сообщить о нарушении
Текущая страница: 133 (всего у книги 185 страниц)
— Мне нужна твоя поддержка другого рода прямо сейчас, — Эм посмотрел, как его лапы меняются в руки и обратно. — У меня столько вопросов… И ни одного ответа.
— Задай их мне. Если я смогу тебе чем-то помочь.
Эм немного подумал.
— Почему я сверкнул на поляне, когда Джина всадила в меня нож?
— Ты имеешь в виду, когда ты освободился из веревок, да?
Эм кивнул.
— Думаю, твоя магия начала проявляться таким образом уже тогда.
— Это как-то связано с моей сущностью?
— Барс? Нет, она там ни при чем.
— Почему она именно такая? — продолжал любопытствовать Эм.
— Сущность, — Дан почесал макушку. — Она сама выбирает тебя, не ты выбираешь ее. Это твой характер, твой покровитель, если хочешь знать. Ты черпаешь силы из своего животного обличья, и тебе стоит проводить в своем новом образе хотя бы час в день… первое время.
— Жуть. А как же моя одежда? Она же будет постоянно рваться… Как у вас.
— Мы не особенно привязаны к этой необходимости, скорее просто не хотим выделяться из толпы. Но заклинание починки наше все. Тебе стоит освоить его.
— Я воспользуюсь советом, не так много народу ходит по улице в обличье полукота, потрясая всех своими отнюдь не кошачьими достоинствами.
Дантаниэл фыркнул.
— Это правда. Пока ты такой, нам надо искать более уединенную местность, где мы смогли бы тренировать тебя.
— Жить некоторое время на одном месте?
— Я бы сказал, да. Пока не привыкнешь к своей новой магии и не начнешь себя контролировать.
Эмбер принял это к сведению.
— Ладно. Я стану сильнее? В магическом плане?
— Конечно. Намного сильнее. Хотя даже как апрентис ты иногда удивлял меня своей мощью…
— Ну… По крайней мере, я не буду выделяться среди вас. Ладно… Пойдем дальше, — Эм немного подумал, пожевав губу. — Что ты чувствуешь… когда ты убиваешь ради удовольствия? Я тоже должен убивать?
Да уж, вопросы раз от раза легче не становились.
— Ну и задачки у тебя, сынок, посмотри ответ в конце учебника, — шутливо фыркнул Дан. — Убийство… это не значит просто до отвала насосаться свежей крови. Это значит почувствовать чужую жизнь; почувствовать, как она вместе с плотью медленно покидает тело и переходит к тебе, чтобы продолжать твою жизнь. Пройдет совсем немного времени, и твое естество приведет тебя к твоей первой человеческой жертве. Ты должен действовать быстро и безжалостно. С годами ты обретешь силу и научишься безошибочно распознавать момент, когда твоя жажда уже неутолима без убийства. Сейчас тебе главное просто уметь вовремя понять, что ты голоден. Иначе, если не будешь питаться, тебе придется дорого заплатить за свою гордыню. Убивая, мы каждый раз умираем сами и рождаемся заново. Так было и со мной в ту ночь, когда я убил в первый раз. Каждый раз это миг величайшего наслаждения, одного из тех, которые доступны нам — ворлокам.
Эм слегка обернулся. Дан говорил очень серьезно, будто спорил с кем-то, отстаивал свое мнение.
— Каким было оно? — дослушав его, спросил парень.
— Оно?
— Твое первое убийство. Для тебя это должно было быть еще сложнее, ты ведь был священником. Ты долго решался на это?
Данте переступил с ноги на ногу. Он не очень любил вспоминать это.
— Ну... Если ты хочешь знать, как я справлялся... Как и ты, сначала я был словно между двух берегов, отдалённых друг от друга, находился ровно посередине и не знал, к какому именно берегу мне направиться. Но теперь знаю, куда меня тянет. Я определялся несколько месяцев.
— Ты не совсем ответил на мой вопрос, — настойчиво намекнул Эм.
— Я знаю, я собираюсь с мыслями, погоди, думаешь, легко все помнить, когда тебе более трехсот лет?
Эм терпеливо ждал.
— Мое первое убийство… Это была женщина, из всего потока образов ее лицо я вижу лучше всего, — Данте зажмурился, стараясь припомнить детали. — Нам с Марлоу пришлось уехать туда, где нас никто не знал. Мы жили в большом городе, потому что нам нужно было питаться и скрывать свои следы… В один вечер мы повздорили очень капитально — такое часто случалось с нами тогда, — Данте усмехнулся. — Он сказал мне, что я не могу постоянно прятаться за его спину и что то, что он принес мне в тот вечер, — последнее, что я добываю не сам, иначе я никогда не научусь охотиться. Я кричал на него, говорил, что магия, которая текла в его венах, испортила мою жизнь, что я жду от него чуть больше сочувствия. Но сочувствие — это последняя вещь, которую стоит искать у Мэла…
— Это я знаю не понаслышке, — вклинился в его монолог Эм.
