сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 185 страниц)
Братья улеглись возле костра, обнявшись, как две лианы. Элай поднял взгляд. Улыбнувшись брату, он поцеловал его в губы медленным и долгим поцелуем. При виде этой нежности бывший преподобный предпочел отвернуться и сесть к зрелищу спиной. Чертов пример счастливой любви, скользнувшей в вечность. Если бы так могло случиться с каждым, насколько меньше в этом мире было бы проблем.
Дантаниэл ощущал, как в голове его мечутся абсолютно противоположные мысли и воспоминания о людях, оставивших след в его жизни. Адам. Мэл. Эмбер. Все они вперемешку роились там и не давали ему покоя. Как странно. За последнее время Данте не так уж часто вспоминал о старой ране. Видение о потерянной любви, мучившее его столетиями, внезапно показалось зыбким призраком, слишком далеким и нереальным, чтобы чувствовать его тягу. Зато Эмбер теперь материализовался рядом. Данте не заметил, как его мысли снова утекли в другую сторону. Наверное, дело было в том, что ему хватало забот со своим апрентисом и со своим создателем, которые рвали его на куски, как две гарпии, перетягивая каждый в свою сторону. Дантаниэлу просто не осталось времени думать ни о чем другом, кроме них двоих.
Как всегда, после большого выброса магии, к ворлоку вернулась сверхчувствительность, жалость к себе и невероятная слабость. Кроме того, вывернутая после неудачного прыжка нога все еще саднила. Приступы своей и чужой боли не давали сомкнуть глаз, и в результате Данте провел время, любуясь на замерзшую машину и решая смертельно важный и не менее сложный вопрос: что сказать мальчишке, чтобы он прекратил пыхтеть как еж и выдавать всех вспышками хаотичного волшебства.
Братья и Мэл уже давно улеглись. Последний закончил чертить что-то на земле, затем встал, разделся, аккуратно сложил свои вещи и, превратившись в кота, свернулся клубком подальше от потухшего костра. Дан взглянул через плечо на его рисунок. Чертеж выглядел как огромная, исполосованная узорами змея, смотрящая на восток, а у Дана возникало мало представлений о том, что это значило. Он не лез к своему другу с вопросами, так что Марлоу просто тихо отошел ко сну. Он вообще мало разговаривал сегодня.
Данте не мог и мечтать о такой роскоши, как отдых. Он смотрел на дверь машины, ожидая любой пакости от своего взбалмошного, мать его за ногу, апрентиса.
Эмбер лежал на заднем сидении и тоже старался не спать и не думать. Он делал это не для того, чтобы успокоиться, а потому что поганый Дантаниэл терся рядом и мог подслушивать все его размышления. Эм столько времени жил в постоянном страхе перед встречей с ним, что теперь, когда она действительно произошла, ощущение реальности немного подводило.
Ему ничего не помогало. Мысли все равно упорно возвращались к одному и тому же. Едва погрузившись в них, Эмбер понял, что не может унять дрожь. Он коснулся своей сережки, которую носил, не снимая. Ощущая металл украшения, он не мог не поддаться желанию вспомнить некоторые вещи…
В голове его, непрошеные и незваные, всплыли картины, появление которых до этого момента удавалось подавлять. Эм вспомнил одинокие ночи, которые он проводил дома, точно так же поглаживая сережку и ощущая страшную тоску и одиночество. Он вспомнил мгновения отчаяния. Мгновения холода. Мгновения ожидания, когда взгляд его непроизвольно цеплялся за окно и за тот подоконник, на котором Данте так никогда и не появился. За целых два года!
Он совершенно забыл о том, что у него вообще был ученик. Разумеется, с чего ему помнить? Сколько таких же глупых мальчишек пали его жертвами на пустынных и темных дорогах штатов, пока он развлекался любимыми способами?
Эм стиснул обивку заднего сиденья. Самым страшным воспоминанием были даже не мгновения страха, а приливы желания чужого тела. И не просто тела, а именно прикосновений Данте — грубых, жестоких, но таких неповторимых и нужных. От этой привязанности оказалось так сложно избавиться, а сейчас, когда ворлок дышал рядом, чужеродное жжение забурлило с новой силой. Эмбер боялся этого больше всего, он опасался, что Данте почует его тягу. Он всегда все чуял.
Терпеть восстание собственного тела казалось невозможным. Эм мысленно поставил себе задачу: сбежать, как только Дантаниэл и его собратья уснут.
Он иногда выглядывал в окно, разморозив себе небольшой участок для обзора, но фигура ворлока оставалась неподвижной. Дантаниэл сидел и таращился в пустоту усталыми, отстраненными глазами.
