Текст книги "Цель оправдывает средства. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Илья Сергеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 130 (всего у книги 135 страниц)

Глава 56. Потерянный рай

Пробуждение принесло нестерпимую боль.

Он чувствовал, как горит в агонии его тело. Ощущал бушующий пожар по всему организму, словно его окунули в кипяток. Хотелось кричать во всю мощь своих молодых легких, но он не мог.

Боль перекрыла дыхание, задушив крик в зародыше.

Он не мог вообразить, что может быть ТАК больно.

Даже когда он лишился своей руки – боль была скоротечна и практически сразу отправила его в небытие.

Сейчас же… Его словно резали без наркоза.

Каждую крупицу тела терзали, каждую кость выворачивали, каждую жилу тянули…

Боль рвала на части.

И ей не было ни конца, ни края.

Сквозь закрытые веки он ощущал, что какая-то мерзкая тварь насыпала ему на глазные яблоки песок. Он найдет и уничтожит это существо.

Распахнув веки, он сощурился – несмотря на то, что свет в помещении где он находился был приглушен, боль ударила по глазным нервам.

Скрежетнув зубами, Энакин почувствовал, что глаза становятся мокрыми. Несколько движений веками, и глаза окончательно покрылись влагой. Боль в них утихла.

– Реконструкция закончена, господин, – произнес механический голос. Чуть повернув голову, Энакин увидел высокого дроида, покрытого черной краской. Память услужливо нашептала ему принадлежность машины.

Дроид-реконструктор. Таких применяют, когда следует спасти жизнь, одной ногой уже перешагнувшей порог смерти.

Выходит… Он был при смерти? Не может этого быть! Он же Избранный! Он сильнее всех! Сильнее каждого джедая в этом поколении! Даже сильнее их всех вместе взятых! Он не мог проиграть!

– А… Ты жив… – голос, что десятилетиями нашептывал ему комплименты, вливая потоки ядовитой лжи, взывая к гордыне, ослепившей его. Да! Этот голос виноват в том, что он пострадал! Голос предателя, которому он верил, но который…

Перед глазами пронеслись вспышки недавнего прошлого.

Сражение в кабинете Канцлера. Его попытка атаковать Мейса Винду. Короткое, но полное ярости сражение, в ходе которого он увидел истинную личину этого надменного джедая.

Мейс Винду питался Тьмой и делал это так давно, что смог превзойти Избранного! Только так можно было объяснить его непреодолимую мощь! Джедаи – лжецы! Как и говорил Палпатин! Они учат следовать Светлой стороне, а сами черпают Силу из Тьмы! Той самой, что сорвала оковы с сознания Энакина! Той, что позволила уничтожить дракона страха в его сердце! Той, что открыла ему глаза на происходящее!

Энакин дернулся, увидев, как к нему подходит нечто, лишь отдаленно напоминающее живое существо.

Мразь, одетая в черные одеяния, скрывающие ее уродство. Личина, которая словно состояла из расплавленной кожи, безобразными каплями застывшая на черепе.

Энакин почувствовал тошноту, осознав, кто перед ним.

Как это чудовище может быть канцлером Палпатином? Неужели его так изменила Темная сторона? Или же это была его истинная личность, а внешность Палпатина эта мразь надевала, чтобы ее не убили при первой же встрече?

– Нравится мой новый облик, Энакин? – в голосе мрази слышалась неприкрытая ярость и презрение. – Не смей отворачивать от меня взгляд, тупое животное! Смотри мне прямо в глаза!

Скайуокер, попытавшись было отвернуться, почувствовал, как его голову, против его воли возвращают лицом к лицу со страшной мразью.

– Смотри и запоминай каждый клочок этого лица, – яд в голосе Сидиуса ледяным потоком ложился на израненное тело. – Ты воротишь свой нос от меня, потому что я изменился? Потому что мое лицо похоже на мошонку престарелого гаморреанца? Ты сделал меня таким, Энакин! Твоя тупость и бравада уничтожили мою прежнюю личность! Это лицо, – мразь откинула капюшон, явив Избранному сморщенную, покрытую едва зажившими ожогами, голову, которая никак не могла принадлежать человеку. Скайуокер много путешествовал по разным мирам, но нигде и никогда не видел столь отвратительных существ, – результат твоей несдержанности. Твоей глупости. Твоей гордыни. Ты сделал меня таким, Энакин. И это бремя останется с тобой навсегда.

