Текст книги "Локи все-таки будет судить асгардский суд?"

Автор книги: Ершел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 174 страниц)

– Каскет, – прошептал Раиду, с любовью проводя рукой по разрушенному ларцу. – Отойди, Вождь, я покорю этот артефакт.

– Давай, я помогу тебе, – Ивар подошел ближе. – Вдвоем мы справимся гораздо быстрее. Попробуем обычную систему? А если ничего не выйдет, то перейдем к сульфидной?

Раиду лишь небрежно кивнул, даже не расслышав слов. Он был полностью поглощен новой задачей, новым веществом, артефактом, который принесет ему славу, которой не было еще ни у кого в поселении.

Всегда начиная работать с новым веществом, Ивар чувствовал легкое возбуждение. А тут такая честь: в его руках величайший артефакт ледяных гигантов. О Раиду и говорить нечего: у него чуть дрожали руки, а с уст слетали едва слышные проклятия. Хагалар, Беркана и Лагур расположились на скамейках неподалеку, погрузившись каждый в свое занятие. Анализ мало интересовал их. А вот царевич внимательно следил за каждым движением естественников. Стоит поощрить интерес Локи, а заодно и развлечь его.

– Чтобы понять сущность Каскета, нужно будет провести с ним ряд экспериментов: мы последовательно смешаем малое количество его вещества с известными реагентами. Если реакция произойдет ожидаемым образом – значит, в смеси присутствует элемент определенной группы.

– Что за группы? – тут же спросил Локи.

– О, их много, и они соответствуют определенным свойствам, одинаковым для многих материалов, – Ивар увлек царевича за собой, открывая сундук и указывая на баночки и колбы разных цветов и размеров. Сейчас царевич смотрит на них лишь с легким недоумением, но когда-нибудь он поймет разницу в их свойствах и сможет по достоинству оценить каждое вещество.

– В классификации, по которой мы сейчас работаем, пять групп. Начнем с пятой, то есть с молибдена и мышьяка. Для этого нам понадобятся концентрированная азотная и серная кислоты, – Ивар взял знакомые склянки.

– Достань все реактивы сразу, – крикнул Раиду. – Гидрат аммиака, нитрат аммония, ортофосфорную кислоту, фосфат аммония, что там еще нужно?

– Конечно, – Ивар перебирал вещества, продолжая комментировать. – То, что перечислил брат – это вещества, использующиеся для распознания элементов разных групп.

– Расскажи мне кратко все операции, которые вы планируете проводить с Каскетом, – попросил Локи, с огромным интересом рассматривая прозрачные жидкости.

– Я могу рассказать весь процесс кратко или в деталях, но, боюсь, что многое тебе будет непонятно, и моя речь только сильнее запутает тебя.

Вдруг Локи правильно поймет незамысловатый намек и не станет настаивать? Недавний разговор выявил полнейшее незнание царевичем всех терминов, а объяснять их сейчас не было времени, но просто отказать тоже нельзя. Однако царевич смотрел выжидающе, не желая понимать явнейших истин. Быть может, если заполнить собственную речь терминами, то Локи не станет спрашивать о значении каждого из них и даст спокойно поработать?

– Сперва добавим в жидкость нитрат аммония и азотную кислоту – таким образом у нас выпадут комплексы. Добавим серную кислоту – получим сульфаты, нейтрализуем аммиаком до слабокислой среды, добавим ортофосфорную кислоту и зальем гидрат аммиака – если среда будет слабощелочной, выпадут гидроксиды и соли фосфора, а в конце добавим оксин – выпадут оксиды, и в веществе останется только первая группа, то есть калий, натрий и аммоний. Это если кратко и если нигде ничего не выпадет, потому что с каждым осадком мы будем работать отдельно, выясняя с помощью характерных реакций, какой же именно элемент выделился.