Эмбер ждал. Он старался не уснуть, старался подавить тягу внизу живота, старался унять пульс… В результате, промаявшись бессонницей и судорогами, он поймал момент. Шанс улизнуть представился ближе к четырем утра — еще не до конца севший телефон говорил о том, что время самое подходящее, да и Дан уронил голову на руки, сидя на бревне. В ночи он выглядел бездвижным, как древняя статуя. Кажется, он уснул.
И тогда Эм предпринял отчаянный шаг.
Сосредоточившись, он взялся за ручку машины. Парень растопил лед, стараясь действовать крайне бесшумно, и осторожно приоткрыл дверь. Главное — добраться до автобусной остановки, а там можно будет перебраться в любой город, неважно куда. Эм взял свои куртку и рюкзак — все самое необходимое, чтобы продержаться несколько дней. Потом он выгреб из бардачка все деньги.
Эм не замечал, как из сумерек за ним внимательно следят два разных глаза. Данте предвидел, что собирается сделать мальчик, и для этого ему даже не надо было слышать его мысли. Он ждал, когда Эмбер отойдет подальше. Тогда можно будет поговорить с ним как следует, особенно если придется повышать голос.
Эм обернулся в последний раз. Все четыре ворлока спали. И тогда он схватил свои вещи и побежал, как можно быстрее. Не оборачиваясь.
Пожалуйста, вернись ко мне,
Я так долго жил одними старыми воспоминаниями.
Я хочу сжечь этот старый дом, потому что знаю —
Ты не вернешься.
Пожалуйста, давай начнем сначала.
Жизнь прекратилась в тот день, когда за тобой захлопнулась дверь,
Чтобы чувства изменились, нужна целая жизнь,
Но я не могу больше ждать...
(Paper Dolls — Wake The Light)
Комментарий к Глава 8. Упрямство и боль.
https://sparrow1969.files.wordpress.com/2010/06/camp_fire.jpg - картиночка небольшая. И небольшая продочка о том, как два дебила не могут решить свой вопрос миром.
========== продолжение 1 ==========
— Стоять, малыш, — раздался хриплый, до дрожи знакомый голос прямо рядом с ухом, словно ветер прошептал в голове эти слова.
Сильные руки схватили Эмбера за рюкзак. Парень почувствовал рывок и тут же оказался поверженным на землю мощным тычком. Дантаниэл не церемонился: он сорвал с мальчишки его ношу, отбросив ее в сторону, и как следует навалился на блондина, прижимая к сухому грунту. Он разгреб его волосы возле уха для того, чтобы провести со своим учеником очень содержательную лекцию:
— Когда же ты поймешь, дуралей, что ты не можешь быть сильнее и умнее, чем четыре взрослых колдуна?
Эм не отвечал. Он лежал подозрительно тихо, не сопротивляясь ни единым движением. Данте даже подумал, что случайно переусердствовал применением силы и лишил мальчишку сознания, но когда он осторожно перевернул блондина, то сразу же наткнулся на его пронзительный, полный боли взгляд. Синие, смертельно грустные глаза смотрели в никуда. В Данте что-то дернулось от той боли, отражение которой он увидел в лице Эма.
Ворлок всего лишь раз помнил такую отрешенность и пустоту — в тот день, два года назад, когда вытащил его из-под носа охотников. В день, когда Эм лежал на земле белее снега и глотал слезы. Дантаниэл нескоро смог выкинуть из головы этот образ, и вот сейчас он снова предстал перед ним, такой же безнадежный, отрешенный и болезненный.
Морщась и стараясь преодолеть собственную слабость, Данте склонился над парнем и осторожно отвел волосы с его лба. Эмбер был в сознании. В его голове шевелилась всего одна мысль, одна эмоция. Одно слово, заменяющее ему все чувства. И это было слово «ненавижу».
— Ты ненавидишь меня, да. В конце концов, когда твои чувства ко мне менялись? — невесело хмыкнул Дантаниэл и поставил руки по обе стороны от светлой головы.
Некоторое время он изучал лежащего под ним парня. Знакомые ощущения начали шевелиться где-то в глубине души ворлока, однако Эмбер продолжал смотреть не на своего наставника, а изучать звезды. Дантаниэл прислушался к мыслям блондина. Он знал, чего тот хотел. Он видел все его страхи и желания…
— Я полагаю… Ты будешь не против, если я верну тебе твою память до конца?
— Я ничего от тебя не хочу. Ничего, Данте… — ледяная слеза скатилась по виску мальчишки.
— Это я уже слышал. Жаль, малыш, но тебе придется потерпеть. Ни тебе, ни мне не легче от твоих порывов восстановить память самостоятельно.
