сообщить о нарушении
Текущая страница: 93 (всего у книги 185 страниц)
Колотая рана на теле Мэла все еще кровоточила. Он безмолвно накладывал на нее заклинания, чтобы продержаться чуть дольше, до того момента, пока у него не появится подходящий шанс, которого он так ждал.
— Твой шрам… — усмехнулась Скайлер. — Я до сих пор помню, как ты его получил.
— Да. Ты пыталась вырезать мне глаза, тварь, — криво улыбаясь, отозвался ей темноволосый колдун.
— Мне никто не помешает сделать это сейчас, — кивнула Торквемада, вдавливая лезвие в щеку злейшего врага и оставляя на коже глубокий порез.
— А ты не боишься, — тихо заговорил Мэл, — что я снова вырвусь из-под контроля и сделаю так, что ты пожалеешь о том, что родилась на свет? Мы уже проходили это. Много раз, Торквемада.
— Нет. Если ты вырвешься, тебя убьют мои братья. Как и всех тех, кто скрывается в логове. Как и твоего щенка, которого ты так бережно прячешь от нас все эти годы.
Услышав упоминание о Данте, Мэл непроизвольно дернулся.
— Оставь его в покое. Наша с тобой война началась до того, как он появился на свет.
Выражение лица Торквемады изменилось. Ее хищная улыбка растянулась, обнажая ряд жемчужно-белых зубов.
— Что слышу я, — клинок вдавился глубже в плоть темноволосого парня. — Ты боишься за него, а, Мэлоди?
Движения женщины были плавными и оттого казались такими острыми. Все тело Марлоу словно налилось свинцом, он хотел отвернуться, но этим лишь причинил самому себе более сильную боль. Говорить о Данте с этой дрянью не входило в его планы.
Скайлер схватила злейшего врага за волосы, запрокинув его голову, словно собиралась внимательно рассмотреть черты его лица.
— Поверить не могу. До чего ты докатился, Мэл? Ты ведь никогда и никого не любил, кроме себя, — через некоторое время прозвучал ее каркающий от смеха голос. — Ты серьезно? Пришел сюда сдаваться мне, думая, что я куплюсь на твой трюк и оставлю в покое твое отродье?
Ее вопрос потонул во взрыве хохота окруживших их охотников. Мэл оскалился, а затем тут же скорчился от боли. Самым острием кинжала Скайлер вырезала у него на лбу еще одну полосу. Всем доставляло радость наблюдать, как мучается один из самых могущественных ворлоков. С лютой ненавистью во взоре Скайлер нажала пальцем на одну из открытых ран на теле Мэла. Она смаковала каждое свое движение, стремясь продлить мучения пойманной в капкан добычи.
— Так вот, мой дорогой. Как только я покончу с тобой, — слова женщины звучали удивительно отчетливо, — я найду его. И первое, что я сделаю, — вырежу его глаза, наслаждаясь тем, как он молит меня о пощаде.
Мэл не слушал ее мерзкие речи. Он сосредоточился на заклинании снятия боли, чтобы хоть немного привести в порядок свои мысли. Данте был в безопасности, он помнил об этом. Мэл усиленно думал о приятном, пробуждая в себе воспоминания о тех далеких временах, когда у них с Данте была дружба — то самое лучшее чувство на свете, за которое было не жаль отдать свою жизнь. Как бы он хотел сейчас оказаться вне пространства и времени рядом со своим лучшим другом.
Но, разумеется, Марлоу не произносил ни слова, чтобы не тешить шакалов у стен помещения.
— Впрочем, есть и еще одна вещь, — Скайлер расценила молчание оппонента как слишком скорую сдачу и потому прекратила терзать его, немного опустив лезвие, — ты должен увидеть ее до того, как я заберу твое зрение. Ты ведь шел сюда за этим, Мэлоди?
Торквемада довольно проследила за яркой струйкой крови, стекающей по лицу ворлока. На лбу Мэла теперь красовалась четкая надпись, похожая на ту, что вырезал мальчишка-ворлок на лице Луция. Она гласила: «Ты сгоришь в Аду».
Мэл с трудом моргнул. Зрение уже начало подводить его. Скайлер повернулась к нему боком и отошла на пару шагов. При виде того, как кровь колдуна пропитывает его одежду, бежит по лбу и подбородку, стекает по шее, в зале раздался одобрительный гул.
В нескольких футах от Скайлер стоял старый хантер, которого Мэл помнил с незапамятных времен охоты на ведьм. Все они были матерыми охотниками, знающими свое дело во всем. Они собрались здесь, чтобы лично посмотреть на его смерть.
