Текст книги "Локи все-таки будет судить асгардский суд?"

Автор книги: Ершел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 148 (всего у книги 174 страниц)

Зато присутствие людей очень сильно облегчило мне задачу – наконец-то я могу воспользоваться привычными месяцами, а не исландскими, а также расписать сложную систему летоисчисления. Мне потребовалось несколько дней, чтобы расположить аж на трех шкалах времени все значимые события, а также даты рождения и смерти персонажей, зато теперь я наконец-то, не прошло и шесть лет, точно знаю возраст всех героев. Отправной точкой послужила точная дата рождения Локи, а также фраза в «Торе-2» «плюс-минус пять тысяч лет».

В тексте встречаются отсылки к прошлым главам. Помощь людям, о которой упоминает Тор – это поездка Хагалара и подручных магов в Нью-Йорк, где они разобрали завалы и повстречались с Марией Хилл. Клятвопреступление друзей Тора было в фильме, а упоминал о нем Один, когда Локи вместе с поселенцами приехал на собственный день рождения. Это связи с прошлым. А задел на будущее – отрывок про Фену – заявка на окончание повести, попытка свести концы к общему знаменателю. Для меня самой стало неожиданным открытием, что именно Фену будет играть такую большую роль в последних главах повести, и совершит несколько ключевых поступков… Если совершит…

Разбор девяносто третьей главы

Эта глава может с полным правом носить название «Семейные ценности» или «Семейные дрязги», так как только из них и состоит. Сплошные диалоги, куча отсылок к прошлому (при внимательном прочтении можно найти много мелочей про прошлое Одина, Фригг и Хагалара) и никаких реалий Исландии, божественного Асгарда или науки. Такую главу очень легко и приятно писать, с одной стороны, ведь не надо сверяться со справочниками, но, с другой, важно не упустить героев, не сделать их чересчур мягкими, ванильными и не похожими на себя. Впрочем, с такими проблемами сталкиваются все, кто пытается описывать либо детство персонажей, либо сцены наказания. Чаще всего и то, и другое получается чересчур ванильно-приторным и нереальным. В случае Локи и Тора это обязательно обожающая и бесконечно ласкающая их Фригг и безмерно суровый или наоборот до гротескного ласковый Один. Ну и, разумеется, друзья по играм, которые любят Тора и не принимают Локи. Локи с рождения записывают в библиотеку, из которой он никогда не выходит вплоть до свадьбы, а Тору выдают в руки меч и забрасывают на ристалище – тоже до свадьбы. Вот общее мое впечатление от фанфиков, которые описывают детство царевичей. И хотя мое дело было показать всего лишь одну-единственную сцену из детства, мне пришлось нарушить все стандартные сюжетные ходя. Во-первых, Локи, не желающий учиться, наверняка, для многих стал признаком ООСа, хотя скорее удивителен был бы маленький ребенок, который учиться любит. Благо, мне есть, с кого списывать поведение и даже слова – не пришлось ничего выдумывать из головы. Во-вторых, мать, которая вообще не появляется во время конфликта, которая самоустраняется и делает вид, что ее как бы и нет (вспомним «Тор-1», когда Фригг сидит у постели Одина, и идея помочь Локи с управлением государством ей даже в голову не приходит, мол, сам разбирайся). В-третьих, наличие огромной кучи слуг и наставников, которые не оставляют ребенка одного. Почему-то во всех фанфиках царевичи 90% времени проводят в одиночестве, хотя ни тогда, ни сейчас маленьких детей никто надолго в одиночестве не оставлял, да и заботился о них целый штат прислуги (если мы говорим о дворянских семьях (хотя это понятие не совсем применило к каноничному Асгарду)). У этого отрывка есть одна грубая неточность – грифели, которыми пишет Локи, изобретены были только в конце восемнадцатого века. До тех пор писать могли либо перьями, либо кистями, а в Скандинавии вообще чаще всего писали исключительно на камне: руны не просто так такие угловатые – их форма идеальна для выбивания на камне. Мотивы воспоминаний перекликаются со сценой на кладбище из начальных частей повести. Там у Локи тоже было ощущение, что он вспоминает детство не по своей воле. Впрочем, тот факт, что мы смотрим на происходящее глазами Локи, не дает в полной мере показать, что же происходило на самом деле глазами Одина, который с конкретным мотивом (не зная о фобии Локи) потребовал опуститься на колени, а получил всплеск сил, с которыми до последнего не знал, как справиться. Впрочем, своей цели он достиг: Локи отказался от идее ехать в поселение, несмотря на то, что прямого запрета не получил.

