Текст книги "Локи все-таки будет судить асгардский суд?"

Автор книги: Ершел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 174 страниц)

– Почему же, по-твоему, отец не казнил их после? – крикнул в ответ Тор.

– Закончили! – Один хлопнул в ладоши так громко, что братья мгновенно замолчали, а ворон пронзительно каркнул.

Царевичи только сейчас вспомнили, что они не одни. Локи виновато потупился, Тор смотрел отцу прямо в глаза, ища поддержки и подтверждения своим словам.

– Они живы только благодаря тому, что предали не меня, – пояснил Всеотец, когда убедился, что сыновья готовы его слушать. – Ты, Локи, показал себя крайне трусливым, нерешительным и жестоким правителем. А ты, Тор, нарушил все мыслимые и немыслимые приказы сразу двух царей Асгарда. А уж что вы устроили в Мидгарде…– Один помолчал, давая время осознать услышанное.

– Ответь мне, Тор, почему люди командовали богом?

– Мною не командовали.

– Я дал тебе четкий приказ: найти Локи, забрать Тессеракт, вернуться в Асгард.

– Отец, ты видел, что брат не хотел возвращаться!

– Видел, – кивнул Один. – А еще я видел, как ты подрался с людьми, а после этого присоединился к их армии как последний солдат, а вовсе не как полководец. Я видел, как ты отдал людям своего брата, забыв обо всех клятвах.

– Брат отказывался говорить, где Тессеракт! – Тора бесили несправедливые обвинения. Он знал, что правда на его стороне, поэтому распалялся, говорил все резче. Локи боялся, что скоро дело дойдет до неприкрытых дерзостей, отец отвлечется на бессмысленные споры со своим наследником и так и не укажет на все ошибки.

– Я сам принял решение и, как видишь, имел успех. Тессеракт и Локи доставлены в Асгард невредимыми, – заявил Тор с вызовом.

– Не было смысла впутывать смертных в твое элементарное задание, – возразил Один. – Ты мог подвергнуть Локи пыткам, узнать, где Тессеракт, забрать его, вернуться домой.

– Что? – переспросил Тор. Локи закашлялся: законы Асгарда запрещали убивать кровных родственников, но не пытать их, тут отец прав. Как всегда.

– Я не стал бы пытать своего брата!

– Ты хоть понимаешь, что твое благородство стоило жизни тысячам людей? – припечатал Один.

Тор хотел было возразить, но вовремя прикусил язык. По-своему отец был прав. Уведи он брата с самого начала, читаури не появились бы.

– Вы оба недостойны ни титула, ни силы, ни родового имени. Я даже не знаю, в ком больше разочарован. Ты, – Один указал на Тора, – относишься к людям так, будто они нам равны. Ты, – Один перевел указательный палец на Локи, – не считаешь трупы, по которым идешь. Твоя кровожадность и жестокость тебя погубят. Захватить Мидгард можно было и другими средствами.

– Но отец!

– Молчать! – Один прошелся перед сыновьями, смерив их холодным взглядом. – Если бы я не был так стар, я бы казнил вас обоих, но я осознаю, что не имею права так рисковать благополучием Асгарда, ведь даже моей долгой жизни скоро придет конец.

– Отец!

– Вы оба недостойны трона, и у меня слишком мало времени для того, чтобы сделать из вас хоть что-то стоящее. Имена моих сыновей должны остаться в веках наравне с моим собственным. Помните об этом! – Один замолчал, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Тор хотел было возразить, но сдержался и вышел, громко хлопнув дверью. Локи не спешил последовать за ним.

– Отец, – начал он, осторожно прощупывая почву, – я прибыл не один.

– Я знаю.

– Прошу, отец, можно, они будут сопровождать меня?

– Можно, – Один отвечал односложно, подчеркнуто стараясь избавиться от общества воспитанника.

Локи не ожидал, что все будет так просто. Он готовился защищать ученых и умолять отца оказать честь, однако ничего из этого делать не пришлось. Теперь осталось только попросить еще об одной малости. Не успел Локи открыть рот, как Всеотец перебил его:

– Я сниму заклятие клейма.

– Спасибо, – пробормотал ошарашенный Локи. Неужели отец и мысли читать умеет? Но почему бы и нет – он же настоящий бог!