Локи никак не изменился в лице, любопытство его и не думало угаснуть, несмотря на то, что ему вряд ли знакома и половина слов. И это надо срочно исправить! Ивар принялся рассказывать о веществах и показывать царевичу волшебство естественной науки. Тот смотрел со сдержанной заинтересованностью, как мог смотреть только тот, чьим воспитанием занимались сотни наставников. Манеры Локи, его во всём учтивое обращение просто поражали. Ивар знал множество существ из самых разных миров, но с особами королевской крови ему сталкиваться раньше почти не приходилось.

Реакции шли одна за другой, приоткрывая завесу тайны: выпаривание, охлаждение, центрифугирование, нагревание – каждая операция, знакомая, словно с детства, явно поражала Локи, который впервые в жизни смотрел на такие простые устройства, как песчаная и водяная бани. Удивляло его даже то, что работать придется большую часть времени не с жидкостью, а с остатком, который оседал после каждой операции. Но ничего, все это можно объяснить, но не сейчас. Сейчас главное узнать, что такое Каскет, тогда починить его будет не так и сложно.

Вскоре выяснилось, что в веществе присутствует что-то из первой группы и из третьей. Это была большая удача! Железо, титан, марганец, магний, алюминий, хром – круг поисков неизвестного соединения значительно сузился. Раиду сосредоточил свое внимание на первой группе, Ивар занялся третьей.

Подкисленный раствор железного купороса показал главное – перед исследователями был цианид! Удача точно сегодня на их стороне! И только фелаг вздохнул спокойно, посчитав, что сейчас формула будет выявлена, как все пошло наперекосяк. Аммиак и фосфат аммония свидетельствовали о том, что в осадке могла быть только третья группа – первые две не выпадали, а четвертую и пятую удалили раньше. Уксусная кислота доказала – гидроокислов нет. Кипячение с гидроксидом натрия подтвердило – алюминия и хрома нет! Аммиачная буферная смесь не выявила магния и марганца. Значит, либо железо, либо титан! Но экстрагирование с эфиром… Тоже ничего не показало! Оставалось глубоко вздохнуть и проверить раствор на каждое из веществ отдельно – при добавлении оксина что-то выпало, что-то очень похожее на оксинат магния: желто-зеленый кристаллический осадок. Но не успел Ивар изучить его, как осадок растворился в жидкости и больше не выделялся! Зато на смену ему явился алюминий: алюминон и сухая соль аммония при кипячении дали красный осадок. Это было невероятно и могло объясняться только одним – древней магией.

Много времени потребовалось Ивару и Раиду на то, чтобы убедиться: они поторопились, посчитав, что вещество является цианидом. Ивар никогда прежде не работал с разрушенным артефактом, он занимался только созданием, но с самого начал был уверен, что ничего хорошего из затеи Одина не выйдет, и сейчас убеждался в своей правоте. У него опускались руки, когда по необъяснимым причинам одинаковые реакции давали разный результат, вещества выделялись и тут же пропадали, наблюдаемый осадок невозможно было извлечь и проанализировать. Стоящий за его плечом Локи молчал, не спуская глаз с обоих исследователей, будто опасаясь, что они испортят и без того испорченный артефакт. Царевич не задавал вопросов, а Ивар настолько углубился в работу, что прекратил комментировать, но, казалось, Локи понимает проблему и разбирается хоть в чем-то, хотя это было и не так.

– Ну как, ничего не получается? – спросила Беркана, не вставая со скамьи, на которой она перебирала карты Ивара.

– Это либо берлинская лазурь, либо красная кровяная соль, – в голосе Раиду звучали настоящая ярость и разочарование. Все как обычно: он не может признать свое поражение, поэтому будет проверять любые, самые безумные идеи.

– Брат, позволю себе напомнить, что они не могут быть в жидком состоянии при стандартных условиях, – вне сомнений, он и без него это знал.

– Глупец, тут магия! – огрызнулся брат. – Я еще не лишился ни ума, ни рассудка и уверен в своей правоте. Что скажешь, Лагур? – спросил он у молчаливого ученого. – Лагур, ответь!

– Но мне ли отвечать? – исследователь не отрывался от потрепанной книги. – Того, кто богом возомнив себя, пытался сам воссоздать великий Тессеракт, мы выслушать должны!

