сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 185 страниц)
Он стащил кроссовки, накинул на вешалку свою куртку и отправился заливать горе чаем.
— Мам? — на всякий случай позвал он.
Ответа не последовало. Эмили снова куда-то ушла.
Эмбер промаршировал в кухню. Сев там, он отдышался и попытался переварить все, что произошло с ним в последние дни. Для начала: сегодня, перед тем, как встретиться с друзьями, ему пришлось полчаса извиняться перед Райли. Дикий стыд сживал его со свету, и потому Эм нашел в себе сил купить девушке горшочек с цветком, дойти до ее квартиры и даже посмотреть ей в глаза.
Было видно, что Райли плохо спала все дни и была напугана, но Эмбер все же смог пояснить ей, что под словосочетанием «подставлять свой зад» он имел в виду совершенно не то. Данте был жестокой тварью, легко прибегающей к физической силе и не более того. Его ответ убедил Райли, и под конец их диалога она все же улыбнулась. Эмбер клюнул ее в щеку и сказал, что у него просто выдалась хреновая неделя. Он пообещал контролировать себя и впредь не бросаться неосторожными комментариями.
Однако, когда пришли Мики и Ким, веселое настроение так и не явилось к компании старых друзей. Они отправились в парк, где хорошо провела время только крошка Лиз, которая шла за ручку со старшим братом. Она одна отъездила все десять билетов на карусели и съела годовой запас сахарной ваты. Райли каталась с ней, чтобы не отпускать ребенка без присмотра.
Эмбер же в это время дергался и оглядывался. Ему постоянно казалось, что из толпы за ним следили прищуренные волчьи глаза. Ему казалось, что Данте вот-вот нарисуется из воздуха, схватит за шкирку и уволочет его за угол демонстрировать ему истинный смысл фразы про зад. Это было тошнотворно — жить, постоянно оглядываясь по сторонам.
Эм пребывал наполовину в этом мире и наполовину в своих мыслях, а потому, быстренько выпив с Кимом и Мики по пиву, он умчался «по делам», радуясь, что отделался от их компании.
В реальности он просто поступил, как требовала его взбудораженная душа, и спрятался с чашкой чая дома. Нужно было поразмышлять над тем, что теперь делать со своей запущенной учебой и остальной жизнью, тем более, что поле для размышлений было колоссальным.
Однако же, зайдя в комнату, Эмбер тут же застыл. На окне мрачный, как грозовая туча, сидел Данте. Он был помятый, небритый и не особо дружелюбный на вид. От одного его вида у Эмбера в организме ссохлись все органы.
— Бля, — выдавил он и рванул вон из комнаты, выронив чашку.
Данте нарисовал в воздухе символ в виде петли. Всего одно движение, и ручка оказалась заблокированной намертво.
— Нет… нет, откройся... — Эмбер дергал и дергал. Он тихо заскулил, сообразив, что ее держит.
Мальчишка считал последние мгновения своей жизни, но ничего не происходило. Никто не нападал. Не бил. Не кусал. Подозрительное молчание за спиной ввело Эма в ступор.
Он развернулся. Дрожа всем телом, он осторожно поднял взгляд и увидел, что Данте устало протирает лицо, как будто ему тоже до смерти осточертело все, что происходило вокруг него. Эм вжался лопатками в дверь. Вот сейчас… он нападет, кинется и нападет.
— Да не собираюсь я на тебя нападать, заткнись ты уже! — рявкнул взбешенный ворлок.
От его рыка Эмбер моментально заглушил мотор. Сердце все еще долбилось в заднице, а руки дрожали, но он не хотел злить демона. Ворлок некоторое время смотрел на него, как на не особо далекое создание. Затем Данте оглядел комнату и подозвал к себе Малую книгу, которая вырвалась из нижнего ящика, вывернув с мясом скважину.
Колдун недовольно посмотрел на это, взял томик в руки и перелистнул взглядом несколько страниц. Найдя нужную, он прочитал:
— Mundum!*
___________
*Чистить
В помещении началось нечто невообразимое. В воздух поднялись книги и предметы. Данте бросал на них взгляд и расставлял все на свои места. Вещи кружились в бешеном ритме, в сумасшедшем порядке, сталкиваясь и вертясь, как снежинки в метель.
Дантаниэл затолкал в шкаф оставшиеся тома, не поленившись выстроить их по алфавиту. Затем он привел в порядок стол и оборванные занавески. Перелистнув следующую страницу, ворлок поискал другое четверостишие. Прочитав и его, он вывел с пола пятна, поправил обугленный и убитый ковер.