Бывший джедай почувствовал, как к горлу подступает ком.

Если бы он не сунулся в эту битву… Если бы он не помешал Сидиусу уничтожить лгуна Винду… Если бы он не подвел единственное живое существо в этой галактике, которое верило ему и принимало таким как есть…

– Простите… меня…. – Энакин с трудом смог выговорить эти слова, поскольку растрескавшиеся губы и опухший, обожженный язык не позволяли ему изъясняться так же легко, как и прежде, до того…

Воспоминание вызвало у него суеверный ужас.

Бывший джедай бросил взгляд на свои ноги и руки.

– Что-то потерял, мой мальчик? – с ехидством поинтересовался Сидиус. – Не достает запчастей?

– НЕТ! – Энакин выгнулся дугой, сообразив, что сбылся его кошмар.

Его правая рука от самого плеча представляла собой протез – уродливый, механический, переплетенный сетью разноцветных проводов. Ноги… Все, что находилось ниже лобка – тоже протезы. Отвратительные, ужасающие, не покрытые ничем.

Лишь левая рука осталась прежней. Израненной, обгоревшей, изуродованной, деформированной – во многих местах можно было видеть множество имплантов, призванных восстановить целостность нервов. Несмотря на то, что это были органические импланты, они все равно выглядели чужеродными. Отталкивающими.

Он окончательно перестал быть человеком.

Киборг – часть органики, часть механизмов. Лишенный даже намека на возможность возвращения к прежней жизни. Ни одно плотское удовольствие ему более недоступно.

– Да, мой ученик, – с затаенным удовольствием продолжала шептать мразь. – Ты хотел показать себя. Думал, что ты нужен везде, потому что ты особенный. И теперь ты поплатился за свое высокомерие. Тупой ублюдок! Ты разрушил все, что я ради тебя делал! В миг уничтожил все мои планы! И то, чем ты являешься сейчас – лишь часть наказания для тебя.

– Прошу… – Энакин почувствовал, что по его израненному лицу потекли слезы. – Убейте меня…

– О нет, мой новый ученик, – заверила его мразь. – Ты слишком ценен, чтобы вот так просто завершить твои страдания. Ты мне нужен, даже такой бесполезный обрубок.

– Убейте… – рыдал Скайуокер.

– Из-за твоих проступков, отныне я буду править галактикой из Тени, – вещал Сидиус. – А ты… ты, убожество, станешь пугалом для всех. Моим личным палачом. Моими глазами и ушами. Вестником моей воли. Моим полководцем. Тем, кто станет ужасом в сердцах моих врагов.

– Прошу…

– Нет! – рявкнул Сидиус. – Отныне – ты мой. Со всеми потрохами, Скайуокер. Со всем своим дерьмом! Впрочем…

Энакин уловил, что Палпатин задумался. Он с надеждой, что его страдания закончатся, посмотрел на мразь.

– Ты больше не Скайоукер, – рассуждал Сидиус, медленно кружа вокруг ложа, на котором лежал прикованный к лабораторному столу Избранный. – Ты… Ты не джедай, да и ситом очень вряд ли станешь… Впрочем, левая рука у тебя все еще своя – может быть, хоть Молнию Силы сможешь пустить… Дилемма… Ты же ничтожен… Даже Доуган – и тот лучше тебя, смог бы стать моим новым учеником и разделить галактику вместе со мной… Ты же… – Энакин почувствовал, что его тело вновь начинает пожирать пламя боли. – Ты – ничто. Ты не достоин моего внимания. А вот Доуган…

– ДОУГАН!!!!! – Сила, бушующая в остатках тела Энакина, вырвалась наружу, сметая вокруг все, до чего могла докоснуться. Дроид-реставратор оказался смят в небольшой кусок деформированного металла. Многочисленное медицинское оборудование взорвалось.

Энакин, не разбирая дороги, рванулся вперед, разорвав собственные оковы.