– Как ты смеешь! – воскликнул Раиду. Все подняли головы, оторвавшись от исследований, книг и карт, и обратили свой взор на царевича.

– Дитя Одина, ты баловалось копией Тессеракта? – спросил Хагалар нарочито мягко.

И снова Локи не позволил себе измениться в лице. Его спокойное отношение к выпадам Хагалара восхищало и удивляло, а сейчас даже внушало уважение. Во всяком случае, отвечать он не собирался. Имеет полное право!

– Я слышал, Логе обронил случайно, что обойти миры ему пришлось, причем не миновав ни одного – лишь так возможно компоненты все собрать. А ведь один есть только артефакт, что требует таких усилий тяжких! – Лагур решил пояснить свое умозаключение. И кто бы мог подумать, что он так хорошо разбирается в артефактах древности?

– Полагаю, наши исследования сейчас с Тессерактом никак не связаны, – только его вмешательство могло спасти ситуацию. Царевич стоял, не двигаясь, брат метал глазами молнии в сторону мага, а тот заинтересованно смотрел на Локи, ожидая ответа. – Лагур, скажи, пожалуйста, что ты думаешь о веществе?

Возмутитель спокойствия не ответил, полностью погрузившись в книгу. Раиду выдвинулся вперед, собираясь защищать царевича от нападок мага. Очередная ссора сейчас принесла бы только беды.

Вдохнув побольше воздуха, Ивар обратился к Локи, рассказом о некоторых реакциях, о превращениях одних веществ в другие отвлекая царевича. Что именно он говорил, значения не имело. Главное – не дать Хагалару затеять очередную ссору. Менее чем через половину часа их время истечет, все разойдутся. И, по крайней мере, в лабораториуме стычки не будет. Если Хагалара так волнует Тессеракт, пускай узнает у царевича, но не когда рядом брат…

Первый день исследований потребовал всех сил и выдержки, какие только были. Пустая потеря времени! Продолжать бессмысленные эксперименты глупо, нужна другая тактика. Единственное, что им с братом удалось, так это убедиться, что в веществе нет представителей второй группы. Во всяком случае медь, кадмий, никель, кобальт и цинк ни разу не выделились. Но это сегодня. Быть может, завтра они появятся! Надо устроить совет и решить, что делать дальше. Но проблема в том, что стоит закрыть рот, Хагалар вновь накинется на Локи, а брат может не сдержаться. Исследования от этого вперед не продвинутся.

Когда короткий день сменился ночной мглой, Раиду вклинился в монолог и заметил, что всем пора расходиться. Только этого он и ждал.

– Локи, могу ли я предложить тебе свое общество еще на некоторое время? – спросил он у царевича, который за все время нахождения в лабораториуме не проронил ни слова.

– Можешь, – последовал немедленный ответ.

Склонившись, Ивар краем глаза уловил чудовищный оскал на лице брата. Это было странно, ведь он делал все, чтобы увести царевича подальше и не дать Хагалару повести себя грубо и дерзко.

Они вышли вдвоем, игнорируя кипящего негодованием брата и недовольного мага. Оставлять их вдвоем в одном лабораториуме тоже опасно, но в отсутствие своего кумира Раиду вряд ли учинит чересчур масштабное разбирательство.

– Что вы теперь будете делать с Каскетом? – спросил Локи, повернув к своему дому.

– Я могу только предполагать, что мы используем другие классификации и сравним результаты. Есть еще аммиачно-фосфатная, сульфидная, кислотно-щелочная – их много, – ответил Ивар, вышагивая рядом с царевичем. – Думаю, завтра мы разработаем план на ближайшие месяцы.

– Ты можешь и дальше комментировать происходящее? – это была почти просьба, но из тех, что не предполагают даже мысли об отказе.

– Почту за честь, – Ивар склонился, благодаря за доверие. – Я с огромным удовольствием расскажу тебе о науке вещества. Располагай мною.

