Текст книги ""Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Роман Филимонов,Нил Алмазов,Антон Войтов,Александр Якубович,Агата Фишер,Ольга Дмитриева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 342 страниц)

Глава 7. Девушка в алом

Вместе с болью накатило головокружение. Сознание словно разбилось вдребезги и теперь собиралось обратно, прочно сплетаясь с еще одним. Стужа разжала зубы, но боль не ушла, а проникла глубже, выворачивая душу наизнанку, растворяясь и утихая внутри. Это было одновременно восхитительно и пугающе.

Я осела в снег, пытаясь успокоить дыхание и пустившееся вскачь сердце. Со стороны толпы донесся слитный изумленный вздох. Звуки отдавались болью в голове, и я сжала пальцами виски, пытаясь привести себя в чувство и привыкнуть к новым ощущениям.

Собака зарычала, и теперь я не просто догадывалась, что она недовольна. Я знала, чувствовала, что ей не нравятся галдящие адепты. А неприязнь к той из них, которая рискнула подойти ко мне, Стужа подчерпнула в моем сознании.

Совсем рядом я услышала голос Тиры:

– Спокойно, спокойно, девочка… Твоей хозяйке нужна помощь. Да что вы стоите, приведите Ааберга!

Последнее она крикнула товарищам. Моего плеча коснулись тонкие пальцы. Собака щелкнула зубами, но не напала. Ее удержала я. Мысленно. И так удивилась сама, что едва не потеряла сознание.

– Все хорошо, – успокаивающе сказала Тира. – Не пугайся, сейчас отпустит.

В голове начало проясняться, и я с ужасом поняла, что кровь из ранок продолжает сочиться. И мало того, что у меня разорван рукав, так еще и теперь весь подол в пятнах.

Тира потеребила меня за плечо и добавила:

– Переодень повязку. Она укусила тебя не за ту руку, странно…

– Нужно остановить кровь, – пробормотала я, понимая, что снимать повязку ни в коем случае нельзя.

– Надень повязку, и кровотечение прекратится, – терпеливо повторила Тира.

Когда я в ответ не пошевелилась, девушка потянулась, чтобы помочь. Но этого Стужа не стерпела. На этот раз собака схватила девушку за рукав. Старшекурсница послушно замерла и повторила:

– Давай, Анна. Надень повязку на другую руку. И прикажи ей отпустить меня.

“Лучше я ее укушу!” – прозвучало в моей голове.

Но в этот раз Тира искренне пыталась помочь, и я мотнула головой. Зря – виски заломило с новой силой. К счастью, в этот момент позади раздался холодный голос Вестейна:

– Что за сборище? У вас нет дел? Там как раз лестницу некому подметать.

Ответом ему стал удаляющийся скрип снега. Я вздохнула с облегчением и обернулась.

Куратор остановился рядом со мной и уставился на мое запястье. Он явно верил своим глазам с большим трудом. Стужа выпустила рукав Тиры, и девушка шагнула в сторону, позволяя собаке обнюхать Вестейна.

“Нам он точно нужен? – с сомнением спросила Стужа. – Может, кого получше найдем?"

Я не смогла сдержать улыбку. Получилось, у меня все получилось!

Куратор не пошевелился и приказал мне:

– Вставай, Анна. До бала осталось мало времени. Тебе нужно переодеться.

Я нашла в себе силы подняться. А затем прижала раненую руку к груди и обреченно произнесла:

– У меня нет другого платья.

И даже из дома не попросить. Если отец узнает, куда я собралась – не пустит. Я нарушаю его прямой приказ. Под прикрытием куратора, но все же…

Вестейн нахмурился, но Тира бросила на меня оценивающий взгляд и сказала:

– Наверное, я могу помочь.

Куратор с сомнением посмотрел на нее, но девушка продолжила увереннее:

– У меня есть подходящее платье. Здесь, в комнате. А сегодня мне нужно быть в родовом замке, на церемонии, так что я могу одолжить его Анне.

Поколебавшись, Вестейн кивнул:

– Хорошо. Помоги ей собраться.

После этого он повернулся ко мне и добавил:

– Объясни своему байлангу, что ей нужно вести себя прилично в наше отсутствие. И запри ее снова.

