Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 166 страниц)

Я сузил глаза.

– Ты вообще не изуродована, – сказал я. Наверное, мой тон был слишком уж утвердительным, потому что она смущенно посмотрела на меня.

Но она и правда была очень красива и не должна была принижать себя.

– У меня изогнут нос, это из-за перелома, – с легкостью сказала она.

Я искоса посмотрел на ее нос. Да, было заметно, что ее били по носу, были заметны последствия перелома, но это ее не портило. А скорее, наоборот, придавало некий характер. У нее был симпатичный нос.

Я простонал и закатил глаза.

Симпатичный нос? Действительно, Эдвард? Когда это ты превратился в такого сентиментального котенка?

– С твоим носом все в порядке, – сказал я. – Кто и как сломал тебе нос?

На мгновение она уставилась на меня.

– Хозяйка пнула меня ногой прямо в лицо, – сказала она.

Я съежился.

– За что она пнула тебя?

– Из-за того, что ее туфли шаркали при ходьбе.

– Из-за того, что шаркали ее туфли?! – спросил я.

Я знал, что возможно, спрашиваю слишком многое. Но я был настолько любопытен, а она довольно откровенна. Мне хотелось знать о ней все.

– Да, именно из-за этого, а потом толкнула меня на пол и пнула, – уверенно ответила она.

– Она толкнула тебя? – спросил я.

– Может, для забавы? – сказал она. – Развлечения? Она дела так довольно часто.

На меня нахлынула волна гнева.

Что происходит с людьми?!

– Значит, эта сучка толкнула тебя ради смеха, а затем только из-за того, что ЕЕ обувь шаркала, она решила тебя ударить?

Она кивнула.

– Вы уверенны, что не хотите знать, какого цвета была ее обувь? Я подразумеваю, что вы спросите и обо всем остальном? – вдруг спросила она.

Мои глаза расширились от удивления. Все это было так неожиданно. По выражению моего лица, она поняла, что сказала что-то лишнее. Ее глаза расширились, в них появился страх. Она прикрыла рот рукой. Очевидно, она думала, что сейчас за ее слова последует наказание.

Она часто заморгала и немного нервно хихикнула.

– О… простите, я… – начала она.

– О, прекрати. Я всегда хочу слышать твое мнение. Я просто не ожидал такой… нахальности. В тебе есть огонь. Если ты хочешь назвать мне цвет обуви, называй. Если ты сыта моими вопросами по горло, просто скажи, чтобы я отстал, – сказал я и улыбнулся.

Я хотел, чтобы она поняла меня правильно, что я не сержусь на нее.

Она убрала руку со своего рта и слегка улыбнулась.

– Обувь была красная. И я честно не возражаю против ваших вопросов. Я не понимаю, почему во мне вдруг возникла такая вспышка… нахальства.

Я ухмыльнулся.

– Это из-за препарата, который я тебе дал. Он расслабляет человека полностью. Поэтому ты не только перестаешь чувствовать боль, но также становишься более раскованной в разговоре. Поэтому ты так честно рассказала мне, что умеешь читать.

Она уставилась на меня. Для нее это была тяжелая информация.

– Получается, когда действие препарата закончится, я не только почувствую боль, но и буду смущаться от своего поведения?

Я встряхнул головой.

– Нет никакого повода смущаться. Мне нравится, когда ты такая открытая.

Она слегка улыбнулась.

– Хорошо. Если у вас есть вопросы, лучше задавайте их сейчас. Потому что я не знаю, когда еще буду такой откровенной.

Я кивнул и уставился на нее на мгновение. Была одна вещь, которую я хотел знать… я так хотел знать. Но об этом я никогда не смогу ее спросить. Я хотел знать, чувствует ли она ту искру между нами, которую чувствую я.

– Какая самая худшая вещь, которую ты видела в жизни? – спросил я, стараясь отогнать ту самую мысль, о том самом вопросе.

Разговор о романтичных чувствах был очень опасен.

Она вздохнула.

– Самая ужасная или самая травмирующая?

Я пожал плечами.

– Есть разница? – спросил я. Она кивнула. – Тогда назови оба случая.

