Текст книги "Цель оправдывает средства. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Илья Сергеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 135 страниц)

– А я-то думаю, чего ж так похожи все три ситуации. Аномалия, которая не позволяет покинуть пределы галактики. Непроницаемая кальдера, скрывавшая ситов от остальной галактики. Ну, и само собой – Тайтон, куда вы затащили всех чувствительных к Силе для постижения Баланса. Это все ваша работа!

– Именно так, – согласился Отец. – Я приложил немало усилий, чтобы создать подходящие условия для развития ордена дже’дайи.

– Ну да. Луны Ашла и Боган, планета, где Сила в равновесии…

– Все это должно было помочь чувствительным к Силе разумным понять жизненную необходимость Баланса в Силе. Но, к сожалению, это не возымело подходящего эффекта.

– Внезапненько, – ухмыльнулся я. – Никогда такого не было, и вот опять. Дай угадаю – раката смешали вам карты?

– Я не учел, что в их руки попало немало наших технологий. И они оказались достаточно умны, чтобы освоить их, извратить и превратить в оружие, – посетовал Отец. – Даже ты отмечен их технологиями.

– Да, было дело. И знаешь, прекрасно себя чувствую.

– Это радует. Так как тебе предстоит большая работа.

– Не-не-не, – запротестовал я. – Не надо сейчас мне навязывать свою мантию хранителя Равновесия. Эта экзистенциальная хрень меня не волнует. Вон, Скайуокеру предложи.

– Мы создали его не для этого.

А вот тут, признаюсь, я немного… ну, как немного. Полностью. ОХРЕНЕЛ!

– Погоди-погоди, что? ВЫ создали Скайуокера?

– Да, – просто ответил Отец. – Он – редчайший пример могущества нашего рода. Величайшее наше изобретение. Сильнейший из чувствительных к Силе. Тот, кто восстановит Равновесие.

– Я думал, что его зачали мидихлориане…

– А, наши маленькие шпионы, – впервые за все время, на лице отца появилась настоящая эмоция. – Нет, они выполняют совсем другую цель. Энакин – мое личное творение.

– Сильно ошибусь, если предположу, что с их помощью вы и контролируете жизнь в галактике? – В ответе был практически уверен. А потому – моя ярость все больше распалялась.

– Да. Они никому не причиняют вреда. Но я всегда знаю, сколько в галактике одаренных той или иной фракции, – не стесняясь ничего, ответил Отец.

– И зачем же вам такая информация?

– Для понимания того, насколько успешно работает система, – поведал Отец. – Не являя себя галактике, мы можем наблюдать развитие одаренных. И, при необходимости, корректировать его.

– В угоду Равновесию?

– Именно так.

– Аналогичному тому, что должен привнести Избранный?

– Да.

– И вам откровенно насрать, сколько при этом погибнет разумных? – вскипел я. – Это ж миллиарды в каждом секторе галактики. Тысячи джедаев и прочих чувствительных к Силе!

– Система нестабильна, – пояснил Отец. – Количество джедаев превышает количество ситов и прочих последователей Темной стороны. Это необходимо исправить, чтобы начать новый виток эволюции галактики.

– Так вот в чем суть вашей системы? Эволюция через конфликты?

– Да. Ведь когда одна из сторон получает преимущество, система идет вразнос, – пояснил Отец. – Мы наблюдали за этим тысячелетиями. Пока ситов было достаточно – Равновесие было незыблемо. На протяжении последней тысячи лет, чаша весов склоняется в пользу Светлой стороны.

– Но, погибшие…!

– Допустимые потери, – отмахнулся Отец. – Ведь ты не думаешь, что твоя идея с Единой Силой пройдет для галактики бескровно?

– Естественно, нет! – согласился я. – Но это будет последнее противостояние! После которого единственной значимой силой останутся именно те, кто умеет направлять обе стороны Силы! Ни одна из радикальных группировок не получит перевес!

– Кроме твоей собственной, – возразил Отец. – И в чем же тогда Равновесие?

