Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

Эпилог

Планета Новый Плимут. Ресторан «Первопроходец»

В отдельном кабинете ресторана сенатор Алвин Шарон и хозяин «Индепендент-банка» Кристофер Поунд собрались, чтобы отметить без преувеличений самое значимое событие в их жизнях. В компании не хватало лишь полковника Бана.

– Ну и где наш защитник Отечества? – лениво полюбопытствовал Поунд, наливая себе виски.

Глядя на этого человека, манерами и одеждой напоминавшего лесоруба, трудно было поверить, что он является учредителем самого крупного и влиятельного банка Союза. Тем не менее именно он держал в руках львиную долю финансовых потоков государства и именно от него зачастую зависели судьбы множества значимых проектов.

– Не отвечает, – сообщил сенатор.

– Опять с какой-то бабой завис, трахтельман, – вздохнул Поунд.

Шарон лишь пожал плечами, но мысленно согласился с банкиром: полковник Бана действительно не пропускал ни одной юбки. Обычно это не вредило делам. Ну а что до слабостей – так у кого их нет? Сам Шарон, правда, считал любовные похождения слишком вульгарными, предпочитая проводить досуг более утончённо. Сенатор с наслаждением вспомнил последнее посещение станции «Иллюзия» и решил, что на днях возьмёт недельку отпуска. Он заслужил отдых.

– Надеюсь, этому солдафону с его казарменным чувством юмора не приспичит заявиться прямо сюда с головами этих твоих шлюшек, – оторвал сенатора от приятных мыслей голос собеседника.

– Не, он не настолько любит шутки, – Шарон взял было в руки комм, чтобы перезвонить полковнику, но передумал.

– Надеюсь, – банкир налил ему немного бренди. – Давай, выпьем за успешное завершение нашего мероприятия!

– Согласен, – Шарон чокнулся с собеседником. – Наши друзья из Консорциума довольны. Надеюсь, они выполнят свою часть соглашения.

– Да, вышло даже лучше, чем мы предполагали, – ухмыльнулся банкир и одним глотком опустошил стакан.

– На всех каналах воют о коварных доминионских сволочах, устроивших резню на Эдеме, – переведя дух, продолжил он. – Словно не они ещё пару дней назад гневно вопрошали, доколе Союз будет поддерживать бесчеловечное рабовладельческое общество.

– Все любят жертв, – равнодушно озвучил древнюю истину сенатор. – А ублюдки корпоратов накрошили там немеряно штатских.

– Обязательно было столько гасить? – спросил банкир, почёсывая бороду.

В его голосе не было сожаления – только любопытство.

– Гасить… Ты как заправский гангстер заговорил, – заметил сенатор.

– С кем поведёшься… – не остался в долгу банкир. – Просто… Не перестарались ли? Весь Блессед трупами завален.

– Если ты хочешь спрятать труп – прячь в куче других трупов, – добродушный взгляд сенатора стал жёстким. – Зато мы убрали тех строптивцев из их Палаты Лордов, что противились союзу с Консорциумом. И никого не насторожат их смерти на фоне бойни, что устроили «доминионские ублюдки». Понятно?

– Да уж, – Поунд вновь потянулся к графину, но тут дверь в кабинет распахнулась от могучего пинка и внутрь влетели жуткие чёрные силуэты.

– Лежать! Мордой в пол! – загремели усиленные динамиками голоса.

Обоих мужчин выдернули из-за стола и швырнули на пол без всякого пиетета перед статусом.

– Что… – начал было Поунд и тут же зашёлся в крике боли: один из «чёрных» всадил банкиру приклад в район печени.

– Молчать! – рявкнул «чёрный».

Шарон осторожно скосил глаза вверх и понял, что дело плохо: «чёрные» оказались солдатами со сфинксами – эмблемой контрразведки – на наплечниках. А если контрразведка, то значит… Значит, их связь с Консорциумом и недавняя операция раскрыты?

Мысли сенатора заметались, словно вспугнутые мыши. Разум лихорадочно просчитывал варианты, позволяющие выбраться из ситуации с минимальным ущербом. А в следующий миг из головы Шарона выдуло всё: в кабинет, тихо лязгая медицинским экзоскелетом вошёл… капитан Монт. По словам блудливого полковника – мертвец уже трое с лишним суток, как и сопливый лейтенант.

– Добрый день, – вежливо поздоровался «мертвец».

Шарон сглотнул, осознав, что всё куда хуже, чем он представлял поначалу.

– Сожалею, но… – Монт с улыбкой развёл руками, – …посылочки не будет.

Система Деспина, планетоид Дике, пространство Доминиона. Военная база «Форт-Реприв», жилой модуль

В жизни Лорэй словно качнулся незримый маятник, сменив калейдоскоп безумных и опасных событий на череду безликих серых дней. Казалось, весь планетоид, на который их доставили доминионцы, состоял из серого цвета. Серый безжизненный пейзаж, безликие серые строения военной базы, серый утилитарный жилой модуль и серое существование в нём.

Сразу после того, как местные спецы взломали блокировку имплантов Лорэй и изъяли информацию, сестёр допросили и заперли в этой безликой серости. Ни связи, ни доступа к голосети, ни живой души, чтобы ответить на мучившие близнецов вопросы.

Лорэй могли бы подумать, что о них забыли, если бы не регулярная кормёжка. Пресная еда из сублимированных продуктов, что приносили безликие молчаливые люди в форме Доминиона Земли, тоже казалось серой.

Девушки пытались задавать вопросы неразговорчивым военным, но те отвечали на всё одной и той же надоевшей до зубовного скрежета фразой: «Не могу знать». Покой и безопасность, о которых недавно так мечтали сёстры, превратились в пытку. Пытку, прерванную звонком дверного интеркома.

Лорэй встрепенулись. Обед приносили совсем недавно и неурочный посетитель мог означать лишь одно: в однообразном существовании наметились перемены.

Близнецы вскочили на ноги в нетерпеливом ожидании и уставились на дверь.

Визитёром оказался молодой офицер, чем-то напомнивший им Нэйва. Может, честным и немного наивным лицом, может, неловкостью, которую испытывал при взгляде на запертых в модуле девушек.

– Мэм, – неестественно казённым голосом начал он. – Полковник Хоар просил передать лично вам: корабль, эвакуировавший вас с Эдема, был уничтожен боевым кораблём Консорциума. Все на его борту погибли.

Несколько секунд близнецы неверяще смотрели на офицера, не в силах осмыслить его слова.

Этого не могло случиться. Просто не могло. Не должно. Они ведь не сбежали – впервые в жизни. Остались. Спасли. Дождались помощи. Выбрались. Победили. Всё должно было закончиться иначе. Пусть не сказочным «жили долго и счастливо», но хотя бы шансом на что-то лучшее. На будущее, в котором было что-то кроме ненависти и страха.

Но это будущее походя уничтожил безликий человек, выполнявший приказ. Равнодушно и рутинно, одним касанием сенсора пуска ракеты, предал огню то немногое, что было дорого Лорэй. И нарисованное в воображении будущее вспыхнуло и прогорело до основания, оставив после себя лишь пепел. Серый, как весь этот мир.

– Все? – глухо переспросила Свитари.

Доминионец растерянно пожал плечами и уже нормальным голосом произнёс:

– Полковник сказал, что сообщение только что пришло с Эгиды.

Он растерянно посмотрел на близнецов и спросил:

– С вами всё в порядке, мэм?

– Да, – рефлекторно ответила Эйнджела.

Ответ был невыразимо далёк от правды. Ничто не было в порядке. И уже не будет. Эмпат ощутила свирепую злобу сестры, растерянность офицера и с омерзением осознала, что её собственные губы растянулись в улыбке. В той самой счастливой улыбке, с которой рабам полагалось переносить боль.

От некоторых привычек сложно избавиться.

Улыбка исчезла с лица Эйнджелы. Осталась только боль от сгоревшей дотла мечты. От неё остался лишь пепел, серый, как весь этот мир.

– Вам нужна помощь, мэм? – неуверенно спросил молодой офицер.

– Нет, – резко выпалила Свитари, и от кипящей в ней злобы эмпату почему-то стало легче.

Жизнь в очередной раз выбила опору из-под ног Эйнджелы и обжигающая ненависть сестры ко всему миру вновь стала основанием, позволившим не упасть. Продолжать жить.

Зачем?

Вопрос, который сёстры всё чаще задавали себе. И не находили ответа.

Система Деспина, планетоид Дике, пространство Доминиона. Военная база «Форт-Реприв», штаб Восьмого сектора

В кабинете командующего сектором собрались все высшие офицеры и гражданские специалисты.

– Насколько можно доверять полученным данным? – спросила командующий Восьмым флотом вице-адмирал Саглара Загерликова.

– Целиком и полностью, – ответил полковник Хоар, начальник особого отдела сектора.

– Информация предназначалась генштабу Консорциума, – продолжал он. – Союз обнаружил одну из потерянных когда-то колоний и строит там флот. Если бы не перехваченные данные – Доминион не узнал бы о реальных силах Союза до того, как тот нанесёт удар.

– Да уж, – Саглара в очередной раз изучила снимки орбитальных верфей с пристыкованными к ним тушами практически достроенных судов.

Профессиональный взгляд мгновенно выхватил нужное: ракетные шахты, платформы под установку боевых лазеров и орудий Гаусса, массивные системы охлаждения, ангары для беспилотных истребителей.

– Внушает уважение, – вице-адмирал потёрла подбородок. – Но откуда у них комплектующие и целые блоки производства Консорциума? Такое вооружение запрещено к экспорту.

– Очевидно, от самого Консорциума, – произнёс Хоар. – Похоже, корпораты заключили договор с союзовцами, передали им часть технологий и своих сборочных линий.

– И при этом Союз официально воюет с Консорциумом? – уточнила вице-адмирал.

Несмотря на то, что корпорации Консорциума были частью Доминиона Земли, в самой метрополии об этой «войне» знали лишь те, кому полагалось по должности.

– Очевидно, мелкий конфликт затеяли для отвода глаз, – предположил особист. – Сложно заподозрить в тайном сговоре воюющие стороны. Были признаки мелких сделок, но мы списали их на обыкновенную жадность и грызню корпораций внутри Консорциума.

– У меня один вопрос, – произнесла вице-адмирал, – как они смогли так быстро наладить сборку верфей в найденной колонии и наша разведка это проморгала?

– Им не нужно было ничего налаживать, – командующий генерал-полковник Арджит Раджастан устало потёр переносицу. – На Гагарине уже было вполне современное – особенно по меркам Союза – производство кораблей. Они даже заселили свою систему и готовились к колонизации соседних. Достаточно поставить на верфи готовые современные блоки и узлы, провести модернизацию и можно строить вполне боеспособные даже по нашим меркам суда.

– Но если Союз действует в спайке с нашими корпорациями, то к чему вся эта чехарда с данными по верфям в имплантах этих… – командующий скосился на планшет, – …Лорэй? Если бы мы не перехватили курьеров с этой информацией – верфи Гагарина так и остались бы тайной для нас.

– Скорее всего, местоположение системы было тайной для корпоратов, – изложил свою точку зрения особист. – Мы пока не владеем точными данными об истинных взаимоотношениях Союза и Консорциума, но зная человеческую природу… Предположу, что стороны не до конца доверяют друг другу и Союзовцы скрывают координаты Гагарина от корпоратов. А корпорации, в свою очередь, передают не технологии, а только готовые детали. Зуб даю, что аборигены всеми силами пытаются спереть технологии корпоратов, а те – получить координаты Гагарина.

– Похоже на правду, – кивнул командующий. – Есть шанс сыграть на этом и стравить их друг с другом.

– Что ещё нам известно по этой новой колонии? – спросил начальник инженерной службы генерал-майор Аббас Сахим. – Гагарин… Русские?

– Не только, – Майкл Хоар отрицательно качнул головой. – Судя по собранным корпоратами данным – совместный проект. Русские, азиаты, латиноамериканцы и индусы. Стартовали с Земли в 2114-м, проект «Возрождение».

– Вот как… – Сахим скривил губы в подобии улыбки.

О проекте «Возрождение» слышали все. Самый крупный проект Первой волны, состоявший из восьми кораблей-ковчегов. Амбициозная цель – создать общество, близкое к канувшему в Лету Советскому Союзу – гремела на всю Землю. С тех пор минуло более полутора веков, и до сих пор считалось, что экспедиция потерпела неудачу.

– Тот случай, когда меня не радуют ни успех их мероприятия, ни достигнутые результаты, – пробормотал Аббас.

– Да уж, – согласился командующий. – Не вовремя всплыли потерянные ковчеги. По самым пессимистичным прогнозам, на участке Союза Первых у нас не должно было возникать серьёзных конфликтов ещё лет семьдесят. За это время мы бы отработали стандартный сценарий мягкого присоединения Союза к Доминиону. Бархатная революция, свои люди во власти – как обычно. Но… Корпораты решили иначе.

– Молодые да жадные, – буркнул особист. – Хотят свою кашу варить и в одиночку наворачивать. Решили, что раз нет активов в Доминионе – то и терять нечего.

– Да, корпорации с историей и имуществом на территории Доминиона на такое бы никогда не решились, – вздохнула вице-адмирал. – Надо думать, свои семьи они в Доминионе не оставили?

– Никого, годного на роли рычагов давления, – подтвердил особист. – Больше того, Консорциум перенял наш опыт и, похоже, воспитал своё поколение политиков в Союзе. Они со всех экранов убеждают избирателей, что после выборов заключат мирный договор с Консорциумом и наладят взаимовыгодное сотрудничество. Ну, сами знаете: высокие технологии в каждый дом, рынок сбыта сырья, всеобщее процветание. И рейтинги у них высокие. А после провокации, совершённой головорезами корпоратов на Эдеме, мы в глазах союзовцев выглядим сущими дьяволами. Пресса пестрит заголовками типа «Доминионские каратели устроили кровавую бойню на Эдеме».

– Это точно были корпораты? – уточнил командующий. – Не местные постарались?

– Точно, – без тени сомнения заявил особист. – Один из трупов, привезённых группой Савина, опознан как некий Жерар де Саган. Уроженец Новой Каледонии, отбывал пожизненное заключение на рудниках Цереры за изнасилование и убийство. Выкуплен Службой Безопасности Консорциума и зачислен в 36-ю полицейскую дивизию.

– Хреново, – резюмировал командующий. – Значит, имеем свершившийся факт смычки корпоратов и Союза. Союз предоставляет ресурсную базу, а Консорциум – технологии. И получаем на выходе здоровенный геморрой.

– Думаете, будем форсированно присоединять Союз силовым путём?

– Куда? – удивился командующий. – У Доминиона ресурсы не бездонные. Три колонии присоединились добровольно – кучу денег вбухивают в их инфраструктуру, подгоняя под наши стандарты. На двух других – мирно присоединить не вышло, воюем. Тоже деньги, деньги, деньги. Всё по заветам Макиавелли, будь он неладен. Так что первыми нам всерьёз сцепиться с Союзом вряд ли разрешат. Только вернуть планеты корпоратов. В остальном – диверсии, короткие ответные рейды. Но это так – мои мысли. На деле – что на Земле решат, то и сделаем. А пока наша первостепенная задача – оборона Идиллии.

– Да, Идиллию сожрут при первой возможности. Она как доминионский прыщ посреди территории Союза, – согласилась вице-адмирал.

– Значит, нужно отвлечь их внимание от Идиллии, пока мы укрепляем оборону планеты. Подставим им Эгиду, и пока они обламывают об неё зубы – превратим Идиллию в крепость, – предложил командующий.

Совещание вернулось в деловое русло. Командиры подразделений и начальники служб получали задачи и тут же уходили претворять их в жизнь. В итоге в кабинете остались лишь сам командующий Раджастан, начальник особого отдела Хоар и зампотыл – подполковник Ямасита Томоюки.

– Кстати, об успехах, – командующий переключился на Хоара. – Что по «аресам»? Время отправлять отчёт. В генштабе требуют данных по нашей группе штамповок.

– В целом – неплохо, – Хоар задумчиво потёр подбородок. – Переданный под управление Консорциума 102-й батальон специального назначения показал неплохие результаты при подавлении восстаний и ликвидации лидеров бунтовщиков. Режим полной изоляции позволяет сохранять надёжный контроль над особями, однако последние события показали ослабление контроля при длительном контакте с внешним миром. С одновременным увеличением эффективности автономных действий.

– Опасность бунта? – скривился Раджастан. – Опять?

– Где есть свобода воли, там всегда будет тяга к этой самой воле, – пожал плечами особист. – Я говорил, что на этих двух стульях разом не усидеть.

Спорить с этим никто не стал – история наглядно подтверждала правоту Хоара.

Первое поколение «аресов» в конечном итоге пришлось уничтожить. Обладавшие не уступающим человеческому интеллектом репликанты работали в постоянном контакте с людьми и в итоге взбунтовались. Разумные существа не захотели оставаться бессловесным имуществом. Крови тогда пролилось немало, и проект закрыли на долгие пятнадцать лет.

Второе и третье поколение пытались сделать более управляемыми, ограничив умственные способности и заменив некоторые участки мозга имплантами-протезами. Результат оказался куда ближе к киборгам, чем к биороботам, а полевые испытания не выявили какого-либо превосходства подобных единиц над уже имеющимися на вооружении роботами и киборгами. Идею забраковали.

Чётвертое поколение репликантов попытались лишить креативного мышления, что тоже привело к провалу. Безынициативные и прямолинейные, они уступали высокотехнологичным андроидам по прочности и ряду показателей, но оказались сопоставимы по стоимости.

При создании пятого поколения вернулись к идее репликантов без ограничений интеллекта и мышления, но с применением всех достигнутых научных достижений в области генетики, психологии и высоких технологий. Несмотря на общепринятый термин «биоробот», учёные отказались от замены человеческого мозга на его электронный аналог. Причин тому было несколько.

Во-первых, несмотря на серьёзные вычислительные мощности микрокомпьютера в голове, во многих аспектах он уступал человеческому мозгу. Интуиция, неожиданные, непредсказуемые решения, разумная трактовка приказов в соответствии с обстоятельствами – всё это лучше удавалось человеку. Во-вторых, командование всерьёз опасалось возможного взлома, или вирусной атаки. В случае с роботами такие инциденты случались, хоть и крайне редко.

Новые «аресы» стали попыткой соединения лучшего от человека и машины: в генетически усовершенствованные тела внедрили ряд имплантов, в том числе и в мозг.

Пятое поколение «аресов» показало себя наиболее перспективным, и Вооружённые Силы заказали для войсковых испытаний десять батальонов по три сотни единиц, которые были разбросаны по секторам и помещены в различные условия для выявления наиболее благоприятных факторов содержания и эксплуатации. Один из этих батальонов и был передан Консорциуму.

– В других группах наблюдаются признаки недовольства? – уточнил командующий.

– Да, – кивнул Хоар. – Пока ещё слабо выраженные, единичные случаи, но динамика общая. Попытки взлома систем для доступа к информации о внешнем мире, случаи нестабильного поведения при длительном небоевом контакте с гражданскими.

На лицах присутствовавших явственно читалось разочарование. Они не хотели терять столь эффективные боевые единицы, но куда меньше жаждали получить новое восстание.

– Самое парадоксальное, – продолжил особист, – что лучшие показатели у группы охраны стратегических объектов и особо важных персон. Для них контакт с внешним миром – норма и условия содержания приближены к человеческим. Разрешены имена, мелкое личное имущество, некоторое разнообразие внешнего вида, открыт доступ к гражданской инфосети. Недовольство копится, но крайне медленно и ещё ни у одной особи не достигло критических показателей. Куратор этой группы рекомендует дать им «морковку», за которой репликанты будут дисциплинированно идти много лет. Статус подданных Доминиона через десять лет службы и полноценное гражданство через тридцать. За этот срок они с лихвой окупят себя и практически выработают ресурс.

– Приравнять штамповки к людям? – недовольно поморщился командующий. – Не слишком? Как по мне – лучше доработать системы подавления и контроля.

– Тигры и газетка, – пробормотал Ямасита.

– Что? – не понял Хоар.

– Тигры и газетка, – уже громче повторил зампотыл.

– Поясните, если не трудно, – попросил Хоар.

– На Земле есть буддийский храм. Он так и называется – Тигриный, – сказал Томоюки. – Там монахи выращивают ручных тигров. Методика в своё время меня поразила: пока тигрёнок растёт – его хлопают по голове свёрнутой газетой, добиваясь подчинения.

– Бумажной? – удивился Хоар. – Не знал, что такое ещё где-то есть.

– Сувенирная продукция храма, – пояснил Томоюки. – Туристическая зона, экзотика. Но не суть. Смысл в том, что у тигра вырабатывается условный рефлекс – страх перед газетой. Даже когда животное вырастает и шлепок свёрнутой бумагой уже не причиняет боли – для тигра газета остаётся источником страха. Но действует он ровно до того момента, пока тигр не сообразит: газета – это безобидный кусок бумаги в руке куска мяса, а он сам – машина смерти весом в четверть тонны. Так и наши репликанты: они позволяют такое отношение к себе ровно до тех пор, пока не поймут, что они мало отличаются от людей. И что у них в руках оружие, способное дать полную свободу.

– И как же монахи в итоге добиваются того, чтобы тигры не пересмотрели своё отношение к газете? – заинтересовался командующий.

– Кормят досыта и балуют приятными мелочами, – ответил зампотыл. – И не отдают команд, которые тигр заведомо не будет выполнять.

– Предлагаете ослабить режим всем контрольным группам? – догадался Хоар.

Несмотря на занимаемую скромную должность, к мнению Ямаситы в штабе прислушивались.

– Да, – кивнул тот. – Не сразу и не полностью. Дайте им мелкие вольности. Разрешите имена и личные вещи, как группе охраны.

Ямасита налил воды из графина, выпил и продолжил:

– В отчёте упомянуты две единицы, подлежащие списанию. Рядовой-дезертир и сержант, закрывший на это глаза. Их ещё не ликвидировали?

Зампотыл посмотрел на командующего.

– Да, есть такие, – сверившись с планшетом, подтвердил Раджастан. – Изолированы, ждут нашего решения.

– Оставьте их в живых и верните в группу, – предложил Ямасита.

– Чтобы они взбаламутили остальных? – иронично осведомился особист.

– Нет, – зампотыл даже не улыбнулся. – Это покажет реакцию единиц с уже накопившимся недовольством на послабление. Рано или поздно мысли о дезертирстве появятся и у других особей. Лучше начать поиск решения заблаговременно.

Особист задумчиво хмыкнул, помолчал пару секунд и кивнул:

– Есть у меня одна мысль по их мотивации…

Система Деспина, планетоид Дике, пространство Доминиона. Военная база «Форт-Реприв»

Прошло не так много времени с вести о гибели репликантов, как Лорэй вызвали на допрос. Местный особист – полковник Хоар, – совсем не походил ни на идеалиста Нэйва, ни на циничного балагура Монта. Сухой, деловитый, абсолютно безразличный ко всему, что не касалось текущих дел.

– Мои соболезнования, мисс Лорэй, – сказал он, когда сёстры вошли в кабинет.

При этом ни капли сожаления ни в его голосе, ни в душе эмпат не уловила. Пустая формальность, дань вежливости.

– Я вызвал вас по делу, – полковник выложил на стол два инфочипа. – Вот ваши новые документы. С данного момента вы – полноправные подданные Доминиона Земли. Поздравляю. Вы вправе выбрать любую из планет государства для проживания, помимо Земли или Марса. Там проживают только полноправные граждане. По понятным вам причинам, пространства Консорциума и Союза Первых для вас тоже закрыты. Надеюсь, вы не очень огорчены этим фактом.

Он внимательно посмотрел на сестёр. Близнецы переглянулись, и одна из них пожала плечами:

– Огорчайся, не огорчайся – выбора нет.

– Очень трезвый взгляд на жизнь, – одобрил полковник.

– И чем нам заниматься в Доминионе? – спросила вторая, явно ожидая подвох.

– Понятия не имею, – ответил особист. – Попробуйте себя на гражданском поприще. В описи ваших личных вещей при эвакуации значилась вполне приличная сумма. Вам хватит на первое время.

Он умолк, демонстрируя, что дальнейшее – личные сложности самих Лорэй. Те молча кивнули. Рассказывать, что те деньги принадлежали репликантам, сёстры не стали. Покойникам деньги не нужны.

– У меня будет к вам напоследок единственная просьба, – полковник активировал голоэкран. – Командование заинтересовала информация о станции «Иллюзия», на которой вы работали.

Полковник отметил, как подобрались и напряглись Лорэй.

– Получено разрешение на розыск и ликвидацию этого объекта. Одна проблема – у нас нет координат станции. Сможете опознать хоть кого-нибудь из клиентов? А мы попытаемся подобраться, захватить его и узнать, каким образом он попадает на станцию.

– Откуда вы знаете об «Иллюзии»? – вопросом на вопрос ответила одна из сестёр.

– У репликанта РС-355085 находился трофейный планшет, захваченный у офицера контрразведки Союза, – сказал полковник, не считая нужным скрывать раздражение необходимостью что-то объяснять. – Среди прочей информации там обнаружена запись вашего допроса.

Близнецы вновь переглянулись, прокручивая в памяти всё то, что было сказано на том допросе. По всему выходило, что полковник знал и об их идиллийском происхождении, и о связи Ри с Блайзом, и о том, как та склонила репликанта к дезертирству… Но его интересовала только станция. Не они. Приятное разнообразие, если вдуматься. Наконец-то их собираются оставить в покое.

– После того как мы опознаем клиентов, мы свободны? – на всякий случай уточнила Эйнджела, внимательно анализируя эмоции доминионца.

Всё, что она ощущала – смесь раздражения и нетерпения.

– Вы уже свободны, – напомнил полковник. – Можете отказаться от опознания – я пойму. Это ваше право. Только решайте побыстрее: у меня много дел.

Он демонстративно посмотрел на наручный хронометр.

– Мы это сделаем, – поспешно, будто опасаясь, что Хоару надоест ждать, ответили девушки. Хором, словно репетировали заранее.

Полковник кивнул, изображая благодарность, а потом провёл сестёр в соседнее помещение, где усадил за терминал.

– Изучайте. Если что… – он указал на сидящего за соседним столом пожилого военного, – …старшина Гашек вам поможет.

И вышел, оставив сестёр любоваться лицами значимых людей Союза.

В коридоре его ожидал помощник – молодой лейтенант, полгода тому назад выпустившийся из училища. Полковник взялся натаскивать его, как матёрый волк натаскивает молодняк, превращая неуклюжего щенка в опасного молодого хищника.

– Почему вы не предложили им поработать на Доминион, шеф? – удивился он. – Вы же говорили, что собираетесь их завербовать.

– Я и вербую, – пожал плечами Хоар.

– Но вы не предложили им работу. Вы же фактически их послали, – удивился лейтенант.

Хоар снисходительно посмотрел на него и поинтересовался:

– Ты просматривал запись допроса? Читал рапорт психолога?

– Да. Я что-то упустил?

– Они сопротивляются любому принуждению и несвободе, – полковник нашёл нужный отрывок отчёта в своём планшете и продемонстрировал коллеге. – Во всём видят попытку себя использовать. Весь жизненный опыт учит Лорэй избегать подобного. Я дал им то, чего они добивались. Свободу.

– Так они должны ухватиться за неё, – озадачился лейтенант. – И уйти.

– Это первая реакция, – полковник спрятал планшет в полевую сумку. – Но по мнению психологов, милые мисс Лорэй очень мстительны. Помнишь перехваченные с Эдема сообщения? Контрразведчики Союза, что занимались поимкой репликантов, нашли временную базу в сельве. А там останки бывшего хозяина мисс Лорэй. Ему нанесено более двух сотен колющих и режущих ран, большая часть посмертно. Репликанты так не работают.