– Самым ужасным было, когда Чарли избил девочку-подростка до смерти. Все это происходило на моих глазах. Потом он оставил тело лежать на полу в луже крови. После того, как он, наконец, убрал тело, мне нужно было убрать кровь и частички мозга. За это время они уже успели въесться в деревянный пол.

Я уставился на нее. Ее слова повергли меня в шок. Я ожидал услышать что угодно, только не такое.

– И это не было самой травмирующей вещью, которую ты видела?

– Нет. Смерть не наносит такой травмы. Ты не видишь ее каждый день. И к этому можно было привыкнуть. А ужасное в этом было то, что это был единственный человек моего возраста. До того, как я приехала к вам, я никогда не видела подростков.

– Так что же было самым травмирующим? – спросил я, проклиная свое любопытство.

– Видеть, как насилуют мою мать. Я не понимала этого. Я могу понять и привыкнуть к физическому насилию, а вот к сексуальному… Я очень чувствительно к этому отношусь, возможно, я немного наивна. Я толком не могла сочувствовать, потому что не совсем понимала, что она чувствовала при этом, но было видно, что она ненавидит все это. А Чарли всегда выглядел счастливым. Мне было всего пять, когда я впервые увидела это. И это стало травмой для меня. Это мое единственное представление о сексе. Больше всего на свете я боюсь насилия.

Я сидел тихо и пытался переварить слова, которые я только что услышал. Я был очень благодарен фармацевтической компании за замечательные таблетки, благодаря которым я узнал все это.

– Здесь с тобой такого никогда не случится. Ты должна знать это. Так, ты поняла? Никто из нас не посмеет сделать этого с тобой. А, если кто-то другой попытается… черт, я убью его, – сказал я. Мой голос был низкий и жесткий.

Одна лишь мысль о том, что кто-то посягает на нее против ее желания, заставила меня почувствовать себя настоящим убийцей. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить ее.

Она пристально посмотрела на меня. Было такое ощущение, что она своим взглядом буквально проникает внутрь меня.

– Да, – сказала она, наконец.

Я кивнул.

– Послушай, я мне могу лгать тебе, Белла. Я занимаюсь сексом. Ты уже знаешь об этом, потому что ты слышала все это тогда, через дверь. Секс между двумя людьми может быть прекрасным, когда они оба этого хотят. При этом ты можешь чувствовать себя хорошо, фантастически хорошо, испытывать удивительное удовольствие. Но я никогда не был с девушкой против ее воли. Если она этого не хочет, я никогда не буду приставать и навязываться. Девушки спят со мной, потому что этого хотят, – сказал я, чувствуя себя напряженно.

Я не знал, как она отреагирует на мои слова. Ведь в ее понимании, секс представлял собой нечто страшное.

– Вы любите тех девушек? – спросила она мягко.

Я замер и посмотрел на нее. Я был ошеломлен ее вопросом. На ее лице было написано удивление, а глаза были такими невинными.

– Нет, – ответил я и почувствовал себя не очень хорошо.

Она кивнула.

– Вы когда-нибудь влюблялись? Любили? – снова спросила она.

Я снова уставился на нее. Я не знал, что ответить. Я был уверен, что я не могу сказать ей «да, я люблю тебя», даже при том, что это было правдой. Но я не хотел лгать ей, особенно после того, как она была такой откровенна со мной.

– Возможно, – сказал я. – Я еще пытаюсь точно выяснить, что же такое любовь.

– Да, я тоже, – сказала она мягко. Я поднял вверх бровь. Она слегка улыбнулась. – Все так запутанно и сложно.

Я кивнул, продолжая смотреть на нее.

Неужели она могла чувствовать то же самое, что и я? Могла ли она любить меня?

Она зевнула. Я хихикнул. Очевидно, она не выспалась за прошлую ночь. И это неудивительно.

– Ты не хочешь поспать? – предложил я.

Она улыбнулась.

– Вы хотите, чтобы я вернулась к себе в комнату? – спросила она.

Я покачал головой.

– Нет, ты можешь спать здесь, – сказал я. Меня пугала мысль о том, что она может уйти.

Она улыбнулась и кивнула. Я отвел взгляд, не желая смущать ее. Ей был нужен отдых. Я сидел так в течение нескольких минут, а потом откинулся назад и стал смотреть в потолок, слушая музыку.

