Текст книги "Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)"

Автор книги: Kharizzmatik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 143 (всего у книги 166 страниц)

ДН. Глава 75. Часть 9:

Я осторожно наблюдала за ним, видимо, размышляющим над тем, что сказать.

– Хотя они ошиблись в одном. Главное, чему пыталась научить их Элизабет… ты не можешь сражаться с судьбой. Cambiano i suonatori ma la musica e sempre quella (1).

– Что это означает? – спросила я.

Я весь прошлый год из интереса изучала итальянский, но мне все еще было тяжело понять, когда говорили так плавно. Он некоторое время не отвечал, и просто смотрел в пространство, сконцентрировавшись на детских рисунках. Было странно наблюдать за ним, потому что я никогда не видела, чтобы Алек интересовался такого рода вещами.

– Ты же читала дневник Элизабет, так что я правильно понимаю, что ты знаешь, что я подвел ее?

– Подвел ее? – нерешительно сказала я. – Она так не считала. Она говорила, что вы всегда были честны с ней, помогали, когда это было необходимо, и никогда не были слишком жестким.

– Я мог сделать больше.

– А можем ли мы все? – ответила я.

Он удивленно посмотрел на меня. Я нервно улыбнулась.

– Я хочу сказать, что мы все люди.

Он кивнул.

– Ты очень похожа на Элизабет, сейчас даже больше, чем раньше, но все-таки отличаетесь. Он не стояла бы здесь и поддерживала со мной беседу, это уж точно, и, скорее всего, уехала бы на машине в ту же секунду, как я появился здесь, – сказал он, замолкая и восхищенно улыбаясь. – Тем не менее, я вижу, почему они беспокоятся, но правда в том, что, когда люди меняют ситуацию, это не означает, что они меняются сами. Неважно, где ты живешь, Изабелла – в Вашингтоне, Калифорнии или Иллинойсе, ты – та, кто ты есть. Карлайл думал, что должен был оставить Элизабет дома, чтобы она не встретила тебя, тогда бы она не сделала того, что сделала, но он не понимает, что в характере Элизабет было помогать людям, и ничто не может поменять это. Она встретила бы кого-нибудь где-нибудь еще. Она чувствовала, что ей необходимо помогать. Вот это и означает – Cambiano i suonatori ma la musica e sempre quella.

– Вы думаете, они могут ошибиться? – спросила я, и вопрос соскользнул с языка прежде, чем я осознала, что делаю. – Вы думаете, что Эдвард не должен был…

– Бросать тебя? – закончил он вопрос за меня, без юмора рассмеявшись и покачав головой. – Худшее место, где ты можешь быть, это Чикаго, но мое мнение мало значит, Изабелла. Мы говорим не о моей жизни – о твоей. Ты сама можешь принимать собственные решения.

Я тихо размышляла над его словами. Он сердито выдохнул.

– Суд над Карлайлом скоро начнется. Он сказал мне вчера, что пообещал тебе добраться до Чикаго, когда ты будешь готова, если это то, чего ты хочешь. Он сказал, что не сможет полностью исполнить обещание и попросил меня сделать это за него.

Он замолчал на секунду.

– Я отказался.

– Отказались?

– Да, – подтвердил он. – Я сказал ему, что не буду помогать тебе добраться в Чикаго, потому что твои слова, что тебе нужна помощь, не дают тебе достаточный кредит. Ты абсолютно способна делать все сама, если это то, что ты хочешь сделать. То, что ты здесь – прекрасно, и как раз то, что мы хотели для тебя. Ты живешь сама по себе, ходишь в школу, рисуешь, встречаешься с людьми… это то, что они хотели, чтобы ты делала, и они гордились бы этим, если бы знали. Я знаю, что ты уехала сюда больше для них, чем для себя, не желая усложнять ситуацию Карлайла еще больше или вовлекать сюда остальных, но я надеюсь, что в глубине души ты не потеряла знаки того, что значит для тебя больше всего.

– Чего?

– Того, что делает тебя счастливой.

Он смотрел на меня, пока не распахнулась входная дверь, впуская снаружи солнечный свет. Я насторожилась, когда он повернулся, уловив отблеск на его пистолете.

– Вам нельзя носить это здесь, – резко сказала я. – Это нелегально.