Протезы ног подвели его, но он смог устоять. Шатаясь, но с каждым шагом чувствуя себя с помощью ярости и неудержимого гнева, все более целым, контролируя тело, он подошел к Дарту Сидиусу, стараясь сжечь того горящими от ярости глазами.

– Это он виноват во всем, что произошло! – прокричал Энакин. – Он пошел против вас! Он не лучше меня! Он ничто! Я – Избранный!

– Все его части на своем месте, – фыркнул Сидиус. – Он лучше тебя.

– НЕТ! Все это, – он указал здоровой рукой на свои протезы, – ничего не значит. Я сильнее его! Хотите, я уничтожу его!?

– Ты? – тень расхохоталась. – Ты инвалид, который ходит-то с трудом. Я спас твою жизнь только для того, чтобы ты страдал. Любой джедай-недомерок тебя уничтожит…

– Нет! – горячо произнес Энакин. Боль сводила его с ума, ноги едва держали, но он отчаянно пытался вернуть к себе внимание и расположение Дарта Сидиуса. Ведь, пока тот не разочаровался в нем окончательно, Энакин не страдал. Когда Сидиус любил его, боль уходила. И ради этого, Энакин был готов на все. – Я выслежу и убью его! Я докажу вам, что я лучше него!

– Это может быть интересно, – заключил Сидиус. – И решит сразу две мои проблемы…

– Все, что угодно для вас, мой повелитель! – Энакин рухнул на колени перед мр… Дартом Сидиусом. – Только не бросайте меня.

– Жалкое существо, – процедил Сидиус. – У тебя будет шанс доказать мне свою преданность и ценность.

– Да-да-да, конечно! – залепетал Энакин, чувствуя, как Сидиус вливает в него свою Силу, заглушая боль. Но, к великому разочарованию, та не ушла. Лишь ненамного приглушилась. – Все, что пожелаете.

– Тебе повезло, что дроидам-реставраторам удалось собрать тебя так быстро, – усмехнулся Сидиус. – Доуган еще здесь, на Корусанте. Вырывает из твоих рук возможность разрушить Храм джедаев. Поторопись, если хочешь успеть.

– Да, мой господин, – Энакин поднялся на ноги. В отражении глаз Палпатина, он заметил, как блестят расплавленным ауродиумом его собственные глаза. Ярость придавала сил. Пусть он потерял себя прежнего, но Энакин Скайуокер погиб в кабинете канцлера. Родился новый повелитель ситов.

– Отправляйся в Храм джедаев, – приказал Сидиус. – Уничтожь всех джедаев, каких встретишь на своем пути. Одного за другим, не щадя никого. Опустись на самое дно Темной стороны, и только тогда ты получишь достаточно сил, чтобы уничтожить Доугана. А затем… Я подумаю, достоин ли ты моих знаний и возможности уничтожить Доугана. Или после встречи с ним тебя вернут мне по кусочкам.

– Как прикажете, Владыка Сидиус, – произнес Энакин, отдавая себе отчет, что отныне и до конца его дней, эта фраза станет для него законом. Он – воплощение воли Дарта Сидиуса. Он – карающий меч и ярость. Неудержимая машина убийства и возмездия…

– Отныне и навсегда, – пророкотал Сидиус, – тебя будут звать… Дарт Вейдер. Выполни мое задание, и получишь награду. Самую ценную из всех тех, что ты можешь себе предположить.

– Учитель? – недоуменно посмотрел на сита Скайуокер. – Что может быть ценнее того, чтобы служить вам?

– Ничего, Владыка Вейдер, кроме моего одобрительного взгляда тому, кто принесет в мои покои головы моих врагов, – оскалился Сидиус. Затем, посмотрев куда-то в темноту, он растянул губы еще больше. – А вот и мой подарок тебе.

Проследив за направлением взгляда Сидиуса, Энакин… Нет, Дарт Вейдер, почувствовал, как по его венам заструилась раскаленная добела ярость.

***

Я мог убить джедая любым способом из своего арсенала, но жаждал удовлетворения от убийства световым мечом.

Во-первых и главных – нам пора раз и навсегда поставить точку в вопросе «Кто из нас лучший». Я ответ знаю. Цин – нет. Что ж… Не можешь – научим, не хочешь – заставим.