Массажем Один пытается излечить Локи. Этот момент переписывался аж дважды: как ни странно, но очень сложно было правдоподобно прописать момент, где Один фактически Локи ласкает, дотрагивается до него добровольно. Это настолько не в характере персонажа и с такой легкостью переходит в откровенный фарс и мимимишность, что потребовались силы нескольких софелаговцев, чтобы привести сцену хотя бы в относительно удобоворимый вид. Впрочем, это касается практически всех кусков главы. Она целиком занимаем девять страниц. Но по изначальному сценарию примерно столько занимала только одна сцена из детства: были гораздо более подробно прописаны попытки Локи подойти к отцу, его разговоры с учителем, описание комнаты наказания и прочее. То, что осталось в конце – фактически краткая выжимка изначального огромного замысла. Не меньшие потери понесла и последняя сценка: разговор Одина, Фригг и Хагалара занимает сейчас всего полторы страницы, а занимал изначально почти четыре. Из него тоже были безжалостно вырезаны многие подтемы и отдельные диалоги объединены в монологи.

Сама же глава делится на две части: одна от имени Локи, другая – от имени Хагалара. В некотором роде эта глава – символическое их противостояние друг другу. Наконец-то Локи прямо говорит о своей ненависти (чем безмерно удивляет Одина), наконец-то Хагалар показывает свое истинное лицо: с одной троны он готов защитить Локи от любой опасности, но с другой – он убьет его без раздумий, если понадобится. Локи пытается думать о чем-то серьезном и предпринимать важные шаги, неважно, в сторону поселения ли или в сторону собственной второй сущности. А вот Один и Хагалар больше шутят, чем занимаются делами. Словесное сражение друг с другом и старые обиды значат для них гораздо больше, чем опасность, которая нависла над Девятимирьем. И только Фригг думает о благе Асгарда в первую очередь.

Диалог Хагалара и Одина не совсем мой – он был проигран с одним из членов фелага и вошел в текст в практически неизменном виде. Насколько он серьезен и правду ли говорят персонажи друг другу – тут уж решать вам. Разумеется, этот диалог напрямую связан с воспоминанием о прошлом Локи, и мы достаточно долго обсуждали, как именно Хагалару стоит относиться к Одину и его системе воспитания. Впрочем, кто тут прав – Один или Хагалар, – каждый читатель может решить лично. По большому счету, на обоих висит много грехов, вопрос только в том, кому какие грехи симпатичнее.

Последний разговор содержит кучу отсылок к прошлому, впервые звучит имя матери Локи (Локи спрашивал о ее имени еще на кладбище зимой в начале повести, но Один ему не ответил). Герои вместе со мной судорожно думают, что же им делать. Вся эта заварушка с потусторонними частицами в теле Локи не планировалась ни по одному из сценариев повести, и у меня не было никаких идей, что именно с ней делать, но сейчас она мешает осуществлению главных событий: придется срочно избавляться от того, что не нужно по сюжету. Ну и заодно можно показать, какие методы решения проблем асы считают для себя приемлемыми.