— Он даже вмазал мне тогда, до сих пор помню его взгляд.
Судя по голосу, Данте начал тонуть в памяти.
— Это так похоже на нас с тобой… — был вынужден признать Эм, внимательно слушая его речь.
— Да. Я отказывался признаваться самому себе в том, что Мэл хочет для меня самого лучшего. Именно он научил меня пить красоту этого мира, но также жаждать не только крови… Он делал для меня все, но поначалу я не ценил этого так, как должен был ценить.
— И что ты сделал в тот вечер?
— Ушел из дома. Шастал черт знает где две недели. Отощал, как дворовая собака, и в результате убийство — это все, что мне осталось. Я знал, что Мэл не придет за мной. При всей своей мягкости по отношению ко мне, поначалу он был ужасно суров там, где считал невозможным решать что-то за меня. Мне так казалось…
— Пока ты не стал как он.
— Да. Пока я не принял правила его игры. Он долгое время поил меня кровью, которую добывал сам. В день первого убийства я брел, куда глядели мои глаза, и нашел церковь. Святые места все еще тянули меня, я никак не мог отвыкнуть от мысли, что обратился против Бога, против того, кому служил верой и правдой всю свою жизнь…
— А потом?
— Потом… я обнаружил девушку. Она шла одна, было уже темно, двигалась по дороге мимо церкви и там, где не было домов. И я настиг ее. Она не кричала — у нее почти не было времени на это. Я взглянул в ее глаза, и она почти сразу потеряла сознание… Я приблизился к ней и опустил голову. Мне захотелось зажмуриться и ничего не видеть. Мне чудилось, что воздух вокруг благоухает запахом ее соленой кожи, ее крови. Ее белая рука некоторое время сжимала воротник моего сюртука. Потом голова ее безвольно откинулась назад, мне захотелось вцепиться в ее глотку...
— Не рассказывай в подробностях, — быстро предупредил Эмбер, почувствовав, что Данте начинает расходиться.
— Хорошо. Просто… Я хочу, чтобы ты понял, что это за ощущение, хотя бы на словах. Меня вдруг начала терзать невыносимая жажда. Я не мог отвести взгляд от ее лица — это было единственное, что я оставил нетронутым. Чем больше я забирал, тем больше мне хотелось. Я закончил то, что велела мне моя природа — природа хищника. Я чувствовал вкус ее крови на губах. После этого я некоторое время сидел молча и неподвижно, свыкаясь со случившимся.
— Ты почувствовал себя хорошо?
— Лучше, чем мог бы, — сознался Данте. — Мэл был мной очень доволен. Он наблюдал за мной с расстояния, прекрасно зная, что я не протяну без еды долго. Он успокаивал меня всю оставшуюся ночь. Я трясся и никак не мог принять тот факт, что я теперь убийца. Он говорил мне, что с такой трепетной душой, как у меня, я не смогу стать ворлоком и, если я когда-нибудь останусь без своего создателя, жизнь легко уничтожит меня. В то время, когда жил я, были совсем другие законы. Оказаться на улице одному не значило стать стопроцентным хищником. Это значило, что домашнее животное бросили в джунгли. Как долго оно протянуло бы?
— Как я без тебя. Недолго, — наугад предположил Эм.
— Недолго. Убийства были нам нужны. Мне пришлось в корне изменить себя.
— Ты всегда насилуешь свои жертвы? — задал новый вопрос Эмбер.
На этом моменте Данте замолчал. Он попытался заглянуть в лицо мальчишке, чтобы понять, откуда взялось желание задать такой вопрос.
— Нет. Иногда. Если я испытываю к ним очень сильное влечение, — осторожно сознался Данте. — Ты привлек меня своей красотой и невинностью. Я подумал тогда: «Как хочется, чтобы он стал моим».
— Но ты же получил, что хотел?
— Да. Просто со временем некоторые моральные границы — границы того, что правильно, что неправильно, — стираются для тех, кто живет вечно. Мы по-другому видим этот мир, Эм, понимаешь?
Эм кивнул.
— Но я умру, если я не буду этого делать, верно? В смысле убивать?
— Ты увянешь без этого. Чувство голода вытянет из тебя силы. Ведь ты уже... не жив, в привычном понимании этого слова.
— Я приму этот факт. Со временем, — Эм опустил голову.