– В Ордене индивидуумов, которые будут контролировать все аспекты Силы! Не только Темную и Светлую стороны, а все, что доступно! Я стремлюсь внедрить в процесс обучения все известные знания о Силе, не отвергая отдельные течения!

– И тем самым вносишь дисбаланс в систему, которая работала десятки тысяч лет! – грозно произнес Отец. – Твои потуги, нашептываемые ситом, приведут лишь к созданию трех противоборствующих лагерей! Твоих рыцарей, джедаев и ситов! Это станет причиной еще больших бедствий, чем те, которых ты так опасаешься!

– Я этого не допущу! Закуул со временем вберет в себя всех форсюзеров галактики! Как это было у дже’дайи!

– Эта точка зрения уже изжила себя, – вздохнул Отец. – Прогресс возможен лишь через конфликт двух противоборствующих сторон. То, что задумал ты – достойное завершение наших идей. Но, ты хочешь получить результат здесь и сейчас, без длительной эволюции взглядов. Насаждаешь свою точку зрения там, где разумные должны дойти до всего своим умом!

– Даже если на это потребуются долгие годы и массовые кровопролития? Кризисы политических систем?

– Мировоззрение, навязанное силой, никогда не проживет долго! Мой подход позволит очистить Силу от множества слабейших адептов, позволив выжить самым сильным, приспособившимся!

– Да Дарвин от ваших речей в гробу вертится! – крикнул я. – Сила очистится… это бред выжившего из ума старика!

– Ты слишком юн, чтобы понять то, что предопределено, – покачал головой Отец. – Неприятно осознавать, но ты слишком зашорен. Однако, я не прошу принять решение немедленно. Ты и твои люди некоторое время побудете в гостях на Мортисе. Надеюсь, общение с моими детьми и медитации в самом могучем месте Силы, позволят тебе, наконец, принять верное решение.

Хотелось сказать «Да пошел ты», но…

Разговор с Отцом на многое заставил посмотреть под новым углом.

В одном Архитектор прав – надо много думать.

– С радостью принимаю это приглашение, – однако желчность своего голоса перебороть не смог. – Поглядим на красоты, пообщаемся с интересными разумными…

– Уверен, я в тебе не ошибся, Егор, – улыбнулся Отец, посмотрев мне прямо в глаза. А меня, в очередной раз за эту беседу, посетили мурашки.

Глава 26. Дьявольское милосердие

– Ну и свалка, – заметил Синилиан, пиная обломки дроидов, которые в изобилии покрывали все окружающее пространство, насколько хватало взора глаз. В-1, В-2, дроиды-крабы LM-432, куски «дроидек», дымящиеся остовы ААТ, дроидов-танков NR-N99, несуразные громадины боевых три-дроидов «Октаптарра»… Казалось, что за прошедшие четырнадцать часов участвующие в «зачистке» последнего оплота КНС на Хайпори корпуса системной армии «Джент» – 187-ой разведывательный, 190-ый штурмовой, 212-ый разведывательный столкнулись со всем ассортиментом боевой техники Конфедерации.

Они ходили по полю боя в надежде раздобыть что-либо полезное – информацию о технологиях, разведданные, которые можно было бы извлечь из останков дроидов. Никого из джедаев здесь не было. Два офицера-клона стояли по колени в обломках дроидов и пытались выудить из них хоть что-нибудь. Надо учиться на своих ошибках. Эволюционировать с каждым боем. Хэллаген на миг представил, как выглядело бы поле битвы такого масштаба, если бы они дрались сегодня только с живыми существами. И в то же мгновение ему стало дурно. И страшно. Война разумных против разумных – это горы разлагающихся трупов, размазанные по окрестностям внутренности и лужи крови.

Впрочем, ему хватало и того, что сейчас приходилось доставать из-под обломков дроидов своих людей, снимая с них пластинки с номерами и делая в деке отметку «погиб в бою». Рекс надеялся, что может быть кто-то из 804-ого легиона окажется жив, но надежда быстро таяла. Чем дольше он переворачивал трупы, проверяя жизненные показатели, тем меньше надеялся на чудо. Полдня боев – и легион как банта языком слизала.

