Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 166 страниц)

Он вздохнул и опустил взгляд, расстроенный моими словами. Я некоторое время пристально разглядывала его, но не хотела совать нос в чужие дела и выпытывать, о чем он думает. Я быстро закончила протирать стол и обернулась к Джасперу, который стоял все там же. – Думаю, я закончила, – сказала я, распрямляя плечи и надеясь, что он взбодрится. Он улыбнулся и кивнул.

– Отлично. Пошли в библиотеку, – предложил он. Я согласилась и еще раз быстро осмотрелась по сторонам, пока шла за Джаспером к лестнице. Я последовала за ним в библиотеку и села за маленький стол сбоку у стены. Джаспер подошел к столу, взял карандаш и бумагу, потом сел рядом со мной. Он подтолкнул карандаш и бумагу ко мне, улыбаясь. – Можешь потренироваться писать, – сказал он, в его голосе не было повелительных ноток, скорее это звучало как предложение. Я поняла, что он дает мне возможность отказаться, но не стала. А усмехнулась и взяла карандаш.

Я коснулась кончиком карандаша бумаги и заколебалась: – Что я должна написать? – спросила я, глядя на него. Он пожал плечами.

– Давай начнем с твоего имени, это всегда пригодится, – предложил он. Я кивнула и вернулась к бумаге, начав писать свое имя. Почерк был неуверенный, буквы чересчур большие для такой толщины линий, но хотя бы это было читаемо. Я написала «Изабелла Мари Свон» и подняла глаза на Джаспера. Он улыбался. – Все действительно не так плохо, нужна только практика и скоро будешь рассказы писать. Теперь напиши мое имя.

Я нерешительно опустила взгляд на бумагу. – Д-ж-а-с-п-е-р? – спросила я, перебирая звуки в голове и пытаясь понять. Он хмыкнул.

– Правильно. Все намного лучше, чем ты думаешь, – сказал он. Я улыбнулась и начала писать его имя, немного гордая тем, что все правильно поняла. – Мое второе имя Уитлок, – сказал он, перед тем, как произнести по буквам. Я удивленно подняла на него свой взгляд, имя было необычным, а он пожал плечами в ответ на мой немой вопрос: – Можешь спросить отца, откуда оно, я никогда не заморачивался этим, – сказал он, улыбаясь. Я кивнула и, вернувшись к бумаге, написала его второе имя. Потом я сразу вывела фамилию. Он вопросительно глянул на меня, очевидно удивляясь, откуда я знала, как ее писать.

– Она написана сзади на футболках Эдварда, – ответила я, дернув плечами. Он ухмыльнулся и согласно кивнул.

– Ага, так и есть. Теперь можешь написать его имя.

Я заулыбалась и снова устремила внимание к листку. Написала «Эдвард», вспоминая его по буквам – я где-то уже видела его имя раньше. И вопросительно посмотрев на Джаспера, поинтересовалась, что писать дальше. Джаспер хмыкнул: – Ты не знаешь его второго имени? – спросил он. Я отрицательно покачала головой.

– Он никогда мне не говорил. И вообще-то я никогда не спрашивала, – промямлила я.

– Энтони. У него имя нормальное, – сказал он. Я засмеялась, начала мысленно произносить его по буквам и сразу писать. Джаспер следил за тем, как я это делаю, и проверял правильность. После того, как были написаны имена их всех, Джаспер объявил перерыв. Я действительно была благодарна Джасперу за помощь и обучение, за то, что он дал мне попрактиковаться. Это не было каким-то большим одолжением, но для меня много значили его усилия, казалось, он хотел, чтобы я совершенствовалась.

Я вернулась в комнату Эдварда и забрала вторую партию одежды, потом спустила ее в прачечную, а первую порцию утащила в сушилку. После того, как я закончила, я вернулась с Джаспером в библиотеку, и мы читали книгу, после чего я еще попрактиковалась писать.

– Ты ошибалась, знаешь? – вдруг сказал Джаспер после долгой тишины. Я сконфуженно посмотрела на него.

– В чем ошибалась? – я понятия не имела, о чем он говорит, так как последние двадцать минут мы с ним не произнесли ни звука.

– Внизу ты сказала, что ты не особенная. Это меня зацепило, ты совершенно неправа. Ты особенная. Ты вернула моего брата к жизни, вернула его назад таким, каким он был когда-то очень давно. Одно только это уже делает тебя особенной, – сказал он. Я тихо засмеялась и тряхнула головой.