Мне откровенно жаль терять такого превосходного мечника – он многому мог научить будущие поколения Имперских рыцарей. Его опыт и знания – бесценны.

И в то же время, не забыть мне того, КАК он обучает.

Издевки и подколки – это неплохо. Но, когда все это в меру.

Перевоспитать взрослого человека… Сложно, но можно. Однако, насколько сильно нужно окунуть в дерьмо этого зарвавшегося джедая, чтобы шоры с глаз упали, и он преклонил колено передо мной? Даже не хочу думать об этом.

С бывшими ситами – все намного проще. Их философия допускает подчинение более сильному. Потому Затерянное племя в массе свой безропотно присоединилось к Империи. По той же причине с Белсависа много желающих интегрироваться в новую государственную систему.

Во-вторых – помещение, в котором находился Великий голокрон не блистало особой площадью, на которой можно было бы развернуться в Силовых атаках, не боясь повредить сам голокрон. Пусть я поглотил Призрак Героя Тайтона, который был связан с устройством тысячу лет, гарантий, что он впитал в себя все знания Великого голокрона и после усвоения они достанутся мне – не имелось. Также, никто не мог поручиться, что даже со временем мне удастся, в случае уничтожения этой джедайской реликвии, создать новый и перенести туда все свои знания для будущих поколений: как-никак, а предстоит поистине бессонное время – раз уж ввязались в борьбу в Небесной Реке в открытую – и мне будет отнюдь не до передачи тысячелетних знаний из своей головы в голокрон.

Так что, пока следует исходить из того, что Великий голокрон мне нужен целым и невредимым.

В-третьих – любая мало-мальски хитрая техника Силы, за исключением физического воплощения, таких как Толчок, Рывок, Молнии и иже с ними – требовала концентрации. Чем сильнее и замысловатее техника – тем больше внимания стоит уделить ее воплощению. Конечно, если не хочешь сравнять с землей половину Храма из-за вышедшего из-под контроля Шторма Силы. Блестящий пример – противостояние Дарт Занны с ее учителем, Дартом Бейном. Ей требовалось пространство для маневра и несколько минут времени, чтобы призвать мощь Темной Стороны и запудрить мозги учителю. У меня с этим чуть получше – но тогда, когда я к этому готов заранее. Как это было на Кеше – пусть и выглядело импровизацией, к большинству своих выпадов я готовился. Не сказать, что так уж не готов и сейчас, но… В конце концов, почему бы просто не помахать световым мечом? Давненько у меня не было достойного противника. Который уж точно не будет против – фехтование его страсть. А сражение займет у него все внимание и не позволит уничтожить Великий голокрон, в котором я нуждался.

Джедай парировал удар за ударом, шипение сталкивающихся клинков отражалось эхом от уцелевших стен. Атака Драллига – шквал рубящих, режущих и колющих ударов – не оставляла шанса для контратаки.

Обычному разумному.

Для меня же…

Фиолетовый клинок, ранее принадлежавший Ревану и обретший в этом тысячелетии нового хозяина и обновленную начинку, порхал, подобно невесомой световой завесе, отражая каждый выпад своего оппонента, не позволяя даже приблизиться к моему телу. Занятно.

Не тот факт, что Драллиг не мог преодолеть мою нимановскую защиту.

А понимание того, что в этом сражении я не использовал Темную сторону. Мои эмоции, прежде дававшие мне силы для преодоления сопротивления противников, сейчас дремали. Абсолютное спокойствие.

Ни малейшего побуждения, ни нотки ярости… Даже оторопь берет – наверное, так себя чувствуют джедаи, ортодоксально придерживающиеся Кодекса.

Словно дроиды.

Кажется, Герой Тайтона прав. Я довольно легко подвержен влиянию со стороны.

Стоило ему только намекнуть на то, что я симпатизирую в сражении Темной Стороне, и вот – разум переключился на Светлую. Хотя, казалось бы – кому и что я должен доказывать? Перед кем оправдываться?

Перед идеализированным мной Героем, который на поверку оказался трусом, смирившимся с тем, что раз попытки убить Вишейта у него не выгорели, то и пытаться больше не стоит? Да с какого хрена?

Учение дже’дайи зиждилось на постулате Равновесия – ярость Темной Стороны должна быть утихомирена спокойствием Светлой. Как именно это делал адепт – его личное дело.

Реван использовал в бою обе стороны, черпая силы из них обеих одновременно.

Так что из предложенных вариантов лучше? Одновременное использование обеих, или применение каждой из них по ситуации?

Зеленый клинок снял стружку с моей лицевой пластины. Левая щека ощутила обжигающее касание энергетического клинка, вспоровшего кожу и заставившего в истерике биться нервы.

Драллиг, уходя в круговую заверть, нанес удар сверху вниз справа, намереваясь рубануть меня в районе правого плеча. Но его оружие встретило блок моего клинка.

– Ты не настолько крут, как считаешь, Доуган, – ощерился джедай, сделав пару шагов назад и встав в характерную стойку Соресу. – Я достал тебя.

– Что верно, то верно, – вздохнул я, с полным спокойствием открываясь Темной стороне.

Выбор и его последствия – только моя ноша.

***

Неподалёку от того места, где вблизи останков одной из статуй, некогда украшавших коридоры, ведущие к Архивам Храма, осторожно двигались вперед республиканские клоны, Альфа, ровно как и все бойцы его отряда, поджидали врага за баррикадой из аналогичного материала.

Солдаты противника буквально втирались в любую складку местности, минимизировали свое время, проведенное вне укрытий. О присутствии имперских штурмовиков они не догадывались – или делали такой вид. Так или иначе, Альфа приказал своим людям не устраивать пальбу напрасно. Перестрелять их все равно шансов мало, а вот демаскировать себя, наоборот, слишком много.

Вооружившись штурмовыми винтовками и скорострельными бластерами, невозбранно экспроприированных из арсенала «Предвестника», клоны довольно скоро изучили устройство и возможности своего нового оружия. И несказанно его полюбили.

Легче республиканских аналогов, и в то же время – точнее, мощнее и с большим боезапасом. Песня, а не бластеры.

– Долго еще будешь любоваться своей игрушкой? – с усмешкой поинтересовался Пятерня у Силача, который едва не высунул язык от усилий, с которыми подключал к тяжелому повторителю дополнительный энергоблок.

– Если есть любовь с первого взгляда, – отозвался любитель тяжелого оружия в команде «Ураган», – то я уже нашел свою вторую половинку.

– Знаешь, можно было и не делиться такими интимными подробностями, – хихикнул Хохмач, получив в ответ рычание от своего товарища.

Эхо, удобно расположившийся на полу, выцеливая сквозь небольшую амбразуру республиканских клонов, лишь скосил взгляд на товарищей.

Альфа, подняв кулак, погрозил шутникам. Не хватало еще, чтобы противник заметил их раньше времени.

Слева послышался глухой удар, как будто кто-то пытался проломить стену.

– Противник! – выкрикнул один из солдат со стороны противника. Республиканские штурмовики вскинули свое оружие.

Удар повторился – и на этот раз стена покрылась трещинами, столь широкими, что в них можно было спрятать оружие. Имперские коммандос переглянулись. За той стеной располагались помещения Архива, какая-то удаленная часть, которую удерживали гвардейцы и…

На третий раз стена обвалилась. Брызнули в разные стороны обломки пермакрита, огромные куски стены, словно пушинки, разлетелись, оставляя в головах клонов вопрос – что может быть достаточно сильным, чтобы так…

Между республиканскими и имперскими вояками на пыльный пол коридора грохнулись несколько обломков, величиной с человеческую голову.

А рядом с ними приземлился мужчина в джедайских одеждах темного цвета и длинными светлыми волосами.

– Джедай! – донеслась до штурмовиков команда со стороны противника. Альфа, щелкнул пальцами – имперские коммандос открыли пальбу по высунувшимся из-за укрытий бойцам Республики. А джедай, змеей отполз в сторону, выйдя из сектора обстрела, после чего, вскочил на ноги. Он, даже не глядя в сторону республиканских солдат, парировал их выстрелы своим оружием.