Меня не спрашивали, хочу ли я принимать платье от Тиры. Но я и сама понимала, что отказываться глупо. Я все еще чувствовала толику ревности. Но послушно развернулась к Стуже и заглянула в ее золотистые глаза.

Собака ткнулась носом мне в шею, и я погладила ее правой рукой. После этого она послушно развернулась и, как ни в чем ни бывало, отправилась в сарай.

Тира побежала за платьем в свой корпус, а я рассказала Вестейну о том, что произошло. Пришлось разговаривать на ходу – я торопилась в комнату. Нужно разобраться с повязкой до того, как Тира принесет платье.

Куратор выслушал меня и усмехнулся:

– Похоже, грядущая разлука помогла Стуже определиться.

И я поняла, что он прав. До меня долетали отголоски её чувств. Собака была довольна тем, что между нами теперь есть связь. Она будет знать, где я. И сможет помочь. Что же вызвало ее беспокойство? Непонятно. Разве что… она могла слышать наш разговор с Чейном.

– Получается, она укусила меня, чтобы не терять из виду? – задумчиво произнесла я.

– Ты ей понравилась сразу, но кое-что её смущало, – ответил куратор и многозначительно посмотрел на повязку. – Так что она всего-навсего смирилась и сделала то, что хотела сделать еще в первый день.

Мы расстались у поворота тропинки. Я взбежала по ступеням и влетела в ванную. Действовать пришлось быстро. Сначала я разбила ручное зеркало. Капнула кровью на самый крупный осколок, промокнула следы клыков чистым бинтом. И только после этого ополоснула руку и натянула повязку. Боль тут же утихла. А я начала бинтовать другое запястье. То, на котором расположилась метка.

Инсценировка ранения вышла кривой и глупой, но лучше я ничего не придумала. К тому моменту, когда Тира появилась на пороге моей комнаты с алым свертком, древо Аабергов было надежно скрыто под слоями бинтов.

Но старшекурсница их сразу же заметила и спросила:

– Что это?

– Зеркало разбила, – бросила я, принимая из ее рук платье.

Времени оставалось все меньше и выбирать не приходилось, поэтому я безропотно натянула на себя ворох алого шелка, а затем подошла к зеркалу и удивленно замерла. Потому что наряд удивительным образом мне шел. Широкие рукава надежно скрыли бинты, а белый цветочный узор верха гармонировал с моими волосами.

Тира довольно улыбнулась и сказала:

– На тебе оно даже лучше смотрится. Это традиционный наряд для зимнего бала, так что…

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился Вестейн. Выражение лица куратора было мне высшей наградой. На несколько мгновений он застыл, не в силах отвести от меня взгляд. Настроение тут же поднялось.

Справившись с собой, Вестейн повернулся к Тире и укоризненно спросил:

– Почему такой цвет?

Я удивленно воззрилась на куратора. А с цветом-то что не так?

Тира покаянно развела руками:

– Простите, моя бабуля любит традиции. Наряд на зимний бал может быть только красным. Но Анна же адептка и дочь герцога Скау. Зная вашу приверженность правилам, никто ничего не подумает.

Куратор покачал головой:

– Ты недооцениваешь фантазию высшего общества. Пока я дойду до трона и представлю ее, они подумают и придумают такое, что тебе и не снилось.

– Но как только вы представите ее Правящей герцогине и кронгерцогу Найгаарду, все встанет на свои места, разве нет? – удивленно спросила Тира.

Тут девушка взглянула на садящееся солнце за окном и спохватилась:

– Мне пора. Скоро проснется родовой источник.

После этого она повернулась ко мне и шепнула:

– Если будут проблемы, смело обращайся к Хеймиру. Он твой должник.

С этими словами девушка вышла из комнаты. Прежде чем Вестейн шагнул следом, я спросила:

– Что не так с цветом платья?

Куратор захлопнул дверь и повернулся ко мне.

– Ничего, предрассудки… – попытался отпереться он.

В этот момент от постели донеслось дребезжание. Я повернулась и увидела, что Мистивир снова катается по полу и дрожит от смеха.

– Заткнись, – процедил куратор.

Меч замер на несколько секунд и снова начал дребезжать. Похоже, он что-то сказал Вестейну, потому что куратор бросил:

– Это не твое дело.

