Текст книги ""Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Роман Филимонов,Нил Алмазов,Антон Войтов,Александр Якубович,Агата Фишер,Ольга Дмитриева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 342 страниц)

Глава 7. Предложение

Я затравленно огляделась и мгновенно оценила ситуацию. Веста нигде не было, посланника тоже. Возможно, куратор как раз вел разговор с Тулуном. И это к лучшему, ему нельзя подставляться. Нужно тянуть время…

Решение пришло мгновенно. Я закатила глаза и начала оседать на пол. Упасть мне не дали. Руки, которые меня подхватили, были незнакомыми, но над головой раздался спокойный голос Хеймира:

– Тира, помоги.

Я старалась дышать медленнее и успокоить бешеный стук сердца. Они должны поверить, что я лишилась чувств, должны поверить…

Тонкие пальцы Тиры осторожно коснулись моего запястья. Вторая рука легла на лоб. Девушка уверенно сообщила:

– Она без сознания. Обморок.

– Обморок? – недоверчиво переспросил отец. – Да она никогда в жизни в обморок не падала!

– С прошлого бала ее тоже унесли без чувств… – робко возразила моя мать.

– В прошлый раз у нее была свежая метка связи с байлангом, – подозрительно сказал Найгаард. – А сейчас что её могло так взволновать? Встреча с отцом?

Как и ожидалось, мне не верят… Как бы их убедить?

Хеймир подхватил меня на руки и спокойно произнес:

– Переволновалась, все бывает в первый раз.

Тира поддержала его:

– Может быть, она заболела? Мне с самого начала показалось, что сегодня Анна сама не своя…

Это было откровенной ложью, и я была несказанно благодарна за нее девушке. Как и её другу за то, что остался рядом. Как хорошо, что у герцога Родена руки заняты кольцом. При одной мысли, что меня мог нести он, мне стало дурно уже по-настоящему. Хеймир обратился к герцогине:

– Тетя Анитра, наверное, лучше перенести Анну в другое место и вызвать лекаря.

– Лекаря, да… – пробормотала герцогиня. – Наверное, ты прав…

Судя по голосу, все спокойствие с нее слетело. И теперь моя мать снова была жалкой и растерянной. Как же я их всех ненавижу! Так, спокойно, Анна, дышим медленно, изображаем обморок…

Решительный настрой Хеймира возымел действие. Парень куда-то понес меня. Вокруг звучали голоса. Зал гудел – мой обморок, похоже, станет не меньшим событием, чем визит герцога Скау на бал.

Но какие же они гады! Все решили за моей спиной. Отец получает диплом для меня и родственные связи с полезным человеком. А Найгаард сбрасывает меня со счетов как возможную наследницу и дает доучиться. И ведь наверняка герцогиня Анитра считает, что снова таким образом меня спасает.

Но я не хочу замуж за Гольдберга! У меня метка Аабергов. Но если я ее покажу, игра перейдет на новый уровень, смертельно опасный для меня и куратора… Я совершенно не понимаю, что теперь делать. Нужно тянуть время и дальше, но как?

Голоса стихли, и я поняла, что мы в коридоре. Совсем рядом я услышала шепот Тиры:

– Хеймир, пожалуйста…

– Сделаю, что смогу, – тихо сказал он.

Я слышала шаги своего отца и холодела внутри. Наверное, идут вместе со мной. Надеюсь, ему быстро надоест сидеть у постели дочери. И Гольдберг, наверное, за ним тащится…

Наконец, снова скрипнули двери, и я ощутила под собой мягкий диван. Над головой снова прозвучало голос Хеймира:

– Я приведу лекаря моей семьи, господа. Бабушка всегда берёт с собой Эдессу, когда куда-то идёт. Ее сестра страдала частыми обмороками. Эдесса обязательно поможет Анне.

– Будьте любезны, – сказал мой отец.

Но Хеймир не закончил.

– Думаю, нам стоит вернуться на бал, – сказал парень. – Вы ещё не поприветствовали посланника императора. И аристократия Севера желает выразить вам почтение. Не нужно привлекать лишнее внимание к состоянию Анны. Тира присмотрит за ней.