— Конечно примешь. Если не хочешь убивать сам, первое время можешь брать то, что едим мы. Но вообще, старайся абстрагироваться от мыслей о том, что ты делаешь, когда ешь. Это поможет тебе…
— Наверное.
— По правде, меня удивляет в тебе это, Эмбер.
— Что?
— Ты ведь медик. Ты привык к тому, чтобы видеть трупы, почему для тебя так сложно просто принять все это, как ты принимаешь медицину?
Эм ухмыльнулся этому закономерному вопросу, он лишь удивился, почему Дан не задал его раньше...
— Калечить людей и помогать им жить — это совсем разные вещи, Дантаниэл. К тому же… меня всегда немного мутило от вида крови.
Данте изумленно поднял брови. Он потянул парня на себя, чтобы взглянуть в его лицо.
— Чего? — уголок его губы дернулся.
— Ничего. Никому не говори. У меня гемофобия* в легкой стадии, эта болезнь с детства. Я немного не такой... как все вы.
____________________
* Навязчивое состояние, характеризуется страхом при виде крови не только на своём теле, но и у посторонних людей и сопровождается бледностью лица, дрожью, сердцебиением, а иногда и потерей сознания.
Данте недоверчиво просканировал мозг мальчишки, но, похоже, Эмбер не сочинял. Забавно, Дан никогда не замечал в нем такой боязни. Он не смог удержаться и заржал в голос:
— Как же тебя понесло стать врачом, горе вселенной?
Эм не хотел улыбаться, это получалось у него против воли при виде улыбки Данте.
— Я хотел стать судебным медиком. Помогать матери во всем, думал, что мы с ней будем работать вместе. Я не рассказываю этого никому и никогда. Ты... вроде как первый человек, который знает.
Данте продолжал смеяться. Эм слез с окна, чтобы посмотреть на него. Его хвост нервно мотался из стороны в сторону.
— Ты такое недоразумение, Эмбер, — всхлипнул Данте, утыкаясь в его плечо. — Ворлок, который болен гемофобией. Я должен рассказать это Мэлу. Я не смогу держать это в секрете, прости... Мы связаны заклинанием, помнишь?
— Да. Мы не держим секретов друг от друга теперь, — довольно язвительно заметил Эм. — Наслаждайся.
Данте прекратил рыдать через несколько секунд. Он подошел ближе к мальчишке, с улыбкой склоняясь к его лицу.
— Какие у тебя еще есть секреты, о которых я не знаю? — его руки по-хозяйски обхватили Эма, чтобы тот не вырывался.
Эм и не хотел, близость Данте срывала его крышу. Он потянулся к его губам, чтобы рассказать свой главный секрет о том, что ему хотелось, чтобы его создатель наклонился еще ближе, но не успел.
— Если вы не отключите эту штуку в два часа ночи, я разорву вас в клочья! — раздался из коридора характерный нервный рев.
Из темноты вынырнул встрепанный Мэл. В руке он сжимал мобильный Эмбера, который надрывался знакомой мелодией. Эм вспомнил, что видел свой телефон последний раз, когда уходил на работу пару дней назад. Он не часто использовал его, и потому батарейка еще не села окончательно. Сейчас трубка буквально надрывалась. Эм нахмурился. Он отобрал трубку у Мэла, прежде чем тот успел приложить его о стол или пол.
— Райли? — молодой человек удивленно уставился на дисплей.
Комментарий к продолжение 1
Простите, что я такой тормоз. Все выложу, все будет, просто из-за нехватки времени я не успеваю добетить следующую часть, в норме вещей я же должна была преодолеть середину, а сижу все еще на первых главах, стыд мне. Если я выложу сейчас всю эту часть, вам придется следующую ждать слишком долго, что не есть гуд. Потому я и тяну резину.
Энджой, тем не менее.
========== продолжение 2 ==========
Данте слегка нахмурился. Упоминания о светлых ведьмах он не любил, особенно если это происходило среди ночи, а телефон верещал, как пожарная сирена.
— Алло? — тревожно ответил Эм. — Рай?
— Эм, — в трубке раздался всхлип. — Мики...
Эмбер застыл. Из всех его друзей Райли была единственной, кто никогда не рыдал, особенно если на то не было известных причин.
— Что с ним? — глаза парня расширились.
— Его... Он не пришел с работы. На его машине кровь. Пожалуйста, Эмбер. Ты можешь прийти?
— Где ты, Райли? — все посторонние мысли моментально ушли из головы Эма.
— Парковка. Дальняя парковка у участка. Ты ее знаешь!
Эм знал.
— Жди меня, я сейчас буду.
