Текст книги "Локи все-таки будет судить асгардский суд?"

Автор книги: Ершел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 174 страниц)

Алгир запнулся, поймав на себе взбешенный взгляд Хагалара.

– Эта тварь что, взорвала ребенка изнутри и смешала все сосуды воедино?

– Не знаю, – целитель копался в склянках со снадобьями. Его невозмутимость в самые ответственные и серьезные моменты всегда впечатляла Хагалара. – Я никогда не видел ничего подобного. Сейчас спросим у Локи.

С этими словами он поднес к носу царевича какой-то флакончик. Сын Лафея тут же открыл глаза и закашлялся, будто не лежал в беспамятстве.

– Нашатырь, – пожал плечами Алгир, поймав на себе недоуменный взгляд Хагалара. – Поднимет и мертвого. Правда, может способствовать остановке дыхания.

– Ваше высочество! – обратился он к Локи, который судорожно хватал ртом воздух. Глаза его все еще были какого-то неопределенного цвета.

– Локи, дитя моё, ты в порядке? – Хагалар хотел дотронуться до царевича, но в последний момент отдернул руку.

– Где она? Где Ивар? – Локи щурился, беспокойно осматривался вокруг, будто не узнавал собственные покои. – Она обещала рассказать мне… о семье.

Царевич тяжело дышал и ничего не замечал вокруг: ни мага, ни целителя, ни того, что он обнажен и валяется на полу. Он бормотал что-то невнятное, махал руками так отчаянно и бессмысленно, будто они ему не принадлежали, а на пол капали все те же радужные капли крови, смешанной с магией.

– Предоставь дело мне, – прошептал Алгир.

– Ты уверен? – прищурился Хагалар. – Ты можешь узнать те тайны царской семьи, за разглашение которых тебя повесят.

– Я уже знаю столько тайн царской семьи, что меня могли бы повесить десятки раз, но еще этого не сделали, – огрызнулся в ответ целитель. – И мне ли напоминать тебе, как жаждала Фригг моей смерти еще до того, как стала царицей. А я жив до сих пор. Так что выйди из поля зрения царевича, лучше медленно в сени, я попробую его успокоить и привести в чувства.

– Я знаю немало способов успокоить его своей магией.

– Мои пациенты всегда приходили в себя без нее. Ты помешан на магии, Хагалар. Обычное тепло и участие порой творят не меньшие чудеса, чем волшебство. Отойди, если хочешь, чтобы он пришел в себя.

Вождь хотел возразить, но вспомнил об ошибке, которую давеча совершил, допустив семейную встречу, поэтому послушно отошел к стене и слился с ней. Всего лишь чуть-чуть магии, и его никто не заметит. Убрать Ивара подальше от бушующего Локи было невозможно – слишком близко тот лежал.

– Тихо, тихо, – приговаривал Алгир, подбираясь к царевичу, который отполз в сторону, всё твердя о сестре и называя ее «она». – Локи, ты меня слышишь?

Столько мягкости и нежности было в этом голосе! Хагалар успел забыть, насколько друг может быть любезен с некоторыми пациентами.

– Слышу, – Локи развернулся, не переставая неестественно размахивать руками. – Откуда ты здесь? Где она? Что произошло и что с моим телом?

– Она ушла, но скоро вернется, – Алгир аккуратно взял царевича за руку, с трудом удерживая ее на месте. – Тихо, тихо, тебе надо успокоиться. Сделай глубокий вдох. И еще. Это приведет мысли в порядок. Успокоит сумбур в голове.

– Сумбур… Сумбур… – начал беспорядочно повторять Локи, и сквозь тонкую кожу на его руке проступили неестественно вздутые сосуды. Хагалар начал творить щит вокруг комнаты и был готов в любую минуту вмешаться. Но не успел. Из рук Локи беспорядочно забили пучки разноцветного света, которые, объединившись, накрыли и его, и Алгира, и даже Ивара непроницаемым куполом. Тщетно пытался Хагалар пробиться сквозь него. Единственное, что он мог сделать – поставить сверху свой щит, не допустить бесконтрольного разрастания купола невероятной энергии неизвестной природы. Неужто силы четвертого измерения проснулись?