В комнате воцарилась тишина. Я молила всех богов, чтобы отец принял аргументы Хеймира. Наконец, Гольдберг нервно произнёс:

– В его словах есть доля истины. После бала мы сможем продолжить разговор…

Наверное, отец кивнул. Хлопок двери и удаляющиеся шаги оповестили меня, что мужчины покинули комнату. Я слышала, как шуршит платье Тиры. Девушка устраивалась рядом с диваном. А затем она прошептала:

– Что происходит, Анна? Я знаю, что ты меня слышишь.

Я приоткрыла один глаз и выдохнула:

– Спасибо, что не выдала.

Тира настойчиво повторила:

– Что происходит? К чему этот театр? Это твой жених? У него в руках была шкатулка с гербом…

– Это Роден Гольдберг, – выдавила я. – Отец хочет, чтобы я стала его женой. А я… люблю другого.

Мои слова Тиру совершенно не удивили. Но теперь она смотрела на меня сочувственно. На миг мне показалось, что ее взгляд задержался на правом запястье. Но я тут же забыла об этом, разглядывая кабинет. А затем села на постели и прошептала:

– Помоги мне вернуться в Академию!

– Как? – вздохнула она. – Портальные кольца здесь могут использовать только выпускники. И только в зале прибытия.

– Тогда мне нужен Ве… куратор Ааберг, – выпалила я.

Тира сжала мое плечо и произнесла, заглядывая в глаза:

– Я надеюсь, его найдет Хеймир. Но ты же понимаешь, что… скорее всего, они нашли чем его занять.

– Тогда… – я пыталась отыскать выход.

– Тебе нужна помощь, – уверенно заявила Тира.

– Именно, – осенило меня. – Ты знаешь Марту? Ну… воспитанницу правящей семьи.

Тира наморщила лоб:

– Ее не было на балу. Скорее всего, снова наказана и сидит в своей комнате. Фолки обещал рассказать Хеймиру о ее последней выходке. Судя по всему, это было что-то грандиозное.

В следующий миг я уже стояла у окна и оглядывала освещенный фонарями двор. Башню я обнаружила сразу же. По счастливой случайности до нее было ближе, чем от террасы. А кабинет, в котором меня разместили, оказался на первом этаже. Я прошлась кончиками пальцев вдоль рамы, точечными прикосновениями магии усыпляя охранное заклинание.

– Что ты делаешь? – спросила Тира.

– Уходи, – бросила я. – Спасибо за все, и если сможешь, скажи куратору, что я ушла искать Марту. Или алхимическую лабораторию… А если встретишь отца…

– Найду что ему сказать, – ответила Тира. – Хорошо.

С этими словами она вышла за дверь. Немного подумав, я повернула защелку и подперла дверную ручку стулом. И только после этого выскользнула во двор. Я должна найти Веста или сбежать в Академию. За Гольдберга не пойду!

В замковом дворе было тепло, и это радовало. А вот платье, которое выделялось на фоне травы и деревьев – уже нет. Подхватив подол, я скользила вдоль светлой стены замка, пытаясь слиться с ней и не нарваться на патрули.

Была мысль позвать Стужу, но я ее отбросила. Если мои чувства ударят по собаке и она взбесится, плохо будет всем. А до Свейта не смогла дотянуться. Все-таки наша связь работала хуже. Или сейчас байланг был слишком далеко…

Оставалось надеяться на Марту и алхимию.

К счастью, до башни я дошла без приключений. Желанная дверь уже маячила впереди, когда холод, спящий внутри, проснулся. Я съежилась за кустом и огляделась, пытаясь понять, о чем меня предупреждает новая сила.

Я выждала несколько минут, прислушиваясь к себе. Холод продолжал шевелиться внутри. Я чувствовала, как меня с неумолимой силой тянет к башне. Это настораживало, но сдерживать стремление ворваться туда без оглядки становилось все труднее. Магия пыталась одолеть мою осторожность и недоверие. В этот момент по дорожке загрохотали сапоги караула. Стража приближалась. И мне ничего не оставалось, кроме как, быстро взбежать по ступенькам, отворить дверь и проскользнуть внутрь.

В холле почти не было света. Только у лестницы горел слабый фонарь. Нужно было подняться и поискать комнату Марты, но холод, поселившийся внутри, тянул меня совсем не туда. Какое-то время я боролась с собой. Но этот холод пробирал до костей, от него леденели кончики пальцев.

