сообщить о нарушении
Текущая страница: 131 (всего у книги 185 страниц)
— Не надумаю. У меня теперь ограниченные физические способности. Лучше уж я останусь с тобой в надежде, что ты привыкнешь к этой новинке, — тяжко вздохнул он.
Дагон взял его за руку, ту, что была «в перчатке», и несильно ее сжал. Элаю все еще было больно шевелить пальцами. Всю ночь он плохо спал, надеясь лишь на то, что его травма не приведет к прекращению полетов, ведь его сущность коршуна тоже могла пострадать от этого. Дагон успокаивал его все время. Он надеялся, что его брат оправится, потому что Элай был не из тех, кто сдавался.
Мэл же тем временем прошел в центр кухни и потыкал двух животных ногой. В отличие от Данте, который не спал и не ел, Марлоу выглядел свежим; он даже успел принять душ.
— Дан. Вставай… Вы всю кухню разворошили, — выразил он общую жалобу.
Данте заворчал что-то и обхватил Эмбера лапами. Один красный глаз открылся и посмотрел на Марлоу.
— Да не трогаю я твою белобрысую прелесть! Вы мешаете пройти к холодильнику. Может, свалите отсюда куда-нибудь? — ругнулся на его несообразительность Мэл.
Данте заворчал. Потом он принялся вылизывать Эмбера, чтобы тот проснулся. Парень открыл глаза. Некоторое время волк и снежный барс в упор смотрели друг на друга. Даже Дагону и Элаю стало не по себе от этого взгляда.
— Клянусь… Если бы я не знал Данте и его эмоциональные вспышки… — начал Элай.
— Я бы подумал, что он окончательно спятил, — закончил за брата Дагон.
— Спятил? Он в исходном виде был не совсем нормальным, — напомнил всем присутствующим Марлоу, все же перешагнув через два тела на пути к морозилке.
Собравшись с силами, Дантаниэл обратился в человека. Он поднялся на колени, черная волчья шкура плавно сползала с его рук и плеч, обнажая гладкую человеческую кожу.
— Мы долго спали? — поинтересовался он, зевая во весь рот.
— Долго. Уже наступил год «белого кота», — отпустил очередную колкость Мэл. Он нашел, что хотел, и отправился к двери.
Данте проводил его вымученным взглядом. Он так устал от вечной перепалки со своим резким наставником. Пошатываясь, он поднялся на ноги.
— Прошу меня простить, — бросил он и скрылся в темноте коридора.
Элай и Дагон хмыкнули.
— После превращения Эма разрываться быстрее Данте не будет, — едко заметил все еще злящийся Дагон. — Это будет еще более медленный и болезненный процесс.
— Парни? — Эмбер, который в это время превратился в человека, печально смотрел на них с пола. Одна его рука так и осталась кошачьей лапой. Элай и Дагон поняли, что он хотел. Они сочувственно присели на корточки.
— Ну что, с днем рождения тебя, малыш. Как твое самочувствие?
— Как видите. Не чувствую ни рук, ни ног.
Братья хмыкнули.
— Некоторое время твои силы будут шалить. Есть лишь один способ — пытаться регулировать эмоции, — немного подумав, изрек Элай.
— Я… не могу. Во мне словно вулкан бурлит, — Эмбер прислушался к ощущениям. Кошачья сущность, человеческая — обе они вращались в его теле, как белье в стиральной машинке. Прикрыв глаза, он пытался поймать самого себя, но это никак не удавалось ему.
Некоторое время Элай присматривался к парню. Он мог понять это.
— Контролируй свой ум. Познаешь самого себя, подружишься и со своей сущностью!
— Так трудно. Что, если это начнет происходить со мной на людях? — Эм задумчиво осмотрел свой хвост, который сам по себе появился из-за его спины.
— Первое время тебе придется подождать с частыми появлениями на публике, это мы тебе точно скажем.
— Как долго длится это первое время?
— Я боюсь, — Дагон задумчиво почесал нос, — годы. Годы занятий и самоконтроля.
— Годы? Так долго?
— Никто не говорил, что будет легко, парень. Но у тебя впереди целая жизнь. Новая жизнь…
Эм представлял, со сколькими вещами ему придется смириться и расстаться теперь, не говоря уже о своеобразной диете. Он глянул вниз. Теперь, когда мех сошел с него, Эм увидел, что в его груди образовалось новое, прочно сшитое суровой ниткой ранение. Вся его кожа состояла из шрамов. Шрамов, оставленных Данте. Шрамов, полученных в драках. Шрамов от надписи Марлоу на предплечье. Как странно, при всем этом Эм не чувствовал боли. Возможно, потому, что мертвые не должны чувствовать?
