Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 166 страниц)

И видеть слезы Эдварда было так больно, видеть его плачущим, с такой болью… это разбивало мне сердце. Я не хотела, чтобы он страдал, чтобы он сломался. Эдвард всегда казался мне столь сильным. Видеть его слезы… это разрушило ту последнюю преграду в моем сердце, преграду, которой я ограждала себя от мира.

Весь следующий день мы валялись в постели, обнимались, в комнате было тихо. Он давал мне время и я ценила его терпение. Я волновалась, что доктор Каллен подумает, что мы вместе здесь, но Эдвард заверил меня, что с их отношением к изнасилованиям отец ни слова не спросит. Он дважды выходил из спальни, один раз за едой, второй – за своими школьными учебниками, один из его одноклассников подъехал к дому с ними. Очевидно, он так спешил ко мне, что просто бросил их в классе.

Следующим утром мы наконец-то выбрались из комнаты и вернулись в реальность. Он пошел в школу, а я старалась оставить этот инцидент позади. Джеймс уехал, и я была в безопасности, не было причин жить в страхе. Нужно быть сильной и продолжать жить, я не могу позволить ему сломать меня. Не могу позволить ему взять власть над моей жизнью. Достаточно людей контролировали меня, мне не нужен еще один. У меня мало осталось свободной воли, но одно решение я принять могу, как именно мне реагировать на это происшествие. Я не могу позволить снова загнать себя в раковину, он того не стоил.

После того дня нас поглотила рутина. До того, как выйти из спальни тем утром, Эдвард предупредил, что с его отцом следует действовать осмотрительно, но его любовь всегда рядом со мной и ничто это не изменит. Он говорил мне не обращать внимание на его отношение к другим людям, я к ним не отношусь. Он заставил меня пообещать, что я навсегда запомню эти слова – что бы он ни делал или ни говорил в компании других, что я буду помнить единственную правду – он любит меня всем сердцем. Он предупредил, что мы должны быть осторожны, и я действительно понимала это, но не буду лгать, утверждая, что первые несколько ситуаций не стали болезненными.

Он вел себя невозмутимо, будто я его совсем не интересовала. И так как я любила его столь сильно, мне было больно лицезреть его безразличие. Я продолжала говорить себе, что он ведет себя не так, как чувствует, мое сознание это понимало, а сердце – нет. В ответ я тоже была безразличной, что для меня не было сложно, я привыкла скрывать свои чувства в присутствии других. Через несколько дней стало легче, но мне до сих пор не нравилось переживать подобное. Так хотелось, чтобы это были просто мы, вместе, счастливые, но я знала, что это просто невозможно. Меня часто поглощали размышления, что этого всего просто не может быть, но я старалась сохранять надежду, хоть часть меня и сомневалась. Я думала: может, надежда позволяет мне уберечь себя от полного разрушения? Было слишком поздно, чтобы изменить происходящее или вернуться назад, я ступила на этот путь и другого не хочу – я столкнусь с любыми препятствиями и оно того будет стоить, ведь я испытала любовь Эдварда.

А потом, наедине, было так легко поверить в любовь Эдварда Каллена. Сама мысль о том, что это красивое создание может любить меня, переполняла меня спектром различных эмоций. Он часто говорил мне это и каждый раз на моих глазах появлялись слезы, а еще он часто демонстрировал мне свою любовь, когда никого не было рядом. Он обращался со мной с такой нежностью, с такой любовью, словно я была обожаемым сокровищем. Он был добрым и терпеливым, и таким понимающим. Такой красивый мужчина, я гордилась, что знакома с ним, что он присутствует в моей жизни.

Я лежала еще несколько минут в постели с Эдвардом, наблюдая за его спокойным лицом. Он был погружен в глубокий сон и легонько похрапывал, что заставило меня захихикать. Когда спал, он иногда издавал смешные звуки. Я часто произносила целые диалоги во сне, а вот Эдвард стонал и бормотал порой всю ночь напролет.