Территория базы сепаратистов, как и пространство вокруг нее, превратились в кладбище боевой техники, по которому сейчас рыскали клоны-медики – единственные, кто относился с оптимизмом к мысли, что после такого побоища среди чадящей дымом техники можно отыскать раненых. Травмированных, искалеченных, контуженных – но живых.

Компанию им составляли инженеры – этим по большей части была интересна техника. Директивы командования армии звучали жестко, но четко – на полях сражений не должно остаться ни одной боевой машины. Без разницы, пригодна она для дальнейшей эксплуатации, или нет – это никого не интересовало. То, что можно отремонтировать – вернут в строй. То, что уже мертво – пустят на запчасти. Детали, которые уже не было никакой возможности восстановить, шли на переплавку. Причем, это касалось не только техники республиканской военной машины. Дроиды КНС тоже подлежали экспроприации – все, что могли восстановить и перепрограммировать, поступало в качестве тренировочных моделей для обучения добровольцев, ополченцев или «блестящих». Правда, никто толком не знал, куда исчезает бластерное и иное оружие сепаратистов. Но Хэллаген, мог побиться об заклад, что тыловики не просто так подают отчеты, что все стрелковое и тяжелое оружие дроидов «не подлежит восстановлению и утилизировано». Очевидно, на эти крайне неудобные, но оттого не менее смертоносные, образцы вооружения, у командования имелись свои планы. Причем на самом верху. Неспроста же, утилизацией «стрелковки» занимаются именно кристофсианцы, получившие в армии прозвище «личных слуг» гранд-моффа.

– Тебе бы постричься, – от размышлений Хэллагена отвлекла фраза Лодброка, внезапно появившегося в поле зрения. Маршал 178-ого разведывательного, как и подобает «тихушникам», подкрался к обоим своим коллегам совершенно бесшумно. И это при том, что двигался тем же путем – через обломки корпусов, горы битой транспаристали и лужи технических жидкостей.

Командир 190-ого штурмового корпуса с улыбкой посмотрел на коллегу, идеально «выбритого» противником. Во время одного из локальных сражений за твердыню сепаратистов, Лодброка опалил из самодельного огнемета один из скакоан-техников. Тех самых, кого в ГолоНете называли «некомбатантами, не представляющими угрозы». Да, показать бы этим журналистам, что эти «жертвы непродуманной политики руководства ТехноСоюза» сделали с одним из взводов. После купания в чане с расплавленным металлом, куда клонов сбросили скакоане, подорвав служебный мостик, по которому и двигались клоны над резервуарами с раскаленным сырьем, даже идентифицировать трупы стало огромной проблемой.

Синилиан, который держал шлем под мышкой, как и Хэллаген, носил неуставную прическу. Смерив взглядом обожженное лицо Лодброка, он ухмыльнулся.

– Прожаренный «тихушник» пожаловал.

– Очень смешно, – серьезным тоном ответил командир разведчиков, но на его изуродованных губах появилась улыбка. Такая же белоснежная, как и средних размеров плоский шрам на правой половине головы. Хэллаген рефлекторно почесал собственный. Да, такие «украшения» появились у всех клонов, попавших служить в три системные армии, находящиеся под оперативным руководством гранд-моффа Доугана. Кристофсианские ученые, после посещения медцентра которых клоны и обзаводились такими шрамами, не особо распространялись о причинах подобного медицинского вмешательства, ссылаясь на секретный приказ командования. Что это был за приказ и каковы основания его применения, знали немногие. В основном, бойцы-ветераны 204-ого легиона. Но предпочитали особо не распространяться среди остальных братьев. Да, свои секреты бывший командир Хэллагена умел хранить. А может (и это мнение большинства) просто еще не пришло время рассказать миллионам клонов, что их создали в качестве рабов. Одно время «тихушники» даже устроили соревнование по поиску текста приказа. И стали общим посмешищем, когда спустя несколько месяцев поисков так и не смогли ничего раздобыть.