С этими словами ворлок моргнул. И вновь алый как Ад омут открылся виду Эма, когда Данте наклонился еще ближе, щекоча волосами его лицо. Эм хотел отвернуться, не смотреть в вещий глаз, но Данте властно придержал его за горло. Кровавый пруд втянул парня целиком. Дантаниэл не скупился на красочность — он постарался, чтобы Эм вспомнил все, до самой последней капли, ранее высушенной из его памяти при помощи колдовства.
Эмбер вертелся в водовороте страшных образов: мама, ее тело, висящее на люстре. Они с Данте катятся по снегу, не разбирая, кто и куда наносит удары. Они с Данте целуются на капоте машины. Ворлок вдевает в его ухо серьгу. Затем новая вспышка и снова образы: ворвавшиеся в дом люди — те же самые охотники в капюшонах, обыскивающие комнаты, в голове звучит что-то про «создателя». Хантеры ищут Данте. После этого — новая вспышка, Эмбер увидел, как они с Даном сидят в какой-то трубе — удивительная картина, ворлок держит его на руках, покачивая, как маленького ребенка, что-то шепчет в его ухо, но слова так сложно разобрать. А потом всего одна фраза, сказанная его собственным голосом: «Уходи. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать…»
Эм понял, что он начинает тонуть. Эмоции, захлестнувшие его, были во много раз сильнее, чем он мог выдержать. Данте прекратил мучить его довольно скоро. Эм захлебывался и кашлял, слушая восстановившиеся видения в голове. Криво вырванный из памяти клок встал на место, но от этого не полегчало ни на грамм. Блондин сел на земле, резко выпрямившись и судорожно вдыхая. Смятение — вот как можно окрестить все, что творилось в его душе после вторжения Дантаниэла. Он схватился за шею, словно это помогало набрать хоть чуть-чуть кислорода.
Дантаниэл все еще стоял перед ним на коленях — напряженный и не знающий, чего ожидать. Эмбер прикрыл глаза на секунду-другую. Он моргнул, собираясь с мыслями. Отлично, видения, показанные ему Данте, были очень красноречивы. Какой замечательный заботливый ворлок был его создатель! Он спас его, рискуя своей шкурой, как это благородно…
В голове полыхнула новая вспышка злобы. Эм давно мечтал сказать Данте именно эти слова, даже больше, чем те, где перечислял все виды ненависти по отношению к этому парню. Он кинулся вперед, как хищник, не соизмеряя свои силы. Он был готов убивать и клятвенно пообещал себе выполнить данное намерение.
Дантаниэл, который пропустил атаку, оказался поверженным на лопатки.
— Почему ты бросил меня гнить одного в этом городе?! — пальцы Эма вцепились в глотку черноволосого колдуна.
Дантаниэл брыкался под ним несколько секунд, потом с трудом отцепил руки блондина от себя, скрутив запястья мальчишки и прижав их к груди.
— Ты сам орал мне в лицо, что это лучшее, что я могу сделать для тебя! — хрипел он, не зная, радоваться ли ему, что Эм наконец среагировал, или срочно спасать свою жизнь от пришедшего в себя апрентиса.
— Ты же никогда меня не слушал! Почему ты ушел, урод? Неужели ты не видел, как мне было плохо все это время? Как я лез на стену в поисках ответов и не находил их? Как я ждал, что ты явишься и ответишь мне на них, разъяснишь хоть что-нибудь? — Голос Эмбера переходил в крик. Они с Данте покатились по земле, притом Дантаниэл очень старался вспоминать совет Дагона насчет «быть помягче».
— Я все видел! Не было ни дня, чтобы я мысленно не заходил навестить тебя, Эмбер!
— Тогда почему ты не вернулся? Я нуждался в тебе, как никогда!
Злые слезы мешали словам, они бежали бесконечно вместе с вернувшимися воспоминаниями. Данте с трудом дышал, утомленный магическим истощением и дракой.
— Ты все знаешь, я же показал тебе правду! — еще раз пояснил черноволосый парень. — Хантеры ожидали, что я останусь рядом со своим апрентисом, и в любом случае достали бы и тебя, и это сработало! Два года ты жил, Эмбер. Ты дышал, ел, спал, потому что они не пытались тебя поймать или поранить! Я подумал о тебе, в кои-то веки за все то время, что ты знаешь меня! Я даже стер тебе память, чтобы ты не мучился подробностями!
— Ты вообще не думаешь ни о ком, кроме себя! — крикнул мальчишка. Его всего трясло, а Данте почувствовал, как в его груди что-то кольнуло слева, в районе сердца.