Затем он запустил новое заклятие и очистил кровать и покрывало. Когда Эмбер прекратил моргать от страшного мельтешения, он еле не подавился от удивления: его комната выглядела чище, чем в день их въезда в этот дом.
Эмили точно позвонит в скорую после такого, да Эмбер и сам был готов сдаться по доброй воле.
Дантаниэл отложил книжечку и слез с окна. Последним объектом, который он решил привести в порядок, стала чашка. Силой мысли ворлок поднял осколки с пола, собрав их воедино, и даже налил ее до краев чаем, как полагалось. Этой фишке они с Мэлом научились у одного Шанхайского колдуна, когда решили попробовать на вкус немного азиатов и махнули в дальние страны.
Он задумчиво вручил Эмберу блюдце. Тот без слов принял подарочек. Глаза его были по размеру больше диаметра донышка чашки. А далее произошло совсем невероятное:
— Какие твои любимые места в этом городке? — угрюмо спросил Данте.
Разумеется, ответа не последовало. Эмбер так и стоял, дрожа всем телом. Ложка на блюдечке издавала дробный звон в его нетвердых руках.
— Я задал вопрос!
— Озеро, — выпалил Эмбер, вспомнив правило номер один — отвечать сразу и быстро.
— Замечательно. Допивай чай и пошли, — буркнул волк. Он снял заклятие с ручки и, воспользовавшись дверью, начал спускаться вниз по лестнице.
Эмбер некоторое время не мог не то что допивать, он боялся даже моргнуть. Данте не разорвал его в клочки. Почему? Дрожащая рука поднесла чашку к губам. В этом не оказалось никакого смысла; половина жидкости все равно осталась на воротнике, но Эм хотя бы попытался промочить сухое горло.
Справившись с шоком, он осторожно выглянул в коридор. Дантаниэл сидел на нижней ступеньке лестницы, сцепив пальцы. Он тихо ненавидел Мэла за его способность влиять на психику. Тихо ненавидел белобрысого мальчишку, из-за которого эта самая психика шаталась, как карточный домик. Тихо ненавидел психику за то, что она стала слишком слаба с течением столетий. И так до бесконечности.
Эмбер стал спускаться. Он хотел обойти ворлока по дуге, но тот цепко взглянул на него снизу вверх.
— Ты допил?
Угрожающий тон его говорил о том, что, если Эм не сделает этого, ему придется закусить чашкой не по доброй воле. Парень спешно закивал и выхлебал остатки в два глотка. Его не волновал чай, его волновал Данте. Точнее, его непонятное настроение.
— Марш на выход, — ворлок поднялся на ноги и засунул руки в карманы джинсов.
Схватив куртку, Эм сделал, что сказали, и вышел на холодную улицу. Промозглый ноябрь налетел на них призрачным дыханием и поднял волосы, открывая острое и смуглое лицо Данте. Эмбер смотрел на него стеклянными глазами. Ворлок молчал. Грешным делом Эм решил, что его вели на озеро топить, но Данте ничем не выдавал своих намерений, так что Эму пришлось мучиться молча.
— Ты любишь осень? — неожиданно спросил черноволосый колдун.
Отвечать быстро и сразу.
— Не люблю!
— А я любил когда-то. Я не дожил до осени совсем немного. Месяц или полтора.
Отвечать быстро и сразу.
— Это вообще очень унылая пора, — выпалил Эм первое, что вертелось в голове.
Данте страдальчески покосился на него. Он побоялся, что немного переборщил в их предыдущие встречи и обеспечил парню лишний дефект в голове.
— Блин. Что ты строчишь, как пулемет? У тебя же есть настоящее мнение… Так говори, как есть!
Связь с реальностью все еще не восстановилась для Эма. Немного подумав, он криво переформулировал фразу:
— Мое мнение… Ладно. Попробую… Так пойдет? Ты жив сейчас. Так кто тебе мешает наслаждаться тем, что есть?
Данте неопределенно качнул головой. Наверное, нормально для начала. Мышиное сердечко мальчишки при этом заходилось в испуганной скачке. Человеку было страшно до вздутия вен на шее, и Данте впервые осознал: то чувство неоспоримого превосходства, которое он обожал, сейчас дико мешало налаживать контакт.
— Так. Неплохо, но одно замечание… Сделай одолжение, прекрати ссать кипятком. Заметь, я тебя пальцем не трогаю, а твоя чехарда в голове не дает мне разобраться, что тебе говорить…
— Но ты можешь тронуть, — настороженно прощупал почву мальчишка.