Прозвище «тихушники», которое закрепилось за разведчиками ВАР, появилось в разгар компании первого года войны. Командир вражеских наемников, чьих подчиненных разведчики тихо перерезали ночью с помощью виброножей, довольно долго разорялся по этому поводу в ГолоНете, сетуя на то, что после гибели своего отряда оказался выброшен на свалку судьбы, поскольку КНС расторгла с ним контракт и дала пинка под задницу, не выплатив положенного гонорара. Прозвище прижилось среди клонов, которые стали «тихушниками» именовать практически всех разведчиков без разбора. Последних это оскорбительное прозвище сперва откровенно бесило, затем, кто-то башковитый растолковал им, что на самом деле такое прозвище лишь демонстрирует их профессионализм и подчеркивает особенность их специализации. В отличие от других клонов Джанго Фетта. И уж тем более – разительно отличало «старых» клонов, произведенных на Камино, от новых, к услугам которых прибегла Республика сейчас.

Эти «новые парни», по словам тех, кто имел «удовольствие» наблюдать за их работой, настоящие безумцы. Молчаливы, угрюмы, неиндивидуальны. Натуральные «мясные дроиды», беспрекословно исполняющие приказы. Несколько отрядов коммандос, прибывших прямиком с Корусанта, за кружечкой кое-чего покрепче воды в стандартных фляжках, рассказывали, что «новые парни» – настоящие машины для убийства, обряженные в доспехи «Фазы-2», которая разрабатывалась на основании критики «Фазы-1» в период первого года войны. Эта новая броня должна была поступить в качестве штатной амуниции и для каминоанских клонов. Но почему-то «ее слишком мало на складах». Хватает только, чтобы приодеть «новых». А «старички», которые осели на Внешнем кольце под командованием гранд-моффа Доугана, высших генералов-джедаев Ундули и Галлия, должны довольствоваться старой броней. Которая и от стрелкового-то оружия толком не защищает.

Хорошо еще, что стараниями гранд-моффа для каминоанских клонов стала поступать броня «Инфильтратор». Не самая простая в обращении – по словам коммандос, она по степени начиненности гаджетами и электроникой ничуть не уступала «Катарнам», а порой даже превосходила их. Но крепкая, надежная, удобная. Полностью герметичная, с превосходной системой терморегулирования, множеством дополнительных элементов амуниции, «Инфильтратор» был воспринят на «ура» в подразделениях. Броня легко перекрашивалась: опять же – нанесение камуфляжа в соответствии с особенностями местности, где предполагалось вести боевые действия, стало еще одной обязательной директивой «Джента». Сперва большинство клонов не поняло причину такого странного приказа, но, как показала практика, подобная маскировка значительно снижала потери. Удивительно, что «новые парни» по-прежнему щеголяют в белоснежной броне. В трех системных армиях, что находятся под оперативным командованием гранд-моффа Доугана, камуфляж не используют разве что идиоты, «блестящие», да ударные клоны из бывшей Корусантской гвардии. Последние держались особняком от линейных частей, исполняя обязанности военной полиции на захваченных планетах. Не сказать, что клоны в трех армиях шибко больно дебоширят в кантинах, но всегда найдется пара-тройка отморозков на корпус, которые решат выяснить отношения на кулаках.

Хэллаген посмотрел на разбитый дисплей компьютера, встроенного в наруч. Дроид-коммандос повредил его, рубанув вибромечом. Удар прошелся по касательной, что уберегло его от установки протеза. Но девайс однозначно придется заменить – лезвие достало даже до чипа памяти, который восстановлению уже не подлежит. А жаль – там хранились контакты одной прекрасной особы с Кристофсиса, с которой Хэллаген проводил время в увольнительных. Эх, жаль, что он не знал, где она живет – учитывая предстоящую отправку в тыл на доукомплектование и отдых, свободное время предполагалось. Теперь придется провести немало часов, разыскивая свою знакомую.

– Любуетесь видами? – поинтересовался Лодброк. – Или подыскиваете себе бритву для приведения внешнего вида в порядок?