Тогда я многозначительно взмахнула забинтованной рукой со словами:

– Один предрассудок у меня уже есть. Что означает красный цвет? Или дело в рисунке?

Вестейн посерьезнел.

– Двести лет назад, – безжизненным голосом начал он, – конец зимы был сезоном свадеб. На балу представляли будущих невест правящей чете. Затем алый стал цветом зимнего бала, его стали носить все девушки. В последние годы и этот обычай отходит в прошлое. Все меньше юных леди надевают алое. Но Тира из очень традиционной семьи…

Он сделал выразительную паузу. Наверное, мой обескураженный взгляд был достаточно красноречив, потому что куратор поспешил добавить:

– Тира права. Никому и в голову не придет. Вот только из-за положения Аабергов, девушка в алом рядом со мной – плевок в лицо общественности. И, вероятно, мне его припомнят. Но на твоей репутации это не скажется.

– Мне жаль, – сказала я, глядя ему в глаза.

Вестейн ободряюще улыбнулся:

– Ты так хорошо выглядишь в этом платье, что мне – почти нет. Идем, в учебном корпусе ждут только нас.

Оставив меч подрагивать от смеха, мы вышли из комнаты. Комплимент куратора и его восхищенный взгляд грели душу. Отголоски мыслей Стужи успокаивали. Собака была довольна, что мы теперь “на связи”. Черный меховой плащ скрыл платье, оставляя на виду только край подола.

К счастью, в алом я была не одна. В том самом зале, где я так удачно приземлилась на руки Вестейну в первый день, собрались адепты и кураторы. Ида тоже была в алом и уже крутилась вокруг Чейна. Еще две девушки выбрали платья винного цвета, и трое – темно-красного. Так что я немного успокоилась.

Остальные адептки вертелись вокруг Хеймира, и господин возможный наследник Севера интересовал их гораздо больше, чем я. Правда, стоило Хеймиру подмигнуть мне, я тут же заработала пару убийственных взглядов. А вот Крон и Багрейн алчно смотрели на кусок алого подола, который выглядывал из-под моего плаща. Эти явно стали подозревать нас еще больше.

Стоило мне занять место среди Адептов, как преподаватели образовали круг и повернули портальные кольца. Когда вихрь перемещения стих, мы стояли в огромном холле. Тут царила суета. Гости прибывали каждую минуту, слуги только и успевали принимать меховые плащи и шубки. Адепты тут же разошлись в разные стороны. Я вертела головой, но рассматривать гобелены и статуи мне не дали. Над ухом я услышала шепот Вестейна:

– Отойди к большой вазе, проход справа. Я жду тебя там.

С этими словами куратор растворился в толпе. Я неспешно передала свой плащ подбежавшему слуге и огляделась. Ваза оказалась приметной. Высотой мне до макушки, с вычурным южным орнаментом. Наверное, подарок от кого-то из Южных герцогов. Во дворце моего отца стояло нечто подобное. Сестрица Амалия знала наизусть, кто и когда подарил этот раритет роду Скау, но я не была настолько хорошей дочерью.

Умело лавируя в толпе, я подбиралась к своей цели. Проход я заметила сразу и, улучив момент, юркнула в него. Разумеется, едва не влетела в грудь Вестейна, и он даже не сопротивлялся. Позволил мне отстраниться самой, и только после этого глухо проговорил:

– Идем.

Мы шагали по коридорам замка плечом к плечу и молчали. Наконец, мы оказались в широкой галерее. По обеим сторонам коридора висели портреты. Картина, перед которой остановился Вестейн, висела примерно посередине. Я встала рядом с ним и обомлела.

Сказать, что девушка на портрете была похожа на меня – значит, не сказать ничего. Я не сразу начала понимать, что черты лица все же отличаются от тех, которые я привыкла видеть в зеркале. Сходство усиливал алый наряд. На незнакомке было удивительно похожее алое платье. Изящная ладонь лежала на морде прекрасного белого байланга. А на пальце сверкало то самое кольцо, которое я и не подумала снять.

Сердце колотилось, как бешеное, пока я искала глазами табличку или подпись. Хоть какой-то намек на то, кто передо мной. Но их не было, поэтому я повернулась к Вестейну и дрожащим голосом произнесла:

– Кто это?