— Могу. Но не буду, если ты а) будешь делать, что я говорю и б) не станешь лезть туда, куда тебя не просят, — красный глаз парня вспыхнул чуть ярче. — Теперь прекрати скулить. Сделай вдох и выдох.
Эмбер сделал вдох и выдох. Должно было полегчать. Должно было.
— Хорошо. Но ты задал вопрос. Я на него ответил, — упрямо проговорил Эм.— Ты просто непредсказуемо реагируешь… Я не знаю, чего мне ждать.
—Да-да, я понял. Я тварь. Хорошо, что ты меня боишься… Но, к твоему сведению, я не такой пустой и недалекий. Я понимаю, что тебе трудно. Мне тоже было трудно… миллиард лет назад. Я бросался на всех — на стены, на людей. На Мэла. Как ты. — Данте пнул валявшийся мелкий камушек. — Это типично для молодых ворлоков.
— Правда? — Эмбер распахнул глаза.
— Да.Все было точь-в-точь.
Блондин понятливо кивнул. На этом Дантаниэл предпочел закончить тему «успокойся, сын мой» и тоже заткнулся. Он даже немного вспотел. Кто бы знал, как это нелегко — применять при разговоре технологии, отличные от привычных…
Постояв на дорожке, они двинулись в направлении парка. Точнее, пошел Данте, а Эм сообразил, что у него нет выбора. Они напряженно шли, пока вдали, за серыми домами, не показался крошечный городской островок с деревьями. Оба парня — и черноволосый колдун, и его ученик — старались понять, о чем говорить с тем, другим существом из параллельного мира. Данте давно отвык вести длинные диалоги с едой, а Эм и вовсе не привыкал разговаривать с теми, кто в любой момент мог кинуться и вцепиться ему в горло.
— Унылое место. Как ты тут живешь? — Данте проводил взором жирного скунса, вяло перебегавшего дорогу.
— С детства, так и живу. Отец умер, когда я был маленьким. Мы с матерью работаем вдвоем, еле на жизнь хватает.
Механический, хотя и более развернутый ответ слегка успокоил Данте.Значит, мальчик еще не тронулся окончательно. Обнадеживало.
— Ты ведь ни черта не рассказал ей о том, что с тобой?
Эмбер грустно помотал головой.
— Нет. Ей не нужно знать. Никому не нужно знать.
— Правильно. Трепись поменьше. Тебя все равно не поймут те, кто через это не проходил. Ни твои друзья. Ни твоя семья.
Эм подозрительно скосился на ворлока. Что это было? Дружеский совет? Данте продолжал свои внезапные откровения:
— Я тоже никогда не говорил своей семье. В последний раз они видели меня болтающимся на виселице со свернутой шеей. Этот "прекрасный" образ остался в их сердцах до заката их дней.
Эмбер содрогнулся от представления.
— И ты больше никогда не встречал их?
— Никогда. Они бы немного не поняли, если бы у них на пороге возник живой труп, отдаленно напоминающий их сына, — губы ворлока изогнулись в печальной улыбке.
— Но… Это же ужасно… Как же ты жил, так просто отказавшись от всего?
— Просто? — тон Данте приобрел горький оттенок. — Это не просто, мальчик. Ни для кого и никогда. Мне очень помог Мэл. На мое счастье, он был более терпеливый создатель, чем я. Хотя по сути, тварь редкостная. Я тоже доводил его до белого каления.
— Хм. Зато ты трезво смотришь на вещи, раз понимаешь, что ты псих, — непосредственно хмыкнул Эм.
Данте достал из кармана сигареты. Он поразился наглости мальчишки. Нет, все же этот пацан заслуживал более крепкой взбучки. Эмбер машинально подал Дантаниэлу зажигалку, заметив, что тот шарит по карманам. У ворлока, как всегда, патологически отсутствовал этот предмет обихода.
Что-то знакомое мелькнуло на дне памяти. Эм отдернул руку. Зажигалка с Микки-Маусом упала к их ногам. Данте сам нагнулся, чтобы ее поднять.
— Ладно. Это все лирика, — он прикурил и вернул вещицу Эмберу. — С твоими задатками я уверен: ты справишься.
Эмбер продолжал стоять, опустив нос в свой шарф. В данный момент он действительно справлялся с собой. Данте прошествовал мимо и сел прямо на землю, на берегу у небольшого прудика. Застарелые листья гонялись по его поверхности, как маленькие кораблики.
Эм подумал, это было верхом идиотизма — сидеть рядом с маньяком и любоваться на природу, но все же лучше, чем пытаться покалечить друг друга, поэтому из двух зол парень выбрал наименьшее.