Эм закрыл лицо руками и отпустил свою жертву. Он уткнулся лбом в колени, но его плечи продолжали вздрагивать от бешенства. Данте ничего не осталось, кроме как смотреть на его бушующий гнев.
Он и сам хотел бы отдышаться. Он отполз от Эмбера подальше, чтобы обезопасить себя от его ярости. На его виске быстро колотилась венка.
— Я знаю, какого ты мнения обо мне. Поверь мне, в своих мыслях ты всегда был крайне красноречив, — Данте сел и выпрямился, тоже потирая передавленную шею. — Только ты ошибаешься в одном. Я думал не о себе!
Эм посмотрел на своего создателя с гневом, свойственным разве что дикому животному.
— Но… Это не все… — с трудом выдал он, когда собрался с духом. — По правде, я не знал, что тебе сказать, что я могу сделать, чтобы смягчить утрату, — он опустил глаза, а Эмбер продолжал слушать. — Я хреновый создатель и не могу стать лучше, хотя, может, и стоило бы попытаться. Но я понятия не имею, как сделать это, потому что ты воспринимаешь в штыки абсолютно все мои попытки!
Злость и обида во взгляде Эма сменились легким изумлением. Он смотрел на Дантаниэла и хмурился в ожидании продолжения. Бывший преподобный стиснул зубы и сделал печальный выдох. Ещё никогда и никому он не говорил тех слов, которые собирался сказать сейчас Эму.
— Прости меня. Я знаю, что сломал твою жизнь. Твоя мама… она… не заслуживала такой участи.
Это звучало так неловко и странно, что Эмбер открыл рот. Ворлок казался раздосадованным, жестокость ушла из его взгляда. Сейчас он не представлял из себя абсолютно никакой угрозы.
— Что ты смотришь на меня так? — Дантаниэл хмуро взглянул на него. — Не тебе одному было плохо. Иногда ты своими завываниями просто со свету меня сживал. Знаешь, сколько раз я хотел вернуться и наподдать тебе хороших пенделей?
— Но ты не вернулся! — отчаянно твердил Эм. — Ты бросил меня, как ненужную вещь!
— Да потому, что я не могу помочь тебе, Эмбер! Я не смогу заменить то, что ты потерял! И не смогу унять твои страдания!
— Ты можешь хотя бы попробовать быть менее бесчувственным, мать твою! Ты говоришь, что хочешь стать хорошим создателем? Тогда научись изредка смотреть на людей не как на кусок мяса! Не ходи по их головам, как будто они подножный корм!
— Разве то, что я делал для тебя, не доказательство, что я хотел сделать что-то полезное? — начал заводиться Данте.
— Может. В тебе мелькали проблески, надежда на то, что ты можешь стать лучше! Но что я вижу, Дантаниэл? Я появляюсь тут, а ты пьяный в стельку и охотишься за очередной беспомощной жертвой возле клуба, легкомысленный, как весенний щенок! Конечно, ты скучал. Конечно, тебе было плохо! — голос Эмбера пошел на повышение. — Но ты всегда был жалким трусом! Проклятым глупцом, который думает только о своей выгоде! Ты никогда не сможешь стать хорошим создателем, ты для этого слишком эгоистичен!
Дантаниэл вспыхнул от его слов. Он быстро рванулся вперед так, что глаза его оказались совсем рядом с голубыми глазами Эма, суженные, как у хищника перед броском.
— Поубавь тону, мальчик! Я все еще сильнее тебя, ты не забыл?
— Мне все равно! Я тебя не боюсь, Данте! Ты последняя сволочь, которую…
Дантаниэл зарычал и повалил парня на спину, захватывая его запястья и прижимая их к земле. Эмбер с испугом замолк, уставившись на его дьявольский оскал...
========== продолжение 2 ==========
Данте держал себя из последних сил. Он наклонился ниже, в обжигающе ледяное лицо мальчишки. На секунду Эму показалось, что ворлок собирается его укусить, но тот лишь смотрел на него и явно боролся с собой. Рядом с Эмбером в его душе открылись шлюзы, бурный поток всевозможных чувств рвался наружу и заставлял напрягаться каждый мускул его усталого тела. Насколько проще было держаться подальше от взрывного смертного. Данте скользнул взглядом по светлой челке, раскрасневшимся губам и шее мальчишки. Он зажмурился. Снова открыв глаза, он произнес, стараясь сделать свой голос мягче:
— Поумерь пыл. Ты можешь пожалеть о сказанном. Я собираюсь предложить тебе сделку, — Дантаниэл прошептал эти слова, но они прозвучали достаточно веско, чтобы Эмбер прекратил вырываться.