Нам до сих пор удавалось спать вместе каждую ночь, один из нас тихо проскальзывал в спальню другого примерно в полночь. Первые несколько ночей, пока тут была компания доктора Каллена, нам приходилось ночевать порознь, пока камеры в доме не были отключены и необходимость спать в разных комнатах отпала. Да мы уже и не хотели, мы привыкли находиться в одной постели, и теперь спать по одному казалось нам абсолютно неправильным.

Спать с Эдвардом было блаженством. Он никогда не дотрагивался до меня, за исключением случаев, когда его рука обнимала меня и мы целовались, и может иногда, когда он поглаживал мне спину или гладил волосы, но все это не считалось. Я действительно не боялась его прикосновений, когда он целовал меня, мое тело само отзывалось на его близость, и я на самом деле хотела идти дальше. Но моя застенчивость не позволяла мне сказать об этом. Я понимала, что еще не готова к сексу с ним, и не знала, когда буду готова, но он говорил, что можно доставлять удовольствие простыми касаниями, и это интриговало. Могу ли я коснуться его, как делали с ним другие девушки, и чтобы ему было хорошо? Он не принуждал меня, но я хотела. Я так его любила, и его счастье многое для меня значило. Я хотела сделать его счастливым, хотела, чтобы ему было приятно. Он часто говорил, сколько морального удовлетворения я доставляю ему, но могу ли я приносить ему и физическое удовольствие? Захочет ли он, чтобы я это делала? Я не знала этого, и не знала, как прикоснуться к мужчине, чтобы ему было хорошо, и стыдилась спрашивать.

Я аккуратно приподнялась и оторвалась от Эдварда, стараясь быть осторожной, чтобы не разбудить его, и выскользнула из постели. Коротко потянувшись, я оглянулась по сторонам. Эдвард всегда закрывал свои невероятно плотные шторы, поэтому даже если за окном было солнце, комната все равно была погружена в темноту.

Я ловко прошла сквозь завалы – он все еще не позволял мне убрать его комнату – и случайно наступила на один из его учебников, лежащий открытым на полу возле двери. Я отскочила назад и едва не упала. Еле слышно простонав, я нагнулась и схватила туфлю, которая отлетела. Оглянувшись, я убедилась, что Эдвард по-прежнему спал, он слегка пошевелился, но не проснулся. Я схватилась за дверную ручку, тихо отворила дверь и выскользнула в коридор. Закрыв ее за собой, я пошла в свою комнату. Сняв пижаму, я засунула ее в корзину и надела пару штанов цвета хаки и коричневый топ. В ванной я ополоснула лицо, подобрала волосы и убедилась, что выгляжу вполне прилично.

Выйдя из комнаты, я спустилась вниз, бесшумно скользя по лестнице. В доме царила тишина и темнота, наверное, все четверо Калленов мирно спали, поскольку им редко это удавалось. Честнo говоря, я не знала, ведь это был мой первый праздник в этом доме. Все, что мне сказали: они останутся дома и будут отдыхать, а доктор Каллен приказал мне просто позаботиться об обеде на День благодарения. В прошлую пятницу вечером мы с Эмметом посетили несколько лавок и купили все необходимое, пока Эдвард был в городе на игре. Это была первая игра с тех пор, как его команда проиграла и выбыла из соревнования. Джаспер ходил на игру с Элис, а Розали лишилась водительских прав, поэтому Эммет согласился на это поручение. Ходить с ним по магазинам было совсем не похоже на то, как это было с Эдвардом. Эдвард был пассивным и сдержанным, когда совершал покупки, брал только то, что знал, а Эммет, напротив, подошел к делу с энтузиазмом. Он рассматривал упаковки, отмечал в списке уже выбранное, громко размышлял, хватит ли у нас храбрости купить ту или иную вещь, чтобы попробовать. Это почти смущало и очень отвлекало, я никак не могла сосредоточиться и могла забыть что-то, когда он возле очередной полки не начинал громко кричать, чего бы ему хотелось. Через некоторое время я расхохоталась почти до слез, когда он, искрометно улыбаясь и почти подпрыгивая от радости, вышел из-за угла с полными руками какого-то мусора. Мы набрали две полные тележки и оплатили внушительный чек, чему доктор Каллен совсем не обрадовался. Он, конечно, мог себе это позволить, но сказал, что это было делом принципа. Он не мог понять, почему Эммету понадобилось несколько сортов мороженого, и зачем он накупил разные виды кренделей. Доктор Каллен просто заявил, что он в последний раз поручил Эммету подобную работу, и тот навсегда отстранен от походов по магазинам.