Я не выдержала и шагнула в сторону коридора, соединяющего башню с замком. Умом я понимала, что делаю глупость, но внутри при этом чувствовала восторг и умиротворение. Странное свечение на стене я заметила почти сразу. Осторожно приблизилась, рассматривая узор. Сверкающие белые линии складывались в три клинка, которые парили над горами. А над ними переливалась золотом корона. Это же… старый герб Правителей Севера?

От созерцания рисунка меня оторвал знакомый девичий голос:

– Привет. Ты что тут делаешь?

Я обернулась и увидела, что ко мне идет Марта. На девушке был алый костюм, и она казалась немного сконфуженной.

– Что ты тут делаешь? – повторила она. – И что такого интересного ты нашла в этой стене? Смотришь так, будто там что-то потрясающее.

Я хотела возразить, что нахожу этот рисунок потрясающим. Но в тот же миг догадалась – Марта его не видит. Я бросила неуверенный взгляд на герб и вспомнила, зачем пришла. Тогда я взмолилась:

– Марта, мне нужна твоя помощь! Я должна выбраться отсюда и вернуться в Академию.

Девочка неуверенно посмотрела на меня:

– Выбраться? Но с портальным кольцом я тебе никак не помогу…

– Тогда спрячь меня! – в отчаянии попросила я.

– Это можно, – тут же согласилась она. – В моей комнате тебя никто не будет искать.

Я уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала оклик:

– Анна.

Герцогиня двигалась к нам по коридору. Надо было бежать, но Анитра шла ко мне одна, и еще… В ее движениях не было ни следа слабости или нерешительности. Правительница приближалась ко мне уверенным шагом, и что-то в ее взгляде заставило меня замереть. Я только инстинктивно подалась назад. Белые линии на стене обожгли холодом, и холод внутри меня довольно заворочался.

Я отшатнулась и оказалась лицом к лицу с правительницей. На ее лице было изумление. Она бросила взгляд на стену за моей спиной и прошептала:

– Ты… видишь его, верно?

Я не ответила. И не ушла даже тогда, когда пальцы матери коснулись моей щеки. Герцогиня сейчас была совсем не похожа на ту сломанную куклу, какой она казалась раньше. По ее губам скользнула улыбка, в глазах сверкнул восторг.

– Ты такая холодная… – пробормотала она, опуская руку мне на плечо.

В этот момент в конце коридора появился Найгаард. Я инстинктивно дернулась. И каково же было мое удивление, когда Анитра выпустила меня и шепнула, почти не разжимая губ:

– Уходи!

Марта дернула меня за руку, и мы побежали. Пока мы неслись по лестнице, прыгая через ступеньку, я слышала внизу ругань и голоса. Неужели… герцогиня пытается задержать преследователей?

Узкую лестничную площадку наверху мы преодолели одним прыжком и оказались в комнате Марты. Девочка тут же захлопнула дверь и начала щелкать пальцами, пробуждая охранные заклинания. Когда с этим было покончено, она для верности подперла дверь парой стульев.

Комната оказалась просторной и уютной. Кровать под балдахином цвета пыльной розы, такие же занавески на окнах, уютные кресла. Кроме окна здесь был аккуратный балкончик, дверь которого Марта загородила чайным столиком. Магии на нем было навешано чуть меньше. Правда, я хорошо понимала, что старшие стражи вместе с моим отцом вынесут все это в два счета. Оставалось надеяться, что сначала попробуют договориться, и мне снова удастся потянуть время. В надежде, что появится Вест, и у него будет хоть какой-нибудь план. Как же все не вовремя…

Тут мои мысли переметнулись к матери. Стало проще называть герцогиню именно так. То, что произошло внизу, вышло за рамки ее обычного поведения. Неужели Вестейн прав, и Найгаард каким-то образом подавляет ее волю? И что мне со всем этим делать?