– Алгир, осторожно! – только и успел он крикнуть, но друг его не услышал. Он крепко держал царевича за руку, не давая отползти, и смотрел прямо в глаза, насколько это было возможно.

Совсем недавно такой же магический купол восемь магов с трудом удерживали вокруг дома. Но то были силы Старшей Царевны, а Локи пока еще не умел в полной мере пользоваться своими новыми возможностями. Черты комнаты плыли, искажались, превращались в какой-то бесформенный сгусток постоянно меняющейся энергии. Внутри купола царствовал не макромир, привычный Хагалару, а микромир: без всякого усилия можно было различить витки атомов и молекул, которые, бесконечно перестраиваясь, образовывали нечто и ничто одновременно. Только живых не касалась чудная метаморфоза, даже лежащего без сознания Ивара, а ведь сын Лафея был не в состоянии защитить кого-либо от своих новых сил.

– Успокойся, Локи. – Алгир словно не замечал чудесных метаморфоз вокруг себя. – Сейчас я отпущу твою руку, достану успокоительное, ты его выпьешь, и тебе станет легче. Ладно?

Локи пробормотал в ответ что-то невнятное. Стоило Алгиру выпустить руку, как она тут же пошла в немыслимый пляс, подобно своей соседке слева. Руки существовали отдельно от царевича, не подчинялись его воле. Алгир отодвинулся подальше, чтобы Локи не задел его, достал нужную склянку, после чего легко опрокинул царевича на спину. Сработал многосотлетний опыт по скручиванию тяжелых мечущихся больных. Алгир, словно воин-победитель, уселся на Локи, придавив его беспокойные руки, приподнял голову и насильно влил настойку. Царевич закашлялся, дернулся, но целитель держал крепко и отпускать свою жертву не собирался.

– А теперь вдох и выдох. С закрытыми глазами. Подумай о чем-нибудь приятном….

Почему Алгир не боялся, что невменяемый Локи скинет его с себя и покалечит? Ведь царевич гораздо сильнее тщедушного медика да еще и обладает теперь какой-то непонятной магией. Но, видимо, именно потому, что Алгир не боялся, Локи не сопротивлялся. Бывший царский врач умел подавлять пациентов не только физически, но и морально. Хотя даже сейчас, несмотря на суровый тон и чувство превосходства, он вынужден был напрягать все свои силы, чтобы удержать Локи на полу. Сын Лафея беспомощно метался, находясь во власти неведомых сил, но не пытался навредить своему спасителю. Хагалар жалел, что не может проникнуть под купол и помочь. Прошли долгие минуты, прежде чем руки царевича перестали дергаться и жить своей жизнью. Алгир первым заметил это, тут же слез с пациента и сел рядом. Ему пришлось по-настоящему туго, но результат того стоил. Пока сын двух миров лежал недвижимо с открытыми глазами, Алгир позволил себе осмотреть Ивара. Хагалар не стал говорить, что тот просто спит – боялся, что его голос спровоцирует у Локи новый приступ. Царевич с трудом приподнялся на дрожащих локтях, осмысленно оглядел комнату.

– Что происходит? – спросил он обычным голосом, который Хагалар рад был слышать, как никогда прежде.

– Предполагаю, что ты стал жрецом темных богов и теперь раскладываешь все неживое на атомы. А, может быть, это лишь побочный эффект чего-то более страшного, – Алгир наиграно равнодушно обвел рукой постоянно меняющуюся комнату.

– Это я сделал? – Локи с удивлением посмотрел на свои руки, заметил глубокий порез и текущую из него жидкость, вовсе не похожую на кровь.

– Ты, ты, – кивнул Алгир. – Но ты наверняка не знаешь, как это остановить.

– Предполагаю, что это колдовство примерно такое же, как и мое, – пробормотал царевич, с трудом вставая.

– Это вообще не колдовство, – осмелился вставить слово Хагалар. Алгир злобно зыркнул на него, но поздно: царевич заметил мага, стоящего у стены.

– Я так и знал, что без тебя тут не обошлось, – благодушно усмехнулся Локи, и было в этой усмешке что-то зловещее. – Что ж, посмотрим.

