сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 185 страниц)
Парень застыл. Он вдруг понял, на этот раз его отпустили. Он не понял как, не стал гадать почему. Их было слышно: ворлоки находились далеко. Он ощущал биение их черных сердец, и оно слышалось не рядом.
Эм приложил руку к горящей от быстрого движения левой стороне груди. Было трудно сказать, чем обернется теперь для него очередная выходка с ледяным броском, но по крайней мере, у него будет время подготовиться к следующему визиту Марлоу.
И на этот раз он будет во всеоружии.
Парень решительно свел брови и побежал в сторону дома.
Не останавливаясь.
========== 5. Перемены — это всегда болезненно. ==========
http://s019.radikal.ru/i605/1404/70/88298871455f.png
Марлоу пришел к огню только через пару часов, но от бешенства не мог принять человеческий облик еще минут двадцать, и только справившись с собой, он сел и отвернулся в сторону без попыток идти на контакт.
Один Веельзевул мог знать, какие чувства одолевали черное нутро этого парня. Мэл весь перепачкался в чьей-то крови и довольно долго очищался, накладывал на себя заклятия, отмывающие кожу от запекшейся корки.
Дагон и Элай не лезли к нему, ведь Мэл был одиночкой по натуре и не нуждался в компании, чтобы прийти в норму.
Братья изредка кидали взгляды то на него, то на Данте, но тоже не решались сделать шаг в их сторону. Их неписанное правило гласило: существовать вместе, но не пересекать чужую территорию, тем более занятие для них нашлось довольно быстро.
Дагон в облике лисы учуял неподалеку одинокого путника. Какой-то человек сбился с дороги и очень кстати пробил шину прямо у входа в парк. Лису не пришлось долго выбирать момент, чтобы напасть на него со спины и уволочь в направлении их лужайки.
Человек визжал и молил о пощаде, пока Элай по одному отрезал его пальцы — самую ненужную и несъедобную часть тела. Но после того как Дагон наложил на рот жертвы заклятие, прошившее губы суровой нитью, визги смолкли.
Некоторое время братья наслаждались своим любимым занятием. Они называли это танцами живого трупа - когда человек извивался в агонии, но не мог произносить ни звука. На этот период Элаю и Дагону не было никакого дела до того, что происходило вокруг; даже тихо выкипающий в стороне Марлоу не особо обращал на себя их внимание.
Зато потом ситуацию немного разнообразил Данте, который начал предпринимать попытки просыпаться к глубокой ночи.
Началось это внезапно для всех. Приятель очнулся от своих ночных кошмаров и, глубоко выдохнув, резко сел под углом девяносто градусов. Ему показалось, что по его телу прошлись чьи-то острые когти, а живых мест на нем не осталось.
— Мммм, твою мать, кто меня возил по трассе за грузовиком? Я был привязан троссом или развлекался добровольно? — выдохнул он и снова упал на лопатки, подняв с земли столбы пыли.
Элай и Дагон услышали его слова. Как по команде, они оторвались от своего занятия и бросили тело, над которым издевались, вырезая на коже всякого рода рунические символы. Мужчина лет пятидесяти уже не шевелился, а дыхание не срывалось с его губ, хотя еще пять минут назад он заходился в немом истеричном реве.
Зато другой труп, который пугал всех своим бледным видом пару суток до этого, внезапно ожил и даже попытался заговорить.
— Надо же, спящий красавец, — Элай подошел и опустился на одно колено рядом с другом. — Ты очнулся?
Чтобы назвать Данте красавцем, требовалась очень богатая фантазия. Он сейчас выглядел, как побитый пес, а черные волосы слиплись от пота и пыли, изжелта-бледная кожа и запавшие щеки выдавали в нем признаки недавней болезни, и теперь ворлок с трудом приходил в себя.
— Кажется. Что со мной стряслось?
— О, Данте, это действительно долгая история. Ты помнишь хоть что-нибудь?
— Частями. Марлоу говорил что-то про ритуал и про девственника… Потом я, кажется, отрубился. Помню вас. Какие-то лица. Но они для меня как в тумане, деталей не разобрать.
Братья переглянулись.
— Ну, это общее. Пошли. Пожрешь с нами. Мы как раз приготовили. А там и расскажем тебе, что произошло.