Я застонала в голос и рухнула на кровать. В этот момент в дверь постучали. Марта села рядом со мной и прижала палец к губам. Стук повторился. Ситуация была глупой донельзя. Мы прятались, как маленькие дети. Наконец, мой отец не выдержал и громко произнес:

– Анна, открывай! Я знаю, что ты здесь! Что еще за выходки, ты позоришь свой род! Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

Я не выдержала и крикнула:

– Оставь меня в покое! Я хочу вернуться в Академию!

– Выйди немедленно! Господин Гольдберг скажет тебе пару слов, и можешь быть свободна.

– Не нужны мне от него никакие слова! И кольцо не нужно! Замуж не пойду!

Меня начало колотить от волнения. Никогда в жизни я не разговаривала в таком тоне с отцом. Да и сейчас только дверь, которая разделяла нас, придавала мне храбрости. Если бы он стоял передо мной и сверлил недовольным взглядом, вероятно, я не смогла бы выдавить ни слова.

Гольдберг подал голос:

– Анна, милая, ты не в себе. Выйди, и мы спокойно поговорим…

– Я-то как раз в себе, а вот вы!..

Слова у меня закончились. Марта стояла рядом и гладила меня по плечу, пытаясь успокоить. Холод внутри медленно угасал. Инстинктивно я пыталась уцепиться за эту магию, но ничего не вышло. В этот момент кольцо на пальце потеплело, и я накрыла его другой рукой. Что это? Попытка матери поддержать?

– Анна, открой немедленно, или я выломаю дверь, – потребовал отец. – Герцог Найгаард любезно простит мне эту оплошность.

– И даже помогу вам, – ядовито добавил хозяин замка.

Я закусила костяшку пальца, пытаясь придумать выход. Но в этот момент за дверью раздался ледяной голос:

– Что здесь происходит?

Вест… Ох, сможем ли мы выкрутиться и не раскрыть себя?

Вестейн

Головы присутствующих одна за другой поворачивались к Весту. Эта ситуация со стороны могла показаться смешной. Четыре взрослых человека, имеющих немалую власть, толпились на узенькой площадке перед входом в комнату четырнадцатилетней девчонки.

Но на этот раз причиной этому была не очередная выходка Марты. Если Тира сказала правду, то сейчас там скрывалась Анна.

На лица этой компании было приятно смотреть. Все как на подбор злые и раздосадованные. Анитра кусала губы и мяла подол жемчужного платья. Ее дочь в подобном смотрелась настоящей королевой, а она сама… безвольная марионетка, которой управляет муж. Сегодня это злило как никогда.

Найгаард был мрачен, от лица правящего герцога Запада веяло холодом. Вестейн успел понять, что в этом они с герцогом похожи. Чем сильнее Альбин Скау злился, тем спокойнее и холоднее выглядело его лицо.

Незнакомец рядом с ним Весту не был знаком. Куратор внимательно оглядел суровое лицо, острый нос и плотно сжатые губы. Тоже недоволен, вот только чем? В этот момент среди жестких узловатых пальцев чужака мелькнула маленькая квадратная шкатулка с гербом.

Осознание пронзило молнией. Это и есть Роден Гольдберг? Самым трудным было удержать лицо. И Свейта, потому что там, в загоне, пес встрепенулся и взвыл.

“Она наша!” – прозвучал в голове у Веста яростный голос байланга.

“Наша, – мысленно согласился куратор, пытаясь успокоить пса. – Не отдам!”

Осталось придумать, как.

– Что здесь происходит? – повторил куратор.

– Боюсь, вас это не касается, господин Ааберг, – процедил Найгаард.

– Все, что касается моих учеников. касается и меня тоже, – парировал Вест. – Анна там? Что вам нужно от нее?

– У меня важный разговор к дочери, – заявил герцог Скау. – И она никогда не вела себя настолько неподобающе. Вы не справляетесь со своими обязанностями! У вас под носом моя дочь крутит шашни с каким-то северным мальчишкой. Я не вижу других причин для такого. Вы должны немедленно это прекратить. У меня на ее будущее другие планы.

Вестейн и сам не знал, как ему удалось сохранить самообладание.

– Исключено, – холодно произнес он. – В моем отряде не может быть ничего подобного. Ваша дочь живет отдельно от парней и заниматься глупостями ей некогда.

– Тогда заставьте ее открыть дверь и выслушать меня.