– Я хочу познакомиться с ними. Сейчас.

Царевич кивнул и таки не смог удержаться от поклона величайшему правителю всех миров. Тор терпеливо ждал его в коридоре. Локи встал рядом и позволил себе глубокий вздох. Сердце грело осознание того, что отец в равной степени разочарован в них обоих. За последние месяцы Локи успел уверовать в то, что только он достоин презрения отца.

– Была бы моя воля, ты бы во дворец не вернулся, – сказал Тор.

– Знаю, – кивнул Локи. – Но пока на троне наш отец, ты меня не убьешь.

– Совсем обезумел? – Тор схватил его за плечи и встряхнул как котенка. – Даже когда отец предлагал мне самому выбрать тебе наказание, я думал не о казни, а о ссылке!

– Великодушно, – язвительно бросил Локи. – Ты хотя бы понял, что отец не против моей мидгардской кампании, за которую ты так жаждешь меня сослать?

– Понял, – Тор отпустил его и прижался спиной к стене. – Он скоро пойдет на Мидгард!

– Вряд ли скоро, – покачал головой Локи, – но Мидгард давно забыл свое место.

– Мое предназначение – оберегать мир людей, – задумчиво произнес Тор, направляясь в сторону обеденной залы.

– От отца?

– От людей! Ты даже не представляешь, какими они стали без нашего присмотра.

– Представляю, поэтому и говорил, что им нужен кнут!

– Не кнут, а лишь направление.

– Все одно!

– Я не хочу их делать скотом и тебе не позволю! – рассвирепел Тор и грубо впечатал Локи в стену. От неожиданности младший царевич вскрикнул: перед глазами запрыгали разноцветные круги, а в стене осталась приличная вмятина. Только не сотрясение мозга!

– Пусти! – Локи буквально рухнул на пол. Голова болела, перед глазами прыгали разноцветные пятна, в ушах шумело. И ведь он в свое время укреплял кости черепа, они перенесли даже падение в Бездну! С какой силой надо было ударить, чтобы…

– Кто-то говорил, что смерти мне не желает, – простонал царевич.

– Прости, – Тор помог ему встать. – Идти можешь?

Он подхватил Локи под локоть и не спеша довел до залы.

– Освободите скамейку! – крикнул он ученым и воинам, которые уже вовсю играли в карты, рассевшись вперемешку. Перед глазами Локи мелькали отдельные статичные картинки, которые никак не желали плавно переходить одна в другую. Вот большой зал. Вот множество лиц. Вот испуганное лицо Берканы. Вот стол. Голоса то отдалялись, то приближались, сливаясь в бессмысленную какофонию.

– Вас хочет видеть Один, – заплетающимся языком произнес Локи, указывая дрожащей рукой сразу на двух Раиду. Он неосторожно повернулся, и стопка карт вместе с пачкой густо разрисованных листов упала на пол. Ученые времени даром не теряли. Локи закрыл глаза и выровнял дыхание – боль постепенно проходила, фиолетовые круги исчезали. Если бы он не укреплял кости, Тор проломил бы ему череп, причем голыми руками. Молодой маг никогда раньше не осознавал, насколько, на самом деле, силен его брат. Прав был отец – захоти Тор его пытать – выпытал бы все, несмотря на столетия тренировок.

Поддерживаемый Иваром и Раиду, младший царевич доплелся до покоев отца. Вокруг него все копошилось, звучало, звенело. Трусливые ученые спорили, кто первый пойдет в комнаты Одина. Навязчивый звон раздражал, так что Локи заплетающимся языком пробормотал первое пришедшее на ум имя и сел у стены – стало ощутимо легче.

Раиду совершенно не радовала внезапно представившаяся возможность поговорить с самим Одином Всеотцом, с тем, кого он жаждал убить или, на худой конец, просто покалечить. Даже сейчас, когда Локи явился на праздник с ними в качестве щита, Один все равно нашел способ причинить ему боль. И пусть Тор даже не пытается брать вину на себя! Раиду смело перешагнул очередные золотые двери и опустился на колени. Смотреть на одноглазого старца он не собирался, слишком уж велик был соблазн броситься на него, задушить, растерзать! К сожалению, подобный шаг был равносилен самоубийству, а именно сейчас оно было совсем некстати. Краем глаза Раиду отметил, что в комнате находятся две женщины. Жена Одина и наложница? Вполне вероятно.