Они помогли другу подняться. Данте обнаружил, что кроме каких-то тряпок, едва прикрывавших его тело, на нем нет никакой одежды. Очевидно, история будет исключительно занимательная.
Так оно и вышло. Когда Элай и Дагон закончили, перебивая друг друга, Данте мог только хвататься за переносицу и задаваться вопросом, как он мог сделать все это лишь одним единственным действием и за один вечер.
— Господи. Я пацана инициировал? Вот черт. Парни, вы уверены, что вы не выдумываете? — он прищурился, в надежде, что те скажут что-нибудь отрицательное. Но этого не случилось.
— Да, Данте. Ты немного, вроде как, слегка перегнул.
Черноволосый колдун задумался.
Скверно. Очень скверно.
Он не планировал становиться папой, просто оттрахав какого-то очередного мальчишку, одного из миллионов ему подобных.
— Мда, задачка. Я только проснулся и сразу такая информация, — ворлок прислушался к себе. В голове стояла непрозрачная муть, крутились какие-то образы, неразборчивая ерунда, но ничего не показывалось с точностью.
Данте решил, что память вернется к нему, но не сразу. Он и сам еще не до конца вернулся. Какое-то забавное ощущение щекотало между ребер.
— Ты знаешь, это малая часть твоих бед, — глаза Дагона скользнули куда-то поверх обнаженного плеча друга. Данте повернулся в ту сторону.
Злой Мэл сидел поодаль от их веселья и бормотал какие-то проклятия, прикладывая руку к искалеченному уху. Он очень хотел выработать систему, которая помогла бы ему восстановить утраченную перепонку не за двадцать лет, а хотя бы за пару дней. Должна же современная медицинская магия делать хоть какой-то прогресс?
Данте почувствовал подозрительный укол под лопаткой. Это всегда случалось, когда он осознавал вою вину. Дурацкое чувство.
— Он ненавидит меня?
— Знаешь… Этого тебе лучше Мэла никто не скажет. Выразим это так: он пришел в бешенство. Помнишь тот случай в коттедже? Ну вот, что-то вроде того. Ты его здорово вывозил мордой тогда, а сейчас даже не прикладывал к этому сил. Он вскрыл когтями весь этот маленький город, чтобы тебя вытащить… Чуть Элаю хребет о дерево не перебил.
Данте все стало ясно. Дальше объяснять не имело смысла. Характер Мэла он знал, как линии на своей ладони.
— Я вас оставлю, парни, — он вытер окровавленные после трапезы пальцы о незначительную ткань, прикрывавшую его наготу. Бросив ветошь прямо там, где сидел, Дантаниэл поднялся на ноги. Многие столетия жизни ворлока стирали моральные принципы, которые раньше были ценны для него.
— А, да. Не спеши. Удачи тебе, брат, — искренне пожелал ему Дагон. Он знал, что Данте понадобится это пожелание.
========== продолжение 1 - (слеш и мерзости можно найти тут) ==========
Tie your lover down while you are free,
That would seem like pure hypocrisy.
This is my head, you're in my world,
And there's no one but you.
(Starsailor — Fidelity)
— Мэл? — Данте аккуратно подкрался к другу, стараясь не подходить с правой стороны, потому что правый хук у Марлоу был во много крат больнее, чем левый. — Почему ты не ешь вместе с остальными?
— Оставьте меня в покое! — Марлоу резко обернулся. Глаза его сверкнули ярким огоньком, когда он увидел того, что стоял за его спиной. Данте готов был поклясться: это были радость и удивление, но упрямый Мэл никогда в жизни не сознался бы в этом напрямую. Вместо этого он предпочел сделать вид, что ему все равно.
— А, это ты. Я не слышал, как ты подошел. У меня проблема образовалась, я пытаюсь ее решить, — добавил он чуть спокойнее.
Одна его рука была нечеловеческой и выглядела как нечто среднее между лапой пантеры и кистью – черная, покрытая мехом, с длинным когтем, которым Мэл чертил на земле всякие загогулины.
— Как же она называлась. Курабра. Кабабра, — зло прошипел он и стер грубым ботинком свой неудавшийся рисунок.
— Абракадабра. Если ты имеешь в виду то самое первозаклинание против различных болезней.
Вид злобного друга повеселил Данте, несмотря на всю трагичность ситуации.