– Поведай мне суть вашей работы, – попросил Локи, глядя в глаза собеседнику, но при этом продолжая идти удивительно ровно и грациозно, не глядя под ноги.

– Я постараюсь объяснить тебе суть всех наших действий, если тебе это будет не в тягость, – горячо заверил он. – С веществами можно проделывать столько великолепных и изумительных фокусов. И не только с ними. К примеру, очень интересен аквариум с послушными рыбками. Это один из самых старых фокусов, основанный на науке естества.

– Я хочу понять твое искусство, – кивнул Локи, останавливаясь у дома.

– Если тебе угодно, мы можем встретиться завтра пораньше.

Локи кивнул, потом еще раз склонил голову, на этот раз в знак прощания, и исчез в своем доме, а Ивар побрел к другому лабораториуму, где его уже давно ждали. Когда он соглашался на предложение Хагалара, то представить себе не мог, что найдет в царевиче столь заинтересованного собеседника. Какая удача!

Все последующие дни они виделись с Локи один на один. Ивар показывал множество фокусов: зажигал свечи водой, опускал в жидкость обычный гвоздь, а вытаскивал золотой… Особенно Локи поразил фокус с ножом: на его глазах Ивар легко полоснул себе ножом руку – выступила кровь, потом полил руку «целительной» водой – и все исчезло. Царевич хмурился, пытаясь понять, когда и как его обманули, но все тщетно. Пришлось объяснять свойства родонита калия, хлористого железа и фтористого натрия. Локи молча кивал, хотя, казалось, по-прежнему ничего не понимал. Слушал, восхищался, запоминал и пытался повторить, но не понимал и не верил. Однако сейчас это не играло никакой роли! Главной была просто невероятная увлечённость царевича: другой бы на его месте, разуверившись, и в предмете, и в своих способностях, давно бросил бы изучение естественной науки, но только не Локи! Это была удача, огромное счастье, какое случается один раз в жизни, а жизнь аса длинна. И, раз уж на то пошло, он был готов посвятить занятиям с сыном Одина сколько угодно времени.

Ивар с упоением рассказывал ему об основных законах науки, о веществах, о растениях, о животных, с удовольствием слушал рассказы и самого Локи. Царевич знал многое о мире, но только то, что могло пригодиться в повседневной жизни. В лекарственных травах он разбирался просто прекрасно, был специалистом по птицам. По его словам, фаворитка брата сильно увлекалась ими, поэтому все окружение могучего Тора знало сотни птиц, населяющих Асгард. Выходило, что и женщинам дворца совсем не чужда любовь к изучению природы. Приятнейшее открытие!

Как-то раз они чуть не час потратили на то, чтобы сделать летающего духа: никак не могли подобрать точное соотношение веса магнита и железа – измучившись и устав, решили передохнуть. Поскольку в лабораториуме они проводили много времени, даже больше, чем Беркана, которая предусмотрительно уходила, завидев друзей поблизости, то достаточно быстро сюда переехала и еда. Разумеется, это было запрещено, ведь есть же столовые, но царевичу возражать никто не смел, тем более что Локи сам не раз говорил, что за год скитания отвык есть только два раза в день. Из-за этого в сундуках легкие закуски соседствовали с цианидами. С тех пор, как Локи узнал, что эти яды пахнут столь любимым им миндалем, он заявил, что еда будет стоять рядом с «едой», пускай и не совсем съедобной. Даже Хагалар воздержался тогда от язвительных комментариев, только головой покачал. Действительно, это можно было назвать разве что совершеннейшим ребячеством, но ожидать детских шалостей от царевича было весьма странно, учитывая, как он выглядел и через что прошёл. Скорее всего, у этого поведения был некий скрытый смысл. Хорошо хоть не пришлось спорить с Локи: они использовали эту провизию не для утоления голода, а для новых трюков, один из которых Ивар и решил продемонстрировать.

– Пока мы отдыхаем, позволь мне показать тебе еще один забавный фокус, – он дождался молчаливого согласия и достал из сундука пару яиц. – Считается, что яйца нельзя сварить в холодной воде, однако в моих силах доказать тебе обратное!