Он медленно направился прямиком к Хагалару. Вождь напряг все силы, чтобы удержать щит. Он был уверен, что сейчас энергетическое поле, созданное Локи, двинется за ним и поглотит магическую защиту. Но вышло иначе. Стоило царевичу коснуться невидимой границы, как сияние исчезло, барьер рухнул, оставив после себя комнату в первозданном виде. Лишь щит Хагалара сиротливо окружал троих асов.

– Иллюзия, – хмыкнул Локи. – Почему-то я в этом не сомневался.

Хагалар поспешил снять щит. Кого он видел перед собой? Что за монстр живет теперь в теле Локи? Оставалось только гадать.

– Наверное, ты мне в чем-то помог? – спросил царевич. – Наверное, я должен сказать тебе «спасибо». Как и тебе, – он повернулся к Алгиру.

– Рано благодаришь. Возможно, тебе понадобится длительное лечение, чтобы усмирить внутреннего зверя, – сказал Алгир, собирая разлетевшиеся по углам склянки. Хагалар неопределенно кивнул: когда-то давно Алгир говорил ему то же самое. Когда зверь бушевал в его теле и требовал чужой крови. Монстра усмиряли долгие годы. Монстра, порожденного бесконечной войной. Монстра, не способного приспособиться к законам мирной жизни.

– Что ж, тогда составь курс лечения, – Локи потянулся за одеждой. Он словно только сейчас заметил, что обнажен. – А что с Иваром?

– Думаю, он сам тебе расскажет, когда придет в себя, – поспешил успокоить Хагалар. – Он просто спит.

«И будет лучше, если его сон будет вечным», – подумал он про себя, но вслух ничего не сказал.

– Мне нужно зайти в дом исцеления и собрать то, что может тебе понадобиться в ближайшее время, – предупредил Алгир. – Я не знаю, что именно с тобой творится, Локи, но подавить и купировать могу, ведь в основе лежит выработка гормонов и прочего. Надо понять, чего у тебя в избытке и недостатке.

– Займемся этим завтра, когда я немного приду в себя, – попросил царевич. – Хотя и неизвестно, что случится, пока я буду спать, – он задумчиво осмотрел комнату. – Я ужасно устал, так что с исследованиями точно придется повременить. Хагалар, я хочу, чтобы ты охранял мой покой. И чтобы другие сильные маги были рядом, но не в одной со мной комнате. Ивар пусть спит рядом. Целители тоже необходимы. Я не знаю, чего от себя ожидать.

Хагалар подумал, что ослышался: таких разумных предложений он никогда не слышал от Локи. Неужто в кое-то веки детеныш проникся серьезностью положения?

Алгир ушел, пообещав, что приведет всех, кого нужно. Хагалар ожидал, что сейчас царевич сменит деловой тон на привычный, в последнее время, подобострастный, но нет. Локи велел рабам принести воды для промывания царапины и сел за стол к огромной искусно украшенной ламинарией туше, предназначавшейся иноземной гостье.

– Расскажи, что случилось? Что ты видел? – попросил он, отрезая кусочек пожирнее. В другое время Хагалар присоединился бы к трапезе, но сейчас опасался стоять или сидеть слишком близко к Локи. Он изложил свою версию событий, упомянув только то, что видел лично, скрыв все свои догадки и предположения. Попросил рассказать в ответ, что произошло в комнате. История оказалась на редкость короткой: царевна заговорила о войне, о том, что Локи знает только ложь, а она может рассказать правду, принесла семейные портреты, помянула мать, а когда Локи потребовал подробностей, то началось что-то странное, про что он ничего не помнит.

Хагалар примерно так себе и представлял произошедшее и радовался, что царевна не успела ничего поведать о былой войне. Никто не знал, какую версию событий войны рассказывали в детстве Локи, но истины в ней точно не было ни на грош. Он поспешил поднять портреты с пола и спрятать. Локи согласился, что они принесут много бед, если попадут не в те руки.

– Ты что-нибудь чувствуешь? Какие-нибудь изменения, связь с богами, с духами, чужое влияние?