Пройдя через фойе, я оказалась на кухне и включила верхний свет, так как по-прежнему было темно. Было раннее утро, обычно я не поднималась так рано, еще до рассвета. Свет внезапно ударил по глазам, я подпрыгнула. Глаза заболели, и я заморгала, стараясь привыкнуть. Пройдя к холодильнику, я открыла его и достала индейку. Она была тяжелой, и я поморщилась, пока вытаскивала ее и бросала на стол. Я достала из шкафа кастрюлю и приготовила индейку к запеканию. Трапеза на День благодарения всегда хорошо удавалась мне, с тех пор, как я достаточно подросла, я часто помогала готовить ее. В первый День благодарения с Чарли, после гибели старших Свонов, меня довольно сильно побили, потому что индейка была готова на 20 минут позже, чем хотел Чарли. С тех пор я научилась делать все вовремя, прекрасно готовить еду и не опаздывать с ее приготовлением.

Когда духовка нагрелась, и индейка была начинена, я засунула ее в печку. Я начала доставать продукты из холодильника и шкафчиков, чтобы приготовить все для клюквенного соуса и домашнего тыквенного пирога, затем смешала вместе все ингредиенты. Открыв холодильник, чтобы взять яйца, я в ужасе распахнула глаза – не было ни одного. Эммет помогал мне раскладывать продукты, точнее пытался помочь, поэтому я понадеялась, что, может, он положил их где-то еще. Я наклонилась и начала исследовать содержимое полок, внутри нарастала паника, когда я так ничего и не находила. Без яиц приготовить пирог было невозможно, они были абсолютно необходимы. Я начала доставать продукты, яростно оглядывая холодильник, зная, что они должны быть где-то там. Потом попыталась вспомнить, брала ли я их в магазине; яйца всегда были нужны, я не могла забыть о них, но Эмметт был такой не сосредоточенный и отвлекал меня, поэтому я мало что помнила.

Через минуту, когда я уже трижды все перебрала, и их так нигде и не было, я поняла, что мои поиски безрезультатны. Похоже, в магазине я про них просто забыла. Громко застонав, я покачала головой.

– Вот дерьмо! – вслух выругалась я, моментально вздрогнув, когда слова сорвались с губ. Я услышала позади себя кашель и подскочила, оглядываясь, так резко, что почти упала. Схватившись за дверцу холодильника, я все же устояла, и стала вглядываться в темноту. Я увидела силуэт, стоящий в тени, осознав, что меня только что поймали на сквернословии. Когда глаза, наконец, привыкли, я увидела доктора Каллена. Он стоял в дверном проеме, руки скрещены на груди. Одет он был как обычно: в пару брюк цвета хаки и черную облегающую футболку. Волосы были еще влажными после душа, они выглядели более темными, чем его обычный светлый цвет, и были зачесаны назад. С минуту я смотрела на него широко открытыми глазами, сердце бешено билось, он уставился на меня в ответ. Паника начинала захлестывать меня, ведь я не знала, как долго он был там и что конкретно услышал. Я надеялась, что он хотя бы не слышал, как я произнесла бранное слово.

– Я, э-э-э.., – нервно начала я, осторожно глядя на него. Я не знала, что сказать и зачем он там стоял.

– «Дерьмо»? – спросил он, приподнимая бровь. Ужас прошел сквозь меня, когда я поняла, что он таки все слышал.

– Простите, сэр. Я не это имела в виду. Я не понимала, что говорю, просто вырвалось, – быстро проговорила я. Он качнул головой и улыбнулся.

– Все в порядке, – ответил он, пожав плечами. Мои глаза удивленно расширились от его слов. Он тихо засмеялся, наблюдая мою реакцию. – Ты что, подумала, что у тебя проблемы? – спросил он.

Я едва заметно кивнула. – Я хочу сказать, что никогда раньше не ругалась так.., – начала я. Он удивленно посмотрел на меня в ответ, его глаза распахнулись.