Ярость требовала выхода, но Вестейн заговорил спокойно:

– Вы сейчас заставляете переживать девушку, которая связана с байлангом. Анна еще неопытна и может не удержать собаку. Это создаст проблемы для всех, и для нее самой в первую очередь.

– Связана с байлангом? – озадаченно переспросил Гольдберг.

– Да, – охотно подтвердил Вест. – Анна смогла приручить очень опасного байланга. Ее собака десять лет прожила в Лабиринте Стужи, раньше мы звали ее Бешеная. Но управлять взрослым байлангом сложнее, Анне пока не хватает опыта. Чувства вашей дочери ударяют по байлангу. Они стайные животные, и она будоражит остальных псов. Скоро на ушах будет стоять вся Академия Севера.

Вестейн намеренно преувеличивал, любуясь тем, как вытягивается лицо Гольдберга. Похоже, о наличии у будущей “невесты” боевой собаки стражей бедолагу никто не предупредил. А судя по тому, как помрачней Найгаард, он тоже сбросил этот факт со счетов. И теперь на узкой лестничной площадке воцарилась тишина. Мужчины пытались, каждый по своему, переварить эту новость.

Внимание куратора привлекла Анитра. Герцогиня стояла совсем рядом с дверью, опустив голову. Но когда она заговорила, в ее голосе прозвучала неожиданная сила:

– Возможно, нужно дать ей немного времени. Девушка переволновалась. Юные леди ветрены и не умеют думать о будущем…

– Поэтому за них это делают родители, – твердо сказал герцог Скау.

– И ей нужно время, чтобы это понять, – снова повторила герцогиня. – Вестейн, уведи ее в Академию. Продолжим этот разговор через несколько дней.

Найгаард снова воззрился на свою супругу так, будто при нем заговорила стена. А герцог Скау хмыкнул и скептически произнес:

– Для начала ему придется заставить ее выйти из комнаты. А с этим у нас некоторые проблемы. Хотя мы уже собирались вынести дверь…

– Не нужно ничего выносить, – спокойно произнес Вест. – Мне она откроет.

На лице герцога Запада отразились сомнения. Но мужчины, наконец, отошли в сторону и спустились на пару шагов по лестнице, уступая место Вестейну. Последней отошла Анитра. Перед этим она заглянула Вестейну в глаза. И он еще раз уверился в своих подозрениях. Похоже, рядом с дочерью герцогиня находит в себе силы противостоять… чему-то. Нужно понять, что происходит. И для этого потянуть время.

Вестейн остановился перед дверью и мягко сказал:

– Анна, пусти меня. Я один. Мы всего лишь поговорим.

Какое-то время за дверью царила тишина. Затем раздался скрип отодвигаемой мебели, и дверь приоткрылась. Вестейн проскользнул внутрь и поспешно захлопнул ее за собой. А в следующий миг он вынужден был опереться спиной на дверное полотно, потому что Анна бросилась ему на шею.

Страх и отчаяние в ее глазах заставили Веста на миг забыть обо всем. Он прижал девушку к себе в ответ и поцеловал. Жадно, глубоко и страстно. Заявляя свои права на нее, не позволяя ни на миг усомниться в своих намерениях. Целовал, пока она не начала извиваться в его руках.

Только после этого Вест вспомнил о невольной зрительнице и смог оторваться от губ своей ученицы. Анна молча спрятала лицо у него на груди. Марта смотрела на них во все глаза, со смесью удивления и восторга на лице.

– Я никому не скажу, – тихо пообещала она.

Девочка всегда вызывала только раздражение. Но она не первый раз помогала, и куратор молча прикрыл глаза в ответ. А затем склонился к уху Анны и прошептал:

– Все хорошо. Сейчас я отведу тебя в Академию. Не делай глупостей и не отходи от меня, хорошо? Нам нужно тянуть время.

Анна доверчиво кивнула и отстранилась, медленно и неохотно. Вестейну тоже совсем не хотелось ее отпускать. Но пришлось разжать руки и подождать, пока Анна расправляет складки на подоле платья.

Куратор отворил дверь и первым шагнул за порог. Герцог Скау удивленно обернулся. Похоже, он и правда не верил, что Вест справится. Анна вышла следом, не поднимая головы. Вестейн видел ее плотно сжатые губы. Девушка старательно держалась за его плечом. На отца она даже не взглянула.