Эм подошел и тоже сел на прошлогоднюю траву, с шумом выдыхая облачко пара.
— Что… на тебя нашло сегодня? — задал он вопрос, мучавший его от самого дома. — Чего вдруг ты готов на мирные переговоры?
— Ничего. Пробую другой подход.
— Так гораздо лучше, — честно сказал Эмбер и тоже достал сигареты. Он не курил уже около месяца. Даже странно: он не замечал, как пролетело время. Оказывается, он так давно был не человеком.
— Лучше. Но ты не обольщайся, так будет не всегда. На занятиях я не стану тебя щадить.Если ты не разобрался, я сейчас очень пытаюсь себя держать в руках.
— Значит, прогресс налицо, — выдал Эмбер и тут же получил тычка под ребра.
— Не наглей. Я всегда могу передумать.
Эмбер верил в это. Но странное чувство поселилось у него под ребрами. Его боязнь медленно перетекла в прохладную настороженность. Он не знал, можно ли доверять такому чувству, но сейчас внутренний инстинкт самосохранения не подавал голоса. Украдкой посмотрев на профиль Данте, Эм подумал: ведь правда, такого можно было бы представить и в обычной жизни, каким-нибудь исполнителем радикальной музыки. Или черт-знает-кем-еще из креативной сферы. Кто бы мог сказать, что это на самом деле опасный убийца?
Эмбер настолько ушел в себя, что не заметил, как Данте тоже скосил глаза. С минуту он в упор изучал светловолосого парня. Эм потряс головой, тут же стушевавшись.
— У тебя натуральный цвет волос? — внезапно спросил Данте. Он протянул руку и повертел в пальцах золотистый локон мальчишки.
От этого прикосновения Эмбера бросило в жар. Ощущение было весьма неоднозначным.
— В каком смысле? А какой же?
— Крашеный.
— А. Нет. Я же не девчонка… — пренебрежительно фыркнул Эм.
Данте кивнул. Он так и думал.
— Еще вопросы будут?
— Будут, — спокойно кивнул ворлок. — И пока ты не ответишь на все, мы отсюда не пойдем никуда, — он полез в карман и достал мятую бумажку, исписанную неровным почерком. — Я запасся. Будем учиться общаться, мать твою за ногу… — его каторжный вздох зазвенел в прохладном воздухе. Все удовольствие процесса было явно прописано на смуглом лице.
Эмбер едва не заржал, увидев этот список. С одной стороны, он разделял чувство полнейшего неприятия, с другой — испытал чертовское облегчение. Пусть даже таким неловким способом, но Данте все же повел себя разумно, пытаясь наладить контакт.
Вероятно, этот шанс надо было хватать, пока не поздно.
Они сидели, наблюдая за утками и просто привыкая к чуднóму чувству. И Эмберу, и Данте было странно то, что они просто так могли говорить, не крича, не пытаясь ежесекундно применить магию, и болтать невпопад о любой, приходящей на ум ерунде. Это оказалась просто беседа, похожая на ту, что могла развернуться между людьми, которые едва знали друг друга, но которые хотели бы немного сократить расстояние. Так удивительно и внезапно, просто сложить оружие, посмотреть друг другу в глаза и принять тот факт, что без криков можно говорить гораздо продуктивнее.
Эм был все еще не в себе. Наверное, поэтому он ни разу за весь разговор не вспомнил о том, что Данте — его враг и редкостная тварь, которую он ненавидел всеми силами души. Но сегодня его появление, его поступки и разговоры были за гранью привычного.
Наверное, в такой ситуации следовало бы удивляться только способности чему-нибудь еще удивляться. Эмбер не мог разгадать этого парня. И еще больше не понимал своей реакции. Данте ошеломил его, и от этого ошеломления Эм даже забыл, как надо правильно дышать.
Они спокойно обсудили шумную музыку, некоторые интересы и пристрастия к сладкому. Данте отвечал и тоже задавал вопросы, притворяясь совершенно нормальным парнем. У него получалось мастерски. Эм понятия не имел, что ворлок может быть таким.
Они немного увлеклись и закончили "сеанс анкетирования" через пару часов. Спокойно договорились встретиться завтра. Спокойно докурили. Данте сказал, что у него еще были какие-то дела. Эм побоялся спрашивать детали. Он еще не был готов узнать столь личные подробности.
А затем его просто отпустили домой. И все. На этом все кончилось…
Сказать, что Эмбер был очень удивлен, значило просто вежливо промолчать. Он пару раз оборачивался по дороге, пока шел домой в абсолютном тумане. По пути его почему-то преследовал хриплый смех, похожий на лай собаки.