– Ты давно в поселении, асгардец? – начал Один незамысловатый допрос. Раиду вздрогнул. Владыка не спросил даже его имени. Он презирает его, как и эти выскочки – друзья Тора. О, как хорошо он понимал теперь, почему у Локи не было друзей во дворце! Только асы, прожившие всю жизнь в довольстве, в столице, не знавшие, что такое голод и нужда, могли рассуждать настолько беспардонно, насколько рассуждали эти так называемые лучшие воины Асгарда.

– Около четырехсот зим, – брякнул Раиду первую пришедшую на ум цифру.

– За какое преступление ты оказался там?

– Я не совершал преступления.

– Тогда как ты попал туда?

– Вслед за братом.

– Он совершил преступление?

– Нет.

Раиду чувствовал подступающую все ближе злобу. Он понимал, что от него ждут подробных ответов, но боялся надерзить царю. Он еще ничего не успел сделать: не сконструировал холодильники, не проложил трубы, не освоил компьютер – нет, ему решительно рано умирать по воле какого-то одноглазого выскочки! Один продолжил задавать вопросы, похожие один на другой, Раиду продолжил отвечать односложно. И тут около его лица появилась длинная юбка – он и не заметил, как одна из женщин подошла к нему и опустилась на корточки.

– Какой странный у тебя цвет глаз, – прошептала она, хватая за подбородок. Раиду изобразил на лице полное безразличие.

– Твоей матерью была славная Хильда Олофдотттир?

– Нет, – покачал головой естественник. – Но я у нее часто бывал.

– Ясно, – женщина поднялась. – Добро пожаловать во дворец Асгарда.

Раиду склонил голову, не зная, что отвечать на эту глупую и бессмысленную фразу. Это была не жена Одина – Фригг он издалека видел, когда она приезжала в гости к Локи. Неужели и правда наложница? Любопытство взяло верх, Раиду хотел уж было спросить, хорошо ли знает женщина ту, которая воспитывала его в детстве, но Всеотец в самых изысканных выражениях велел убираться.

Следующей перед правителями Асгарда предстала магиолог. Если бы ее грубо не втолкнули в комнату, она бы так и не посмела войти – слишком боялась встречи с самим Одином.

– Здравствуй, Беркана! – Фригг подарила ей теплую улыбку, и девушке сразу стало легче – с царицей она уже давно знакома, быть может, та замолвит за нее словечко. Первые вопросы дочь Одина ожидала: кто она, давно ли в поселении, чем именно там занимается. Обо всем спрашивал Один, а Фригг и еще одна асинья, внешне очень на нее похожая, сидели рядом и молчали. И все было хорошо, пока Беркана не помянула вскользь мастера магии.

– Я не знала, что Хагалар спас тебя, – встрепенулась Фригг. – И каков он?

Девушка не сразу нашлась, что ответить.

– Он лучший из асов. Он много сделал для меня и для Локи.

– Для тебя и для Локи, – задумчиво повторила Фригг. – Ты готова доверить ему свою жизнь?

– Я уже это сделала.

Царица кивнула и замолчала. Беркана так и не решилась спросить, почему ее так сильно волновал именно верховный маг.

Дальнейший разговор как-то не заладился, и Одиндоттир уступила место Ивару. Тот чувствовал себя как рыба в воде. Изысканно поклонился дамам, не забыл отметить великолепие их нарядов и дворца Асгарда, склонился перед Одином и завел очередную бесконечную речь.

– Вы не представляете, какая это для меня честь работать с самим сыном Одина. Это огромная честь, что он выбрал именно меня для исследований Тессеракта. Хотя, будем честными, вряд ли он смог бы найти кого-то более заинтересованного в этой сложной работе…

Голос Ивара был слышан даже из-за закрытой двери, и никто так и не понял, задал ли Один хотя бы один вопрос словоохотливому магу.

Естественник вошел последним. Он говорил мало, но, в отличие от брата, все же не односложно.

– Как ты попал в поселение?

– В связи со случайными обстоятельствами. Я был обвинен в убийстве и приговорен к клейму и изгнанию. Мой брат, любя меня всем сердцем, разделил со мной горечь наказания.