– Жар-ко, – проговорил Локи по слогам после недолгого молчания. – Всё тело горит как при воспалении легких. Наверное, это должно быть мучительно, но я столько раз болел, что мне привычно. Еще чувствую, что магия не слушается, но сейчас я не хочу брать ее под контроль, – он говорил отрывисто, глотая и жуя одновременно. – Я попался как мальчишка!

– Я тоже, – эхом откликнулся Хагалар. – Я должен был оберегать тебя, а не смог ничего сделать против самой большой беды.

– Садись, поешь, – Локи встал и отошел к дальней стене. Он явно предпочитал не подходить близко к сильному боевому магу. Хагалар занял место у очага, но дичь не лезла в глотку.

– Принесите карандаши и бумагу, – приказал Локи своим прислужникам и, получив желаемое, принялся писать прямо на полу. Хагалар ни о чем не спрашивал.

– Пойдем в малые покои, – предложил Локи, а на рабов прикрикнул: – Принесите туда же моего друга.

Вождь не догадывался, что в доме Локи, кроме большой комнаты и каморок для рабов, есть еще малые покои, где сейчас стояла кровать и прочая мебель, которую вынесли из основных покоев ради иноземной гостьи. Локи скинул на пол несколько шкур и велел положить на них Ивара. Спать с ним на одной постели он опасался.

– Не садись на кровать, – попросил царевич. – Сядь вон туда. И возьми это, – он сложил из листка птичку и бросил в Хагалара. Тот поймал ее на лету, но не стал читать содержимое.

– Если сегодня ночью что-то случится и тебе придется убить меня, это письмо докажет отцу, что ты не виновен.

Хагалар так и сел на лавку. Своими чересчур разумными рассуждениями загадочное существо выдавало себя с головой. Локи так не говорил.

– Судя по твоему лицу, я веду себя не как обычно, – вздохнуло проницательное существо и село на кровать. – Что ж, этого следовало ожидать. Но странно: я помню всю свою жизнь, помню вчерашний разбор разных типов мидгардского и ванахеймского образований, помню, как позавчера утвердили место и время кражи людей. Помню, как осматривал молодые дубы и елки, которые нам летом высаживать.

Хагалар утвердительно кивал на каждое воспоминание.

 – Я никаких изменений в себе не замечаю. Но если они будут угрожать Асгарду, ты знаешь, что делать.

– Локи, – привычное «детеныш» и прочие эпитеты казались сейчас неуместными, – если царевна вселила в тебя некую сущность для разрушения Асгарда, то, возможно, твоя смерть только активирует ее.

– Хотелось бы узнать наверняка.

– Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. Если только, – Хагалар прикусил губу, – не сказать твоему псевдоотцу.

– Он казнит меня, – резко ответил Локи. – Тут же. Если будут хоть малейшие подозрения, что я опасен для Асгарда. Не зря смертные связывали меня с Рагнареком.

– Тебя? – прыснул Хагалар. – Много чести, – тихо добавил он.

– Я тоже так думал, но ты видишь, что происходит, – слух царевича обострился, что было вовсе не на руку мастеру магии. Локи забрался под шкуры и уставился в потолок. – Мы скажем отцу, если изменения окажутся фатальными. Но пока придется разбираться своими силами в самом интересном проекте последних нескольких тысяч лет, – он повернул голову к Хагалару. – Как сказал Алгир? Всё, что происходит внутри, – лишь гормоны?

– В некотором смысле, конечно, да, – кивнул Вождь. – Гормоны и превращение веществ. Сущность, которая в тебя вселилась, может усилить или ослабить выработку гормонов или обратить клетки во что-то… Во что – никто не знает.

– Так посмотри мою сущность изнутри.

– Кровомагия не пускает меня.

– Если не пускает даже тебя, то надеяться не на что, – вздохнул Локи. – Когда же придет Алгир? Я хочу спать, а это лучше делать при полной защите.

Хагалар хотел возразить, что и сам в состоянии защитить своего подопечного, но сейчас это было бы ложью. Не сможет он защитить от безумной энергии, раскладывающей предметы на атомы. Что бы сказала несравненная Царица Листиков, если бы увидела Локи таким? Что она там предсказала? Мальчишка сведет старого мага в Хельхейм? Она ошиблась. Мальчишка точно не сведет, если только монстр, поразивший его сознание и тело.

