Текст книги ""Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Роман Филимонов,Нил Алмазов,Антон Войтов,Александр Якубович,Агата Фишер,Ольга Дмитриева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 342 страниц)

Теперь я смотрела на него с сомнением:

– И зная все это, ты отправил меня сюда на учебу?

– Хотел дать тебе достойное образование, – сухо произнес отец. – Ааберг прав – больше нигде тебя учить не смогут.

Скепсиса в моем взгляде не убавилось, и отец махнул рукой:

– Не важно, на что я рассчитывал. Это не твое дело. Мои планы пошли под хвост уже дважды за последние несколько месяцев. И все благодаря тебе. Что бы ни думали северяне, Найгаард не позволит никому доказать твое происхождение. Так что сиди здесь и не высовывайся. Остальное я улажу.

Я сердито хмыкнула. Интуиция подсказывала – отец что-то не договаривает. А он тем временем возмущенно продолжил:

– Кстати, мне доложили, что ты уже подцепила кого-то из местных парней. Забудь! Найгаард не позволит тебе остаться на Севере. Это слишком опасно для тебя.

Сначала меня прошиб холодный пот. И только потом я сообразила, что он имеет в виду не куратора, а… Хеймира, что ли? Не иначе Крон подсуетился и тут!

– И что я должна здесь делать два с половиной года? – деланно возмутилась я.

– Готовиться к тому, чтобы занять достойное место в обществе, – выразительно посмотрел на меня отец. – На Западе! Никаких северных мальчишек рядом с тобой я не потерплю, поняла?

Я нехотя кивнула. Это он еще не знает, что происходит между мной и Вестейном. Ой, что будет…

Пятно на руке зачесалось, и я одернула рукав. А отец заговорил снова:

– Попрошу Ааберга блюсти твою честь и благоразумие…

Несмотря на серьезность ситуации, в этот момент я едва смогла подавить смешок. Беречь мою честь у Вестейна, может, и получится, а вот с благоразумием проблемы у нас обоих. Так что просить об этом стоило Стужу.

Но я нашла в себе силы выдавить кивок. Отец вгляделся в мое лицо и спохватился:

– Ах да… У меня для тебя кое-что есть.

Когда отец извлек из кармана плоскую шкатулку с гербом, я едва не заскрежетала зубами. После подлянки с кольцом от Бакке, принимать подарок совсем не хотелось. Без особой надежды я спросила:

– Может, не надо?

Отец тут же нахмурился:

– Роден прислал тебе подарок. Отказывать невежливо. Он мой давний соратник и опора. И я думаю, что тебе понравится.

Я неохотно взяла шкатулку из его рук. Взвесила в руке, пытаясь определить содержимое. А затем медленно и осторожно подняла крышку. Сияние бриллиантов ослепляло, и я не смогла сдержать вздох облегчения. Всего лишь безумно дорогое колье. Даже красивое.

Больше всего мне хотелось выбросить его. Но вместо этого я захлопнула крышку и с надеждой спросила:

– Теперь я могу идти на занятия?

Отец укоризненно посмотрел на меня. Пришлось поспешно добавить:

– Передай господину Гольдбергу мою благодарность.

– У тебя в руках целое состояние, – напомнил он. – Где радость на твоем лице, Анна?

Я скривилась и ничего не ответила. Радость им подавай! Единственное, чему я рада – что мне прислали не обручальное кольцо.

Отец только вздохнул и покачал головой. После этого он снова полез за пазуху и вытащил пухлый белый конверт.

– Еще и письмо? – разочарованно протянула я.

– Разумеется, – сказал отец. – И я жду, что ты напишешь подобающий ответ. Роден заслуживает большего, чем то, что ты прислала в прошлый раз.

Мой зубовный скрежет, наверное, слышали в кабинете ректора. Но я послушно взяла письмо из его рук и присовокупила к шкатулке. А затем уставилась на отца преданным и честным взглядом. Он не дрогнул и строго добавил:

– Ты все поняла? Я сейчас поговорю с ректором и твоим куратором.

– Сидеть в Академии, никаких северных мальчишек, – бодро отрапортовала я.

Разговор перешел в уже известную стадию, когда от меня требовалось только изображать готовность сделать все, что скажет отец. Правда, на этот раз он явно сомневался в моей искренности. Потому что натворить я успела… много. И это он знает далеко не все.

Но все же он махнул рукой, отпуская меня на занятия. Я вылетела из кабинета, попутно пристегивая Мистивир к поясу и одновременно пытаясь понять, что сделать со шкатулкой. За первым же поворотом я обнаружила куратора. Больше в коридоре никого не было, и я остановилась перед ним.

Вестейн заглянул мне в глаза и нахмурился:

– Все в порядке?

Я неопределенно пожала плечами. Пока мне было трудно разобраться в том, что я чувствую. Признание отца, угрозы отца, подарок Гольдберга…

Куратор в этот момент заметил шкатулку в моих руках и нахмурился:

– Что это?

– Подарок, – кисло сообщила я.

– Им обычно радуются, – негромко заметил Вестейн.

Вместо ответа я показала ему герб на крышке. И тут же пожалела об этом – синие глаза словно подернулись льдом.

– Выброшу во время сегодняшней тренировки, – с улыбкой сказала я. – Мы же летаем на байлангах, верно?

Но тут куратор заметил торчащий из-под шкатулки конверт и строго спросил:

– Письмо от него же?

– Да, – поморщилась я. – И сегодня мне надо сочинить балладу в ответ, потому что предыдущий показался отцу слишком коротким.

Поразмыслив, Вестейн протянул руку и потребовал:

– Отдай пока мне.

Я прижала шкатулку с конвертом к груди и подозрительно спросила:

– Зачем?

– Во избежание глупостей с твоей стороны, – ответил он. – Отдавай.

– Да не буду я ничего с ними делать, пошутила, – пробормотала я.

Но шкатулку и письмо отдала. Даже как-то на душе полегчало после этого… А Вестейн спрятал их за пазуху и невозмутимо произнес:

– Напишешь ответ при мне, после ужина, в библиотеке. Тебе все равно теперь две недели каждый день переписывать правила.

Я изумленно вытаращила глаза.

– Две недели, – повторил Вестейн.

Возмущение на моем лице было столь явным, что куратор возвел глаза к потолку. А затем, оглядевшись, приблизился и прошептал мне на ухо:

– Если я не назначу тебе наказание, это будет выглядеть странно.

Он тут же отступил в сторону, и я нехотя кивнула. А затем вспомнила, что и сама собиралась в библиотеку. И раз уж наши отношения с куратором стали такими сложными… Возможно, мне удастся увильнуть и поискать сведения про кольцо, которое подарил мне Бакке. Это меня воодушевило, и я шла на занятия уже в приподнятом настроении.

В классе меня ждали вопросительные лица парней. Я махнула рукой, показывая, что ничего страшного не случилось, и заняла свое место. По лицу Чейна промелькнула тень. Я одарила его язвительной улыбкой и устремила взгляд на доску.

Отработка у Бакке прошла без сучка, без задоринки. Пока я мыла полки, старик добродушно читал мне мораль. А когда мне доверили варить зелье мгновенного слияния, перешел на байки о том, как в Академии училась моя бабуля. К концу его рассказа я начала понимать, от кого мне досталась неуемная тяга к приключениям на свою пятую точку.

На ходу дожевывая бутерброд, выданный алхимиком, я помчалась в загон. Меня ждала первая тренировка на байлангах, и я не могла подавить внутренний трепет. А вот Стужа ничего подобного не испытывала. Собака спокойно дремала под навесом в тот момент, когда я пришла. Но когда я позвала ее за собой, охотно вышла из загона. Я чувствовала, что ее радует возможность размять лапы и крылья.

А за воротами я обнаружила сюрприз. Ингольф, насупившись, сидел чуть в стороне. А Чейн направлялся к нам, и в руках он что-то держал.

Глава 14. Прикоснуться… к знаниям!

Я остановилась у плеча Стужи и напряженно наблюдала за ним. Собака почувствовала мой настрой и оскалилась. Чейн даже не сбился с шага, только фыркнул и молча протянул мне… книгу. Довольно тонкую, в серой кожаной обложке.

Я не спешила принимать подарок, и парень рыкнул:

– Что встала? Бери! Куратор Ааберг велел передать это тебе.

– И что же это? – подозрительно спросила я.

– Открой и увидишь, – процедил парень. – Тебе это не поможет, правда. Нам всем не поможет.

С этими словами он сунул книгу мне в руки и направился прочь. Ингольф последовала за хозяином.

Я проводила их напряженным взглядом, а затем начала рассматривать обложку. Позолота с букв давно стерлась, а шрифт был старым и вычурным. Поэтому я не сразу разобрала название.

– Кар… та Лаби…рин…та…С… Стужи? Карта Лабиринта Стужи?!

Я распахнула первую страницу и прочла вслух:

– Самая полная карта Лабиринта Стужи, составленная Рангбьерном Ольсоном по приказу Его Светлейшества Правящего герцога Зигварда Найгерда. Ого!

Стужа без особого интереса обнюхала учебник и направилась к плацу. Я шагала рядом с ней, на ходу разглядывая рисунки в книге. И не переставала удивляться тому, что Чейн принес мне что-то полезное. По приказу куратора, но все же!

У края плаца пришлось оторваться. Там уже собралась вся группа. Парни проверяли упряжь байлангов. Я хотела подойти к Эйнару и Сигмунду, но Стужа выразительно толкнула меня носом в спину. Ей не терпелось оказаться впереди. Рядом со Свейтом – куратор вместе со своим псом как раз приземлились на другом краю плаца.

Пришлось идти вперед. Вестейн спешился и подошел ко мне. Его лицо оставалось невозмутимым. Свейт и Стужа обнюхивали друг друга, приветливо помахивая хвостами. Я чувствовала устремленные в спину взгляды.

Вестейн заметил книгу в моих руках и сказал:

– Чейн уже передал ее тебе? Отлично. У тебя есть два дня, чтобы выучить карту.

– Два?! – ужаснулась я.

– Состязания скоро, – напомнил куратор. – Всадник байланга, который стоит за спиной вожака, обязан знать Лабиринт как свои пять пальцев.

– А можно я на знания Стужи положусь? – малодушно спросила я.

Необходимость сидеть и разбираться в картах меня совсем не прельщала. Но Вестейн смотрел на меня так укоризненно, что я пробормотала:

– Ладно, ладно. Выучу.

Обещанием он остался доволен и крикнул:

– В седла!

Я вскарабкалась на спину Стужи и сунула книгу в седельные сумки. После этого я поймала себя на том, что с тоской разглядываю спину куратора. Все-таки по нашим совместным полетам я немного скучаю…

“Я не хуже Свейта”.

В мыслях Стужи проскользнули нотки обиды, и я поспешила заверить собаку, что она красавица и умница. Да и тоскую не по возможности летать на другом байланге, а по необходимости при этом быть почти в объятиях его всадника.

Эта мысль вызвала у Стужи еще больший скепсис. Я уловила очередные нотки неприязни к Весту и мысленно спросила:

“Чем он тебе не угодил?”

В этот момент Свейт распахнул крылья и первым оторвался от земли. Я вцепилась в луку седла. Стужа прыгнула в воздух, отращивая крылья уже в движении. Только после этого собака соизволила мне ответить:

“Он пытался меня убить”.

Я нахмурилась. Неужели она о том, как Вестейн атаковал ее в первый день? Но Мистивир защитил нас. Да и куратор сделал это, потому что испугался за меня.

“Дважды”, – добавила Стужа.

Сначала я опешила. Дважды? Когда? И только потом догадалась – эти двое уже встречались в Лабиринте.

“Твой друг опасен,” – недовольно подтвердила моя пушистая красавица.

Дальше мне стало не до расспросов. Байланги выстроились ровным клином, и вслед за Свейтом поднимались все выше. Часть псов отстала, даже Ингольф. После этого я старалась дышать медленнее и не смотреть вниз. Пара байлангов взмыла под обака, а затем резко спикировала вниз.

Ветер свистел в ушах. Оказалось, что на спине своего байланга нестись на острые скалы захватывающе прекрасно. А еще я обнаружила, что остальным псам далеко до маневренности Стужи. А уж до Свейта – как до звезды.

Сначала мне показалось, что тренировка будет легкой – псы носились между скалами, подчиняясь командам Свейта. Мне оставалось только держаться. Но затем куратор собрал группу на одном из карнизов и начал раздавать задания. Теперь управлять байлангами приходилось нам самим. И тут я сразу ощутила свою неопытность. Несмотря на помощь Стужи, после тренировки из седла я выползла. Голова гудела. Мысль о вечернем бдении в библиотеке вызывала тошноту.

За ужином я еле ковырялась в еде. Парни смотрели на меня с пониманием и сочувствием. Эйнар понимающе спросил:

– Плохо, да?

Я кивнула и поморщилась. Голова на это движение отозвалась болью. Остатки аппетита сбежали. Я решительно отодвинула тарелку, и Сигмунд спокойно посоветовал:

– Сходи к куратору. У него наверняка есть лекарство.

– Наказание у него есть, – буркнула я. – Ночное бдение в библиотеке.

– Ну так думать головой иногда нужно, прежде чем что-то делать, – фыркнул Чейн.

Я метнула на него сердитый взгляд, но ничего не ответила. Вместо этого я пожелала всем спокойной ночи и отправилась в библиотеку.

В снегу возле входа меня ждала собачья идиллия. Стужа и Свейт лежали бок о бок. Байланги искренне наслаждались обществом друг друга. Я им даже позавидовала. Вот у кого никаких условностей. С этой мыслью я переступила порог библиотеки.

Внутри меня ждала полутьма. Свет горел только за ширмой, где любил сидеть Вестейн. Я закрыла дверь и повесила плащ на крючок. А затем медленно пошла вперед.

Куратор с мрачным видом разглядывал колье. Я деликатно прокашлялась. Вестейн вздрогнул и тут же захлопнул крышку шкатулки.

– Садись, – невозмутимо приказал он.

На столе уже лежал знакомый пухлый конверт, стопка чистых листов и письменные принадлежности. А рядом с ними стояла кружка, от который поднимался горячий пар.

– Что это? – спросила я, подозрительно принюхиваясь к содержимому.

– Лекарство, – ответил Вестейн. – Обычно первый раз командовать байлангом в течение долгого времени тяжело. Пей.

Я опустилась на стул и послушно сделала глоток. От жара и горечи меня передернуло. Но в голове прояснилось. Когда я отставила стакан в сторону, куратор с нажимом произнес:

– От этого станет легче.

– Не сомневаюсь, – кивнула я, распечатывая конверт. – Хочу совместить одну гадость с другой.

Я разложила письмо на столе и начала читать, морщась и прихлебывая горький отвар. Вестейн наблюдал очень внимательно. Я была уверена – он ждал, что я позволю ему тоже ознакомиться с содержимым. В прошлый раз я не пожадничала. Но стоит ли это делать сейчас?

Принять решение оказалось трудно. С одной стороны, мне было интересно, как на это послание отреагирует Вест. На нескольких страницах господин Гольдберг распинался о том, как скучна его жизнь и как его дому не хватает женской руки, попутно пересказывая сплетни. В эту слащавость я не поверила ни на минуту.

Но с другой… Нас и так тянет друг к другу вопреки всему, а надо как-то держаться и не делать глупостей. Напутствие отца еще было живо в моей памяти, как и вчерашний поцелуй. Поэтому, когда в чашке закончился отвар, я подхватила листы и шагнула к стене.

Камень-артефакт, которым обогревалось помещение, был горячим. Я прижала к нему бумагу и с наслаждением наблюдала за тем, как неугодное мне послание пеплом осыпается на ковер. Затем я вернулась на свое место и устремила испытывающий взгляд на куратора.

– Зачем ты это сделала? – с легкой долей недовольства спросил Вестейн.

– Мне оно не понравилось, – доверительно сообщила я, придвигая к себе фолиант. – И ответ я писать не буду. С какой страницы начинать переписывать правила?

Мою руку, которая лежала на обложке книги, накрыла его широкая ладонь. Глядя мне в глаза, куратор спокойно ответил:

– Ни с какой. На это мы не будем тратить время.

Я посмотрела на него так недоверчиво, что Вестейн усмехнулся. Убирать руку он не спешил, несмотря на то, что я расслабила пальцы.

– До состязаний в Лабиринте осталось всего ничего. Подготовиться к ним важнее, чем переписывать правила.

– Будем учить карту? – без особого энтузиазма спросила я.

– Не только, – серьезно ответил куратор. – Остальные готовились к этой миссии полгода. И Лабиринт – легенда Северных земель. Мальчишки с детства мечтают попасть туда и читают о нем все, что могут найти.

– Меня ждет новая стопка учебников?

Если бы не рука, которая продолжала удерживать мою, настроение бы совсем упало. Но приятное тепло чужой кожи, казалось, проникало до самого сердца. Вестейн удивил меня снова. По его губам скользнула улыбка:

– Нет. Времени слишком мало, поэтому тебя ждет краткий ликбез по опасностям Лабиринта и тварям, которые там обитают. В моем изложении. Никаких книжек.

– Хорошо, – медленно кивнула я, и как бы невзначай положила вторую руку на стол.

Я ничего особенного не ждала. Но куратор едва заметно шевельнул бровью и накрыл мою ладонь своей. Мы переплели пальцы, и я подумала, что в таком положении готова слушать про что угодно. Лабиринт так Лабиринт. Отличная тема для разговора.

Совесть попыталась вякнуть и напомнить об угрозах отца. Я махнула на нее рукой. Держаться за руки с преподавателем тоже не стоит, но после поцелуев… Если кто-то решит приобщиться к знаниям в ночи – услышим и сможем сделать вид, что ничего не происходит.

Вестейн заговорил, продолжая смотреть мне в глаза:

– Лабиринт Стужи – это система из нескольких извилистых ущелий, расположенных в центре хребта, который мы зовем Седлом Байланга. Они пересекаются и сплетаются друг с другом. В этом месте живут особые существа и особая магия. Обитателей Лабиринта мы зовем снежными духами. Они злы, бесплотны и очень опасны.

Он сделал выразительную паузу, и я кивнула, показывая, что старательно впитываю новые сведения.

– Прикосновение этих тварей, в зависимости от силы самого духа может вызвать как легкое обморожение или потерю сознания, так и потерю магических сил или смерть. Кроме того, они нападают группами. Поэтому одиночка в Лабиринте обречен. Чем дружнее и слаженнее работают адепты, тем проще и быстрее они могут пройти это испытание.

Я снова покладисто кивнула и спросила:

– А что за особая магия?

– Если ты смотрела книгу, которую дал тебе Чейн, то должна была заметить кое-что необычное. Некоторые стены там обозначены пунктиром.

Я смутно припомнила, что нечто подобное видела. А Вестейн продолжал:

– Местность вокруг Сердца Лабиринта постоянно меняется. Там легко заплутать. Но пройти к выходу, не ступив на эту территорию, нельзя. И главная задача отряда – пройти по самому краю и как можно быстрее покинуть это опасное место.

Он рассказывал долго. Я думала, что лекция будет скучной, но вместо этого оказалась интересной и увлекательной. Вестейн снабжал полезные сведения запоминающимися примерами, поэтому уложить новые знания в голове оказалось не сложно. Вечер, полумрак и тепло его ладоней превращали все в волшебную сказку.

Когда время приблизилось к полуночи, куратор с сожалением разжал руки и сказал:

– Продолжим завтра.

Эта мысль окрыляла. Ежедневные бдения в библиотеке вдруг превратились из тягостной повинности в возможность немного побыть наедине. Рядом с Вестейном было хорошо и спокойно. Даже совесть уползла и не подавала признаков жизни.

Сегодня мы даже не наделали глупостей! Интересно, насколько хватит нашей выдержки? И кто сорвется первым?

Расставаться совсем не хотелось, поэтому я нарочито медленно встала из-за стола. Нужно было взять шкатулку и унести ее в комнату. Но мысль о подарке вызвала такое отвращение, что я решила ее “забыть”. Развернулась и неспешно пошла к выходу.

Когда Вестейн догнал меня у двери, я не удивилась. Только повернулась к нему с кислой миной, ожидая, что мне вручат “забытую” шкатулку.

Но руки куратора оказались пусты. Вместо того чтобы упрекать меня, он вдруг требовательно спросил:

– Анна, ты мне доверяешь?

– Доверяю, – озадаченно сказала я. – А что?

– Лабиринт, как ты должна была понять, довольно опасное место, – поспешно заговорил он. – И планы Найгаарда насчет тебя однозначны. Хочу дать тебе… кое-что для защиты.

Я еще раз скользнула взглядом по пустым рукам куратора и заинтересованно посмотрела ему в лицо.

Глава 15. Дар Вестейна

Вестейн молча смотрел мне в глаза и не спешил ничего доставать из карманов. Поэтому я поторопила его:

– Давай.

– Есть одна проблема, – серьезно произнес он. – Это может разрушить твою маскировку.

Он многозначительно коснулся темного пятна, которое виднелось из-под рукава рубашки и занимало часть моей ладони. Теперь я смотрела на него озадаченно, пытаясь понять, что это может быть. В голову не шло ничего, кроме поцелуев. Но они не способны дать мне никакой защиты. Так что же куратор имеет в виду?

По моему взгляду Вестейн догадался, о чем я думаю, и деликатно добавил:

– Ты можешь отказаться.

– Нет, я согласна. А с маскировкой разберусь.

В конце концов, остатки крышесносного зелья все еще хранятся у меня в шкафчике. И если мне удастся осторожно смешать его с притираниями, все должно сработать как надо.

Но даже после этих слов Вестейн ничего не дал мне. Куратор кивнул и приказал:

– Хорошо. Тогда пусть Стужа отнесет тебя к домику. Жди меня у дверей своей комнаты.

Я покладисто кивнула и вышла за дверь. Стужа ждала меня чуть в стороне. Воровато оглядевшись, я погладила морду Свейта и вскарабкалась в седло. Собака вмиг домчала меня до горы. Высадив меня у крыльца, Стужа поспешила в загон. Уговаривать вернуться ее не пришлось – она думала о Свейте, который будет рядом.

Я подошла к своей комнате и распахнула дверь. Строители сработали на совесть. За день крышу починили, в комнате прибрали, и теперь меня ждала чистая постель, на которой пока царственно возлежал Мистивир.

Топтаться на пороге мне пришлось недолго. Наверное, Вестейна тоже привез Свейт. Куратор появился довольно быстро. Интересно, что же он все-таки принес? Даст мне какой-то родовой артефакт или новое оружие?

Я с жадным любопытством оглядела фигуру куратора, пытаясь обнаружить подарок. Но снова ничего не нашла и озадаченно посмотрела ему в глаза. Вестейн заглянул мне через плечо и позвал:

– Мист, нужна твоя помощь.

Меч послушно взлетел с постели и медленно подплыл к моему плечу. Я хотела подвесить его к поясу, но куратор перехватил мою руку и покачал головой. Затем он шагнул к двери в ванную и поманил меня за собой.

Меня начали терзать смутные сомнения. Все эти вопросы о доверии, влиянии “подарка” на маскировку, теперь еще и Мистивир… Что мы будем делать? Я заперла комнату и покорно прошла в ванную вслед за куратором. Вестейн мазнул взглядом по моему лицу и вскинул бровь. А затем бесстрастно предупредил, глядя в стену:

– Мы не будем делать ничего предосудительного.

– Ты не говорил про “делать”, а обещал мне что-то дать, – напомнила я.

– Чтобы это получить, придется кое-что сделать, – терпеливо пояснил куратор, чем запутал меня окончательно.

– Кое-что сделать, но ничего предосудительного? – скептически уточнила я.

– Именно так, – подтвердил он, запирая дверь в ванную.

После этого Вестейн подошел к дальней стене и коснулся ее ладонью.

Магия откликнулась сразу. По стене побежали голубые всполохи, которые начали складываться в замысловатый рисунок. А затем линии стали багровыми, и я узнала его. Точно такой же сейчас скрывало пятно на моем запястье. Древо Аабергов.

Кусок стены в углу отошел в сторону, открывая знакомую щель. Мистивир выплыл из-за моего плеча и скрылся внутри. Вестейн повернулся ко мне и сказал:

– Я хочу, чтобы ты окунулась в родовой источник Аабергов.

Сначала я не поверила своим ушам. А куратор продолжил:

– Может быть, благодаря укусу Света, у тебя есть сродство. Источник примет тебя. Сегодня не пик его силы, но достаточно хорошая ночь. Его магия будет хранить тебя в Лабиринте.

Он что, серьезно?! Предлагает мне окунуться в его родовой источник? Тот самый, силу которого так страстно жаждет Чейн? Я колебалась, и Вестейн мягко добавил:

– Это тебя ни к чему не обязывает.

Я покосилась на свою руку и тихо спросила:

– Но это может повлиять на метку, верно?

– Да, – признал куратор. – Скорее всего, повлияет.

В его глазах появилось беспокойство. Возможно, он боялся, что я откажусь. Но вместо этого я кивнула:

– Хорошо. Что мне нужно делать?

Вестейн вздохнул с облегчением и сказал:

– Разденешься, примешь ванну, а затем окунешься в Источник. Мистивир будет рядом и подскажет, когда можно будет уйти. Я подожду тебя здесь.

– Хорошо, – покладисто кивнула я и направилась к щели, в которую уже проскользнул мой меч.

В соседней комнате ничего не изменилось. Чистая и аккуратная ванная, широкий, закрытый лентами выход наружу. Свет здесь уже горел, а Мистивир кружил рядом с выходом. Стоило мне оказаться внутри, камень на рукоятке вспыхнул, и проход закрылся.

– Это еще зачем? – саркастично спросила я. – Мне казалось, ты не против того, чтобы Вестейн был со мной.

Меч укоризненно завибрировал, и с его стороны пришла далекая мысль:

“Сначала замуж”.

Я фыркнула от смеха. Мою честь берегут древний клинок и ревнивая собака. Прекрасно, что еще тут скажешь. Причем первый так же упорно сводит меня с куратором.

Мылась я быстро, но тщательно. Затем я вытерлась пушистым белым полотенцем и замерла перед широкими лентами ткани, которые закрывали вход во двор.

“Иди”, – напутствовал Мистивир. – ”Позову”.

Я кивнула и осторожно ступила босыми ногами на траву. Было странно видеть зелень. Я уже так привыкла к снегу. А еще мысль о том, что мне разрешают прикоснуться к чужой святыне, вызывала трепет внутри. Над головой сияли звезды, одинокий каменный фонарь освещал воду, над которой поднимался пар.

Теперь я была уверена, что Вест и вправду приревновал. К бриллиантам, которые мне не были нужны. И подарил нечто гораздо более ценное. Самое ценное, что у него было – редкую магию угасающего рода.

Я с наслаждением погрузилась в горячую воду. Источник оказался неглубоким, и я удобно расположилась в нем. Течение силы вокруг вызывало странные ощущения. Метка на запястье начала зудеть почти сразу. Я не утерпела и вытащила руку из воды. Слой бурого снадобья отваливался хлопьями, обнажая Древо Аабергов. Оно тускло светилось багровым, и я чувствовала, что именно метка позволяет мне впитывать магию.

Только в этот момент я начала ощущать течение силы внутри себя. Та часть, что позволяла владеть оружием стражей, жадно глотала магию источника. От этого немного кружилась голова. Именно поэтому я не сразу заметила, что сила повлияла не только на метку.

Россыпь черных камешков на кольце светилась. А еще я вдруг ощутила, что магия, которая сейчас старательно напитывала мое тело, тонкой струйкой вливалась в кольцо, крепко-накрепко сплетаясь с его собственной силой. Которую я тоже ощутила в первый раз…

Я зачем-то сняла артефакт с пальца и обнаружила, что на внутренней стороне серебристого ободка появился рисунок. Тончайшая гравировка изображала ветвь дерева, покрытую листочками.

Мне тут же захотелось спрятать кольцо и никому не показывать. Узор делал его похожим на обручальное, и от этого в моей душе начался сумбур. Вест хороший, он мне нравится, я теряю голову, когда он рядом. Но у отца на меня другие планы. Не хотелось давать пустые надежды ни себе, ни куратору. Мы и так зашли достаточно далеко.

О том, что будет, когда я закончу Академию, не хотелось даже думать, и я позволила себе это. Поудобнее устроилась в теплой воде. Гладкое каменное дно и стены источника образовывали идеальную “ванную”. Движение чужой магии действовало на меня умиротворяюще, отпустить мысли оказалось неожиданно легко.

Я потеряла счет времени и очнулась только ближе к рассвету, когда Мистивир подлетел к озерцу и послал короткую мысль:

“Пора”.

Я неохотно вылезла на берег и тут же застучала зубами от холода. Несмотря на то что в дворике было тепло, меня начало колотить. То ли после горячей воды, то ли как результат принятия чужой магии. Я чувствовала, что сила источника еще бурлит во мне.

Вслед за мечом я снова вошла в ванную. Мистивир подлетел ко мне, и на его рукояти висел пушистый банный халат. Я не смогла сдержать улыбки. Древний меч не только по моему приказу отпиливает зубы каменных змеев, но и подает халатик. Кому расскажи – не поверят!

Халат явно был рассчитан на Веста, поэтому доходил мне до пят. Но это к лучшему. Не стоит провоцировать взрослого мужчину моими голыми коленками. Во-первых, он и так их видел. Во-вторых – снесет крышу от этого уже не у домика. А последствия могут оказаться еще более разрушительными.

Я подхватила свою одежду и побрела вслед за Мистивиром, шлепая босыми пятками. Дрожь не унималась. Кольцо снова было на моем пальце и уже не светилось. Я вспомнила, что так и не добралась в библиотеке до книг об артефактах. Придется сделать это завтра. Или уже сегодня?

Вслед за мечом я проскользнула через щель. Вестейн тут же оказался рядом и спросил:

– Получилось?

У меня зуб на зуб не попадал, и я молча кивнула.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул он. – Отправляйся в постель. Скоро уже вставать. А тебе ни в коем случае нельзя пропускать завтрак. Отвар поможет твоему телу усвоить магию.

Дрожь начала понемногу отпускать, и я выдавила:

– Что со мной теперь будет? Что я получу?

– Если ты рассчитываешь на тридцать дублей клинка, то нет, такого не будет, – разочаровал меня куратор. – Для этого в твоих жилах должна течь кровь Аабергов. И нужны годы тренировок. Желательно с ранних лет. Но твоя связь с Мистивиром станет крепче. И эта магия защитит тебя от прикосновения снежных духов и не только. Поговорим об этом завтра в библиотеке.

Это звучало так многообещающе, а я так устала, что покорно распрощалась с куратором и побрела в свою комнату. Спать осталось всего ничего. Утром я должна успеть скрыть метку.

Но у двери я спохватилась и снова повернулась к куратору. Вестейн как раз убрал руку от стены, и проход закрылся. После этого куратор повернулся ко мне и спросил:

– Что-то не так?

– Спасибо, – пробормотала я, глядя ему в глаза и пытаясь унять дрожь.

Вестейн улыбнулся открыто и искренне. Но с места не сдвинулся. Я тоже не спешила уходить. Меня продолжало потряхивать от холода, и силы стремительно заканчивались. Поэтому я привалилось спиной к двери и жалобно сказала:

– Иди сюда.

Прозвучало это довольно глупо, но Вестейн подошел. Заглянул мне в глаза и все же прочел в них мое желание. Правда, на его лице тут же отразились сомнения, но этого я уже не стерпела. Отскребла себя от двери, встала на цыпочки и обвила его шею руками.

Дальнейшего приглашения не требовалось. Его губы жадно накрыли мои. На этот раз он никуда не спешил, а я отвечала со всем доступным мне пылом. Больше всего я хотела, чтобы этот поцелуй длился вечность.

Не представляю, сколько усилий потребовалось Вестейну, чтобы выпустить меня и отстраниться. Жар на запястье сообщал, что листьев на ветвях древа стало больше. Но поблагодарить Веста за подарок было важнее.

– Спокойной ночи, Анна, – сказал он, отступая на шаг.

– Спокойной ночи, – пробормотала я и поспешно ретировалась за дверь.

В комнате я улеглась в постель. Халат снимать не стала – меня все еще потряхивало, то ли от холода и магии, то ли от пережитых эмоций. Я хлопком погасила свет и тут же провалилась в сон.

Меня разбудил Мистивир. Меч ткнулся мне в бок и прислал четкую и неожиданно длинную мысль:

“Вставай, пропустишь завтрак.”

Я неохотно приоткрыла глаза и спросила:

– Ты можешь со мной говорить? Это после источника?

“Конечно. Теперь в тебе есть частичка силы Аабергов.”