Но его целью не был никто из воюющих.

Его взгляд был устремлен в сторону пролома, откуда, неспешно, с достоинством и легкой вальяжностью, выбиралась фигура в серо-серебристых доспехах.

– Салютуем, или…? – поинтересовался Хохмач, метким выстрелом разворотив голову ближайшего из республиканских солдат.

– Заткнись и не мешай Императору заниматься своим делом, – посоветовал Альфа. – У нас вон, «куколок» до хатта.

«Куколками» имперские штурмовики обозвали республиканских солдат, за их белоснежную броню и некую шаблонность действий. Несмотря на свою эффективность – об этом сообщали все без исключения штурмовики, связавшиеся со своими клонированными противниками – республиканские солдаты словно не обладали инициативой и сообразительностью. Было укрытие – они за ним прятались. Видели врага – стремились его уничтожить. Был раненный в отряде – через него переступали и двигались дальше, оставляя пострадавшего дожидаться медиков.

Для каминоанских клонов, считающих, что раненный в первую очередь подлежит эвакуации, последнее вообще стало разрывом шаблона и считалось предательством боевого товарища.

Но, так или иначе, а имперские коммандос нашли себе занятие поинтереснее, чем глазеть на противостояние двух одаренных.

Залп бластеров и стрекот тяжелого повторителя, подпрыгивающего от осознания свой мощи в руках Силача, разом выкосил первых трех вражеских воинов. Но противники продолжали наступать, шагая по трупам товарищей, проигнорировав раненного собрата, которому снайперским выстрелом Эхо оторвало руку чуть ниже локтя. Продвигаясь вперёд под шквалом бластерного огня, отвечая засевшим в укрытии коммандос тем же недружелюбием, республиканские бойцы гибли один за другим, но Альфа заметил, что к тем прибывает пополнение – из арки в дальнем конце коридора показалась новая группа солдат в белоснежной броне.

Каждым своим действием они демонстрировали презрение к смерти. Имперских коммандос, привычных к подобному поведению со стороны дроидов, такие действия со стороны органиков несколько дезориентировали и смущали.

Альфа, укрывшись за обломком постамента, на котором прежде возвышалась статуя, все же не сдержался, мельком глянув на действия Императора.

Он не раз сражался бок о бок с Доуганом, но сейчас…

Сейчас ему казалось, что он смотрит на бой джедая с самой смертью. И не только джедая.

Несколько республиканских солдат вели огонь по Императору, но тот словно не замечал их. Его фиолетового цвета клинок танцевал, превратившись в пятно света, обволакивающее фигуру. И каждый раз, как голубоватый поток тибанны пытался поразить его тело, меч оказывался на его пути, отражая смертоносный заряд в сторону.

Покачав головой, Альфа вскинул свое оружие к визору и плавно нажал на спусковой крючок, продырявив зеленым пуком энергии голову одному из стрелков. Да, зеленый… У КНС бластеры и турболазеры испускали алый оттенок, у Республики – синий. Империя выбрала для себя зеленый.

Бластеры штурмовиков вели непрерывный огонь. «Куколки», сократив расстояние между ними, рассредоточились, потеряв перед этим целое отделение, но явно набравшись опыта.

Альфа, нырнув обратно в укрытие, избежал целой очереди, явно намеревавшейся распотрошить его нежное нутро. Выждав несколько секунд, присел на корточки и выглянув, снял еще одного противника. Чуть довернув ствол, прожег дыру в лицевой части шлема еще одного солдата.

Громко ухнуло – похоже, Силач потерял терпение и переключился на реактивные снаряды.

Взрыв разметал укрытие, за которым спрятались республиканцы. Когда дым слегка рассеялся, живых там не оказалось. Хмыкнув, Альфа выследил еще одного штурмовика и проделал ему дыру в груди. Нехрен слишком долго на одном месте сидеть.

***

Цин нанёс новый удар – размашисто, будто орудовал топором.

Шии-Чо, серьезно?

Парировав, я отбросил его от себя Толчком, с помощью Скорости Силы сблизился и, поднырнув под его блок, нанес удар кулаком в челюсть. Обескураженный джедай отшатнулся.

Откуда-то прилетел синий заряд бластера. Клинок перехватил его и переправил в потолок. Следом шел рубящий удар сверху, чтобы пробить блок Драллига, оставив на его груди длинную обожженную рану. Джедай, заорав, вновь пытался разорвать дистанцию. Не отвлекаясь на помехи, он словно отмахнулся от выстрелов арканианских клонов. Затем, ринувшись на меня, попытался нанести колющий удар в корпус. Обернувшись вокруг оси, пропустил джедая мимо себя, наградив смачным пинком в задницу, от которого он пролетел несколько метров.

Обернувшись, Драллиг зарычал. Яростный рёв – нечленораздельный, необузданный. Вовсе непохоже на его обычный ледяной контроль.

– Что случилось, Тролль? – вежливо поинтересовался я, перехватив рукой бластерный болт. – Джедайский контроль дает сбой?

Ответом мне был очередной порыв зеленого светового меча.

Ухмыльнувшись, с легкостью парировал его, блокировав в замок слева от себя.

И со всей души нанес удар в лицо своей головой.

Заливаясь кровью из сломанного носа и рассеченных кожных покровов, Драллиг отшатнулся, выставив клинок перед собой, словно меня могла остановить какая-то светошашка.

Ба! Да ведь мы уже не в комнате с голокроном.

С улыбкой, я обратился к Силе, одновременно с этим стряхнув с лица расколовшуюся маску. Ох, бедный ты мой Цин Драллиг. Сколько лицевых костей у тебя сломано или дали трещину?

Камни вырывались из пола и летели в джедая. Он уворачивался от них, откатываясь и отбегая в сторону, с каждым своим движением все больше удаляясь от меня в сторону республиканских солдат. Через комнату пролетел чёрный обломок какой-то мебели и врезался в пол у него под ногами, заставив кубарем пролететь вперед.

Джедай вскочил на ноги, полоснул клинком, обезглавив парочку клонов, после чего, не мудрствуя лукаво, встал в стойку, приготовившись атаковать меня. И оставив свою спину открытой для приближающихся республиканских солдат.

Э, нет, парень, так не пойдет.

Тебя прикончу я и никто другой.

Прихватив обломок побольше, к неудовольствию коммандос, прятавшихся за ним, я швырнул его по коридору, раздробив в мелкий фарш отряд арканианских клонов и заблокировав проход в залы Архива.

– Вот так-то лучше, – прокомментировал я, схватив Силой нескольких солдат противника и размазав их по стене. Все, теперь никаких проблем.

– Император… – заикнулся Альфа откуда-то сбоку.

– Займитесь Великим голокроном, – я указал в сторону пролома в стене. – И не смейте вмешиваться. Это личное.

Клоны и появившиеся рядом гвардейцы молча направились в указанную мной сторону.

Отлично, теперь можно и разгуляться.

Сделав пару шагов навстречу джедаю, поднял в воздух Силой еще море обломков.

– Ты как, не выдохся? – поинтересовался я, бросив в джедая один из камней, увенчанный головой какого-то разумного. Цин без промедления разделил снаряд на части.

– Свеж как утренняя роса, – оскалился он. – А тебе не нужно пообщаться со своей ученицей, всплакнуть на ее хорошенькой груди?

– Ты серьезно? – зевнул я. – Думаешь меня этим задеть?

– Не обманывай сам себя, она тебе дорога, – хмыкнул Драллиг. – Спорим, что сейчас ты побежишь ей на помощь?

– С хрена ли? – удивился я, отправив в него еще парочку обломков, от которых он просто увернулся. – Она девочка взрослая, сама справится.

– Вспомни свои слова, когда Тени принесут сюда ее хладный труп, – расхохотался Драллиг.

На мгновение я задумался.

Тени – очень опасные противники. Они то и дело тренируются в уничтожении одаренных. Наверное – самые опасные противники, каких только можно встретить здесь. Не считая Драллига, который их тренировал и натаскивал как бойцовых собак.

Оли я чувствовал сквозь Силу. Она была напряжена – вокруг нее кипела битва. Но, девочка не казалась испуганной или растерянной. Она знала, что делает и исполняла свой танец смерти великолепно.