В тот момент, когда я говорила это, почувствовала себя нелепо, и он улыбнулся.

– Всегда лучше быть защищенным, чем сожалеть, Изабелла.

– Вы когда-нибудь были в «Уолмарте»? – заорала Эмили, заходя в комнату и бросая пакеты на пол. – Это место – долбанный сумасшедший дом. Я чувствовала себя словно в другой вселенной, где банановые клипсы и синие тени над глазами – стиль жизни. И Боже, откуда все эти ужасные прически? Я удивлена, что вообще осталась в живых. Половина этих женщин выглядела так, словно хотела съесть меня на ужин! И, клянусь Богом, я видела на стоянке «Вольво» с одним из этих стикеров на бампере, и женщина, которая вела его, – она огляделась, и заговорила тише, когда заметила Алека, – была в мамочкиных джинсах. Привет всем.

– Привет, – ответил Алек. – Я оставлю вас, леди, чтобы вы могли поработать.

Он вышел, доставая свой телефон.

– Личный телохранитель? – прошептала Эмили, взглянув на меня с озорными огоньками в глазах. – Это типа как кино с Уитни Хьюстон и Кевином Костнером, включая любовное притяжение?

– Нет, – прошипела я. – Я уже говорила тебе, это не то.

– Жаль, – она пожала плечами и начала распаковывать сумки, выкладывая еду на стол.

Мы заказали доставку пиццы, и я начала смешивать пунш, когда стали приходить люди. Дети радостно бегали вокруг, пока их воспитатели отошли в стороны. Кое-кто не позаботился остаться, вместо этого просто оставив детей. Алек остался на вечеринку, став в стороне и пристально наблюдая, так тихо и стоически, что большинство едва заметило его присутствие. Однако некоторые заметили его подозрительные взгляды и держали дистанцию. Я улыбнулась, понимая, что они подумали то же самое, что и Эмили – он полицейский.

В этом хаосе из множества бегающих и кричащих детей я изо всех сил пыталась удержать все под контролем, пока Эмили делала перекличку. Прибыла пицца, и я раскладывала ее на тарелки, когда она подошла ко мне, вздыхая.

– Все, кроме одного, – сказала она.

– Кого?

– Челси, – ответила она.

Я застыла и удивленно посмотрела на нее, потому что Челси никогда не пропускала ни одного урока и ждала вечеринки. Она жила в приемном доме вместе с двумя другими детьми, которые уже пришли, так что я знала, что это не потому, что девочку не привезли. Я быстро закончила с пиццей, расстроенная, и нашла социального работника у стены.

– С Челси все в порядке? – обеспокоенно спросила я.

Она кивнула.

– С ней все хорошо. Она прошлой ночью переехала в приемный дом на другом конце города, так что не смогла придти. Но я прослежу, чтобы она получила свой сертификат и рисунки, – ответила леди.

– О’кей, – пробормотала я расстроено.

Ее ответ не уменьшил моего волнения, учитывая, в какой ситуации она была. Остаток дня пролетел как в тумане, и, после того, как все поели, мы провели церемонию и вручили детям сертификаты об окончании. Закончив, мы вернули детям их рисунки, и я обняла каждого из них на прощание, сказав каждому те же слова, которые говорили мне в их возрасте. Слова, которые я потеряла в своей душевной боли, но и Элизабет, и моя мама верили в них всем сердцем.

– Никогда не теряй надежду, – говорила я. – Ты – особенный, и предназначен для великих вещей. Я верю в тебя.

Эмили предложила отвезти домой одного из ребятишек, за которым не явились родители, и я начала убирать мусор, когда все разошлись. Я чувствовала на себе взгляд Алека, но игнорировала его изо всех сил, пытаясь закончить то, что мне нужно было сделать. После того, как все было в порядке, я подошла к последнему рисунку на стене, тому, который Челси дала мне и сказала, чтобы я оставила его у себя. Я взяла его и улыбнулась, засмотревшись на секунду, прежде чем Алек кашлянул.

– Ты привязалась?

– К кому?

– К ребенку, который сделал это, – пояснил он, показывая на рисунок.

Я вздохнула, кивнув.

– Ее зовут Челси. Она очень яркая девочка, возможно, моя любимица, – тихо сказала я. – Она… сирота. Ее отец тоже продал ее.