– Я не сделала ничего, чтобы изменить Эдварда, это он сам. Я не заслуживаю такого определения, – я почувствовала, что краснею и отвернулась, смущенная. Джаспер засмеялся про себя и уже открыл было рот, чтобы заговорить, как вдруг из моего кармана раздался громкий звук, и он начал вибрировать. Я вскрикнула и вскочила. Вытащила из кармана телефон и с удивлением на него уставилась. Когда это прекратилось, экран погас, и я перевела взгляд на Джаспера. Он улыбался.

– Открой его, – сказал он. Я подчинилась, читая, что там написано.

– Тут говорится, что пришло сообщение, – нерешительно протянула я. Джаспер фыркнул.

– Нажми большую клавишу в центре наверху, чтобы прочитать, – сказал он. Я кивнула и нажала, экран изменился. – Используй стрелочки, чтобы прокручивать текст.

Я оглянулась на Джаспера и сразу же вернулась к сообщению. Я увидела имя Эдварда и тут же улыбнулась, догадавшись, что он отправил мне сообщение. Прокрутила стрелочкой вниз и сосредоточилась, пытаясь прочитать. Я поняла часть «Скучаю по тебе», но остальное прочитать не смогла. Какое-то время я просто смотрела на телефон, пытаясь разобраться. Прошло не меньше минуты, прежде чем я вспомнила, что уже слышала эти слова и они крутились у меня в голове. Это был итальянский, Эдвард когда-то назвал меня – «tesoro mio”. Я помнила это с Хэллоуина, он объяснил значение слова – «сокровище» или «возлюбленная».

Я широко улыбнулась, чувствуя, что глаза наполняются слезами. Эдвард из школы послал сообщение, что он скучает по мне. Я ощутила, как одна слезинка скользнула по щеке и быстро стерла ее, надеясь, что Джаспер ничего не заметил. – Я так понимаю, это от Эдварда, да? – мягко спросил Джаспер. Обернувшись к нему, я увидела, что он смотрит на меня с выражением понимания на лице. Я слегка кивнула. – Нажми маленькую кнопку сверху справа, чтобы ответить.

Я вернула взгляд к телефону и нажала клавишу, экран снова изменился. Номер Эдварда высветился сверху, автоматически запрограммированный для отсылки. – И… хм… а как писать? – спросила я нерешительно, чувствуя себя глупо, что задаю такой вопрос. Он мило улыбнулся и начал мне объяснять, как нажимать на клавиши с цифрами по нескольку раз, чтобы дождаться нужной буквы и что делать, если мне нужен номер. Он объяснял понятно и доступно, без тени издевки, что я оценила. Я сокращала слова, только потому, что так легче, надеюсь, Эдвард не будет возражать.

– Джаспер? – позвала я через мгновение.

– Да? – отозвался он.

– Как сказать «всегда» на итальянском? – я оглянулась и увидела, что он улыбается.

– Sempre, – ответил он, акцент сделал его голос очень мелодичным. Мне сразу стало интересно, говорил ли он на итальянском с Элис, этот язык звучал очень романтично. – S-e-m-p-r-e.

Я кивнула и вернулась к телефону, медленно набирая. Один раз я ошиблась, и Джаспер объяснил мне, как удалить знак. Когда я закончила печатать, он подсказал мне снова нажать большую клавишу и отправить. Так и сделав, я закрыла телефон и положила его назад, когда появились слова «сообщение отправлено».

– Мне необходимо закончить стирку, – пробормотала я.

– Окей, а потом мы что-нибудь перекусим и пойдем, выйдем ненадолго, прогуляемся вокруг дома. Сегодня хороший день, – предложил он. Я согласилась и встала. Телефон в кармане снова начал вибрировать и шуметь. Я открыла его и увидела другое сообщение. Нажала на клавишу, и на экране высветились слова «Sempre, Белла».

Я закрыла телефон и засунула его в карман, испытывая абсолютную эйфорию. Джаспер хихикнул над моим выражением лица, и я засмеялась, не сдержав эмоции. Это было так банально, но я почувствовала себя очень хорошо. Эдварда дарил мне ощущение того, что я действительно что-то значу.

