Текст книги "Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 107 страниц)

ЛЕКХНАТХ ПАУДЬЯЛАЙ (1884–1965)

«Поэт поэтов» (Кабиширомани) Непала.

Первый, кому удалось органично привить на национальной почве санскритскую поэтическую технику, создать, широко пользуясь санскритизмами, самобытную поэзию на языке непали, отличающуюся оригинальным образным мышлением. Сына бедного брахмана из селения Архела в дистрикте Каски Лекхнатха обучили санскриту еще в детстве. Затем он закончил единственную в то время в Непале санскритскую школу, где проявил настолько незаурядные способности, что был рекомендован своими наставниками в учителя отпрыску феодальной фамилии Рана, захватившей фактическую власть в стране. Сочинять стихи Лекхнатх начал еще в школе, но, попав в царские покои, отнюдь не стал придворным поэтом. В эпоху, когда налагался запрет на все, что тематически было связано с конкретной непальской действительностью, Лекхнатх обратился к жанру аллегорической поэмы, в которых часто использовал мифологические сюжеты («Беседа Сатьи и Кали», «Размышления о временах года», «Попугай в клетке», «Диалог Разума и Веселья» и другие). Кроме того, его перу принадлежат несколько драм, среди которых самая известная «Почитание Лакшми» и многочисленные поэтические афоризмы – субхашиты.

Лекхнатх – поэт, чье творчество обращено к идеалистической философии адвайта веданты. Однако строит он свои поэмы таким образом, чтобы наряду с религиозно-философскими идеями мимолетности и бремени физической жизни, достижения «Запредельного смысла» – «Единого и Вечного Брахмана» читатель мог воспринять и еще один глубинный пласт поэмы, наделенный определенным социальным смыслом. Так, образ птицы в поэме «Попугай в клетке» можно трактовать и в религиозно-философском смысле: птица – душа, божественное начало, заключенное в человеке и стремящееся к свободе, к слиянию с Абсолютом; и в реально-жизненном плане – как олицетворение страданий человека в стране, превращенной в застенок.

После свержения режима Рана в 1950–1951 гг. в творчестве поэта, особенно в его аллегорической поэме «Юный отшельник», звучит призыв к следованию путем бескорыстного «служения». Не случайно в Непале, где сейчас государственная политика приводится в соответствие с «гималайским культурным наследием», Лекхнатха считают поэтом, несущим юному поколению «духовную истину». С 1957 г. Лекхнатх был бессменным членом Королевской академии. В 1968 г. посмертно награжден государственной премией Трибхувана.

Беседа Сатай и Кали

«Беседа Сатьи и Кали» – аллегорическая поэма, построенная в традиционной форме диалога, цель которого дать представление о том, что смысл человеческой жизни в избавлении от последующих перерождений и слиянии с Абсолютом. Вместе с тем многое в тексте поэмы вызывало ассоциации с действительностью тогдашнего Непала, где правители ревностно препятствовали проникновению свежих веяний в застойный феодальный мир страны.

В основу поэмы положен эпизод из «Махабхараты», в котором рассказывается о встрече двух существ, олицетворяющих Сатьяюгу (Золотой век) и Калиюгу (Век нынешний – Железный).

Придя из далекого прошлого (по представлениям индусов, Сатьяюгу отделяют от Калиюги еще две эпохи), Сатья поражен переменами к худшему. Многое ему, представителю эпохи Истины, кажется очень странным. Сатье непонятно, почему Кали так низко ему кланяется. Но последний отвечает, что в его время господ только так и величают, прозрачно намекая на строжайший приказ властелинов феодального клана Рана приветствовать их поясным поклоном. Так Лекхнатх с самого начала конкретизирует место и время встречи своих героев. Почему люди нынче забыли, недоумевает Сатья, что работу должны сменять сон и отдых, и чем тяжелее труд, тем сытнее должна быть пища. «Как не забыть, люди нынче слепы и разум у них отшибло, – иронически отвечает Кали. – День и ночь на плечах корзины с тяжелым грузом, пот глаза заливает – вот они ничего и не видят, ну а разум, где его взять-то, голова занята одной мыслью – поесть бы». Куда ни взглянет Сатья – всюду одно горе, голодные измученные люди. Как будто вся несправедливость и жестокость, рассеянные в Калиюге, собрались на земле, куда ступила его нога.