Он заглянул мне в глаза и попросил:

– Сначала успокойся.

Я почувствовала, что у меня дрожат пальцы, и сжала кулаки. А затем повторила чуть громче и настойчивей:

– Кто это? Я должна знать!

Но вместо того, чтобы ответить, Вестейн перехватил мои запястья и встревоженно сказал:

– Что ты делаешь? Прекрати!

– Ничего… – начала было я, но осеклась.

Только в этот момент я вспомнила, что мое сознание теперь тесно сплетено с другим. И там, в загоне Академии, Стужа металась вдоль сети, пытаясь выбраться и помочь. И как назло, у меня не хватало сил, чтобы ей приказывать.

– Что происходит? – севшим голосом спросила я.

– Ты зовешь ее, – торопливо пояснил куратор, не выпуская моих рук. – Сначала это происходит инстинктивно, обычно не раньше третьего дня после установления связи. Первый год адепты учатся контролировать свои чувства и регулировать связь с байлангом. Сейчас вы подстегиваете страх друг друга. Успокойся, тогда она перестанет. Если Стужа вырвется из загона… Ректор дал приказ уничтожить байланга при любой угрозе для адептов.

Он явно рассчитывал, что это образумит меня. Но стало только хуже. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

– Я не знаю, как успокоить ее сейчас, – отчаянно прошептала я. – Скажи, кто это, может, тогда…

– Будет только хуже, – процедил он.

– Вест!

Я упрямо смотрела ему в глаза и пыталась усмирить бушующий внутри ураган из собственного волнения и страха Стужи. И тогда куратор сдался.

Глава 8. Тот самый портрет

Куратор наклонился и, почти коснувшись моего лба своим, прошептал:

– Халла Найгерд, урожденная Лейф. Мать Правящей герцогини Севера Анитры Найгерд.

Осмыслить сказанное он мне не позволил. Вестейн наклонился и закинул мои руки себе на шею, одновременно впиваясь в мои губы. Мускулистая рука твердо держала мою спину, пока его язык ласкал мой рот. Он целовал меня со всей нежностью, на которую был способен, пока буря своих и чужих чувств внутри не утихла.

Я ждала, что он отстранится, но Вестейн только привлек меня к себе, позволяя прижаться щекой к его груди. Пальцы пробежали по моим волосам, а я только крепче обняла его за шею.

Затем он негромко сказал:

– Вот так. Запомни сейчас ощущение связи с байлангом. “Поводок” должен быть достаточно длинным, чтобы твои чувства не ударяли по ней, а ее – по тебе. Свейт говорит, что Стужа успокоилась.

Я вздохнула с облегчением, а куратор продолжил:

– Обычно первые три дня адепты проводят в посте и медитации. Поэтому спонтанное пробуждение связи проходит спокойнее. Я понимаю, что ты всю жизнь считала себя дочерью нищенки, сложно поверить в происходящее. Но держи себя в руках, договорились?

После того, как я кивнула, блаженная пустота внутри начала рассеиваться. Правда, чувства байланга остались достаточно далекими.

– Халла Найгерд, – медленно повторила я.

В тот же миг где-то заиграли фанфары. Вестейн выпустил меня и сказал:

– Все остальное по дороге. Опаздывать нельзя. Я должен представить тебя правящей чете, и нас ждут остальные адепты. Идем.

Теперь я быстро шагала по коридору вслед за куратором и в моей голове царил полный кавардак. Он меня поцеловал! Сам. Чтобы успокоить, но если бы я ему не нравилась, он выбрал бы другой способ…

Халла Найгерд, урожденная Лейф. Я судорожно вспоминала все, что знала о герцогах Севера. Халла Найгерд погибла вместе с супругом. Также, как и жила – защищая границы от горцев. Ее единственная и поздняя дочь взошла на трон, а роды Ааберг и Найгаард схлестнулись за право стать новыми кронгерцогами Севера. И отец Вестейна эту битву проиграл.

Пока я пыталась припомнить родословную Северных герцогов, мы дошли до бального зала. У высоких, богато украшенных дверей нас ждали хмурые адепты. Остальные уже были внутри.

