сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 185 страниц)
Ривьера признавал теперь разве что общество Кима. Кстати, сам Кимбел тоже был хорош в своей уверенности, что он помогает другу реабилитироваться. Период реабилитации растянулся, а вот их совместной дружбе это ни капельки не приносило пользы. Все они общались по отдельности, только Ким заглядывал иногда, чтобы поддержать Эмбера, которому первое время было сложнее всего, но в последние месяцы и он не высовывал нос из своего убежища, отмазываясь смутным "дела".
В целом, Райли описала все довольно точно. Как два разрозненных берега. Больше ничем не связаны… Двое по одну сторону баррикады, и двое по другую.
— Знаешь, Райли, после того, что он даже не пришел поддержать меня на похоронах, я не думаю, что мы когда-нибудь помиримся, — мрачно изрек Эмбер, выныривая из своего забвения.
— Да. Я бы тоже долго думала, как такое простить. Я не понимаю, он как будто стал совершенно другим Мики, — ресницы девушки тревожно затрепетали.
— Мы все стали другими. И он не исключение. Ты видела, как изменился его отец? Я столкнулся с ним недавно. Он постарел за эти два года лет на двадцать.
— Я видела. Не удивляюсь, почему он ушел из полиции.
— Зато Мики отлично справляется с его обязанностями. Я ему всегда говорил, что он прирожденный коп.
Друзья немного помолчали.
— Если бы только я знала, как вытащить его из уныния. Я ничего не понимаю. Он словно выключился. Будто не осталось в нем никаких чувств, как селективная немота накатила*… — отчаяние послышалось в ее голосе.
___________________
* Селективная немота — термин, используемый психологами, когда человек не может говорить в конкретных ситуациях или с конкретными людьми вследствие психологических травм.
— Ты все еще не теряешь надежды вернуть его? — Эмбер поднял глаза на девушку.
— Я не теряю. И мне бы не хотелось, чтобы ты ее терял… — она смотрела на него почти умоляюще.
Это было очень сложно. Не терять. Не разочаровываться. Не бросать на полпути. Эмбер и сам не знал, где найти место для себя на этой брошенной всеми пустоши.
— Я не знаю, как мне поступить, Райли. Я даже не уверен, что могу до конца разобраться со своей жизнью, — тихо сказал он, смотря, как оседает пенка от сливок.
Девушка словно очнулась.
— Да. Да, прости. Я забыла, что для тебя эти темы тоже болезненны, — она немного пододвинулась и постаралась прогнать из их разговора печальные нотки. — Как твои дела в больнице?
— А что с ними может быть не так. Отрабатываю. Прохожу практику. Спасибо Данте и его мешку с деньгами, что я хотя бы смог закончить колледж. Только я все равно не получаю должного опыта в этой захудалой дыре. В ней можно разве что узнать про артрит, болячки пенсионеров и старческое недержание, — уныло буркнул парень.
— Не говори так. Мне не нравится твой настрой. Ты бываешь иногда значительно бодрее.
— Бодрее. Но только не сегодня… Это нападение, Райли, и эта книга ведьм не дают мне покоя. Как дурное предзнаменование… Как будто возвращение холеры…
Эмбер не хотел пугать свою подругу. Когда в глазах ее зажглись тревожные искорки, он сообразил, что перегнул палку.
— Ладно. Все… Закончили. Я действительно слишком много работаю. Мамин старый начальник говорит, что я не должен ночевать в больнице, наверное, усталость сказывается.
— Сказывается. Тебе точно надо отдохнуть. Иди поспи, а то ты уже начинаешь выдумывать… — ласково засмеялась девочка.
Отвернувшись в сторону, Эм подумал, что выдумывать было самым верным глаголом.
Все на этом. Никаких ворлоков.
Только почему было так сложно себя убедить?
— Я… пройдусь, Райли, ладно? — негромко пробормотал Эмбер, отводя со лба светлые волосы, когда они вдвоем вышли из кафе.
— Ты уверен, что ты в порядке?
— Не уверен. Я хочу к маме зайти, — Эм ковырнул кроссовкой мелкий камешек.
Райли понимающе кивнула.
— Конечно. Только осторожнее…
Все скверные переживания позднего вечера снова охватили девочку. Пробудилась тревога, больше похожая на страх. Райли смотрела на силуэт друга, исчезающий во мраке, и как никогда понимала: Эмбер не сможет справиться со свалившейся на него ношей один.