Но тот молчать не собирался. Правда, провинившуюся дочь он также подчеркнуто не заметил. И обратился к Вестейну:

– Следите за ней! Моя дочь не должна миловаться по углам с вашими парнями.

– Не будет, – пообещал куратор.

И мысленно добавил: “Целовать буду только сам, в загоне у Стужи”. А герцог продолжил:

– А ты, Анна… Хорошенько подумай о своем поведении. Через несколько дней я приду. И надеюсь, что получу подобающий ответ.

С этими словами герцог развернулся на каблуках и первым начал спускаться вниз. Вестейн выждал минуту, и только после этого направился туда же. Анна шагала за ним.

Стоило им оказаться в саду, как девушка беспокойно оглянулась и прошептала:

– Я должна тебе кое-что рассказать!

Глава 8. Переезд

Вестейн остановился и заглянул мне в глаза.

– Что такое?

Я приблизилась и прошептала:

– Там… В коридоре, который ведет от башни к замку, я видела что-то странное.

Пришлось быстро пересказать ему все, что случилось. Герб на стене, странное поведение герцогини и кусочек магии озера, который ни с того ни с сего проснулся.

Несколько мгновений Вестейн молчал, обдумывая мои слова. А я осторожно прикоснулась к своим губам, которые все еще горели от его поцелуев. Было немного стыдно перед Мартой. Я верила, что девочка нас не выдаст. Но больше всего мне хотелось снова оказаться рядом с куратором там, где не будет лишних глаз.

По лицу Вестейна нельзя было ничего понять. Он проследил за моими пальцами, скользнул взглядом по губам… А затем покосился на окна дворца и ничего не сказал. Мы продолжили молча шагать через сад.

Мысль о Гольдберге заставляла меня держаться поближе к Весту и поминутно оглядываться. Я снова убегаю из дворца. Каждый раз в этом месте происходят неприятности.

До холла, в котором действовала портальная магия, мы дошли без препятствий. Слуги подали нам плащи, и Вестейн коснулся своего кольца. Академия Севера встретила нас тишиной и пустотой.

Куратор замер, словно взвешивая что-то, а затем спросил:

– Дойдешь сама? Если что-то случится, позови Свейта или Стужу. Мне нужно вернуться на бал. Поговорю насчет Марты, нужно ее как-то отблагодарить. Что касается того, что ты рассказала… у меня есть одно предположение.

После этого Вест склонился к моему уху и прошептал:

– Возможно, на магию озера откликнулся родовой источник Найгердов. И это лишний раз подтверждает твоё происхождение.

Я задумчиво посмотрела на него, пытаясь переварить эту мысль. А куратор продолжил:

– Ты получила от Духа Стужи очень ценный дар, Анна. Думаю, он ещё себя проявит. А пока… возвращайся в комнату, хорошо?

Я кивнула и направилась к выходу из Академии. Морозная ночь немного успокоила. На небе не было ни облачка, Но вместо того, чтобы пойти в свой домик, я медленно побрела к загонам.

Стужа встретила меня у входа в своё жилище. Она выглядела встревоженной. Я погладила белую морду и повела ее к навесу. Собака улеглась, недовольно порыкивая. Я села рядом и прислонилась к теплому боку. Оставаться одной совершенно не хотелась. Мысль о том, что меня могут выдать за Гольдберга, приводила в ужас. Отец не отступит. Да и герцог Роден умеет добиваться своего. О Найгаарде можно сказать то же самое. А на моей стороне только Вест.

“Мы тоже на твоей стороне, – пришла немного удивленная мысль от Свейта. – Ты наша. Несмотря на то, что в день нашей встречи не пролилась твоя кровь”.

Байланг легко преодолел разделяющую загоны перегородку. После этого Свейт лег рядом и накрыл нас со Стужей огромным крылом. Байланги мысленно успокаивали друг друга, а их шерсть грела меня с двух сторон. Неудивительно, что уже через несколько минут я сладко спала.

Проснулась я уже под утро. Мысль, которая зрела во мне всю обратную дорогу, наконец, превратилась в план. Я осторожно выползла из под крыла Свейта, стараясь не тревожить спящих байлангов, и помчалась в комнату. Никакой Гольдберг меня не получит, как бы ему этого не хотелось.