Тихо вошел Алгир, а с ним несколько магов и целителей. Хагалар узнал своих лучших подчиненных. Они разместились по соседним комнатам к удивлению и неудовольствию рабов. Алгир долго беседовал с Локи, объясняя возможные методы лечения, купирования и успокоения монстра. Монотонный бубнеж успокаивал старого мага. Свечи догорали, стояла бесконечная полярная ночь. Хагалар вспоминал, как когда-то давным-давно он сам спал в темной-темной комнате, а иногда – в просторных покоях, огромных, как ему тогда казалось, – бесконечных. И как тот, кого он любил когда-то давно, также сидел на кровати, что-то объясняя. Как догорали свечи, как он смотрел на знакомые черты лица, на которых играли последние блики пламени. Появление Гринольва напомнило Хагалару немногочисленные счастливые моменты детства. Почти все они были связаны с Ормом. Даже спустя не одну тысячу лет, напрочь забыв о нем, похоронив светлые воспоминания, он подсознательно пытался стать для Локи тем, кем когда-то был для него Орм. И, естественно, терпел одно поражение за другим, ведь пускай приемные, но родители у Локи все-таки были.

Алгир, несмотря на все протесты, остался рядом с царевичем, на кровати. Он чутко следил за сном воспитанника Одина. И словно не поселение жалких отверженных, а дворцовые покои простирались вокруг. Великий боевой маг. Личный врач Одина. Младший наследник престола. Они должны были встретиться во дворце, ведь там их место, там их дом. Но все они оказались среди преступников и бывших крестьян. Догорали свечи, прерывистое дыхание Локи выровнялось. Он засыпал самым обычным сном. Только вот кто проснется следующим утром?

====== Глава 83 ======

Когда-то давным-давно жуткий монстр любил развлекаться с жертвами при неверном свете свечи. Любил истязать так, чтобы они испускали дух, когда наступала полная темнота. Получалось редко, но одна жертва на сотню тешила самолюбие опасной твари, вот и сейчас, когда последняя свеча погасла, Хагалару стало не по себе, показалось, что детеныш вовсе перестал дышать. Впрочем, безотчетный страх рассеялся, стоило разжечь небольшой огонек на ладони и убедиться, что грудь подопечного поднимается и опускается от равномерных вздохов. Алгир сидел рядом с царевичем и дремал: он умел спать в любой позе, даже на ходу. Судя по аурам, маги и целители в соседних покоях тоже крепко спали чуть ли не в обнимку с прислужниками царевича, и только Хагалар не мог позволить себе отключиться от реальности. Была середина ночи – разгар работы для большинства фелагов. Свет далеких звезд едва пробивался сквозь маленькие окна, а искрящийся на улице снег уводил в пучину давних воспоминаний. Хагалар отчаянно скучал. Он удостоверился, что Локи спит. Вернулся в кресло. Погасил огонь. Снова зажег. Так можно было маяться до утра. Снова приблизился к Локи и аккуратно, одним пальцем, дотронулся до его запястья. Ничего не произошло: вспышка не резанула по глазам, не проявилось даже слабенькое голубоватое свечение. Вождь отдёрнул руку и взглянул на мирно посапывающего на шкурах Ивара. Убить его и дело с концом… Но вдруг его смерть выпустит какую-нибудь темную неизвестную сущность?

Хагалар проверил пульс ученого, попытался заглянуть в потаенную суть. В этот раз ничто не помешало ему. Нутро Ивара нисколько не изменилось: никаких странностей, никакой магии, словно несколько часов назад он не пускал с пальцев материальные молнии. Это было очень плохо – хуже, чем если бы он источал неизвестную доселе энергию. Придется его показать… Только вот великому царю или прекрасной царице? Объяснить странности можно как угодно, хоть неудачным экспериментом с каким-нибудь особо опасным артефактом. Жизнь отверженного ничего не стоит в глазах правящего дома. К тому же он друг Локи, а значит – враг царской семьи. Каждый понимает, что негоже младшему наследнику непонятно какого государства якшаться с преступниками.

Мысленно Хагалар во весь опор скакал в Гладсхейм с бесчувственным естественником на руках, но в реальности не смел оставить царевича на произвол судьбы в лице Алгира. Еще неизвестно, случайно ли Локи приказал положить Ивара подле себя. Быть может, они энергетически связаны, и его присутствие необходимо новой личности Локи.

Мастер с легкостью перенес бесчувственное тело естественника в другую комнату. Ничего не произошло, а если и произошло, то он не почувствовал. В одиночестве вернулся к Локи и крепко сжал его запястье. Царевич не проснулся, не перехватил чужую руку, не провел боевой захват, даже не вздрогнул. Хагалар попытался прочитать обновленную сущность Локи, но уперся всё в тот же барьер кровомагии, что и раньше. Он не мог ничего сделать, как в давние времена, когда стоял подле умирающей Фригги. Натренировавшись убивать, он даже не приблизился к пониманию, как сохранить тех, кто ценен и дорог.

На руке царевича отчетливо проступал шрам от зубов етунши: несколькими часами ранее Локи так и не смог внятно объяснить, откуда он взялся. Глубокая рана от кинжала на другой руке едва покрылась корочкой запекшейся крови. Хагалар растер целительный камень и залечил порез. Почему никто раньше не помог? Ни Алгир, ни прочие целители? Из шестнадцати врачей поселения в царственных палатах спят пятеро. Будто они будут хоть на что-то способны, если случится трагедия!

Хагалар погладил Локи по плечу – никакой реакции. Провел рукой по волосам, по лицу – ничего.

– Эй, детеныш, не пугай меня, – тихо попросил он, легонько тормоша царевича.

Тот застонал и чуть приоткрыл фосфорицирущие, отвратительно блестящие зеленые глаза.

– Что такое? – спросил он хрипло. Глаза потускнели, поголубели, потом окрасились в привычный болотный оттенок.

– Плоть и… неважно, скажи, пожалуйста, сколько яблонь подарила Хель Фенсалиру во время праздника Равноденствия ровно пятьсот лет назад?

– Яблонь? – Локи силился проснуться. – Пять… Нет, четыре… Четыре, кажется, – он зевнул. – Проверяешь, я это или не я? Спроси что-нибудь полегче, я спросонья многие подробности не помню.

– Мне очень сложно придумать вопрос, – Хагалар со вздохом отсел подальше. – Меня не было в Гладсхейме очень давно, всё изменилось, мир изменился, ты изменился.

– Наверное, – Локи зевнул. – Так что такое?

– Ничего. Прости, что разбудил.

– Тебе просто скучно, – заявил Локи лукаво, – ты ищешь проблему там, где ее нет.

– Может и так, – поспешно согласился маг. – Но лучше ты сейчас недоспишь, чем потом вместо тебя проснется нечто.

– Ты так ничего и не смог во мне увидеть?

– Нет.

– А где Ивар?

– В соседней комнате.

– Почему?

– Я опасаюсь вашей близости.

– Сколько честности! – Локи тихо присвистнул. – Спасибо за откровенность. Может, наконец, наступило время задать еще несколько интересующих меня вопросов и получить честные, прямые ответы? Спустя столько месяцев лжи и обмана, – он замолчал и вмиг посерьезнел. – Я сам себя опасаюсь. Мне снятся странные сны.

– Про Етунхейм, разрушение мира, невероятных богов? – оживился Хагалар.

– Куда там, – пробормотал Локи в полудреме. – Про тебя и Мидгард. Я бы многое отдал, чтобы сон стал былью …

Локи пробурчал что-то невнятное и заснул. По крайней мере, так показалось Хагалару. Он еще несколько часов тихо сидел при неровном свете огонька на ладони, наблюдая за лицом своего протеже, силясь найти в нем черты будущего разрушителя Асгарда, но их не было. Помолодевшее лицо юного бога можно было назвать прекрасным. Правда, с точки зрения, скорее, ванов или етунов, чем асов, всегда с недоверием относившихся к брюнетам.

Локи шел в глубь поселения от ворот мира отверженных. Знакомые улочки были необычайно пусты и тихи. Холодный ветер вынуждал поплотнее укутаться в меховую накидку, а серое небо и грязный снег вселяли чувство уныния. Царевич хмуро осматривал дома без окон: создавалось впечатление, будто в них вовсе никто не жил, будто поселение вымерло, и остался только он один. Что же произошло? Ответа не было.

Спустя несколько минут ходьбы до слуха донесся шум толпы. Локи ускорил шаг и вскоре оказался на центральной площади, точнее, в самых ее задах, ведь асов на ней было великое множество. Тем не менее, приложив немало усилий, Локи все же протиснулся к самому центру и увидел то, что заставило ученых отвлечься от работы, а его сердце – пропустить пару ударов. Огромный зеленый монстр, представляющий собой груду мышц и превышающий в росте даже ледяных и огненных гигантов, злобно рычал, готовясь к нападению. Напротив него стоял надоедливый старый маг и кричал: «…смеешь, ничтожество? Я – величайший боевой маг девяти миров, пади передо мной ниц немедля». Чудовище выказывало невероятную медлительность, поскольку принялось действовать только через несколько минут оскорблений. Вышеназванный «величайший боевой маг девяти миров» был бесцеремонно схвачен за ногу, а после… Локи с огромным удовольствием и удовлетворением наблюдал, как давний знакомый бьет Хагалара о землю, словно тот – тряпичная кукла; как в самом центре площади образовывается углубление; как из змеиного языка старика течет кровь, а зубы белым крошевом разлетаются по площади. О да, Локи был невероятно счастлив лицезреть эту картину. Он очень надеялся, что кто-нибудь из логистов Мидгарда заснял шоу на телефон, и он сможет пересматривать его вновь и вновь. Пускай не собственными руками, но он хотя бы частично отомщен за год издевательств и унижений этого поганого аса!

Последний раз ударив телом Хагалара о землю, монстр еще раз рыкнул и удалился в неизвестном направлении через моментально появившийся в толпе проход. Асы тихо разошлись, а в центре площади лежал и скулил старик. Локи прекрасно помнил, какой болью и унижением оборачивается стычка с Халком, но ему совсем не было жаль своего врага, напротив, он бы с удовольствием продолжил избиение, но не здесь и не сейчас. Пожалуй, впервые он был благодарен человеку, впервые мог сказать об огромном зеленом монстре что-то хорошее!

Локи открыл глаза. Он с трудом понял, что увиденное было сном, и это жутко его расстроило. Ах, как бы было прекрасно, если бы сон оказался вещим! Некоторые асы обладали даром предвидения, возможно, он из их числа? Но тут его мечтания грубо прервали. Тор в меховой накидке, на редкость жизнерадостный, чего уже давно с ним не бывало, возник прямо перед носом и широко улыбнулся.

– Привет, братец! – бог грома плюхнулся на кровать рядом с Локи, заставляя того недовольно скривиться.

– Здравствуй, Тор. Чем обязан такой милости, как твой визит в мир фокусов?

– Опять капаешь ядом? А, впрочем, дело твое. Я с радостью сообщаю тебе, что ближайшие несколько недель с тобой будет жить наш общий добрый друг! – Тор, как показалось Локи, говорил с жутким злорадством, а после широко улыбнулся, но в этой улыбке было что-то ехидное… В комнату зашел Брюс Беннер и со скромной полуулыбкой, присущей только ему, тихо произнес:

– Здравствуй, Локи.

Локи открыл глаза. Он лежал в покоях матери в Фенсалире и осознавал, что это сон, что он не может находиться дома, раз заснул в поселении.

– Я предупреждала тебя, – послышался голос тети из соседнего помещения. – Я всегда говорила, что Локи – позор нашей семьи. Я не говорила, что он проведал о тайных тропах, но я думала, ты и сама знаешь. Неужели даже сейчас ты не готова признать, что он – ошибка и враг семьи Одина?

Ответ матери Локи не расслышал. Он подошел ближе к двери, из-за которой доносился голос Фулы, и приоткрыл створку, однако увидел лишь странное существо с головой Фулы, с рогами, с бычьим хвостом и огромным количеством ног.

– Он устроит восстание в поселении, – вещало существо креслу. По крайней мере, Локи никого другого не видел и допускал, что фантазия превратила мать в кресло. – Тут-то мы его и схватим, обвиним в государственной измене, и случится редкая для Асгарда казнь. Или лучше поступим как раньше: отдадим его на опыты и органы етунам. Как славно было раньше, когда преступники всех миров отправлялись в Етунхейм. Сколько новых открытий, сколько чести и славы Етунхейму!

– Смотрю, облик моей тёти тебе пришелся по нраву, возлюбленная сестра? – произнес Локи, входя в комнату и не закрывая за собой дверь. – Какая грубая и безвкусная подделка. Ее не волнует ничего, кроме заготовок на зиму и прочей женской ерунды, а ты о политике ведешь разговор, о Етунхейме. Тебе стоило принять обличие Одина, а лучше – Лафея.

Фула никак не отреагировала на грубость, даже не заметила появления племянника. Она ходила кругами вокруг кресла и вещала о преступности в Асгарде. Локи не привык к подобному пренебрежению к своей персоне, поэтому встал на пути многоногого чудовища, но Фула с легкостью прошла сквозь него.

– В этом мире привидение – ты, – послышался с потолка глас отца. – Ты всего лишь дух, которого никто не видит и не слышит.

– Кроме тебя, отец, – довольно произнес Локи. – Ты всё знаешь и всё видишь.

– Я вовсе не Один, я Хеймдаль. И странно, что ты не узнаешь меня.

Локи ничего не ответил, лишь подошел к окну. Внизу ничего не было: ни Асгарда, ни моря, – но стоило ему представить родной мир, как золотые башни засияли во всем своем величии. Локи представил Ванахейм – и вокруг зашумел тропический пейзаж. Очнулся он несколькими минутами раньше в Фенсалире, но сейчас смотрел на город с высоты Валаскьяльва.

– Что ж, если ты так хочешь поиграть, – поиграем, – Локи сел на пол. – Кто явится следующим? Быть может, мой недалекий братец?

Он представил себе Тора во всех подробностях, но тот не спешил соткаться из воздуха. Зато речь тёти становилась все более бессвязной, а от количества ног зарябило в глазах.

Никогда раньше Локи не видел осмысленных сновидений и не умел ими управлять. Сидеть на полу было скучно, а осматривать свои фантомные владения – лень. Тело словно налилось свинцом, а во рту растекся противный горький привкус, будто вся слюна враз стала ядовитой.

– Лежать! Спокойно! – Алгир надавил на плечи Локи, когда тот резко дернулся и открыл глаза. – Спокойно! Не вырываться! Я врач. Ты помнишь, где находишься?

Локи нападать не спешил и даже не атаковал магией, но никто не мог поручиться, что именно сын Одина открыл глаза. Семь асов не могли разбудить его больше получаса, если не врали большие песочные часы.

Глаза Локи за пару мгновений несколько раз сменили цвет. Хагалар отметил, что ночью произошло то же самое.

– Локи, ты помнишь, кто я? Ты помнишь, где находишься? – по слогам повторил целитель, с подозрением наблюдая за сменой цвета радужки.

– Помню, – кивнул Локи, кривясь от горечи во рту. – Ты Алгир, местный целитель. Я в поселении отверженных.

– Я немедленно везу детеныша к нашему любимому Одину, – Хагалар резко встал с кровати и недвусмысленным жестом дал понять целителям, что их помощь больше не требуется.

– Нет! – Алгир был полностью сосредоточен на Локи, но его голос звучал не менее грозно, чем голос противника. – Сперва проведем исследования. Ничего страшного еще не случилось. У нас есть время.

– Ничего? – Хагалар по-птичьи склонил голову на бок. – Да, ничего, просто ночью он совершенно случайно заснул на полуслове, а утром мы едва добудились его каким-то жгучим ядом. А так всё прекрасно, можно прямо сейчас наряжать его для торжественного обеда!

Шуточки мерзкого старика по поводу яда были более чем неуместны в сложившихся обстоятельствах, учитывая, что Локи таки проглотил, а не выплюнул горькую слюну и запил водой, которую ему своевременно подал один из врачей.