Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 166 страниц)

– Что такое, котенок? – игриво спросил он. – Скучала по мне, пока я был в школе? – я улыбнулась и пожала плечами, а Эдвард бросил на него раздраженный взгляд. Эммет захохотал, покачивая головой.

– Думаю, твой бойфренд ревнует, – сказал он, наклоняясь вперед и шепча эти слова, но достаточно громко, чтобы Эдвард услышал. Эдвард сузил глаза и выглядел не слишком счастливо, но его недовольство только развеселило Эммета еще больше.

Я услышала шаги на ступеньках через пару минут и отпрянула от Эммета, зная, что идет доктор Каллен и думая, что ему не следует это видеть. Эммет сконфуженно посмотрел на меня, очевидно удивляясь, почему я отталкиваю его, но только сжал меня еще крепче, отказываясь отпускать. Я в шоке уставилась на него и замерла, когда доктор Каллен вошел в гостиную. Он на минуту задержал взгляд на нас с Эмметом. Эммет просто ухмылялся и доктор Каллен закатил глаза, покачав головой.

– Не позволяй Розали видеть это, – сказал он. – Она же начнет войну, а я не хочу вмешиваться.

Эммет удивленно рассмеялся: – Ты – вмешиваться? И на чью сторону ты встанешь? – с любопытством спросил он. Доктор Каллен приподнял бровь и задумался, явно все взвешивая. Я напряглась, хорошо зная ответ. Оглянувшись, я заметила, что Эдвард и Джаспер тоже напряжены, оба в ожидании смотрели то на Эммета, то на доктора Каллена.

– Я ничего не говорил о стороне. Я просто вмешаюсь. У меня нейтральная политика, – наконец сказал доктор Каллен. Я облегченно вздохнула, довольная, что мне не пришлось выслушивать слова о том, что я никто для них, даже если я чувствовала себя именно так. Слышать и просто думать – это совершенно разные вещи.

– Как Швейцария, – вдруг сказала я, вспоминая, что Швейцария вела нейтральную политику. Я услышала это однажды, когда смотрела с Джаспером телевизор. Понятия не имею, почему я сейчас это вспомнила, да еще сказала вслух. Четыре пары глаз сверлили меня взглядом, на их лицах было удивление. Я оглянулась по сторонам, чувствуя себя нервно от такого количества внимания, и вздохнула: – Джеопарди, – промямлила я, пытаясь объяснить все. Они засмеялись, а я улыбнулась.

– Да, как Швейцария, – сказал доктор Каллен, склоняя голову и улыбаясь, с удивленным выражением на лице.

– Уходишь от ответа, – промямлил Эммет разочарованным тоном от того, что его отец не стал выбирать между Розали и мной, а доктор Каллен в ответ рассмеялся, пожимая плечами. – Хорошо, можешь быть нейтральным, но я, черт побери, знаю, что ты любишь делать ставки. Поэтому представь, что ты ставишь деньги… на кого?

Доктор Каллен вздохнул и я снова напряглась. – Ты серьезно спрашиваешь, кто, по моему мнению, победит в схватке: Розали или Белла?

Эммет кивнул: – Думаю, да, черт возьми, – сказал он со смехом. Я услышала, как Эдвард простонал и, оглянувшись, увидела его раздраженное лицо и напряженную позу. Он был не более счастлив, чем я, слушая этот разговор.

Доктор Каллен снова пожал плечами: – С одной стороны, Розали может быть довольно грубой и умеет защищаться, и этого часто хватает, чтобы ударить по больному месту, уж Джеймс-то подтвердит, его достоинство наверняка до сих пор болит. С другой стороны, Изабелла обладает умением выживать и упорством, ее невозможно долго подавлять. Она совсем не беззащитна, и это Джеймс тоже подтвердит. У него остался очень симпатичный шрам на лице от удара пистолетом, что тоже, думаю, его не радует. – Он замолчал на минуту и издал короткий смешок, мотая головой: – Розали привыкла, что всегда кто-то помогает ей разбираться с неприятностями, а Изабелла справляется сама. Так что один на один, могу заявить, что Изабелла ее легко сделает, – сказал он. Мои глаза еще больше распахнулись от шока, и я уставилась на него, сбитая с толку его словами. – Но только не надо передавать это Розали, а то, клянусь, мальчики, вы пострадаете.

Эммет расхохотался: – Вот дерьмо, если от этого зависит моя жизнь, я ей не скажу. Она же надерет мне задницу, чтобы доказать свое превосходство.

– Да, это она может, – со смехом подтвердил доктор Каллен. – И она тебя сделает. Кстати, думаю, Изабелла тоже. Она может всем нам надрать задницы, – игриво добавил он, рассматривая меня.

Я почувствовала, как на щеках вспыхивает румянец от смущения, пока они все меня разглядывали. – Э-э, даже не знаю сэр, – выдавила я, все еще удивленная всем этим разговором.

– Не надо недооценивать себя, ребенок, – сказал он через мгновение, внимательно глядя на меня. – Я такой промах не допускаю.

Я нахмурилась и уставилась на него, неуверенная, что он имеет в виду. Он не недооценивает меня? По его выражению невозможно было понять, плохо это, или хорошо, лицо было спокойным. Неуютная тишина расползлась по комнате, когда доктор Каллен принялся разглядывать меня, словно опять пытался прочесть. Я почувствовала, как внутри нарастает паника, и мне стало страшно и некомфортно.

Доктор Каллен прочистил горло и, наконец, отвернулся от меня, переводя взгляд на пол. – У меня дела. Думаю, меня не будет дома до завтрашнего вечера. Приятной вам ночи, – пробормотал он, разворачиваясь и покидая гостиную. Пока он уходил, неуютная тишина не рассеивалась. Мы все замерли, в то время как входная дверь открылась и закрылась, и доктор Каллен удалился. Потом послышался звук отъезжающего автомобиля, и Эдвард вздохнул:

– Это, блядь, было так странно, – сказал он. Я оглянулась и заметила, как он пробежался рукой по волосам, а на лице застыло озадаченное выражение. Он перевел на меня взгляд и задержал его на минуту, а потом отвернулся к Эммету. – И ты, убери свою гребаную руку с плечей моей девушки, пока я ее тебе не сломал.

Эммет рассмеялся и вместо того, чтобы убрать руки, приобнял меня. Он наклонился ближе и улыбнулся. – Говорил же я, что он ревнует, – прошептал он. Я улыбнулась и услышала, как Эдвард издал стон.

– Без разницы. И что, блядь, с тобой было – спрашивать у него подобное дерьмо? Кто победит в гребаный битве? Что это за сраный вопрос? – выплюнул Эдвард раздраженным тоном. Он встал и подошел к дивану с крайне недовольным выражением лица. Он задержался передо мной и протянул мне руку, приподнимая бровь. Я слегка улыбнулась и подалась вперед, подавая ему свою и переплетая наши пальцы. Он вернул мне улыбку и поднял меня с дивана, не разрывая наших рук.

– Это, черт побери, был замечательный вопрос, вот что это было. И, блядь, почему ты так злишься? Это я должен злиться. Он поставил на твою девушку, а не на мою, – сказал Эммет, жалостливо надувая губы. Я фыркнула, а Эдвард закатил глаза.

– Без разницы, оставим это, – пробормотал он. Я повернула к нему голову, и он снова мне улыбнулся. – В любом случае, мы пошли наверх. Занимайтесь своими сраными делами.

Он развернулся и пошел к выходу из комнаты, потянув меня за руку. Я начала смеяться и оглянулась на диван. Джаспер улыбался, глядя нам вслед, вид у него был очень довольный. Он признался мне во время одного из наших «уроков», что его радует такое беспечное поведение брата, словно тому на самом деле 17. Он сказал, что переживал за него многие годы, боялся, что вскоре потеряет его, когда Эдварду исполнится 18 и он присоединится к миру отца, поэтому ему так приятно видеть его вновь открытым. Я вернула Джасперу улыбку и кивнула, пока Эдвард тащил меня в фойе. Он направился к лестнице, поворачивая ко мне голову. Я удивленно посмотрела, не зная, в чем заминка. Он хмыкнул и качнул головой, вновь идя к лестнице.

Мы пошли прямо в спальню Эдварда, как обычно и делали после его возвращения из школы. Когда мы вошли, он отпустил мою руку, оставаясь на месте и приглаживая рукой волосы, а потом закрыл за нами дверь. Я была не уверена, почему он встал, но как только дверь затворилась, он развернулся и пошел прямо на меня. Мои глаза с удивлением расширились и я инстинктивно отступила назад. Я облокотилась на дверь, а он приблизился, прижимаясь ко мне и утыкаясь носом мне в подбородок. Он наклонился и начал целовать мне шею, посылая искры по позвоночнику. Я подняла руку и пробежалась пальцами по его волосам, откидывая назад голову, с моих губ сорвался мягкий стон. Было так приятно, когда он целовал меня, что он часто теперь делал, но обычно он не был таким настойчивым. Не скажу, что я возражала, просто это удивляло. Наши физические взаимоотношения пока только развивались, я была чересчур стеснительной, чтобы идти дальше, а он как будто ждал от меня знака. Он еще несколько раз касался меня с того вечера, каждый раз он не снимал белье и просто дотрагивался до меня снаружи. Я стала чувствовать себя комфортнее, перестала стесняться или краснеть, когда он рассматривал мое тело, и даже начала думать о том, чтобы позволить ему больше, но не знала, как сказать. Я понятия не имела, что надо делать мне, а у Эдварда много опыта, поэтому меня обескураживал тот факт, что я сама определяла границы наших отношений. Понимаю, он старался быть вежливым и не пересекать невидимые границы, и я невероятно это ценила, но в то же время мне было от этого плохо. Я пренебрегала им, его желаниями и потребностями – и я знала это. Он давал, я принимала, но в ответ не давала ничего. Все, что я хотела – и, Боже, как же я этого хотела, – чтобы ему тоже было хорошо, как и мне; и все, что нужно – сказать ему, чтобы он знал. Я несколько раз уже почти произносила заветные слова, но эта фраза постоянно застревала у меня в горле, а подходящий момент проходил.

– Моя Белла, – шептал он низким голосом, пока прижимал меня к двери. Я ощутила, как его язык пробежался по линии подбородка, к уху. Он захватил мочку уха губами, а потом пощекотал ее кончиком языка. Он дунул на место, влажное после его поцелуя, и я задрожала, все тело покрылось гусиной кожей. Я крепче схватила его за волосы, из горла вырвался непроизвольный стон. Он застонал в ответ, его губы снова набросились на мою шею. Мое дыхание прерывалось, сердце в груди бешено билось. – Mi sei mancata, – бормотал он.

– Что… это… ах… значит, – выдохнула я. Он застонал и продолжил целовать шею.

– Я скучал по тебе, – прошептал он, отрывая губы от моей кожи и поднимая на меня взгляд. Я широко улыбнулась.

– Это же всего несколько часов, – сказала я. Он улыбнулся и пожал плечами.

– Без тебя каждый час слишком длинный, – ответил он. Мое улыбка стала еще шире, и я почувствовала, как краска заливает щеки. Он засмеялся про себя и прижался к моим губам. Я прикрыла глаза, целуя его в ответ, приоткрывая губы и позволяя его теплому сладкому языку сплестись с моим. Я застонала ему в рот, когда он наклонился и еще больше углубил поцелуй, движение его губ стало почти яростным. Я крепче обхватила его руками, тело горело, от его прикосновений меня будто било электричеством. Физически меня всегда волновала близость Эдварда, его прикосновения действовали на каждую клеточку тела, заставляя меня хотеть больше.

Я ощутила, как желание, чтобы он дотронулся до меня, захватило тело, сосредотачиваясь постепенно между ног. Я встала на носочки, чтобы иметь больше доступа, я была намного ниже и не хотела, чтобы он мучился, наклоняясь ко мне. Не сумев так простоять дольше, чем несколько секунд, я откинулась на пятки, почти теряя равновесие. Эдвард схватил меня, смеясь мне в губы. Я крепко обняла его за шею, не желая разрывать поцелуй и тут он наклонился и обхватил меня за бедра. Сначала я удивилась, неуверенная, что он делает, пока он не начал приподнимать меня за ноги. Я разгадала его намерение, что ошеломило меня еще больше, ведь раньше мы так не делали, но все же обхватила ногами его за талию, а он еще сильнее прижал меня к двери. Я начала выгибаться, и Эдвард простонал мне в губы. Я резко выдохнула, когда он, прижимаясь ко мне, ещё интенсивнее задел чем-то ту самую точку. Я носила лосины для йоги, поэтому там было совсем мало ткани. По телу прокатилась дрожь, и он, нахмурившись, внимательно посмотрел на меня. В ответ я лишь взглянула на него, дыхание было судорожным. Он начал отрываться от меня, пытаясь поставить на пол, но я крепко держалась и яростно закачала головой. Я не хотела, чтобы он останавливался, только не сейчас. Эдвард вопросительно посмотрел на меня. В ответ я сжала его бедра, тело молило об удовольствии, и я снова прижалась той точкой, вздыхая. Я поняла, что это была пряжка от его ремня, и до него тоже дошло, что случилось, почему я так реагирую. Он криво улыбнулся своей потрясающей улыбкой, которая только усугубляла мою тягу к нему, и прижал меня назад к двери.

– Ti tira la fregna? (ты возбуждена?) – пробормотал он, прижимая ко мне свои губы. Он задвигал бедрами, с силой потирая то местечко у меня между ног, удовольствие пронзило меня. Я вскрикнула, звук непроизвольно сорвался с губ. Понятия не имею, что он сказал, и, честно говоря, сейчас меня это мало волновало, ощущения тела взяли верх над любопытством. Он продолжил целовать меня, и крепко прижимал ко мне свои бедра, каждый раз задеваю точку между ног. Я ощутила, как напряжение быстро нарастает, мои ноги задрожали. Я крепче схватилась за него и с яростью ответила на поцелуй, двигая бедрами в одном ритме с ним. Он оторвался от моего рта и я открыла глаза, чтобы увидеть, как он напряженно меня разглядывает, выражение его лица ошеломляло. Он тяжело дышал, глаза горели огнем и чистым желанием. Его вид подвел меня к краю, и когда он в еще раз двинул бедрами, потирая меня, я взорвалась от удовольствия. Мышцы напряглись, и я откинула голову назад, опираясь на дверь. Глаза были крепко закрыты, и я кричала, пока он продолжал движения, продлевая мое удовольствие. На этот раз он не пытался приглушить мои звуки. Он замедлился, и я начала успокаиваться, глаза были закрыты, дыхание восстанавливалось. Все тело дрожало, а то местечко между ногами ощутимо щекотало. Он приподнял меня и оторвал свои бедра от моих, понимая, что я сейчас весьма чувствительна. Он не поставил меня на пол, а я держала ноги скрещенными, пытаясь совладать со своим дыханием. Я боялась, что упаду, если встану, ноги были словно ватные. Он оторвал нас обоих от двери и пошел к кровати, положив меня на спину. Я не отпускала его, а он и не пытался отстраниться, вместо этого подарив мне сладкий поцелуй.

Я выгнулась, тело все еще покалывало, и я судорожно выдохнула, глаза широко распахнулись, когда я ощутила выпуклость в брюках Эдварда. Я едва задела ее, но могла сказать, что она была большой и твердой, очевидно, он был возбужден. Сердце бешено забилось, и я приподняла бедра, снова прижимаясь к ней. Эдвард громко застонал и немного отодвинулся, но я, схватившись за него, не позволила. Я еще раз повторила свое движение, выгибаясь к нему, и он снова издал стон, на этот раз в нем прозвучали сердитые нотки.

– Господи, ты знаешь, что ты со мной делаешь, Bella? – сказал он, голос был хриплый от переполнявших его эмоций. Я замерла и слегка напряглась, неуверенная, хорошо это или плохо. Он тяжело дышал и тоже казался напряженным, как будто боролся сам с собой. Я заволновалась, что мои действия разозлили или расстроили его, или он просто не ожидал.

– Прости, – быстро прошептала я. Он нахмурился и сконфуженно глянул на меня, очевидно не понимая мое извинение. – Я э-э… Я имею в виду, что не хотела… ну, понимаешь… я просто, – бормотала я. Он вздохнул и, улыбнувшись уголком рта, прижал указательный палец к моим губами, призывая к тишине.

– Не надо извиняться, tesoro, – мягко сказал он ласковым голосом. Я улыбнулась в ответ, слегка смущенная, и почувствовала, что краснею. Он засмеялся и покачал головой. – Ты немного удивила меня тем, что пыталась заняться сексом в одежде.., – игриво сказал он. Мои глаза расширились в шоке от его слов, он рассмеялся.

– Это… э-э… это было приятно, я не могла сдержаться, – сказала я, отчаянно краснея. Он ухмыльнулся.

– Я рад, что это было приятно, angelo, – прошептал он, наклоняясь ко мне и даря нежный поцелуй. – Я создан, чтобы дарить удовольствие.

Его голос звучал очень искренне и тепло. Он разглядывал меня с минуту, в его глаза все еще горело искреннее желание и любовь. Эдвард немного наклонился, и я краем глаза заметила, как он коснулся себя там, внизу. Я нахмурилась и посмотрела ему в глаза.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила я. Он робко улыбнулся.

– Да, в порядке. Просто мужчинам тяжелее, э-э… успокоиться, – сказал он немного нервным тоном. Я нахмурилась, потому что понятия не имела, что он подразумевал и не понимала, почему он нервничает.

– Успокоиться? – нерешительно переспросила я.

– Ну да, успокоиться. Ну, ты понимаешь… когда мы … возбуждаемся, ты же знаешь, как мужчины возбуждаются, знаешь, есть только один способ остановить это… – с волнением бормотал он. Я лишь с удивлением его рассматривала, не до конца понимая.

– Нет, не знаю, – наконец выговорила я. – Думаю, это может быть проблемой.

Он застонал и отодвинулся от меня. Я наконец-то разомкнула ноги и позволила ему сесть. – Господи, ну почему я веду себя, как гребаный неуклюжий идиот, который никогда не видел киску? – выплюнул он раздраженным тоном. Я с шоком уставилась на него, и он перевел взгляд на меня, покачав головой.

– Почему ты просто не скажешь? Ты не должен …этого стесняться? – предложила я, сбитая с толку его словами. Я села рядом с ним, но не прижимаясь к нему.

Эдвард вздохнул: – Я не говорю об этом, потому что пытаюсь войти в твое положение, Изабелла, – с раздражением сказал он, отворачиваясь от меня. Я закатила глаза, зная, что он не увидит, но недовольная, что он пытается защитить меня от этой проблемы.

– Значит, не надо. Может, если ты скажешь, я наконец-то пойму, – сказала я, громче, чем рассчитывала. Его голова дернулась в мою сторону.

– Ты просто хочешь это услышать? – переспросил он, приподнимая бровь. Я поколебалась, но кивнула, чувствуя, что пора мне знать о происходящем. – Мой член затвердел. Так происходит, когда я возбуждаюсь. И это дерьмо не пройдет, пока я не кончу, – просто сказал он. Мои глаза расширились от удивления.

– Он становится еще больше? – ошеломленно переспросила я. Он сконфуженно глянул на меня и кивнул. – И насколько больше? – нерешительно спросила я, интересуясь, были ли девять дюймов окончательным размером.

Он смотрел на меня с минуту, прежде чем истерически захохотал. Он тряхнул головой. – Ты серьезно спрашиваешь, насколько у меня большой член, детка? – игриво уточнил он, его раздражение, казалось, исчезло без следа. Я покраснела и кивнула, понимая, что именно это и хотела знать.

– Я хотела сказать, что Розали сказала… – Начала я, прежде чем поняла, что несу. Он сузил глаза при звуке ее имени.

– Что, блядь, сказала Розали? – резко переспросил он. Я застыла, вспоминая, как обещала Розали молчать о нашем разговоре.

– Э-э, ничего особенного.., – начала я. Он приподнял бровь, очевидно недовольный моим ответом. Я вздохнула и прекратила болтать, нервно покусывая нижнюю губу. Я не хотела, чтобы она подумала, будто я не сдержала слово. Он поглядывал на меня с минуту, а потом вздохнул и взъерошил волосы.

– Просто скажи мне, хорошо? Я не передам ей ни слова, она даже не узнает, – тихо произнес он. Я смотрела на него пару мгновений и кивнула.

– Она сказала что-то вроде… что он у тебя большой, – выдавила я, ощущая, как вспыхивают щеки. Его глаза слегка расширились, и я отвела взгляд, чувствуя смущение.

– Она сказала тебе, что у меня большой член? – наконец переспросил он, в голосе было чистое изумление. Я повернулась к нему и заметила, как он борется с улыбкой. Я нерешительно кивнула, а он в недоумении уставился на меня. – Какого черта Розали Хейл говорила о моем члене?

Я пожала плечами, краска все еще заливала лицо. – Я, э-э, спросила ее, – прошептала я. Он нахмурился от удивления.

– Ты спросила Розали, насколько большой у меня член? – переспросил он, пытаясь хоть что-нибудь понять. Я вздохнула, закусив губу.

– Я спросила ее, насколько они вообще бывают большие, а она упомянула, что девочки в школе говорили, будто у тебя больше, чем у других парней, – нервно пробормотала я. Он вздохнул.

– А ты спрашивала у нее что-нибудь еще о сексе? – спросил он. Я снова пожала плечами, отводя взгляд. Он напряженно наблюдал за мной, поэтому говорить было тяжело.

– Просто, будет ли это, э-э, больно, – ответила я. Он молчал с минуту, а потом приблизился и взял меня за подбородок, принуждая глянуть на него.

– Наверное, будет немного больно, tesoro, – мягко сказал он, выражение его лица было совершенно серьезное. – Когда – или если – это случится, обещаю, я буду настолько нежным, насколько смогу, я никогда не причиню тебе боль специально. Ты можешь говорить об этом дерьме со мной, не надо обращаться к Розали Хейл.

Я кивнула, соглашаясь: – Я знаю. Я просто… я не понимала, что делаю, и это смущает, я боялась, что разочарую тебя, – бормотала я. Он простонал и покачал головой, обрывая меня на полуслове.

– Ты не разочаруешь меня, я ничего от тебя не жду. Я же говорил. Мы учимся вместе. Да, я могу просто трахать девушек, Изабелла, но то дерьмо, которым мы занимаемся, то дерьмо, которое мы делали у двери… Это ново для меня. Я не больше тебя понимаю, чем, черт побери, занимаюсь, – сказал он, внимательно глядя на меня.

Я вздохнула: – Но ты знаешь, что удовлетворяет тебя, а я нет. Я не знаю, как доставить тебе удовольствие, я даже не знаю, как коснуться тебя, – сказала я. Он уставился на меня на мгновение, а потом по его губам скользнула маленькая улыбка.

– А ты не подумала, что я могу показать? Потому что, заверяю тебя, у меня с этим дерьмом проблем нет, – сказал он. Эдвард замолчал, его улыбка стала шире. – И да, он большой. Когда захочешь увидеть, просто намекни, – игриво сказал он, тихо посмеиваясь. Мои глаза распахнулись, и я уставилась на него, чувствуя, как мои губы растягиваются в улыбке. Он посмотрел на меня и одарил удивленным взглядом.

– Действительно? – переспросила я, пытаясь сдержать возбуждение. Он нахмурился и удивился еще больше. – Ты действительно… покажешь?

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 34 (продолжение).

… НАЧАЛО ГЛАВЫ.

Он в шоке уставился на меня, приподнимая брови. – Ты серьезно? – спросил он. Я с энтузиазмом кивнула, даря ему улыбку, и он хмыкнул от моей реакции. Потом он пригладил волосы и качнул головой, очевидно сбитый с толку или, по крайней мере, удивленный. Я покусывала губу и рассматривала его, пытаясь сдерживать свой энтузиазм. Не отрицаю, в животе щекотало, я немного паниковала. Сердце билось все сильнее и сильнее от смеси страха и предвкушения.

– Ты хочешь сделать это прямо сейчас? – спросил он через мгновение, вопросительно приподнимая брови. Я поколебалась с минуту, а потом снова кивнула. Он несколько раз моргнул, удивленный, рукой нервно пробежался по волосам. Эту его привычку я хорошо изучила. Потом Эдвард сидел тихо какое-то время и что-то обдумывал, не сводя с меня глаз. Мое нетерпение росло, я не могла понять, что у него на уме, может я делаю ошибку? Наконец он улыбнулся и придвинулся ближе, наклоняясь и захватывая мои губы в поцелуе. Он глубоко поцеловал меня и толкнул на спину. Я откинулась на кровать, а он опустился сверху, но при этом старался держаться на весу. Он страстно целовал меня, и я целовала его в ответ, пытаясь показать ему все свои чувства. Нервозность спала и я подняла руки, чтобы обнять его и запустила пальцы в его бронзовые локоны на затылке. Через минуту он вытянул мою руку из его волос, мягко зажал ее и потянул вниз, между нами. Я резко выдохнула, мои глаза внезапно расширились, когда он прижал мою руку в его выпуклости в штанах, поверх одежды. Я легко ощущала его твердость, и даже через джинсы чувствовалось тепло. Он слегка напрягся и оторвался от моих губ, глядя мне в глаза.

– Ты уверена? Ты не должна это делать, – мягко сказал он.

– Я уверена, – кивнула я. – Просто… я немного нервничаю. – Он улыбнулся и наклонился, даря мне нежный и сладкий невинный поцелуй.

– Расслабься, tesoro. Это только я и ты, – пробормотал он, едва касаясь моих губ. – Ты можешь остановиться в любое время.

– Хорошо, – прошептала я. Он оторвался от меня, чтобы заглянуть мне в глаза. У него на лице было очень спокойное выражение, но глаза почти сверкали от скрытых эмоций. Там были и восторг, и удивление, и изумление, и возбуждение, и счастье, и любовь, и даже немного страха и опасения. Я понимала все его чувства только по одной причине – в этот момент я чувствовала то же самое. Я узнавала себя в нем, поэтому моя паника понемногу стихала. Это красивое создание, несмотря на весь его опыт, было просто потрясено происходящим так же, как я. Еле заметно улыбнувшись, я подалась вперед, чтобы снова поцеловать его. Я позволила глазам закрыться, и он углубил поцелуй, беря меня за руку и начиная делать круговые движения по его выпуклости. Он делал так с минуту или около того, и я поняла, что он, наверное, так поступает, чтобы подготовить меня ко всему, показать. Удивительно, насколько заботливым и понимающим он был, насколько естественно и просто ему давалась подобная забота. Эдвард доказал, что он терпеливый мужчина, несмотря на его темперамент.

Через минуту он убрал свою руку, и я начала потирать это место сама. Он оторвал мою кисть и отодвинулся от меня. Я открыла глаза и увидела, что он сел и начал расстегивать брюки. От звука расстегивающейся пряжки мое сердце в предвкушении забилось еще сильнее. Он на секунду приподнялся и стянул штаны, оставаясь в одних черных боксерах. Эдвард быстро отбросил джинсы в сторону и сел назад на кровать. Я приподнялась на локтях, и когда он повернулся ко мне, на его губах была маленькая полуулыбка. Он лег рядом со мной, набок, так, что мы смотрели друг на друга. Он напряженно меня рассматривал, словно искал какой-то ответ, и, наконец, вытянул руку и провел указательным пальцем по моей губе.

– Такая красивая, – прошептал он. – Tanto gentile e tanto onesta pare la donna mia. (Моя леди такая добрая и честная – из монолога Данте Алигьери (La Vita Nuova)) – Я улыбнулась, когда слова на итальянском повисли в воздухе. Он наклонился и снова схватил мою руку. Он внимательно наблюдал за мной, его движения были медленные и аккуратные, он давал мне время отступить и изменить свое решение. Но я не собиралась – я хотела этого. Я хотела коснуться его, доставить ему удовольствие. Хотела, чтобы ему было так же хорошо, как и мне.

Он положил мою руку поверх на его боксеры. Я резко выдохнула, когда ощутила его через тонкий материал, его твердость и размер. Я начала легко массировать, не прерывая зрительный контакт, и он подмигнул мне. Он позволил легко поглаживать его через боксеры, а потом его рука выскользнула из моей и направилась ниже. Я быстро убрала руку, и он что-то достал из боксеров. Я продолжала смотреть ему в глаза, рука зависла в воздухе, борясь с желанием не смотреть вниз. Я знала, что он достал его, было видно по его лицу, его глаза горели от возбуждения. Я видела краем глаза, что его рука двигалась, плечи приподнимались и я осознала, что он касался себя. Он не заставлял меня идти дальше, делать что-то. Он просто наблюдал, пытался найти признак стресса. Я улыбнулась, и его ухмылка стала шире, в глазах засверкали искорки. Я прикусила нижнюю губу и мысленно считала до десяти, сохраняя зрительный контакт. Это был просто Эдварда, просто мы. Он был моей безопасной гаванью, единственным светом и счастьем моего существования.

Закончив счет, я наконец-то оторвалась от его глаз и посмотрела ниже. Я застыла, глаза расширились от чистого шока, когда встретились с его мужским достоинством. Оно выступало вперед, прямое и очень шокирующее. Он крепко обвил его рукой и поглаживал по всей длине. Оно определенно было большим, и тогда я поняла, что никто не преувеличивал его размер. Я коротко глянула на его лицо, он самодовольно ухмылялся. Я снова посмотрела вниз, уголок губы подрагивал.

Эдварду Каллену определенно не нужно стесняться своего мужского достоинства – это было ясно.

Я колебалась, неуверенная в дальнейших действиях, но через минуту протянула руку. Пальцами я исследовала головку, моментально ощутив ее легкую влажность. Эдвард зашипел. Мои пальцы замерли, и я бросила на него быстрый взгляд, заметив, что он прикрыл глаза. Через секунду он приподнял веки и посмотрел на меня, на губах играла озорная улыбка. Краска залила мое лицо, когда мы встретились глазами, и я отвернулась, снова рассматривая его мужское достоинство. Я опять коснулась головки, собирая капли влаги кончиками пальцев и медленно провела по всей длине. Эдвард убрал свою руку и начал легонько поглаживать мое плечо. Я оглянулась и отметила, что он снова закрыл глаза. Его член стоял прямо, безо всякой помощи, и я удивленно наблюдала, как он подергивается. Поколебавшись пару секунд, я снова задвигала рукой, изучая его пальцами. Эдвард лежал смирно, прикрыв глаза, и легонько потирал мою руку, я поняла, что он просто терпелив сейчас и позволяет мне освоиться. Я исследовала каждый его дюйм своими пальцами, ощущая тепло кожи и его твердость, привыкая к длине и толщине. Честно говоря, я ждала, что будет страшно, но не было. Удивительно было видеть эту часть Эдварда, которую он не показывал ранее, смотреть, как он лежит здесь и полностью отдает себя в мои руки.

Через минуту я обхватила его рукой, ощутив его член в своей ладони. Эдвард тихонько застонал, его рука спустилась по моему плечу. Он положил ладонь сверху моей, крепко ее обхватывая и начал медленно поглаживать себя вверх и вниз. Моя рука под его слегка дрожала, но не от страха, а от нервов, и я задумалась, чувствует ли он это. Видит ли он мое беспокойство. Я посмотрела ему в лицо, ожидая увидеть его глаза закрытыми, но встретилась взглядом с двумя изумрудами, и напряжение в них ошеломило меня. Он водил нашими руками по всей длине, крепко обхватив его. Я ощущала его тепло, приток крови под кожей и то, как он подрагивал у меня в руке. Дыхание Эдварда стало прерывистым, он облизал губы, а потом приподнялся и прижался к моему рту. Я приоткрыла губы, и он углубил поцелуй, его язык переплелся с моим. Сердце забилось быстрее, дыхание ускорилось, когда он начал еще жестче массировать нашими руками свое достоинство. Ощущение его губ, его твердости в ладони, послало тысячи искр по позвоночнику и прямо к центру моей женственности. Я возбудилась, желание пронзило меня. Он издал гортанный стон и задвигал нашими руками ещё быстрее, сжимая их все сильнее. Я ощутила легкую пульсацию, его член стал еще больше в моей ладони.

– Cosi scopare buon, – бормотал он, его губы почти касались моих. Голос был хриплым от страсти. – Черт, твоя рука удивительна, tesoro.