– Эдвард? – позвала она мягко.

Я посмотрел на нее и увидел, что она лежала с открытыми и глазами, следовательно, она звала меня не во сне.

– Да?

– А какая самая худшая вещь была в твоей жизни, которую ты видел? – спросила она. От усталости она произнесла слова практически нечленораздельно.

Я снова уставился в потолок. Действительно ли я должен ей ответить, и сколько я должен ей сказать. Это была история, которую я никому не рассказывал. Моя семья знала обо всем с чисто технической стороны. Я никогда не говорил, что был там, через что я прошел, и что я видел.

Я мог рассказать ей о том дерьме? Сколько мы были знакомы?

Я оглянулся и слегка улыбнулся. Она заснула. Она выглядела чертовски прекрасной. Она была здесь, спала в моей постели. Как же хорошо я себя чувствовал…

Я понял, я рассказал бы ей всю историю.

Черт, я рассказал и сделал бы все что угодно, если бы она попросила меня.

редактура Lersha

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 19.

Глава 19. Разучиваясь

«Первая проблема для всех нас, мужчин и женщин,

состоит не в том, чтобы учиться, а чтобы разучиваться»

Глория Стейнем

Изабелла Свон

Я простонала. Возможно, звук оказался слишком громким, потому что, казалось, он разнесся по всей комнате и тяжелым грузом осел у меня в голове. Мое тело болело, мускулы пульсировали.

Открыв глаза, я немного испугалась – передо мной все плыло. Я попыталась приподнять голову, чтобы картинка хоть немного нормализовалась, но этим я добилась лишь нового сильного приступа головной боли. Я зажмурила глаза и уронила голову на подушку.

Глубоко вздохнув, я почувствовала, что задыхаюсь. Аромат проник в нос и задержался в легких. Пахло солнцем, медом, немного сиренью, а завершал композицию легкий мускусный аромат. Он был небесно прекрасен, казалось, он проник в каждую клеточку моего тела, и доставил мне тем самым истинное наслаждение. Это был Эдвард – его сущность.

Я тут же поняла, что находилась в его комнате, в его кровати. Я чувствовала не что иное, как запах его подушки, на которой он спал каждую ночь. Я была завернута в его одеяло. То самое, которое он прижимал к себе ночью. И, несмотря на боль, которая терзала мое тело, от этой сладкой мысли я улыбнулась.

Я вспомнила, как он принес меня сюда, вспомнила, что мы разговаривали. Правда о чем именно шла речь, я припомнить не могла. Я была будто в тумане. Скорее всего, это было действие лекарства, которое мне дал Эдвард. Я надеялась, что не сказала и не сделала ничего лишнего. Боль в моем теле говорила мне, что очередного наказания, если, конечно, оно произойдет в ближайшее время, я не вынесу.

Я лежала и напрягала свой мозг, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем мы говорили, или хотя бы то, что говорила я. Вдруг мои глаза расширились от ужаса. Я вспомнила, что сказала Эдварду, что на самом деле умею читать. Я не помню, чтобы он рассердился, скорее наоборот, его это развеселило. Значит, он не собирался наказывать меня? Но ведь доктор Каллен говорил, что в их доме не бывает тайн, а это означало… что Эдвард все расскажет доктору Каллену?

Я вспомнила, что говорила что-то о Фениксе, но детали уплывали от меня. Затем я вспомнила, что мы говорили о сексе. Он сказал мне, что занимается сексом, но что он никогда не посмеет сделать этого со мной, пока я… Или… Мое сердце учащенно забилось.

О, Господи, ведь я не сказала, что испытываю к нему чувства? Не так ли?! – пронеслось у меня в голове.

Я снова зажмурилась и попыталась вспомнить еще хоть что-нибудь, какие-нибудь детали нашей беседы. Но тут я почувствовала движение около себя. Открыв глаза, я увидела сидящего рядом Эдварда. Он пристально на меня смотрел. Выражение его лица было мягким и сострадательным, и это меня немного успокоило. Значит, я не сказала ничего лишнего. Иначе, он смотрел бы на меня совершенно по-другому.

– Хорошо выспалась? – спросил он.

Кивнув, я слегка прошипела от боли, пронзившей мою шею.

– Тебе больно?

– Немного, – мягко ответила я. Он слегка улыбнулся.

– Я могу дать тебе еще одну такую же таблетку обезболивающего, – предложил он, вставая.

– Нет! – практически прокричала я, тем самым остановив его.

Он замер на месте и, вопросительно подняв бровь, посмотрел на меня.

– Я, ммм… думаю мне больше не нужно.

– Хорошо, – сказал он и хихикнул. – Давай я дам тебе что-нибудь другое.

Я улыбнулась.

– Хорошо.

Он встал и пошел в ванную.

Я села и попробовала потянуться, чтобы хоть немного расслабить свои мышцы. Спустя пару минут он вернулся в спальню. В его руках был бутылек с таблетками и небольшая белая баночка. Что было в ней, я не знала. Сев на кровать, он открыл бутылек и, достав две таблетки, протянул их мне. Затем он потянулся к прикроватной тумбочке и взял стоящую там неполную бутылку с водой.

– Я клянусь, у меня нет никаких болезней, но если ты, все же, не захочешь пить после меня, то я пойду вниз и принесу тебе новую бутылку.

Я слегка улыбнулась и взяла бутылку.

– Я уже пила после вас, тогда, после вашей игры в футбол.

Он выглядел немного смущенным, а затем ухмыльнулся. Очевидно, он вспомнил, как я сделала глоток алкогольного напитка, который он мне предложил тогда.

Он откинулся назад и, облокотившись на локти, стал смотреть на меня. Я почувствовала, как от его пристального взгляда мои щеки покрываются легким румянцем.

Открыв бутылку с водой, я положила таблетки в рот и сделала глоток.

– Говоря о том дне, я уверен, что должен тебе за тот массаж. И я готов заплатить, – сказал он, держа в руках белую баночку.

Я посмотрела не него с удивлением и… поперхнулась. В приступе удушья я стала кашлять и забрызгала водой все его одеяло. Сначала он смотрел на меня с испугом, а потом стал аккуратно стучать мне по спине.

– Господи, Белла, ты в порядке? – спросил он.

Я кашлянула еще несколько раз и попробовала отдышаться.

– Да. Прекрасно, – наконец сказала я и вытерла выступившие на глазах слезы.

Он вздохнул и провел рукой по своим волосам.

– Это лишь охлаждающая мазь, так называемый «Горячий Лед», чтобы успокоить боль в твоих мышцах. Я никогда не иду против воли и не собираюсь досаждать тебе, – пробормотал он.

Я посмотрела на него с удивлением. Честно признаться, его слова немного удивили меня.

– О, я знаю… я и не думала, что вы когда-нибудь тронете меня, как это… ну вы знаете, – бормотала я.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Хорошо, – сказал он мягко. – Так или иначе, да… Ложись на живот.

Сказав это, он улыбнулся.

Я поставила бутылку с водой и перевернулась на живот. Я закрыла глаза и стала ждать…

Ждать, когда же он прикоснется ко мне.

Казалось, он тоже колебался. Я почувствовала, что он отодвинулся. Я немного дернулась, когда почувствовала его руки на своих лодыжках. Он сделал паузу, видимо для того, чтобы я привыкла к его прикосновениям. Затем он снова начал мягко натирать мои ноги. Мазь пахла ужасно, нос обжигал сильный аромат мяты.

Сначала я почувствовала холод, а затем теплая волна окутала мое тело. Я почувствовала, как боль в мышцах потихоньку отступает. Я вздохнула от наслаждения.

Он продвинулся чуть выше, к моим бедрам. Его движения были нежными и плавными. Когда его руки прикасались ко мне снова и снова, я чувствовала, как сквозь меня проходит необъяснимая волна искр. Его руки переместились вверх, останавливаясь прямо у моих шорт.

Казалось, он снова заколебался, прежде чем запустить руки мне под рубашку. Он втер мазь мне в поясницу. Его прикосновения были очень щекотными. Я даже слегка прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться.

Он сделал очередную паузу, когда задел руками застежку моего лифчика. Затем он начал втирать мазь в верхнюю часть спины, в плечи. Его руки скользнули под бретельки моего лифчика. И… спустя мгновение, вздохнув, он убрал руки.

– Садись и повернись ко мне, – сказал он мягко.

Открыв глаза, я развернулась и села к нему лицом. Улыбнувшись, он взял еще немного мази из баночки. Затем он стал водить руками чуть выше моих колен. Я немного вздрогнула, когда он провел руками по внутренней стороне моих бедер. Он был немного смущен и ошеломлен моей реакцией. Но я ничего не могла с собой поделать. Каждое его прикосновение обжигало меня, заставляло трепетать каждую клеточку моего тела. Он убрал руки и, взглянув на меня, и тихонько вздохнул.

Затем, улыбнувшись, он взял мои руки и стал втирать мазь в них. Он также не забыл натереть и заднюю часть шеи.

– Так, все. Чувствуешь улучшение? – мягко спросил он, закрывая баночку с мазью.

Затем, он пожал плечами и кинул баночку на пол рядом с кроватью, туда, где лежала грязная одежда.

– Да, спасибо, – сказала я, засмеявшись.

Затем я посмотрела на баночку, валяющуюся на полу, но помимо нее увидела еще много чего.

На полу валялись книги, одежда, карандаши, ручки. Но грязно не было. Не было никаких остатков пищи или иного хлама. Просто на полу все было разбросано в хаотичном порядке. Единственное место, где был порядок, так это его стеллаж с музыкой. Он занимал всю стену. Это были, казалось, бесконечные полки с музыкой. Ну и, конечно, сама стереосистема. Глядя на все это, я поняла, что музыка значила для него очень много.

– Пожалуйста. Да, я знаю, тут гребаный беспорядок, – сказал он, очевидно заметив, что я разглядываю комнату.

Я улыбнулась, чувствуя себя немного смущенной. Наверное, я не должна была себя так вести.

– Я могу убрать здесь все для вас, – предложила я.

Он посмотрел на меня с недоверием.

– Я не собираюсь заставлять тебя убирать мою комнату, – сказал он, закатив глаза.

– Я знаю, только я подумала, что нужно предложить. Вы были так щедры ко мне, я хотела сделать вам что-нибудь взамен. Плюс, это моя работа, я же должна хоть что-то делать, – сказала я, пожав плечами.

Он уставился на меня.

Казалось, он обдумывал мое предложение. Я, действительно, была не против сделать это для него.

– Возможно, когда-нибудь, – сказал он, пожимая плечами и разглядывая комнату. – Но точно не сегодня. Ты не в том состоянии, чтобы заниматься этим гребаным развалом, творящимся в комнате, именно сегодня.

Я улыбнулась.

– Хорошо, тогда как-нибудь в другой раз.

Он пристально посмотрел на меня. Некоторое время мы сидели молча и смотрели друг на друга. Мне стало казаться, что тишина становится неудобной. Я попробовала придумать, что бы мне такое сказать, чтобы, наконец, разрядить обстановку. Но в присутствии Эдварда мой мозг категорически отказывался функционировать должным образом. Его зеленые глаза пристально наблюдали за мной, и я не могла думать ни о чем, кроме них.

– Насколько хорошо ты можешь читать? – наконец спросил он, вопросительно подняв вверх бровь.

Мои глаза расширились. Честно признаться, его вопрос застал меня врасплох.

– Ммм…я думаю, что не очень хорошо, – немного запнувшись, сказала я. – Я знаю простые слова, но могу и узнать новые, только для этого может понадобиться некоторое время.

Он кивнул.

– Ты можешь писать?

– Я думаю, я знаю лишь основы. Я не очень хорошо разбираюсь в этом.

Он снова кивнул и замолчал. Я понятия не имела, для чего он все это спрашивал. И я бы солгала, если бы сказала, что это меня не пугает. За последние несколько дней я довольно часто находилась рядом с Эдвардом. Я, конечно, не доверяла ему, потому что в моем мире этого нельзя было делать. Нужно было в первую очередь блюсти свои интересы. А когда ты доверяешь людям, то становишься уязвимым. Люди, не задумываясь, кинут тебя под автобус, лишь бы только самим остаться чистенькими. Каждый действует только в защиту своих интересов.

Я стала разглядывать комнату, чтобы избежать его гипнотического взгляда. Тут я увидела его будильник.

– О, ничего себе! А я и не знала, что уже так поздно! – воскликнула я, увидев, что часы показывали четыре часа вечера.

Эдвард посмотрел на часы.

– Да, ты спала несколько часов, – сказал он. – Должно быть, ты видела забавные сны, – добавил он, хихикнув.

О, Боже! Я знала, что говорила во сне, моя мать часто рассказывала мне об этом. Я почувствовала, что на меня нахлынула вола смущения, и мои щеки стали покрываться румянцем. Он рассмеялся.

– О, не смущайся. Ты не говорила ничего такого…слишком уж безумного, – сказал он, пожимая плечами.

То, что он подчеркнул слово «слишком», меня немного напугало. Я кивнула, но мысленно попыталась вспомнить, что же мне снилось, и что я вообще могла сказать. Эдвард находился рядом, когда я разговаривала во сне, и я очень боялась, что сказала что-нибудь лишнее.

Вдруг мой живот громко заурчал. Я не ела весь прошлый день, я же не предполагала, что меня прикуют наручниками к кровати. Я покраснела еще больше, а Эдвард снова рассмеялся.

– Хочешь, я принесу тебе поесть? – предложил он.

Я на мгновение уставилась на него, а затем покачала головой.

– Я думаю, мне нужно самой попробовать встать и пройтись немного, – сказала я.

После моих слов он стал выглядеть каким-то расстроенным.

– Я ценю ваше предложение! Но для меня будет только хуже, если я буду долго лежать. Ведь завтра мне нужно будет вставать, убираться, мне предстоит много двигаться, – сказала я.

Я не хотела расстраивать его, и я очень не хотела, чтобы он подумал, что я не оценила всего, что он для меня сделал. Совсем наоборот, никто и никогда не был так добр ко мне, как он сегодня. Я была ему за это очень благодарна.

Он кивнул.

– Я понимаю.

Он встал и протянул мне руку. С его помощью я встала с кровати. Благодаря всем таблеткам и мазям, я чувствовала себя немного лучше. Но быстро передвигаться я пока не могла, слишком уж сильно были травмированы мои колени.

Эдвард поддерживал меня под руку, помогая мне идти. Я делала маленькие шаги, чтобы уменьшить боль. Я думала, что если я немного похожу, мне станет легче. Мы вышли в коридор и пошли к лестнице.

Спуск по лестнице оказался нелегким, но Эдвард все это время продолжать держать меня за руку. Когда мы наконец спустились, я вздохнула и попыталась убрать свою руку. Он немного колебался, было заметно, что он не хочет отпускать меня. Я вопросительно посмотрела на него. Спустя пару мгновений, он, вздохнув, отпустил мою руку.

– Вы хотите поесть чего-нибудь? – спросила я.

Он лишь пристально смотрел на меня. На его лице не читалось никаких эмоций, я не могла понять, о чем он думал. Спустя мгновение, он встряхнул головой. Улыбнувшись, я кивнула и самостоятельно пошла на кухню.

Открыв холодильник, я достала бутылку воды. Затем, немного подумав, я взяла кусочек индейки, завернутый в фольгу, и сыр. Развернув обертку, я уже собиралась идти обратно, как услышала голос Джаспера. Надо же, пока я спала, время пролетело незаметно, мальчики уже успели прийти из школы.

– Она в порядке? – спросил Джаспер. Он говорил шепотом, чтобы его слышал только Эдвард. Но там, где я стояла, мне было слышно, о чем они говорили.

Я слегка улыбнулась. Мне было приятно, что Джаспер волновался обо мне. Он был очень милым и умел по-настоящему сочувствовать.

– Я полагаю, она в порядке настолько, насколько это, в принципе, возможно. Но ты знаешь, она намного сильнее, чем я думал, – ответил Эдвард.

– Я немного удивлен, я не ожидал увидеть ее сегодня. Когда папа в первый раз наказал Джанет, она пробыла взаперти, по крайней мере, два дня, – прошептал Джаспер.

– В общем да, но у Изабеллы было худшее наказание. Он даже не дал ей перемещаться по своей комнате. Он оставил ее стоять на коленях, пристегнув наручниками к кровати. Я не могу поверить, что он мог пойти на такое, ведь он знал, чем это может закончиться, – ответил ему Эдвард.

– Ты заходил к ней вчера вечером?! – спросил Джаспер. – Господи, Эдвард, а если бы тебя поймали…

– Меня не поймали. Я не мог оставить ее одну, я должен был убедиться, что с ней все в порядке.

В его голосе послышались печальные нотки. Мое сердце сжалось.

Я услышала вздох Джаспера.

– Ты в порядке? Я знаю, мы не говорили о том, что ты сказал в тот день. И я знаю тебя, ты будешь все отрицать, но я не глуп. Я понимаю, все это тяжело…

– А мы обязательно должны вспоминать этот гребаный разговор прямо сейчас? Проклятье, она же может услышать нас, – спохватился Эдвард. Его голос был громкий и острый.

У меня по спине пробежали мурашки. Эдвард был таким нежным со мной весь день. Но этот их разговор с Джаспером лишний раз напомнил мне, что у Эдварда есть и другая сторона. А изменчивость очень опасна.

Джаспер сразу замолчал. Стараясь игнорировать дрожь и боль в коленях, я облокотилась на стол и стала есть. Быстро поев, я тихонько вышла из кухни. Джаспер и Эдвард стояли в гостиной.

Джаспер печально улыбнулся, а Эдвард опустил глаза в пол. Он выглядел расстроенным.

Я прошла мимо них. Я чувствовала себя неловко из-за того, что услышала их, так и не завершенную, беседу. Чувствовалось, что напряжение между ними нарастает.

Что же такого сказал Эдвард, что теперь он будет это отрицать? И почему упоминание об этом так выводит его из себя?

– Черт, черт возьми! – произнес Эдвард, его голос был похож на рычание.

В его интонации был гнев, и это не могло не напугать меня.

– Да, я тоже вижу это, – с печалью в голосе сказал Джаспер.

Я понятия не имела, о чем они говорили, да и, честно признаться, пока мне не особо хотелось это знать.

Джаспер стоял возле двери. Я вопросительно посмотрела на него, он лишь снова улыбнулся в ответ.

Он взял меня за руку и подвел к кушетке. Я хотела сесть, но получилось так, что он уложил меня. Но еще больше я удивилась, когда он сел рядом и положил мои ноги к себе на колени.

Эдвард вышел из комнаты и спустя несколько минут вернулся. В его руках было что-то очень напоминающее куски льда. Он подошел ко мне и положил их ко мне на колени. От холода я зашипела и посмотрела на Эдварда.

– Твои колени отекли, это может быть очень болезненным. Холод принесет облегчение, – сказал он.

Я кивнула, продолжая пристально на него смотреть. Улыбнувшись, он сел в кресло.

Я улыбнулась, увидев, что Джаспер включает по DVD «Jeopardy». Эту передачу он предварительно записал.

Эдвард простонал. Очевидно, он за все эти годы уже вдоволь насмотрелся этой передачи. Но больше он никак не стал комментировать действия своего брата.

Мы сидели и беспечно болтали. Иногда было просто невозможно не смеяться над ответами, которые давал Джаспер. Я даже повергла братьев в шок, когда правильно ответила на вопрос, на который они не знали ответа.

Джаспер начал массировать мои ноги. Я почувствовала себя неловко и сказала, что он совсем не должен этого делать, что мне уже намного лучше. Из-за моей постоянной работы мои ноги были отнюдь не привлекательными.

Меня удивило, что Джаспер не побрезговал прикоснуться ко мне и тем более к моим ногам. Поняв, что Джаспера не остановишь, я вздохнула и, закрыв глаза, стала наслаждаться. Я чувствовала себя удивительно.

Спустя некоторое время входная дверь открылась. Мое тело напряглось, когда я услышала женский смех. Эдвард простонал. Посмотрев на него, я увидела, что он был недоволен.

Повернув голову по направлению к холлу, я увидела Эммета и его подругу Розали. Следом за ними вошла Элис. Увидев меня, она ярко, ослепительно улыбнулась.

– Эй, Изабелла! – сказал она.

Я улыбнулась ей в ответ. В ее присутствии невозможно было быть мрачным. Она излучала счастье.

– Привет, Элис, – ответила я.

Я чувствовала себя неловко из-за то, что мои ноги лежали на коленях у ее любимого. Да и при всем прочем, он продолжал их массировать. Но, казалось, это ее ничуть не смущает. Подойдя к Джасперу, она наклонилась и поцеловала его в губы. А затем, села рядом с ним. Мои ноги практически касались ее.

– Что случилось? – спросила она, посмотрев на мои колени.

Джаспер, посмотрев на меня, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередила его.

– Я неуклюжая, – просто произнесла я.

Джаспера удивил мой ответ, а Элис печально улыбнулась. Я не знала, поверила она мне или нет, но я точно не хотела, чтобы она знала правду. Я и так чувствовала себя неловко оттого, что парни сочувствовали мне, а если она тоже начнет выражать свое сочувствие, мне станет совсем плохо.

Я почувствовала чей-то пристальный взгляд. Повернув голову, я увидела Розали. Она пристально и с удивлением смотрела на Джаспера, который все еще массировал мои ноги. А затем она перевела взгляд на меня, на мою грудь, и на ее лице отразилось изумление. Мельком опустив взгляд, я с ужасом поняла, что на мне до сих пор надета рубашка Эдварда.

Мне не совсем была понятна ее реакция. Казалось, ее раздражало мое присутствие. Так же ее не радовал тот факт, что Джаспер и Эдвард оказывали мне повышенное внимание. Было ясно. Она не любит меня. Мне было некомфортно в ее обществе. Я не могла предсказать ее капризы, не знала, что она может сделать или как отреагировать на то или иное действие.

– Так, Эдвард, – сказала Розали, нарушив тем самым неловкое молчание, воцарившееся в комнате.

Я увидела легкую улыбку у нее на губах. Меня это немного напугало. Она выглядела какой-то вредной. Эдвард простонал.

– Что? – резко ответил он.

– С кем ты собираешься вернуться домой? – спросила она, садясь на кушетку рядом с Элис.

Он снова простонал.

– Я не знаю. Я не знаю, пойду ли я вообще, – пробормотал он.

Розали рассмеялась.

– Конечно, ты пойдешь. Ты же понимаешь, что половина школы Форкса будет там исключительно из-за тебя. Девушки придут, в надежде, что Эдвард Каллен обратит на них внимание. Ни одна из них не приведет с собой своего парня.

– Я знаю, – вздохнув, сказал он.

После этой фразы никто больше не сказал ни слова. Джаспер и Элис хмурились и смотрели на Эдварда сочувственными взглядами. Я не понимала, что происходит. Я понятия не имела, о каком возвращении домой шла речь.

Так мы и сидели все вместе. Они болтали, а я сидела молча и только слушала. Вдруг Элис дотронулась до моей ноги, нечаянно пощекотав ее. Я инстинктивно отдернула ногу и вскрикнула. Мою ногу пронзила адская боль. Упаковка со льдом упала на пол. Элис широко раскрыла глаза. Очевидно, она не ожидала от меня подобной реакции. Эдвард быстро соскочил со своего места. Все это он сделал с таким громким стоном, что он больше походил на рычание. Он поднял лед и снова положил его ко мне на колени.

Элис начала извиняться. Но я успокоила ее, сказав, что это не ее вина, она не должна так переживать.

Посидев еще немного, Элис и Розали встали и сказали, что им пора идти домой. Элис сказала мне «до свидания», и они обе вышли. Едва они достигли холла, как входная дверь резко открылась.

– Эй, доктор, – сказала Розали.

Услышав хихиканье, я напряглась, понимая, что доктор Каллен вернулся домой. Я взглянула на часы – 5:45. Это означало, что он пришел домой раньше обычного.

– Привет, девочки, – сказал он, приветствуя Розали и Элис.

– В этом году мы можем устроить вечеринку на Хэллоуин?! – взволнованно произнесла Элис. Получилось, что ее слова практически слились в одно.

Все начали смеяться, очевидно, находя в этом что-то забавное и смешное. Только я сидела тихо.