— Я наложил замораживающее заклятие, пока мы с Мэлом сшивали тебя, — догадавшись, о чем он думает, сказал Элай. — Потому твои ощущения немного притуплены.
Эм удивленно поднял голову.
— Мэл. Сшил меня. Ты хотел сказать, разбирал по кускам, чтобы сожрать то, что еще не испортилось, пока ты и Дагон отгоняли его от стола?
Братья снова неуверенно переглянулись.
— Нет. Он сшил тебя, Эмбер. Помог остановить кровь. Отнес тебя на руках на кухонный стол. Держал иглу и нить…
От изумления Эм снова начал превращаться. Он зажал одно кошачье ухо ладонью.
— Значит, Данте стоял у его виска с пистолетом? — неуверенно предположил он.
— Нет. Данте… в этот момент был недееспособен. Он слишком переживал за тебя, — мягко заметил коршун.
Эм прикола не понял. Он огляделся. Кухонный стол. Забрызганные кровью стены и пол. Разбросанная посуда. Все помещение напоминало лавку мясника. Не похоже, что братья врали. Затем Эм глянул вниз. В глаза ему бросилась плотная латексная перчатка на руке Элая.
— Что с твоей рукой?
— Ты ничего не помнишь о том, что произошло на поляне, правда? — Элай задумчиво склонил голову.
Эм прислушался к себе. Пожалуй, он помнил о вчерашнем вечере не больше, чем о первом дне своего рождения. Только смутные образы.
— Нет… Я помню… Джину. Это все из-за нее. Из-за меня я попал туда, потому что вел себя как идиот. Как я мог повестись на ее истории? — Эм снова почувствовал укол собственной незамолкающей совести.
Братья деликатно молчали.
— Мы думали, она... нравится тебе. И ты знаешь, что делаешь.
— Я тоже так думал. Но с тех пор, как я познакомился с Данте… Я только разочаровываюсь в людях. Мне кажется, я больше не хочу начинать общение ни с кем, кроме тех, в ком уверен на сто процентов. Иначе получаются одни неприятности.
— Оставаться с ним — это не так уж плохо, Эм. По крайней мере, твой создатель — это тот, кто любит тебя бескорыстно, что бы ты ни сделал. Подумай об этом так. Данте ведь простил тебя?
— Простил. Хотя я не заслуживаю этого.
Элай и Дагон кивнули. Они не винили Эма. В конце концов, все имели право на ошибку.
Ворлок поднял взгляд. Братья тоже выглядели бледными, потому что и для них эта ночь прошла в бессоннице и попытках унять боль Элая. Они пока и сами не знали, что им делать в этом новом наступившем дне, однако догадывались, что уж кому-кому, а Эмберу сейчас приходится еще хуже, и потому они не давили на него.
Эм снова взглянул на перчатку. Что теперь находилось под ней? Точнее чего под ней не было? Выглядела рука немного неестественно, словно была надута воздухом. Элай держал кисть бережно, ему было явно больно делать каждое лишнее движение.
— Это… все из-за того, что вы пошли меня защищать, — горько произнес юный ворлок.
Помедлив, братья кивнули.
— Все в порядке, Эм. Мы должны были помочь. Данте отправился за тобой, не слушая никаких уговоров. Он бы сдох, защищая тебя, если бы мы не вмешались.
Эм загладил волосы назад. Всего одна ночь. Одно гребаное решение. Скольких жертв они все могли бы избежать?
— Простите меня, — только и смог прошептать парень.
***
В это самое время в коридоре Данте нагнал Мэла. В его голову начали возвращаться мысли и воспоминания. Он схватил Марлоу за руку, резко разворачивая того к себе. Зеленые глаза друга сверкнули, как стекла в лучах света.
— Мэл, стой. Ты опять уходишь, — Данте порывисто выдохнул. — Пожалуйста, стой. Нам нужно поговорить. Всем нам.
Первоначальное удивленное выражение на лице Марлоу сменилось на неопределенную эмоцию, впрочем, тут же меняясь на его фирменную циничную улыбку.
— Я голоден. Ты доставил мне массу проблем вчера вечером, брат. Я не хочу сейчас быть там, где кто-то может отвлечь меня.
Данте нахмурился, крепче сжимая его пальцы.
— Прекрати. Я знаю, что ты хочешь сделать. Ты снова будешь избегать меня и Эмбера. Говорить, что тебе все равно, хотя у тебя свербит в заднице… Я проходил это уже столько раз. Хватит.
Во взгляде друга мелькнуло нечто новое. Марлоу крепче сжал пакет с потрохами.
— Не говори глупостей. Я не девчонка, и у меня нет никаких чувств, — гордо бросил Мэл, предпринимая очередную попытку устраниться с места событий.