Упрекнуть куратора в опоздании, конечно, никто не решился. Только Нильс удивленно посмотрел на меня и спросил:

– А где вы были? Почему…

– Что-то случилось? – перебил его Чейн, задумчиво рассматривая меня.

Так, что с моим лицом? Краснеть я вроде не склонна. Даже поцелуй мужчины, который запал в сердце, не способен смутить меня настолько.

– Анна только сегодня получила метку связи, – спокойно ответил куратор. – Первый спонтанный зов… Пришлось преподать ей срочный урок самоконтроля. Твой байланг заметил волнение Стужи?

Парень кивнул:

– Да, но не понял причину. Разве это не должно было случиться позже?

– Я тоже на это рассчитывал, – ответил куратор. – Нужно сделать скидку на то, что Анна – неопытная всадница, а Стужа уже взрослый байланг.

Теперь на меня все смотрели с сочувствием, даже Чейн. И я поняла, что нечто подобное прошел каждый из них. Или уроки самоконтроля от куратора настолько суровы, что они вспоминают их с ужасом? Мне досталось совсем другое.

Разговор пришлось прервать. Двери распахнулись, и герольд объявил:

– Господин Вестейн Ааберг и его ученики!

Куратор первым шагнул в зал. Я шла за его спиной сквозь толпу разряженных аристократов, парни держались за мной. Вестейн был прав – несмотря на произнесенное “ученики”, на нас смотрели. Правда, откровенно злых взглядов было немного. Багрейн и Крон, пара незнакомых стражей и Магрит Эллингбоу.

Последняя сегодня выбрала наряд глубокого винного цвета. Светлые волосы были распущены, как и мои – величайшую ценность и признак чистой крови не следовало прятать. Рядом с ней стояла дочь в алом платье с жестким корсажем и пышной юбкой.

Ида бросила на меня недовольный взгляд. Чейн шагал за моей спиной, и ей это не понравилось. Но сначала нужно было поприветствовать хозяев замка и всего Севера.

Мы приближались к возвышению в дальнем конце зала, я а продолжала выуживать из своей памяти генеалогию. Халла Найгерд, Халла Лейф… Кажется, у нее были братья и сестры. Точнее, кое-кто из них еще жив. И здесь есть человек, из которого можно вытрясти эти сведения.

Взгляд тут же выцепил из толпы высокую фигуру Хеймира. Парень как раз отбросил со лба белую челку и широко улыбнулся одной из своих поклонниц. Стайка девиц вокруг него росла на глазах. Неужели Тира не ревнует?

На возвышении я увидела два богато украшенных кресла. В одном сидела женщина с волосами белее снега, в таком же белом, расшитом жемчугом платье. Она опустила голову и разглядывала свои руки, вся ее поза выражала усталость.

Мужчина на троне сидел прямо и гордо держал голову. Темно-русые волосы спадали на плечи. Сила и воинская стать чувствовались в каждом его взгляде, в каждом жесте.

Найгерд и Найгаард. Вторые всегда рвались к власти. Но Ааберги, мастера летающих клинков, со своим древним даром стояли ближе. А в этот раз герцогиня Анитра выбрала Рихарда Найгаарда.

Осудить я ее не могла, хотя Правящий герцог мне сразу не понравился. Даже не знаю, что меня так оттолкнуло в этом лице – орлиный нос или высокомерие, с которым правитель смотрел на моего куратора? Ладно, о вкусах не спорят. И я помнила, что отец Вестейна в момент сватовства был вдовцом с маленьким сыном на руках.

Мне вот за Гольдберга идти совсем не хотелось, даже ради выгоды рода…

Вестейн с деревянной спиной отвесил подобающий поклон. Я присела в реверансе и заметила, что Правящий герцог на меня как-то странно смотрит. Герцогиня так и не подняла головы. Ее словно не интересовало происходящее.

Куратор выпрямился и церемонно произнес:

– Позвольте представить вам новую адептку Академии Стражей. Она прибыла к нам с Запада, и успела себя показать.

В его голосе промелькнули нотки сарказма. Да, показать я себя точно успела. Только не с лучшей стороны…

– Леди Анна Скау, – объявил куратор, и правитель Севера нахмурился.

Герцогиня вздрогнула и резко вскинула голову. Она не была похожа на свою мать. Лишь некоторые черты лица напоминали о той юной леди, которую я видела на портрете. Но мне казалось, что эти роднящие нас черты теперь видят все. Во всяком случае, Правящий герцог и старик, который стоял у возвышения. У второго в прямом смысле отвисла челюсть.

А герцогиня смотрела только на меня, и смотрела как на привидение.

Я выдавила подобающую улыбку. Старик подобрал отвисшую челюсть и обескураженно прошамкал:

– Ну вылитая Халла в юности.

А затем достал платок и утер скупую слезу. Я вспомнила Бакке и начала понимать, что моя предполагаемая родственница разбила при жизни не одно мужское сердце.

Герцог в это время переводил взгляд со своей супруги на меня и обратно. Будто ревностно сравнивал каждую черточку наших лиц и не мог решить – сходства достаточно для того, чтобы начинать скандалить, или все же нет.

По возрасту они явно ровесники моего отца, оба… Додумывать эту мысль я не стала.

Вместо этого вспомнила про кольцо, которое не удосужилась снять, и поспешно сунула руку в складки платья. Чувствовала я себя при этом на редкость странно. Поцелуй и предупреждение о том, что мое волнение может выйти боком Стуже, подействовали на меня благотворно. Разум напрочь отказался воспринимать происходящее.

И теперь я наблюдала за тем, как меняется в лице герцогиня. А ее супруг внезапно протянул:

– Леди Анна Скау, значит. Внебрачная, но признанная дочь Альбина Скау.

Тут мне полагалось скромно потупить глаза и выдать что-нибудь вежливое. Но предположение, которое возникло в моей голове, было настолько невероятным, что я не смогла сделать даже этого. Наверное, первый раз в своей жизни я не находила слов.

Герцог Найгаард многозначительно хмыкнул, и я посмотрела ему в глаза. С сочувствием – ему, как и мне, лгали всю жизнь. Только вот я от него точно сочувствия не дождусь. Правитель явно в бешенстве.

К счастью, нас прервали. Первый раз я была хоть немного рада видеть Магрит Эллингбоу, которая остановилась рядом со мной и прошипела:

– Это именно та девчонка, из-за которой в Академии творится бардак!

– Это не доказано, – холодно бросил Вестейн, и я подавила искушение позорно спрятаться ему за спину.

Да и еще один отрезвляющий поцелуй мне бы точно не помешал, но увы…

Мегера тем временем продолжала:

– Жаль, что ректор верит во вранье этой девицы про чутье гор и прочее…

Лицо герцогини Найгерд стало мертвенно-бледным, и герцог процедил сквозь зубы:

– Чутье гор?

Вестейн бесстрастно подтвердил:

– У Анны редкий дар и сильные способности стража.

– Интересно, – снова протянул герцог. – Сейчас этот дар встречается все реже, и в основном в младшей ветви рода Лейф.

Я приготовилась к грандиозному скандалу, но его в очередной раз прервали, причем очень красиво.

На улице шарахнуло так, что стекла задрожали. Все головы повернулись к огромным окнам. В темном небе вспыхивали и гасли разноцветные искры, складываясь в звезды, полосы и фигуры различных зверей. Наконец, магический фейерверк погас.

Правящая чета обреченно переглянулась, словно вспомнив, что они супруги. Затем они в один голос обреченно произнесли:

– Марта…

Герцог Найгаард мрачно спросил у Вестейна:

– Аланды с вами?

– Еще не вернулись с миссии, – мотнул головой куратор.

По губам герцога скользнула нехорошая улыбка.

– Что ж, – сказал он. – Судя по всему, у вас неплохо получается воспитывать строптивых девиц, господин Ааберг. Взываем к вашему педагогическому опыту. Разберитесь с вашей дальней родственницей.

– Сейчас это ваша забота, – нахмурился куратор.

– Это приказ, – отчеканил герцог.

Вестейн оглянулся на меня. Я постаралась придать лицу спокойное выражение. Меньше всего сейчас мне хотелось, чтобы у него были проблемы из-за меня. Я даже мысленно потянулась к байлангу. Интересно, Стужа может говорить со Свейтом?

“Я тебя и сам слышу”, – отозвался пес, и его мимолетное присутствие тут же ушло. Метка под бинтами вспыхнула жаром. Только в этот момент я вспомнила, что случилось с рисунком после прошлого поцелуя. И с трудом подавила желание немедленно заглянуть под повязку и узнать, какой сюрприз меня ждет на этот раз.

Пауза затягивалась, и герцогиня негромко произнесла:

– Пожалуйста, Вест. Ты же знаешь, что девочка больше никого не послушает.

Не знаю, чьему призыву он внял – ее или Свейта. Но куратор взглянул куда-то мне за спину, а затем холодно поклонился и направился к выходу в сад.

Я затравленно огляделась. Мегера, Найгаард и моя предположительно… да, моя мать, которая растеряна не меньше, чем я. Чудесная компания, просто чудесная. Двое из троих готовы сожрать меня с потрохами. Ладно, где наша не пропадала.

В этот момент зазвучала музыка. Я оглянулась и обнаружила, что все мои одногруппники уже растеклись по залу. А Чейн как раз в этот момент поклонился Иде, приглашая сияющую девушку на танец. Герцог поднялся и шагнул к краю возвышения. Я с ужасом поняла, что сейчас меня тоже пригласят.

Но передо мной внезапно появился Хеймир Лейф. Юноша степенно поклонился правящей чете и сказал:

– Прошу прощения, но я обещал этот танец леди Скау. Вы позволите, тетя?

Обращался он подчеркнуто к герцогине. Я видела, что герцогу это не нравится, но он не сказал ни слова. Она вяло кивнула в ответ и обессиленно прикрыла глаза.

Хеймир повернулся и протянул мне руку. Этим танцем я рисковала снискать ненависть всех девушек в этом зале. Но он был моим спасением. Только когда мы вышли в центр зала и сделали первый шаг, до меня дошло, в чьи руки я попала.

Этот парень считается возможным наследником Севера. Вот только теперь на его пути есть одно препятствие – я.

Из огня да в полымя. Здесь меня тоже ждут вопросы…

Я инстинктивно дернулась в его руках, когда осознала масштаб новой проблемы. Но Хеймиру ничего не стоило удержать меня.

– Спокойно, – усмехнулся он, – Не съем я тебя. Ледяной ясно дал понять, что в случае чего прикопает меня под порогом твоего домика.

Я вспомнила взгляд Вестейна, брошенный мне за спину. Это было предупреждение для Хеймира, да? Правда, от вопросов оно меня не убережет.

Как ни странно, старшекурсник не спешил заводить разговор. Продолжал умело вести меня в танце, спокойно улыбаясь. Все взгляды были прикованы к нам. Алое платье, высокий, красивый юноша, который приходился мне родственником, зависть его поклонниц и пристальное внимание правящей семьи… Не этого я ждала от бала!

Молчание нарушила я:

– Кем тебе приходится Правящая герцогиня, Хеймир?

– Герцогиня Анитра? – переспросил он. – Я ее двоюродный племянник. Мой дед – родной брат ее матери.

Ани-тра, Ан-на… Я вдруг сложила одно с другим. Да, отец подошел к выбору имени на редкость несерьезно, или… Все-таки Анитру Найгерд он настолько любил?

Усилием воли я заставила себя вернуться к тому, что сказал Хеймир. Двоюродный племянник. Значит, мне он кто, троюродный брат? Если все мои предположения правдивы, разумеется.

Как ни странно, Хеймир заговорил о другом:

– У тебя правда есть чутье гор?

– Есть, – осторожно призналась я. – Именно так я смогла почувствовать нападение каменных змеев и грифонов. Этот дар передается в твоей семье, да?

– Передавалось, – с деланным равнодушием поправил меня Хеймир. – Но сейчас единственной обладательницей этого дара является Правящая герцогиня.

Каким-то чудом я даже не споткнулась. А взгляд Хеймира теперь стал внимательным. Очень внимательным. Я ждала новых вопросов, но до окончания танца Хеймир не проронил ни слова. А затем церемонно поклонился мне и повел к накрытому столу.

– Что ж, – усмехнулся он, – Будем считать, что этот танец искупил твои неприятности.

Я непонимающе посмотрела на парня, и он напомнил:

– Ледяной наказал тебя из-за той шутки. Я обещал компенсацию. Кстати, ты так и не сказала чего хочешь. Я все еще не расплатился с тобой за услугу. На бал ты попала своими силами, танцевать со мной, вижу, не очень хочешь. И в Лабиринт Стужи теперь отправишься сама. Наш уговор в силе. Хорошо подумай.

С этими словами он ушел. Благородство Хеймира приятно удивило, а вот его взгляд насторожил. Я почувствовала, что сыта по горло аристократией Севера. Больше всего мне сейчас хотелось увидеть Вестейна.

Его отправили вразумлять какую-то девицу, и я вдруг почувствовала, что не могу остаться в стороне. К счастью, Найгаард был увлечен разговором с Мегерой. Я снова заметила, что ко мне подбираются какие-то мужчины лет тридцати пяти с алчными взглядами, и поспешно ретировалась к выходу на террасу. Лучше уж холод, чем эти странные типы.

Стеклянная дверь удивила, но я списала все на магию. И только когда оказалась за порогом, на увитой плющом террасе, поняла, что в саду царило лето. Редкие фонари освещали подстриженные кусты, траву и аккуратные каменные дорожки. Снег таял на подогревающем куполе. Вот это да! Неужели хоть кому-то здесь надоела зима?

Почти сразу же до меня донеслись голоса. Они шли откуда-то снизу, и я поспешно сбежала по лестнице в сад. Вестейн стоял под ближайшим фонарем и холодно говорил:

– Никто уже не верит твоим обещаниям, Марта. Твои родители верно служили короне, так не позорь же их память. Правила приличия запрещают…

Перед ним стояла девушка, если не сказать девочка. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать. Охотничий костюм незнакомки был покрыт копотью. Она вся была покрыта копотью, с ног до головы. Я недоуменно рассматривала серые разводы на щеках и длинных светлых волосах. Наверное, это и была Марта, и вид у нее был донельзя обиженный.

В том, что Вестейн при желании может быть очень нудным, я не сомневалась. Поэтому прониклась сочувствием и поспешила на выручку. Но в этот момент девочка заговорила:

– Ничего запрещенного я не сделала. Господин Кальдус не закрыл кабинет, вот я и… позаимствовала немного…

Тут куратор увидел меня и напрягся:

– Что произошло?

Я мотнула головой и выдавила улыбку. А Марта вдруг прищурилась и хитро спросила:

– Это твоя невеста, дядя Вестейн?

– Я тебе не дядя, – тут же процедил куратор. – Это моя ученица.

– О-о-о-о, – протянула она. – Ну для тебя, очень дальний дядя Вестейн, завести ученицу это почти как завести невесту. Ты же не берешь к себе девушек.

– Приказ ректора.

Голос Вестейна остался холодным, но правую руку он привычно завел за спину. Да, заставила его взять меня вовсе не приказ ректора, а неожиданная выходка Свейта. Метку на руке снова обожгло. Но я старалась не думать о том, что под ней сейчас происходит, и продолжила наблюдать за тем, как куратор отчитывает бедную Марту.

– Отправляйся в свою комнату и оставайся там до конца бала, – отрезал Вестейн. – Иначе заберу в Академию. У нас как раз не хватает адептов, чтобы чистить лестницу.

– Не возьмут меня туда, – с тяжелым вздохом ответила девочка. – Нет у меня вашей магии, только эта.

Она щелкнула пальцами, и я не поверила своим глазам. В ладони девушки на пару мгновений вспыхнула золотая искра.

– Магия Хранителей? – не смогла сдержать удивление я.

– Увы, – развела руками нарушительница спокойствия. – Кстати, почему ты не познакомишь нас, дядя Вестейн?

Куратор с чувством ответил:

– Ни в коем случае! Боюсь, если я вас познакомлю, от этого дворца ничего не останется. Разве что фундамент устоит.

После такой рекомендации я посмотрела на девочку с проклюнувшимся интересом.

– Я никогда ничего полезного не взрывала, – обиделась Марта. – А фейерверк был красивым.

– В комнату, – ледяным голосом приказал Вестейн.

Девчонка попыталась вытереть сажу со щеки, но только ее размазала. И после этого заявила: