Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 166 страниц)

– Я, э-м… у меня нет презерватива, – поколебавшись, сказал я через секунду, не будучи уверен, насколько это важно для нее. Она была защищена от случайной беременности, мой отец всегда заботился о таком дерьме, так что я не беспокоился, что сделаю ей ребенка, просто чувствовал, что она имела право знать. Некоторое время она вопросительно смотрела на меня.

– А он нам необходим? – спросила она тихо.

Я без колебаний помотал головой.

– Я хочу сказать, что на самом деле не нужен… Я не думаю… – сказал я. – Хочу сказать, что это безопасно, и я чист, потому что никогда, э-э-э, не делал этого без презерватива, так что нет причин беспокоиться, – бормотал я нервно, ошарашенный собственной нервозностью в этот момент.

Она легко улыбнулась и подняла руку вверх, прижав указательный палец к моим губам, чтобы утихомирить меня.

– Я доверяю тебе, Эдвард, – сказала она, опустив руку.

Я почувствовал, как в груди что-то кольнуло от ее слов, сердце заколотилось с удвоенной силой. Я кивнул и наклонился, зарываясь носом в ее шею, и стал нежно целовать и лизать ее кожу, пробуя на вкус ее плоть. Я навалился на нее всем телом и ощутил тепло, исходившее от нее. Я принялся прокладывать дорожку из поцелуев по ее шее вниз, добрался до ее груди, облизал и приласкал ее торчащие соски, не переставая исследовать руками ее тело. Она дрожала под моими прикосновениями, обняла меня и нежно поглаживала мою спину, вверх и вниз.

Я проводил губами и языком по каждому дюйму доступных участков ее кожи и продолжал ласкать ее руками. Я чувствовал мурашки на коже, ее глаза были закрыты, она закусила нижнюю губу и прерывисто дышала.

Я слегка приподнялся, снова ужасно занервничав, когда, протиснув между нами руку, схватил свой член. Я посмотрел на нее, давая ей последний шанс отступить, прежде чем я начну, и она открыла глаза. Она протянула руку и пробежалась кончиками пальцев по моей щеке, решимость и неприкрытое желание горели в ее глазах. Было ясно, что она хотела этого дерьма так же сильно, как и я, что вся эта нервозность, которую испытывали мы оба, была бессильна против нашего отчаянного желания быть вместе.

Я хотел обладать ею, владеть ею всеми возможными способами, и в то же время открыть ей себя и отдаться на ее милость. Потому что она была права… эта хренотень должна случиться. Мы все делали правильно. И присутствовала уверенность в том, что это мгновение, здесь и сейчас, было, наконец, нашим. Настало время полностью отдаться этому, и будь что будет.

– Я начну медленно и осторожно, хорошо? – прошептал я, наклоняясь и нежно целуя ее. Она промычала в ответ, и я увидел всплеск беспокойства, но оно было не властно над желанием. Я погладил себя несколько раз, пока член не запульсировал, и сильнее раздвинул ей ноги, чтобы открыть себе лучший доступ. Я опустил взгляд и прижал член к ее отверстию, зарычав в тот миг, когда головкой пениса почувствовал ее тепло и влажность. Я протолкнул головку чуть дальше, концентрируя взгляд на ее лице, наблюдая, нет ли паники. Как только я пристроил свое древко на место дальнейшего проникновения, я убрал руку, и занял более устойчивое положение – так, чтобы не давить на нее своим весом, но при этом соприкасаться телами. Я проник еще чуть-чуть дальше внутрь, а она крепко обняла меня дрожащими руками. Я почувствовал сопротивление и приостановил свои движения.

– Будет немного больно, но я, как смогу, постараюсь минимизировать боль, – сказал я, нервничая из-за этого.

Мне уже доводилось лишать девственности раньше, и этот процесс не был приятным для девушек, и по большей степени, в этом дерьме была моя вина, я вдруг почувствовал гребаное раскаяние, но быстро отогнал от себя эти мысли, не желая в этот момент думать ни о ком из тех девушек, с которыми путался. Поскольку это был хренов исторический момент, поворотный пункт в наших отношениях, и я должен сосредоточиться на нем. Я не был уверен, что это за поворот, и что эта херня будет означать для нас в дальнейшем, но я знал достаточно, чтобы признать, насколько важным это событие было для нас обоих.

– Просто держись за меня, детка, и это быстро закончится, ладно?

– Хорошо, – прошептала она дрожащим от волнения голосом.

Она прижалась ко мне еще крепче, вонзив ногти в спину, а я сделал глубокий вдох. Я двинулся вперед, преодолевая сопротивление, и она закричала, ее тело напряглось. Я снова замедлился, борясь с желанием одним толчком проделать оставшийся путь, и прижался губами к ее шее. Я начал лизать и целовать ее кожу.

– Tanto gentile e tanto onesta pare la donna mia, quand'ella altrui saluta, ch'ogne lingua deven tremando muta, e li occhi no l'ardiscon di guardare. Ella si va, sentendosi laudare, benignamente d'umilta vestuta, – начал я, зная, что она любила, когда я говорил на итальянском и очень надеясь, что это поможет ей расслабиться.

Я посмотрел этот кусок «La Vita Nuova» Данте несколько дней назад, потому что меня раздражало, что я, блядь, не мог запомнить его и знал, что она хотела бы его услышать.

– E par che sia una cosa venuta da cielo in terra a miracol mostrare. Mostrasi si piacente a chi la mira, che da per li occhi una dolcezza al core, che 'ntender no la puo chi non la prova: e par che de la sua labbia si mova un spirito soave pien d'amore, che va dicendo a l'anima: ‘Sospira!’

(Сопровождаемая похвалой,

Она идет, смиренья ветер веет.

Узрев небесное, благоговеет,

Как перед чудом, этот мир земной.

Для всех взирающих – виденье рая,

И сладости источник несравненный.

Тот не поймет, кто сам не испытал.

И с уст ее, мне виделось, слетал

Любвеобильный дух благословенный,

И говорил душе: «Живи, вздыхая!«)

Я нашептывал ей в шею голосом, хриплым от предвкушения и желания, но я боролся с ними, изо всех сил стараясь их контролировать. Я услышал ее гортанный стон, и тело ее несколько расслабилось, когда я начал осторожно водить рукой вверх и вниз по ее бедру, пытаясь успокоить. Ее руки на моей спине начали двигаться, и она легкими движениями ласкала мне спину, посылая дрожь по телу.

– Ты в порядке? – спросил я, убирая пряди волос с шеи и внимательно глядя на нее.

Она открыла глаза, посмотрела на меня и кивнула, ее губы изогнулись в слабой улыбке.

– Ты готова к тому, чтобы я продолжил? – спросил я уже с опаской, так как остановиться и застрять на полпути было гребаной пыткой.

Она снова кивнула, и я медленно толкнул вперед бедра, зарычав, когда полностью проник в нее. Я остановился, ощутив восторг от того, что в первый раз оказался внутри ее. Она была такой чертовски узкой, обвивая меня своим нутром крепче, чем я мог себе представить, стенки ее киски сдавливали меня. Но мы прекрасно подходили друг другу, как две части головоломки, которые, наконец, собрались вместе, точно так же, как и мы должны были соединиться. Ничто и никогда не казалось мне более правильным, чем находиться внутри ее, собственным членом ощущать ее тепло и влагу.

– Это был прекрасно, – прошептала она, и ее голос сорвался.

Я улыбнулся.

– Стихотворение или проникновение? – тут же спросил я, даже не подумав перед тем, как слова сами сорвались с моих губ.

Ее глаза расширились от удивления, и она моментально вспыхнула. Я застонал, покачав головой и наклоняясь к ней, чтобы нежно чмокнуть в губы.

– Я не должен был говорить этого, – пробормотал я.

– Я имела в виду стихотворение, но и остальная часть теперь тоже очень даже ничего, – сказала она застенчиво.

Я посмотрел на нее с удивлением, а она смущенно улыбнулась.

– И ты должен был это сказать, потому что в этом весь ты.

Я вздохнул.

– Да, но, знаешь, сейчас я пытаюсь быть нежным. Ты заслуживаешь романтики, – возразил я, еще немного проникая в нее и наклоняясь, языком лаская один из ее сосков.

Она застонала, и снова вцепилась мне в волосы.

– Мне не нужна романтика. Мне нужен ты, – сказала она.

Я взглянул на нее и увидел, как ее глаза, затрепетав, закрылись. Я на миг остановился, обдумывая ее слова, а потом чуть вышел из нее и снова проник внутрь. Она застонала, ее пальцы осторожно гладили мои волосы. Я обхватил своими губами ее и начал медленно двигать бедрами вперед и назад, сдерживая себя, борясь с желанием ускориться. Раньше я всегда только трахался, и это дерьмо было чуждо мне, но не могу отрицать, это было чертовски приятно, лучше, чем я мог себе представить.

Электрические разряды вонзались в мою кожу там, где мы соприкасались телами, я весь покрылся мурашками, и дрожь пробегала по моей спине. Я испытывал огромное напряжение, и я, блядь, почувствовал его, когда стал медленно заниматься любовью с ней. Наконец, я понял, что это значит. Мы не просто занимались сексом, мы вместе создавали что-то новое. Я чувствовал ее любовь, и очень надеялся, что она ощущала мою. Это было больше, чем я когда-либо мог себе вообразить, таких ощущений я никогда не испытывал. И это была не просто киска, хотя ее киска была удивительная. Это была она вся, каждый сантиметр ее тела: и внутри, и снаружи. Мы, наконец, воссоединились, это было слияние не только душ, но и тел.

– Только ты, – прошептала она, проводя рукой по моей спине. – Это всегда будешь только ты, Эдвард.

Я застонал, ее слова разожгли внутри огонь и разбудили чувство собственничества, которое требовало, чтобы мы с ней принадлежали друг другу, как сейчас. Я слегка увеличил темп, с каждым движением входя в ее влажность и выходя из нее, проникая все глубже, но все еще держа себя под контролем. Она стонала каждый раз, когда я полностью входил в нее, и я тоже стонал от звуков ее голоса, которые отзывались в моем члене и заставлял его биться и содрогаться внутри нее.

– Я готов, – я задыхался. – Ты такая, черт возьми, тесная, малышка, ты даже не представляешь. Ничто никогда не будет столь же хорошо, как это, никто не смог бы доставить мне большего удовольствия, чем ты, – она промычала, еще сильнее стиснув меня.

Она водила бедрами в одном ритме со мной, мы двигались совершенно синхронно. Это было лишь еще одно подтверждение тому, что мы должны были быть вместе, что это дерьмо должно было произойти.

Она стонала, беспорядочно водя руками и зарываясь в мои волосы, а я в ответ рычал, содрогаясь всем телом. Я навалился на нее, ощущая ее кожу своей. Ее тело было теплым, а кожа такой восхитительно мягкой. Я вошел в нее еще глубже. Ее звуки становились все громче, руки судорожно шарили по мне. Я схватил одну из ее рук своей, и, соединив наши пальцы, прижал к матрасу. Она стиснула мою руку и начала бормотать, ее ноги содрогались, когда я скользил в нее и выскальзывал обратно.

– Я люблю тебя, – сказала она, задыхаясь.

Мой ответ с шумом вырвался из горла, это было почти звериное рычание из-за желания, которое проходило сквозь меня.

– Ti amo, – сказал я. – Так сильно, Боже, я чертовски сильно люблю тебя, – она громко застонала в ответ, сжав бедра и схватив мои волосы свободной рукой.

– Пожалуйста, никогда не покидай меня, – сказала она.

– Никогда, – без промедления сказал я. – Я никогда не брошу тебя. Ты чувствуешь это, Белла? Мы принадлежим друг другу.

Она застонала.

– Sempre, – выдохнула она.

Я чувствовал, как она дрожит, и мог сказать, что она близка к кульминации, ее тело вырвалось из-под контроля, и она начала извиваться еще сильнее. Я приподнялся над ней и, просунув руку между нами, кончиками пальцев едва прикоснулся к ее клитору. Она громко вскрикнула, а я крепко надавил пальцами, выводя круги.

– Sempre, – повторил я. – Навсегда, Изабелла. Я, нахрен, умру без тебя. Я не переживу, если ты уйдешь от меня.

В течение нескольких секунд она достигла наивысшей точки напряжения, которое почти парализовало ее тело, и громко закричала, выгибая спину, в то время как оргазм овладел ей. Ее киска взяла мой член в тиски, крепко сжимая, это было почти болезненно. Волна неописуемого удовольствия накрыла меня, настолько интенсивного, как я никогда даже не мог представить, я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме этого ощущения.

– Черт, – прошипел я. – Черт, детка… Так охренительно хорошо…

Я продолжал двигаться внутри нее, глубоко проникая и почти полностью выходя, делая это снова и снова, в то время как мои пальцы потирали ее клитор.

Ее напряжение спало через некоторое время, и тело снова расслабилось. Я убрал руку, зная, что она была крайне чувствительной, и схватил ее за другую руку, вновь сомкнув пальцы. Поместив наши руки на кровать над ее головой, я прижался к ней. Развел ее колени в стороны, открывая ее еще больше, и быстрее задвигал бедрами. Ощущения, вызванные трением наших тел друг о друга и хлюпающими звуками, которые возникали, когда я проникал в нее, были настолько мощными, что почти казались агонией. Музыка, звучащая на заднем плане, служила фоном, и в один момент привлекла мое внимание, я понял, что это была песня Blue October, которую я играл для нее ранее, та, которая была нашей долбаной песней.

Когда я занимался с ней любовью, все тело покалывало, а звуки от наших синхронных движений, ее возгласы и эта песня накрывали меня с головой. Я понял, что напряжение во мне приближается к кульминации, эмоции вышли из-под контроля. Я почувствовал, как мои глаза наполняются слезами, и попытался справиться с этим дерьмом, зажмурившись. Я зарылся лицом ей в шею. Я лизал ее, пробуя на вкус чуть соленый пот и тепло ее кожи, обожая каждую ее клеточку. Ощутив пик напряжения, я вскрикнул и зарычал в ее шею, когда кончил. Оргазм завладел моим телом, почти парализовав меня, и я, на несколько мгновений потеряв контроль над собой, вошел в нее глубже, чем позволял себе до этого. Она пронзительно закричала, и ее киска сжалась вокруг меня, когда она достигла кульминации, от удовольствия ее тело задрожало в конвульсиях. Я совершил еще несколько фрикций, изливая в нее семя и сопровождая ее в ее оргазме.

Спустя несколько секунд ее тело обмякло, и я тоже расслабился, ложась на нее, но стараясь не придавить своим весом. Я отпустил ее руку, и она обняла меня, крепко сжав в объятиях. С минуту мы просто лежали неподвижно, никто ничего не говорил, мы оба прерывисто дышали. Через некоторое время я переместился, зашипев, когда пришлось выйти из нее. Она всхлипнула, и я приподнялся, заглядывая ей в лицо и замерев, когда заметил, что из глаз ее текли слезы.

– У тебя все хорошо? – неуверенно спросил я, чертовски боясь того, что она скажет, что я причинил ей боль.

Она посмотрела на меня, и ее губы поползли вверх – она улыбнулась, но по щекам катились слезы. Я потянулся и стер их, когда она кивнула.

– Идеально, – едва слышно прошептала она срывающимся голосом.

Я улыбнулся и наклонился, припечатав целомудренным поцелуем ее губы.

Я перевернулся на спину и притянул ее к себе. Она положила голову мне на плечо, снова прижимаясь, и положила руку на грудь, туда, где билось мое сердце. Мы оба были безмолвны, просто лежали вместе, совершенно голые, со спутанными ногами, смакуя это гребаное опустошение, настигающее после соития. Я хотел спросить, чувствовала ли она биение моего сердца, но промолчал, предпочитая просто наслаждаться тишиной. Нам не нужны были слова, на самом деле ничего не надо было говорить, потому что она уже подвела итог своим единственным словом.

«Идеально».

Да я, мать вашу, счастливец. Никаких стихийных бедствий, ни шатаний каких-нибудь мудаков возле нас, ни нападений насекомых, практически не было дождя, и это в ублюдочном Вашингтоне, а это о многом говорит. Ни дорожно-транспортных происшествий, ни пожаров. Ей даже понравилась моя дурацкая корзина. И это все того стоило, каждый мой потраченный нерв определенно того стоил.

Я даже заставил ее плакать слезами радости, и чуть было не разрыдался сам, и после долгих лет, полных гребаной боли, это было что-то вроде благословенного времени, которое мы оба выстрадали. Потому что после всего, что пережили, мы заслужили это дерьмо.

И сейчас еще более, чем когда-либо раньше, я знал, что это была долбаная судьба. Мы должны были быть вместе. Я не знаю, какая сила свела бы нас вместе, если бы моя мать приложила к этому руку, или даже мой отец, но мы все равно нашли бы дорогу друг к другу, где бы ни были. И это было правильно. Так чертовски правильно.

Валяться здесь, обнимая ее после занятия любовью и открыв для себя, что это, нахрен, означает, я понял, что уже никогда не может быть по-другому. И без тени сомнения я знал, что если кто-нибудь когда-нибудь попробует встать между нами или забрать ее у меня, я, блядь, убью его.

Глава 47. Наступают перемены.

«В этом году мы иные, нежели в предыдущем; и иные те, кого мы любим.

Это удача, если мы, изменившись, продолжаем любить изменившегося человека»

– Уильям Сомерсет Моэм –

Изабелла Свон

– А… Эй? – сконфуженно сказала я, глядя на Элис сквозь дверной проем в спальне Эдварда. На ее лице сияла огромная улыбка, и она практически подпрыгивала на месте от возбуждения. Вид у нее был такой, словно она чего-то страстно ждала. Меня это нервировало – она смотрела на меня с предвкушением. Как будто ожидала, что я буду с ней чем-то заниматься, а после поездки в спа-салон несколько дней назад, когда мне делали восковую эпиляцию интимных зон, я не была уверена, что наше понимание приятного времяпрепровождения совпадает.

Она ничего не ответила и просто продолжила смотреть на меня, поэтому я обвела взглядом комнату, чтобы удостовериться, что мы одни. Громкий стук, который вырвал меня из глубокого сна, как оказалось, издавала Элис – она стучала в дверь, и я до сих пор была слегка дезориентирована из-за сонливости. Эдварда уже не было, когда я проснулась, его половина кровати была пуста и холодна, поэтому я поняла, что со времени его ухода прошло время. Я глянула на стол и заметила, что многих принадлежностей не хватает, за исключением его часов, они лежали на месте, что смутило меня. Сначала я подумала, что проспала – если его ключи и кошелек исчезли, значит, очевидно, он ушел, но вряд ли он ушел в школу, если Элис стоит напротив меня. Обычно они ездят в школу вместе. Я посмотрела на часы, пытаясь разобраться, и увидела, что сейчас как раз то время, когда мы с Эдвардом встаем каждое утро.

– Тебе что-то нужно? – через минуту спросила я, оборачиваясь к Элис.

Она кивнула.

– Мне нужно одеть тебя, чтобы мы могли ехать, – ответила она.

Я нахмурилась от непонимания.

– Куда мы идем? – нерешительно спросила я.

– Проведем день вместе, – радостно сообщила она. – Мы позавтракаем, а потом пойдем по магазинам. Кроме того, попозже днем у нас есть несколько дел и спа…

Как только это слово слетело с ее губ, я слегка напряглась, мои глаза распахнулись.

– Спа?! – резко выдохнула я, от мысли, что надо снова вернуться в то место меня охватила паника. Она замолчала и уставилась на меня.

– Это спа-процедуры для рук и ног, маникюр и педикюр. Мы просто поухаживаем за ногтями и стопами, – сказала она.

Я подозрительно смотрела на нее в ответ.

– Правда? – спросила я.

Она улыбнулась и кивнула.

– Да, правда. Клянусь, одежду снимать не придется, – сказала она. – Плюс, это идея Эдварда, поэтому в этот раз меня винить не надо.

– Серьезно? – с любопытством спросила я, думая, почему, во имя всего святого, Эдвард предложил мне провести день в спа-салоне.

Я посмотрела на руки, замечая поломанные, искусанные ногти и вздохнула. Я знала, что ноги тоже не в лучшем состоянии, но он должен был понимать, что после всей той ужасной работы, которую мне приходилось делать, они и должны быть такими. Я заволновалась, может, они беспокоят его, и он просто слишком вежлив, чтобы сказать. Эдвард, в общем-то, никогда не держал язык за зубами, если ему было что сказать, но также он не говорил ничего, что могло бы ранить мои чувства.

– Да, серьезно, – сказала Элис, подтверждая, что это идея Эдварда.

Я вздохнула и кивнула, поднимая на нее глаза.

– Хорошо, но разве тебе не надо быть в школе? – спросила я.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Я беру выходной. Нужно сделать намного больше важных вещей, чем просто сидение в классе, – сказала она.

– Тогда хорошо, – я слегка ей улыбнулась, удивленная, что она считает время, проведенное со мной по просьбе Эдварда, более важным, чем посещение школы. – Сейчас я оденусь.

Она кивнула.

– Отлично! Встретимся на кухне через несколько минут.

Она развернулась и резво побежала по коридору, как я поняла, довольная, что я еду с ней. Я села и на секунду уставилась на пустой проем, прежде чем снова глянуть на свои руки. Я захватила зубами нижнюю губу и начала нервно ее покусывать. Эти вещи, действительно, беспокоят Эдварда?

Наконец я собралась с силами и слезла с кровати, не желая, чтобы Элис возвращалась за мной, и направилась в свою комнату. Достав джинсы и белую футболку, я быстро оделась. Потом выполнила утренний ритуал, насколько могла быстро, и надела свои «Nike», которые так нравились Эдварду, прежде чем схватить пиджак и выскочить в коридор. Я спустилась вниз, зевая, голова еще была тяжелой после сна, и замерла в фойе. Повернувшись к кухне, я заметила, что на меня уставились четыре пары глаз.

– Доброе утро, Джаспер, Эммет и э-э… Розали, – сказал я, кивая им в знак приветствия и удивляясь, почему они в такое время на кухне с Элис.

Эммет широко улыбнулся.

– Доброе утро, Иззи Биззи, – выкрикнул он.

Я улыбнулась в ответ. Джаспер и Розали тоже улыбнулись, приветствуя меня, но с меньшим шумом, чем Эммет. Элис выскользнула из рук Джаспера, и он наклонился, быстро целуя ее. Так приятно было видеть их вместе и их очевидную любовь! Теперь я знала, что на самом деле они чувствуют, сколько тепла, счастья и комфорта они дарят друг другу. Элис повернулась ко мне и отошла от Джаспера.

– Эй, поехали, – сказала она, подходя ближе и беря меня за руку.

Я про себя удивилась ее силе, когда она потянула меня за собой, и мы направились к входной двери. Я засмеялась и крикнула «пока» остальным, следуя за Элис на улицу.

Мы забрались в ее маленькую желтую машину, которая мне нравилась из-за веселого и яркого вида. Машина напоминала свою хозяйку. Элис проехала по Форксу к маленькой закусочной. Мы зашли внутрь и сели в самом углу. К нам подошла девушка и положила перед нами меню, ровным голосом спрашивая, что мы будем пить. Я нерешительно попросила апельсиновый сок, и она кивнула в ответ. Элис заказала то же самое, и, когда девушка ушла, я взяла меню и открыла его. Элис начала весело болтать и жестикулировать, я улыбалась и кивала, пока старательно читала меню. Я решила взять омлет с грибами и сыром, картофельные оладьи и тост. Девушка вернулась через несколько минут, и мы сделали заказ, нашу еду быстро принесли. Мы ели и разговаривали, хотя, скорее, говорила Элис, а я просто слушала, но не все понимала. Я любила слушать, благодарная, что нашелся кто-то, кому интересно со мной общаться. Элис дарила мне чувство, что у меня появилась настоящая подруга, и я открыто могу говорить с ней, без страха быть осмеянной или осужденной. Она была понимающим и страстным человеком, и, несмотря на их с Джаспером отличия, они идеально подходили друг другу. Так же, как и мы с Эдвардом. С виду мы отличались во всем, но наша глубинная суть была одинаковой.

Когда Элис закончила со своими блинчиками, и мы встали, она сказала, что хочет посетить дамскую комнату. Я кивнула и отпустила ее, чувствуя внезапную нервозность, пока она исчезала из поля зрения. Оглянувшись, я поняла, что совершенно одна, на публике, вокруг едят незнакомцы. Я была сама в комнате с десятками людей, никого из них не зная. Или я так думала…

– Как, такая красавица ест в одиночестве? – раздался позади меня тихий голос.

Я удивленно нахмурилась, голос был знакомым, и, повернувшись, я увидела Джейкоба Блэка. Он ухмылялся, и я подарила ему в ответ вежливую маленькую улыбку, чувствуя легкую неуверенность от его присутствия.

– Э-э, я с Элис. Она просто… отошла, – пробормотала я. Он кивнул, по-прежнему улыбаясь.

– Круто, давно не видел эту маленькую пикси, – сказал он. – Рад снова увидеть тебя, Изабелла.

Я кивнула.

– Я тебя тоже, Джейкоб.

Его улыбка стала шире.

– Тогда у меня к тебе вопрос, серьезный, – сказал он.

Я с предчувствием глянула на него, неуверенная, чего он хочет. Он замолчал и напряженно смотрел на меня.

– Скажи мне, Изабелла, – как ты назовешь девушку вампира?

Я нахмурилась от удивления, и он расхохотался, покачивая головой. Я слегка улыбнулась, понимая, что это очередная шутка. Он подошел ближе и скользнул на стул рядом со мной, где сидела Элис. Я приподняла бровь, немного пораженная, что он сел за стол без разрешения. Он не заметил выражение моего лица, или ему было все равно, потому что он расслабленно развалился на сидении и смотрел на меня, ожидая, пока я отвечу. Он залез в карман и достал маленькую розовую коробку, открывая крышку и вытряхивая содержимое. Я увидела разноцветные сердечки. Конфеты, как я догадалась.

– Дама сердца вампира? Я, э-э… я не знаю, – нервно сказала я.

Он ухмыльнулся и бросил в рот конфетку.

– Ghoul-friend (Здесь игра слов – ghoul – вампир, friend – друг, в сочетании – девушка вампира. Наподобие girl-friend – девушка). Уловила? Как girlfriend, только с ghoul, – сказал он.

Я просто уставилась на него, не вполне понимая юмор, и он покачал головой.

– Ладно. Наверное, ты не похожа на девушку вампира. Давай посмотрим…

Он замолчал и глянул на ладонь, съедая другую конфетку. Похоже, он, действительно, глубоко погрузился в свои мысли, его глаза прищурились, а лоб нахмурился, как будто он сконцентрировался. Через секунду он ухмыльнулся, и в его глазах промелькнули огоньки. – Что сказала электрическая лампочка выключателю? – спросил он.

Я смотрела на него, не отводя глаз, задумываясь над ответом, но в голове было пусто.

– Не уверена, – нерешительно ответила я.

Он смотрел на меня с любопытством пару секунд, прежде чем склониться ко мне.

– Зажги меня, – тихо сказал он.

Его ухмылка стала шире, и он быстро отвернулся от меня, бросая конфетку в рот, пока откидывался назад на спинку стула. Мои глаза от удивления расширились, и я пристально смотрела на него, сбитая с толку шуткой. На лице начал разливаться румянец, и я не знала, что чувствую по поводу его слов, смеяться ли мне, потому что это было смешно, или разозлиться, потому что там был скрытый смысл. Мы едва знали друг друга, и не думаю, что ему следовало говорить мне такие необдуманные вещи. Зато было совершенно ясно, почему они с Эдвардом когда-то были друзьями – у них был похожий юмор. Он смотрел на меня в ожидании моей реакции, но, к счастью, появилась Элис и избавила меня от ответа.

– Джейкоб Блэк, что ты тут делаешь? – спросила она, улыбнувшись, и села на стул рядом с ним.

Он глянул на нее и улыбнулся в ответ, пожимая плечами.

– Здесь, за твоим столиком, или вообще в Форксе? – спросил он.

– И то, и другое, – ответила она.

Он закатил глаза, игриво подталкивая ее локтем.

– Вы всегда были слишком любопытными. Я за твоим столиком, потому что заметил, что Изабелле некомфортно сидеть одной, и подумал, что небольшой разговор скрасит ей утро. А в Форксе я потому, что отец, в качестве наказания, приказал мне провести время с шефом полиции, – сказал он.

– Тебе разве не нужно быть в школе? – спросила Элис.

Джейкоб пожал плечами, усмехаясь.

– Меня отстранили на три дня. Влез в драку, никакие важные персоны тут не задействованы. Но гляньте, кто говорит – разве ты сама не должна быть в школе? – вопросительно посмотрел он на нее.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Я взяла выходной. Мы с Изабеллой собираемся потратить день, чтобы прихорошиться для наших кавалеров, – Элис с энтузиазмом усмехнулась.

Я улыбнулась, мысль о том, чтобы выглядеть хорошо для Эдварда делала меня счастливой и свободной. Джейкоб с удивлением посмотрел на меня.

– Да? И кто твой кавалер? – с любопытством спросил он.

Я просто смотрела в ответ, неуверенная, говорить или нет, но тут Элис прочистила горло. Мы оба глянули на нее, и она улыбнулась сначала мне, потом Джейкобу.

– И ты называешь меня любопытной? – игриво заметила она.

Он засмеялся, широко улыбаясь.

– Ну, если ты настаиваешь, ее кавалер – Эдвард.

Я с интересом смотрела, как улыбка сползла с его лица.

– Каллен?! – сказал он с неверием в голосе.

Элис кивнула.

– Да, Каллен. Тут есть другие Эдварды? И не надо так реагировать, он очень отличается от того человека, которого ты знал. Он сильно изменился, – сказала Элис.

Джейкоб коротко хохотнул, покачивая головой.

– Каллен никогда не изменится. Он может пустить пыль тебе в глаза, но я не поддаюсь его очарованию, как все остальные. Он всегда был мудаком и причинял боль людям. Как только ты доверишься ему, он тебя сломает, – сказал он, голос его звучал расстроено.

Я глянула на него, совершенно не удивленная, учитывая, что Эдвард ему сделал, но меня ошеломила сила, звучавшая в его словах. Он смотрел на меня пару мгновений, и Элис вздохнула.

– Как я уже сказала, ты больше его не знаешь, Джейкоб, – пробормотала она, протягивая руку и поглаживая Джейкоба по щеке.

Он закатил глаза и отодвинулся от нее.

– Какая разница, – выплюнул он. – Ты всегда его переоценивала, Элис, отказываясь верить, что он может поступать как настоящий говнюк. Но он такой, я знаю, потому что он так поступил со мной. Все в этом странном городке уверены, что солнце встает и заходит по воле Эдварда Каллена, что он не может ошибиться. Это не так, – он начал перебирать свои конфеты и съел еще несколько штук.

Элис смотрела на него.

– Ладно, все это замечательно, но мне нужно добраться до полицейского участка прежде, чем отец посчитает меня опаздывающим.

Элис грустно улыбнулась и отодвинулась, чтобы дать ему выйти. Он встал и замер, внимательно глядя на меня. Он взял одну конфетку с ладони и положил ее на стол передо мной.

– Может, я ошибался, Изабелла. Может, ты девушка вампира… Каллена? Он высосет из тебя жизнь.

Он быстро попрощался с Элис, а я смотрела, как он уходит, резко захлопнув дверь. Его слова странно напомнили мне о том, что говорил Эдвард в вечер танцев у них дома, что Джейкоб разрушает все, к чему прикасается. Они оба до сих пор имели друг на друга зуб, и я подумала, действительно ли они смогли пережить случившееся. Оглянувшись на стол, я заметила оранжевую конфетку, оставленную Джейкобом, на ней была надпись. Я подняла ее и прочитала: «Поговори со мной». Я с минуту ее разглядывала, думая, что это значит, прежде чем положить обратно на тарелку.

Я подняла взгляд на Элис и заметила, что она ожидающе смотрит на меня. Я мягко улыбнулась, и она покачала головой.

– Ну, ты же знаешь. Он другой теперь, Джейкоб больше его не знает, – сказала она.

Я кивнула.

– Я знаю, Элис. Не переживай. Я не позволю чужому мнению об Эдварде изменить мое. Я верю ему, – сказала я, пожимая плечами.