Локи чуть подался вперед, пожирая глазами тарелку, наполненную доверху мелкими камушками. Осталось только закопать в них яйцо – и все готово.

– Я лью холодную воду, – Ивар дал потрогать стакан с абсолютно холодной водой и вылил её на камушки. Началась реакция: они забурлили, зашипели. Локи закусил губу, не сводя глаз с чуда.

– Натрий? – спросил он, аккуратно дотрагиваясь до вынутого Иваром горячего яйца.

– Негашеная известь, – оставалось только улыбаться. – Натрий слишком опасен. И это еще не все. Смотри, – он взял бутылку с известным ему соединением и опустил очищенное яйцо на узкое горлышко. На глазах у изумленного сына Одина яйцо сжалось, уменьшилось и легко протиснулось в бутылку, в которую не могло пройти еще минуту назад иначе, чем в сильно измельченном виде.

– Я не знаю, что ты туда добавил, – пробормотал Локи. – Но я узнаю. Сам.

– Все в твоей воле, – улыбнулся Ивар. Давно он не встречал среди жителей поселения такого восторга по поводу своей деятельности. К его фокусам относились как к чему-то обыденному, а сын Одина никогда не видел ничего подобного, его восторг и желание разобраться давали новые силы для работы и творчества.

– Я знаю. Я хочу провести пару опытов сам, – вдруг огорошил его царевич, в миг разломав все стройные мыслительные конструкции.

В тот раз удалось кое-как отвлечь Локи от мысли работать в лабораториуме без надзора, да и само его заявление показалось не таким уж страшным. Но чем дальше, тем хуже: уверенный в своей божественной неприкосновенности, он пренебрегал всеми советами по безопасности: даже пытался понюхать вещества, чуть не засовывая нос в пробирку, – а главной его мечтой стало на деле увидеть, как взрывается натрий.

Еще сложнее было объяснять ему термины так, чтобы он их понял, не имея никакой теоретической базы. Граммы, градусы, миллилитры – все эти слова были либо неизвестны царевичу, либо его знания о них были неверными. На некоторые вопросы Локи бывало крайне сложно ответить. Так, минут двадцать ушло на описание такого простого термина как «градус» и объяснение, чем он отличается от геометрического. Иногда Ивар просто терялся, не зная, как объяснить очевидное. Ведь и ребенку понятно, что фосфат – это соли фосфорных кислот, а сульфаты – соли серной кислоты! Название же говорит за себя! Сложно поверить, что тот, кто знал наизусть немыслимые числовые таблицы, не знал ничего о простейших законах природы.

Уже давно забыто то время, когда Ивар только попал в поселение, когда открывал для себя науку естества и так же, как сейчас Локи, изумлялся тому, что в воде растворено множество газов, и что состоит она, жидкость, из элементов, каждый из которых сам по себе газ! Царевич никак не мог уяснить себе, что привычная жидкая вода – это только одно из трех её состояний, а с изменением внешних условий она становится газообразной или твердой. Ну да для осознания того, что любое вещество может быть в трех формах, требуется время. Для Локи же пока вода была жидкостью, а лед – твердым телом, он знал, что они суть одно, но не понимал глубинной сути процесса перехода. Ивар слишком давно прошел через все это, поэтому с большим трудом объяснял очевидное. Проще было показать, и он тратил множество реактивов на фокусы и превращения, выделяя чистые элементы и демонстрируя их свойства. И это стало роковой ошибкой. Ребром встал совершенно ужасный вопрос: как объяснить царевичу, что он ещё слишком юн и неопытен для самостоятельного проведения исследований, при этом не разозлив, не обидев и не разочаровав его? А ведь момент, когда Локи захочет перетащить половину лабораториума к себе в дом и начать там «фокусничать», может настать со дня на день.