Первые лучи рассвета окрашивали линию горизонта в розовый. Я шла к своему домику и думала о том, как быстро я привыкла к Северу, срослась с ним. И уже не мыслила свою жизнь без гор, снега и крылатых собак. А ещё – без Вестейна.

В комнате я первым делом сняла платье и отправилась в душ. И только после этого, завернувшись в шёлковый халат, придвинула к себе чемодан и приступила к разбору своих запасов. К борьбе за собственную свободу стоило подготовиться…

Получить нужный результат за утро мне так и не удалось. Я так увлеклась, что пропустила завтрак. И вспомнила об этом только тогда, когда в мою дверь постучали. На мне всё ещё был надет халат, и я заметалась по комнате в поисках формы.

В этот момент из-за двери донёсся голос отца:

– Открой немедленно! Я знаю, что ты не спишь.

Моим первым порывом было забиться под одеяло и сделать вид, что меня не существует. Но в этот момент за дверью раздался негромкий голос Вестейна. Слов я не разобрала, но воспрянула духом и продолжила одеваться.

Через пару минут я с опаской открыла дверь. Отец шагнул в комнату первым и оглядел моё скромное жилище. Я давно уже привыкла к обстановке, поэтому не сразу поняла, почему холодеет его лицо. Вестейн привалился к косяку и спокойно смотреть на меня.

На всякий случай я обошла отца по широкой дуге и приблизилась к куратору. В это время мой родитель холодно произнёс:

– Почему моя дочь живёт в таких условиях?

– Девушка не может жить в одной казарме с шестнадцатью парнями, это недопустимо, – спокойно возразил Вестейн. – Поэтому я уступил Анне свою личную комнату для медитаций. С личной ванной.

– Эта обстановка дурно на неё влияет! – заявил отец. – Я требую, чтобы ей выделили свободную комнату в нормальном общежитии.

– В других общежитиях нет свободных комнат, – терпеливо пояснил Вест. – Есть свободная койка в казарме. Но пока я куратор, ни одна девушка там жить не будет. Впрочем, если вы настаиваете, у меня есть одна идея.

Я удивлённо воззрилась на Веста, а отец сказал:

– Надеюсь, она включает подобающее окружение для моей дочери.

– Разумеется, – кивнул куратор. – Я покажу вам её новое жилище, пока Анна собирает вещи.

С этими словами он бросил на меня многозначительный взгляд и вышел. К счастью, отец ушёл за ним. Неприятный разговор откладывается, и это хорошо, но…

Я села на постель и схватилась за голову. Какое ещё новое жилище? Я не хочу никуда переезжать!

Мистивир попытался меня утешить:

“Вестейн знает, что делает”.

И я хотела бы это знать! Сам же сказал, что все комнаты заняты. Не к себе же он меня поселит?

Эта мысль потянула за собой воспоминания о комнате куратора и совсем непрошенные фантазии. Интересно, если бы в тот вечер там не было Йорана, чем бы все закончилось?

Я тряхнула головой, чтобы привести себя в чувство, и отправилась собирать вещи. В первую очередь нужно припрятать следы своих неудачных экспериментов и запас ингредиентов для снадобий.

Жемчужные украшения, подаренные Вестом, я на всякий случай затолкала на дно чемодана. На цвет платья отец точно не обратит внимания, этим всегда занималась мачеха. А вот неучтенный жемчуг мог и заметить. Отец не дурак и понимает, что если девушка всеми правдами и неправдами бежит от свадьбы, то на уме у нее кто-то другой. Только пока не представляет, кто это.

Бедные парни! Он теперь думает на кого-то из них.

К тому времени, как у меня на пороге снова появился куратор, я успела забросить все нужное в чемодан и прицепить к поясу Мистивир. Меч иногда вздрагивал в ножнах. Его все происходящее забавляло, а вот мне было совсем не до смеха.

За плечом Вестейна стояли слуги, и я не решилась задать вопрос. Куратор удовлетворенно кивнул:

– Идем.