Я отправилась в комнату Эдварда и забрала последнюю порцию стирки, неся ее вниз. Вытащила первую партию из сушилки и отложила ее в сторону. Вторую партию, наоборот, засунула в сушилку и начала последнюю стирку. Закончив, я поднялась на кухню и почти столкнулась с Джаспером в фойе. Он держал для меня сэндвич, и я ослепительно улыбнулась.

– Огромное тебе спасибо, – сказала я, переполненная благодарностью. Было так непривычно, что для меня делают что-то подобное. Он равнодушно пожал плечами, как будто это пустяки, и пошел к двери. Я последовала за ним во двор, вдыхая полной грудью и ощущая солнце на лице. Было не очень жарко, но и не холодно. Воздух был слегка влажным, и легкий ветерок делал его более приятным.

Джаспер и я прошли через двор, прямо к деревьям. Я позволила ему идти впереди, поскольку понятия не имела, что мы делаем. Он болтал о всякой чепухе, говорил много об Элис. Восторг в его голосе заставлял меня улыбаться. Они так явно и отчаянно любили друг друга. Периодически я вставляла пару слов, и вскоре нас окружили деревья. Легкая тревога, которая поначалу не покидала меня, ушла, я поняла, что следуя за Джаспером, не пострадаю. Он бы не привел меня в опасное место.

Был слышен шум воды, и когда деревья расступились, мы вышли к реке. Я улыбнулась и подошла к берегу, глядя вниз. Вода была чистой и довольно прозрачной, это удивило меня. Дно было песчаным, а река оставалась чистой.

– Это тоже ваша собственность? – спросила я. Он кивнул.

– Да, и где-то еще сто шагов, если считать отсюда, – сказала он, прогуливаясь вдоль реки.

– Как красиво, – прошептала я, наклоняясь и опуская руки в воду. Вода была совсем холодной, но коже было приятно.

Он беспечно рассмеялся: – Хм, думаю так и есть. Я не любитель природы. Нечасто сюда прихожу. У нас только Эдвард любит лес.

Я удивленно посмотрела на него. – Эдвард приходит сюда?

Он кивнул. – Да, раньше. Он нечасто приходит сюда с тех пор, как вернулся из заграничной школы. Но он привык приходить сюда, когда хочет побыть один. Ты знаешь, он бывает угрюмым, ему нужно место, чтобы уйти ото всех. Он гулял вниз по реке или катался на велосипеде. Или играл в футбол.

Я кивнула, удивленная, что Эдвард уединяется на природе, когда ему плохо, непохоже, что он любил грязь или все эти прелести дикой жизни. Но я понимала, что еще многое должна буду о нем узнать, он сложный человек и до сих пор был для меня загадкой.

Я стояла там и чувствовала нерешительность, глядя на Джаспера. Он сел на землю, облокачиваясь на дерево, взгляд его был прикован к реке. Я же повернулась к воде, колеблясь в сомнениях. Я подошла ближе и сняла обувь, поставив туфли рядом. Закатала штанины до колен и опустила ноги в мелкую воду.

– Ты знаешь, там холодно, – быстро сказала Джаспер. Я пожала плечами и пошла дальше, ноги кололо от холода, но я не обращала внимания. Когда я привыкла, боль исчезла. – А еще там водятся разные существа: жуки, змеи или рыба.

Я весело засмеялась: – Я выросла со скорпионами, Джаспер. Я не боюсь того, что там может быть в воде. – Я слегка повернулась и послала ему улыбку, ощущая, как скользит грязь под ногами. Вода щекотала ступни, было приятно.

– Ты чего-то боишься? – тихо спросил он. Я оглянулась на него, замечая серьезность его лица.

– Все чего-то боятся, – я равнодушно пожала плечами.

– Ну а чего боишься ты? – он спрашивал серьезно. Я вздохнула. Рассказать ему о моем самом большом страхе я не могла. Я когда-то рассказала Эдварду, рассказала, что боюсь изнасилования, что секс пугает меня, но это было слишком личным, чтобы делиться с Джаспером.

– Надежда, – мягко ответила я после раздумий. Это был только один из моих настоящих страхов. – Надежда пугает меня.

Он нахмурился. – Тебя пугает надежда?

Я кивнула.

– Не позволяю себе надеяться на что-то. Надеяться на что-то в жизни очень опасно. Это словно просить о боли. Физическую боль легко выдержать, я не боюсь жестокости. Моральная боль – это совсем другое. Лучше принимать жизнь такой, какая она есть, не ожидая лучшего. Если ничего не ждешь, то не разочаруешься, когда ничего не получишь.

Он вздохнул.

– Это грустно, – пробормотал он. Я пожала плечами, для меня это были просто реалии жизни. – Ты сейчас надеешься на что-то?

Я ковыряла ногой в грязи, думая. – Полагаю да. Есть одно.., – сказала я, пожимая плечами. – А вы чего боитесь? – быстро добавила я, не желая останавливаться на том, что я только что нарушила свои правила и поддалась на уговоры.

Он вздохнул. – Худший страх – потерять отца. – Я удивленно смотрела на него, и он кивнул головой. – Я уже потерял мать из-за его образа жизни, и не хочу потерять и его тоже.

Я кивнула. – Это обоснованный страх, – согласилась я, чувствуя боль в груди из-за тоски Джаспера. Моя мать еще жива, насколько я знаю, но до сих пор такое чувство, будто я потеряла ее.

Мы молчали, погруженные в мысли. – Знаешь, надежду все же никогда не стоит терять, – вдруг мягко сказал он. – В этом мире тебя еще многое ждет, – онзасмеялся, встряхнув головой.

– Вы говорите как моя мать, – я моментально вспомнила звук ее голоса, слова, которые она повторяла мне снова и снова. – Она раньше постоянно советовала мне надеяться «Не теряй надежду, ты заслуживаешь лучшего, Изабелла». – Сказала я, стараясь подражать ее голосу. В груди пульсировала боль, но я старалась не поддаваться ей.

– Звучит, как слова умной женщины, – сказал Джаспер. Я посмотрела на него и рассмеялась.

– Думаю, в чем-то она была мудрой, – нельзя было назвать мою мать образованной, но у нее был ум, который в моем мире ценился. У нее был хороший инстинкт самосохранения.

– Так ты знала ее? Свою мать? – серьезно спросил Джаспер. Я, недоумевая, смотрела на него, ведь думала, что он это знал.

– Да. Удивительно, что Эдвард не сказал вам этого, – ответила я, пожимая плечами.

Он покачал головой. – Эдвард бы так с тобой не поступил. Все, что ты ему говоришь, остается с ним. Это твоя история и ты должна делиться ей, а не он.

Я непринужденно засмеялась: – Тогда да, я знала свою мать.

Он улыбнулся.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты ее видела? – спросил он.

– Последний раз я видела ее в тот день, когда ваш отец купил меня, – тихо сказала я. – И полагаю, тогда я видела ее в последний раз.

– Подожди, отец забрал тебя от матери? Он знал? – спросил Джаспер срывающимся голосом. Я удивленно оглянулась на него.

– Да, он знал. Он даже разрешил мне попрощаться с ней, – ответила я.

Джаспер застонал и издал рычащий звук. Мы молчали какое-то время, он сидел, погруженный в себя, а я ходила по реке. – Извини, – тихо сказал он через пару минут. Я сконфуженно глянула на него, удивленная, что он извиняется.

– За что вы просите прощение?

Он вздохнул.

– За твою ситуацию. За то, что мой отец купил тебя и заставил жить в нашем доме, – его голос разрывался от грусти. Я засмеялась, оценив его заботу. Было так странно, раньше я ненавидела сочувствие, но теперь смотрела на это иначе.

– Вы не должны извиняться. Ваш отец не самый плохой хозяин, – я мотнула головой.

– Но он забрал тебя у твоей матери, а это неправильно. – Проворчал он. А я отрицательно покачала головой.

– Было страшно покидать ее, но я смирилась. Я переживаю за нее постоянно. Но я бы не назвала это неправильным. Если бы вы знали, откуда я пришла, Джаспер, вы бы поняли. Даже моя мать говорила, что он сделал мне огромное одолжение, купив меня.

– Тогда расскажи мне, откуда ты пришла, – серьезно спросил он. Я вздохнула и посмотрела сквозь воду на свои ноги.

– Феникс, – пробормотала я. Он вздохнул.

– Это я знаю, – он закатил глаза. – Ты была рождена в такой жизни? Твои родители были рабами?

– Моя мать да. Ее купили еще ребенком.

– А отец? – спросил он. Я вздохнула.