Выйти из патового положения удалось неожиданно просто: он дал царевичу в пользование множество столь желанных им реактивов, предварительно обезвредив их. Локи буквально светился от счастья, нюхая разбавленный до невозможности аммиак, и с тем одновременно разочаровывался в соляной кислоте, которая (из-за крайне низкой концентрации) не хотела прожигать столешницу.

С Каскетом работали все вместе. Он с братом и Лагуром вывели несколько наиболее вероятных гипотез насчет артефакта и проводили бессчетное множество реакций. Лагур мало что делал, он больше говорил, что делать братьям. Раньше Ивар никогда с ним не работал и понятия не имел, как действует этот странный ученый, о котором ходили нелепейшие слухи. Он говорил мало, но точно, и ничего не делал, только просил озвучивать, что делают другие. Зато читал постоянно, только иногда, ни с того ни с сего, произносил одну-две фразы. Стоило последовать его совету, как все сразу же переворачивалось с ног на голову! Так, едва Раиду доказал, что в веществе таки присутствует не поврежденный магией стронций, как Лагур предложил проверить на соляной кислоте. Проверили – водород не выделился. Раиду это разозлило, но он не мог не признать, что если бы не Лагур, то ученые пошли бы по ложному следу.

Хагалар изучал вещество, пытаясь выделить его магическую составляющую. Беркану он заваливал предположениями, так что она сидела, обложившись книгами и выписками со свойствами Каскета (некоторые из них установить точно все же удалось), проверяя немыслимые теории. Если уж невозможно определить вещество через науку естества, может, удастся понять, что за магия на него наложена? Отделить её хотя бы от какого-то небольшого количества жидкости? Надежды было мало, но других вариантов действия тоже не было. Царевич находился при Хагаларе: пожилой маг объяснял молодому суть соединения науки и магии, но объяснял так, что, если бы на его месте был Ивар, тот, кто работал со многими магами и что-то в магической науке уже смыслил, он бы не понял ничего. Однако указывать на это Хагалару было неуместно, а сам Локи все больше молчал, не выказывая ничем своего недовольства или непонимания. Он вообще не разговаривал ни с кем. Удивительно, сколь свободно при этом царевич вел беседу с ним, когда они оставались вдвоем. Локи вел себя так, будто подле него находился не изгой общества асов, а чуть ли не советник самого Одина. Ивар восхищался и даже чуть завидовал его воспитанию. Локи нельзя было назвать вежливым, но, находясь рядом с ним, легко можно было забыть, что он бог.

Все изменилось одним снежным утром. В лабораториум постучали. Беркана вскочила первая и бросилась к двери, которую перед холодами предусмотрительно повесили. Вернулась девушка очень быстро.

– Это из дворца, – воскликнула она, приближаясь к магам.

Хагалар и Раиду вскочили одновременно. Локи же чинно поднялся и прошел к выходу. О чем он говорил, никто так и не услышал, но царевич не заставил себя долго ждать. Лицо его было бледнее обычного.

– Отец приказывает явиться на очередной «допрос», – усмехнулся он. – Мне нужно ехать прямо сейчас.

– Как? – воскликнул Раиду. Ивар в мгновение ока оказался подле него. Только бы брат не наделал глупостей!

Стоящая подле Локи Беркана отвернулась. Как и любая девушка, она не могла спокойно относиться к таким вещам.

– До встречи, – Локи чуть склонил голову и направился к выходу.

– Остановись, сын Одина! – восклицание Хагалара заставило вздрогнуть от неожиданности: в интонациях слышались приказные нотки. Почему он постоянно ведет себя по отношению к царевичу так грубо и неуместно?!

Тот замер и повернулся, ожидая продолжения речи. Хагалар в несколько шагов преодолел пространство, разделяющее их, и схватил царевича за плечи. Локи это не понравится: он не любит чужих прикосновений.

– Скажи мне, ребенок, связан ли ты клятвой, которая вынуждает тебя молчать? – спросил пожилой маг, глядя точно в глаза царевичу Асгарда.

– Нет, – послышался твердый ответ.

