Текст книги "Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 107 страниц)

КШЕМЕНДРА (XI в.)

Поэт и теоретик литературы, оставил значительное литературное наследие, в котором особо важное место занимают его сатиры «Расписание», «Наслаждение искусством», «Сокрушение гордыни», «Советы и наставления» и «Венок шуток». В этих произведениях Кшемендра выступает глубоко знающим жизнь бытописателем, с ненавистью обрушивающимся на аристократическо-бюрократическую верхушку современного ему кашмирского общества. Если в «Расписании» Кшемендра издевается над глупостью тех, кто попадает в сети шлюх, то в «Сокрушении гордыни» и в «Наслаждении искусством» поэт выступает против тех, кто живет за счет народа.

Сокрушение гордыни

В «Сокрушении гордыни» поэт раскрывает семь причин, порождающих тщеславие: высокое рождение, богатство, ученость, красота, доблесть, щедрость и подвижничество. Каждой из них он посвящает особую главу. Кшемендра вместо восславления какого-либо бога, чем обылно открывалось любое произведение, возносит хвалу силе разума, единственно способной избавить человека от тщеславия и научить его правильному поведению. Много недостойных людей обладало высоким происхождением и много достойнейших родилось среди отверженных. Только личные достоинства человека должны, по мнению поэта, определять его положение, а не высокое происхождение. Тщеславие – тяжкий порок, и предполагается, что аскеты избавились от него, как и от всех прочих. Нет, язвительно замечает поэт, единственно от чего они избавились, так это от волос на своей бритой голове. Кшемендра заключает поэму утверждением, что наивысшее подвижничество состоит в том, чтобы делать людям добро.

Наслаждение искусством

В «Наслаждении искусством» в качестве героя выступает прославленный в индийском фольклоре мастер мошеннических дел Муладева, наставляющий в своем искусстве купеческого сына Чандрагупту. Дух мошенничества сошел на землю, поучает Муладева, и одолел подвижников и лекарей, слуг и певцов, ювелиров и купцов и многих других и проник даже в мир животных и птиц. «Посмотрите-ка на этого журавля, подобного отшельнику, стоящему недвижно в йогической позе на одной ноге, но все время зорко ловящего глазом неосторожную рыбу». Специальным объектом сатиры Кшемевдры стали религиозные ханжи и лицемеры. Сатирик воюет с алчностью, с любострастием, со всеми пороками, истинным средоточием которых для него являются чиновники. Именно они представляют мишень для сатиры и специально о них Кшемендра пишет поэмы «Советы и наставления» и «Венец шуток».

Советы и наставления

В «Советах и наставлениях» рассказывается, что «каястхи» (каста писцов, поставлявшая чиновников) захватили все важные посты в государстве и наживаются за счет народа. Но есть и другие паразиты, которые живут за их счет, например лекарь, астролог, жрец, приносящие дорогостоящую жертву ради восстановления здоровья жены каястха. Кшемендра рисует яркие типические портреты. Вот скупец, который уже 50 лет копит зерно и молит богов о ниспослании на страну голода, чтобы он мог продать зерно по максимальной цене. А вот дряхлый богач, женящийся на юной красавице и, наконец, к потехе молодых парней из округа получающий наследника. А вот студенты, пришедшие в Кашмир из других стран изучать священные книги. И хотя до этих книг им нет никакого дела и даже кашмирской азбуки они одолеть не могут, они изображают себя знатоками философии ньяя и миманса. Они более искушены в умении набить брюхо, чем в науках, и лучше знакомы с куртизанками, чем с богами.

Венок шуток

Тесно примыкает к «Советам и наставлениям» поэма «Венок шуток», в которой поэт рисует каястха как воплощение «счетовода демонов», которому, после поражения от богов, сама богиня Кали вручила вместо меча калам. Но калам каястха страшнее любого меча. И, проходя по всей иерархии кашмирского чиновничества, Кшемендра рисует совершенный образ чиновника-мздоимца. Вот каястха получил назначение и вся его семья щеголяет в новых одеждах. А уж когда он отправляется в поездку, то целый караван тащит его багаж, в котором есть даже и священные книги. Так же как и в «Советах и наставлениях», поэт связывает с каястхами целую вереницу тех, кто живет благодаря им, – лекарей, астрологов, «наставников», «святых» и т. д.