Разбор девяносто четвертой главы

Если прошлой главой управляли семейные ценности, то эта посвящена семье и удаче, причем ответственность за нее несу не столько я, сколько один из членов фелага, который попросил меня подробнее рассказать о викингский удаче, а, получив ответ, заметил, что стоит прописать это определение подробнее в самой повести. Так появились: два диалога – Джейн с Берканой и Джейн с Хагаларом (второй появится в следующей главе). Изначально оба диалога висели в воздухе: не было ни комнаты, ни подслушивающего Локи, оба были от имени Джейн, но впоследствии Локи пробрался незаметно и заставил переписать первый диалог со своей стороны.

Чертог Фрейи – реалия с сайта Анны Блейз. А сама Фрейя действительно живет с Асгарде, исходя из мифов, причем является пленницей: после последней войны асов и ваннов цари обменялись заложниками ради воцарений мира. Так в Асгарде появились Фрейя и Фрейр. А вот кошечка-наперстница Фригг упоминалась в главе, где описывалось возвращение Одина из Ванахейма (беседа с Фригг), и про нее лично в мифах не сказано ничего, но известно, что у Фрейи колесница запряжена кошками (а у Тора – козлами).

Рассуждения Локи о мести тоже имеют свою почву, только уже в Исландии, а не в Асгарде: Локи ведь напал на Нью-Йорк, и раз Джейн так резко отреагировала на него при первой встречи, значит, с точки зрения Локи, это ее родной город, и на имеет полное право мстить за его разрушение. Но у нее нет средств. Средства есть у Беннера, но раз он не заявляет свои права на месть, значит, это не его город. (Хотя в реальности оба они к Нью-Йорку непосредственного отношения не имеет, просто Джейн больше думает о простых людях.)

В разговоре матери и Локи упоминаются драуги, про которых я писала недавно. Но писала-то я недавно, а вот когда главы на сайте появятся – это другой вопрос, так что напомню, что драуги – ожившие мертвецы, одержимые своими незаконченными делами в мире живых.

Тараканы – это самые первые создания Одина, им уже почти пятнадцать тысяч лет, и Локи действительно получил их в дар от отца во время своего последнего визита вместе с Иваром-2.

Ссылка в Бездну открывается перед нами с новой стороны, ведь Локи изначально мечтал попасть в Асгард, чтобы спастись от Таноса, который за ним охотится (вспомним обещание страшной кары еще из фильма). А теперь его поднесут Таносу на блюдечке с голубой каемочкой. Однако помним, что ни Один, ни Хагалар так и не узнали, от кого Локи скрывается в Асгарде. Сперва они его спрашивали, потом им надоело, и они об этом дружно забыли. А вот Локи помнит.

Просьба Локи вернуть тело в поселение – отсылка к главе, где он узнает, что практически все предметы в поселении сделаны из самих поселенцев. Сперва его такая участь ужаснула, но сейчас он видит в ней для себя некую выгоду. Впрочем, он прав, уверяя себя, что к его просьбам мать отнесется исключительно снисходительно.

В путешествии Один в мир сознания Локи только одна деталь требует объяснения – почему ребенок видит только оттенки красного? Это моя вольность: когда племянница была маленькая, то первый цвет, на который она начала реагировать, был именно красный, из чего мы сделали вывод, что сперва она не различала цветов вовсе, а потом увидела именно красный. Конечно, можно было бы поискать статьи в интернете и изучить историю вопроса, но, учитывая, что речь о полукровке етуна и аса, то есть о существе с любой анатомией на любой вкус и цвет, я решила сделать предположение истинным без всяких доказательств.

И снова в этом отрывке мелькает судьба – Одину ничего не остается, кроме как положиться на судьбу в поиске нужного дня. Раз уж я начала главу с описания судьбы и удачи, то решила, пусть они и станут лейтмотивом.

Последняя часть главы тоже написана под впечатлением вопроса, который мне задали в частной беседе, а именно: какие отношения связывают Фригг и Тень? Отвечала я столь подробно, что даже сама разобралась, что же именно между ними происходило. В результате родился этот диалог Фригг и Хагалара – жалкие отголоски прошлого, история «падения» женщины, которая решила прыгнуть выше головы и поплатилась за это. Меня раньше упрекали в том, что я даю только намеки на то, чем была славна Фригг, а народу хотелось увидеть ее подвиги воочию. Вот решила перечислить часть из них. И это противопоставление «– Твой… – Твой…» играет ключевую роль в их отношениях, если знать, какое слово надо подставить после первого притяжательного местоимения. Впрочем, это все сложные логические загадки самой повести, которые разгадать невозможно из-за объема текста и редкой выкладки глав.

Теоретически, если этот диалог соединить с диалогом с вкраплениями воспоминаний между Хагаларом и Одином, а еще вместе с диалогами между Фригг и Одином по поводу раскрытия клятвопреступлений Тору и впоследствии между Фригг и Хагаларом в постели, то можно, наверное, многое узнать о прошлом персонажей и почти полностью восстановить несколько сцен много тысячелетней давности, но я не уверена как в том, что это возможно (все же автор смотрит на свой текст не так, как читатели), так и то, что это кому-то интересно.

Ну и последнее замечание: к моему собственному удивлению, от задумки до полного воплощения главы прошло всего три дня – удивительная для меня скорость.

Разбор девяносто пятой главы.

Первый разговор этой главы – Джейн и Хагалар – является прямым продолжением разговора Джейн с Берканой. В один разговор нельзя было ввести все реалии, пришлось делить на два. Все, что говорит Хагалар (кроме некоторых моментов, связанных с поселением), в той или иной степени согласуется со скандинавскими реалиями (особенно все, что касается имен и родственных связей), а вот ответы Джейн истинной быть не обязаны. Как и любой человек, она имеет свою точку зрения на жизнь на Земле. По большому счету, если брать среднестатистического американца, то он понятия не имеет о том, что происходит в Европе или на Востоке, и Джейн вряд ли могла бы приводить те примеры, которые я вложила в ее уста. Все же она астрофизик, а не всесторонне образованный человек, но без примеров ввернуть все, нужные мне, реалии Скандинавии никак не получалось. Замечание Джейн про храмы – отсылка к одной из первых глав второй части, где Тор упоминает о храмах Асгарда, которые построили во многом по моде Мидгарда. Читатели еще тогда отмечали, что это не совсем правдоподобно. Но убрать это было невозможно, приходится аукивать в последующих главах.

Вопрос, который Хагалар задал Джейн, связан с ее именем «Джейн» через французский вариант «Жанна» восходит к древнееврейскому «Иоанн», то есть «Бог сжалился», «Божья жалость», если дословно. Интересно, знали ли об этом создатели комиксов, когда наделяли возлюбленную бога Тора таким именем?

Вопрос, кто кого считает богом, встает с каждой главой все острее, поскольку постепенно все персонажи высказывают свою точку зрения по данному вопросу. В данном случае Джейн ставит знак равенства между «богом» и «асом», а для Хагалара «боги» – это только четверо членов царской семьи, то есть ближайшие родственники Одина (та же Фула туда не входит).

Последние две главы особое место уделено покойникам. Как-то случайно так получилось, что раньше об этом не было сказано ни слова. Исправляюсь. Асгард по мифологии – это то место, где живут асы (похоже, целых десять штук, то есть это не народ, а семья), а также тысячи и десятки тысяч покойников. Которых делят между собой Один (Вальгалла) и Фрейя (у нее свой чертог для душ). Кроме того, есть Хельхейм, куда попадают все прочие. Так что Асгард – с одной стороны – город асов, с другой – мир мертвых. Просто мертвые отдельно, а асы отдельно.

Разговор Тора и Хагалара был необходим, чтобы показать, что Тору брат тоже не безразличен, несмотря ни на что. Впоследствии этот разговор сильно аукнется.

Наверное, многим неприятно, что в маленькой ставке от имени Хагалара старый маг все больше разочаровывается в Локи, но мне это кажется очень жизненным. Всё же отношения у них совсем не складываются, ведут они себя друг с другом отвратительно (оба хороши), а вот с Тором все сразу срослось. Вот и получается, что Тор для Хагалара гораздо желаннее, а от Локи ему нужна магия. Подробнее об этом было в маленькой зарисовке, в самом конце повести «Настоящий праздник для Хагалара».

И вот катарсис: то, ради чего герои потратили кучу времени и сил, не принесло никаких плодов. Люблю «обламывать» героев, люблю рушить классические шаблоны, когда герои преодолевают огромное количество препятствий ради цели, которая обязательно оправдает их усилия. В жизни чаще всего получается по-другому, вот и у моим героев тоже ничего не вышло. Зато вскрылись еще некоторые мелочи про появление Локи в Асгарде. При желании, если порыскать по главам, то историю Локи можно собрать полностью, но объем таков, что сделать это практически невозможно.

Разбор девяносто шестой главы

Вот уже почти двадцать глав я пытаюсь разрулить случайный поворот сюжета в сторону странностей из Етунхейма. Если повезет, то в следующей главе сюжет вернется на круги своя. Сначала я думала делать сцену, где Хагалар убеждает Локи следовать его плану, но потом я поняла, что это действительно неразумно: ведь если Локи будет знать полностью план, то и тварь, которая захватит его тело, тоже. Конечно, тогда было бы самым разумным вообще Локи не пробуждать, а сразу отправить в Бездну, но здесь уже сыграл свою роль характер Хагалара: что бы он ни говорил, а Локи он любит и не может упустить возможность попрощаться с ним хотя бы таким образом, а, главное, дать ему возможность написать завещание (хотя и не уверена, что это понятие существовало в то время). Это дань уважения по отношению к сыну Одина со стороны Хагалара, по крайней мере, он сам так считает. Но поскольку Локи даже перед лицом гибели говорит ему гадости, то Хагалар совсем сникает и уже готов пойти на смерть от руки Фригг, которую когда-то очень любил… Одним словом, печаль и все страдают.

Только в конце разговора оказывается, что беседуют Локи и Хагалар вовсе не в Асгарде, а в совершенно ином месте. Эта фишка – последнее, что я вставляла, причем не по своей воле – один из членов фелага усомнился в корректности одной из фраз Хагалара, мол, она звучит так, будто Локи уже не в Асгарде. Я подумала и решила – а почему бы и нет? Почему бы не выгнать его заранее из Асгарда? Пусть действительно снежинки и завтрак его обманут, он не поймет, что находится в чужом мире.

Наверняка для читателей было удивительно поведение Фандрала. Он ведь все время не вспоминал о своем долге перед Локи и тут вдруг решил пойти ради него на смерть. Это, опять же, вопрос чести. Тор рассказал друзьям о плане, все знают, что Локи либо не выживет, либо не вернется, а поскольку Локи больше года жил в Асгарде, то у Фандрала была возможность отдать ему долг, но он этого так и не сделал. Ну, а кроме того скандинавам свойственны безрассудные подвиги, особенно те, которыми можно будет потом покрасоваться. Поскольку все уверены во всемогуществе Одина, то немного сомневаются, что он даст умереть Локи, которого сам так и не казнил, хотя имел полное право.

Монолог Дагара – общие настроения в поселении. Тут комментировать что-то трудно, поскольку большинство идей повторяется из главы к главе, читателям просто важно о них напомнить, а то, учитывая перипетии с Локи, промышленная революция отошла на второй план. Все те же идеи, как использовать людей, все те же мысли о терроризме (террористически акты в Нигерии и Китае имели место быть весной 2014 года, сейчас у нас февраль, так что они как раз могли готовиться в это время), разве что они постепенно обретают некоторую плоть.

Что же касается последнего пассажа насчет прихода в поселение «смертников», то здесь мне приходится действовать на свой страх и риск, поскольку подобного места в реальности не существовало. Исландия – бедная страна, которую много столетий кормила Дания (за что теперь Исландия ее ненавидит), а последнее столетие США (потому что поставили там свои военные базы). До середины 20-го века, если сведения в музеях верны, Исландия пребывала фактически в бронзовом веке со своими первобытными представлении о долге и чести. Да, с одной стороны, поселение отверженных – это кошмар и хуже смерти, но разве не почетно умереть ради того, чтобы процветал твой клан? К тому же раз сам сын Одина обратил свой взор на мир отверженных, то, может, там не так и плохо? Поскольку телевизоров и газет нет, то дальние земли Асгарда даже не знали о том, что Локи «умирал» и что Радужный Мост разрушен. Зато они видят, что особа царской крови впервые обратила на них свое внимание, причем привезя еду – основу жизни, по большому счету.

Еще в этой главе много мелочей, которые мелькали в повести в самых разных главах. Когда я летом перечитывала повесть, то составила огромный персонажный список, где отмечены мелочи, связанные с каждым персонажей. К примеру, что Локи в бездне раздробил при падении ребра и правую руку или что Тор не любит Фенсалир. Если текст большой, то подобных документ с мелочами очень удобен, иначе они теряются в толще текста и никак не влияют на него. Очень часто я в фанфиках сталкиваюсь с тем, что какой-нибудь герой отмечает, положим, свою любовь к кофе, но дальше на протяжении трехсот страниц пьет что угодно, но только не кофе, хотя имеет все возможности. Или при описании героини сказано, что она ярко красится, но в дальнейшем ни разу мы не видим ее ни перед зеркалом, ни в магазине косметики, ни даже «хлопающей длинными накрашенными ресницами». Автор не в состоянии держать в голове мелочи, связанные со всеми героями (особенно, если их много), а вот бумага в состоянии.

Разбор девяносто восьмой главы

Пока корректировала эту главу, узнала, что почти два года назад умер прототип Лагура… Эх!

И было у меня две главы – 98 и 99, но по здравому размышлению я решила объединить их в одну и не мелочиться.

Линия Ивара приходит постепенно к своему логическому завершению. Изначально я ее не планировала. Все, что случилось с каскетом за последнее время – случайность, из которой я выпуталась с большим трудом, и если с Локи я хотя бы примерно представляла, что делать, но Ивар был настоящей загадкой. Я думала вести его к Менглед и таки чинить каскет (что противоречило моей изначальной задумке, на основе которой я строила всю повесть), но потом поняла, что если я его веду к Менглед, то либо его там убивают, получают осколок Тессеракта, и у нас война с Етунхеймом, причем вряд ли победоносная, либо, если Менглед и царевны заодно, то я получаю глобальный женский политический заговор в Етунхейме, который изначальным сценарием тоже не предусматривался. Так что пришлось пойти моим стандартным путем из серии «представим, что у нас реальная жизнь». Вот вы никогда не задумывались о том, насколько героям постоянно фантастически везет? Причем во всех книгах и фильмах Они придумывают какой-то невероятно сложный план, который может сработать только при определенных маловероятнных обстоятельствах, но, разумеется, герои столь прекрасны, что план срабатывает, даже если положительные персонажи несут некоторые потери… Терпеть не могу такие сценарии, поэтому у меня чаще всего героев ждет эпичный провал: как с Одином, который думал с легкостью посмотреть ритуал глазами Локи-младенца, как с Иваром, который надеялся легко перенестись к Менглед, а попал в ледяную пустыню.

Сюда же и рассуждения Фену о том, что все, кто соприкасается с Локи, кончает плохо. Эта мысль пришла мне в голову именно тогда, когда я писала кусочек от имени Фену. Так не должно было быть, фелаг должен был остаться единой командой, но что мы получили в результате? Хагалар и Беркана во дворце, причем Беркана уже одной ногой в Мидгарде, Раиду и Ивар, каждый по своей вине, но все равно на грани безумия. И Лагур – вечно одинаковый и вечно читающий. Это не то, что ждало героев изначально, и мне придется свести их обратно. Правда, для этого мне потребовались консультации психиатра, но они ничего не дали: человек, который не сталкивался именно с такими проявлениями расстройства, как у Раиду, не смог предположить, что может ему помочь. Так что я обратилась за помощью к другим медикам, не психиатрам, но психиатрией увлекающимся. Они подтвердили мои предположения, что болевая терапия не поможет.

Наверное, некоторым читателям было бы интересно узнать, что именно делала Фену, но я специально не описывала ее возможности, как и подробно не описывала мучения подопытного человека. Во многом потому, что ни то, ни другое я себе не представляю, а писать наобум не хочу. Поведение маньяка – не то, что можно подсмотреть только в книге или хронике, и в данный момент и Фену, и Раиду ведут себя именно как маньяки.

Что касается рассуждений Фену о тимьяне и вырезании его на теле Раиду: она хорошо помнит, как предложила Локи свою любовь, а тот в отместку сделал ей татуировку. Теперь она ждет такого же поведения в случае с влюбленным Раиду. То зло (точнее, жестокости), которое Локи причинил поселенцам на глазах у многих: вырезание тимьяна на плече Фену, доведение ее же до беспамятства, а также полупридушивание Раиду после взрыва в доме отопления – на основе этих трех моментов Фену делает выводы о его жестокости (это если не считать кучи угроз).

Но вернемся к Ивару. Раньше уже Локи доходил до идеи, что каскет не артефакт, а живое существо. Ивар думает теперь о нем также, пускай и дошел до этой мысли не логическими умозаключениями, а под влиянием Етунхеймских богов. Теперь Ивар в чем-то среднем между сном и комой. Учитывая, что на него никак особенно царевны не влияли, а только перекинули часть «содержимого» Локи, то долго мучиться от неясных видений он не может.

Локи… Когда он прибыл в Гладсхейм, было начало января, а сейчас уже середина февраля – больше месяца он, Хагалар и Беркана живут во дворце, и это очень хорошо для сюжета, ведь по изначальной задумке всю шестую часть Локи должен был сидеть во дворце, а поселенцы в поселении, и я таки пришла к тому, с чего начинала.

Перепутанные воспоминания Локи – лишь малая часть возможных последствий вмешательства Одина и инородных сущностей в его сознание. Чем все это кончится – другой вопрос, над которым я пока не очень думала. Но факт, что не просто так Один отказался от своего могущества: не только этические соображения должны были руководить им, но и осторожность.

Идея о четырехдушии Локи могла удивить читателей, но это – реалии Исландии, разве что на деле душ было пять. Пятая – христианская душа, появившаяся, что логично, с принятием христианства. Насколько те метафизические души связаны с памятью и прочими психофизиологическими процессами, я сказать не могу – древних людей подобное не интересовало. Но зато возникает интересный момент: христианская душа попадает, как ей и положено, в рай, ад или чистилище, а вот фюльгья – душа, которую можно вызвать в мир живых, получается, живет в Хельхейме. И, возможно, именно на ее основе появляются драуги – так что, по сути, она самая опасная из всех.

Беннер и Асгард – это очередные мои выкладки насчет мира асов в контексте Исландии со всеми ее видами серебра и тканями. Правда, животные – не моя идея, а софелаговца, которую я с удовольствием воплотила в жизнь и таки объяснила хотя бы себе, что происходит с давлением и водой в Асгарде. До последнего времени я старалась не задумываться о физических основаниях существования Асгарда: нам в фильме четко показали плоский остров, висящий в космосе, но, к сожалению, пришлось таки делать из плоскости шарик и как-то объяснять воду, падающую в космос и непонятно как оттуда возвращающуюся в виде дождя. Также в мою концепцию не вписывались летающие лодки из второй части Тора. Воины с мечами и летающие лодки с лазерами – замечательное сочетание нам продемонстрировали во втором фильме трилогии. Пришлось как-то выкручиваться. Хотя валить все на Свартальвхейм – не лучшая идея, ведь если там такие замечательные мастера и оружие, то почему этот мир не стал до сих пор галактическим лидером?

Разбор девяносто девятой главы

Символично, что глава, в которой исповедуются сильнейшие существа повести, от чьего решения зависит судьба главного героя, носит номер девяносто девять. Это случайность, но красивая случайность.

Когда я поняла, что собираюсь писать главу, пронизанную, во-первых, рок-оперой «Темный Ангел», а, во-вторых, главу, в которой вообще ничего не происходит и где мы обращаемся только ко внутренней сути основных персонажей, то подумала сначала разбавить ее хоть какими-то действиями, но фелаг убедил меня, что этого делать и не стоит и что узнать истинные мысли основных персонажей в книге с большим количеством загадок и недомолвок полезно.

Итак, у нас три исповеди, три противостояния, три внутренних конфликта: царь и отец; восприятие Локи – Асгардским и Мидгардским; наставник и мститель.

Каждый герой должен сделать выбор, но никто этого самого выбора в конечном счете не делает: два персонажа отправляются в сознание Локи, чтобы там найти ответы (причем Один ищет ответы в памяти Локи, а Фригг – у Одина), а Хагалар не может разобраться с собой.

По прошлым главам ничто не предвещало беды, но вот уже все думают о том, что убить Локи было бы неплохо. И Хагалар, который сейчас рассуждает о том, чтобы сбежать, несколько глав назад рассуждал об убийстве столь же спокойно. По большому счету у меня есть только два основных персонажа, которые не с состоянии убить невинного из-за своих принципов: Тор и Раиду. Все остальные думают в первую очередь о себе или о каком-то абстрактном благе.

Что касается прошлого, которое вырисовывается в каждом из трех монологов: каждый монолог правдив, но только с точки зрения того, кто монологирует. Обратите внимание, что Один и Фригг каждый себе приписывает честь усыновления Локи, к примеру. А Хагалар совершенно уверен в том, что Фригг Локи презирает. Факты все верные, а вот их интерпретация у каждого персонажа своя.

В монологе Одина я старалась показать человечность, которая проступает из-под маски царя: он всегда рассуждал как царь, даже когда Локи висел над Бездной. А здесь и сейчас он не может просто взять и убить. Он не может решиться, хотя, казалось бы, перерезал глотки сотням и тысячам врагов, потерял множество жен, детей и друзей.

Для монолога Фригг было сложно подобрать слова и, боюсь, даже мой конечный вариант описывает не совсем то, что мне нужно. Ей нравился Локи до Бездны и не нравится Локи после Бездны (это мотив еще из самых первых глав, из первых появлений царицы). Новый Локи ей не очень нужен, но ее гордость будет уязвлена, если окажется, что она ошиблась и зря настояла на том, чтобы сделать из Локи сына, а не раба. Новый Локи в ее понимании – это средство, которым воспользуется Хагалар, чтобы захватить трон и отомстить Одину.

Хагалар, который еще недавно сам был готов убить Локи, в этой главе выступает антагонистом родителям. Он вспоминает всё зло, пусть даже и вымышленное, которое они причинили Локи, и обеляет себя на их фоне. Это самовосхваление, гордыня в высшей степени, мол, я вас любил, я все делал для вас, но теперь назло вам приручу ребенка и завоюю трон Асгарда. Мне он, правда, не нужен, но для принципа, ведь вы сволочи. Он очень тяжело переживает размолвку с Фригг, не понимает ее причин. С его точки зрения он всех предать и пафосно уйти может, а она смертельно обидеться на его оскорбление – нет. На Локи Хагалар тоже смертельно обижен, поэтому и думает то ли просто побить, то ли сломить. Он хочет спасти Локи на зло правящей чете, он готов подобрать того, кого выкинут за ненадобностью и выковать что-то пристойное на зло Одину и Фригг. Если царь и царица видят в Локи живое существо и решают его судьбу, то для Хагалара Локи все больше становится рабом в Американском смысле этого слова или даже вещью.