— Да, его, — Мэл снова отвернулся и принялся чертить на земле символический треугольник, состоящий из разных букв.
— Элай и Дагон мне все рассказали, — Данте положил руку на плечо друга. — Ты со мной говоришь? Или мы теперь враги навсегда?
— А? Ты не мог бы говорить громче… — раздраженно рыкнул Мэл.
Его плечи заметно напряглись от движений кончиков пальцев на коже, но он не сказал ни слова. Дантаниэл закатил глаза. Он пододвинулся к нему чуть ближе и коснулся губами его уха.
— Non audieritis me*… — прошептал он. Это должно было ненадолго помочь и хотя бы чуть снять боль. — Прости меня…
________________________
Non audieritis me — Данте говорит: "Ты меня услышишь".
Его теплое дыхание заставило Марлоу вздрогнуть. Он проигнорировал вторую часть сообщения, сжал челюсти и упрямо схватился ладонью за свой временно восстановленный орган слуха.
— Это что еще за хрень? — буркнул он, когда понял, что сделал Данте.
— Я тоже кое-что умею. Не только разрушать.
Мэл поднял глаза. На секунду Данте снова увидел зеленые искорки благодарности, но Марлоу тут же скрыл их и отвернулся в сторону. Данте задумчиво прикусил губу.
— Я серьезно. Редко приходится говорить тебе такие вещи, но… прости меня, Мэл, — он сел рядом с ним на землю после короткой паузы. — Я не думал, что все это дойдет до такого. Я знаю, что ты всегда меня предостерегаешь…
Марлоу хмыкнул. Он предостерегал. Но его, разумеется, никогда не слушали.
— Ты всегда спасаешь меня. — Данте ткнулся носом в его шею и вдохнул знакомый, притягательный запах: чуть солоноватый, немного горький от дыма. Марлоу всегда пах пламенем и сигаретами. — Я должен тебе сказать спасибо. Ты же знаешь, что лучше тебя у меня друга нет?
— С последним не согласен, ты меня явно недолюбливаешь. Но по первому я предъявлю тебе счет. Готовь вертолет и миллион долларов.
— Мэлоди*, ну не злись на меня … — Данте, как ласковый щенок, продолжал тыкаться в его скулу, в его плечо. Он скучал по нему, пока бродил в своей темноте, и знал, что это сработает, ведь сердце Мэла начинало биться быстрее с каждой секундой.
_____________
*Мэлоди — да, вы угадали, это музыка. =) Родители Мэла пошутили, но он терпеть не может это вспоминать. Все, кто знал, что его звали не просто Мэл, были уже мертвы. И последние секунды их жизни оказались не самыми приятными мгновениями.
— Как ты меня назвал, сучонок? — Марлоу сбросил Данте с себя, повалив его на лопатки и прижав запястья по обе стороны от головы.
— Мэлоди, — издевательски прошептал его друг и откинулся на спину.
Марлоу начал покрываться черной шерстью от бешенства. Линия роста волос сползла чуть ниже, придавая ему забавный, хотя и очень рассерженный вид.
— Когда-нибудь я тебя выпотрошу, Данни. И буду наслаждаться твоими собачьими визгами. Потому что ты давно нарываешься.
Дантаниэл вырвал руку и взялся двумя пальцами за язычок молнии на его жилетке. Металлический ползунок с шуршанием поехал вниз.
— Порвешь свою любимую жилетку, кретин. Не превращайся.
— Я из-за тебя уже вторую ночь не сплю. Почти не жру. И, что еще хуже, ни с кем не трахаюсь. Не слишком ли много проблем ты нам организовал?
— Думаю, я смогу тебе частично помочь, — стянув жилет, Данте потянулся к пуговице на джинсах огненного приятеля.
Мэл посмотрел вниз. Похоже, кое-кто действительно приходил в норму, раз решил прибегнуть к своему лучшему способу попросить прощения. Лицо Марлоу приняло хищный вид. Он разглядывал парня под собой, обозревая его длинную шею, выступающие косточки ключиц.
— Ты думаешь отделаться так просто?
— Конечно. Ты ведь готов под меня лечь на любой поверхности, признай это, — продолжать пересекать черту Дантаниэл. У него хорошо получалось.
Мэл сдавленно рыкнул. Такое заявление в свой адрес он уже не мог простить. Еще через мгновение Данте услышал треск лопнувшей ткани. Джинсы Марлоу все же приказали долго жить. Гигантские мышцы выросли под шкурой, превратив контуры тела человека в четкие очертания огромной кошки. Уже не человек, а рычащая пантера сидела на Данте сверху и скалилась ему прямо в лицо.
— Да-да. Большой мальчик, — Дан тоже улыбнулся. Он знал, что не пожалеет о том, что немножко взбесил Багиру, — так он прозвал это обличье Мэла. Сейчас небольшая разрядка была просто необходима им обоим.
Марлоу трахался, как бог, когда злился, потому Дантаниэл не стал терять времени и тоже поспешно превратился в свою волчью сущность.
Элай и Дагон услышали только его счастливый собачий визг. Он всегда становился несмышленым щенком, когда дело касалось развлечений. Куст с шорохом расступился, и два тяжелых звериных тела с рычанием скатились в овраг, ломая ветви и шурша листьями.
— Блин. Нафига я отдал Мэлу те волшебные затычки? — Дагон задумчиво обжевывал вырезанную полоску человеческой кожи, потягивая ее как жвачку. — Мы ж сегодня не уснем под звуки счастливого семейного единения.
Элай удрученно выбросил в костер ненужную косточку. Ему было лень искать себе другую поляну для ночлега, поэтому он просто уставился в темноту и постарался не прислушиваться к дикому животному рычанию, которое становилось все громче.
— М-м-мэл … — прошептал Данте, вылизывая языком его грудь и соски, горячо дыша ему в ключицы. Марлоу снова принял свое нормальное обличье, только оставался напряженным и продолжал дышать, как разъяренное животное.
— Что?
— Не будь девчонкой, ладно? Хочу почувствовать всю твою мощность. Делай со мной сегодня все, что ты хочешь.
Мэл дьявольски возбудился и просить его дважды было не нужно. Данте уже начинал жалеть обо всем, что он вытворял в эти дни. Марлоу раздвинул своими бедрами его ноги и туго зашел без предупреждения и растяжки, продираясь через дикое животное наслаждение. Черноволосая голова парня под ним сладко откинулась. Мэл загреб в горсть его спутанные волосы, кусаясь, царапая тело под собой. Данте тихо скулил и улыбался сквозь сжатые зубы, помогая другу толкаться в себя, стараясь сделать это как можно грубее и жестче. Он любил, когда Мэл делал это с ним так: бесцеремонно и без прелюдий. Марлоу вообще был единственным парнем, кому он позволял так с собой обращаться. А еще Дантаниэл знал, что Мэл тоже любил делать это именно с ним. Это было просто, как дышать, и иногда так же необходимо из-за нерушимой связи создателя и подопечного.
Данте скучал по его телу, так адски скучал, что почти забыл, каким оно может быть сильными и красивым, как могли ходить его мышцы и как закрывались в сладкой судороге удовольствия ярко-зеленые глаза. За многие столетия вместе они перебывали в разных стадиях, иногда готовые перегрызть друг другу глотки от бешенства, а иногда способные зализать друг друга до царапин, но хороший секс из их отношений не уходил никогда.
— Я тебе покажу девчонку, мопс несчастный, — Мэл не трудился быть мягче. Его размашистые и глубокие движения заставляли Данте скулить, как голодного волчонка. Лучшее из наслаждений приносило невероятное удовольствие; он любил чувствовать, как Мэл хочет его, как он вдалбливает его в горизонтальную поверхность и оставляет на коже кровавые укусы.
— Да, Мэл. Ты знаешь, как я люблю… — выдавил из себя Данте, еле способный сказать хоть пару связных слов.
Марлоу знал. С трудом отрываясь от извивающегося под ним тела, он щелкнул пальцами. Ремень из его разорванных джинсов пополз, как змея, и обвился в два оборота вокруг запястий Данте. Он подтащил парня чуть вверх.
— Ты будешь умолять меня прекратить. Ты уверен, что согласен?
— Валяй уже...
С прижатым к животу членом Данте готовился ко всему, что бы ни сделали с его телом. Он хотел мощнейшей разрядки. Немедленно.
Мэл беспощадно валял его по земле несколько часов. Он всегда становился безумным, если его правильно подогреть, тем более для всплеска эмоций была причина.