Помощь ей не требуется.

Да и… Стоит ли ее бесконечно опекать? Чай не маленькая.

– Увидим, – пожал плечами я. – Точнее – я увижу. Твой череп я после смерти отдам нетопыркам. Предварительно справив в него нужду.

Драллиг неожиданно улыбнулся. Он прикоснулся рукой к ране на груди, словно изучал ее. Затем, покачал головой:

– Я – мастер меча, Доуган. Сдайся и тебя пощадят.

– Ты прикалываешься? – усмехнулся я, бросив в него еще один обломок. – Орден пал. Ваших истребили едва ли не по всей галактике. Вы оказались настолько тупы, что несмотря на предупреждение, подстеленную соломку – все равно умудрились обосраться.

– И ты прилетел сюда позаботиться о нас? – с издевкой поинтересовался Драллиг, разрубив обломок.

– Не о вас, – заметил я. – У вас марксизм-джедаизм головного мозга. Джедая только могила исправит. Нет, мне нужно то, что у вас есть. Ваши ресурсы, ваши богатства – те, что остались. Ваши падаваны и юнлинги. Я обучу их куда как лучше.

– Не будь так самоуверен, Доуган, – оскалился Драллиг. – Будь ты так силен, как говоришь, то расправился бы со мной во мгновение ока.

– Так что ли? – по щелчку пальцев кружащие вокруг меня обломки превратились в пыль. Мгновение они повисели в воздухе, затем осели на пол. – Это наш последний бой, Тролль. Уйди с дороги, или сражайся в полную силу. Другого шанса у тебя не будет.

– Мне и не понадобится, – крикнул он, бросаясь вперед.

Идиот. А мог бы пожить еще чуть-чуть подольше.

***

Гомон голосов советников утомлял.

Граф Дуку разглядывал сидящих перед ним инородцев – Нута Ганрея, трусливого и продажного вице-короля Торговой Федерации, Шу Май – алчную и истеричную президента Коммерческой гильдии, Сэна Хилла – важного, но растратившего все свое влияние и богатства мууна, некогда возглавлявшего Банковский клан, Уота Тамбора – строящего из себя важного инородца и гневно призывающего к самым ужасным репрессиям старшину Техносоюза, Пассела Ардженте, магистра Корпоративного альянса, смотрящего на Дуку с видом, будто тот на глазах магистра изнасиловал, зажарил и съел собственных детей, По Нудо – глава Картеля Гиперсвязи, который брюзжал слюной и угрожал свернуть работу своих станций, если граф продолжит возглавлять Конфедерацию.

Лишь куаррен Тиккерс, возглавляющий Куарренскую лигу изоляции, которая как и сторонники Сэна Хилла – лишь фикция, мало что могла в современных реалиях, лишившись поддержки на стороне родных миров, сохранял преданность Дуку.

Граф разглядывал собравшихся, обвинявших его в предательстве интересов Конфедерации, их собственном обмане, втравливании в войну против Республики, которая, оказывается, никому из них и не была нужна.

И с каждой секундой он раздражался все больше.

Сидящий поодаль от своего нового непосредственного начальника гендай Дурдж лениво ковырялся искривленным ножом в остатках металлического протеза – последнем напоминании о Джеке-14, одаренном клоне-убийце, личном ассасине Дарта Сидиуса. Как оказалось, расправиться с ним было непросто – Дурдж потратил весь день гоняясь за мелким ублюдком, пока не раздавил его череп собственными руками. Под охраной сумасшедшего гендая, граф чувствовал себя куда как спокойнее.

Конечно, он мог позаботиться о себе сам, но… В современных реалиях выбирать не приходилось. Зачем мараться самому, если есть прекрасный подручный?

– … и м’ы тр’ебу’йем, чт’об’ы гр’аф Д’уку уш’ел с п’оста гл’ав’ы К’онф’ед’ер’ац’ии, – слова Ганрея слегка развеселили наследного аристократа Серенно. Когда этот тупой и жадный экзот волновался, его речь становилась еще более забавной.

– А больше вы ничего не хотите, уважаемый вице-король? – поинтересовался Дуку. – может быть, возмещения расходов? Или письменного извинения?