– Ты впервые в жизни выругалась? – спросил он. Я кивнула.

– Я была не настолько глупа, чтобы говорить подобное у Свонов, – сказала я. И тут мои глаза расширились, и я яростно закачала головой, понимая, что сказала. – Не то, чтобы я не знала, как вести себя здесь, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Просто, то место и это совсем разные.., – я замолчала, не уверенная, как все объяснить, понимая, что начинаю выглядеть как глупый ребенок и в моих словах нет никакой логики. Я не хотела, чтобы он думал, будто я не боюсь его как хозяина, не хотела, чтобы он видел неуважение в моих словах. Он улыбнулся и поднял руку, останавливая меня, и я замерла, выжидающе глядя на него.

– Ерунда. Честно, я удивлен, что ты до сих пор не ругаешься. Это побочный эффект от общения в таком количестве с моим младшим, он любит говорить неприятные вещи, – сказал он, пристально вглядываясь в меня, словно выискивая во мне какую-то реакцию на его слова. Я моментально заинтересовалась, пытался ли он загнать меня в ловушку или это была проверка, но доктор Каллен уже доказал, что он не из тех, кто играет с людьми, он всегда говорит то, что думает. Но его упоминания об Эдварде по-прежнему заставляли меня нервничать.

– Да, Эдвард любит красочные слова, но я стараюсь избегать их, чтобы не привыкнуть и не сказать случайно в неподходящее время, например в присутствии своего хозяи.., э-э-э, – запнулась я, понимая, что почти назвала его хозяином, а он этого не любит. Он уставился на меня, приподнимая брови, очевидно ожидая завершения, – …в присутствии тех, кто не заслуживает неуважения.

Он улыбнулся. – Хороший прием, – сказал он, кивнув и тихо посмеиваясь. – Ты быстро соображаешь.

Я улыбнулась в ответ, стараясь быть вежливой, но он все еще заставлял меня нервничать. – Спасибо, сэр. Но я действительно так думаю. Вы заслуживаете моего уважения, и говорить подобные вещи в вашем присутствии неприемлемо.

Он вздохнул: – Не надо целовать мне задницу, Изабелла, в этом нет необходимости. Мои дети ругаются постоянно, – сказал он, пожимая плечами, словно все это мелочи.

– Но я не одна из ваших детей, сэр, – просто ответила я. Он уставился на меня на мгновение, его взгляд стал напряженнее.

– Нет, ты нет, – наконец сказал он. Он вздохнул и пробежался рукой по волосам, которые уже высыхали и становились обычного светлого цвета, к которому я так привыкла. Его движение привело волосы в легкий беспорядок, напоминая об Эдварде. – Тогда почему ты ругалась? Есть проблема? – спросил он через минуту. Я вздохнула.

– У нас нет яиц, сэр, – нерешительно ответила я, неуверенная, как он отреагирует. Это была моя работа – думать о еде и о том, что нужно. Похоже, я провалила свою задачу. – Я думаю… я забыла купить их в магазине.

Он кивнул. – Неудивительно, учитывая эту катастрофу – поездку в магазин. Кому нужны семь видов картофельных чипсов, кстати говоря? – спросил он, нахмурившись. Я пожала плечами, и он вздохнул, пожав плечами в ответ. – Догадываюсь, что теперь надо съездить в магазин и купить их, не так ли? – спросил он. Я глянула на него и нерешительно кивнула, удивленная его реакцией. Я ждала хотя бы недовольства своей ошибкой, но он все понял, и даже не попытался обвинить во всем меня.

– Думаю, да, – промямлила я. Он улыбнулся.

– Иди, обуйся, накинь пальто, и мы поедем, – сказал он. Я с минуту не сводила с него глаз, ошеломленная. Он тихонько засмеялся, покачав головой. – Сегодня, если ты не возражаешь.

– Да, сэр,– немедленно ответила я, испугавшись, что моя нерешительность раздражает его. Я быстро пробежала мимо него, выскочила из кухни и бросилась вверх по лестнице. На третьем этаже я старалась быть максимально бесшумной, чтобы не разбудить Эдварда, и проскользнула к себе в комнату. Схватив пальто из шкафа, я надела его и застегнула. Это был небесно-голубой плащ, довольно легкий, но другого у меня не было. Я достала пару носков и коричневые ботинки. Тихо выйдя из комнаты, я спустилась вниз. Доктор Каллен стоял в фойе в своем пальто, покачиваясь на пятках, пока ждал меня. Заметив меня, он нахмурился.

– Это твое единственно пальто? – спросил он. Я нерешительно кивнула, не понимая, что не так. – Тебе нужно более теплое, зимнее. Надо не забыть попросить Элис купить такое.

Я кивнула. – Спасибо вам, сэр, – мягко ответила я, удивленная, что он хочет купить мне еще одежду. У меня и так уже было ее много.

– Не стоит, dolcezza (дорогая), – мягко ответил он, легко улыбаясь мне. Выражение его лица было расслабленным и поразительно нежным, он смотрел на меня так, как будто действительно переживал. Я быстро отвернулась от него, мне стало неуютно, и я уткнулась взглядом в пол. Неуверенная, как понимать его настроение, я нервно покусывала нижнюю губу. Доктор Каллен был то таким теплым, то холодным со мной, и мне всегда казалось, что он знает больше, чем положено, вот например, иногда он смотрел на меня, как будто знал все секреты, и это пугало. Я много думала о том, что он сказал за столом на том обеде. Меня волновало, как на самом деле долго доктор Каллен знал обо мне, и как много он знал. Он прочистил горло через миг, и я подняла глаза на него, замечая, что ему так же неловко, как и мне. – Мы должны идти, – сказал он. Я кивнула и слегка улыбнулась ему, перед тем как пойти к двери.

Я открыла входную дверь и поежилась от холодного воздуха, который ударил мне в лицо. Доктор Каллен вышел следом и, кинув взгляд на подъездную аллею, застонал с раздражением. Я нахмурилась и оглянулась на него, пытаясь понять, что не так. Он уставился в одну точку, сосредоточенно рассматривая что-то.

– Есть проблема, сэр? – спросила я, интересуясь, почему он по-прежнему на пороге. Было холодно, и я начинала дрожать, а из носа потекло. Он вздохнул.

– Эдвард заблокировал мою машину, – ответил он, кивая головой. Я повернулась и увидела, что черная машина доктора Каллена была зажата между домой и серебристым Вольво Эдварда, как всегда припаркованным как попало. Когда-то я спросила его, почему он всегда оставляет машину напротив машин других водителей, он ответил, что это для того, чтобы идиоты, которым не удалось бы припарковать свои машины, даже если бы от этого зависела их жизнь, не могли ее повредить. Мне стало интересно, разве есть люди, которые не умеют парковаться, кажется, что все это делают, но спросить я не осмелилась. У Эдварда были на то свои причины.

– Подожди секунду, – сказал доктор Каллен, и, развернувшись, вернулся в дом, а я стояла на крыльце, шмыгая носом и трясясь от холода, желая, чтобы он поторопился и впустил меня в машину, пока я не перемерзла. Он вернулся через минуту и запер дверь. Улыбнувшись, доктор Каллен спустился с крыльца и я пошла следом. Я удивленно распахнула глаза, когда он приблизился к машине Эдварда с ключом в руке. Он открыл пассажирскую дверь, кивая, чтобы я залезала внутрь. Я нерешительно послушалась, встряхнувшись, когда доктор Каллен закрывал дверь. Он обошел машину и сел за водительское кресло. Мне стало интересно, расстроится ли Эдвард, что отец взял его машину, он ведь такой капризный. Доктор Каллен, казалось, остался неудовлетворен положением кресла, подкрутил что-то и только тогда закрыл дверь. Потом он открыл консоль между сидениями, заглядывая внутрь. Закрыв ее, он перегнулся через меня, я напряглась от его близости. Он открыл бардачок и посмотрел там, потом быстро закрыл. Затем начал искать под сидениями и, наконец, засмеялся, доставая пистолет, который я видела у Эдварда. Я судорожно вздохнула. Доктор Каллен внимательно осмотрел оружие, проверил, заряжено ли оно, прежде чем вернуть пистолет на место. Потом он вздохнул и завел машину, посмеиваясь про себя.

Он включил печку, а я сидела тихо и ждала, пока меня, согревая, обдувал теплый воздух. Доктор Каллен выехал с подъездной дорожки и направил машину к трассе, мы ехали в полной тишине. Потом он включил музыку и с минуту крутил радио Эдварда, пытаясь найти что-то подходящее. В воздухе витало напряжение и неловкость, я не знала, что сказать, поэтому сидела тихо.

Было раннее утро, праздник, поэтому все магазины, которые мы проезжали, были заперты. Он продолжал молчать. Почти через час езды он заметил магазин с надписью «Открыто», радостно вздохнул и подъехал на парковку. Обернувшись, он улыбнулся мне и выбрался из машины. Я открыла дверь и вылезла, идя следом за ним в магазин.

Он пошел прямо в молочную секцию, взял первый попавшийся десяток яиц. Я наблюдала за ним, борясь с желанием посоветовать ему открыть коробку и проверить, не было ли одно из них разбито, но мне не казалось правильным указывать ему, что делать. Он развернулся и приподнял упаковку, словно гордясь собой. Я вернула ему улыбку. – Что-то еще? – спросил он. Я отрицательно покачала головой и он кивнул. Он подошел к кассе, похоже, теперь, когда он нашел яйца, он спешил. Положив их на кассу, он оглянулся на стойку с конфетами. Быстро окинув взглядом, он подошел к ней. Мои глаза удивленно распахнулись, когда он взял упаковку Тоблерона и положил ее рядом с яйцами. – Хочешь шоколадку? – спросил он.

– Оу, нет спасибо, – ответила я, все еще ошеломленная тем, что он тоже ест Тоблерон. Он сконфуженно посмотрел на меня и кивнул в ответ, отворачиваясь. Девушка подписала его чек, и он достал кошелек, вынув наличные. Она дала ему сдачу, он вежливо поблагодарил ее, забрал пакет и направился к машине. Открыв пассажирскую дверь, он придержал ее, впуская меня внутрь. Потом закрыл и пошел на водительское место. Вынув свои конфеты, он бросил пакет с яйцами назад. Открыл шоколадку и откусил кусочек. Я с любопытством наблюдала за ним и через мгновение фыркнула, под впечатлением, насколько его сын был похож на него.

Он услышал мой смешок и обернулся, приподнимая бровь. – Что смешного? – с улыбкой спросил он. Я кивнула головой, все еще посмеиваясь.

– Ничего, просто вы мне напомнили Эдварда. Он всегда покупает эти конфеты, когда мы ездим в магазин, – сказала я. Он засмеялся.

– Да, это я впервые купил ему Тоблерон. Раньше я привозил его из Европы и угощал мальчиков. В Америке он появился позже, – cказал он. Я улыбнулась и понимающе кивнула. Он завел машину и откусил еще кусочек, выехал со стоянки. Он разогнался, мы ехали назад домой. Он молчал, потом вздохнул и повернулся ко мне.

– А вы ребята хорошо поладили, – сказал он. Я нахмурилась и обернулась к нему, не понимая, что конкретно он имеет в виду.

– Кто? – неуверенно спросила я. Он коротко глянул на меня и вернулся к дороге.

– Ты и Эдвард. Должен признать, когда я впервые привез тебя от отца, я переживал, как буду оставлять тебя с ним наедине. Я знаю сына и знаю, каким резким он может быть, а ты была такой стеснительной. Я боялся, что он тебя напугает своим поведением и обращением. Но вы довольно легко поладили. Это удивительно. Мне интересно, почему так, – сказал он, снова глядя на меня. У него на лице было выжидательное выражение, как будто он действительно искал во мне причину. Я запаниковала, обеспокоенная тем, к чему он ведет, но внешне держала себя в руках.

– Я не уверена, – нерешительно сказала я. Я не знала, как объяснить это, не возбуждая его подозрения. – Наверное, потому, что он очень прямой. Я стараюсь не обращать внимания на его реакцию.