С Иваром царская семья беседовала долго, и это никого не удивило – естественник умел часами поддерживать беседу ни о чем.

– Дворец совсем не изменился, – пробормотала Беркана, усаживаясь на пол к Локи – стоять она устала, а сколько еще придется ждать Ивара, никто даже предположить не мог.

– Ты бывала здесь раньше? – небрежно спросил царевич. У него не было сомнений, что Одиндоттир если уж и не дочь его отца, то, по крайней мере, знатная асинья. Только вот почему он ее совсем не помнит? Когда он объявил друзьям, что они будут сопровождать его на празднике, Беркана попыталась отказаться, сославшись на то, что ее могут узнать. Неужто и в самом деле царевна Асгарда?

– Я была здесь всего раза три, – ответила девушка. – Последний раз – на торжестве по случаю твоего рождения.

– Вот как? – Локи вскинул брови и взял девушку за руку – когда-то его учили определять возраст по ладони. – Похоже, ты старше, чем я думал. Сколько тебе было зим?

– Около пятисот.

Младший царевич ограничился кивком. Магиолог была полна загадок. Сейчас, когда у него появилась возможность сравнить ее с Тором, он находил, что они почти не похожи. Однако, стоило ему взглянуть на нее в отсутствии брата, как сходство сразу казалось почти абсолютным.

– О Локи! – дверь в родительские покои распахнулась, и на пороге показался Ивар вместе с Фулой. – Как давно я тебя не видела!

Царевич встал и позволил обнять себя – когда-то Фула была если не другом, то напарником. И об этом не стоило забывать. Она знала слишком многое и была опасна.

– Вот, значит, как ты выглядишь, – Фула нагнулась к Беркане, которой Локи как раз помогал встать. – Мы думали, что ты не приедешь.

– Я? – недоуменно переспросила магиолог.

– Ты, – кивнула Фула. – Знай, Локи, – добавила она тихо, – я бы на твоем месте очень хорошо подумала, прежде чем приводить сюда…

– Они мои друзья, – перебил царевич, отвечая столь ядовитой улыбкой, что Фула проглотила все заранее приготовленные речи. Сын Одина недоумевал – какое отцу дело до Берканы? Даже если она и в самом деле его дочь! Не пора ли узнать это точно? Он отпустил ученых к друзьям Тора, а сам ненадолго задержался у родительских покоев. Его жизнь всегда была наполнена тайнами и ложью. О своих приемных родителях он ничего не знал. Особенно о матери. А ведь когда-то она была молода и у нее были собственные родители. Локи задумался: узнать правду о прошлом сложно, но возможно, было бы желание. Очевидцы могут лгать или не помнить большую часть событий, но кое-что лгать не умеет – письма. Надо пробраться в Фенсалир, в спальню матери, и выкрасть их. Это не так и сложно, как кажется. Никто ничего не заметит.

====== Глава 39 ======

Остаток вечера воины и ученые провели в распитии самых дорогих спиртных напитков и карточных играх. Ивар и в подвыпившим состоянии великолепно владел своим телом – карты исчезали и появлялись в самых неожиданных местах, их находили даже в тарелке Вольштага к крайнему неудовольствию последнего. Беркана очень быстро оказалась на коленях у Фандралла, который принялся нашептывать ей что-то захватывающее и непристойное, как можно было судить по пунцовым щекам девушки. Речи Ивара, в целом бессвязные и бессмысленные, веселили всех настолько, что Сиф в конце концов обнаружила себя под столом в тщетных попытках поднятья. Тор попытался помочь ей, но в результате они оба упали на пол и только с большим трудом, поддерживая друг друга, взгромоздились на лавку. Локи знал, что воины часто упивались до беспамятства, но не ожидал подобной прыти от софелаговцев, которые в обычной жизни использовали алкоголь исключительно как растворитель. Разумеется, краткого исчезновения царевича никто даже не заметил. Он беспрепятственно прошел в Фенсалир и незамеченным прокрался в покои матери. Украсть письма оказалось много легче, чем он подозревал – они были рассортированы по годам. Локи забрал все, которые относились к периоду до его рождения, и закинул их в подпространственный карман. Учитывая общее количество писем, исчезновение нескольких сотен никто не заметит. К пирующим Локи вернулся ближе к ночи. Ученые были в ужасающем состоянии. Троица воинов сильно помогла, дотащив их до спален.

– Забавные они у тебя. – Фандралл фамильярно похлопал Локи по плечу. – Забавные. Околесицу, правда, несут.

– Твои бравые подвиги не меньшая околесица, – парировал маг и выпроводил друзей Тора. Раиду, единственный хоть что-то еще соображающий, попробовал возмутиться:

– Как можно спать на таких мягких шкурах?

– Это намного удобнее, чем на ваших твердых лавках, – отрезал Локи, обеими руками нажимая на плечи вздорного гостя, буквально впечатывая его в длинный мех. Нельзя было уйти, не убедившись, что весь фелаг мирно спит и не устроит дебош в доме Одина. Еще раз внимательно осмотрев всех, Локи удалился к себе. Завтрашний день обещал быть трудным и мучительным. Да еще и сегодняшние обвинения из уст отца… Хотя бы смерти они с Тором на пару заслуживают. Это неожиданное открытие было приятным, даже обвинения в трусости и глупости не занимали Локи настолько, насколько неожиданное признание полного равенства с названым братом. Отец не может ошибаться. Пусть покажет дорогу, и он, Локи, пойдет по ней, никуда не сворачивая. Если понадобится – завоюет любой из миров или будет покорно стоять у трона. Перед внутренним взором опять появился отец, окруженный золотым сиянием. Локи открыл глаза, закрыл, но образ никуда не исчезал, наоборот, становился все четче и четче.

– Спокойной ночи! – сказал Локи неведомому фантому и в ту же секунду заснул.

Проснулся он только ранним утром, и это было удивительно. Он много месяцев спал не по ночам, а по утрам, как почти все софелаговцы, и был уверен, что не заснет до середины ночи, однако фантом наслал на него магический сон. Стоило пожелать ему спокойной ночи, как он едва заметно кивнул, и Локи тут же отключился. От вчерашнего дождя не осталось и следа, только каналы вышли из берегов и залили кое-где золотые дороги, а несколько мостов накренилось. Непогода вчера разыгралась не на шутку, будто не природа была повинна в ней, а сам бог грома. Локи кликнул слугу и велел принести себе праздничный наряд, который надевал раз в год на день рождения. Облачиться в него самостоятельно было невозможно, приходилось пользоваться услугами сразу нескольких рабов.

Когда с одеванием было покончено, царевич заглянул к ученым. Они спали, и только Беркана стояла у окна и провожала глазами проносящиеся по небу серые тучи.

– Доброе утро! – поздоровался Локи. Девушка даже не шелохнулась. Она продолжала смотреть на город своим единственным глазом. Любая иллюзия недолговечна, и Ивару сегодня придется вновь накладывать простенькое заклятье.

Локи подошел вплотную и опустил подбородок на обнаженное плечо. Что-то же дочь Одина видит за окном, что-то настолько занимательное, что даже не замечает его появления. Беркана вздрогнула от неожиданного прикосновения и стерла с щек дорожки слез. Несколько мгновений она стояла спокойно, а потом одним нервным движением развернулась и зарылась лицом в его грудь. Локи не знал, что делать: еще никогда при нем не рыдала женщина. Успокаивать он не умел и терялся в догадках, чем вызваны эти слезы – общим нервным истощением или болью в голове после вчерашней попойки.

– Забери меня оттуда, Локи! – причитала Беркана, с силой сжимая его плечи, сминая дорогую ткань. – Забери! Забери! Забери!

– Из поселения? – переспросил царевич. – И куда ты пойдешь?

– Куда угодно! Хоть на край света. Я не могу больше так жить!

– Хорошо, – кивнул маг. – Заберу.

Проще было согласиться, чем спорить с истеричкой. Учитывая море опасностей, поджидающих ученых во время бесчисленных экспериментов, Беркана вполне могла погибнуть в самом скором времени. В крайнем случае, всегда можно помочь.

– Иди умойся и приведи себя в порядок, – скомандовал Локи, отстраняясь. – Скоро праздник, ты должна выглядеть достойно.

Дочь Одина кивнула и, вытирая на ходу слезы, прошла в соседнюю комнату, где специально обученные девушки должны были умыть ее и помочь разобраться со сложной экипировкой. Локи подошел к остальным ученым. Их следовало разбудить и привести в чувства за два часа – не самая легкая и приятная задача. Идея полить их водой отпала сама собой – слишком жаль мебель. Пришлось будить по старинке, то есть голосом. Как ни странно, разбудить их не составило никакого труда, зато очень много времени ушло на то, чтобы напомнить, как они попали во дворец и что за праздник их сегодня ожидает. Локи только усмехался, глядя на полусонные лица – неужели они каждый день будут так напиваться? С троицы воинов станется споить их окончательно.

День рождения, как Локи и предполагал, был скучнейшей процедурой, удовольствие от которой получили исключительно ученые, впервые попавшие в столицу. У царевича даже возникла идея загримировать Ивара под себя: маг держался на коне так гордо, будто праздник был посвящен лично ему. Он так благосклонно смотрел на ликующую толпу и подбрасываемые в воздух венки, что Локи ощутил легкий укол зависти – даже в детстве его раздражала толпа, он предпочитал одиночество или круг ближайших друзей. Ему говорили, что шумные празднества – часть жизни правителя и что с ними придется смириться. Особенно с днем рождения – любимым народным праздником. А ведь он еще и фальшивый! Настоящий никогда не отмечали и никогда не будут отмечать, даже если Локи узнает его точную дату. Народу не объяснить, почему день рождения младшего царевича вдруг переехало чуть не на полгода назад, Однако даже осознание необходимости праздника не могло его с ним примирить.

Локи ехал впереди огромной колонны в окружении фелага, чуть позади гарцевал Тор на своей неуправляемой лошади вместе со своими друзьями – те так враждебно смотрели на ученых, будто не пили вчера вместе, не играли в карты и не дивились фокусам Ивара. Возможно, дело было в слишком большом количестве меда.

Торжественная часть праздника незаметно сменилась обыкновенным застольем. Локи сидел рядом с матерью и вел неторопливый разговор. Точнее, слушал, что говорила она. За два месяца царица настолько соскучилась по нему, что теперь просто не могла молчать.

– Ты хочешь уехать завтра? – спросила она с такими интонациями в голосе, что стало понятно – положительный ответ ее не устроит.

– Останусь на несколько ночей, если отец не против, – дружелюбно ответил Локи. – Ты же знаешь, как я скучал по тебе.

На деле Локи очень хотелось уехать как можно скорее и заставить поселенцев модернизировать Асгард, но без Хагалара это было невозможно, а сколько мастера собирались пробыть в Мидгарде, не знали даже они сами.

Когда мед закончился в пятый раз, и рабы понеслись в подвалы за новыми бочонками, Локи решительно встал из-за стола и потянул за собой ученых. Пока они еще относительно трезвы, но если напьются, как вчера, то могут взболтнуть лишнего, особенно Раиду, а если троицу воинов и Сиф Локи легко мог остановить, то вот отца – нет.

– Пойдемте! – Он вывел их из залы и повел в верхние комнаты. Там располагалось чудесное место, где они, наверняка, будут избавлены от ненужных глаз и ушей.

– Куда ты нас тащишь? – Ивар уже был навеселе и позволял себе фамильярности.

– Как куда? – Локи изобразил удивление. – Вы забыли, что учитель приглашал нас в гости?

– Учитель?

Царевич с торжествующей улыбкой наблюдал, как ученые переглядываются и пытаются понять, о ком речь. Первым вспомнил Ивар. Смертельно побледнев, он отступил на шаг назад.

– Сын Одина уверен, что нам обязательно его сопровождать?

– Конечно, – мстительно кивнул Локи. – Он же приглашал нас всех.

– А если…

– Никаких «если», – прикрикнул Локи. Все тут же затихли. – Он приглашал, значит, мы придем.

И царевич ускорил шаг. Он не сомневался, что софелаговцы последуют за ним. Дружба дружбой, но он все еще сын Одина, их господин. Локи злорадно представлял, как подожмет хвост даже бесстрашный Ивар.

Комнаты учителей находились в стороне от основных помещений, и в эту часть дворца почти никто никогда не заглядывал. Даже слуги старались поменьше убираться там. Пытки еще несколько сот зим назад остались в прошлом, но никто не отменял телесные наказания, в том числе орла, и их исполнители внушали суеверный ужас даже тем, кто никогда не преступал закон. Локи хорошо помнил, что в детстве долгое время не понимал, что его учитель является заодно и палачом. Конечно, специфика занятий говорила сама за себя, но царевичи даже не думали об этом и воспринимали учителей почти как обычных наставников.

– Мы пришли. – Локи замер около неприметной тусклой двери. – Вам нечего бояться.

С этими словами он вошел, даже не постучавшись. Ученые так и остались за порогом, переминаясь с ноги на ногу.

– Локи, как ты скоро! –раздался из-за двери мощный бас.

– Ненавижу официальные торжества, – усталый тон именинника выдавал его доверительное отношение к хозяину комнаты.

– А где ты забыл своих прислужников?

– – Здесь, за дверью, – разрушил Локи последнюю надежду спутников отсидеться в пустующем коридоре и буднично добавил: – Тебя боятся.

– Это не дело, – голос начал приближаться.

В следующий миг дверь распахнулась, и в проходе появился огромный ас. За тот день, что ученые его не видели, он, казалось, стал еще больше.

– Не стойте на пороге. Проходите! – Он одной рукой сгреб их, словно маленьких детей, и втолкнул в комнату. Звякнул замок – из двери вынули ключ. Ученые осторожно осмотрелись. Пока они слепо следовали за Локи, то успели напридумывать всякого. Логово палача просто обязано было быть нашпиговано орудиями пытки, отрезанными засохшими конечностям и головами жертв, причем обязательно невинных, а также кнутами, плетками, розгами и прочими инструментами наказания. Однако на деле комната мало чем отличалась от покоев Локи. Да, была не так богато украшена и чуть меньших размеров, но просто поражала своей чистотой и уютом.

– Выпить я вам не предлагаю, вы и так уже сегодня пили, – громыхнул великан и жестом пригласил гостей сесть за стол. – А вот твое любимое блюдо я сберег!

Палач жестом фокусника извлек из сундука протухшее мясо тупика.

– О, спасибо! – Локи с жадностью набросился на еду.

– Чего вы у дверей стоите? Присоединяйтесь! Я вас не покусаю. – Большой ас похлопал по скамейке рядом с собой. Вперед вышел Ивар.

– Простите, что мы столь неучтивы, – он склонился в подобострастном поклоне. – Просто мы немного не ожидали, что сегодня встретимся…

– Да боитесь вы меня и все, – отмахнулся палач. – От вас как от зачумленных бегают свободные асы, а от меня – все, я привык. И я даже знаю, что именно вы хотите узнать, так что отвечаю. Да, я и в самом деле палач самого Одина. И да, я обучал Локи много столетий. И нет, я учил его не мастерству пытки.

– Но тогда чему? – подозрительно спросил Раиду. Локи чуть не подавился со смеху – на лицах его софелаговцев отображалась непередаваемая гамма чувств.

– Локи, он мучил тебя? – выпалила Беркана, отступая назад, будто опасаясь, что ее за этот вопрос подвергнут чему-нибудь страшному. Тут уже и палач не выдержал: теперь они с Локи смеялись вдвоем да так, что чуть не опрокинули блюдо с тухлым мясом.

– О да… пытал ежедневно… ой не могу. Наверное, именно поэтому Локи мне на шею, чуть что, бросается.

– Если это вас успокоит, – произнес с трудом царевич охрипшим от смеха голосом, – он не причинял мне боли. По крайней мере, намеренно.

Беркана почувствовала, что краснеет. Эти двое явно издевались над ними. Если бы дверь не была заперта, она бы ушла, несмотря на желание Локи. Но, увы, это было невозможно.

– Садитесь вы уже, наконец.

Ученым ничего не оставалось, как только послушаться. Локи широким жестом предложил им мясо, но еда не лезла в глотку. Каждый из них чувствовал себя не в своей тарелке и мечтал только о том, чтобы побыстрее выйти отсюда, по возможности живым и целым. Гостеприимный вид хозяина покоев совершенно не развеивал опасений, а заговорщическое замалчивание его отношений с Локи в прошлом только усугубляло недоверие. Сын Одина вел с учителем неспешную беседу, стараясь не показывать, как сильно наслаждается страхом и трепетом тех, кто ему доверился. Он знал, что Ивар не сможет долго молчать, и не ошибся.

– Могу я спросить, – начал маг осторожно.

– Спрашивай, – торжественно разрешил палач, предвкушая очередную глупость.

– Неужели даже сейчас, в эпоху мира, твои таланты так необходимы?

– Какой ожидаемый вопрос! – Палач потрепал Ивара по плечу – тот машинально отшатнулся. – Да не пугайся ты так. Ты же ничего в пытках не понимаешь. По-твоему, в эпоху войны мы только и делали, что пытали пленных?

Ивар неуверенно передернул плечами. Вопрос был поставлен так, что на него не следовало отвечать «да», только вот ученый не знал, как ответить иначе.

– Веселые были времена, бывали тогда у меня курьезные случаи. Вот слушай, Локи! – Палач отодвинул блюдо с мясом, чтобы привлечь внимание царевича. – Мне много столетий назад, еще в эпоху войны с ётунами, попался мальчонка. Маленький, щупленький. Большинство пленников ломается от одного вида орудий, вот я и думал, с ним проблем не будет, что он грохнется в обморок от одного вида дыбы, ан нет. Три ночи молчал. А ведь и некоторые бывалые вояки сдавались, стоило взять какой-нибудь инструмент в руки и поднести поближе или оставить на их руках пару царапин. Я уж было думал, вдруг мальчик по-нашему не понимает, ведь не так много тех, кто согласен долго и стойко выносить пытки. А на третьи сутки приходит донесение, что он и в самом деле ни в чем невиновен и ничего не знает!

Палач засмеялся, Локи тоже.

– Что в этом смешного? – возмущенно переспросила Беркана. – Ты напрасно три ночи истязал невиновного.

– А в том, девочка, что этот невиновный даже не говорил, что он невиновный. Просто молчал, будто язык проглотил. Вот это был смех! Так, о чем ты спрашивал? О том, что теперь да как? Да, сейчас пытки редкость. Пыток мало, жестоких наказаний тоже почти нет, так что приходится только тренироваться на сыновьях Одина. А вот вы что нарушили?

– Я ничего, – замахал руками маг. – Я добровольно пришел в поселение.

– Я не знаю, совершил ли я преступление, за которое меня осудили, – добавил естественник.

– Вот умора! – Палач даже ударил кулаком по столу. – Так если вы все тут такие невинные, чего же вы меня боитесь?

– Да потому и боимся, что пытки часто касаются невинных, – прошептал Раиду так тихо, что никто, кроме Локи, его не услышал.

Царевич надеялся, что до глубокой ночи сможет веселиться вместе с учителем и потешаться над реакцией отверженных на каждое его слово, но ему доложили, что мать ищет его. Никогда, ни до, ни после, он не встречал на лицах своих софелаговцев такого облегчения. Они выглядели так, будто им последние часа два грозили страшными муками Хельхейма, а потом неожиданно помиловали.

Последующие несколько дней ученые гуляли по столице Асгарда. Один выполнил свое обещание – заклятие клейма не чувствовали даже сильные маги, поэтому Ивары и Беркана безбоязненно разгуливали по столице либо в одиночестве, либо в компании кого-нибудь из друзей Тора, которым особенно приглянулся говорливый маг. Только Раиду не принимал участия во всеобщем веселье. На следующий же день после празднества он разыскал библиотеку и засел в ней, стараясь не смотреть в окна, расположенные на немыслимой высоте над землей, потому что у него тут же начинала кружиться голова, а мысли путались. Чего только не было в главной библиотеке страны: трактаты по магии, тайные и давно забытые книги – все что угодно, но только не то, что могло разрешить вопросы последнего времени. Никаких советов насчет прокладки труб из базальта, проведения электричества или стандартизации железных деталей там не было. Праздных жителей дворца, собравших эту библиотеку, совершенно не волновали насущные вопросы естественного мира. Пожалуй, впервые в жизни Раиду очень хотелось наорать, а еще лучше прибить несравненного Локи. Это же надо было запереть их в золотой клетке! И именно сейчас, когда надо заниматься делом, когда бурлят сотни идей, когда асы готовы к новым решительным действиям!