Данте с удивительной силой дернул его на себя. Мэл не ожидал такого рывка, инерция вернула его обратно, и он угодил точно к Данте в объятия. Тот припер друга к стенке, подходя к нему ближе.
— Марлоу, — Данте ласково подул в его лицо. — Ты хуже девчонки. Ты Марлоу, а это диагноз куда более страшный. Не трудись вводить меня в заблуждение своим отрицанием.
Мэл смотрел на него не мигая. Горячие губы прижались к его уху. Острая молния пробежала по спине кошачьего ворлока.
— Я не поблагодарил тебя за то, что ты помог мне с Эмбером… — другая рука Данте сжала плечо лучшего друга.
— Будто у меня был выбор, — хрипло проворчал Мэл.
Некоторое время Данте продолжал испытывать терпение друга на прочность. Тот страдальчески дышал под его весом.
— Мэл, нам надо поговорить. Я прошу тебя. Тебе, мне и Эмберу. Это стоило сделать сразу же, как только он появился, — Данте отстранился, заглядывая в его лицо. — Пожалуйста?
Марлоу поджал губы.
— Ты просишь от меня невозможного, — заметил он уже совсем не таким уверенным голосом.
— Ну, пожалуйста, — Данте подошел еще ближе, соприкасаясь с его губами.
Мэл едва терпел. Продержавшись всего несколько секунд, он забил на собственную гордость и подтянул Данте в свою сторону в ответ. По крайней мере, он мог потребовать за это с друга хорошую цену.
— Ну что ты привязался ко мне, как банный лист… — страдальчески прошептал он.
========== продолжение 3 ==========
Друзья вышли из коридора через пять минут. Данте пригладил рукой волосы, которые взъерошил Марлоу. Мэл одергивал расстегнутую на груди рубашку. Оба парня уставились на Эмбера, Элая и Дагона, смотревших на них с пола.
— Ребят? Нам с Марлоу и Эмом надо поговорить. Вы хотите остаться? — Дан кивнул на братьев.
Те помотали головой.
— Нет. Мы только хотели проверить, как он, — Элай похлопал несчастного мальчишку по плечу. — Разбирайтесь сами.
Братья поднялись и вышли с кухни, кинув сочувственный взгляд на Эмбера, который все еще сидел, печально покрываясь мелкими кошачьими пятнышками. Тот факт, что после беседы они могли не увидеть своей кухни, огорчал обоих братьев, однако они признавали, что выяснить отношения Эму и Мэлу просто необходимо.
Данте держал в руках плед, стянутый с кровати Элая и Дагона. Подхватив с пола джинсы, он подошел к Эму и присел рядом с ним на корточки.
— Встань, Эм. Нам нужно сесть за стол лицом друг к другу.
Во взгляде парня мелькнуло удивление. Марлоу не смотрел в его сторону, он стоял, прислонившись плечом к двери и выглядел искусанным и встрепанным. Весь его вид немо говорил: «Почему я позволяю втянуть себя в это?»
Данте аккуратно поднял Эма на ноги и подтолкнул к стулу. Под тяжелым взглядом друга Марлоу тоже пришлось занять место за столом для дискуссии. Данте определился между ними. Трое парней сверлили друг друга напряженными взглядами. Эм переводил глаза с Данте на Мэла. Марлоу уставился вниз. Данте некоторое время собирался с мыслями, а затем понял, что именно ему придется раскуривать трубку мира в компании этих ненормальных.
— В сложившейся ситуации, — откашлялся темноволосый парень, — считаю необходимым провести переговоры. Ваша задача выслушать меня крайне внимательно, не перебивать и стараться по возможности идти мне навстречу во всем, что бы я ни сказал.
— Ты решил вспомнить о том, как стал проповедником? Самое время, — попытался острить Марлоу, но тут же замолчал, пригвожденный к стулу тяжелым взором.
— Сейчас не время для шуток, — Данте вздохнул. — Не могу поверить в то, что я собираюсь сказать это, но… Парни, я прошу вас: пожалуйста, прекратите переругиваться и станьте друзьями. Пожалуйста. Ради всеобщего спокойствия и взаимовыгоды…
Ему пришлось прервать речь, потому что Эмбер удивленно моргнул, а Мэл сжал кулак.
— О какой взаимовыгоде речь? Я потеряю больше нервных клеток, чем в состоянии оплатить моя страховка!
— Твоя страховка истекла еще до самого изобретения страховки, — напомнил ему Дан. — И ты знаешь, что я прав.
Три взгляда: зеленых, голубых и синего и красного глаз — снова встретились. Эм подпер подбородок рукой.