– Тогда не упрямься и расскажи отцу то, что он хочет от тебя услышать, – Хагалар сильнее стиснул плечи Локи. – Поверь, я знаю Одина, он от тебя не отстанет, он будет мучить тебя, пока своего не добьется. Отпираться бессмысленно. Ты только покалечишь себя. Подчинись. Иначе тебе же будет хуже.

Ивар не верил своим глазам: впервые в жизни Раиду смотрел на Хагалара едва не с любовью! Это так странно выглядело. Быть может, их недопониманию придет конец, и можно будет нормально работать, не следя каждую секунду за ними обоими?

– Отпусти, – бросил Локи. Это был резкий приказ, не подчиниться которому никто не посмел бы, но только не старый маг.

– Я пойду с тобой, – вдруг заявил он. – Я могу тебе помочь.

– Мне не нужна ничья помощь, – ледяной голос, казалось, понизил температуру в помещении.

– Упрямое дитя! – воскликнул Хагалар, поднимая руку, словно намереваясь ударить… В лабораториуме? Он не посмеет.

– Вождь, нет! – воскликнула Беркана, сделав шаг вперед. Разнять магов она не решилась.

Хагалар не слышал её. Он смотрел в глаза царевичу, медленно опуская руку.

– Глупец, ты соревнуешься не только с отцом, но и с самим царем Асгарда, с высшим богом во плоти. Ты проиграешь и погубишь себя окончательно. Как ты этого не понимаешь? – теперь уже в голосе Хагалара звучал гнев. – Ты считаешь, что…

– Отпусти! – повторил Локи с затаенной яростью в голосе.

Бросив на него последний яростный взгляд и покачав головой, Хагалар разжал пальцы. Локи повернулся спиной к нему и быстро вышел из дома. На мгновение повисла тишина, прерываемая только треском дров в печи.

– Нечестивец, как ты мог отпустить его?! – воскликнул Раиду, нависая над Хагаларом. В его голосе слышались едва не слезы. Такого никогда раньше не случалось. – Как ты мог?!

– Ты сам все видел, мрачный Раиду, – мастер магии выглядел опустошенным, будто Локи был для него кем-то близким, а не просто сыном Одина.

– Поверь, Раиду, – продолжил он спустя мгновение, – мне его очень жаль, но я ничего не могу поделать. Это дитя меня совсем не слушается.

– Поедем за ним! – бросил Раиду резко.

– Брат, это безумие, – Ивар едва успел перехватить его. – Будь благоразумным, нас не подпустят и близко к столице.

– Глупое дитя, – Хагалар даже не обращал внимания на перепалку, – он не понимает, что, когда Одину наскучат обычные физические пытки, он применит свое самое страшное оружие и сломает ему не тело, но душу.

– Никто не знает, что такое эти пресловутые пытки Одина, – заметила Беркана, тяжело вздохнув. – Легенды говорят, что нет тех, кто мог бы их вынести.

– Один последовательно ломает внутренний мир своей жертвы, – пояснил Хагалар. – Может показать, что все, о чем ты мечтаешь, на самом деле ложь. Что все твои стремления бесполезны. Что те, кого ты любишь, тебя ненавидят. Что твоя жизнь бесцельна. Он на многое способен и к каждому может подобрать ключ.

– Он не поступит так с родным сыном! – Раиду, оттолкнув Ивара, приблизился к Хагалару. – Не поступит!

– Я считал, что обычные пытки он тоже не применит, – пожал плечами Хагалар, – однако, мой мрачный Раиду, ты просто не видел, как выглядела спина нашего царевича после его первого общения с венценосной семьей. Надо предупредить Алгира о происходящем. Юному Локи может понадобиться медицинская помощь. Если он вернется. Или если его привезут.

– Если! – Раиду крикнул так, что, казалось, задрожали стены. – Он вернется?!

– Вождь, – вдруг подала голос Беркана, – откуда ты знаешь, что такое пытки Одина? Неужели тебя…

– Я многое знаю, Одиндоттир, – откликнулся маг, не поворачиваясь к своей подопечной. – Но мои знания не могут помочь этому несчастному.