Что ж. Это к лучшему.
========== продолжение 1 ==========
Скайлер обернулась, вглядевшись в темноту, а Мэл невольно проследил за этим взглядом. В его животе тут же скрутился болезненный узел. Он увидел, как хантеры выкатывают из угла огромную клетку, за решеткой которой сидел старый, поседевший колдун. Его волосы выглядели спутанными и нечёсаными, все лицо и предплечья покрывали огромные шрамы, а на руке не хватало одного пальца. Старик схватился за прутья, плотно прижимаясь к ним и рассматривая своего сына с удивлением, тоской и безумной болью. Нижние веки старого колдуна увлажнились. Он несомненно узнал того, кто находился перед ним, растянутый на дыбе, как кусок мяса в средневековой лавке.
Мэл тоже застыл от страшного зрелища. Молодой и мощный колдун в самом расцвете сил, каким он запомнил своего отца, теперь выглядел как обвисшая, поникшая ветошь. Калеб оставался недвижным. Некоторое время он хватал ртом воздух, продолжая внимательно рассматривать сына. Мэл отвечал ему на этот взгляд. Торквемада и все присутствующие искренне наслаждались зрелищем, но Мэл не обращал на хантеров внимания. Сейчас для него существовал только его отец.
Все ответы, все вопросы, которые он всегда так хотел задать, — все они были в лице человека, глазеющего на него из грязной клетки выцветшими, измученными глазами. Калеб открыл рот, чтобы что-то сказать, но его обрубленный язык не позволил ему издать ни звука.
— Отец, — прошептал Мэл, непроизвольно подваясь вперед.
Старый колдун зашевелил губами, протягивая руку через прутья. Его умоляющий взгляд остановился на Скайлер. Визгливый смех десятков собравшихся в подвале хантеров был ответом на немую мольбу ворлока.
— Что, Калеб, не верил мне? — Скайлер схватила металлический прут и в ярости ткнула колдуна под ребра. — Твой выродок сам приполз ко мне, на коленях! Можешь быть уверен в том, что сегодняшняя ночь станет последней в вашей никчемной жизни!
Калеб скорчился в агонии, но все же нашел силы подняться снова, хотя это и далось ему с трудом. Он указал пальцем на Мэла, округляя глаза, как безумный. Его губы зашевелились, словно он шептал молитву. Мэл почувствовал забавное щекотание под жилеткой. Оно напоминало сотни мурашек носящихся по его телу. Ощущение было незнакомым, но Марлоу отогнал от себя эти мысли. Он сосредоточился на том, что было так нужно ему. При виде измученного отца его в один миг захлестнула горячая и всеобъемлющая ярость, как раз та, которая была так необходима ему за те долгие холодные минуты, что он провел в подвале всех церквей.
Клетка с Калебом вздрогнула и поползла вверх. Она двигалась медленно, сначала рывками, потом пошла более гладко. Земля уплывала вниз, цепь раскачивалась, а Калеб впивался руками в железные прутья, продолжая трясти дверцу и шевелить губами. Охотники вокруг закричали с одобрением, провожая взглядами вечный источник силы. Марлоу тоже зло посмотрел на темницу, а затем перевел глаза на Скайлер.
— Отпусти его. Зачем тебе он, когда у тебя есть я! — крикнул он, делая резкое движение вперед. Гвозди пронзили его ладони, причиняя нестерпимую боль.
— Одно другому не мешает, Мэл. Одно другому не мешает. Он еще получит свое. Как и ты. Я не переживаю за вас. Вы даже не можете использовать против нас свою магию в этом помещении. Здесь все, — Скайлер протянула последнее слово так, словно находилась на сцене и играла роль, — опутано антимагическими талисманами.
На лбу Мэла проступила полоска черной кошачьей шерсти.
— Ты боишься меня, трусливая ведьма? Боишься, что я выпотрошу твои кишки и даже твои прихвостни не смогут меня остановить?
— Нет. Этого я не боюсь… теперь, когда ты, такой беспомощный, висишь передо мной и просишь пощады…
Скайлер не успела договорить. С внезапным рычанием Мэл снял с гвоздя левую ладонь. Для этого ему потребовалось собрать всю свою силу и выдержку, а неукротимая злоба лишь помогла принять это решение. Шляпка с негромким чавканьем прошла руку насквозь. За левой последовала правая ладонь, а затем, снявшись и пачкая кровью камни, Мэл рухнул на четвереньки и оскалился прямо в лицо той, которая была так уверена, что уже победила.
— Это еще не конец, Торквемада, — рявкнул он и тут же испарился со своего места, с хлопком оказываясь в другом конце помещения.
— Что? Но это невозможно! Ты не можешь использовать магию здесь! — тут же потеряв нить разговора, завизжала обескураженная охотница.
— Не тогда, когда я нахожусь рядом со своим наставником! Если ворлоки одной крови находятся рядом… — Мэл дьявольски засмеялся, появляясь совершенно в другом конце комнаты и слегка пошатываясь от большой кровопотери, — мы становимся вдвое сильнее. Кроме того, ты метко подметила… Я не могу использовать магию против тебя. Но мою магию у меня никто не отнимет. Я все еще могу читать заклинания!
— Ловите его! — завизжала Торквемада, указывая в угол, где Мэл склонился и что-то быстро начертил в углу, стараясь сделать так, чтобы его круг занял весь периметр комнаты.
— Попробуй поймай, — прорычал Марлоу и тут же снова исчез, появляясь уже в другом месте, где не было охотников. Он знал, что у него не так много времени. Его сил уже едва хватало, чтобы совершать перемещения.
— Взять, взять! — визжала Скайлер, с ужасом наблюдая, как ворлок возникает то там, то тут и улыбается ей своей неповторимой, ослепительной, хотя и окровавленной, улыбкой.
В следующий раз он появился уже около двери, пошатываясь и хватаясь за стену. Алый отпечаток его ладони остался на камнях четким и страшным пятном. Мэл закончил очерчивать ровно половину комнаты… Один из охотников развернулся и мощно метнул нож, пригвоздив плечо ворлока к камням. Мэл лишь немного поморщился. Он выдернул клинок, стискивая его в холодной и влажной ладони. Опустившись на колени, он сделал короткую меловую линию. Марлоу хотел аппарировать в другой конец помещения, но не смог. Последний штрих. Черт побери… Сейчас ему не помешало бы еще немного сил, всего немного, чтобы закончить начатое.
Хантер подошел и схватил его за волосы, грубо оттягивая назад голову ворлока.
— Тебе конец, отродье.
С этими словами он всадил Мэлу клинок под ребра и как следует прокрутил его.
***
Выбегая из деревни вслед за Мики, Эмбер не оборачивался. Ему все время казалось, что за спиной он чувствует провожавшие его взгляды хантеров, что они вот-вот набросятся на него и схватят, даже несмотря на магию-невидимку.
Внезапно Данте снова испытал острую боль. Эмбер услышал его сдавленный вскрик и остановился. Площадь примятой травы чуть левее от него увеличилась, словно Данте осел на одно колено в том месте, где только что стоял.
— Дан… — Эмбер на ощупь побрел к нему.
— Не трогай… — зарычал воздух дрожащим от злобы голосом.
По его тону Эм понял, что Мэлу нанесли еще один удар.
— Просто идите… И не останавливайтесь, — прошептал едва живой ворлок.
Эмбер хотел помочь ему подняться, но тот снова зарычал, и Морриган предпочел не спорить с создателем сейчас.
Они бежали. Эмбер следил за движением травы под ногами Элая и Дагона. Дорожка расступающейся зелени увлекала его по тропинке и дальше вниз, туда, откуда они пришли пешком. Мики очень спешил. Как назло, он был в той церкви всего пару раз и потому не помнил, куда нужно сворачивать. Он пытался успокоиться, сосредоточиться на поисках входа, но мысли бились в голове бесцельно и бестолково, как осы в стеклянной банке. Наконец, он решил, что нужно бежать по дороге направо. Мики едва не задохнулся от облегчения, увидев вдалеке шпиль ближайшей к ним церкви.
— Туда, — крикнул он и направился к невысокой каменной лестнице. Дойдя до площадки, он рванулся прочь по пустынному коридору.
Панический страх не давал Эмберу сосредоточиться. Он знал, что они шли прямо в логово хантеров, и не имело никакого значения, были ли они невидимыми или нет: все равно это была лотерея на удачу. Эмбер замедлил шаги, остановился посреди пустого помещения, в нерешительности глядя на спину лучшего друга, маячащую в конце нефа.
Мики быстро отыскал проход — черный, еще чернее, чем увитые плющом стены церкви. Похоже, одни хантеры знали, как открыть секретную дверь, ведь лишь при приближении Мики очертания двери нарисовались на дальней стене. В ноздри ударил сырой запах камней. Эм поднял голову: через окно, высоко в небе, в разрывах облаков, мерцали звезды. Он вздохнул.
Огромная лестница зигзагами уходила вниз по коридору. Как бы ни было страшно, этот путь должен продолжаться.
Ривьера обернулся на абсолютно пустую церковь за собой.
— Вы здесь? Вам нельзя отставать!
— Здесь мы. Начинай спускаться, — с этими словами Данте втолкнул мальчишку в темноту.
========== продолжение 2 ==========
***
— Ты достаточно испытывал наше терпение. Скайлер привела тебя сюда только за тем, чтобы убить, но я считаю, что она была достаточно щедра, оттягивая твою кончину, — прошипел охотник, склоняясь над Марлоу и изо всех сил пиная его сапогом под ребра.
Ворлок захрипел, пытаясь встать с колен, но еще один удар ножом в солнечное сплетение выбил его дыхание.
— Ты сдохнешь… Как тебе давно и было пора, — шепот хантера едва доносился до сознания Мэла. Охотник по-прежнему крепко держал его за волосы.
Он поднес кинжал к глазам Марлоу. Тот дернулся, скалясь, как дикий кот. В это же самое время у двери раздался истошный визг. Хантер, державший Мэлу волосы, на мгновение отвлекся. Марлоу этого вполне хватило: он вырвался из сжимающих его рук и превратился в огромную пантеру, вцепляясь зазевавшемуся охотнику в лицо. Тот закричал от страха и боли, но Марлоу понадобился лишь один короткий бросок, чтобы вырвать из его шеи кусок мяса. Охотник хрипел, падая на пол и захлебываясь в собственной крови, силясь закрыться руками. Марлоу скользнул вокруг него, быстрый, как ветер. Казалось, на мгновение он обрел новую силу. Его удары оставляли на коже мужчины глубокие царапины и раны. Мэл не остановился, пока бездыханное тело врага не перестало даже дергаться.
Марлоу задрал морду. В церкви творилось нечто невообразимое: охотники кричали и дергались, один из них был прижат к стене, удерживаемый какой-то неведомой силой. В следующую секунду он задергался еще сильнее, а его руки и ноги начали с хрустом выгибаться под неестественными углами.
— Данте… — Мэл все понял. В голове его стоял монотонный шум. От упадка сил ворлок снова превращался обратно в человека.
Пошарив глазами по земле, он взял окровавленный кусок мела. Дикая боль не дала ему даже поднять руку. Взглянув на свои раны, Марлоу прищурился. Кажется, дело было плохо.
Он сделал еще движение, а потом немощно опустился на пол. Надо было немного собраться с силами.
— Ворлоки! — визжала Скайлер, забиваясь в угол. — Убейте! Остановите их! — она юркнула за огромную железную деву, в которой все еще была заперта мертвая ведьма из тех, что они поймали и мучили совсем недавно.
Данте сбросил с себя невидимость. Эмбер и братья не спешили делать то же самое.
— Congelo! — крикнул Эмбер, в попытке заморозить одного из охотников, хотя эффект от заклинания вышел немного неожиданным. С кончиков пальцев мальчишки сорвалась лишь крошечная голубая искра.
Здесь колдовские силы были такими незначительными. Эм уже привык, что в поселке Чародеев ему хватало лишь мысли для того, чтобы творить заклинания, но в наружном мире, к тому же в месте, опутанном оберегами и амулетами, его магия была несоизмеримо слаба.
— Покажите свои лица, трусы! — оставшиеся хантеры сбились в кучу, вставая спиной к спине. Они слишком боялись, чтобы обращать внимание на появление еще одного ворлока. Дантаниэл даже не взглянул на них. Он знал, что братья справятся с этой жалкой кучкой, а уж в невидимом обличье им и тем более ничего не угрожало.
Сейчас его интересовал кое-кто другой…
— Мэл! — Данте бросился на колени, поднимая друга и перехватывая так, чтобы было удобнее его перевернуть. — О нет…
Данте увидел то, чего он так боялся. Удар хантера. У Мэла было целых три ножевых ранения, и одно из них распороло его грудную клетку наискосок. Из раны текла липкая, горячая, как кипяченое молоко, кровь. Впервые в жизни Данте стало страшно, так страшно, что он едва не завыл, как маленький волчонок, которого вытащили из берлоги и отняли от родителей.
— Мэл… — тихо звал он, убирая с его измученного лица темные, слипшиеся от пота и крови волосы. — Мэл, пожалуйста, проснись. Проснись…
Марлоу открыл один глаз, с трудом фокусируя взгляд на своем ученике. Второе веко было сложно поднять, Скайлер все-таки умудрилась изрезать одну сторону лица до такой степени, что мимика подводила Марлоу. Мэл вяло шевельнул рукой и коснулся подбородка Данте.
— Ты пришел, — усмехнулся он, жмурясь от боли. — Я думал... ты ненавидишь меня...