— Ты просишь невозможного, Данте. Я и Мэл… как вулкан и торнадо, мы совсем разные. К тому же, мы заключили соглашение о том, что я не подхожу к тебе на милю и оставляю тебя в покое…
— Это было ДО того, как твое брюхо использовали вместо подушечки для иголок, — веско заметил Дан. — Марлоу?
— Сделка есть сделка, — пожал плечами Мэл. — Эмбер прав. Он обещал и на милю к тебе не подходить.
— Мэл!
— Что?
— Ну мы же договорились! Я для чего пять минут уговаривал тебя в коридоре?
Марлоу сложил руки на груди.
— Я думал, что это называется французский поцелуй и ты делал это просто так.
Взгляд Данте стал еще тяжелее.
— Ладно. Не смотри на меня… волком, — Марлоу подпер подбородок кулаком. — Я же не сказал, что не готов пересмотреть условия.
От изумления хвост Эма дернулся. Данте продолжал:
— Итак. Вы оба знаете, что мы с вами повязаны. Потому что, — Данте облизнул губу, — нас всех связывают силы, которые мы не можем преодолеть.
— Твои варианты? — Мэл заинтересованно выгнул бровь. — Я всегда думал, как далеко все это может зайти. Свидания по нечетным дням недели для создателя и по четным для апрентиса? Секс втроем?
— Взаимопомощь, Мэл, — устало пояснил Данте. — Ты не рычишь на Эмбера, помогаешь ему, слушаешь меня и не уходишь в самый неподходящий момент. А ты, — он повернулся к своему ученику, — делаешь примерно то же самое. Не злишь Мэла. И остаешься там, где я. Если мы ходим куда-то, то ходим втроем. Обо всем, что с нами происходит, мы рассказываем друг другу сразу. Никаких секретов между нами троими. Никаких тайн. Мы открыты друг перед другом, как страницы одной и той же книги.
Эм следил за тем, как кошачьи пятнышки проявляются на его пальцах и тут же исчезают.
— Быть открытыми друг с другом? — тихо спросил он у стола. — Может, это не так уж неразумно.
Марлоу молчал. Он знал, что и его выбор тоже невелик.
— Предположим, — он посмотрел на свои ногти. — А что в этой схеме делаешь ты? — его взгляд остановился на Данте.
— Для тебя я остаюсь твоим лучшим другом или тем, кем ты хочешь меня видеть. Не претендую ни на какие отношения больше тех, что мы имеем, если ты так скажешь, — он взглянул на Марлоу. — И остаюсь наставником и другом для тебя, — осторожный взгляд на Эмбера. — Вы не перетягиваете меня, как канат. Я не смогу разорваться пополам. Я… одинаково… гм… хорошо отношусь к вам обоим.
За столом повисла тишина. Некоторое время трое парней собирались с мыслями.
— Полагаю, торг тут неуместен? — обреченно предположил Марлоу.
— Нет, — Данте отрицательно помотал головой. — Но вы можете выдвинуть свои условия, если я о чем-то забыл.
— А о чем тут говорить? — недоумевал Мэл. — Это то же самое, что я сказал. Чур, я забиваю четные дни недели.
— Это не смешно, Мэлоди.
Марлоу хотел подняться, но Данте ухватил его за руку и усадил обратно на стул.
— Ты можешь хоть минуту не ерничать?
— Ну, что тебе. Мы все решили. Хорошо. Я на все согласен! Я могу быть свободен?
— Этого мало.
— Чего тебе еще?
— Мы свяжем нашу клятву магией, — выдал Данте, заставив друга раскрыть рот. От изумления Марлоу снова сел на стул.
— Чего? Данте, ты что, спятил? Заклинание клятвы? К тому же на троих? — он похлопал ресницами. Лицо его изменилось, как у врача, перед которым сидел безнадежный пациент.
— Только так я буду знать, что вы не нарушите данное обещание.
— Дан, ты знаешь, что бывает с теми, кто нарушает клятву, связанную магией, — повысил голос кошачий ворлок. — Это опасно для жизни. К тому же, когда один из нас не соображает в этом ни черта.
— Что за клятва? — проигнорировав шпильку, явно адресованную ему, спросил Эм.
— Магическая порука, — Дан сцепил руки, сложив их на столе. — Каждый из нас говорит вслух свои условия. После этого мы произносим заклинание. Вуаля. Нарушить условия ты уже не сможешь…
— Под страхом вечного проклятия! — мило улыбаясь, завершил за друга Мэл. — Прости, Дан. Но я не играю в эти игры.
— Я согласен, — перебил его речь голос Эмбера.
Данте посмотрел на него с удивлением. Зеленые глаза Мэла тоже расширились. Ровно несколько секунд он молчал. После этого безмерная усталость начала заполнять его взгляд.