Он спешно нажал на отбой. Синие глаза его заметались по помещению. После боя почти вся одежда была выпачкана в крови, но сейчас это имело мало значения; самым важным было понять, что произошло в Гринвуде за время отсутствия. Эмбер кинулся одеваться, но был тут же пойман за локоть.
— Далеко ли собрался, хомяк? — сообразив, к чему это идет, Мэл угрожающе навис над мальчишкой.
— Отпусти меня, Марлоу! — тут же ощетинился парень, однако, вспомнив о соглашении, поспешил добавить: — Пожалуйста.
— Единственное, куда ты идешь, — это спать. Под бочок к своему папочке, — Мэл указал пальцем на Данте, который напряженно стоял у окна. Уже ни тени улыбки не было на его лице, там появилось весьма хмурое выражение.
— Моим друзьям нужна помощь! — сжимая в руке телефон, объяснил Эм.
— Да хоть если бы самому князю тьмы! Ты никуда не пойдешь!
— Отпусти меня, Марлоу! — с каждой секундой теряя все дружелюбие, рыкнул Эм.
— Парни? — Данте с опаской посмотрел куда-то наверх.
— С нас достаточно приключений, которые мы имеем по твоей милости, парень! — не слушая друга, продолжал наступление кошачий ворлок. Он подбирался все ближе к Эмберу, который пока сохранял самообладание.
— Марлоу, они мои друзья! Райли в беде!
— Ты теперь черный маг, преисподняя тебя забери! Ты не дружишь со светлячками!
— Парни?
Никакой реакции.
— Ты не можешь указывать мне, что мне делать! — парировал Эм.
— Поправка. Теперь могу! Ты дал клятву не делать ничего без нашего ведома.
— Кстати о клятве. Парни?
— Что?! — в один голос рыкнули Мэл и Эмбер, поворачиваясь к нему.
Данте смотрел наверх. Эм и Мэл сделали то же самое. Прямо над ними, в обычной городской кухне, начала сгущаться туча. Свет электрической лампочки померк. Посуда в шкафах и на столе начала вибрировать мелкой дрожью.
— Вы уже нарушаете данное слово, — быстро прошептал Дан. — Ты обещал, Эмбер...
— Я помню, что я обещал, — в отчаянии отозвался Эм. — Пожалуйста, Данте! Райли — моя подруга! Что бы ты сделал на моем месте?
Данте страдальчески уставился на Марлоу.
— Даже не думай об этом, Дантаниэл! — тут же начал выкипать тот, поняв, что принцип пирамиды на трех неустойчивых ножках снова работает против него.
— Мэл...
— Тебе мало того, что мы все чуть не сдохли из-за его друзей?
Эм уставился на своего ворлока как на последнюю надежду. Данте мог читать его разум. Там царило смятение и паника.
— Марлоу, — осторожно произнес Дантаниэл. — Мы договорились не предпринимать ничего по отдельности. Но он же нас предупредил?
— Отлично, — продолжал кипеть Мэл. — Давайте станем теперь тремя камикадзе. И будем делать все, как хочет твоя мышка.
— Мэл… — Эм смотрел на него почти умоляюще. — Ну, пожалуйста… Как мы можем начать становиться… терпеливее друг к другу, если мы не видим важность тех или иных событий?
— Я бы сказал, что я понимаю под «стать терпеливее», — немного перефразировал Марлоу. — Как жаль, что я не могу поднимать на тебя руку.
— Пожалуйста, — еще раз повторил Эмбер.
Мэл прищурился и взглянул на Данте.
— Что, опять двое против одного? — едко поинтересовался он.
— Прости, приятель, — очень тихо вздохнул Дан. — Я достаточно хорошо знаю Эмбера. Он пойдет туда, даже если ему придется путешествовать в центре той огромной тучи…
***
Три яркие вспышки осветили площадку на автостоянке. Райли сидела на земле, прислонившись спиной к машине. По ее лицу бежали слезы.
Эмбер сразу же увидел ее. Ведьма подняла на друга глаза. Ее зрачки расширились при виде него.
— Эм, ты…
Эм ощущал, что предательские уши, хвост и усы никак не желают пропадать. Он опустился на одно колено. Райли перевела взгляд за спину друга, где, как две мрачные тени, возвышались Дан и Мэл. На последнего было страшно взглянуть, он выглядел так, словно не ел несколько суток, и от злости глаза его налились кровью. Даже Данте держался от него на благоразумном расстоянии.
Дар речи начал подводить Райли.
— Вы… Они… — она силилась подняться на ноги, и Эму пришлось помочь ей.
Парень знал, что светлая ведьма поймет все, что произошло. Райли окинула взглядом кровавую одежду и новую внешность друга. Слезы побежали по ее лицу вдвое быстрее.
— Как это случилось? Ведь еще недавно…