Все строки поэмы приводят читателя к выводу о том, что современная Лекхнатху непальская действительность не имеет ничего общего с истинным представлением о жизненных нормах и правилах. На этом фоне особенно убедительно звучит идея об освобождении от бремени земного существования, которая расценивается автором как высшая мудрость.

Размышления о временах года

Поэма написана по образцу «Времен года» Калидасы. Как и его великий предшественник, Лекхнатх строит свое произведение из шести частей, посвященных шести сезонам. Начинает поэму с описания картины угнетающе жаркого лета и заканчивает описанием королевы сезонов – весны, раскрывая красоту природы в сравнении с женской красотой. Однако если у Калидасы женщина эта воспринимается в своей реальной прелести, телесно ощутима, полна жизни, как и сопоставляемая с ней природа, то для Лекхнатха она не более чем эталон для сравнения, причем не единственный:

Весенняя земля, что пестрый попугай Или красавица в зеленом шелке сари…

В отличие от Калидасы Лекхнатх индифферентен, он как бы отгораживается от всего земного, неспособного дать подлинную радость в силу своей иллюзорности. Это ощущается даже в наиболее эмоциональной части поэмы, посвященной весне. В отдельных шлоках ее весна – только повод для сентенций, пронизанных идеей «единого во множественном» и непосредственно связанных с ней представлением о трансцендентной истине. Сюда же включены и стихи, несущие идею самосовершенствования как основного средства достижения свободы от земного существования – мукти. Причина отклонения от пути, проложенного Калидасой, кроется, вероятно, в том, что для Лекхнатха религиозно-философский аспект имел особое значение. Все, написанное им в бытность «придворным» поэтом, становилось известно прежде всего всесильным Рана. Именно им, утопавшим в роскоши, поэт хотел напомнить, что закону кармы подвластны все живые существа, даже боги, и что своим пренебрежением к благу других они только отдаляют конечную цель – достижение «истинного и вечного блаженства».

Юный отшельник (1952)

«Юный отшельник» – поэма, опубликованная уже после свержения тирании Рана. Хрестоматийное произведение, включенное во все непальские образовательные программы. Лекхнатх, которого в Непале часто называли «старый отшельник» (бриддха тапаси), причем слово «тапаси» понималось в значении «служитель», не случайно назвал свою самую известную поэму «Юный отшельник». Он как бы говорил этим, что настал черед молодому поколению продемонстрировать свой путь служения народу – совершить свое «тапасья». Намек на новый этап был и в определении жанра: актор назвал свое произведение «новая поэма». Однако новизна этого обращения к непальцам, вступившим в иной этап своей истории, заключалась главным образом в том, что докгриальные религиозно-философские идеи были переведены на более доступный широкому восприятию уровень. Абстрактные философские представления о «Запредельном смысле», к которому ведет «истинное знание», о «бескорыстном служении», обеспечивающем освобождение от сансары, были облечены в поэме в символические образы, сконцентрированные вокруг центрального символа – дерева.

В поэме «Юный отшельник» дерево – главный герой. Своим существованием оно олицетворяет «праведный путь» молодого отшельника, или «служителя». Сюжет поэмы, если это можно назвать сюжетом, сводится к следующему: старый поэт, терзаемый мыслями о царящей в мире несправедливости, устав после долгого путешествия, устраивается на ночлег под деревом. Неожиданно он видит возле себя юношу-отшельника и спрашивает у него о смысле его жизни. В ответ тот рассказывает ему 19 коротких поучительных историй, из которых становится ясно, что молодой отшельник и есть дерево, укрывшее под своей сенью измученного путника. Все 19 историй имеют целью так или иначе показать бессмысленность и пагубность алчности в этой мимолетной жизни и призвать к бескорыстной отдаче себя на благо людям, как это делает дерево, насыщающее голодных плодами, укрывающее в тени страдающих от зноя и готовое пожертвовать собой, чтобы согреть замерзающих. Когда утром поэт открывает глаза, он видит радом с собой только дерево. Но «в душе его незнание уступает место светлому лучу знания». Молодой отшельник, наставлявший поэта, предостерег его от двух ложных путей: «нарядной науки машинного мира» и «волшебных и неискренних суеверий». Праведный путь не в постижении «науки, которая способствует лишь внешнему развитию общества» и не в поклонении бесчисленным божествам – идолам, а в «бескорыстном служении». Как явствует из поэмы, гражданским идеалом личности для Лекхнатха является тот, «кто идет по земле с открытым сердцем, совершая свое служение честным трудом и потом».