– Ты чего прицепился? – устало поинтересовался Синилиан.

– Выглядишь обормотом, – пояснил «тихушник».

Хэллаген провел рукой по нижней части лица, затем перешел на голову. А ведь точно. С тех пор как тот последний раз брился, на голове отросла короткая щетина. А на подбородке так вообще колючие заросли. В броне это не так заметно. Да и кому какое дело, когда твоя жизнь может оборваться в любую минуту?

– И то верно, – Синилиан, подергав торчащие из некогда ровных бакенбард волосины, развел руками. – Вернемся в расположение, тогда и займусь. А то скоро буду наступать на свои космы.

– И бойцов своих не забудь, – усмехнулся Лодброк. – Видел парочку в лазарете – истинно вуки.

– Не то что твои, – хмыкнул Хэллаген. – Вы ж всегда найдете время перед сном, чтобы Устав почитать.

Ревностное соблюдение Лодброком требований Устава ВАР стало внутренней шуткой на Хайпори. В пыли, грязи, сквозь ужасы смертей и непрекращающейся мясорубки, бойцы 178-ого разведывательного всегда выглядели в строгом соответствии с требованиями республиканского командования к внешнему виду своих бойцов. Уставная прическа, откровенно приевшаяся всем, среди этого корпуса «тихушников» считалась едва ли не писком моды. И единственно верным способом обращения с растительностью на голове.

– Если мы и дальше будем так воевать, у нас не останется людей, – помрачнел Лодброк.

– Да уж, – невесело ухмыльнулся Хэллаген. Его корпус, на плечи которого легла основная тяжесть добивания противника, потерял четвертую часть своих бойцов. Безвозвратно. У разведчиков все обошлось гораздо меньшими потерями – все-таки, их задача не столкновение с противником лоб в лоб, а маневренная, «тихая» война.

– Не первый легион мы потеряли и не последний, – озвучил известную всем статистику Синилиан. – Никто не знал, что Гривус скопил здесь столько этой дряни!

Он в очередной раз пнул кусок дроида. Голова В-1, попавшая под тяжелый сапог клона, упорхнула ввысь, с грохотом приземлившись в нескольких метрах от предыдущего места своего нахождения.

«Надеюсь, этим он не пытался сказать, что тут нет моей вины, – подумал Хэллаген. – Я и сам это знаю».

– У меня этот – первый, – тихо произнес он.

– Лучше об этом не думать, брат, – Лодброк ободряюще положил ему руку на плечо. Подняв голову, бывший разведчик 204-ого легиона натолкнулся на сочувствующие взгляды обоих своих коллег. «Уж они-то знают цену своим словам», – пронеслось в голове. Практически полное уничтожение 212-ого разведывательного корпуса в погоне за станцией прослушивания КНС зачастую приводилось в пример в беседах клонов, как показательное умение джедаев эпично и бестолково потратить жизни своих подчиненных.

– Постараюсь, – сказал Хэллаген. – Только если мы перестанем думать, чем тогда мы будем отличаться от дроидов?

– Это твое стремление к философствованию появилось до или после того, как за твоим корпусом закрепили генерала Утилу и коммандера Омани? – с улыбкой на лице поинтересовался Синилиан.

– Не смешно, – хмуро бросил Хэллаген, грубо сбросив руку Лодброка с плеча. Рывком поднявшись на ноги, он надел на голову шлем, после чего зашагал прочь от двух собратьев.

В отличие от большинства джедаев, те, с которыми ему доводилось сейчас работать, отличались от прочих полным отсутствием снобизма. Высокомерие, которое имелось практически у всех джедаев – об этом не раз говорили клоны, переведенные из других армий в «Джент», ореол таинственности – ничего этого не было в генерале Утиле и ее молодом падаване с синими волосами.

Обе не считали чем-то зазорным сидеть с бойцами вместе на привале, есть одну и ту же еду, отвечать на вопросы, которые большинство разумных в галактике сочли бы оскорбительными или бестактными. Даже Лодброк и Синилиан порой высказывались о своих генералах – Ситре и Амерсу, как о молодых, застенчивых и не обладающих широким кругозором.