Воспользовавшись всеобщим затишьем, Ивар обратил свой взор на Лагура, который за время прощания так и не оторвался от книги. Вот кто не теряет и минуты на пустяки. Ивар легкой походкой подошел к столу с реактивами. Вернется Локи или нет, а работа над Каскетом останавливаться не должна.

====== Глава 18 ======

В этот день жители столицы Асгарда имели возможность наблюдать редкое зрелище: сама царица – венценосная Фригг стояла в окружении прекрасных девушек около золотых ворот, ведущих в Гладсхейм. Она ждала, когда небольшая процессия, пересекшая несколькими мгновениями ранее исполинские ворота Вальгринд, достигнет золотого дворца. К неудовольствию царицы улицы постепенно заполнялись горожанами: все вышли посмотреть на чудо – приезд младшего царевича. Несмотря на вечерний час, мужчины и юноши стояли вдоль дороги, а из окон выглядывали женщины и дети. Толпа тихо переговаривалась, ожидая появления юного бога.

И вот царевич показался на горизонте: он приехал в парадном боевом облачении и со свитой, облаченной в блестящие крашенные одежды. Предполагал ли, что его возвращение вызовет всеобщий интерес или же готовился к битве, пускай и словесной? Если бы он только знал, что его не ждет ничего страшного, если бы был готов поверить семье! Но это было невозможно: милого маленького аса поглотил взрослый ётун, и вряд ли его еще можно было спасти от себя самого.

Локи приближался медленно, оттягивая момент встречи. Выглядел он вполне здоровым, но на лице вместо бледности застыла бесстрастная маска, таящая под собой пренебрежение и неуверенность. Раньше сын свободно чувствовал себя в толпе, сейчас же явно тяготился всеобщим вниманием. Взгляды жителей метались между царицей, обычно не баловавшей подданных своим пресветлым ликом, и младшим царевичем, чудесно воскресшим и изменившимся до неузнаваемости. Из-за каких немыслимых испытаний он так постарел, пока можно было только догадываться, но Фригг была уверена, что сегодняшняя встреча все решит, упрямец раскается и заговорит, ведь Один решился взяться за дело всерьез.

Царица бросила быстрый взгляд на крышу. По ней прогуливался Гуллинкамби – добрый друг, который никогда никому не желал зла, никогда не выполнял поручений Одина и ни на что не обращал внимания, даже на возвращение сына владыки. Волшебный петух обладал не только разумом, но и мудростью и не вмешивался в дела асов. Другое дело притаившиеся на крыше вороны: в искусстве маскировки Хугину и Мунину не было равных, поэтому никто, кроме царской семьи, не мог их заметить. У них отменный слух, они даже с такого расстояния услышат разговор матери и сына и передадут его Одину. Советники-разведчики! Именно они предупредили, что Локи пересек ворота, и именно они сейчас следят за его каждым шагом, чтобы потом передать свою точку зрения Одину. С тех пор как из собирателей знаний и вестников они стали советниками и шпионами, Фригг сделалась их злейшим врагом. Слишком часто царь Асгарда слушал воронов и не поддавался на уговоры жены. Сейчас же, когда речь шла о Локи, об их сыне, Фригг была абсолютно уверена, что это дело семейное. Никакие вороны и прочие зачарованные звери и птицы не должны вмешиваться. Но она была всего лишь супругой царя Асгарда и имела на него слишком мало влияния.

Наконец, Локи подъехал почти вплотную и спешился. С каким восторгом смотрела толпа на воссоединение матери и сына! Пусть все видят, что в царской семье все хорошо, ничто не омрачает идиллию и полное взаимопонимание. Фригг играла в беззаботность и счастье всю жизнь, с тех пор, как вышла замуж. В ту пору её называли красавицей, и сейчас о ней говорили то же, несмотря на почтенный возраст. Асы будто не видели, что их царица уже совсем не так хороша, как раньше; не видели они и цвета волос Локи: он считался столь же великолепным, сколь и Тор, хотя народная традиция приписывала черные волосы рабскому происхождению.