– Странно, как работают некоторые вещи, – сообщил Алек. – Не имеет значения, где ты – всегда будет кто-то.

Я кивнула, прикусив губу, и попыталась спрятать назад слезы, убирая рисунок. Я добралась до большого черного мусорного пакета, чтобы отнести его в бак, но Алек поднял его, остановив меня.

– Я возьму, – сказал он.

– Спасибо, – пробормотала я. – Бак снаружи.

Он кивнул и взял пакет, выходя наружу. Я закончила то, что делала и взяла свои вещи, прежде чем направиться на стоянку, молча выругавшись, когда поняла, что Эмили не вернулась, а я ехала с ней. Я увидела, что арендованная машина Алека припаркована прямо у дороги и осмотрелась, оглядывая здание, чтобы убедиться, что он все еще около бака.

Я застыла, увидев, что он стоит на краю парковки рядом с мужчиной, за ними – черная машина с открытой водительской дверью. Мужчина стоял ко мне спиной, так что я не видела, кто это, но что-то подсказало мне, что у них не дружеская беседа.

Мужчина отступил на несколько шагов, поднимая руки в защитном жесте, и я задохнулась от шока, когда Алек схватил его и прижал спиной к машине. Он прижимал его к капоту одной рукой, вытаскивая пистолет другой и направляя его в голову мужчины. Я начала дрожать от ужаса, не понимая, что происходит, когда услышала крик мужчины. Алек мгновенно отдернул пистолет, но не убрал его совсем, ставя парня на ноги. Он что-то жестко сказал ему, и парень отчаянно закивал. Алек отмахнулся от него, и тот, повернувшись, залез в машину, оглядывая парковку и встречаясь со мной глазами. Я растерялась, сердце заколотилось от ужаса, когда я узнала Сета Клируотера. Он завел машину, надавил на газ и, с визгом тормозов, выехал со стоянки.

Я не двигалась, когда ко мне подошел Алек, убирая пистолет в пальто. Я видела на его лице раздражение и ничего не сказала, понимая, что он на краю.

– Тебя нужно подвезти? – жестко спросил он.

Я кивнула и проводила его до машины, скользнув на пассажирское сиденье.

Я позвонила Эмили по дороге и сказала, что я ушла. Она ответила, что собирается на вечеринку, так что поговорит со мной позже. Алек всю дорогу молчал, и, почти сразу же после нашего приезда пришел кто-то устанавливать систему безопасности. Установка и проверка заняла несколько часов, и после ухода мужчины Алек показал мне, как она работает. Я спросила, что будет, если она сработает, и он сухо рассмеялся.

– Ничего особенного, кроме громкого шума, который можно остановить только кодом, но этого должно быть достаточно, чтобы напугать любого, – ответил он. – Я не могу вызывать полицию.

– Я понимаю.

– В любом случае, еще нужно кое-что сделать, но мне надо чуть-чуть поспать, – сказал он, залезая в карман и доставая связку ключей.

Я узнала в них свои, когда он протянул мне их.

– Избавься от…

– Машины. Я знаю, сэр, – пробормотала я, забирая ключи.

– Я позвоню тебе утром, прежде чем вылечу. Это частный самолет, на случай, если ты волнуешься, как я пронесу оружие на борт, – сказал он, хотя это было последнее, о чем я могла думать. – И приношу извинения, если ты интересовалась этим парнем, Клируотером. Я видел его на парковке за школой и не обрадовался этому.

– А почему он был здесь? – нерешительно спросила я.

– Он пояснил, что его друг упомянул прошлым вечером об этом празднике, и у него появился предлог опять увидеть тебя, – ответил он. – Он выглядит безвредным, но я сказал ему, что, если он дорожит своей жизнью, то должен держаться подальше. У тебя не должно быть с ним проблем.

– О, – сказала я, не зная, что ответить. – Думаю, спасибо.

– Я предполагал, что тебе понравится, – ответил он. – Хорошего вечера, Изабелла.

Я наблюдала, как он уходит, садится в машину и уезжает. Я включила систему безопасности, вдруг испугавшись, что осталась дома одна, и пошла наверх в ванную, чтобы расслабиться. Я вечность лежала в теплой воде, прежде чем вымыть волосы, и, обернув тело полотенцем, вышла. Наступили сумерки, дом был тихим и темным, каждый шорох отражался от стен и эхом разносился по дому. Я оглядела ванную в поисках расчески. И через минуту застонала, когда не нашла ее. Я провела пальцами по волосам, распутать узелки, и просто закинула волосы назад, усталая и не желающая ничего делать в этот момент. Я пошла в спальню и надела пижаму, заваливаясь в постель.

В тот момент, как моя голова коснулась подушки, глаза начали закрываться, быстро наступало беспамятство. Но я не успела соскользнуть в сон, телефон начал звонить, и я быстро села, разбуженная шумом. Я схватила телефон, увидев, что это Эмили, и вздохнула, отвечая:

– Ну?

– Как фамилия Алека? – прямо спросила она.

Я раздраженно вздохнула.

– Ты опять? – пробурчала я. – Можем мы поиграть в двадцать вопросов позже? Я правда устала, сегодня был длинный день. Я говорила тебе, он не твоего типа, и мне нравится его жена.

– Эвансон?

Я напряглась, когда прозвучало это, ужас пронзил меня. Я немедленно начала ворошить свой мозг в поисках того, как она могла узнать это, размышляя, не сказала ли я ей это каким-нибудь образом.

1. Мелодия меняется, но песня остается прежней

ДН. Глава 75. Часть 10:

– Как ты…

– Я смотрю новости, знаешь ли, – сказала она, прежде чем я смогла закончить вопрос. – И я знала, что где-то видела его, но только несколько минут назад вспомнила, где.

– В новостях?

– Да, Изабелла, в новостях, – серьезно сказала она. – Я хочу сказать, что это большое дело, когда арестовывают мафиозо в наши дни. Мафиозо? Этот мужчина один из них? Боже, а ты как туда попала?

– Это все не так, – нервно сказала я.

– Ты говоришь это весь день, – ответила она. – Если это не так, тогда как? Вот поэтому ты никогда не говоришь о своей семье? Они, знаешь…

– Я говорила, мои родители умерли, – сказала я.

– И как они умерли? Кем они были, наркодельцами или кем там еще?

– Я сирота, – нервно сказала я. – Мой настоящий отец умер два года назад. Я говорила тебе, откуда у меня столько денег.

– Он был один из них? – спросила она. – Боже, Изабелла! Твой дом взламывают, и ты звонишь не в полицию, а в мафию! Как ты вообще узнала про мафию?

– Я не знаю ее, – сказала я.

– Не вешай мне лапшу на уши, – сказала она. – Один из них ходил за тобой тенью весь день! Какие у тебя проблемы? Тебе нужна помощь?

– Нет, все хорошо. Это вообще не проблема.

– Дерьмо, это проблема, – ответила она. – Он похож на убийцу, Изабелла! У него с собой весь день было оружие! Он сейчас с тобой? Мне позвонить полицейским?

– Нет, – заорала я, запаниковав. – Не звони копам.

– Почему? – спросила она. – Я хочу знать, что происходит.

– Ничего. Я говорила тебе, он друг семьи. Он приехал помочь.

– Почему? Мафиозо обычно не занимаются благотворительностью, Изабелла.

– Просто… помочь, – пробормотала я. – Я на самом деле не могу говорить об этом, Эмили.

Просто забудь об этом, ладно.

– Ты ждешь, что я забуду, словно это ничего не означает, и ты даже не говоришь мне, что происходит. Я твоя подруга, ты можешь рассказать мне!

– Не могу, – виновато ответила я.

– Прекрасно, – сказала я. – Я теперь вижу. Может быть, мы не настолько близки, как я думала, если ты не доверяешь мне.

– Не так, Эмили. Это все не так. Я доверяю тебе, просто… Я не могу говорить об этом, потому что это касается не только меня. Мне жаль.

– Да, мне тоже жаль.

Прежде чем я смогла сказать что-то еще, раздался щелчок, и она отключилась. Я закрыла телефон и отложила его в сторону, уставясь в белый потолок, завалившись на кровать. Все, похоже, разваливалось на части, и пока я не была уверена, что знаю, что происходит. Одно было ясно – после визита Алека ничто не будет прежним.

ДН. Глава 76. Часть 1:

Глава 76. Игра окончена

Когда игра окончена, и король, и пешка попадают в одну коробку

Итальянская пословица

Эдвард Каллен

Я нервничал, стоя около огромной церкви, прислонившись к стене здания и наблюдая за приездом гостей. Я не был точно уверен, кто прибудет, учитывая, что у нас осталось охеренно мало членов семьи, а у Розали были только бабушка с дедушкой, так что масса народа, собиравшаяся внутри, удивила меня. Половину из них я даже не узнавал, что расстраивало меня и служило неприятным напоминанием, насколько я был отрезан от всех последние полтора года. Они успевали за течением жизни, встречали новых людей, заводили новых друзей, а я оставался на той же точке… все тот же Эдвард Каллен.

Именно так мне казалось. В жизни многое переменилось, но мое мироощущение, черт его возьми, осталось прежним.

Я глянул на часы, отмечая, что скоро полдень. В Чикаго было офигенно жарко, температура поднялась до отметки девяноста градусов (1), по спине ручьями бежал пот, а рубашка липла к телу. Мне было неудобно, я был зол и уже, б…ь, раздумывал, а не свалить ли подальше, но не мог. Я разочаровал многих долбаных людишек в своей жизни, но похерить свадьбу брата заняло бы верхнюю строчку позорного списка.

У меня были и другие причины торчать тут, более эгоистичные. Только поэтому я в одиночестве терпел пытку жарой и наблюдал за толпой, и именно поэтому моя грудь разрывалась от боли, а сердце подскакивало при виде каждой приближающейся машины. И именно из-за гребаных нервов я так потел, а еще из-за того, что изрядно накачал себя водкой прошлой ночью. Я был в смятении, но из последних сил держался, не желая сломаться под давлением ситуации.

Вздохнув, я полез в карман за серебристой флягой, которую притащил с собой, и сделал большой глоток. Жидкость была теплой и обожгла горло, грудь как будто опалило пламенем. Алкоголь немного успокоил нервы, а жжение отвлекло меня в достаточной мере, чтобы взять себя в руки. Я сделал еще глоток, и тут услышал свое имя, резкий голос застал меня врасплох, я подавился водкой. Закашлявшись, я опустил флягу, пытаясь восстановить дыхание.

– Что? – прохрипел я, оглянувшись и заметив Эсме, ее лицо было суровым.

– Была крайняя необходимость приносить это с собой? – спросила она, кивая на флягу.

Я закатил глаза и быстро засунул ее в карман, а она продолжила.

– Во-первых, еще даже не полдень, а во-вторых, твой брат женится. Что такого травмирующего в этой свадьбе, что ты вынужден напиваться?

– Может то, что я сам никогда не женюсь? – спросил я, слова слетели с губ прежде, чем я это понял.

Грудь вспыхнула от нового приступа боли, а тетя изумленно уставилась на меня, очевидно, тоже не ожидая этого дерьма.

– Плюс, я уже собирался идти внутрь. Пытаюсь оглушить себя, прежде чем в меня полетят молнии.

– Не будь смешным, – сказала она, подходя ближе. – Если молнии и полетят в кого-то при входе в церковь, это будет твой отец или мой муж.

– Он тут? – спросил я, приподнимая бровь.

– Твой отец? Он внутри, с Эмметтом.

– Нет, не он. Твой муж.

– О, – просто ответила она, улыбаясь. – Нет, и сегодня он не звонил.

– Он все еще с ней?

– С кем?

– Не веди себя так, словно я законченный идиот, Эсме, – сказал я. – Ты точно знаешь, кого я имею в виду.

Она замерла в нерешительности, с осторожностью глядя на меня.

– Почему ты думаешь, что он с ней?

– Я не думаю, я знаю, – ответил я, качая головой.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, когда Алек отъехал от клуба в пятницу вечером. Едва он вырулил на дорогу, как его слова словно повернули выключатель в моей голове, я среагировал интуитивно. Я понесся к машине, запрыгнул на водительское место и быстро завел ее. Покрышки завизжали, когда я утопил педаль газа, и уже через секунду я выехал с парковки и влился в поток машин.

В это время суток дороги были полупустыми, но я нигде его не видел; так что просто покатил в сторону нашего района, надеясь, что сначала он заскочит домой. И я не ошибся – едва я заехал на улицу, как засек его машину на подъездной аллее к дому, двигатель работал. Я припарковался через несколько домов, скрывшись за другими автомобилями, и выключил фары, ожидая. Он вышел через минуту, держа в руке спортивную сумку. Я наблюдал, как он попрощался с Эсме, а потом осторожно оглянулся и залез в автомобиль. Он выехал на дорогу и помчал прямо, быстро набирая скорость. Я задержался на несколько секунд, а потом поехал за ним, держась через одну машину. Когда он повернул в направлении аэропорта, я включил фары и влился в поток автомобилей. Я держался максимально далеко, всегда стараясь сохранять между нами несколько машин, чтобы не вызывать подозрений, но и не отставать от него. Я постоянно терял его из виду, но каждый раз находил, просто зная, куда, б…ь, он мчится. Вдруг он свернул на второстепенную дорогу, и я замедлился, думая, какого хера он делает, но все равно последовал за ним.

Он проехал несколько пустынных перекрестков, а потом резко развернулся посреди аллеи. Я надавил на тормоза, едва не врезаясь в его машину. Сердце бешено заколотилось, и я выругался, когда понял, что я в тупике, его водительская дверь открыта, а его нигде не видно. Я уже хотел было развернуться, но тут моя дверь резко отворилась, и кто-то схватил меня. Это случилось так быстро, что я успел понять происходящее, только когда оказался на улице, прижатый к капоту.

– Что ты делаешь? – резко спросил Алек, прижимая к моему подбородку дуло пистолета.

От шока меня трясло, я яростно покачал головой.

– Я, э-э… Б…ь! Не знаю! – выплюнул я. – Я просто подумал…

– Тебе не платят, чтобы ты думал! – оборвал он меня. – Тебе платят, чтобы ты следовал приказам, а я не говорил тебе следовать за мной.

– Но ты и не говорил мне не делать этого.

– Что ты только что сказал? – сорвался он, от звука снятого предохранителя у меня по спине побежал холодок. – Я устал от твоего неуважения.

– Извини! – выплюнул я, чувствуя, что он на грани. – Дерьмо, я прошу прощения, ладно? Я просто, б…ь… Я просто должен знать, дядя Алек.

Он застыл на мгновение, не произнося ни звука.

– Ты думаешь, я не убью тебя только потому что ты ребенок Карлайла? – спросил он, его тихий голос был зловещим. – Думаешь, напоминание о том, что мы семья, убережет тебя? Ты серьезно веришь, что я такой мягкотелый? Забыл, свидетелем чего стал в Финиксе?

– Нет, сэр, – быстро сказал я, крепко зажмуриваясь, когда его слова вызвали вспышку воспоминаний.

Он, не колеблясь, убил собственную гребаную сестру, и я знал, что и со мной он не замешкается, если решит, что нет иного выбора.

– Я не хотел проявить неуважение, клянусь.

Он убрал пистолет и отпустил меня, а я открыл глаза, наблюдая, как он делает несколько шагов назад.

– Нет оправдания тому, что ты следил за мной, Эдвард. Куда я еду, тебя не касается.

– Разве? – спросил я, пытаясь сдержать дрожь в теле, пока выпрямлялся. – Если ты направляешься туда, куда я думаю…

– Что я только что сказал? – спросил он, приподнимая брови, выражение его лица было суровым. – Ты должен научиться не лезть не в свое дело. Я говорил тебе в Форксе принять решение, и ты сделал это. Ты должен стать человеком слова.

– Значит я прав? – раздраженно уточнил я. – Ты серьезно едешь к ней?

– Теперь у тебя нет права пытаться вмешаться.

– Я не пытаюсь вмешиваться, – сказал я, качая головой. – Я просто… Иисусе, я хочу знать, где она, что делает. Почему, б…ь, ты бежишь ото всех посреди ночи? Что-то не так? Она, на хер, ранена, или еще что-то? Она ни с кем не говорит, Алек! Что, во имя всех святых, происходит?

Он смотрел на меня, пока я засыпал его вопросами, и выражение его лица было пустым, но в глазах я видел злость. Я не должен был спрашивать его, но не мог остановиться. Незнание сводило меня с ума, сама мысль, что он, б…ь, едет к ней, съедала меня. Мне нужно было что-то, что угодно… любая информация, чтобы я смог держаться.

Он глянул на часы и нетерпеливо вздохнул. Казалось, он сейчас заговорит, и я позволил надежде овладеть мной, но тут все было нарушено, когда он снова поднял пистолет. Я инстинктивно отскочил, и он выстрелил в моем направлении, неожиданный шум оглушил меня, я выругался, когда выстрел повторился. Я повернул голову и изумленно наблюдал, как со свистом сдуваются колеса с водительской стороны.

– Б…ь, – резко сказал я, взъерошивая рукой волосы, пока Алек прятал оружие в пальто.

– Хочешь повиснуть у кого-то на хвосте, научись быть незаметным. Я увидел тебя, как только вышел из дома, – спокойно сказал он. – Вызови транспортер и такси, и езжай домой. Мне нужно спешить, а я не хочу, чтобы ты забирал у меня еще больше времени.

– Просто замечательно, черт подери, – бормотал я, пока он удалялся.

Я смотрел, как он приблизился к машине, а потом замер и снова глянул на меня.

– Это приказ, Эдвард.

Он скользнул в автомобиль и с силой захлопнул дверь, а потом повернул на сто восемьдесят градусов и умчался. А я стоял на месте, гнев и отчаяние во мне росли, я со злостью двинул бок машины, на глазах выступили слезы. Я последовал его приказу – у меня не было иного выбора. Я поехал домой и остаток уикенда пил до полной отключки, выползая из дома только чтобы поменять колеса.

Тело болело, голова пульсировала, я торчал на этой гребаной жаре и ждал, надежда волнами вздымалась внутри меня. Я знал, что Алек вернется, и я отчаянно нуждался в чем-то, что успокоит меня, заверит, что она в порядке.

Но чем больше я боролся с собой, тем сильнее надеялся, что она, б…ь, появится, хоть я и понимал, что с таким самоконтролем я лишь снова причиню ей боль. Я просто чертов дурак, и я так тоскую по ней, я бы убил любого ублюдка за возможность провести с ней хоть несколько минут, и забить на последствия.

Я самый настоящий эгоистичный мудак.

– Ты получил его?

– Получил что? – спросил я, озадаченно глядя на Эсме.

Я, б…ь, забыл, что она тут.

– Твой подарок на день рождения, – пояснила она.

Я закатил глаза и кивнул, не удивляясь, что она сменила тему.

– Его прислали в пятницу, – ответил я. – Довольно мило, спасибо.

– Значит, тебе понравилось? – уголки ее губ дрогнули, а в глазах вспыхнули радостные огоньки.

– Да. И я был удивлен. Я ожидал очередную книгу о самопомощи или гребаную членскую карточку Клуба Анонимных Алкоголиков. Кто знал, что тебе удастся подарить мне кое-что стоящее?

Она засмеялась и игриво толкнула меня локтем.

– Я твоя тетя. Я знаю, что может тебя порадовать, – сказала она. – И кстати, Клуб Анонимных Алкоголиков – отличная идея.

– Не задерживай дыхание в ожидании, – ответил я. – Если думаешь, что я жалок, встреться со мной, когда я трезвый.

– А когда ты в последний раз был трезвым? – спросила она.

Я пожал плечами и просто смотрел на нее, но прежде чем успел ответить, что я трезв сейчас, она уточнила.

– И под понятием «трезвый» я имею в виду – провести целый день без капли алкоголя.

Я горько засмеялся, и тут нас позвал отец, он стоял на пороге в церковь и сообщил, что церемония вот-вот начнется. Когда мы направились внутрь, она снова заговорила.

– Полтора года, – сказала она, отвечая на собственный вопрос.

– Да, но мне же нужно что-то согревающее, – пробормотал я.

Мы молча вошли внутрь, она протащила меня через церковь и практически силой затолкала на место рядом с собой в первом ряду. Я не удивился тому, что меня не пригласили участвовать в церемонии, хоть это и стало болезненным уколом. Они решили сделать все по-домашнему, тихо, Джаспер стал свидетелем Эмметта, а Элис дружкой, и как только началась музыка, я увидел отца, ведущего Розали. Он выглядел гордым, а явное довольство этой суки меня взбесило, но, должен признать, Розали выглядела по-настоящему счастливой. Даже с моего места казалось, что она светится, а когда Эмметт откинул фату с ее лица, у нее на глазах были слезы. Эмметт поднял руку и нежно подобрал их, а я отвернулся, моя зависть и тоска стремительно росли.

Церемония быстро подошла к концу, и из-за волнения я едва ли услышал хоть слово, я хаотично оглядывался по сторонам в поисках дяди. Как только все закончилось, я вылетел из церкви, прежде чем Эсме успела что-нибудь сказать. Я забрался в машину и поколесил по городу, прежде чем вернуться на улицу, где мы жили; я был не в настроении для семейной вечеринки. Но я понимал, что не могу просто поехать к себе и наплевать на тупой прием. Они устроили празднование в доме Эсме, и я знал, что она может видеть мою подъездную аллею со своего крыльца, и придет за мной, если я первым не притащу свою задницу.

Я припарковался около дома, а потом пошел к двери, стоило мне войти, как Эмметт встал у меня на пути, на его лице было суровое выражение. Я тут же задумался, в какой хрени я уже облажался – Эмметт редко бывал таким серьезным, но тут он бросился ко мне. Я ждал, что он, на хер, швырнет меня куда-нибудь, но вместо этого он притянул меня в объятия и крепко сжал.

– Иисусе, Эмметт, – просипел я, он не давал мне вдохнуть.

– Давай, бросай это дерьмо и трезвей, соберись уже, б…ь, – сказал он приказным тоном. – Моему ребенку нужен будет дядя, на которого можно равняться.

– Ребенку? – недоверчиво уточнил я, нахмурившись, когда он отпустил меня.

– Да, ребенку, – с ухмылкой ответил он. – Можешь в это поверить? Я буду гребаным папочкой, чувак.

– Дерьмо, она беременна? – спросил я.

Он кивнул и я пробежался рукой по волосам, чертовски удивленный.

– Э-э, мои поздравления. Иисусе, а ты долго не ждал, ты же, б…ь, женился всего минуту назад, Эм.

– А мы начали медовый месяц заранее, – игриво подсказал он. – У нее срок три месяца, но мы еще никому не говорили. Ладно, теперь уже почти никому.

– Вау, – промямлил я, не зная, что тут говорить.

Я был рад за него, конечно, но гребаная зависть грозилась съесть меня живьем.

– Я так и думал, что эта сука светилась, когда увидел ее.

– Как ты меня назвал? – раздался резкий голос Роуз позади меня.

Эмметт рассмеялся, а я развернулся, глядя, как Розали положила руки на бедра. Она все еще была в свадебном платье, но волосы были распущены, фату она сняла.

– Эй, не называй мамку моего ребенка сукой, чувак, – сказал Эмметт, пока я разглядывал Розали.

Я заметил, что ее лицо стало полнее, и она, точно, охеренно сияла.

– У тебя щеки округлились, – она прищурилась от моих слов.

– А ты все еще урод, – парировала она.

Я кивнул.

– Не буду возражать, – пробормотал я. – Мои поздравления, кстати. И по поводу свадьбы, и по поводу ребенка.

– Спасибо, – ответила она, а потом подошла ближе и сильно стукнула Эмметта по руке.

Он отскочил, явно не ожидая такого, а потом начал растирать место ушиба.

– Иисусе, Роуз, за что?

(1) 90 градусов по Фаренгейту – это около 32 градусов по Цельсию 3

ДН. Глава 76. Часть 2:

– Мамка ребенка? – закипала она.

Он пожал плечами, а я хихикнул; она закатила глаза.

– И не могу поверить, что ты сказал ему первым.

– Сказал что? – спросила Элис, входя в комнату и проскальзывая за моей спиной.

Она схватила меня за руку и прислонилась ко мне. Я подарил ей улыбку, и она улыбнулась в ответ, счастье и тепло, которые она излучала, успокаивали меня, даже через столько времени. Джаспер встал позади Элис и глянул на меня, мы впервые за долгое время встретились глазами. Он кивнул в знак приветствия.

– Сказал Эдварду, что Роуз обрюхатили, – ответил Эмметт.

Глаза Джаспера распахнулись от шока, а Элис улыбнулась, очевидно, уже зная это дерьмо, без разницы, говорили ей, или нет. Но прежде чем кто-то смог прокомментировать, Розали снова долбанула Эмметта, издавая стон.