Данте поступил правильнее всего, сбежав из Гринвуда. Но вместе с тем он обрек на сильнейшие душевные терзания того человека, который нуждался в его присутствии больше, чем хотел это признать.
Райли пыталась помочь, но не находила в себе столько сил и не могла объяснить Эму, почему для него все сложилось так.
Никто не мог.
Она только мысленно запустила в друга заклинанием, чтобы немного успокоить его волнение. Это было единственным способом вмешательства, которое могла себе позволить светлая ведьма.
========== продолжение 2 ==========
***
Уверенность в том, что непременно должно случиться что-то ужасное, все еще трепетала в душе, и Эм не мог ее отогнать.
Улица, огибающая кладбище, оказалась пустынна. Обитые светлым сайдингом небогатые дома стояли на удивление безмолвными, словно внутри они пустовали, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Казалось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари.
Передернув плечами, молодой человек поднял голову и посмотрел на небо. Оно было необычного матово-молочного цвета, плотное и гладкое, точно гигантская перевернутая чаша.
Воздух сгустился. Эм всей кожей ощутил на себе чей-то пристальный взгляд и обернулся. Вдруг что-то темное мелькнуло у ствола старого клена перед входом на кладбище, заставив мальчика напрячь зрение.
Это оказалась собака. Зверь сидел неподвижно в гуще темно-зеленых листьев ближайшего кустарника и неотрывно смотрел на позднего посетителя. Эмбер как зачарованный уставился на животное. Он еще никогда не видел такой огромной и лоснящейся псины с блестящей иссиня-черной шерстью. Каждая деталь была ясно различима: темные глаза, острый взгляд, поблескивающий черный нос.
Пес выглядел агрессивно, но сидел так неподвижно, что вполне мог показаться восковой копией живого существа. Тем не менее, разглядывая его, Эмбер вдруг почувствовал, что понемногу начинает взмокать. Жар волнами растекался по его шее и щекам. А все потому, что пес как-то по-особенному на него смотрел.
На ум снова назойливо пришло воспоминание о ночи около клуба: обернуться, чтобы увидеть красные глаза своей смерти. Эм до сих пор помнил каждую черточку его лица, он помнил каждое прикосновение Данте. Глядя на лоснящийся мех животного, он вспомнил угольно-черные перья его волос… Запах опасности.
Нет. Это надо было прекратить. Прежде чем Эмбер сообразил, что делает, он уже сбросил на землю свой рюкзак и подобрал увесистый камень с обочины подъездной дорожки.
— Убирайся! — с неожиданной злостью прошипел он. — Прочь отсюда! Все мои проблемы из-за тебя! — сказал он невидимому собеседнику. Только в воздухе затихло последнее слово, как мальчик изо всех сил швырнул камень.
Листья посыпались в разные стороны, но псина удрала целой и невредимой. Взмах его хвоста слегка колыхнул листву и произвел немного шума. Местечко под деревом опустело.
— Твари, — тихо выругался Эмбер, словно обращаясь к своим внутренним демонам.
Снова подобрав свой рюкзак, парень прошел по дорожке вдоль рядов ровных надгробных камней. Их черный силуэт выплывал из темноты разнообразными вкраплениями на фоне зеленой травы. Оглядевшись, Эм устремился в сторону дальних рядов могил.
Где-то здесь была крошечная могилка Лиз. А чуть поодаль находился еще один камень, побольше. Надпись на нем гласила: «Эмили Риджвуд-Морриган, любящая мать, замечательный друг. Нам будет тебя не хватать…»
Эту плиту заказали и оплатили ее коллеги, у Эмбера не было свободного цента на подобную роскошь. Он стер пыльный покров с соседнего надгробия, читая надпись: «Томас Морриган. Офицер, погибший при исполнении своего долга».
Вот и все, что осталось от его семьи. Вот и все, что осталось от всей жизни. Два побуревших камня, в которые своими острыми зубами уже принялось вгрызаться время.
Эмбер медленно опустился на одно колено и немного склонил голову. Он сам не понимал, что могло привести его ночью в это место. Наверное, хотел убедиться в том, что ему все это не снилось и что реальность действительно была именно такая. Часто, бывая тут, Эм пытался заставить себя поверить и не мог сделать этого.
В воспаленной, наполовину стертой и покореженной памяти мелькали лица. Глаза и губы Данте, их последняя ночь вместе, когда Эмбер почти поверил, что в ворлоке могло проснуться что-то хорошее. Затем пустота и звонок. И объяснение от полиции: кто-то внес тело Эмили в морг, оставив ее на столе. Ни записки, ни подробностей смерти обнаружить так и не удалось, а Эмбер, как ни старался, не мог отыскать их в своей голове.
Никто ничего не объяснил.
Его просто поставили перед фактом: он остался один. Данте больше не приходил. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через две. Проведав коттедж ворлоков, Эмбер с удивлением обнаружил одни обломки и руины.
И все. Больше ничего, кроме пакета ворлочьей крови в холодильнике и записи с извинениями, которую Эм заморозил и оставил у себя на столе в напоминание: это все, что он получил в конце этой истории.
А дальше все пошло как прежде. Какие-то люди спрашивали, не нужна ли помощь. Доктор Пирсон устроил сына своей погибшей коллеги в госпиталь по своим каналам. Для Эмбера наступило время попыток самоубеждения, что все так и должно быть. Он не знал, во что верить. У него из памяти словно вырвали кусок, и теперь приходилось притворяться, что это лишь маленькая ранка. Жизнь напоминала криво зажеванную пленку, где рукой неумелого монтировщика оказались вырезаны самые важные кадры.
Эмбер прикрыл ладонями глаза. Он ненавидел Данте и не мог себе простить того факта, что продолжал думать о том, как бы ему хотелось снова взглянуть в эту морду. Взглянуть и дать ему в зубы так, чтобы они посыпались на землю.
— У меня ничего не получается, мам… — тихо прошептал парень, вытирая с глаз набегающие слезы. — Ты не должна была пострадать. Это все из-за меня…
Его тихий голос шелестел в темноте ночного летнего кладбища. Однако Эмбер никак не ожидал, что кто-то ответит ему:
— Все всегда бывает только из-за вас. Вы проклятое вырождение рода, гниль на теле этого мира…
Подняв взгляд, мальчик едва не задохнулся от ужаса. Над могилой стоял высокий человек, чье лицо было скрыто капюшоном.
— Торквемада велела не трогать тебя до поры до времени, пока ты еще человек. Но честно, я не понимаю, почему мы должны терпеть вас. Я бы вырезал вас до единого — всех, кто по доброй воле продолжает якшаться с ворлоками!
Эм не успел ничего сказать или возразить. Мощный удар, последовавший незамедлительно после этих пугающих слов, выбил искры из глаз и опрокинул парня на спину.
Эм не использовал магию около полутора лет. Он не понял, о чем говорил этот незнакомец.
— Где твой создатель? — под длинным рукавом плаща мелькнул кривой нож.
— Я… Я не знаю. Я не хочу его видеть, он оставил меня и ушел. Я не слышал о нем ничего вот уже пару лет, — забормотал Эмбер, вытирая кровь с уголка губы. — Что вам нужно от меня?
— Вырезать из тебя правду, — донесся скрипучий голос из-под капюшона.
Эм развернулся и хотел бежать, но новый мощный удар едва не лишил его сознания. Мальчик тихо вскрикнул и упал лицом в траву, вдыхая запах земли.
— Эй, — раздался неподалеку звонкий окрик. — А почему бы тебе не выбрать противника своего размера?
Где-то рядом мелькнула тень. Мужчина, напавший на Эмбера, резко вздернул голову. Светловолосый силуэт мелькнул неподалеку, как птица, взлетающая с дерева.
— Кого я вижу, — рыкнула тень в капюшоне. — Прихвостень Марлоу.
Дрожа как лист, Эм с трудом посмотрел наверх. Сквозь пелену в глазах он различил знакомые черты. Длинные волосы. Каменные, сжатые до остервенения челюсти. Дагон встал над ним, заслоняя от внезапного нападения.
— Да. И я здесь не один. А вы, твари, начинаете забываться, — заметил он, раздвигая ладони, словно делая магические пассы. В его руках возникла длинная боевая палка. — По-хорошему уйдешь? Или мне тебя заставить?
— А ты попробуй! — рыкнул мужчина.
Лис ощетинился. В следующую секунду между ним и незваным ночным гостем разгорелась нешуточная потасовка. Дагон был хитер и проворен, но и противник не отставал от него по силе и ловкости. Эмбер только и успевал следить за их мелькающими локтями, коленями и лезвием ножа, опасно сверкающим возле уха светловолосого парня.
— Эмбер, мотай отсюда, — тихо прохрипел лис, прижимая капюшончатого к земле. — Этот упырь тебе не по силам. У него амулет, защищающий его от магии!
Эмбер впал в обездвиженное состояние. Со скоростью поезда перед ним снова замелькали картинки, движения, лица. Ультрамариновые глаза ворлока пронзали его насквозь.
— Я кому сказал? — выдохнул Дагон и тут же получил коленом под дых. Ворлок полетел на землю, а сверху на него набросился таинственный охотник.
— Не используешь свои чары? Правильно делаешь… Мы перебьем всех вас как бездомных псов, если почувствуем всплеск, — прорычал мужчина, доставая нож.
Лицо Дагона перекосилось от сосредоточенности. Он оттолкнул мужчину мощным сапогом, и тот немного пошатнулся.
— Dolor*, — тихо шепнул он, все же направляя магию в сторону своего оппонента.
__________________
* Боль
Тот немедленно согнулся пополам, давая колдуну необходимые секунды. Дагон двинул ему локтем по затылку. Послышался противный хруст. В следующую секунду на конце боевой палки ворлока мелькнуло лезвие, и светловолосый парень в размашистом прыжке отсек нападавшему голову.
Все произошло так быстро, что Эм ничего не успел сообразить. Он еле дышал, отползая и упираясь спиной в ближайшее могильное надгробие. Сердце его выбивало ритм колес скорого поезда.
Дагон со стоном осел на одно колено. На его белой рубашке чуть ниже ребер расплывалось огромное вишневое пятно. Как клякса, оно становилось все больше и заметнее, пока не пропитало тонкую ткань наполовину.
— У тебя дар влипать в неприятности, мальчик, — тихо прошептал ворлок, царапая землю. — Черт… Кажется, у него был ядовитый клинок.
Зубы блондина плотно сжались, а Эмбер все еще вдавливался лопатками в ближайший камень.
Его вырвали из привычной реальности и снова поместили в ту, где нормальные люди должны были соседствовать с паранормальными существами.
Простонав, Дагон опустился на землю. С дорожки, ведущей к выходу, послышался топот.
— Брат! — тихо вскрикнул возникший из воздуха Элай, опускаясь рядом с теряющим силы молодым человеком.
— Ты сможешь меня вылечить? — тихо прошептал Дагон.
— Не здесь, — Элай нагнулся чуть ниже, едва касаясь его уха. — Здесь они уловят нас. Я видел еще двоих у дороги…
— Тогда отнеси меня… Я… не смогу идти сам, — с этими словами Дагон потерял сознание.
Бледный Элай попытался поднять его, но сил на то, чтобы тащить бесчувственного брата, у него не осталось. Он поднял взгляд на Эмбера.
— Помоги мне? — его голос ввернулся в мозг, будто шуруп. — Он ведь пытался тебя защитить…
Эм вцепился в сочную траву.
«Нет, нет, нет и еще раз нет», — настойчиво говорил голос разума, но поделать с ним Эм ничего не мог. И Элай, и Дагон все равно казались более, чем реальными.
— Эмбер, я прошу тебя, соображай быстрее… — Элай обхватил брата за талию. — Я все тебе объясню. Но пожалуйста, не падай в обморок. Нам надо отсюда валить.
Эм с трудом поднялся. Ноги его предательски тряслись.
— Какого хрена ты тут делаешь? — проблеял он, едва ли держа себя в руках.
— Пойдем со мной… Мы не сможем поговорить здесь.
С этими словами ворлок развернулся и направился в сторону лесопарка, маячившего в отдалении смазанными макушками. И после этого Райли будет говорить, что все это игры воображения?
***
Они плелись через темную чащу, по очереди переваливая лишенного сил Дагона. Эм всю дорогу безуспешно пытался уверить себя, что ему мерещится все, что он видит и что на самом деле он не мог встретить этих типов в черте города снова, но тяжесть свисающего с его рук тела доказывала лишь обратное.
Небо казалось вполне обычным в этот необычный день. Легкий ветерок гулял по листве и шумел в деревьях, а Эмбер с трудом переводил дух. Дальше по тропинке, где они шли, замаячило непонятное убогое сооружение, сложенное из ветвей, листьев и стволов деревьев. Больше всего это напоминало шалаш, построенный неумелыми руками детей лет семи.
Когда они подошли ближе, Эм убедился в своей правоте. Нечто выглядело ужасающе.
— Ты извини, у нас тут не убрано, — Элай тихо щелкнул пальцами. — Но выбирать не приходится, особенно после того, как Мэл сжег коттедж. Все равно сейчас жара. Укрытие нам нужно только для того, чтобы спать…
Затащив брата внутрь, Элай с трудом отдышался. На небольшом пространстве было сложно развернуться, но он нашел место и устроил Дагона возле стены.