Произведения Лекхнатха Паудьялая

(Стихи] // Стихи непальских поэтов. – М., 1962. – С. 73–77.

САМА БАЛКРИШНА (1903–1980)

Писатель родился в Катманду в одной из семей правящего клана Рана. Впоследствии выразил свое решительное несогласие с их антидемократической политикой и принял псевдоним «Сама» («Равный всем»). Блестящее знание английского языка помогло ему приблизиться к западной культуре и философии, опыт которых он использовал в своем многогранном творчестве. Рассказывая о себе, он обьино полушутливо сетовал на то, что всегда разрывался между шестью «Р» – Poetry, Painting, Play, Photography, Philosophy, Politics (поэзией, живописью, драматургией, фотографией, философией, политикой). Но при всем разнообразии увлечений они органически дополняли друг друга. В фотографии ощущался талант живописца, в поэзии – любовь к сцене, поскольку он был выдающимся драматическим актером – исполнителем ролей многих шекспировских и собственных пьес. В непальской литературе Балкришне принадлежит особое место: он – глава направления философской лирики и родоначальник современной драматургии на языке непали. Своим обширным поэтическим творчеством (поэмы «Холодная печка», «Я люблю людей», «Пусть будет», «Вера», «Я тоже признаю Бога», «Будущее»; драмы «Мукунд и Индира», «Прахлад», «Я» и т. д.) Балкришна утверждает гуманистические идеалы, отстаивая автономию личности, веру в могущество разума, в величие духа человека, способного преодолеть религиозные, национальные, государственные барьеры, подавить эгоистические устремления.

С 1933 г. Балкришна возглавлял «Общество непальских переводов». С 1957 г. – член Непальской академии, а с 1968 по 1971 г. – ее вице-президент.

Отдавшийся любви (1938)

В этой пьесе, как считают, ощущается воздействие сюжета шекспировской драмы «Ромео и Джульетта». В доме столичного богача Эдвила появляется новая красивая служанка Сабита. По приказу хозяина ее вскоре освобождают от грязной кухонной работы и обучают пению и танцам. Отныне ее участь – развлекать своего повелителя, у которого день ого дня растет желание оказать Сабите еще большую «милость», сделав ее своей фавориткой. Однако этим планам не суждено сбыться. Сабита отдает свое сердце полюбившему ее молодому Накулю, бедному служащему в Доме Эдвила. Узнав об этом, разгневанный богач отсылает Накуля обрабатывать землю в «царство малярии» – Моран. Не в силах противиться воле господина, без которого он вообще лишится средств к существованию, Накуль уезжает. Расчеты Эдвила оправдываются: юноша вскоре тяжело заболевает и, чувствуя приближение смерти, пишет письмо возлюбленной, умоляя приехать проститься с ним. С большим трудом Сабите удается выбраться из дома хозяина: в сопровождении своего брата и друга Накуля она отправляется в путь. Последнее свидание влюбленных так же недолго, как и предшествующие. Только теперь его прерывает смерть, к которой обращены последние слова Накуля: «Минуту еще не приближайся ко мне, всего лишь минуту. Дай мне насмотреться на мою возлюбленную, за всю жизнь я так мало видел ее»… После смерти Накуля жизнь для Сабиты теряет всякий смысл, и она кидается в воды Кали, куда, по обычаю, сбросили прах ее возлюбленного.

«Отдавшийся любви» – первая непальская пьеса, построенная по законам западной драматургии, с героями, взятыми из реальной действительности того времени.

Мукунд и Индира (1938)

«Мукунд и Индира» – одна из самых популярных в стране пьес с увлекательным сюжетом, острыми фабульными поворотами.

Женившийся по старому непальскому обычаю в десятилетнем возрасте, Мукунд, достигнув совершеннолетия, уезжает учиться в Калькутту. Жизнь большого города таит много соблазнов. Молодой непалец попадает в дурную компанию, забрасывает учебу. Слух о его поведении доходит до отца. Тот обращается к своему другу Бхавадеве с просьбой поехать в Индию и убедить Мукунда вернуться домой к родителям и молодой жене. Всем доводам Бхавадевы, разыскавшего юношу в калькуттских притонах, тот противопоставляет единственный аргумент: зачем ему возвращаться к жене, которая едва ли помнит его и, конечно, давно уже нарушила супружескую верность. Тогда Бхавадева предлагает Мукунду лично убедиться, насколько предана ему Индира. Она, разумеется, не узнает мужа, ибо годы его сильно изменили, поэтому он может выдать себя за другого и попытаться соблазнить собственную жену. Если Индира сдастся, он волен вернуться и продолжать свою беспутную жизнь.

Во время свидания, на которое молодая женщина идет в надежде узнать от друга своего исчезнувшего мужа что-нибудь о нем самом, молодой супруг пленяется красотой, умом и удивительной стойкостью Индиры Он глубоко раскаивается в том, что оскорбил ее подозрением Теперь ему остается мстить, самому себе. На следующую ночь он влезает в окно комнаты Индиры. В ответ на испуганный возглас молодой женщины он протягивает ей свою острую кривую саблю – кхукури, и Индира, не помня себя от страха, наносит ему удар. В этот момент в комнату вбегают Бхавадева и родители. Рана Мукунда оказывается легкой, все завершает счастливый конец.

Развлекательность не была самоцелью автора. Балкришна пользовался любым сюжетным ходом, чтобы пробудить в героях и, соответственно, в зрителях чувство сыновнего долга перед родиной. Старый Бхавадева, отправляясь в Калькутту, говорит своему слуге: «Человек должен погаснуть там, где его зажгли. Только самые отъявленные негодяи могут покинуть навсегда родную землю. Они подобны тем, кто берет взаймы и не оплачивает своих долгов». Мукунд, выдающий себя за друга ее мужа, советует Индире не губить свою молодость ради человека, который променял ее на десятки проституток. В ответ Индира говорит:

«Тысячи молодых жертвуют юностью в борьбе за родину. А ради них жертвуют своим счастьем и молодые жены».

«Но ведь Мукунд не патриот, а просто грешник», – пытается убедить ее муж.

«Любовь к родине не умирает, даже если родная страна самая отсталая. Так и любовь к мужу все равно живет, даже если он погряз в грехе», – следует ответ.

Значимость подобных реплик можно в полной мере осознать, если учесть, что в ЗО-е гг само слово «патриотизм» считалось в Непале запретным, а проповедь патриотических идей приравнивалась к преступлению против существующей власти.

Прахлад (1939)

В основе драмы лежит включенный в «Махабхарату» миф о демоне Хираньякашипу. Десять лет молился этот демон богу Брахме, и тот за такое постоянство даровал ему бессмертие. Вот теперь он отомстит богам за все зло, которое они причинили его роду. Долго размышляет он, что бы придумать поковарнее, и, наконец, решает уничтожить землю, чтобы обречь богов на вечное безделье. В центре пьесы борьба Хираньякашипу с сыном Прахладом, который поклоняется Вишну и с его помощью избавляет мир от своего страшного отца. Сюжет и герои пьесы мифологические, но они использованы Балкришной для проповеди гандистских взглядов. Идейный смысл этого произведения раскрыл сам автор в предисловии к пьесе «Создавая образ Хираньякашипу, облеченного страшной силой, но жестокого и бесчеловечного, и Прахлада, доброго, слабого и все-таки одерживающего верх, я хотел нарисовать образы Гитлера и Ганди».

Произведения Сомы Балкришны

[Стихи] // Стихи непальских поэтов, – М., 1962,– С 80–86.

ЛАКШМИПРАСАД ДЕВКОТА (1909–1959)

Поэт родился в Катманду. Под руководством своего отца – большого знатока письменной традиции и фольклора досконально изучил санскрит и санскритскую поэтику. Затем закончил английский колледж и университет в Патне. Блестящее знание английского позволило ему широко приобщиться к опыту литературы Запада и первому представить непальскую поэзию в английских переводах. Писать начал еще в десятилетнем возрасте. Человек, обладавший неудержимой фантазией, он жил и мыслил стихами, но поэзия не кормила, и Девкоте пришлось в ущерб своему творчеству переводить с английского в «Непальском обществе переводов», учить непальскому языку студентов столичного Тричавдра колледжа и даже в течение 1958 г. исполнять обязанности министра просвещения. И всюду он проявлял себя как незаурядная личность. Однако для своих соотечественников он прежде всего «махакаби» («Великий поэт»), открывший новую эру в истории непальской литературы, автор поэм: «Шакунгала», «Сулочна», «Кунджини», «Мхенду», «Муна и Мадан», «Сумасшедший», «Рага огня», «К Азии», «Мы – непальцы», очерков, сатирических стихов, основные из которых вошли в сборник «Развлечение», и многих других произведений.

Прекрасный знаток традиции, он направил ее в новое русло, пересмотрев с позиции личности, осознавшей свою автономную значимость, с позиций гуманизма, сфокусированного на земном бытии. Девкота во всем искал собственный путь, не страшась никаких экспериментов. Так, он первым обратился к народной песне-джхьяуре, сочинив на ее основе свою знаменитую «Муна и Мадан», создавал на базе традиционных форм новые жанровые вариации (пьеса – оперное либретто «Крестьянская дочь», жанр, соотносимый с песенно-танцевальными драмами «нритья», поэма «О Господи, сделай из меня барана», пародирующая традиционные молитвенные песнопения бханджа-ны и т. д.), наполнял традиционные сюжеты страстным пафосом гражданственности (поэма «Битва Равана с Джатайю», где рифмованный стих чередовался с ритмической прозой) и т. д.

Девкота также был первым, кто в Непале на базе литературной традиции предпринял поиск общей платформы сближения людей всех рас и национальностей. За два года до смерти поэт был назначен членом Королевской академии, а в 1966 г. его творчество удостоено национальной премии Трибхувана.

Муна и Мадан

Поэма повествует о том, как бедняк Мадан решает отправиться в Тибет на заработки. Путь в Лхасу тяжел и опасен. Слезно молит своего молодого супруга Муна оставить мысль о поездке. Но Мадан непреклонен. Дорога трудна даже для такого выносливого юноши, как Мадан: «Мрачные, затаившие угрозу горы, тысячи рек без мостов, скалы и снег, все тонет в зловещем тумане». Серые тона, скупая палитра для картин неприветливых горных троп сменяются буйной пляской красок при описании Лхасы. «Золотой город» уделил часть своих богатств и Мадану. Счастливый, полный надежд, он с другими непальцами отправляется в обратный путь. Но в горах юноша заболевает холерой. Соотечественники, члены той же касты, бросают Мадана одного, дав прощальный совет: умирая, вспоминать о Боге, так как с этой мыслью вернее всего попасть в рай. Спасает Мадана живущий одиноко в горах тибетец. Истинная человечность, бескорыстие спасителя разбивают с детства внушаемые представления о достоинстве, которое дарует человеку высокая каста. А собратья по касте, сообщив родным юноши о его гибели, считают свой долг выполненным. Весть о смерти мужа сражает Муну, она умирает от горя. На смертном ложе застает вернувшийся Мадан и свою мать. Зачем ему теперь заработанные таким трудом деньги? Права была его нежная маленькая Муна – счастье не в них. Мадан не в силах перенести потерю близких – жизнь покидает и его.

Вера в духовное благородство человека независимо от его кастовой принадлежности, соответствовавшая взглядам создателей народной песни, импонировала простым непальцам. Потому и легок был путь «Муны и Мадан» к сердцу народа. Написанная к тому же в мелодической манере джхьяуре, вобравшая в себя все звуковое богатство песни, ее аллитерации, ассонансы, рифмы, ритмы, «Муна и Мадан», по существу, сама стала народной песней, обретя завидную даже для произведений народного творчества популярность.

Сулочна

«Сулочна» вначале была задумана как «большая поэма» («махакавья»), поэтому в соответствии с законами жанра автор тщательно выписал родословную своей героини. Однако затем он изменил свое намерение и написал своеобразный «роман в стихах» (Кабита упаньяс), который начинается ссорой отца Сулочны – богача Шатрумардана со своим давним другом – обедневшим пандитом Басудевом, все богатство которого заключено в его достоинстве и сыне – Ананганатхе. Последний продолжает тайно навещать своего товарища – брата Сулочны и изредка видеть ту, с которой его связывает взаимная нежная привязанность. Однажды Шатрумардан застает юношу вместе с сыном и Сулочной. Разъяренный, он запрещает Ананганатху появляться в его доме, а Сулочну, подозревая о ее чувствах, решает выдать замуж за богача Биласа.

«Сожженная заживо на погребальном костре свадьбы» Сулочна безропотно и безжизненно покоряется воле мужа. Привыкшему к любовным утехам Биласу («Сластолюбцу») быстро это надоедает, и он приводит в дом вторую жену. Та, сгорая от ревности к бесконечно равнодушной ко всему Сулочне, превращает в ад жизнь в доме Биласа и в конце концов доводит его до самоубийства. Однако это уже ничего не может изменить. Вконец измученная Сулочна, чувствуя приближение смерти, добирается до священного храма Пашупатинатха, где в специально отведенном для умирающих месте – арьягхате расстаются с жизнью индуисты. Сюда же приходит умереть и страшно исхудавший человек в лохмотьях. Эго Ананганатх. Душевные и физические страдания так изменили его, что Сулочна не смогла узнать любимого перед своей кончиной. Даже в этом утешении отказала ее судьба. Зато мать и брат Сулочны, которые, по обычаю, приходят в арьягхат, чтобы провести последние дни и часы с умирающей, узнают несчастного и скорбят об участи несчастных влюбленных.

В этом стихотворном романе есть и побочная линия. Брат Сулочны влюбляется в сестру Биласа, которая не сумела соблюсти невинность и родила «в девках». Позор, которым окружено имя молодой женщины, не мешает юноше пренебречь волей своих родителей и жениться на ней. Однако это лишь единичный росток протеста. Типичной же, и это решил показать Девкога, взяв на себя функцию практически отсутствующих в Непале 40-х гг. романтистов, является ситуация Сулочны, которую убивают косность и жестокость общества, живущего по старым, но освященным традицией законам морали.

Рага огня (1949)

Поэма, созданная Девкотой в эмиграции накануне свержения тирании Рана, была написана на одну из многочисленных раг-мелцдий, которые предлагала классическая теория музыки. Каждая рага, как считалось, обладала свойством вызывать соответствующий отзвук в окружающем мире. Звуки успокаивающей раги «мегха», например, могли вызывать дождь. При исполнении «дипак рати» загорался огонь. «Запевай дипак рагу, поэт, пламя к жизни взывай! Пусть будет повсюду факельное шествие огня разрушения, пусть горит небо и пылают облака. Пусть эта земля, рождающая цветы лжи, загорится изнутри, и пусть в жертву этому огню будет принесена жизнь с ее бесчеловечностью, бесчестьем и обманом».

Своими строками-заклинаниями этой огромной мантры поэт вызывает к жизни огненный смерч и сам первый готов принести себя ему в жертву ради сияния Истины. Истина же эта теперь вовсе не красота, открываемая поэтом через бесконечное разнообразие форм и красок (какой представлял ее себе Девкога в раннем творчестве). Она приравнена матефорой к безжалостному уничтожению всего, что рождает «бесчестье, бесчеловечность и обман», а миссия художника – представить эту истину в «очищенном виде», непосредственно, минуя конкретные осязаемые формы ее воплощения.

Всей страстностью собственной убежденности, влитой в строки, скрепленные единым эмоциональным порывом, Девкога зовет в поэме к изменению этой, земной, жизни. Главное для человека, утверждает поэт, свобода в проявлении своей индивидуальности, своих творческих способностей, обращенных на благо общества, а не свобода от круга последующих перерождений.

Произведения Лакшмипрасада Девкоты

[Стихи] // Стихи непальских поэтов, – М., 1962.– С. 54–62.

Литература о писателе

Аганина Л. А. Рассказ о непальском поэте: (Жизнь и творчество Лакшмипрасада Девкоты). – М.: Наука, 1970.– 133 с.