сообщить о нарушении
Текущая страница: 104 (всего у книги 185 страниц)
Дорога, по которой он шел, была тиха и пустынна. Она пролегала через лес, как и многие бесконечные дороги Штатов. Здесь не было фонарей. Лишь кое-где в окнах редких построек горел свет, слышалось мычание домашнего скота. Когда не было машин, шоссе выглядело абсолютно безлюдно. Легкий и влажный ветер подул с местной речушки, которая извивалась в ночи блестящей змейкой.
Старик приостановился. У него осталось мало сил и двигаться дальше было трудно, ведь он провел в безустанных скитаниях вот уже около двух лет. Он застыл, неподвижный, точно каменное изваяние. За длинным частоколом какой-то фермы вздымались тени могучих дубов, и их кроны, покачиваясь, рождали какофонию звуков, заполнявших все пространство бетонной дороги до низко висящих звезд. Боль на мгновение оставила существо. Старик закрыл глаза и слушал легкое дыхание ветерка и тихий плеск воды. Вдалеке замычала корова.
Невероятный голод сжигал желудок древнего ворлока. Было трудно сказать, сколько дней он не ел. Он был слишком слаб, чтобы охотиться на людей или добывать себе пищу самостоятельно. Узловатые пальцы его сжались в кулак. Старик хотел, чтобы все скоро кончилось, чтобы покой, словно птица, скользнул в его обитель и воцарился там. Но пока этого не произошло, он должен был поесть. Мучения, связанные с голодом по плоти, было невозможно терпеть.
Некоторое время он стоял, более одинокий, чем любое из существ, сотворенных Богом, и смотрел в даль, как вдруг неподалеку притормозила машина. Окно со скрипом приоткрылось, и в тот же миг одинокий путник услышал голос, тяжелым рокотом ворвавшийся в волшебную паутину звуков ночи:
— Отец? Тебе нужна помощь? — поинтересовался круглолицый фермер.
Усталые, выцветшие глаза старика остановились на нем. Это оказался мужчина лет сорока, если судить по крохотным человеческим меркам.
Он обеспокоенно наблюдал за ночным странником. Тот едва дышал и смотрел подобно хищнику, затаившемуся в засаде. Его отросшие ногти глубже впились в собственные ладони. Он словно сжался от боли и слабости, отступил назад, спотыкаясь под взглядом человека. Затем отвел блеклый взгляд. Его рот открылся, как будто бы он хотел что-то сказать или попросить помощи, но с губ при этом не сорвалось ни звука. Говорить он не мог.
— Хочешь, я подвезу тебя? — так и не дождавшись ответа, нахмурился фермер. — Если ты ушел из дома и забыл, где живешь… Мы сможем позвонить в полицию.
Калека не шевелился. Фермер снова замолчал. Что-то необычное и дикое таилось в движениях этого пожилого человека. Внезапно мужчине захотелось уехать, а идея остановиться на безлюдной трассе уже не казалась такой удачной.
Белое, будто высеченное из мрамора лицо старика казалось непроницаемым. Затем, все так же не говоря ни слова, странник начал сходить с дороги. Только шорох в кустах оповестил о том, что еще пару минут назад он стоял тут. Фермер вытянул шею, вглядываясь во тьму. Куда он мог пойти? Он точно был не из местных и вообще не выглядел как кто-то, способный передвигаться самостоятельно.
Неожиданно в сумерках раздался рев боли. Это не был голос человека. Мычала одна из коров, до этого мирно пасшихся у дороги. Надрывное и протяжное, ее мычание повисло в ночи, перемешиваясь с горловым бульканьем. Через минуту все смолкло. В деревьях поднялся шум, раздались громкие удары, словно кто-то пытался забить животное насмерть чем-то вроде камня. Слух фермера безошибочно различил звук грызни и чавканье, будто хищник разрывал мясо, наслаждаясь его соком.
Мужчина застыл от испуга. Он покрепче сжал в руках ключи от машины. Он смотрел новости. По ночным дорогам бродили тени, убивающие все на своем пути, и этот старик был из них!
Еще один предсмертный рев прорвался сквозь треск кустов и шелест ночного ветерка. Задрожав, мужчина ринулся обратно к своей машине. Темная ночь имела свои тайны. Обернувшись, он разглядел светлую фигуру: дьявольски содрогаясь, старик склонился над трупом коровы. Он пожирал ее сырое мясо!
Объятый ужасом фермер вжал в пол педаль газа и рванул с места. Задние фары его автомобиля скрылись в ночи быстрее, чем мог бы двигаться ветер вдоль сторон одинокой ночной трассы…
Комментарий к Глава 4. Просветление
http://s019.radikal.ru/i644/1507/0e/b2e1fd7f43ab.jpg
========== Продолжение 1 ==========
Я сижу и смотрю на часы,
Пытаюсь собрать мысли.
И единственное, о чем я думаю, — это ты.
Я кричу самому себе, заставляю себя заснуть
И молюсь дьяволу, чтобы я не встретил тебя в своих снах.
Поверь мне, я знаю, что ты ждешь очень долго,
Но иногда самые слабые вдруг становятся сильными.
Поверь мне, потому что я был создан для снов, которые преследуют меня...
(Staind — Believe)
Который сейчас был час? Эм едва ли мог сказать. Он попал ключом в замочную скважину не с первого раза, потому что немного перебрал в соседнем баре и едва держался на ногах.
Риджина ушла, оставив его в парке со смятенными мыслями. С тех пор как они с распрощались у ворот, прошли целые сутки, и все это время Эм сжимал в кармане ее визитку и постоянно думал о разговоре, о странной встрече, нежданно случившейся с ним в переломный момент его жизни. Могло ли сейчас произойти нечто более непредсказуемое и удивительно нужное? В совпадения Эм верил с трудом. Тогда что это было?
Весь день мысли не давали парню покоя, не удивительно, что их обилие довело его до единоличной попойки и состояния полной разобранности. Эм несколько часов пытался найти правду на дне бокала Джека Дэниэлса, а заодно заглушить жужжание в голове, хотя в итоге подобный расчет не привел ни к чему.
Молодой человек осторожно шагнул в темную прихожую. Не включая свет, он осмотрелся по сторонам. Он старался не шуметь, чтобы не нарваться на своего создателя, если тот, конечно, обретался неподалеку. Эм еще долго не приходил бы обратно, если бы колоссальная усталость не брала свое. Глаза парня почти закрывались, а гордость под таким давлением отступала на задний план.
Немощно привалившись к двери, Эм закрыл ее за собой и принялся стаскивать кроссовки. На данный момент он знал твердо лишь одно: хорошо, что Данте больше не мог читать мысли. Ворлоку было совершенно не нужно подозревать о случившемся. В этом было что-то неправильное. Но слова, сказанные загадочной попутчицей, все еще горели в памяти ярким пламенем. «Ты не просил такой жизни».
Черт побери, как же она была права. Внезапно в темноте кто-то пошевелился, не дав Эму додумать эту мысль.
Парень пошатнулся и открыл глаза. Подняв взгляд, он тут же осознал, что его нестабильному спокойствию пришел конец.
Данте. Он стоял в тени коридора, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. Оттуда он наблюдал за своим мальчишкой.
Глаза ворлока и его апрентиса встретились на доли секунд. Данте не подавал признаков дружелюбия. Острое беспокойство захлестнуло Эмбера липкой волной. А вдруг где-то в глубине все еще таилась та сила, которая могла пробудить в демоне его способности? Вдруг он все узнал? Почему у него был такой взгляд?
Выносить очередной поток ругани Эм был сейчас не в состоянии. Данте медленно, как готовящийся наброситься пес, начал приближаться к мальчишке. Его руки легли по обе стороны от головы Эмбера. Он навалился на него всем телом, наклоняясь ближе и прижимая к двери.
— Где тебя носило? — хрипло прошептал ворлок.
На таком расстоянии Эм разглядел, что оба глаза Дантаниэла покраснели, словно он не спал двое суток, однако опьянение глушило желание напрягать разум и гадать, чем опять страдал Дан.
— Я не обязан отчитываться перед тобой, — буркнул Эм, отодвигая своего создателя рукой. Мышцы Данте казались каменными. Он даже не сдвинулся с места.
— Ты обязан, черт бы тебя побрал! Ты живешь со мной! Где тебя носило?
— А… — Эм криво улыбнулся. — Так теперь я, оказывается, живу с тобой? Я думал, что ты здесь сидишь и «жалеешь, что остаешься с кем-то в замкнутом пространстве». Разве ты не нашел достаточно времени, чтобы собрать мои вещи?
Данте рванулся вперед, мощнее приперев парня к двери. В нем закипал ужасный гнев, будто свирепый хищный зверь пробуждался к жизни вновь.
— Отвечай на мой вопрос!
— Я не хочу с тобой разговаривать. Пусти меня, Дантаниэл, — по дыханию Эм понял, что Данте тоже пил. А может, это его собственное дыхание задерживалось на губах ворлока?
— Ты никуда не пойдешь, когда я говорю с тобой!
— Ты хотел, чтобы я ушел? Я ухожу. Я только возьму свои книги по медицине и разойдемся на этом.
Во взгляде Данте мелькали смешанные эмоции. Гнев. Недоверие. И вместе с тем беспокойство, которое появлялось иногда, когда Дан начинал осознавать, насколько он погорячился. Глаза ворлока искали что-то в лице Эмбера, искали намек на то, что его апрентис шутит, возможно, отголоски его несерьезности. Внезапно он показался Эму таким отчаянным и сломанным. Таким беззащитным.
Молодой человек опустил руки, внимательно приглядываясь к этому парню. Его страх проходил, уступая место холодной подозрительности.
— Пусти, — шепотом повторил Эм и поставил кулаки Данте на грудь.
— Нет. Не пойдешь.
— Пойду.
— Нет.
— Зачем все усложнять, Данте? Ты был предельно ясен, — устало сказал Эм. — Я не нужен тебе…
— Я такого не говорил! — резко выплюнул ворлок.
— Как странно, я думал, это подразумевалось. Ты запутался в себе. Сам не знаешь, чего ты хочешь!
— Я знаю, чего я хочу, — Дан наклонился, касаясь губами носа мальчишки.— Я хочу тебя. И ты будешь со мной. Я попросту вырву тебе ноги, если ты попытаешься уйти.
Голос ворлока звучал однотонно и тихо, однако Эм вспыхнул от его тембра, как спичка. Его ноги действительно подкосились, и если бы не дверь и не зажавший его в тиски Дан, он уже был бы на полу.
— Отвали. Ты пьян, — попытался Эм вырвать последние крупицы свободы.
Дан громко дышал. Его ладони поползли по талии Эмбера, задирая его рубашку. Ворлок наклонился еще ниже, касаясь щеки парня так легко, но решительно, что по спине Эма пробежала дрожь. Затем Данте спокойно сказал:
— Не отвалю. У тебя против меня нет никаких шансов.
Сказав это, он схватил Эма и поднял выше его руки, присасываясь к горлу. Тихий стон непроизвольно сорвался с губ блондина. Одной рукой Данте сжал задницу Эма, заставляя его упереться пахом в свое бедро. Наливающаяся кровью эрекция мальчишки выдавала его с головой. Тот загорался в руках Данте очень быстро.
Подняв глаза, Эм увидел, что Дан словно бы изучает его. Это привело парня в смущение, он хотел выпутаться из его объятий, но ворлок не отпускал.
Его вторая рука легла на шею Эмбера и сжала ее. Тот приоткрыл рот от боли, и Данте воспользовался ситуацией. Он скользнул по губам парня языком, нарочно прикладывая Эма затылком о косяк. Молодой человек уговаривал себя не поддаваться, прийти в чувство, но ладонь Данте легла на его ширинку, поглаживая и потирая чувствительное место так уверенно, что Эмбер лишь затвердел еще сильнее. Он выгнулся, позволяя Данте трогать себя, проникать языком в глубь своего рта. Данте вылизывал контур его губ. В ответ Эм тоже обвел языком его губы и спустился вниз по подбородку и шее. Что он делал, снова отдаваясь в руки этого существа? Ведь еще пять минут назад решение оттолкнуть его было так сильно. Но почему-то все его тело горело, а разум начал утекать в неизвестном направлении. Эм живо представил, как руки Дантаниэла будут стягивать его одежду. Чего Дан тянул?
Ворлок словно услышал эту мысль. Он оторвал Эма от двери, мощно заваливаясь прямо на полу в коридоре. Глаза его блестели, как у маньяка.
Губы, руки, все тело Эма дрожало от напряжения и разгорающегося желания. Данте сорвал с него майку, обводя языком его соски. Он нависал на руках, параллельно избавляясь от собственных вещей. Эмбер плавился под его прессом, чувствуя, что Дан действительно хочет спалить помещение силой трения. Он превращался в мягкое податливое масло в его руках. И почему Дан не знал других способов просить прощения?
— Погоди секундочку… Мне надо... в душ… — простонал Эмбер уже совсем другим голосом, сминая джинсы прижавшего его парня. Он надеялся, что Дан сможет хотя бы подождать, но напрасно:
— Пошел нахрен душ. Я хочу чувствовать твой запах, а не лизать мыло с маракуйей.
Черт с ним. Пусть уже закончит начатое. Эм чувствовал, что его лобковая кость была готова лопнуть от желания. Он оторвался от Данте, с удовольствием позволяя ему раздевать себя, стаскивать с себя остатки одежды. Колоссальное умение ворлока убеждать сейчас брало свое.
Они катались по полу и целовались. Небо и земля поменялись местами несколько раз в глазах обоих. Эм дышал сквозь зубы, мечтая лишь об одном: чтобы Данте не тупил и быстрее вошел. До самого предела.
Тот притормозил всего на одну секунду.
— Ты останешься? — он оттянул голову мальчишки за волосы. — Говори!
— Да, забери тебя преисподняя, — не в состоянии спорить простонал Эмбер.
— Скажи громче.
— Я останусь, Данте. Если ты останешься.
Ворлок довольно оскалился. В следующую секунду глаза Эмбера закатились от его напора. Пальцы демона грубо заскользили по твердой плоти блондина, сползая ниже и проникая дальше и глубже. Эм начал сам насаживаться на них, ощущая сухое трение в глубине. Данте негромко вздохнул, наслаждаясь тягой его мышц. Возбуждение вязким медом распространялось по венам, делая кожу горячей и чувствительной. Естественная смазка Данте оставляла на животе Эмбера теплый след. Руки ворлока ласково и жестко сжимали бока парня. Эм выгнулся, закусив губу. Все отходило на задний план: обида, боль и неприятности. Сейчас Данте был такой напористый и горячий, что Эм не хотел отталкивать его. Он любил видеть его таким. От осознания этой мысли молодой человек не сдержал стона удовольствия. Данте сжимал его член именно так, как было хорошо. Его упругая головка прижималась все сильнее. Данте сделал небольшой толчок вперед, и Эмбер заныл, жалея, что тот не двинулся жестче. В его паху тянуло туго и сладко.
В разных глазах Дана бились страсть и жестокость. Он был тяжелый и очень возбужденный. Спина Эма впечатывалась в пол. Данте нарочно прижал его к паркету, показывая парню свой полнейший контроль. Эм лишь продолжил его игру, насадившись чуть глубже и заставив черноволосого ворлока прикрыть веки. Эм уперся в грудь Данте ладонями.
В ответ Дан нажал бедрами, заставляя Эма развести колени шире. Не торопясь, добавляя своим движениям жесткости, он вошел во всю длину, заводя руки парня за голову, проникая между его ягодиц. Горячо. Данте входил резко, немного проворачиваясь внутри. Он нащупывал нужную точку, и от его движений теплая волна разливалась от поясницы до кончиков ушей. Эма бросило в краску, глаза прикрылись сами собой. Ему было безумно хорошо.
Данте следил за его губами, не отрывая от них жадный взгляд. Слова Элая бились в его мозгу, по мере того как он совершал движения. «Ты любишь его с самого первого момента, как увидел». Это не могло быть правдой. Не могло? Тогда почему было такое облегчение? Почему с приходом мальчишки перестало тревожно колоть под лопаткой? Почему так хотелось слышать его стоны? Выколачивать их из него. Знать, что он в безопасности. Знать, что он не уходит. Данте не хотел думать. Он хотел трахать Эмбера так, чтобы тот не смог больше ходить и даже ползать. Чтобы он остался рядом таким, какой он есть. Навсегда.
— Да-анте… — простонал Эмбер, ласково ероша волосы ворлока.
Данте двигался все размашистее, и мальчишка вскоре выгнулся, содрогаясь в конвульсиях накатившего оргазма. Ворлок наклонился и укусил его за шею — поцелуем это было сложно назвать. В ответ на грубость Эм гладил его, медленно проводил по груди, лаская, обводя его соски пальцами. Данте не думал останавливаться. Он резко схватил Эма за запястья и зафиксировал парня на своих коленях, чтобы тому было не вырваться. Запах пота плыл по комнате, а Данте стер с живота Эмбера белую жидкость, облизнув пальцы. Молодой человек закусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда пошел новый напор, новая порция толчков.
Он смотрел в лицо Дантаниэла. Ненормальное. Зрачки красные, как яблоки. А может, он ошибался в том, что допускал мысль о жизни вдали от него? Это было невозможно. Невозможно не чувствовать его в себе. Не сейчас…
Эму захотелось рычать от собственной слабости, и он не молчал, впитывая в себя каждое движение и страсть, плещущуюся в сумасшедшем взгляде его создателя. Сила Данте проникала через грудную клетку, запуская сердце на невероятную скорость. От вспышек магии было нечем дышать. Эм посмотрел на пол — поверхность его полностью покрылась коркой льда.
— Я так люблю, когда ты теряешь контроль… — Данте опустил Эма спиной на пол, не спуская его бедра с колен и выгибая его в пояснице, чтобы видеть его под собой с раздвинутыми коленями.
Эм хотел сказать, что он тоже любит, когда Данте не ведет себя как животное, но слова так и не сорвались с языка.
