровь.

– Серьёзные раны? – спросил один из венерианцев, указав на пластыри. Сармат хмыкнул.

– Больше нашлёпок, чем ранений. Серьёзно никого не побили. Но в медчасть мы пошли. Потом, когда бронеходы встали в воротах. И все написали Арбогасту, что там случилось. И про газ тоже.

– Осмысленное действие, – одобрительно кивнул Константин, пробравшийся в центр круга. – И что дальше?

– Четыре бригады намерены уйти от «Локхида», – ответил другой сармат в форме строителя. – Вечером уже был разговор, утром будет ещё один.

– О чём вы там болтаете?! – Линкен презрительно скривился. – С макаками не о чем говорить. Собрались и ушли.

– Менеджер говорит, что это случайные стычки, – сказал сармат. – И что такое не повторится, если мы вернёмся к работе. Что мы должны ценить их готовность идти на переговоры.

– Hasu! – Линкен с трудом удержался от плевка под ноги. – Не развешивай уши, теск. Переговоры с макаками?.. Просто сейчас им выгоднее болтать, чем стрелять. Будет иначе – всех вас там закопают. Не задерживайтесь там ни на сутки. Завтра утром уходите на другой участок.

Константин с присвистом выдохнул и развернулся к взрывнику.

– Скажи, чего ты добиваешься? Настоящего бунта с гонками на бронеходах и расстрелом всех причастных? Залпа «Кондора» прицельно по Ураниуму?

– Я? – Линкен криво ухмыльнулся. – Чтобы ни одна макака здесь не задирала хвост на сармата. Если боишься – уйди с дороги.

17 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Плотные защитные поля были выставлены со всех сторон, единственный просвет для свободного притока воздуха Гедимин оставил под прицепом. Сармат-водитель попросил защитить и кабину, и это было сделано ещё до начала движения. Встав на переднем краю платформы, Гедимин настороженно вглядывался в утренний полумрак. Глайдеры с рабочими «Полярной Звезды» ползли впереди – их было слишком много, чтобы цепочка могла набрать скорость. Ближайший транспорт был прикрыт защитным полем – на нём ехал один из ремонтников Исангера; на других машинах защиты не было.

– Как всё-таки тошно от всего этого, – медленно проговорил Линкен, сжимая кулаки. – Защищаться. Вечно защищаться, прятаться, не сметь ответить. Мы здесь могли бы закопать живьём каждую макаку. А приходится делать вид, что мы просто едем мимо. Я устал от этого, атомщик. Тебе никогда не хотелось всё взорвать?

– Держись, – буркнул ремонтник, опустив руку ему на плечо и крепко сжав пальцы. Ему было не по себе – и от перекошенного лица Линкена, и от подозрительной тишины на трассе.

Глайдер приближался к АЭС; по левому борту показалась ограда «Локхида» и новые таблички с красными буквами, вывешенные вдоль неё.

– «Не мусорить на территории! Штраф пять койнов», – прочитал Айрон. Гедимин и Линкен переглянулись.

– Зачем это снаружи вешать? Макак тут нет, – проворчал взрывник. – А у нас и так было чисто.

– Интересно, что про выделения ничего не написано, – сказал Хольгер, прочитав несколько табличек. – А от них больше грязи и вони, чем от обёрток и объедков.

Гедимин хмыкнул.

– Наверное, эта надпись – внутри. Для макак.

На трассе по-прежнему было тихо, и тишину нарушал только негромкий гул исправного двигателя глайдера и приглушённое бормотание из-за ограды. На краю площадки стоял «Шерман», чуть в отдалении – три десятка сарматов. Они молча слушали.

– Идиоты! – Линкен ударил кулаком в защитное поле. – Говорил же – уходите! Вот сейчас им хватит дури остаться…

– Тут не четыре бригады, – сказал Гедимин, пересчитав сарматов и окинув взлядом опустевшие котлованы и брошенную под навесом технику. – Никто не работает. Даже если все эти сарматы останутся, строить придётся мартышкам.

Он снова заглянул за ограду и встретился взглядом с охранником в «летучей козе». Экзоскелетчики молча стояли вдоль ограждения. Ни жестянок, ни гранат у них не было – или, по крайней мере, их не держали на виду. Сквозь прозрачные лицевые щиты Гедимин видел угрюмые лица.

– Опять вытаращились, – прошептал Хольгер, кивнув на охранников. Гедимин пожал плечами.

– Мы тоже можем на них смотреть.

Он сделал шаг к левому борту и внимательно поглядел в глаза ближайшему человеку. Глайдер двигался, и надолго задержать взгляд сармат не смог – но считанных секунд хватило, чтобы охранник шарахнулся с перекошенным лицом. Ещё двое дёрнулись и вскинули оружие.

– Жги слизь!

«Поле выдержит,» – подумал сармат. Он не двинулся с места, даже когда защитный экран перед ним вспыхнул от выстрелов. «Макаки» целились в него; глайдер уже удалялся, но разряды били в борт рядом с Гедимином, постепенно размазываясь по защитному полю – под углом стрелять было неудобно. Линкен сложил пальцы колечками и показал за борт «обезьяньи уши». В экран ударил разряд бластера, и в ту же секунду с неба донёсся пронзительный свист, а из-за ограды – грохот, плеск разлетающейся краски и яростные крики. Линкен с силой ударил Гедимина по спине и широко ухмыльнулся.

– Ты это видел, атомщик? Им не нравится, что мы на них смотрим. Они предпочли бы выкинуть нас в вакуум без скафандров. Но они не умеют работать. И никогда не научатся. Мы всё ещё нужны им, теск.

– Двое полоумных, – презрительно фыркнул Константин. – Неужели нельзя было не провоцировать?! Всё уже почти решилось…

Линкен пожал плечами.

– Атомщик просто смотрел им в глаза. Это уже преступление? Провокация?

«Атомщик хотел бы спокойно работать,» – думал Гедимин, разглядывая платформу под ногами. «Ирренций синтезирует себя из любого тяжёлого металла. Возможно, из любого вещества, существующего в природе. Я не понимаю, как он это делает. Откуда он берёт массу? Даже в Лос-Аламосе не могут это выяснить. А мы бы смогли, если бы не отвлекались на ерунду.»

…По дороге от барака до общественной душевой Гедимин встретил два усиленных сарматских патруля – в каждом было пятеро бойцов, не считая дрона. Промышленные объекты перешли под охрану «джунгов»; сарматы-прохожие смотрели на них озадаченно. На краю аэродрома появился новый плакат. «Сохраняйте спокойствие! Общественные беспорядки будут строго пресекаться» – было напечатано крупными красными буквами. На пороге душевой стояли двое филков, и непохоже было, чтобы они остывали после горячего купания. Смерив Гедимина подозрительным взглядом, один из них кивнул на дверь. С внутренней стороны она была почти полностью затянута защитным полем.

В предбанник набилось не меньше сотни сарматов; сама душевая была закрыта наглухо. Гедимин остановился у порога и подумал, не вернуться ли в барак, – в крайнем случае, новости всегда можно было узнать у Линкена, вечером или с утра, перед работой.

– Атомщик! – кто-то из сарматов, стоящих рядом, заметил его и толкнул соседа. Через несколько секунд плотная толпа расступилась. Из центра выглянул Линкен, широко ухмыльнулся и замахал рукой.

– Давай сюда! Кому-кому, а тебе нужно знать всё.

– Плохое место для сборов, – негромко сказал Гедимин, пробравшись по узкому коридору к нему. – Слишком заметное. Надо куда-то перебираться с нашими разговорами.

Линкен кивнул.

– Это уже обсудили, атомщик. Завтра соберёмся в «Небуле». Там никого из «долгих смен» нет, в это время в душ никто не пойдёт.

– А тут наконец можно будет спокойно помыться, – проворчал венерианец Хас. – Теперь тихо! Пусть говорят строители.

Сарматов из строительных бригад здесь было три десятка, не меньше; двое из них вышли в центр круга.

– Все ушли. Утром пришлют новых рабочих на смену. Остались четверо – передать участок, – сказал один из них и ухмыльнулся. – А там всё в красных пятнах. Не знаю, что за химикаты, но роботы-уборщики ничего не смогли оттереть. Комбинезон теперь только в переплавку.

Он показал расплывшиеся светло-красные пятна на штанах и куртке. Это была вчерашняя форма – сегодняшнюю должны были забрать в душевой – но стирка ничем не помогла. Гедимин хмыкнул.

– Спрошу, чем оттереть. Должен быть растворитель.

– Брось, – Линкен хлопнул его по плечу. – Переплавят. У нас тут фрилокомбинат. Одежду мы не выпрашиваем – делаем сами. Так теперь вас прислали на замену?

Он посмотрел на второго строителя, ещё не забрызганного краской. Тот кивнул.

– Я там ещё не был. Если начнётся что-то не то, мы тоже уйдём. Такой паршивой охраны не было в Ураниуме с тех пор, как уехал Моранси.

Гедимин вспомнил, как его заталкивали в цистерну, и провёл пальцем по шраму на подбородке. «Хорошо, когда можешь уйти,» – подумал он, отгоняя воспоминания. «И там, куда уйдёшь, будет по-другому. И всё равно, что-то с этими охранниками не так…»

Из душевой сарматы выходили группами, с перерывами по пять-семь минут, чтобы не вызывать лишних подозрений. Выбравшись наружу, Гедимин повернул к насосной станции – посмотреть на притопленный лёд и поискать прорубь, к которой можно подобраться не ползком. Ещё один сарматский патруль прошёл мимо, подозрительно оглядываясь по сторонам, следом пролетел дрон.

– Сначала они палят во все стороны, провоцируют тесков, а потом прибегут с поджаренным задом – вытаскивай их! – донеслось с окраины аэропорта, где собрались курящие экзоскелетчики.

– Ага, понаприсылают с материка всякого шлака, – согласно откликнулся другой, прикуривая от сигареты третьего. Тот сделал затяжку и выдохнул струю дыма.

– Янки! Чего от них ждать…

«Шлак?» – Гедимин удивлённо мигнул. «Значит, эти охранники не хотят защищать тех? Да, верно. Человеческий обычай. Когда-нибудь я всё это запомню.»

18 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый разряд станнера ударил в защитное поле над кабиной задолго до того, как глайдер поравнялся с воротами. Гедимин и Хольгер переглянулись. За установку экранов отвечали они – и после десятого разряда стало ясно, что поле выдержит. Его сделали очень плотным, почти непрозрачным, оставив воздуховоды под прицепом, – туда охранники «Локхида» не могли прицелиться при всём желании. Сквозь экран Гедимин видел их – серые экзоскелеты, покрытые красными пятнами так, что первоначальную окраску было трудно разглядеть, турели бластеров, пристроенные на верхнюю кромку ограждения, и перекошенные лица под непробиваемым стеклом.

– У макак выразительная мимика, – шёпотом отметил Айрон.

Работа на площадке «Локхида» уже закончилась, и фонари над ней почти погасли – осталось несколько световых пятен над техникой, отогнанной под навесы, и над фургоном охраны. «Макаки» стреляли молча, непрерывно, не экономя заряд – как будто всерьёз надеялись пробить защитное поле и добраться до сарматов. Глайдеры не отвечали ничем, проезжая мимо в тишине, нарушаемой прерывистым треском. «Наверное, вспышки видит весь Ураниум,» – думал Гедимин, отвернувшись от ограды. «Ежевечерний салют…»

…В вестибюле барака «Небула» – одного из пяти построенных «Вестингаузом» для работающих на заводе и АЭС – было пустынно и просторно. Редкие местные обитатели оглядывались на странное сборище и обходили его стороной. Среди них было подозрительно много филков – Гедимин даже засомневался, что здесь живут обычные сарматы, но потом кто-то из них спустился по лестнице и присоединился к собранию.

– Сегодня было тихо, – рассказывал строитель «Локхида». – Мы не смотрели на них, они – на нас. Стояли себе вдоль забора. Так ещё можно работать.

– Если к вам не лезут, вы тоже ни во что не ввязывайтесь, – посоветовал Линкен. – Но из виду их не выпускайте.

– По грузовикам они тоже стреляют? – спросил один из сарматов. – Или только по глайдерам станции?

– Грузовики проезжают спокойно, – ответил строитель. – Нам сейчас много чего возят. Ещё бы макаки этому мешали!

– А они тупые, – поморщился Линкен. – Ну, я рад, что не стреляют. Но вот от нас им чего надо…

– Сегодня краска не падала? – спросил Гедимин. Лилит и Вигдис переглянулись.

– Нет, сегодня никто не стрелял. Хотя стоило. Что вы им – мишень на полигоне?!

– Да пусть палят. Надоест, – махнул рукой Линкен. – По крайней мере, от сарматов они отстали. А треск никому не повре…

Дверь с лязгом распахнулась, пропустив перепуганного филка. Он влетел в вестибюль на миниглайде и спрыгнул на ходу, едва не разбив транспорт о стену. Кто-то из сарматов вовремя придавил летающую платформу своим весом и отключил её.

– Sata ah-hasu! – крикнул филк, не обращая внимания на сердитые взгляды. Сарматы вздрогнули, кольцо разомкнулось, выпуская наружу Линкена. Гедимин вышел вместе с ним – ему хотелось узнать, что происходит.

– В душевой стрельба, – выдохнул филк. – Макаки… Они забросили туда газ. Встали у двери с оружием… отогнали патрульных. Кто-то включил сирену, был шум… тогда ушли. Уехали на своём глайдере.

– Что с сарматами? Много убитых? – Линкен схватил его за плечо так крепко, что филк вскрикнул от боли. Гедимин дёрнул взрывника за запястье, и тот разжал пальцы и виновато хмыкнул.

– Убитых нет, – замотал головой филк. – Раненые… отравленные, со ссадинами, с синяками. Они наступали на упавших, топтали, плевали в них. Сначала из станнеров – по всем, веером, а потом вошли и…