Я набросила плащ и вышла следом. В коридоре нас ждал отец, и я снова не стала ничего спрашивать. Но на всякий случай старалась держаться от него подальше, с другой стороны от куратора. Этот маневр не остался незамеченным. Отец нахмурился и приказал:

– Анна, иди сюда.

– Я и так здесь, – выдавила я, продолжая идти с другой стороны от куратора.

Вестейн заработал холодный взгляд моего отца, но не повел даже бровью. Продолжил молча шагать, позволяя мне прятаться от гнева родителя за его плечом.

Тут отец не выдержал и рыкнул:

– Да ничего я тебе не сделаю, иди сюда! А вот твоему воздыхателю мне на глаза лучше не попадаться. Молчи, молчи. Все равно узнаю, кто это. И надеюсь, что у тебя хватило ума не заходить слишком далеко.

Я сделала невинные глаза и все же подошла. А затем проговорила:

– Не понимаю, о чем ты.

– Прекрасно, понимаешь, – раздраженно сказал отец. – О том, кто подарил тебе украшения, в которых ты была на балу.

Все отговорки, которые я успела заготовить, застряли в горле. Мой внимательный отец заметил жемчужное ожерелье.

– Мальчишка знал, в каком платье ты пойдешь? – продолжал отец. – Подобрано идеально. Тебе эти цвета идут не меньше, чем Анитре…

От его последних слов я едва не споткнулась. Он даже о своей жене никогда не говорил в подобном тоне, с такой нежностью в голосе. Неужели моему отцу, жесткому и суровому правителю Запада, не чужды человеческие слабости? И, кажется, одной из них была Анитра Найгерд. Может быть, единственной.

Дальше мы шли молча. Я косилась то на отца, то на невозмутимого Веста. Довольно быстро я поняла, что мы идем в сторону общежитий других курсов. Наконец, мы остановились у общежития с большой звездой и пятеркой на двери. Звездный корпус, пятый курс. Вестейн терпеливо пояснил:

– Девушка принадлежит к одному из старейших родов, образована и воспитана в строгих традициях Севера. И уже просватана, так что не интересуется парнями и балами. Думаю, это именно то общество, которое будет полезно Анне.

Я недоверчиво уставилась на куратора и вслед за ним поднялась по ступенькам. Уже можно было догадаться, куда он меня ведет. Но я все равно не поверила, когда мы остановились перед уже знакомой комнатой и постучали.

Нам почти сразу открыла Тира. Весь ее вид сообщал моему отцу, что это образцовая адептка. Идеально вежливая улыбка и поклон, выглаженная школьная форма, белые волосы лежат волосок к волоску. И просватана…

Из моего горла вырвался истерический смешок. То есть меня подселили к Тире на перевоспитание?

Вестейн бесстрастно сообщил:

– Вещи скоро принесут. Устраивайся. В столовую будешь ходить с пятым курсом. Со своей группой – только на занятия. Сегодня тренировка после обеда, с завтрашнего дня все по расписанию.

С этими словами он вышел. Отец удовлетворенно оглядел мое новое жилище и сообщил:

– У тебя есть несколько дней, чтобы подумать над своим поведением и разобраться в том, как должна поступать девушка твоего происхождения и положения. Я загляну к тебе на днях, и мы серьезно поговорим.

Затем он последовал за куратором. Тира закрыла дверь, а я обвела комнату растерянным взглядом. Она была совершенно не предназначена для проживания двух адепток. Со второй кроватью в комнате стало тесновато. Мне даже стало немного стыдно перед Тирой. Наверняка ее спросили, и она согласилась на неудобства, чтобы помочь мне. Снова…

Девушка положила руку мне на плечо и улыбнулась:

– Все хорошо.

Я села на кровать и вздохнула:

– Ничего не хорошо…

И тут же прикусила язык. Как жить в одной комнате с Тирой и ничего ей не рассказывать? Она мне столько раз помогала, теперь будет все время рядом. Я уже обмолвилась, что люблю другого. Наверняка будет расспрашивать, кто это.

Со стороны Мистивира пришла успокаивающая волна:

“Стрэнд – подходящая компания”.

Очень! Только я собираюсь увести трон из-под носа ее возлюбленного. Девушка села напротив, и я вскочила как ужаленная. Сил на откровенные разговоры не было, поэтому я сказала: