Текст книги "Локи все-таки будет судить асгардский суд?"

Автор книги: Ершел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 174 страниц)

– Мой государь, идем же в Етунхейм, – произнесла царевна торжественно, сложив молитвенно руки. – Домой.

– Помнится, «дома» меня ждала мучительная казнь, не так ли? – Локи склонил голову на бок, а Ивар понял, что ему пора уходить: он не должен слушать личные тайны. Он не знал о мучительной смерти, и вряд ли Локи хотел, чтобы кто-то узнал. Ученый попытался выпутаться из объятий етунши, но ничего не вышло.

– Белый цветок должен остаться, – губы царевны коснулись его макушки. – Я спасу тебя от неведения. Я и моя любовь. Ты останешься со мной, и да свершится всё, о чем я молила богов.

С этими словами царевна поцеловала Ивара в лоб, и тот почувствовал себя очень странно: тепло молнией разлилось по телу и столь же быстро исчезло. Никогда раньше царевны его не целовали. Это могло быть опасно, ведь дочери Лафея – служительницы темных богов, а он сам – сын народа светлых богов.

– Если такова твоя воля, возлюбленная сестра, пусть остается, – тон, с которым Локи произнес эту простую фразу, сулил скорую смерть и Ивару, и царевне, но ученый уже ничего не мог поделать. Он сам виноват, что ввязался в эту игру, что решил узнать, как будут говорить сын бога всех миров и жрица темных богов. И чем это для него кончится, он уже не мог предположить.

– Пусть остается, – кивнула царевна. – Локи, сын Одина, нам ни к чему соперничать друг с другом. Ты околдован своими отцом, матерью и братом. Я расскажу тебе, наконец, правду. Я видела тот давний бой своими глазами. Я видела священный огонь, видела, как моя сестра выбила кинжал из руки тени Одина, когда она хотела убить тебя.

– Тени Одина? Убить меня? – Локи сел на лавку, несмотря на то, что стал гораздо ниже сестры. – Говори. Говори же. Что ты знаешь? Почему Тень Одина? Разве не ритуал? И как моя мать, твоя мать, как она стала царицей? Она была рабыней в Ётунхейме. Ты знаешь? Ты знаешь, как ее звали? Расскажи мне всё, что знаешь о ней!

Царевна благодушно посмотрела прямо в глаза Локи.

– Ты взволнован и болен. Не физически, но духовно. Это вредная наследственность. Магия искушает тебя, но не подчиняется. Она губит тебя. Ты, как и я, как и братья, мог стать посланником темных богов, но тот, кто опоясал тебя на битву, вёл войско светлых богов. Ты жаждешь славы: хоть посмертной, хоть минутной, твоё сердце несвободно. Свет. Тьма. Смерть. Твоё сердце тысячу лет лихорадит война.

Ивар не заметил, как царевна отпустила его, встала и подошла к Локи, не переставая говорить:

– Куда ты пойдешь, когда выполнишь всё, что твоё небо от тебя хочет? Кровью будет горчить твое победное вино. Тебе не под силу остановить колесницу смуты в сердце, ведь любовь твоего бога жестока, пускай и чиста. Ты ей доверяешься, но не она тебя спасет.

Царевна присела на скамейку и нежно дотронулась до одной руки Локи, потом до другой. Царевич рук не отнимал, но был напряжен, словно натянутая тетива. Ивар хотел ободрить его, но не нашел подходящих слов, а царевна говорила всё быстрее и неразборчивее, постепенно впадая в транс.

– Я чувствую, как звериная сила и неразвитая магия разрушают тебя. Очисти свой разум, овладей и распутай магические потоки. Иначе погибнешь. Превратишься в вихрь ужаса, страха и боли, в безумца, в голодного духа, в того, кто даже после погребения останется в мире, чтобы мстить живым и насылать беды и печали.

Она говорила и вытягивала из Локи разноцветные нити силы. Ивар отчетливо видел их, хотя не был магом. Синие, желтые, зеленые потоки покидали тело сына бога и сплетались воедино. Между Локи и Старшей Царевной разрастался пузырь пульсирующей энергии, норовящий лопнуть, и Ивар боялся себе представить, что за силы концентрировались в нем: магия или какая-то другая сущность. Локи не двигался, не слышал, что ему говорила царевна. С его лица постепенно сходили краски, черты обострялись, он молодел на глазах. И это было невероятно. Ивар никогда раньше не видел ничего подобного.

– Ты благословлен меж мужей. Ты взываешь к жалости своего отца, но жалость давно покинула его сердце и разум. Один поломал твою жизнь, утопил всё во лжи. Это ужасно. Твоё сердце едва стучит, оно наполнено отравой. Но теперь кончилось время твоего позора и бедствий. Уходит страх, время убывает, ты ищешь утешения. Приди же ко мне. Я – продолжение твоей борьбы. Я – связь разрушенных времен. Я – оправдание всем твоим поступкам. Доверься мне, моя сила спасет тебя. Дай мне свою веру. Пока твоя война – это дорога во тьму, но я открою тебе путь к истине. Искра божьей любви родит огонь и обратится в пламя, которое разорвет на части все твои сомнения. Но помни, что боги помогают только тем, кто хочет помочь себе сам, а лучшая оправа в жизни – слава, добытая в битве за твоих богов.

Темная магия окутывала фигуру воскового Локи, постепенно распространяясь на весь дом. Ивар глянул на спасительную дверь, но она исчезла. Ученый оказался в каком-то магическом подпространстве. Очертания предметов плыли, неизменным оставался только темный кокон, а в нем царевна, державшая за руки помолодевшего Локи, будто сошедшего с ранних портретов царской семьи Асгарда, которые Ивар видел в Гладсхейме. Взгляд царевича остекленел, а сам он походил не на живого аса, а на восковую фигуру. Знаки етунхеймских богов вспыхивали в углах и на стенах бывшей комнаты. Ивар оказался в центре какого-то мощнейшего колдовства. Он не знал, что настолько древние практики до сих пор кому-то знакомы, и наблюдал за ними со страхом, с восторгом, с трепетом. Царевна прекратила говорить, или же Ивар не мог больше разобрать слов. Она склонилась к руке Локи и с видимой легкостью прокусила сперва его ладонь, а потом и свою собственную. Кровь смешалась, в нее устремились разноцветные потоки энергии. Замелькали пёстрые вспышки, собираясь в замысловатые узоры. Глаза Ивара болели, но он старался не жмуриться: не хотел пропустить чудесную фантасмагорию. Черты лица Локи все время менялись. Царевна снова заговорила, но в этот раз это уже было настоящее заклинание – Ивар не раз его слышал во время религиозных торжеств. Царевна читала нараспев, концентрируя энергию все в тот же пузырь.

– Звезда, подойди! – ясно расслышал Ивар среди бесконечных магических формул. Он не посмел подняться на ноги в постоянно меняющемся пространстве, поэтому аккуратно подполз к етунше, благо, находился всего в нескольких шагах.

– Помни, что ты благословлен, – торжественно произнесла она и взяла его руку. Ивар побоялся, что она прокусит и его ладонь, но царевна просто положила ее на шар энергии. Даже при желании ученый не смог бы вырваться из хватки великанши. Он почувствовал покалывание во всем теле. Невероятная сила заполняла его, мозг заработал с удвоенной скоростью, перед глазами потемнело. Он видел прошлые исследования, часто бессмысленные, проводимые только ради удовлетворения собственного тщеславия, недовведенные до конца, брошенные, забытые. Теперь он знал, как закончить их. Цепочки разрозненных фактов собрались воедино, решение различных проблем стало столь же очевидным и понятным, сколь простейший пример на счет. Сотни задач решались легко, играючи, хотя многие из них относились еще к эпохе заворотного мира. Ивар увидел своих жен. А потом детей. Такими, какими запомнил до изгнания. Что-то было, что-то…

Он не успевал додумать одну мысль, как она сменялась другой. Энергии в шаре становилось все меньше: комната возвращалась к изначальному облику, черты лица Локи перестали плыть перед глазами, но он всё еще выглядел моложе. В ту секунду, когда погасли последние блики божественного света, толпа боевых магов буквально сорвала дверь с петель. Они так и застыли с поднятыми руками, с какими-то нелепыми заклинаниями. Они увидели Ивара, стоящего на коленях перед лавкой, на которой сидела царевна Етунхейма и держала на руках полубесчувственного Локи. Наверное, это было последнее, что боевые маги были готовы застать в царственных палатах. Дочь Лафея нежно целовала прокушенную руку царевича. Безжизненную, как казалось Ивару.

– Отбросьте страх, знамение свершилось, перед вами посланец божьих сил, – торжественно произнесла царевна и встала, чуть не задев потолок. Она держала Локи на руках, словно ребенка – столь нелепо выглядел он в объятиях огромной женщины.

– Я – тот герой, что спас сына Одина и Фригги от него самого. Радуйтесь, асы. Вы видели бой за душу, уничтоженную и восставшую из бездны. Темные силы подарили царству наследника, а в конце его пути сияет светлая звезда. Его сердце – верный прислужник тьмы, его разум ниспослан светлыми богами.

Пока она говорила, маги медленно опускались на колени – они не сразу поняли, кто стоит перед ними. Ивар, занятый сумбуром в голове, тоже не сразу заметил, что царевна преобразилась: на её теле засияли отметины богов, большинство – шрамы и кровавые татуировки. Дочери Лафея рассказывали, что обряд посвящения в темные жрицы достаточно болезненный. Сейчас над асами возвышалась настоящая жрица темных богов в полном боевом обличье. От нее веяло темной магией, которой она вполне могла снести всех присутствующих. Ивар ощущал свою причастность к происходящему. Нутро царевны, ее суть были для него как на ладони, а также суть Локи и всех остальных, но он не мог сосредоточиться ни на ком конкретном – все было как в тумане, а по рукам гуляли нематериальные разряды. Ивар поднял руку, сосредоточился и… На ладони мелькнула молния! Самая настоящая. Это заметили боевые маги. Все взгляды обратились к нему. А он легким движением руки создал молнию побольше: она прошлась между пальцев и исчезла столь же быстро, сколь появилась.

– Я… маг? – прошептал он потрясенно.

– Нет, не маг, – послышалось в ответ. – Ты – семя тьмы, принявшее дурную энергию Локи. Любя Локи, ты исполнишь свое бремя. Жизнь твоя была пресна, а теперь перечеркнута. С сего дня ты всемогущ, но лишь на время. Если сможешь разглядеть свой путь.

– Ваше высочество, – Хагалар посмел первым нарушить неловкое молчание. – Прошу, отдай мне обоих детей. Им нужна помощь, особенно Ивару – его может разорвать от магии.

– Опомнись, старый ас, что ты говоришь? – грубо возразила царевна. – Ты и так причина порочной страсти Локи. И ты зря мне не веришь. Пока я зримо или незримо рядом, ничего не случится. То, что ты видишь в Звезде, не магии плод, а дурной энергии. Когда-то я нашла в нем спасение, и я не предам его, всё будет хорошо. Просто ваш мир ждут перемены.

Ее уверенность Ивар вовсе не разделял. Ему становилось хуже. Он бы хотел записать решение всех тех проблем, которые пока помнил, но записывать было некуда, а он не был уверен, что сможет потом вспомнить хоть что-то из того безумия, что творилось сейчас в голове.

Царевна аккуратно положила Локи на пол.

– Пробил час величия! Славьте нового бога тьмы и света! В царственном обличье на престол взошел новый бог.

Боевые маги не понимали, о чем она. И не могли понять, потому что не знали, кто такой Локи на самом деле. Да и сам Ивар не понимал, как Локи мог стать служителем темных богов, если только женщин Етунхейма посвящали в это искусство в течение многих лет? Он обязательно спросит, но потом, когда придет в себя и останется с царевной наедине.

– Делайте то, что она говорит, – прикрикнул Хагалар на своих подчиненных. – И расслабьтесь, наши боевые силы тут не пригодятся.

– Ваше высочество, как же нам славить нового бога тьмы и света?

– Клянитесь в любви и верности, – просто ответила царевна. – Услышьте шелест белых крыл!

– Но что нам делать? – спросил молодой маг. – Как… Славить бога?

– Мысленно, – царевна явно дивилась непонятливости асов. – Вслух молятся, только воюя со скукой и на потеху черни. Откройте свои сердца.

Маги подчинились. Они обступили Локи, точнее, неподвижное тело, скрыв его от Ивара. Никто не знал, как открывать сердце и что делать, но маги оказались наедине со жрицей тьмы, спорить с которой было чревато. И хотя рядом стоял Хагалар, чародеи не слишком уповали на его мощь в случае столкновения с етуншей. Несколько минут царило гробовое молчание.

– Уйдите, – вдруг глухо произнес Вождь, обращаясь к своим подопечным. – Вы тут больше не нужны.

Он обернулся к царевне.

– Мои подчиненные могут быть свободны?

– Да. И пусть больше не опасаются совращения.

– Не говорите пока никому о том, что здесь происходит, – Хагалар подождал, пока за последним магом закроется дверь, и бросился к Ивару. Естественник был очень благодарен ему за заботу. Мастер обнял его, взял за руку и передал силы. Самые обычные, жизненные. Ивару стало гораздо лучше. Мысли успокоились, тело немного расслабилось. Но его все еще трясло, как от озноба, а по рукам скользили всё новые молнии. Пока нематериальные, но он чувствовал, что одно неверное движение, и молния или огненный шар сорвется с пальцев и устроит пожар. Он никогда не думал, насколько опасно быть любимцем жриц.

– Царевна, – глухо произнес Хагалар, – я правильно понял, что ты приблизила завершение ритуала, который когда-то прервала Тень?

– Да, чудо свершилось, – етунша снова опустилась на колени. Татуировки и не думали сходить, от них веяло неведомой мощью.

– Когда моему брату не было и трех месяцев от роду, – начала она, обращаясь к Ивару, – он стал жертвой темным богам, необходимой для высвобождения духа тьмы – защитника Ётунхейма, который должен был смести войско асов с лица земли.

Ивар был благодарен царевне за то, что она перешла на язык ётунов, на котором говорила более свободно и без изощренных метафор. О той давней истории он что-то смутно помнил. В прошлый раз другая царевна рассказывала. Но тогда он не связал рассказ с Локи, потому что не знал, что работает с младшим сыном Лафея.

– Ритуал проходит в течение трех часов, и торжественное сожжение – лишь последняя его часть. Мой брат был готовой жертвой темным богам, Тень сорвала лишь уничтожение его физического тела. Лаугиэ уже стал Лаугиэ, уже имел связь с истинными богами тьмы. В его сердце поселилась тьма служителя темных богов. Но потом всё закончилось. И он попал в светлый Асгард, во дворец, под крыло настоящего светлого бога, его магии, которую и впитал в себя с молоком новой матери. Он столько раз видел смерть. Я внимательно рассмотрела его суть. Дух разложения и смерти витает над ним и всегда был с ним. Он повенчан с темными богами Етунхейма, со светлыми богами Асгарда и с самой смертью.

– Со смертью-то каким образом? – нахмурился Хагалар.

– Мне неведомо, – покачала головой царевна, снова переходя на язык асов. Ивар едва не застонал. – Смерть всегда незримо была с ним. Смерть, плоть, разложение, болезнь, умирание.

– Видимо, воспаления легких, – прошептал Хагалар. – Если бы я знал раньше… Мальчик мой, что же ты такое?

– Он – любовник светлых богов, жених темных и сын смерти, – перечислила царевна так спокойно, будто речь шла о достоинствах характера. – Таково его бремя. Тысячу лет длилось правление сил света в его сердце. По заоблачным часам – миг, но по нашим – вечность. Он видел, внимал, но не узнавал в силах тьмы часть своей сути. А смерть стояла рядом, и он, не чувствуя и не понимая, следовал за ней. А потом что-то окончательно погубило тьму, и я только сейчас ее спасла. Пробудила. Насмешкою над естеством был его отказ принять свою сущность.

– Возможно, ты о том этапе его жизни, когда он узнал о своем происхождении и не признал свою етунскую половину, – пробормотал Вождь рассеяно.

– Реальность мне неведома, – ответила царевна. – Я вижу лишь божественное, читаю его магию, сны. Силы смерти его предали, хотя среди всего, что он любил, только они были его настоящей любовью, но больше они не вернутся. А нерастраченная магия подтачивала его тело тысячу лет и вскоре бы сломала.

– Я говорил Одину…

– Мой государь болел и дремал до сего дня, зато теперь он благословлен покоем. А ты, его любя, исполнишь свое бремя.

– Но чем он будет? – Хагалар нахмурился. – Он не умеет общаться с темными богами. Силами светлой магии не владеет и отказывается учиться. Про смерть я слышу впервые.

– Его разум светел, а душа темна, предоставь ему все решения.

– Правильными ли они будут?

– Если неправильными, то конец его дороги приблизится. Кратки часы победы. Вслушайся, его сердце едва стучит, – царевна положила свою огромную ладонь на грудь Локи. – Если бы мой голос не прозвучал, он бы умер от удара. Не в этот миг, так вскоре.

Ивар чувствовал, что засыпает в объятиях Хагалара. Возможно, его специально усыпляли. Чтобы прогнать дремоту, он спросил:

– А где живет смерть? Не в сердце и не в душе. Где тогда?

– Здесь, – царевна указала на солнечное сплетение. – Она – алая дея войны.

Ивар не знал, что еще спросить. Он не понял большей части того, о чем говорили маг с царевной. И ему казалось, что Хагалар тоже многого не понял. Нет, ему не казалось, он знал точно, он чувствовал. Он видел, что маг изломан, что его нутро перевернуто и испещрено шрамами. Раньше он никогда не задумывался о том, как выглядит сущность старого боевого мага, который заживо сжигал неугодных щелчком пальцев. Ему стало жалко Вождя. Возможно, царевна способна исцелить его душевную боль и шрамы, но просить об этом сейчас неуместно, тем более что Локи вдруг распахнул глаза. Они вспыхнули яркими изумрудами, подобными радужке царевен. Но вспышка потухла, уступив место голубизне. Расширившаяся радужка перманентно меняла цвет, пока не стала зелено-голубой, более яркой, чем у обычного аса, но менее яркой, чем у царевен.

– Как он помолодел! – воскликнул Хагалар, будто только сейчас обратил внимание. – Стал таким, как два года назад. Если еще волосы подстричь…

Вождь замолчал, когда поймал на себе остекленевший взгляд Локи. Безумный и отсутствующий.

– Государь еще не здесь, – прошептала царевна. Она подошла ближе, опустилась на колени и с явным трудом прикрыла веки. Шрамы постепенно исчезали, а вместе с ними и магия, пронизывающая каждый уголок комнаты. Не прошло и минуты, как подле Локи сидела асинья. Неестественно большого роста с ярко-зелеными глазами, сверкающими изумрудами, с длинными черными волосами, в которые можно было укутаться, словно в рубаху. Асинья. Не темная жрица.

====== Глава 82 ======

Еще вчера Хагалар смертельно обиделся бы на любого, кто посмел бы назвать его стариком, выжившим из ума. Однако за сегодняшний день он успел десяток раз проклясть свою старость, глупость, недальновидность и прочее, что презирал в других и до последнего отказывался признавать в себе. Ладно дурак Ивар, ладно мальчишка Локи, ладно весь поселенский тинг, будь он неладен, но как боевой маг, лично руководивший Етунхеймской операцией, пустил на самотек встречу царевны и царевича? Мол, женщины в Етунхейме не играют никакой роли. Мол, это просто подруги Ивара. Мол, они ученые, и их прошлый визит носил чисто научный характер. Хагалар мог оправдаться чем угодно, но факт оставался фактом: он проморгал перевоплощение жрицы темных богов, поскольку убедил себя, что темные боги Етунхейма ничтожны, что местные жрицы ни на что не способны. Они не могут помочь своему народу, не могут ничего предсказать, не могут позвать божественных защитников! То ли в год последней войны они были слабы, то ли еще что, но сейчас Хагалар стал свидетелем невероятной мощи служительницы культа неизвестного темного бога.

Спешно передавая Ивару силы и сканируя его энергетический фон, Вождь пытался вспомнить всё, что знал о темных богах Етунхейма да и о «богах» вообще. В свое время Один сам себя назвал богом, хотя таковым не являлся ни для кого, кроме суеверных мидгардцев. Всеотец не обладал никакими запредельными силами, которые были бы недоступны магам прочих миров, просто он и его тень прекрасно умели пускать пыль в глаза – так и появился Всеотец. У большинства племен Девятимирья были свои местные божки, по сути – воплощения стихий, не более чем выдумка для обоснования законов природы, непознаваемых дикими племенами. Но в Нифльхейме, Муспельхейме, а, главное, в Етунхейме – мире потомков двух древнейших народов – жили жрецы вроде как настоящих богов. Правда, ни их лика, ни проявления силы не видел никто из ныне живущих, но из воспоминаний и легенд можно было сделать вывод, что речь шла не о богах, а о существах огромного роста из четырехмерного пространства. Все ученые знали, что Тессеракт – великий артефакт перемещения – не более чем проекция тетракуба в трехмерном пространстве. Поэтому его и назвали Тессерактом – фигурой из четвертого измерения, которое где-то существовало, но где именно – на этот счет мнения расходились: не то глубоко в Бездне, не то вокруг Девятимирья. Четвертое измерение могло охватывать трехмерный мир, подобно тому, как трехмерный мир мог охватить страну, расположенную на пергаменте. И если жрецы так называемых «темных богов» умели призывать на помощь жителей четвертого измерения, то это означало их фактическое всесилие. Одним из доказательств того, что речь шла именно о четвертом измерении, а не о какой-то другой высшей сущности, ученые считали легенды про «богов», которые умудрялись вынимать внутренности, не повреждая телесную оболочку. Это очень походило на вынимание вещей из двумерного квадрата-сундука без повреждения периметра.

Если речь действительно шла о существах из четвертого измерения, то они могли внешне не отличаться от тех же асов. Явись они в Иггдрасиль, все увидят только трехмерную проекцию, возможно, похожую на человекоподобное существо, которое господствовало как в Иггдрасиле, так и в Бездне.

А вдруг царевна переступила через третье измерение в четвертое? А вдруг утащила с собой Локи? Подняла над третьим измерением, подобно тому, как плоскую фигуру можно поднять в несуществующий для нее верх и позволить обозреть крохотную двухмерную вселенную?

Вождь терялся в догадках. Безобидные с виду царевны оказались достойными дочерьми своего подлого отца. Они довели ритуал до конца, теперь Локи себе не принадлежал. Может ли четырехмерное существо вселиться в трехмерное? Для ответа на сей вопрос познаний Хагалара в математике не хватало. Зато его сил хватало на то, чтобы убить царевну: не жрицу, а простую полукровку, что сидела сейчас подле Локи. Потом стоило отправиться в Етунхейм, добить раненых ученых и вторую царевну… Только вот кто сказал, что сестры Локи ни о чем не говорили другим етунам? Почему мастер магии считал, что они безобидны? Потому что они годами общались с Иваром и не выказывали дурных намерений? Зато теперь выказали сполна.

Хагалар прекратил сканировать Ивара: он даже не мог понять, является ли магией тот сумбур, который он ощущает. Возможно, горе-ученому уготована роль двойника, еще одного посланца темных богов, призванного уничтожить Асгард и отомстить за разрушение Етунхейма на случай, если с Локи ничего не выйдет. Убить Ивара? Кто знает, куда денется сущность, в него вселенная?!

На полу подле Хагалара лежали две большие картины. Семья Лафея в полном составе. Царица выглядела так же, как в их последнюю встречу. Это была старая, умудренная годами асинья, которой вовсе не по возрасту было рожать шестого ребенка.

Старшая Царевна молча сидела рядом с Локи и водила руками над ним. Царевич походил на старших братьев. Маг видел их в обличие асов только однажды и то мельком, царевна же знала их с детства, и, конечно, ей приятно встретить знакомые черты. С другой стороны, умри Локи тысячу лет назад, ее семья была бы жива. Или нет. Хагалар помнил, что сыновья Лафея пали до ритуала, как и царица. Но Етунхейм мог победить, и етуны диктовали бы условия Иггдрасилю, а вовсе не асы, царица была бы похоронена рядом со своими сыновьями, а не на асгардском кладбище.

Хагалар старался равномерно дышать, чтобы привести мысли в порядок, настроиться на благодушный лад и втереться в доверие к божественной гостье. Усыпить Ивара – вопрос минуты, в крайнем случае, двух. Но что делать дальше? Царевна не стремилась завести разговор, Локи лежал в беспамятстве, Ивар спал. У Хагалара был только один козырь в рукаве: царевна его не узнала, а значит, считала обычным боевым магом, чуть более сильным, чем прочие, умудренным годами и шрамами. Видела она и какую-то его связь с Локи, только вот какую? Хагалар проклинал приемыша за то, что тот заговорил с царевной на языке асов, не передающем и сотой доли оттенков ётунхеймского языка. Стремясь выразить свои мысли правильно, етуны, особенно женщины, прибегали к безумным метафорам, из-за которых речь вовсе теряла смысл. Если бы царевич проявил малейшее уважение к гостье и заговорил на ее языке, Хагалар понял бы гораздо больше из недавнего разговора. Впрочем, никто не мешает попробовать перейти на язык етунов сейчас и узнать подробности произошедшего.

– Когда же очнется наш новый государь, прекрасная царевна? – осторожно начал Хагалар на запредельно вежливом наречии. Он с трудом вспоминал порядок слов и все положенные частицы, но дело того стоило.

– Когда станет истинным служителем темных богов, – ответила царевна, не поднимая глаз. Хагалар возликовал: она сказала «служитель богов», не «бог» – для ётунов это огромная разница. По крайней мере, богом она Локи не сделала.

– Разве может служить темным богам тот, кто не проходил болезненных ритуалов с вырезанием символов и рисованием татуировок?

– Лаугиэ они ни к чему.

– Ах, вот как.

Хагалар замолчал. Царевна не стремилась поддержать разговор, все её внимание было сосредоточено на лице Локи. Наверняка она ждала, когда же старый ас уберется восвояси и оставит ее наедине с братом. Вождь хотел расспросить о недавнем ритуале, мол, он наставник царевича и должен донести до Одина случившееся, но вовремя прикусил язык. Царевна убьет опасного свидетеля, связанного с Всеотцом. Кто знает, какими силами она обладает на самом деле. Если она – тайный посланник Етунхейма, если всё произошедшее – не случайность, а давно запланированная военная акция… Однако проход между мирами закрыт, царевна одна в недружелюбном мире асов. Хагалар скосил глаза на Ивара, а точнее на цепочку с осколком Тессеракта на его шее. Если царевна доберется до нее… Вождь смерил расстояние. Нет, одним резким движением она цепочку не схватит, а несколько движений он успеет отследить. Впрочем, кто знает, на что она способна и не сидят ли вокруг какие-нибудь темные духи, которых он не чувствует, но которые только и ждут подходящего для атаки момента?

– Могу ли я подойти к Локи, прекрасная царевна? – спросил Хагалар, откладывая подальше бесчувственного Ивара.

– Конечно, ты можешь оказать себе такую честь, – безучастно ответила жрица.

Маг медленно встал, сделал несколько шагов, примериваясь. Вот лежит Локи, вот царевна стоит на коленях перед ним. Полностью обнаженная – это упрощает задачу. И роста она на коленях как раз со взрослого аса.

Хагалар остановился, сделал вид, что ему тяжело преклониться. Царевна только мазнула по нему взглядом и снова углубилась в созерцание Локи, так что не успела ни заслониться, ни уклониться от мощного удара в солнечное сплетение. Она даже вскрикнуть не успела: подавилась воздухом и свалилась на Локи. Хагалар в мгновение ока порвал цепочку с осколком Тессеракта, схватил за руку бесчувственную гостью и перенесся в женские покои Етунхейма. Ему повезло, что он еще помнил их примерное расположение настолько хорошо, что не материализовался в какую-нибудь стену.

Они оказались в одной из многочисленных пустых комнат, устланных шкурами. Тело царевны приобрело свой естественный синий цвет, доказывающий, что кровь етуна гораздо сильнее крови аса. Хагалар убедился, что вокруг никого нет, после чего перенесся обратно. Все произошедшее заняло от силы полминуты, но Вождь чувствовал, как норадреналин, или как там называлась та мерзость, которую изучали естественники, разлился по всем членам в прошлом сильного тела. Правая рука чуть побаливала от удара: безумием было идти врукопашную против великанши.

Гром не грянул среди ясного неба. Духи, если и присутствовали в доме царевича, никак не среагировали на нападение. Пронесло.

Немного расслабившись, Хагалар приступил к детальному осмотру тела Локи. Он начал именно с тела, потому что, вопреки словам ётунхеймской жрицы, был уверен, что отметины богов должны проявляться телесно. Раздеть царевича было не так просто, учитывая многослойную одежду. Впрочем, здесь пригодились рабы, которые настолько привыкли к странностям хозяина, что не стали задавать неуместных вопросов и даже не поинтересовались, куда делась огромная госпожа. Хагалар внимательно осмотрел физическое тело, но не нашел никаких признаков чего-то зловещего.

Взял руку Локи – привычный голубой свет резанул такой яркой вспышкой, что пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Потревоженная магия из своих сосудов проникла в кровеносные, смешалась с кровью и лимфой. Этой магии было так много, что Хагалар даже попробовал часть забрать, но лучше не стало – магия вырабатывалась слишком быстро. И именно она была причиной забытья царевича. Организм не справлялся с бешеными потоками энергии. По крайней мере, это Хагалар увидел на поверхности, а углубиться никак не мог – плотные слои магии не пропускали внутрь, сознание вязло на подступах. До истинной сути докопаться было невозможно, а физическому телу становилось всё хуже от переизбытка магии.

– Проснись, проснись же, дитя! – Хагалар тряс Локи как куклу, но без толку. – Проснись, атакуй меня, сделай что-нибудь! – В отчаянии он выхватил из груды тряпья царевича кинжал и провел лезвием по руке своего протеже. Выступила кровь. Разноцветная.

Хагалар оторопел: такого он никогда прежде не видел. Магия настолько сильно смешалась с кровью? Быть не может! Но главное, что Локи на глубокий порез никак не среагировал.

 – Позовите врача. Алгира. И быстро! – крикнул он прислужникам недосына Одина.

Те опрометью бросились к дверям. Минуты тянулись бесконечно долго. Вязкая блестящая жидкость, мало похожая на кровь, расползалась по руке царевича. Хагалар попробовал ее на вкус – привычный железистый привкус мешался с чем-то сладким, будто по жилам царевича тек самый настоящий мёд.

– Что случи… – на пороге возник Алгир и застыл, изумленный открывшейся ему картиной.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – Хагалар указал на разноцветную кровь.

– Я – нет, а Эйр рассказывала, что видела. В Ётунхейме, – Алгир справился с первым потрясением, присел на корточки перед Локи и проверил реакцию зрачков на свет мидгардским фонариком – самым важным медицинским достижением мира людей с точки зрения Хагалара.

– И что это значит? – Вождь с удивлением отметил, что зрачки на свет реагируют.

– Для Локи – не знаю, что значит, но жрицам делают операцию, по крайней мере, раньше делали. Совмещали две системы, создавали одну общую, кровемагическую. Для разговоров с богами, вроде как.