– А он был хозяином, – пробормотала я, тема не слишком мне нравилась. Я не любила вспоминать Чарли, а еще меньше – говорить о нем.

Его глаза распахнулись. – Твой отец был твоим хозяином?

Я кивнула. – До того, как ваш отец купил меня, да. Он был не слишком добрым хозяином. Ваш отец кормит меня и дал кровать для сна. Мой отец редко меня кормил и запирал в коровнике. Ваш отец наказал меня лишь раз. Мой отец делал это постоянно, и позволял своей жене бить меня каждый день.

Он выдохнул. – Какой родитель может так поступать? – пробормотал он скорее для себя.

Я пожала плечами. – Думаю тот, который не хотел ребенка.

– Как звали твоего отца? – спросил он.

– Чарли Свон, – мягко ответила я. Он вздохнул и сидел тихо какое-то время.

– Имя звучит знакомо. Они упоминали раньше какого-то Свона, – он снова замолчал. Я оглянулась, заметив, что он ушел в себя. Потом его глаза резко распахнулись, и он впился в меня взглядом. – О черт, Чарли Свон! Блядь, как звали его жену?

Я колебалась, слегка сбитая с толку его внезапной вспышкой, на него это было непохоже. Джаспер очень редко грубо выражался. – Джейн, – просто ответила я. Я никогда вслух не произносила ее имя, она настаивала, чтобы ее называли «мадам».

Он застонал, откинув голову: – Проклятье, я надеялся, что ты этого не скажешь, – я уставилась на него с удивлением.

– Это означает, что вы ее знаете? –спросила я. Он вздохнул и кивнул.

– Я знаю, кто они. Ты уже говорила Эдварду обо всем этом дерьме? Удивительно, что он не разобрался в этом и ничего не сказал.

– Хм, да, я говорила ему, но не называла имя хозяйки, по-моему,– сказала я, пожав плечами. Я не понимала, в чем проблема. Очевидно, что семья Каленов знала семью Свонов, учитывая тот факт, что доктор Каллен лично покупал меня. – Это все не имеет значения. Она больше не моя хозяйка.

Он кивнул. – Я рад, что нет. – Он взглянул на часы и вздохнул. Надо идти обратно, стирка Эдварда закончилась, и пора обедать.

Я кивнула и сделала несколько шагов назад к берегу, оглянулась вниз и засмеялась, когда увидела грязь на ногах. Я быстро окунула их в воду, отряхнула и скользнула в туфли, отпуская штанины и стараясь снова придать себе презентабельный вид. Что-то подсказывало мне, что доктор Каллен не обрадуется служанке с грязными ногами, разгуливающей по его дому в присутствии важных гостей.

Мы с Джаспером молча возвращались к дому. Он снова погрузился в мысли, на лице застыло грустное выражение. Мне стало плохо, может, я сделала что-то не то и снова его расстроила. Когда мы вышли из стены деревьев, Джаспер слегка споткнулся. Я подняла взгляд и с удивлением увидела огромный белый грузовик, который разгружали на заднем дворе. Все мужчины, которых я видела прошлой ночью, были там, помогая разбирать коробки. Они вносили их через дверь сбоку дома, которую я никогда раньше не видела. Она была скрыта виноградником и зеленой растительностью.

– Я не знала, что там есть дверь, – с любопытством отметила я. Джаспер вздохнул.

– Она ведет в подвал, в который тебе запрещено входить. По этой же причине ты не можешь заходить в кабинет под лестницей, он также ведет в подвал. Я гарантирую, что ты бы не захотела побывать там, и у меня тоже нет ни малейшего желания.

Я кивнула, понимая, что там хранили что-то нелегальное. Джаспер снова пошел дальше, и я поспешила за ним к входной двери. Оглянувшись назад, я увидела Джеймса, стоящего у грузовика, он с интересом меня разглядывал. Я быстро отвернулась, не желая вводить его в заблуждение и дать ему основания полагать, что я им интересуюсь. Войдя в дом, я сразу побежала в прачечную, вынула одежду Эдварда из сушилки и сложила ее. Потом загрузила последнюю партию в сушилку и направилась на кухню. Когда я уже была в фойе, входная дверь открылась, и вошел Эммет. Он слегка мне улыбнулся, прежде чем пройти мимо в гостиную.

Я вошла на кухню и начала осматривать шкафчики и холодильник, пытаясь определиться, что приготовить на ужин. Я не была уверена, останутся ли гости, но спрашивать не решилась, я могла прервать что-то важное, а этого мне хотелось меньше всего. Когда я решала, сколько же еды готовить, я услышала шум гравия и двигателя. Выглянув в окно, я увидела, как со двора выехал тот грузовик с коробками и исчез за поворотом. Я также услышала, как отворилась входная дверь, и раздался голос доктора Каллена. Я стояла и ждала на кухне, пока шаги приближались, и была немного напряжена.

– Начинаешь ужин? – раздался голос доктора Каллена позади меня. Я медленно повернулась и посмотрела на него, кивнув.

– Да, сэр. – Он улыбнулся.

– Отлично. Я умираю с голода. У нас будет только один гость к ужину. И я буду очень признателен, если вечером ты к нам присоединишься, – сказал он. Мои глаза распахнулись, я запаниковала. Он вздохнул, заметив мою реакцию.

– Все будет в порядке, это только ужин. Аро важен для нас, он босс. Ты можешь называть его моим хозяином или что-то в этом роде, – сказал он, улыбаясь. Я улыбнулась в ответ, понимая, что он старается пошутить.

– Да, сэр.

Еще с минуту он раздумывал, продолжая стоять на кухне, потом с любопытством посмотрел на меня. Мне было не очень комфортно, когда он меня разглядывал. Он как будто искал что-то особое. Мне стало страшно от его взгляда, и он вздохнул, разворачиваясь и покидая кухню.

Я достала пару стейков и поставила их на разморозку. Потом бросила картофель в кастрюлю и поставила ее в печку. Затем начала замешивать вместе некоторые ингредиенты, чтобы приготовить рулет, после чего оставила тесто подниматься. Я услышала звонок на сушилке, помыла руки и пошла доставать остальную одежду Эдварда, потом заполнила корзину уже выстиранными вещами. Я подняла ее в его комнату и, зайдя внутрь, оглянулась вокруг. Положила вещи туда, где они лежали, и быстро ушла, закрывая за собой дверь. Спустилась вниз, на кухню, чтобы закончить с ужином.

Я смешала все для салата Цезарь, потом приготовила стейки, постоянно проверяя, что не пересушила их. Я как раз закончила с рулетом и картофелем, когда раздался шум подъезжающей машины. Я выглянула в окно и улыбнулась, понимая, что приехал Эдвард с футбола. Я начала быстро накрывать на стол, когда он вошел в дом. Все были в гостиной, смотрели телевизор и разговаривали о чем-то, пока ждали ужин. Я вернулась на кухню и перенесла оставшуюся еду, когда Эдвард зашел внутрь.

– Тебе нужна помощь? – тихо спросил он, оставляя между нами расстояние в несколько шагов, полагаю, из-за камер в доме. Я слегка улыбнулась.

– Нет, спасибо. Я уже закончила, – сказала я. Он кивнул.

– Увидимся, как только я встану из-за стола, – сказал он. Я отрицательно мотнула головой, и он помрачнел от боли, не давая мне шанса объяснить. Несмотря на жесткость, Эдвард был очень ранимым. – Ты не хочешь, чтобы я приходил? – спросил он, в голосе звучала боль, та же, что отражалась и на лице.

Я закатила глаза от его предположения. – Конечно, я хочу. Ты все не так понял, твой отец приказал мне поужинать с вами из-за его гостя.

Он сконфуженно смотрел на меня. – Он хочет, чтобы ты ела с нами из-за присутствия Аро?

Я пожала плечами. – Очевидно. – Он вздохнул и качнул головой, явно чем-то удивленный. Мне стало интересно, оставались ли другие женщины тоже на ужин, когда приезжали гости.

Он как будто хотел что-то сказать, когда его отец зашел, проскальзывая мимо него, чтобы пройти на кухню. Он подошел и открыл шкаф, доставая бутыль с алкогольным напитком оранжевого цвета. Я обернулась к двери и увидела, что Эдвард исчез.

– Подойди, Изабелла, – сказал он, поставив бутыль на тумбочку. Он открыл холодильник и достал другую бутылку, темного цвета с коричневой этикеткой, а заодно и бутылку с содовой. Все это он поставил рядом на тумбочку и достал два чистых стакана. Я подошла и замерла возле него, выжидающе глядя на алкоголь. – Я покажу тебе, как делать Aperol Spritz (напиток из белого вина и содовой). Мы обычно предпочитаем его, и я должен по-быстрому научить тебя готовить его, если бы я только знал, что у нас будут гости. Но считаю, что лучше поздно, чем никогда. Согласна?

Я кивнула. – Хорошо, сэр.

Он тоже кивнул и довольно улыбнулся. – Наполни стаканы наполовину льдом, – сказал он, отступая на шаг назад. Я сделала, как он сказал, и обернулась к нему, ожидая дальнейших инструкций. Он снова улыбнулся и взял темную бутылку. – Это Prosecco, итальянское вино. – Он открыл бутылку и стал наливать его в стаканы, пока не заполнил их наполовину. Затем он отставил вино в сторону и взял оранжевую бутылку. – А это Aperol, апельсиновый ликер. – Он залил в стаканы столько же ликера, как до этого вина, может немного меньше. – Теперь добавь туда немного содовой.

Я открыла содовую и налила понемногу в каждый стакан. Потом закрутила крышку и отставила бутылку в сторону, глядя на доктора Каллена. Он усмехнулся: – Хорошо, теперь отнеси стакан Аро, он в гостиной.

Мои глаза распахнулись, он недоуменно посмотрел на меня, удивленный моей нерешительностью. Я, наконец, кивнула и, схватив стакан, развернулась и вышла из кухни. Я тихо прошла в гостиную, Аро сидел на диване. Эдвард сидел возле него и смотрел на меня, улыбаясь и подмигнув мне, когда я приблизилась. Я улыбнулась в ответ, слегка покраснев, но затем быстро отвернулась.

– Ваш напиток, сэр, – мягко сказала я, стараясь говорить отчетливо и с уважением. Аро поднял на меня глаза и улыбнулся, забрав стакан.

– Спасибо, дорогая, – сказал он, кивнув. Я кивнула в ответ.

– Пожалуйста, сэр. – Я отступила на несколько шагов назад и, развернувшись, быстро удалилась на кухню. Доктор Каллен по-прежнему стоял там и пил из стакана.

– Видишь, все не так плохо, разве нет? – спросил он. Я качнула головой.

– Нет, сэр, – пробормотала я. Забрав последнюю еду, я понесла ее на стол, а доктор Каллен вернулся в гостиную. Я тихо пошла следом за ним, на ходу прочищая горло. – Ужин готов, – сказала я.

Они поднялись и прошли к столу, тихо шутя и переговариваясь. Я просто стояла на месте, покусывая нижнюю губу и нервничая. Я не была уверена, что теперь делать, я никогда не присутствовала на ужине. Я должна их обслуживать?

Эдвард прошел мимо меня, кивая головой вперед. – Садись и расслабься, – прошептал он. Я слегка ему улыбнулась и кивнула, благодаря за помощь и понимание.

Я села напротив Эдварда, и мы наложили еду, каждый сам себе. Я взяла немного, слишком нервничая, чтобы есть, но мне не хотелось выглядеть грубой. Большую часть времени я просто елозила едой по тарелке, и периодически брала лишь маленькие кусочки. Я оглянулась на Эдварда, отмечая, что он делал так же. Все вокруг шутили и болтали, но Эдвард словно погрузился в свой мир, утонув в своих мыслях.

– Значит, Изабелла… – я услышала свое имя, и вилка выскользнула у меня из пальцев. Она клацнула по тарелке и я вздрогнула от этого звука, чувствуя себя идиоткой и моментально обеспокоившись, что я, наверное, их расстроила. Я быстро подняла вилку и посмотрела на них, глазами сталкиваясь с Эдвардом. Он внимательно наблюдал за мной, явно переживая. Я отвернулась от него, глубоко вздыхая и разворачиваясь в сторону Аро и доктора Каллена.

– Да, сэр? – спросила я, чувствуя себя на взводе от того, что ко мне обратились. Я хотела провалиться сквозь землю в этот момент, исчезнуть и стать невидимой.

– Не нервничай, дорогая, уверяю, что не обижу тебя. Я просто хочу извиниться за поведение своего племянника вчера. Он иногда причиняет хлопоты и любит пересекать границы, но он неплохой человек, – сказал Аро, доброжелательно улыбаясь. Я кивнула, отметив, что Эдвард саркастично фыркнул и начал что-то тихо бормотать, явно недовольный такой характеристикой, данной Аро Джеймсу.

– Я понимаю, сэр, – тихо сказала я. Он кивнул.

– Хорошо. Мне также интересно, как тебе живется с Карлайлом. Я много слышал о тебе за эти годы, и должен сказать, что приятно наконец-то встретиться с тобой лично. Тебя так долго прятали, что я уже думал, что ты просто выдумка, – сказал он. Мои брови удивленно выгнулись от его слов. Я не могла понять, каким образом он мог обо мне знать, учитывая, что отец никогда не признавал меня.

Я коротко оглянулась по сторонам, все трое мальчиков выглядели сбитыми с толку. Эдвард пристально смотрел на Аро, его глаза слегка сузились, вилка замерла на полпути.

– Э-э-э, доктор Каллен очень добр ко мне, сэр, – сконфуженно пробормотала я. – Он хорошо обо мне заботится.

Аро кивнул. – Рад это слышать, хотя в этом я не сомневался. Думаю, тебе здесь хорошо после той ужасной обстановки, в которой ты жила в Фениксе. Если бы я знал, как Свон обращается со своей плотью и кровью, я бы раньше вмешался и лично что-то сделал, но к тому времени, как Карлайл обнаружил это и проинформировал меня, все было слишком запутано, и грубое вмешательство могло только тебе навредить.

Я удивленно смотрела на него, неуверенная, что мне следует сказать. Я не понимала его слов. Я тряхнула головой, стараясь сбросить оцепенение и упорядочить мысли.

– О чем, черт возьми, вы говорите? – через миг подал голос Эдвард, до того, как я успела привести мысли в порядок. Доктор Каллен застонал:

– Следи за своим языком за столом, сын, – осадил его доктор Каллен. Эдвард закатил глаза, а Аро засмеялся.

– Похоже, я сказал слишком много, – сказал Аро, пожимая плечами. Доктор Каллен кивнул, пробормотав еле слышно «возможно, черт возьми». К сожалению, получилось громче, чем он думал, и мы все услышали. Аро сразу тихо засмеялся. – Хм, это не имеет значения. Забудьте. Я только хочу сказать, что рад, что ситуация исправлена.

Я кивнула, но Эдвард покачал головой. – Нет, вы не можете сказать подобное дерьмо, а потом просто заявить: «забудьте об этом». Если вы знали, что один из ваших издевался над ребенком, независимо от того, родной это его ребенок или нет, почему ничего с этим не сделали? Я знаю правила организации, вы против того, чтобы мучить детей, это касается любого из вас.

Аро вздохнул и обернулся к доктору Каллену, поднимая бровь. Доктор Каллен качнул головой, глядя на Эдварда. Мои глаза слегка сузились от их безмолвного разговора, очевидно, что они что-то скрывали, и это имело ко мне отношение.

– Мы узнали о ее происхождении, когда ей было 12, примерно в то время умерли ее бабушка с дедушкой. Тогда с ней еще жестоко не обращались. Может, в чем-то обижали, но мы были уверены, что опасность ей не угрожает. Наоборот, разделить их с матерью было бы болезненней, чем оставить ее там, – многозначительно сказал доктор Каллен.

– Несомненно, – подтвердил Аро. – Чарли Свон едва ли один из нас. Его отец был членом организации много лет назад, и узнай мы тогда, что он так обращается с собственной внучкой, мы бы вмешались. Но на Чарли Свона и его действия мы влияния не имеем, он не клялся в преданности организации. В нашей жизни есть определенные правила, Эдвард, правила, которые приходится уважать, даже если тебе это претит. Личные чувства не могут быть выше кодекса, если ты позволишь этому случиться, начнется никому не нужная война.

Эдвард молча смотрел на Аро, а потом перевел взгляд на отца. Я огляделась по сторонам, отмечая, что доктор Каллен разглядывает меня, казалось, его совершенно не волновали тяжелые взгляды, которые бросал на него младший сын. Хотелось спросить, как они впервые узнали о моем существовании, но я не знала, дозволено ли мне задавать вопросы. Всю мою жизнь меня не замечали, и я не могла понять, почему они вообще заинтересовались моим происхождением. Я прочистила горло после минуты гнетущей тишины, зависшей над столом.