– В этом есть логика, – сказал он, пожимая плечами. Я кивнула и уставилась в окно, не желая дискутировать дальше. Доктор Каллен, спасибо ему, не стал развивать вопрос. Он говорил на отвлеченные темы, спрашивал меня о погоде и праздновала ли я этот праздник с отцом. К тому времени, как через час мы вернулись в Форкс, напряжение и неловкость между нами заметно ослабли. Мне все еще не было полностью комфортно рядом с доктором Калленом, и я не думала, что когда-то будет, но приятно было хотя бы не бояться его больше.

Он подъехал к дому и припарковал машину на другой стороне, чтобы она больше не блокировала его автомобиль. Я вылезла и захлопнула за собой дверь, пока доктор Каллен брал яйца и закрывал машину. Мы приблизились к дому, и доктор Каллен открыл передо мной дверь, кивая, чтобы я заходила. Я вошла в фойе и увидела Эдварда, стоящего в нескольких шагах, судя по его лицу, он колебался. Кроме того, весь его вид говорил об обеспокоенности и страданиях, даже о страхе. Я нахмурилась, думая, что могло так его задеть. Он глянул за меня на доктора Каллена, и выражение его лица резко сменилось на гнев. Доктор Каллен уловил его взгляд и вздохнул:

– Если ты не хочешь, чтобы я брал твою машину, не стоит блокировать мою, – ответил он, пожимая плечами. Эдвард закатил глаза.

– Ты, черт побери, мог простo переставить ее и взять свою, – раздраженно сказал он. Я поняла, что он, наверное, переживал из-за машины и поэтому был так расстроен, когда мы вошли. Эдвард обожал свой автомобиль, это без сомнения.

– Да мог. Но знаешь, я заплатил за нее, поэтому решил, что разницы нет, – сказал доктор Каллен. Эдвард снова закатил глаза, но не стал спорить. Доктор Каллен протянул мне упаковку с яйцами, я аккуратно взяла ее и, поколебавшись минуту, пошла на кухню. Приступив к работе, я быстро стала смешивать ингредиенты.

Я провела на кухне почти полдня, готовя, и они на большую часть времени оставили меня в покое. Семья сидела вокруг стола в гостиной, смотрела футбол и болтала о чепухе. Иногда я ловила взгляд Эдварда, он подмигивал или улыбался мне, когда отец не видел, но кроме обычных вежливостей, мы не перекинулись и словом. Один раз он зашел на кухню за водой и специально прижался ко мне. Я ощущала его грудь своей спиной, тепло его тела, которое согревало меня даже через одежду. Я затрепетала и охнула от избытка эмоций, Эдвард издал гортанный стон в ответ. Когда его отец зашел на кухню через несколько секунд, Эдвард отодвинулся от меня, но трепет в моем теле не проходил.

Как только закончила с готовкой, я начала накрывать стол и расставлять блюда. Когда я уже было собралась вынимать индейку из духовки, подошел доктор Каллен: – Давай, я помогу, – сказал он. Я обернулась и улыбнулась ему – индейка была довольно тяжелой. Я отступила назад, пока он доставал птицу и ставил ее на стол. Я проверила, готова ли она, не желая подавать плохо пропеченную еду. – Как насчет того, чтобы ты пошла наверх и переоделась и мы сели обедать? Я поставлю индейку на стол. Мы ждем тебя, – сказал он, улыбаясь. Мои глаза удивленно распахнулись, я не думала, что буду обедать с ними. Все еще не могла привыкнуть есть в обед.

– Хорошо, – сказала я, все еще удивленная, он не ответил. Помыв руки, я побежала наверх, быстро поднимаясь по ступеньками. Пойдя в комнату, я достала одежду. В ванной я глянула в зеркало и удивилась, как растрепанно выглядела. Я была забрызгана кусочками еды, штаны грязные от того, что я о них вытирала руки. Быстро помывшись, я надела пару черных брюк и розовый топ. Не желая спускаться вниз босой, я скользнула ногами в черные балетки и причесалась. Решила оставить волосы распущенными и заправила их за уши. После того, как привела себя в приличный вид, я пошла вниз. И, столкнувшись с Эдвардом, замерла в гостиной. Он улыбнулся мне и пробежался глазами по моему телу, а потом взлетел наверх. Я зашла в гостиную и все трое посмотрели на меня, улыбаясь, но потом снова возвращаясь вниманием к игре. Эдвард вернулся через минуту и доктор Каллен, прочистив горло, встал.

– Ладно, давайте есть, – cказал он. Лицо Эмметa просветлело, он вскочил и побежал к столу. Остальные парни захохотали, а я улыбнулась его энтузиазму. Я подошла к столу, а Джаспер отодвинул для меня стул, вежливо помогая мне сесть. Подарив ему маленькую улыбку, я прошептала: – Спасибо вам, – и села. Это так странно, что за столом со мной обращаются как с гостем. Джаспер сел рядом со мной, а Эдвард напротив, как тогда, в прошлый раз, когда я ела с ними.

Все они склонили головы, и я последовала их примеру, а доктор Каллен быстро проговорил молитву. Я удивилась тому, что он молится, он не был похож на набожного человека, но факт оставался фактом – доктор Каллен все еще был загадкой для меня. После молитвы он начал разделывать индейку, и мы приступили к трапезе, сами накладывая себе порции. Члены семьи о чем-то вежливо разговаривали, а я сидела молча и ела маленькими кусочкам. Я все еще нервничала от того, что ела в обед, поэтому не могла съесть много. Через 15 минут доктор Каллен прочистил горло, я подняла на него глаза, а моя вилка замерла в воздухе. – Мы собрались за столом, чтобы разделить друг с другом то, за что мы благодарны. – Мои глаза слегка расширились, а он улыбнулся. – Это наш ежегодный обычай. Моя жена ввела его.

Я кивнула, и он повернул голову к Эммету. Эммет отложил вилку в сторону, откидываясь на спинку стула. – Я благодарен за Розали и ее сладкие губки, – начал он. Доктор Каллен закатил глаза, а оба мальчика рассмеялись. Через мгновение отец дал ему знак продолжать. – Я благодарен за то, что наконец-то выпускаюсь из старшей школы и скоро уеду в колледж. Конечно же, я благодарен за то, что у нас есть. И я благодарен за эту еду, она, черт побери, невероятная! Спасибо, Изабелла! – выкрикнул он. Я покраснела, когда он с энтузиазмом посмотрел на меня, а все засмеялись. Доктор Каллен перевел взгляд на Эдварда, вопросительно приподнимая бровь.

Эдвард вздохнул: – Я благодарю за Вольво и что ты, черт возьми, вернул его не поцарапанным, – сказал он, приподнимая бровь в ответ. Доктор Каллен засмеялся и кивнул. – И благодарю за то, что я дома, а не в этой смехотворной заграничной школе. Я благодарен за музыку и за свой пистолет. Я чертовски люблю свой пистолет.

Я удивленно посмотрела на него, улыбаясь. Доктор Каллен тихо засмеялся. – Мда, хороший пистолет. Я проверил его в машине. 1911 год, 45 ACP, маленькая мощная вещь. Где ты его достал?

Эдвард в ответ взглянул на отца и пожал плечами. – Думаю, что этого я не помню, – cказал он, гримасничая. Доктор Каллен снова засмеялся и кивнул.

– Достаточно честно, – сказал он. – Ты закончил?

Эдвард пожал плечами. – И я благодарен всем вам, даже если иногда вы трахаете мои нервы. О, да, и за оргазмы. Я определенно благодарен за них.

Мои глаза распахнулись от его слов, все опять захохотали. – Джаспер, – позвал доктор Каллен.

– Элис, за то, что любит меня. Отцу, за его поддержку, финансовую и моральную. Моим братьям, за дружбу. Изабелле – за все, что она делает для нас, и за то, что остается моим другом несмотря на обстоятельства, – cказал он. Я шокированно уставилась на него, он нежно улыбнулся.

– Изабелла? – сказал доктор Каллен. – За что ты благодарна?

Я вздохнула и перевела глаза на стол, я нервничала из-за их взглядов. Поколебавшись, я начала: – За еду, воду и убежище, – сказала я, пожав плечами. Когда я подняла глаза, доктор Каллен улыбался.