Кшемендре принадлежит ряд других литературных произведений, в том числе пересказы «Махабхараты», «Рамаяны» и «Брихаткатхи», а также три важных трактата по поэтике: «Ожерелье поэта» (о задаче и подготовке поэта), «Рассуждение об уместности» (об аучитья – уместности, под которой имеется в виду совместимость художественных средств с предметом художественного воплощения) и «Средоточие лучших размеров», классифицирующий размеры в соответствии с характером произведений. Имеются указания на 15 принадлежащих ему произведений, до сих пор, к сожалению, не найденных.

Литература о писателе

Серебряков И.Д. Древнеиндийская литература: Краткий очерк, – М., 1963,– С. 183–186.

СОМАДЕВА (вторая половина XI в.)

Океан сказаний (1063–1082)

«Океан сказаний» – сказочный эпос на санскрите, созданный кашмирским поэтом Сомадевой, – представляет собой свод произведений различных жанров древнеиндийской повествовательной литературы. Сомадева не испытывает почтения к каноническим сочинениям, героям и сюжетам «Махабхараты» и «Рамаяны», к традиционным индусским социальным институтам, таким, например, как каста.

Для максимального охвата фольклорно-повествовательных произведений Сомадева использовал прием обрамления, успешно разрабатывавшийся в литературах народов Индии, в том числе и в санскритской литературе. Основной сюжет «Океана сказаний» сводится к истории того, как сын царя Удаяны царевич Нараваханадатта становится верховным повелителем видьядхаров, мифических существ, населяющих пространство между небесной твердью, где живут боги, и землей – обиталищем людей. Это, между прочим, дает автору возможность касаться таких острых вопросов, которых он не мог ставить ни в отношении земной жизни, ни тем более жизни богов.

Нараваханадатта вовлекается в различные любовные истории, совершает воинские подвиги, беседует по всяким житейским и государственным вопросам со своими сверстниками – будущими министрами, которые рассказывают своему повелителю всяческие истории. Персонажи, действующие в этих рассказах, также повествуют друг другу о различных событиях. По примеру Дацдина у Сомадевы иногда персонажи рассказа обрамления действуют во вставных сюжетах и наоборот. Всего в «Океане сказаний» насчитывается более 350 сюжетов. В него входят целиком такие народные книги, как «Панчатантра» и «Двадцать пять рассказов Веталы», многочисленные повести, например «История Гхаты и Карп ары», рассказывающая о трагической любви вора Гхаты и дружеской преданности его приятеля Карпары. Кроме этого, «Океан сказаний» донес до нашего времени «Сказание о блистательном Сурьяпрабхе», эпическое сказание об асурах, врагах богов, своеобразном племени индийских Прометеев, возглавляемом чудесным и всемогущим мастером асуром Маем. Асуры обладали такими знаниями и таким техническим мастерством, что повергали богов в ужас. Они действовали совместно с людьми, что еще больше усугубляло ярость богов.

Как об этом заявляет сам автор, «Океан сказаний» явился переработкой на санскрите произведения поэта Гунацхьи «Великий сказ», написанного прозой на языке пайшачи. Гунадхья, как полагают исследователи, жил не позднее III–IV вв. н. э.; сколько-нибудь четкого представления о его жизни и творчестве пока составить невозможно. В первой ламбаке (книге) «Океана сказаний» рассказывается о полулегендарной истории создания Гунадхьей «Великого сказа» и судьбе этого замечательного произведения. В этой истории запечатлелась борьба за право литературного существования таких народных языков, каким был пайшачи. Таким образом, можно считать, что «Океан сказаний» сохранил нам в какой-то мере облик литературы пайшачи. От произведений же, написанных на самом пайшачи, уцелело всего лишь полтора десятка строк.

«Океан сказаний» написан стихами. Всего он насчитывает свыше 21 000 двустиший, главным образом в размере шлока. Сомадева, дав произведению название «Океан сказаний», разделил его на 18 частей, каждая из которых называется «ламбака», т. е. долгота. Каждая из ламбак в свою очередь подразделена на «таранги» – волны.

Помимо «Океана сказаний» имеются две другие обработки «Великого сказа» на санскрите. Одна из них создана в Непале в IX в. и называется «Избранные шлоки из Брихаткатха», ограничивающаяся практически сказанием об Удаяне, отце Нараваханадатты. Другая создана в Кашмире старшим современником Сомадевы, выдающимся поэтом и теоретиком литературы Кшемендрой и называется «Ответвления Великого сказа». Она гораздо короче и художественно менее интересна, чем «Океан сказаний».

«Океан сказаний» принадлежит к числу наиболее совершенных произведений древнеиндийской литературы, в котором суммированы наиболее позитивные достижения санскритской поэтики и стилистики. Автор обладал исключительным чувством меры, стремлением к простоте и ясности и следовал, как об этом говорит он сам, концепции аучитья – уместности, разработанной незадолго до написания «Океана сказаний» поэтом Кшемендрой. Согласно этой концепции, поэт должен подчинять художественные средства требованиям уместности, т. е. применимости любых художественных средств в описании конкретного феномена. «Океан сказаний» переводился на индийские языки, на персидский, английский и частями на французский и немецкий.

Несомненен сказочный характер «Океана сказаний», но Сомадева сумел реалистично отразить и повседневную жизнь современной ему Индии с чудесным зарядом юмора и здравого смысла, с глубоким уважением к культурному достоянию своего народа. Нужно также отметить, что Сомадева горячо любил свой родной Кашмир.

«Океан сказаний» – подлинное воплощение высших достижений древнеиндийской литературы.

Произведения Сомадевы

Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатгы… / Пер. с санскр., послесл. и примеч. И.Д.Серебрякова. – М.: Наука, 1976.– 444 с.

Необычайные похождения царевича Нараваханадатгы… / Пер. с санскр., предисл. и примеч. И. Д. Серебрякова. – М.: Наука, 1972.– 538 с.

Океан сказаний: Избр. повести и рассказы / Пер. с санскр., послесл., примеч. и глоссарий И.Д.Серебрякова. – М.: Наука, 1982,– 525 с.

Повесть о царе Удаяне: Пять книг из «Океана сказаний» / Пер. с санскр. П. А. Гринцера, И. Д. Серебрякова; Предисл. и примеч. П. А. Гринцера. – М.: Наука, 1967,– 284 с.

Сказание о Видъягаре Джимутавагане: Повесть Сомадевы-бгатгы / Пер. с санскр. К. Коссовича. – М.: Университетск. типограф., 1847.– ХIII, 33 с.

Литература о писателе

Серебряков И.Д. Древнеиндийская литература: Краткий очерк. – М., 1963.– С.39–44.

Серебряков И. Д. «Океан сказаний» Сомадевы как памятник индийской средневековой культуры. – М.: Наука, 1989 – 239 с.

Dasgupta S. N., De S. К. A history of Sanskrit literature. Classical period. – Calcutta, 1962. – Vol. 1. – P. 230–244, 688–692.

КАЛХАНА (XII в.)

Калхана был сыном Чампаки, министра кашмирского царя Харши, правившего с 1089 по 1101 г. Он был всесторонне образованным человеком, глубоко знал лирическую и эпическую поэзию на санскрите, получил традиционное брахманское образование.

Река царей

«Река царей» – монументальная художественная хроника Кашмира, созданная Калханой. Эта поэма принадлежит к жанру махаквья и соединяет в себе достоинства художественного произведения и исторической хроники.

«Река царей» – поэма из 8000 двустиший – охватывает, собственно, все историческое развитие Кашмира с древнейших времен до времени самого Калханы. Она как бы распадается на две неравные части. Первая, большая часть, посвящена легендарной истории. Вторая основана главным образом на достоверных источниках, и повествование начинается с VII в. Если в первой автор стремился увязать историю царей Кашмира с царями «Махабхараты», то во второй, опираясь на хроники, эпиграфику, нумизматику, свидетельства очевидцев, Калхана воссоздает действительный ход событий, выносит свои оценки делам царей, рисует реалистические портреты исторических лиц, и в этом громадная заслуга Калханы и соответственно неизмеримая художественная ценность «Реки царей».

Совершенно в шекспировском духе нарисованы у Калханы портреты деспотических правителей. Он не щадит их, не приукрашивает, поскольку он видит свою задачу в том, чтобы сделать исторический опыт уроком на будущее. Многие из таких портретов – не что иное, как реалистические новеллы, где сюжет предопределен развитием характера действующего лица. Такова, например, история каястха Бхадрешвары, выскочки, торговца овощами, сделавшего головокружительную карьеру и достигшего поста главного министра.

Помимо портретных характеристик, «Река царей» содержит много пейзажных зарисовок, жанровых сцен, картин повседневной жизни кашмирцев. Калхана продемонстрировал исключительное владение повествовательной техникой. Он писал историю своей родины – и писал ее как патриот. Он – гуманист, видящий в истории средство научить людей высокоморальной жизни. Отсюда и его отношение к описываемым лицам и действиям, его отношение к судьбе родины, его понимание долга поэта, состоящего в том, чтобы «представить прошлое перед людскими глазами».

Калхана хотя и настаивает на том, что только «тог благородный достоин похвалы, чье слово, подобно слову судьи, свободно от любви и ненависти в отношении прошлого», но сам высказывает пристрастные оценки, определяемые прежде всего гуманизмом. Калхана, несомненно, человек своего времени. Для него дхарма – этот религиозно-правовой комплекс индуса – является воплощением совершенного устройства жизни; он – шиват, и поэтому можно обнаружить в хронике известную симпатию к тем правителям, которые также исповедовали шиваизм; он верит в коддовсгво и оборотней.

Созданная Калханой величественная поэма-хроника «Река царей» – богатый исторический источник и замечательный памятник художественного слова.

Произведения Калханы

Kalhana’s Rajatarangini. A chronicle of the kings of Kashmir: In 2 vol. / Transl. with an introd., comment, and app. by M.A. Stein. – Delhi: Motilal Banarsidass, [1961].

Wilson H. H. The Hindu history of Kashmir. – Calcutta: Gupta, 1960. – 159 p.

ЛАЛ ДЕД (XIV в.)

Поэтесса, жившая во второй половине XIV – начале XV в., по праву считается первым представителем собственно кашмирской литературы. До настоящего времени индусы, называющие ее Лалла-йогишвари (Лаллешвари), и мусульмане, именующие ее Лал-диди, оспаривают друг у друга право именовать ее «своей поэтессой» и с восторгом и обожанием повторяют ее четверостишия, многие из которых стали пословицами. Ее стихи полны неповторимого очарования, простой и сильной образности, подлинно кашмирского юмора и необыкновенно мелодичны.

Шедшая в поисках личного бога и личного счастья своей собственной дорогой, Лал Дед необычайно лаконично, точно и образно рассказывает в стихах о заботах и горестях своей жизни, о сомнениях и восторгах религиозного поиска, о радостях «причащения» (одно из значений слова «бхакти»). Лал Дед первой ввела народную метрику в стихи, заложила основы новой поэтической формы – четырехстрочника «вакх» («Вакхани» – «речения»), первой начала сочинять стихи на разговорном языке – позднем северо-западном апабхранша, предшественнике современного кашмири.

Имя Лал Дед как великой поэтессы впервые упоминается три столетия спустя после ее смерти в позднесредневековой хронике «Тарикх-и-Кашмир» (1730). О Лал Дед сложено бесчисленное множество легенд, песен, сказаний. Большая часть их явно фантастического и мифического характера.

Лал Дед («тетушка Толстуха») была настоящим поэтом «милостью божьей». Странная, малоразговорчивая девочка, не устававшая любоваться закатами, смотреть на травы, деревья и животных, была отдана замуж за нелюбимого человека. Свекровь невзлюбила свою невестку («Барана убивали или ягненка, – Лале камень лишь шел на обед») и в конце концов выгнала ее из дому.

Лал решила целиком посвятить свою жизнь богу. Но какому? Много лет она была ученицей шиваитского аскета Сада Боя. Неудовлетворенная, покинув его, бродила нагой по дорогам Кашмира, впадая в экстатический транс, пританцовывая, она выкрикивала сымпровизированные здесь же мистические стихи, которые в течение шести веков изустно передавались неизменными из поколения в поколение и были записаны лишь в начале XX в. Примерно в 1383 г. состоялась встреча Лал Дед со знаменитым суфием Сайцдом Али Хамадани, последовательницей которого она и стала.

Так как стихи Лал Дед в течение столетий передавались изустно (причем народная память сохранила в неприкосновенности и те «вакх», в которых значение отдельных слов или выражений давно забыто), не существует какого-либо канонического сборника ее «речений». Наиболее известна «лондонская версия», собранные в ней с помощью кашмирских пандитов стихи переведены на английский язык индологом Дж. Грирсоном.

Литература о писательнице

Grierson G. A., Barnett L. D. Lalla-vakyani, or the wise sayings of Lal Ded, a mystic poetess of ancient Kashmir // Asiatic society mongraphs. – [L.[, 1920.– Vol. 17.– 193 p.

Kaul Jayalal. Lal Ded. – New Delhi: Sahitya Akad., 1973. – X, 147 p.

ХАБА ХАТУН (XVI в.)

Кашмир, по словам Дж. Неру, в большей мере, чем любой другой штат Индии, являлся лабораторией синтеза культур: буддистской, индусской и мусульманской. Об успехах этого синтеза говорит высокий уровень религиозной терпимости, лучшие произведения кашмирской литературы И такой немаловажный факт, как высокий статус женщин в общественной жизни, в частности в литературе. Не случайно родоначальницей кашмирской литературы считают Лал Дед, или Лаллешвари (XIV в.), творчество которой явилось как бы мостом от санскритских литературных традиций к персидским. Ее дело создания и развития кашмирской литературы блестяще продолжила другая женщина – Хаба Хатун (XVI в.), самая выдающаяся фигура второго, «романтического» периода в истории кашмирской литературы.

Хатун родилась в деревне близ г. Пампора среди живописных шафрановых полей. В школе девочка отдавала предпочтение не Корану, а персидским и кашмирским поэтам. Вскоре был замечен ее незаурядный поэтический дар. С тем чтобы положить конец ее непрестижному для семьи занятию, родители выдают ее за простоватого деревенского парня. Ностальгия и меланхолия переполняют уже самые ранние, сочинявшиеся втайне песни Зун (Луны, как звали молодую, здоровую и очаровательную девушку). Как-то раз во время охоты ее услышал и приметил принц Юсуф Шах Чак, которому суждено было взойти на престол (1579–1586). Они полюбили друг друга, принц выкупил ее, и Хатун стала его женой и советницей. Однако счастье их было недолгим. Юсуф был вызван к императору Акбару, заточен в темницу, а затем пожизненно сослан в Бихар.

Лучшие лирические стихи Хатун, отмеченные любовью к родному краю, яркими воспоминаниями о кратковременном счастье и глубокой печалью и горем, не могли не найти отклик в сердцах ее соотечественников, так как ее страдания явились призмой суровой исторической и социальной действительности. Имя Хатун очень скоро стало легендарным. Славе ее способствовало также и то обстоятельство, что поэтесса сама исполняла свои песни под собственный аккомпанемент.

Стихи Хатун ознаменовали утверждение в кашмирской литературе нового жанра – любовной лирики «лол», сменившей мистические «вакх» Лаллешвари и «шрукх» (сокр. «сутра») «исламского риши» шейха Нур-уд-дина («Нур-нама»), Лол – обычно небольшое лирическое произведение, посвященное выражению одного сильного чувства. Его отличительными чертами являются музыкальность, краткость, богатство рифм, разнообразие акцентов и ассонансов, отсутствие мистических мотивов и сила душевных переживаний, яркая образность и сдержанный пафос. Этот жанр был представлен рядом поэтов, среди которых первой была Хатун, а последней несравненная Арнимал (XVIII в.).

Хатун явилась, кроме того, создательницей нового музыкального стиля «раст». В Шринагаре ею была основана музыкальная школа, где ее имя живо и теперь.

Литература о писательнице

Bamzai Р. N. К. A History of Kashmir: Political. Social. Cultural. – New Delhi, 1973. – 866 p. Kaumudi M. A. Kashmir: Its cultural heritage. – Bombay; Calcutta, 1952,– 205 p.

АБДУЛ АХАД АЗАД (1903–1948)

Кашмирская литература на протяжении всего XIX в. находилась под сильным влиянием персидских художественных традиций. Махмуд Гами, М. Ш. Кралаври, Р. Мир, В. Кхар, А. В. Паре, как правило, не только использовали типично персидские темы, но порой слепо заимствовали условности языка и стиля персидской литературы. Отмечены приверженностью литературным стандартам прошлого и сочинения тех авторов, которые опирались на санскритские традиции: Пракаш Рама, Пармананда, Кришанджи Раздана, Лакшмана, Кришан Даса и др.

Успех стихов Лаллешвари в Европе во втором десятилетии XX в., как и растущее влияние литератур хинди, бенгали, урду и английской, заставило молодых кашмирских писателей начала столетия обратить большее внимание на родной кашмирский язык. Поворот к жизни и современности определился в творчестве, пожалуй, самого популярного поэта первой половины XX в. Г А. Махджура, а окончательный переход на новые позиции был сделан А. А. Азадом.

Азад родился в деревне Рангар близ г. Бадгам. Первыми книгами, по которым он учился, были книги на персидском и Коран. Затем он выучил урду. Ранние его сочинения были отмечены, что и не удивительно, легким налетом мистицизма, а также подражаниями патриотическим мотивам Махджура. Но если взор Махджура был обращен, так сказать, к прошлому и не выходил за рамки абстрактного гуманизма, то Азад устремляется вперед, решительно встает на сторону трудового народа и рождающегося рабочего класса. Его идеалом становится социалистическое общество – новая эра всеобщего равенства и братства. Азад готов переплавить религиозных идолов в пожаре храмов и мечетей, если они препятствуют прогрессу и единению человечества. Он сурово бичует родовую и сословную гордость, препятствующую демократизации общества. Его стихи зовут к действию и борьбе, к свободе и революции.

Азад предпринял глубокое исследование различных течений кашмирской литературы и органически сочетал в себе все ее самые прогрессивные элементы. В статье «Женщина и революция» он писал: «Каждая революция преобразует культуру и цивилизацию. Литература сопряжена с жизнью и претерпевает обновление на каждой ступени… На каждой ступени жизнь кует новые принципы и отношения… и новую философию».

Азаду чужд пессимизм, примирение с несправедливостью, угнетением и религиозным фанатизмом:

 
Достичь свободы, прекратить произвол, истребить суеверье —
Мое желанье, моя мечта, мое намеренье.
 

Ряд критиков полагает, что Азад был более одарен, чем Махджур, признанный лучшим кашмирским поэтом XX в. Азад умер в расцвете творческих сил, в возрасте 45 лет. Но он оставил немалое наследие. Опубликованы его «Калам-и-Азад», «Паям-и-Азад» и «Сангармала». Кроме того, им оставлена написанная на языке урду «История кашмирской литературы» («Та-рикхе-Адабият-и-Кашмир»), которая представляет его как ведущего кашмирского литературоведа и критика.

Литература о писателе

Iqbal S. М., Nirash К. L. The Culture of Kashmir. – New Delhi, 1978. – 244 p.