Джедаи Хэллагена были другими. Они, не стесняясь, объясняли солдатам причины войны, рассказывали об инфантильности граждан Республики, которые не особо-то и желали воевать. О мракобесье, которое царит в Сенате. О победах и поражениях. О коррупции в высших эшелонах власти и лоббировании чужих интересов, вместо прямой работы на благо населения. Это отчасти согласовывалось с историями добровольцев, которые рассказывали о том, как появление нынешнего гранд-моффа Доугана, в бытность его простым генералом, кардинально изменило жизнь местных на их планете к лучшему. И пусть понятия «достаток для всех», «работа для всех» и им подобные, были для клонов вещами новыми, в которых они еще не разобрались, в глубине души солдаты понимали, что под началом своего гранд-моффа они сражаются за правое дело. Пусть и в голове рвались шаблоны о том, сколь же великолепна Республика, за которую они гибли.

Когда Хэллаген указал на эту несправедливость – сражаться за государство, пораженное неблагоприятными факторами – генерал Утила, видя тот же немой вопрос в глазах остальных клонов корпуса, печально улыбнувшись, посоветовала клонам смотреть на это под другим углом. Они сражаются не во благо коррумпированных и мерзких людей, а за счастье беззащитных и угнетенных первыми разумных. За свою собственную дальнейшую жизнь.

Этой открытостью они напоминали Хэллагену его прошлого командира – Доугана. Чуть в меньшей степени – высшего генерала-джедая Ундули, которая некоторое время возглавляла 204-ый. Среди бойцов «Кулака Доугана» даже ходила шутка на тему, что любой, кто возглавляет это подразделение, вскоре идет на повышение. Маршал Никс не даст соврать.

Но, возвращаясь к джедаям, Хэллаген мысленно находил их открытость притягательной. От солдат, прибывающих из других системных армий, бойцам приходилось слышать рассказы о деспотичных, халатных, недальновидных джедаях. Да, бывали и те, с кем откровенно приятно служить. Например, магистр Эван Пиел, который не просто демонстрировал личную отвагу, но и, не то что многие другие, прекрасно руководил своими подчиненными, стремясь снизить потери среди них. Среди бойцов 7-ого воздушного корпуса едва ли непререкаемым авторитетом пользовался Оби-Ван Кеноби – вдумчивый, рассудительный и осторожный, мастерски использующий тактику засад и ловушек. Бойцы 501-ого легиона вполне благодушно отзывались об Энакине Скайуокере – их бывшем непосредственном командире. Хотя, как по мнению Хэллагена (и он в этих суждениях не был одинок), что первый, что второй не особо выдающиеся полководцы. Первый – педант и сам себе на уме. Его планы всегда «гениальны», хоть порой и оборачиваются потерей всего личного состава того или иного подразделения, участвующего в сражении. Скайуокер же – типичный джедай, хотя и мнит себя «не таким». Дерзкий, амбициозный, всегда рвется быть на поле боя первым и уничтожить как можно больше дроидов. Да, и у него порой бывают дельные мысли – но, по большей части, это отражение тактики Кеноби. В прямолинейном стиле Скайуокера.

О последнем особо негативно отзывался капитан Борода – командир роты «Торрент» из 501-ого. Если Рекс, командир легиона, всегда был сдержан в своих суждениях, то Борода говорил то, что думал. В частности, когда узнал, что к его легиону приписана коммандер Тано, то… в общем, не был он большого мнения о полководческих талантах тогруты.

Это было до начала сражения на Хайпори. Однако, по собственному признанию, перед эвакуацией «Кулака Доугана» (эх, с ностальгией вспоминается время, когда так называли только 204-ый легион, а не оперативную группу из четырех корпусов), Борода признал, что тогрута из мелкой, импульсивной и колкой на язык пигалицы-джедая, превратилась в подающего надежды командира. Услышав это, Хэллаген лишь улыбнулся. 7-ому воздушному корпусу выпала задача зачистки комплекса по производству космических мин. Где дроидов видимо-невидимо. 501-ый атаковал производственный цех, в то время как остальные три легиона захватывали ресурсные склады, административные постройки и, собственно, хранилище готовой продукции. Несмотря на отчаянное сопротивление дроидов, 501-ый из всех легионов, входящих в 7-ой корпус, понес наименьшие потери. Это при том, что противников против него было больше, чем против всех остальных. Коуди и Рекс тогда еще что-то смущенно бормотали насчет того, что никогда не ожидали от коммандера Тано столько прыти и тактической жилки.

Да. Под командованием гранд-моффа, медленно, но верно, мировоззрение клонов менялось. В худшую или лучшую сторону – сложно сказать. Один только факт того, что Доуган ярый противник бесцельных штурмов, массовых атак противника в лоб и прочих излюбленных тактик большинства джедаев, заставляло клонов прислушиваться к его словам. Да, пусть он не так часто появлялся на передовой. Но, там где он – там всегда победа. Кристофсис, Юкио, Мелида-Даан… Поговаривают, что именно Доуган добился снижения градуса недовольства Республикой на Рилоте. Да и оперативная база на Панторе появилась не просто так.

Многое можно поставить положительному мнению о гранд-моффе в пику.

Но уж кому-кому, а только не клонам.

Для них – конкретно этот джедай – идеален. Ну, или почти.

Тех мелочей, что он делал для них, было достаточно, чтобы выделить его из массы остальных.

Улучшенная амуниция.

Введение флагов и девизов подразделений.

Улучшение рациона питания за счет продуктов с Юкио.

Насаждение новых приемов для линейной пехоты (артиллерийская подготовка перед началом наступления, тактика малых групп, адаптивная маскировка…).

Хэллаген помнил всеобщее удивление клонов, попавших под командование Доугана, когда выяснилось, что гранд-мофф не признавал учетных номеров, под которыми клоны значились, как изделия, выходящие из инкубаторов Камино. Вместо них джедай требовал от каждого клона обзавестись собственным именем, отражающим его внутреннюю индивидуальность.

Именно под началом гранд-моффа, клоны-инвалиды получили шанс на дальнейшую жизнь. Да, с протезами и имплантами. Но – в строю. При деле. Выполняя задачи, поставленные перед ними при рождении.

И уже не как серая масса послушных «мясных дроидов».

Как личности.

Маршал, которому на глаза попался умерщвленный метким выстрелом в голову дроид-диверсант, тяжело вздохнул.

– Да, парень, – тихо произнес он. – Нас создавали по одним лекалам.

Не так уж велика разница между клоном и дроидом. Оба имеют серийные номера. Оба запрограммированы выполнять приказы. Оба – пушечное мясо.

Тогда, на Камино, стоя вместе с братьями, глядя на новоявленного командира легиона, он не мог знать, что проникнется уважением к этому человеку в броне и со световым мечом на поясе. И все же… проникся.

Когда это случилось? На Камино, когда Доуган произносил свою зажигательную речь?

Или на Кристофсисе, когда вместе с ними рисковал погибнуть в окружении, но делал все, чтобы выжило как можно больше клонов?

Или все же, во время первых похорон? Когда впервые погибшие братья оказались преданы земле, а не отправлены на Камино или в медицинские центры в качестве доноров органов для других, которым повезло выжить?

Бесполезно гадать. Сейчас уже и не найдешь ответа на этот вопрос. Главное, что вера каминоанских клонов в своего командира крепка и нерушима. Да, «блестящие» этого, может, еще не понимают. Но со временем, пережив одно-два кровопролитных сражения, они поймут, что им дико повезло попасть в «Джент». А те, кто доживут до конца войны, пойдут куда угодно за своим предводителем.

Услышав за собой торопливые шаги, Хэллаген обернулся. Синилиан и Лодброк торопливо двигались к нему. Сквозь надетые на голову шлемы он не мог увидеть выражения их лиц.

– Извини, брат, – сухо произнес Синилиан.

– Неуклюжая шутка, чтобы разрядить нервы после сражения, – добавил Лодброк. – Никто не хотел задеть твои чувства или оскорбить джедаев.

– Проехали, – отмахнулся Хэллаген. – Лучше вернемся в расположение – эвакуация скоро.

– Да… – Тяжело протянул Синилиан. – Честно говоря, не хочется улетать, пока дело не завершено.

– Говорят, сюда направят большой контингент добровольцев и коммандос, чтобы прошерстить подземелья, – произнес Лодброк. – Глядишь, может, и найдут Гривуса.

– Было бы лучше, если б это сделали мы, – заметил Синилиан.

– Не наше дело разгребать завалы в поисках кусков одного киборга, – резонно заметил Лодброк. – Может, он вообще не пережил орбитальную бомбардировку.

– Даже не надейся, – холодно заметил Хэллаген. – Наши полдня с орбиты перепахивали его базу, а сколько дроидов уцелело?

Он с отвращением пнул корпус ближайшего В-2, лежащего на земле.

– Ничего не попишешь, – развел руками Лодброк. – Приказ Верховного канцлера бьет даже задачи, поставленные гранд-моффом. Сказали – вернуть все линейные части на места базирования – мы выполняем.

– Был бы здесь Доуган, такой хаттовой дряни бы не произошло, – уверенно заметил Синилиан. – Нам бы день-другой, чтобы прочесать катакомбы – и мы этого ублюдка точно бы нашли – целиком или кусками.

– Что-то странное происходит наверху, – угрюмо произнес Хэллаген. – Возможно, наши джедаи, – он сделал ударение на слове «наши», подчеркивая тот факт, что говорит именно о тех представителях Ордена, что приписаны к армии «Джент», – и правы.

– В чем? – Уточнил Синилиан.

– Республика – не то государство, за которое нам должно воевать.

Никто из «тихушников» не нашел, что ему ответить.

Остаток пути до зоны эвакуации три маршала прошли в полном молчании.

***

Голотерминал словно завис. Он едва слышно шумел, мигая индикатором работы. Но все никак не мог установить соединение с искомым абонентом.

Это… начинало раздражать.

– Сэр, – послышался голос клона позади.

– Не сейчас, маршал Залп, – сердито ответил Джордж’о’джордж. – У меня сеанс связи со штабом.

– Я понимаю, сэр, – клон в Силе не выражал ровным счетом ничего. Так уж они устроены. Это тоже раздражало. Словно с дроидами бок о бок воюешь. – Но, у нас хорошие новости.

– Какие могут быть хорошие новости в этом богом забытом месте? – усмехнулся никто. – Это же Тарал-V!

Планета – дикая смесь буйной растительности с откровенно враждебной фауной, практически непрерывно заливаемая дождями – тоже раздражала.

Мало того, что здесь не было ровным счетом ничего, что могло бы представлять интерес в качестве объекта военной инфраструктуры противника, так еще и приходилось копаться во всяком дерьме.

Джордж усилием воли призвал на помощь Силу, очищая свой разум от эмоций. Это не путь джедая. Так не должно поступать. Но, хатт побери! Этот Кодекс – пережитки прошлого! Мы же живые существа! Почему должны отрицать эмоции?

Понять этого молодой рыцарь-джедай никак не мог. Точнее – не хотел.

Он лишь недавно прошел Испытания, оставив позади годы ученичества. Не самого простого – в то время как большинство его сверстников уже лет пять-семь являлись полноценными джедаями, кое-кто уже даже добрался до звания мастеров, он в свои тридцать только-только стал рыцарем. Не в том ли было дело, что его наставники считали молодого человека излишне эмоциональным? И всячески старались замедлить его личностный рост, заставляя усердно и прилежно постигать джедайскую науку.

Раздражает.

– Мы натолкнулись на развалины, – осторожно произнес разведчик. – Все, как и говорила высший генерал Ундули – какой-то заброшенный и изрядно разрушенный комплекс. Явно – военного назначения. В прошлом.