– Думаете, это работа Лорэй? – уточнил лейтенант.

– Психолог не сомневается, – кивнул Хоар. – Как только сёстры свыкнутся с мыслью, что их никто не держит, они зубами вцепятся в возможность остаться и отомстить. Лично. И уже Лорэй будут обрабатывать меня, чтобы получить эту работу. Я для вида поломаюсь, но в конце-концов позволю себя убедить. Надеюсь, что пойдут в ход феромоны и секс, – полковник хохотнул и подмигнул коллеге. – И что характерно – в итоге Лорэй останутся в полной уверенности, что это они умнее всех и работа на меня – целиком их идея.

– Хитро, – восхитился лейтенант, – но… Одна из них эмпат. Разве она не почувствует подвох?

– Я человек занятой, большую часть бесед буду вести через коммуникатор, – ухмыльнулся Хоар. – Ну, а к решающей встрече подготовлюсь. Мы уже работали с идиллийцами, даже их можно обмануть, если знать как.

– И как? – жадно поинтересовался лейтенант.

– Мотай на ус, – Хоар хлопнул его по плечу. – Нужно всего лишь настроиться на мыслях, которые вызовут необходимые эмоции. Для встречи с эмпатом мне понадобятся лишь сомнения. А сомневаться во всех и во всём – моя работа. И твоя, к слову, тоже.

Лейтенант согласно кивнул, показывая, что принял науку должным образом, и задал следующий вопрос:

– Но почему вы велели сообщить, что репликанты погибли? Разве привязанность к штамповкам не ставит Лорэй на нашу сторону?

– Они ассоциируют репликантов с собой. Психологи считают, что это – основа их симпатии к штамповкам. А мы в этой ассоциации – рабовладельцы. Я же дал им куда более явный объект для ненависти и мести – Консорциум, который уничтожил штамповок. Сперва Лорэй захотят помочь в уничтожении станции. Когда этот обидчик будет наказан, их несложно будет переключить на Консорциум. Посмотрим, как они поработают при поиске станции, и там решим, продолжать ли сотрудничество.

– Понятно… – задумчиво протянул лейтенант. – А если они провалятся?

– Невелика потеря, – фыркнул майор. – Две потаскушки, которым и так, и эдак на роду написано сдохнуть. Так лучше пусть сдохнут в интересах государства.

– Жестоко, – отметил лейтенант.

– А в нашей работе вообще нет места бессмысленной гуманности. Равно как и бессмысленной жестокости, – поучающе сказал Хоар. – Мы – антитела, убивающие болезнетворные микробы. И в нашей работе хороши все средства, что позволят организму оставаться здоровым.

Лейтенант кивнул и последовал за шефом, украдкой бросая на того восхищённые взгляды.

Планетоид Эгида. Военная база «Эгида», ВС Доминиона

– Можешь вернуться в строй, – озвучил вердикт человек в комбинезоне с эмблемой медицинской службы.

– Спасибо, сэр, – сухо поблагодарил репликант.

– Да не за что, – добродушно отмахнулся медик и предложил. – Могу свести твой шрам. Через неделю лицо будет как новенькое.

Чимбик задумался. Ещё месяц назад он, ни секунды не колеблясь, с радостью согласился бы на это предложение, но теперь…

«Всё ещё считаешь, что уродство – это жалкая отметина на лице?» – всплыли в памяти слова Эйнджелы.

Чимбик машинально вскинул руку и дотронулся до шрама.

– Я бы не хотел его сводить, сэр, – услышал он свой голос.

Лицо медика вытянулось от удивления:

– Но почему? Это же уродство!

– Никак нет, сэр, – сержант надел китель. – Шрам – это просто зажившая рана.

«Уродство – это то, что у вас в душах, дворняга», – подумал он, застёгивая липучки непривычной зелёной формы, сменившей прежнюю – чёрно-серую.

Надев кепи, сержант спросил: