сообщить о нарушении
Текущая страница: 100 (всего у книги 185 страниц)
Эм порывисто застегнул ширинку. Хорошо, что Элай и Дагон будут сегодня рядом. Может, хотя бы братья подскажут, как лучше поступить в подобной ситуации.
На тумбочке завибрировал телефон. Не посмотрев на экран, Эмбер схватил трубку, ожидая, что это один из пациентов клиники звонит уточнить дату приема. Но вместо этого из динамика донесся щебечущий и легкий голос Райли.
— Эмбер! — радостно произнесла она, когда тот нажал на прием.
По спине пробежал приятный холодок. Уж кого Эм ожидал услышать меньше всего, так это ее. Это не значило, что он потерял с ней связь, вовсе нет. Разобравшись со своими проблемами, Эм все же нашел в себе силы позвонить и извиниться за внезапное исчезновение, а Райли в свою очередь поняла и простила своего заблудшего друга. Они перезванивались раз в пару месяцев, и, честно говоря, Эм был рад слышать ее голос именно сейчас.
— Привет, Рай! Как ты? — улыбаясь, спросил он.
— Со мной все в порядке! Как ты?
Прекрасно. Лучше не придумаешь. Нельзя даже понять, существование ли это.
— Я отлично! Мы с Данте… — в ванной оглушительно хлопнула дверь, — собираемся на побережье!
— О! Так это же замечательно! Извини, если отвлекаю… — голос девушки доносился глухо, словно расстояние, пролегавшее между городами, имело значение.
— Ты не отвлекаешь. Мы еще не выходим.
Райли на том конце рассмеялась. Эм вымученно протер лицо и приготовился делать то, что получалось у него почти профессионально: наводить тень на плетень.
— Ты совсем пропадаешь! Даже не звонишь…
— Работа выматывает. Ты же знаешь, я в клинике иногда торчу по две смены.
— Я знаю! Я так рада слышать, что ты наконец нашел постоянную работу!
Нашел. Потому что Данте загипнотизировал главного врача, когда еще мог творить магию...
— Да, Райли! Теперь наслаждаюсь по полной программе, — в коридоре с грохотом обрушилось что-то. Эм заслонил ладонью динамик, чтобы до девушки не донеслись эти залпы бешеной артиллерии.
— Как погода?
— Отличная.
Единственное, что в Лос-Анджелесе есть хорошего.
— Вы все еще живете с Данте? В той шикарной квартире, которую ты мне фотографировал?
— Да, снимаем. У одного… м-м-м… человека.
Которого Дан сожрал на задворках у клиники два года назад.
— Я очень рада слышать это, Эм. Данте хорошо себя ведет?
— Да. Мы с ним, — из коридора раздался рык и ругань, — лучшие друзья.
Райли замолкла ненадолго, вдохновленная такой речью. Эм утопал в матрасе, все глубже погружаясь в собственное вранье. После возвращения Мики в Гринвуд Райли звучала как самый счастливый человек на свете. По правде, она не знала и половины истории, произошедшей в Деревне Чародеев. По тому, что Эм слышал от нее, он уловил, что Мики не рассказал своей девушке и части ужасов, свидетелями которых они стали. Это было даже к лучшему. Эм поддерживал эту игру. А вместе с тем, он ни за что не хотел бы вывалить на Райли все то дерьмо, которое происходило сейчас в его жизни.
— Это прекрасно! Я хотела тебя спросить, — в голосе девушки послышались веселые нотки. — Ты собираешься в родные места? Навестить нас, посмотреть, как дела?
Эм хотел бы ответить, что не собирается даже под страхом расстрела, потому что Гринвуд для него связан с самыми черными страницами в жизни, но не стал. Вместо этого он взял себя в руки:
— Ну… Может быть. На кладбище убраться. Посмотреть, во что превратился мой дом.
— О, не переживай! Я часто хожу к твоей маме, ее могила в полном порядке. Мики позаботился о доме, полиция запрещает даже фотографировать его.
— Надеюсь, когда он таял, стены не прогнили до основания, — буркнул Эм, замечая краем глаза, как Данте входит в комнату в драных джинсах и расстегнутой рубашке.
— Нет, все в порядке. Я присматриваю за домом. Эмбер, ты уверен, что у тебя все хорошо? Ты звучишь странно.
— Все хорошо. Просто съел что-то не то на завтрак. Так ты что-то хотела мне сказать?
Райли замялась, словно собиралась выдать большой секрет.
— Я бы хотела сделать это при личной встрече. Ты сможешь вырвать для нас время?
— Не на этой неделе. У меня несколько важных операций.
— После?
— Да, после.
— Хорошо. Я буду ждать твоего звонка! — девочка попрощалась и повесила трубку.
Как только ее звонкий голос пропал, Эм сразу же ощутил пустоту. Райли обладала удивительным свойством поднимать настроение тогда, когда никто не мог его поднять. Он действительно почувствовал себя немного лучше после разговора.
Дан не посмотрел на своего ученика, он рылся в шкафу с одеждой. Отыскав там бейсболку, он надел темные очки и посмотрелся в зеркало.
— Даже смерть живее, — мрачно обронил он.
И больше ни слова.
Эм проводил взглядом его спину. По какой-то причине идея ехать на побережье в таком настроении уже не казалась ему удачной…
========== Продолжение 2 ==========
Мы смотрим на Калифрнию из окна,
У нас большие черные машины
и куча историй о том, как мы переспали со всеми киновездами,
Возможно, я уеду отдыхать в Испанию,
Оставлю свои крылья,
Запью крепким свои заботы
И улечу куда-нибудь, где никто не знает меня.
(Counting Crows — Holiday in Spain)
Единственная постоянная величина, чьи жизни, как могло показаться, не менялись никогда, были Элай и Дагон. Иногда Эм завидовал им. Он не понимал, каким образом братьям удавалось сохранять теплые отношения на протяжении столетий, при этом жить вместе и не хотеть убивать. Жизнь друг без друга имела для них мало смысла, и никто по-прежнему не мог разбить их тандем.
По правде, это была их идея залечь ненадолго на дно в большом городе вроде Лос-Анджелеса. Дагон предположил, что так будет лучше, что среди небоскребов и толп народа им будет легче оставаться незамеченными, а Данте — приходить в себя после потрясения. Эм послушал их.
При первой же возможности братья устроили свою жизнь. Они нашли себе работу и квартиру, почти отказались от магии, прикрываясь благовидным предлогом о том, что «пока лучше не выдавать себя». Эм, который всегда тянулся к обычному, последовал их примеру, потому что Данте было все равно до того, что происходит вокруг него. После того как не стало деревни, братья не отходили далеко, объяснив это тем, что теперь им стоит держаться вместе. Тем более, они понимали, что с потерей создателя Дан может начать вести себя неадекватно. К сожалению, они как в воду глядели.
Братья предупредили Эмбера о том, что он должен вызывать их сразу, как только возникнет опасность. В это определение входило сразу очень много понятий, Эм даже составил целый список, классифицировав события по степени тяжести: от рева и крушения мебели до вспышек бешенства и беспорядочных убийств на улицах города. Эм надеялся, что призывать Дагона и Элая на помощь придется нечасто, однако всегда держал свой амулет наготове для вызова. На случай.
Макушки светловолосых ворлоков показались издали. Братья ждали у дороги, негромко переговариваясь о чем-то своем.
Жара поднималась от асфальта, но в машине — новой дорогой спортивной иномарке (приятный бонус от прежнего владельца апартаментов) было прохладно и хорошо. Эм взглянул в зеркальце заднего вида, закурил еще одну сигарету из смятой пачки и открыл дверь, приветствуя радостных, как весенний день, ворлоков:
— Привет, парни!
Дагон улыбнулся Эму в ответ голливудской улыбкой.
В темных очках оба брата напоминали полицейских, патрулирующих пляжи. Иногда Эму приходилось напоминать себе о том, что они не обычные люди, очень уж буднично те смотрелись в непринужденной солнечной обстановке города, среди его покрытых стеклами небоскребов, утренних пробежек в парке и хотдогов за пару баксов.
Только их зверские замашки выдавали в них нелюдей.
Дан буркнул что-то с заднего сиденья. Он так и остался в безрадостном настроении, скрываясь в затонированном пространстве меж двух задних стекол. Он прятал лицо под кепкой, а руки — под длинным рукавом. Взглянув на него, Элай понял, что звезда не в духе. Он закатил глаза и плюхнулся на заднее сиденье, стараясь не пододвигаться к агрессивно настроенному товарищу слишком близко.
Иногда братья радовались, что Дан больше не умеет читать мысли. Теперь рядом с ним можно было держать при себе какие угодно планы и знать, что это не обернется землетрясением. Дагон решил, что спросит у Эмбера, в чем дело, но немного позже, когда Данте пойдет поплавать в океане и немного остудит горячую голову.
Спортивная машина катила по дороге, рассекая солнечный свет. До побережья было около часа езды. Сегодня в воздухе не витало даже намека на туман, хотя завтра он, возможно, появится, ведь туман — неизменный спутник жары. Эм смотрел на дорогу, на то, как почти плавится от лучей солнца темный асфальт. Город за окном сиял призрачными витринами и проносился мимо, подобно поспешно промотанной пленке. Приглушенные солнечным светом массивные небоскребы деловой части, остроконечные крыши домов у побережья — все это казалось неродным. Оно казалось неродным, и оттого Эм чувствовал себя неуютно.
А ведь когда-то он едва мог позволить себе оплатить лишнюю поездку на автобусе. Сейчас он имел все, что хотел. Ну, или почти все. Делало ли это его счастливым?
Иногда он чувствовал, что примеряет на себя чужую жизнь. Пожалуй, ему не хватало определенности и спокойствия, а ведь порой так хотелось знать, что завтрашний день не принесет ничего необычного.
Вскоре автомобиль вырулил на обширное побережье. Заглушив мотор, Эм некоторое время оставался без движения.
Данте на заднем сидении докуривал новую пачку, бросая окурки прямо на пол. Дагон и Элай достали плед и выбрались наружу. Они собирались спасти хотя бы свои выходные.
Эм не стал заводить разговор с Данте. Тот выбросил сигарету и тоже вышел на улицу. Его фигура начала быстро удаляться в сторону берега. Дан не стремился снимать одежду или кепку. Он обогнул несколько рядов купальщиков и плюхнулся на песок, по пути стащив кроссовки и сбросив их рядом. Как только он отошел на безопасное расстояние, Дагон тут же коршуном накинулся на Эма.
— Он вообще хоть что-нибудь жрет? Ты посмотри, на нем же одежду вешать можно и никто не отличит от вешалки!
Эмбер устало протер рукой лицо.
— А ты пытался разговаривать со стенкой и уговаривать ее съесть мясо? Он целыми днями сидит в своих книгах, думая, что он может найти способ и вернуть то, что потерял!
Элай нахмурился, а Эм продолжал тираду:
— Он не охотится, не выходит из дому, не убивает. Я приношу ему мясо из ближайшего магазина. Он потерял почти все свои силы! Иногда он разговаривает сам с собой! Он становится тенью, парни. Да что там, его даже на секс не тянет!
Проходящая мимо пара удивленно обернулась на троих парней на последнем предложении, но Эм не обратил на них никакого внимания. Услышав о таком повороте, братья замолчали. Это уже действительно звучало тревожно.
— Я не знаю, что мне с ним делать. Он не возвращается, — Эм взял из багажника упаковку с газировкой. — Ваш план не срабатывает, вы думали, что в большом солнечном городе ему станет лучше, но он только утопает в себе, еще глубже, чем до этого. Почти как жизнь. Но не то…
Братья следовали за мальчишкой по пляжу. Что-то подсказывало им, что к Данте лучше не соваться. Они отсели отдельно и продолжили наблюдать за другом со стороны.
— Но Эм, ты же понимаешь… — Дагон пожал плечами, не продолжая эту фразу.
Сделав большой глоток газировки, Эм в упор взглянул на него.
— Понимаю. Существует только один человек, способный его вернуть. Но его нет! Мэла нет, ребята!
— Тихо, не паникуй. Дан бывает нормальным, ты сам говорил, — полушепотом отозвался Элай. — Тебе надо просто поймать его в этом состоянии и понять, что его радует, чтобы ограждать его от депрессии!
Дан недобро покосился в их сторону, словно мог слышать, о чем шепчутся его друзья.
— Его радует самокопание! Он бывает нормальным. Вчера был. Несколько часов! Но уже сегодня он накинулся на меня, когда я попытался поговорить с ним о…
Эм взглянул на братьев, ожидающих продолжения.
— В общем, не важно. Просто поговорить.
Элай криво ухмыльнулся.
— Только не говори, что ты снова далдонил ему об охотниках или полиции!
Эм снял солнечные очки, сунул их в сумку. Потом снова достал, снова их надел. И отвернулся. Братья тяжко вздохнули.
— Эмбер, — Дагон страдальчески похлопал его по плечу. — Ну ты же знаешь с детства — не суй руку в мясорубку. Будет фарш. Теперь мне понятно, чего Дан такой дерганый...
— Но полиция вынюхивает возле деревни ворлоков! Вас не пугает, что в один день они могут прийти по ваши головы? — Эм снова резко обернулся. — Я не хочу, чтобы нас нашли!
— Нет. Мы не оставляем отпечатков, забыл? Теоретически, нас вообще не существует в этом мире, не говоря уже о том, что поймать нас почти нереально.
— Вас — да, — Эм помахал перед его носом рукой, пошевелив пальцами. — А я все еще смертный! О том, что я в Лос-Анджелесе, знают всего пять человек. Для остального мира я Эмбер Морриган, парень, который канул в анналы истории еще со времен вашей гринвудской резни бензомечом!
— Не заводись, — Элай отхлебнул прохладной шипучки. — Мы давно предлагали тебе выжечь отпечатки. Так будет безопаснее!
— Нет, спасибо, — буркнул Эм, продолжая внутренне кипеть. — Я еще хочу немного пожить. Как человек!
— Тогда не жалуйся. Данте сделал все, что мог. Он загипнотизировал ваших соседей. Твоих коллег... Его последний полезный поступок до того, как он окончательно съехал.
— Я не жалуюсь. У меня все прекрасно. Я живу с маньяком. У меня нет друзей. Нет нормальной жизни. Народ на работе до сих пор думает, что меня зовут Кевин Уолш! — безрадостно фыркнул Эм.
— Ну и пусть думают! — пожал плечами Элай. — Перестань трястись, как осиновый лист. Мы были возле деревни. Наши как следует убрались там и сожгли все трупы, включая труп старины Рэмира. Они замели следы, выставив все так, будто только охотники виноваты в потасовке. У полиции нет против нас никаких доказательств. За тысячи лет... за тысячи лет, Эмбер! Они никогда не поймали ни одного из ворлоков. Только охотники знали, кто мы. У них на руках нет тела ни одного из наших, а даже если есть, они ничего не докажут.
Эм не очень-то верил его словам. Тревожное чувство шевелилось на дне его желудка, потому что он слышал сегодня по телевизору: на тех полицейских напали не люди. Это были наполовину звери! Долго ли им понадобится на то, чтобы завершить расследование? В синих глазах мальчишки играл отсвет солнечных лучей и беспокойство — беспокойство за себя, за Данте, за завтрашний день. Война не прошла бесследно ни для кого. Эм иногда до сих пор просыпался в ледяном поту, терзаемый страшными видениями прошлого. Не удивительно, что паранойя сживала его со свету. В конце концов, Эм должен был внушить спокойствие себе самому прежде, чем объяснять это Данте, а это казалось просто невозможным.
В этот момент парень отвлекся. Данте, который устал сидеть в стороне, поднялся и принялся скидывать с себя одежду. Оставшись в одних плавках (по счастью, Эму удалось убедить его взять их с собой), Дан начал заходить в воду.
Дагон толкнул Эма локтем. Тот понял намек. Он быстро отставил содовую и увязался за своим создателем.
Ворлок удалялся от него. Эм не хотел оставлять его без присмотра. Однако, когда он дошел до кромки, блестящая спина Данте уже маячила довольно далеко. Тот избавлялся от своих проблем чрезвычайно просто — он просто уходил от них, делая вид, что их не существует.
Эм остановился на полпути. Догонять Изверга не имело смысла. Наверное, он хотел побыть один… Такое настроение часто находило на него.
Иногда он понимал, что Эм и братья всеми силами стараются вытащить его на свет. Но Дан не был уверен, что он хотел видеть свет. Это крайне затруднительно, когда все вокруг застилает темнота. Лишь постепенно до него начали доходить масштабы произошедших в его мире перемен. Дан не знал, в каком направлении ему двигаться. Он чувствовал себя абсолютно потерянным. Зная, что без Мэла ему будет плохо, он никогда не мог представить, что боль в груди будет сживать его со свету. Чего стоила такая жизнь?
Он окунулся. Не думать было невозможно. В голове яркой молнией промелькнула грустная мысль: раньше они с Мэлом тоже позволяли себе немного отдыха. Они останавливались в каком-нибудь прибрежном городке и отрывались там на полную катушку. Они охотились и смеялись, иногда напиваясь вусмерть в дешевых кабаках. Они могли оставаться вместе часами, не уставая друг от друга, в то же время постоянно ругаясь, как кошка с собакой. Никто не мог даже представить, как Данте скучал по тем временам. Черт бы его побрал, он даже сосредоточиться не мог. Он даже не мог убить какого-нибудь заблудшего прохожего...
