Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

Соавторы: Андрей Биверов,,Сергей Ампилогов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 337 (всего у книги 375 страниц)

В первый момент мысль показалась репликанту соблазнительной. А почему нет? Раз она занимается сексом за плату, то чем он хуже? Не человек? Так ведь она сама, со всей очевидностью, предлагает ему свои профессиональные таланты. И деньги у него есть. Чимбик даже на миг представил, как его касается женщина. Представил её полный обожания взгляд. Представил ощущение тёплого мягкого тела, прижимающегося к нему.

А потом пришла ярость. Если он согласится на подобное, то встанет в один ряд с теми, про кого сама Эйнджела отзывалась с нескрываемыми ненавистью и презрением. Да, Чимбик не был человеком. Но даже репликанту не чужды понятия гордости и чести.

Сержант зло ощерился. Зрачки расширились от нахлынувшего гнева, и репликант инстинктивно подался вперёд, готовясь к броску. Не ожидавшая подобного Эйнджела вжалась в спинку дивана, расплескав содержимое бокала.

Это отрезвило сержанта.

– Извините. – Чимбик выпрямился. – Не хотел вас напугать.

Злость угасала, а на смену ей пришло понимание: у него появился хороший шанс узнать о Лорэй немного больше.

Чимбик глубоко вздохнул, окончательно успокаиваясь, затем откинулся на спинку кресла и сказал:

– Хотите честного разговора, мисс Эйнджела? Хорошо. Но моё условие – честность в обмен на честность. Устраивает?

Выражение испуга на лице девушки сменилось удивлением. Какое-то время она внимательно разглядывала репликанта и наконец снизошла до ответа.

– Любопытные у тебя желания, солнышко. Давай так: ты отвечаешь на мой вопрос, я отвечаю на твой. Если кому-то из нас покажется, что оно того не стоит, игра прекращается. По рукам?

– И без «лапуля», «солнышко» и прочего, – дополнил список условий сержант. – Начинайте, мэм.

Лорэй не спешила с первым вопросом. Неторопливо подошла к бару, смешала напиток и вновь вернулась к дивану. Критически осмотрела мокрое пятно, накрыла его подушками и уселась сверху на эту гору.

Чимбик терпеливо ждал повторения вопроса об устройстве репродуктивной системы репликантов, но вместо этого Лорэй спросила:

– Как ты развлекаешься?

– Развлекаюсь? – чувствуя себя дураком, переспросил сержант. – У нас нет развлечений, мэм. Всё наше время, от подъёма до отбоя, проходит в занятиях и работах. Кроме тех дней, когда мы стоим в нарядах или патрулируем территорию. Свободного времени нет. Если же в нашем присутствии длительное время нет необходимости, то во избежание лишних трат ресурсов нас погружают в анабиоз, мэм.

За ничем не примечательными словами стоял единственный настоящий страх сержанта. Все прочие его чувства являлись генетически запрограммированным гормональным всплеском – во всяком случае, так утверждали разработчики модели «Арес». Чимбик не боялся ни огня, ни бездны космоса, ни смерти. А вот холодная тьма искусственного забвения вызывала у него чувство, близкое к ужасу.

В глазах Эйнджелы на миг отразился его подавленный страх, и она сделала очередной глоток коктейля.

– Детки убирают солдатиков в ящик, когда наиграются, – потрясённо прошептала она.

Чимбик сделал вид, что не услышал. Так было проще: значение фразы он понял, а вот контекст – нет. Уточнять, теряя уникальную возможность задать важные вопросы, не хотелось.

– Моя очередь. Откуда вы с мисс Свитари так хорошо знаете про криминальные структуры, мэм? – спросил он.

Ответила Эйнджела коротко и несколько отстранённо, будто её всё ещё занимало сказанное Чимбиком.

– Сталкивались по работе.

Сержант ненадолго задумался, сопоставляя ответ Лорэй с собственными наблюдениями и теми оговорками, что допускали сёстры.

– Это та «защита», о которой говорили те придурки, что ввалились к нам в номер? – уточнил он. – Это что, всегда так?

Перед тем как ответить, Лорэй одним жадным глотком допила коктейль и уже не так грациозно поднялась с дивана. Подойдя к бару, Эйнджела смешала себе новую порцию пойла и тут же сделала глоток.

– Всегда по-разному, но примерно так. Наёмники, преступники и прочий сброд – самые частые клиенты в дешёвых районах и на нижних уровнях крупных городов. На средних их тоже хватает, только выглядят они респектабельнее и зовутся иначе: предпринимателями, представителями служб безопасности, консультантами по проблемным вопросам…

Лица Лорэй репликант в этот момент не видел, но голос её был… смирившимся. Так рассказывают о неизбежных неприятностях, вроде удушающей жары на улице.

– Что творится на верхних, знаю только по слухам, – произнесла Эйнджела и сделала очередной глоток.

Теперь настала очередь репликанта замолчать. Судя по всему, несмотря на ум, красоту и умение манипулировать мужчинами, сёстры Лорэй не понаслышке знали об угрозах, насилии и не самой привлекательной стороне гражданской жизни. Да что там, Чимбик лично внёс свою лепту…

Но теперь сержант по-новому посмотрел на Лорэй. На их поведение с резкими переменами настроения. Вспомнил, как вели себя сёстры при захвате, как молча сносили побои… А затем задал себе вопрос: а не стало ли их умение очаровывать и втираться в доверие способом защиты от агрессивного окружения? Нет, на профессионалов вроде репликантов или тех же оперативников СБ такое прямолинейное обольщение не подействует… Тут сержант вспомнил Блайза и свой недавний порыв и засомневался в верности оценки. Но в любом случае против примитивов вроде тех же уличных бандитов обольщение должно работать вполне эффективно. Да и не только на них – достаточно вспомнить поведение того же «мистера Атакующее Копьё». А ведь парень явно не придурок из трущоб.

– Мэм, а почему вы не обратитесь в полицию?

Это разумное предложение почему-то вызвало сдавленный смешок и кривую ухмылку на лице Эйнджелы. Она вернулась на диван с вновь наполненным бокалом и закинула ногу на ногу.

– По многим причинам. Первая – копам часто приплачивают, чтобы они покрывали подобные делишки. Всегда есть риск, что не нарвёшься на того, кто тебя и сдаст. Вторая – кому есть дело до нас? Побили? Значит, сама нарвалась, пошла вон, без тебя работы хватает. А если вдруг и повезёт нарваться на идейного копа, то нужно давать показания. А за это тебя грохнут друзья тех, на кого ты решишь настучать.

Настала очередь репликанта молча переваривать услышанное.

– Ваша очередь, мэм, – спустя какое-то время тихо сказал он.

– Ты хотел заказать поесть, – буднично, будто разговор шёл о погоде, напомнила Эйнджела.

Репликант кивнул и, практически не вчитываясь, ткнул в несколько пунктов электронного меню. Девушка дождалась, пока он закончит, и задала очередной вопрос:

– Ты говорил, что вам десять лет и вы росли быстрее обычных людей. Расскажи, на что похоже такое детство? Как это происходит?

Чимбик подпёр кулаком подбородок и, тщательно взвешивая каждое слово, начал рассказывать:

– Ну нас готовили стать солдатами, мэм. С двух лет нас начали обучать базовым навыкам, с трёх мы перешли к обучению с боевым оружием, а с шести – к подготовке в условиях, максимально приближенных к боевым. В семь лет нас начали привлекать для проведения полицейских операций: подавление беспорядков, ликвидация лидеров протестных движений, принуждение к порядку.

Невинные на первый взгляд формулировки полностью отражали политику корпораций по отношению к имевшим глупость подписать с ними контракт рабочим-мигрантам. Любое неповиновение жестоко каралось. «Подавление беспорядков» означало расстрел бастующих шахтёров. Ликвидация лидеров проводилась показательно, превращаясь в акты устрашения, жертвами которых становились не только сами активисты, но и их семьи.

Доминион равнодушно закрывал глаза на любые нарушения закона. Землю в первую очередь интересовала производимая корпорациями продукция, и пока поставки идут бесперебойно, всем плевать, что творится на частных территориях. Собственно, Доминион и предоставил в распоряжение Консорциума батальон репликантов, созданных для нужд Сил Специальных Операций Доминиона, выделив специалистов для обслуживания живого оружия.

Самим репликантам выпала незавидная участь пу́гала. Рабочие рассказывали детям про невидимок в темноте и сами жили в страхе перед безмолвными, наполненными холодной жестокостью фигурами в серо-чёрной броне. Страх порождал слухи, в которых репликанты то становились помилованными серийными убийцами, то одичавшими потомками колонистов. Кое-кто вообще намекал на договор верхушки Консорциума с дьяволом, посылающим чертей за невинными душами.

Для репликантов чужой кошмар был лишь рутинным выполнением поставленных задач. Тех, ради которых их создали. А нравилось им это или нет, никого не интересовало. Руководство и Консорциума, и Доминиона волновала лишь прибыль, и искусственные солдаты стали превосходным инструментом для её получения.

– Два месяца назад цикл взросления завершился, наши тела перешли с ускоренного роста на обычный ритм жизни. И как раз началась война с Союзом, мэм, – закончил рассказ Чимбик, невольно удивляясь тому, какой короткой на самом деле оказалась его жизнь.

Эйнджела слушала его внимательно, на время забыв даже о выпивке.

– И вам это нравится? – спросила она, когда репликант умолк. – То, как и чему вас учат?

– Мэм? – Сержант вскинул голову. – Нравится?

Вопрос действительно выбил его из колеи. Нравится… Чтобы это понять, нужно иметь, с чем сравнивать. Репликанты не знали другой жизни. С самого первого дня их готовили только к войне. Одиннадцать лет, с утра до ночи, Чимбик и его братья занимались лишь одним – подготовкой.

– Нас не спрашивали, мэм. Никогда. Мы всегда знали, что всё правильно. Тех, кто не соответствовал стандартам – оказался медленным или проявил другие дефекты, выбраковывали и утилизировали.

– Дефекты? – глухо повторила девушка, и Чимбик заметил, что бокал в её руке слегка подрагивает, будто Эйнджелу пробил озноб. – Звучит так, будто вы вещи, которые можно просто выбросить, а не люди.

– Мэм, мы репликанты, – терпеливо пояснил Чимбик. – Нас изготовили для ведения боевых действий. Мы модифицированы и обучены быть максимально эффективными при выполнении боевых задач. Дефекты недопустимы. Некачественный репликант может не только погибнуть сам, но и погубить всё подразделение, мэм.

– Ты хочешь сказать, – медленно, будто слова давались ей с трудом, проговорила Эйнджела, – что с вами обращаются как с имуществом, у вас в руках оружие и вы не перестреляли там всех к чёртовой матери?

– А в кого нам стрелять? – изумился сержант. – Инструкторы учили нас выживать, люди из службы матобеспечения обеспечивали питанием и снаряжением, группа контроля следит за состоянием тел и отсутствием дефектных особей. Они не враги, мэм.

Насчёт последних он заученно солгал – людей в белых халатах сержант ненавидел. Но ненависть к работникам Консорциума – дефект, и Чимбик не проявлял истинных чувств. Вообразить себя поднявшим оружие даже на контрольную группу репликант не мог.

Под взглядом Эйнджелы сержанту вдруг стало неуютно. Появилось ощущение, что он сказал или сделал что-то не так, но что именно, понять не мог. А собеседница молчала.

– Мы солдаты, мэм. Понимаете? – попытался объяснить Чимбик. – Наша задача – выполнять приказы командиров, защищать пространство Консорциума и его жителей. Стрелять мы должны во врага, мэм, а огонь по своим – дефект.

– А я бы стреляла, как только представилась возможность, – неожиданно зло заявила Эйнджела. – Видимо, я дефектная, по вашим меркам.

Она вновь приложилась к бокалу. Движения девушки постепенно утрачивали точность. Она плеснула немного напитка на себя, выругалась сквозь зубы и принялась оттирать одежду взятой со стола салфеткой.

– Твой вопрос, – раздражённо напомнила Эйнджела, отшвыривая скомканную салфетку в сторону.

Пока репликант обдумывал вопрос, стюард принёс заказ. Завершив сервировку, он замер, вежливо ожидая традиционных чаевых. Эйнджеле пришлось растормошить впавшего в задумчивость Чимбика. Получив монету, стюард величественно отвесил поклон и удалился.

Сержант же кинул кошель на диван и скользнул безразличным взглядом по накрытым серебристыми термоизолирующими колпаками тарелкам и блюдам. Впервые за короткую жизнь репликант не заинтересовался едой.

Он встал, подобрал с пола брошенную Эйнджелой салфетку и выкинул в утилизатор. Потом подошёл к столу и принялся накладывать на тарелку понемногу с каждого блюда.

– Наш сержант Симс, когда пил, то всегда закусывал, мэм, – сказал Чимбик, возвращаясь и протягивая тарелку Эйнджеле. – Говорил, что иначе утром будет плохо.

Девушка покачала головой.

– Если закусывать, то нужно больше времени и выпивки, чтобы надраться. А именно в этом и заключается моя цель, сладкий.

Чимбик нахмурился, но настаивать не стал. Просто поставил тарелку на журнальный столик и вернулся в своё кресло.

– Я же просил обойтись без подобных слов, – напомнил он.

Эйнджела с наигранно-виноватым видом развела руками.

Сержант вздохнул и задал следующий вопрос:

– Мисс Эйнджела, как вышло, что важная для Консорциума информация оказалась на ваших имплантатах?

Судя по тому, что девушка вновь приложилась к бокалу, выбранная Чимбиком тема ей не понравилась. Сержант уже подумал, что Лорэй не ответит, но она заговорила.

– Мы с сестрой работали в одном клубе, – начала она медленно, с явным усилием выговаривая слова. – Поступил вызов из люксового номера. Предоплаченный. Мы поднялись, вошли, и дверь сразу закрылась. А в нас целился из парализатора какой-то урод.

При этом слове Чимбик рефлекторно отвернулся, скрывая шрам. И только потом понял, что впервые на его памяти один человек назвал «уродом» не его, а другого человека. Это было… непривычно.

– Перед тем как он выстрелил, я успела заметить следы крови у него на животе, – продолжала рассказ Эйнджела. – Когда очнулись, урод лежал мёртвый, с дырой в брюхе, а импланты будто отключились. Ну и твои любимые командиры нарисовались, проверили наши импланты, а потом потащили на борт того корабля.

Чимбик вздохнул. Впервые в жизни он начал сомневаться в правильности происходящего. Никогда до этого сержант сомнений не испытывал. Ни когда расстреливал забастовщиков, ни когда отрезал головы их лидерам. Даже когда по приказу руководившего операцией оперативника СБ юные репликанты забросали зажигательными гранатами подвал, где прятались члены семей восставших, Чимбик твёрдо верил в правильность своих действий. Потому что те, кто отдаёт приказ, не ошибаются.

А сейчас он, вынужденно погрузившись в гражданскую жизнь, открывал для себя всё новые и новые грани этой жизни. И каждое открытие подтачивало казавшиеся незыблемыми устои, на которых покоилось мировоззрение сержанта. Он примерял полученные данные на сложившуюся ситуацию и понимал, что на самом деле можно было поступить иначе. Например, дать сёстрам Лорэй денег – и они сами, добровольно, полетели бы с оперативниками.

Или нет?

Чимбик мгновение поколебался, прежде чем спросить:

– Скажите, мисс Эйнджела, сумма, которой мы располагаем, насколько значительна, по вашим меркам?

– Пара месяцев работы, – после паузы ответила Эйнджела.

Эти паузы становились всё продолжительнее, а речь девушки всё менее чёткой, так что репликант понял, что времени на вопросы осталось мало.

– Если бы вам предложили эту сумму, вы согласились бы полететь на Эльдорадо добровольно, чтобы там извлекли хранящуюся у вас информацию?

Чимбик заинтересованно наклонил голову, ожидая ответа.

– Нет, – твёрдо, тщательно выговаривая слово, ответила Лорэй.

Она выглядела одновременно расслабленной и одурманенной. Нездоровой. Репликанту не нравилось видеть её такой.

– Почему?

– Корпорации… – неприязненно ответила девушка. – Одной рукой дают, другой отнимают. Выкрутят из башки импланты… И будем мы со Свитари пускать слюни со спёкшимися мозгами. И платить нам не потребуется. Всем плевать, что с нами будет…

Последние слова она произнесла горько и осушила бокал до дна.

«Мне не плевать». Почему-то именно эти слова едва не сорвались с языка сержанта. Чимбик сомкнул челюсти и, переждав этот неожиданный порыв, сказал:

– Ваш вопрос.

– М-м-м… – задумчиво протянула Лорэй. – А если бы ты мог выбирать, чем бы занялся?

Ещё утром сержант не смог бы даже понять вопрос, не то что дать на него ответ. Сейчас же он без запинки ответил:

– Стал бы охотником на Тиамат, мэм.

– Почему? – удивилась Эйнджела и вытянулась на диване, глядя на репликанта мутными сонными глазами.

– Это здорово, – с жаром произнёс сержант. – Можно покидать купол, когда пожелаешь, никакого скафандра, никакого переработанного воздуха… Иди куда хочешь, дыши вволю, никто тебе не указ. Лес, небо, много воды, можно убить кого-нибудь и вкусно поесть – красота же. Что ещё надо?

Ответа он не дождался. Девушка спала. Пустой бокал стоял рядом с так и не тронутой тарелкой, туфли валялись на полу, а сама Эйнджела обнимала влажную от пролитой выпивки подушку.

Репликант вздохнул. Залитый алкоголем диван, с его точки зрения, мало годился для сна. Во всяком случае, для Эйнджелы. Сам репликант мог спать в любом месте и любой позе, не обращая внимания ни на сырость, ни на запахи.

Бережно подняв девушку на руки, репликант на миг остановился, прислушиваясь к ощущениям. Было… приятно. И даже резкий запах алкоголя не портил впечатлений. Сержант подумал, что будет о чём рассказать Блайзу. А может, и нет. Лучше просто сохранить это в памяти, ни с кем не делясь.

Аккуратно перенеся Эйнджелу в постель, он накрыл её одеялом и ненадолго задержался, залюбовавшись спящей девушкой. Сон смягчил черты лица, согнав с них гримасу недоверия и презрения. Сержант оглянулся, словно опасаясь, что кто-то увидит его постыдный поступок. Конечно же, в каюте больше никого не было. Никого, кроме него и спящей девушки… Аккуратно, чтобы не разбудить, репликант провёл пальцами по щеке Эйнджелы. Блайз был прав: кожа оказалась поразительно нежной на ощупь. Жаль, не было шёлка, чтобы сравнить…

Сержант, бесшумно пятясь, вышел из комнаты, прикрыл двери и уселся в кресло – осмыслять и упорядочивать новые впечатления.

Глава 12

Планета Новый Плимут. Управление Контрразведки

– Есть! Есть контакт! – завопил младший оперативник, врываясь в кабинет.

Задремавший за столом Грэм вскинулся, опрокинул на себя остывший кофе и выругался.

– Что за контакт? – спросил он, пытаясь салфеткой оттереть с формы коричневые пятна.

– Вот. – Оперативник выложил на стол несколько снимков.

Нэйв взял один из них и озадаченно уставился на изображение тиаматского охотника. Обычный головорез из сельвы, с копной волос на голове, звериными глазами и традиционной татуировкой на лице.

– И? – соизволил спросить лейтенант.

– Один из репликантов! – торжественно возвестил опер. – А вот…

Он показал снимок брюнетки в деловом костюме:

– …одна из Лорэй.

– Точно? – прищурился Грэм, не веря, что наконец-то сел на хвост беглецам.

– Точно, – заверил оперативник. – Мы подумали: как можно без особых проблем спрятать лицо? В общем, пристально изучили всех мужчин с густыми бородами, татуировками и перебинтованными лицами. Особенно пристально изучали тех, кого сопровождали женщины. Вчера вечером они купили билеты.

– И почему мы узнали об этом только сегодня?

Оперативник немного стушевался:

– Приказано было в первую очередь проверять пассажиров, вылетающих за пределы системы. Внутрисистемные рейсы не проверялись. А потом Фрэнк… Извините, второй лейтенант Гарибальди увидел рекламу внутрисистемных туристических круизов и отметил, что их пассажиров как раз почти никто не проверяет, кроме полиции и корабельной службы безопасности. Мы применили тот же алгоритм поиска, что и к внешним рейсам, ну и вот, нашли.

– Когда они вылетели? – требовательным тоном спросил Нэйв. – И каким рейсом?

– Вчера вечером. – Оперативник положил перед Нэйвом планшет. – Рейс номер 224—05, лайнер «Комета Галлея» компании «Плимут Стар Лайн». Два билета первым классом, двухместная каюта.

– Ого! – не удержался от удивлённого восклицания лейтенант. – А деньги?

– Я же говорил, что у них тут резидент. – Карл вошёл в кабинет с двумя кружками кофе. – А вторая парочка?

– Пока не нашли. – Младший оперативник виновато развёл руками.

– Связь с лайнером есть? – Грэм схватил комлинк.

– Разумеется, – даже удивился Карл. – Просто пока сигнал дойдёт… Лучше сделаем так: мы проинструктируем персонал лайнера, а ты бери группу спецназа и седлай курьера. Перехвати их… – Монт поставил кружки на стол и принялся возиться в планшете. – Так. Вот – у Вулкана. Как раз успеешь – там суточная стоянка, туристов возят на вулканы посмотреть и прочее.

– Договорились!

Нэйв метнулся к шкафчику, в котором лежал его рюкзак. Азарт погони захватил молодого лейтенанта, и он уже предвкушал, как схватит свою законную добычу.

Лайнер «Комета Галлея»

Чимбик просидел наедине со своими мыслями почти до самого утра. Лишь когда корабельный хронометр пробил четыре, сержант решил поспать.

Разбудили его звуки невнятного мычания, будто кому-то заткнули рот, и подозрительный шорох из соседней комнаты. Сержант взметнулся с постели и, как был, в одних трусах, выскочил в зал, готовый отбивать Лорэй от банды похитителей. Увы, всё оказалось гораздо прозаичнее. Посторонних в каюте не было. Бледная, с зеленцой Эйнджела с умеренной поспешностью брела к санузлу, то и дело опираясь на стену. Когда она наконец добралась до цели путешествия, сдавленный стон сменился совершенно неаппетитными звуками желудка, по старинке справляющегося с алкогольной интоксикацией.

– Вот это и подразумевал сержант Симс, когда говорил, что нужно закусывать, – наставительно произнёс сержант.

Надев штаны, он высыпал пакетик детоксина в чистый стакан, залил водой из графина и отнёс «пугающей тигров» (по выражению всё того же сержанта Симса) Эйнджеле.

– Мэм, выпейте, полегчает. – Сержант остановился у открытой двери туалета, обозрев девушку во всей её похмельной красе.

От вечернего строгого облика не осталось и следа. Кожа Эйнджелы приобрела зеленовато-бледный, как у водоросли, цвет, под глазами залегли глубокие тени, волосы спутались и висели неопрятными прядями. А ещё от неё очень неприятно пахло. Как от сержанта Симса после очередного запоя. Репликанту не нравилось, что такое прекрасное, благоухающее создание, коим ещё вчера была Эйнджела, может вонять не хуже прожжённого сержанта-инструктора.

Девушка тем временем опёрлась одной рукой на унитаз, а второй взяла протянутый стакан и поставила рядом с собой на пол. Освободившаяся рука указала сержанту в сторону зала.

– И вам доброе утро, мэм… – пробормотал Чимбик, послушно оставляя Эйнджелу наедине с похмельем.

Усевшись в облюбованное кресло, он включил канал новостей. Попутно репликант размышлял над непонятной тягой людей к саморазрушению. В голове Чимбика не укладывалось, как можно добровольно травить себя алкоголем и наркотиками. Какое удовольствие можно получать, теряя над собой контроль и нанося вред собственному организму?

Воровато оглянувшись на дверь туалета, он открыл одну из тех бутылок, что вчера использовала при изготовлении коктейлей Эйнджела. Понюхал, брезгливо скривился и поставил на место, не рискнув даже попробовать столь отвратно пахнущую жидкость.

Прошло не менее часа, прежде чем дверь в санузел открылась, явив миру отмытую и посвежевшую Лорэй. Судя по почти здоровому цвету лица, детоксин она всё же выпила.

– А твой сержант Симс не говорил, что есть моменты, когда нравоучительные лекции не слишком уместны? – спросила она, плотнее укутавшись в халат.

– Нет, мэм. – Репликант отвлёкся от новостей, поставив их на паузу. – Лекции он читал нам всегда, независимо от погоды и физического состояния. Вам что на завтрак заказать?

Эйнджела прошагала босыми ногами по ковру, снова уселась на злополучный диван, но, едва уловив запах пролитого вчера спиртного, снова позеленела и поспешно пересела в свободное кресло.

– Фруктовый сок, – решила она. – Он, по крайней мере, выходит легко.

– А может, тогда винегрет? – припомнив одну из шуток сержанта Симса, елейным тоном спросил сержант.

– Он и выходит легко, и выглядит эстетично. Только я не знаю, что это, – честно признался он.

– Я смотрю, у тебя хорошее настроение с утра.

В голосе Лорэй не слышалось прежней неприязни или яда, но причиной тому могла стать слабость после отравления.

– Ты меня отнёс на кровать или я сама дошла? – спросила девушка.

Из её слов репликант сделал вывод, что воспоминания о прошлом вечере частично выветрились из головы Эйнджелы. Вот только сержант не смог определиться, радует это его или печалит.

– Я отнёс, мэм, – не стал отпираться он. – Диван сырой и воняет спиртным.

– Спасибо, – неожиданно произнесла Эйнджела и с нескрываемым любопытством уставилась на репликанта. – А почему не раздел?

– Думал, что вас это может разозлить, мэм, – признался Чимбик.

– А тебе есть дело, буду ли я злиться? – заинтересовалась девушка, продолжая откровенно разглядывать собеседника.

– Да, мэм, – кивнул он.

И впервые в жизни соврал:

– Это негативно сказывается на психологической ситуации в нашей группе, что может привести к неоправданным срывам и повлечёт провал задания.

В ответ на эту тираду девушка весело хмыкнула. Судя по насмешливому виду, Эйнджела сержанту не поверила. Но, к облегчению репликанта, тему развивать не стала, а просто спросила:

– Какие у нас планы на день?

Чимбик озадаченно уставился на девушку.

– Планы, мэм? – переспросил он. – Какие планы? Зачем?

– Ну ты же не собираешься просто просидеть эти два дня в каюте? – в свою очередь изумилась Лорэй.

Судя по недоумению, отчётливо написанному на лице, именно это сержант и собирался делать.

– А в чём проблема, мисс Эйнджела? – Чимбик оглядел каюту, словно выискивая недостатки. – Что-то не так? Или вас раздражает запах от дивана?

– Аж выворачивает, – призналась Лорэй. – Но эта проблема решается вызовом горничной. Я говорю о досуге.

– Горничной, мэм? – оторопело переспросил Чимбик. – Досуге? Зачем?

Эйнджела помяла пальцами лицо и устало произнесла:

– Иногда я забываю, какой ты дикий… Горничная – это обслуга, которая убирает номер, пока клиенты развлекаются. А досуг – свободное время, которое обычно тратят на развлечения.

– Я не дикий, мэм, – оскорбился сержант. – И я уже провожу досуг. Просто не знал определение.

И показал на застывшее изображение ведущего на экране.

– И убрать могу сам. Зачем кого-то вызывать?

Девушка уставилась в потолок и сделала пару глубоких вдохов.

– Хочешь, чтобы о тебе заговорили на борту лайнера? Станешь местной легендой.

– Это почему? – тут же напрягся сержант. – Кто узнает, если мы находимся тут, без посторонних?

– Потому что ты не пустишь в номер горничную и при этом оставишь его чистым, – терпеливо пояснила Эйнджела.

– А зачем мне посторонние в расположении? – возмутился сержант. – Что ей тут делать? Нет. Никаких горничных!

И решительно включил новости, давая понять, что разговор окончен.

Наивный.

– Мы летим первым классом, – явно не сочтя разговор оконченным, напомнила Эйнджела. – Если будем двое суток торчать в каюте, точно привлечём внимание.

Она подошла к репликанту и встала между ним и экраном.

– Разве что ты готов разыграть для персонала убедительную сцену, что мы всё это время не вылезаем из постели, – весело промурлыкала она и всё с тем же нездоровым любопытством уставилась на Чимбика.

Тот вновь поставил новости на паузу и задумался.

– Если это будет соответствовать нормам поведения… – Сержант поскрёб подбородок. – Возможно, так будет лучше. Объяснять, что у нас секс и потому мы не выходим. Отойдите, пожалуйста, – вы мне загораживаете экран.

Эйнджела весело сощурилась, наклонилась к репликанту и заговорщически сообщила:

– Ты в курсе, что не принято объяснять обслуге, что «у нас секс»? Нужно устроить достаточно достоверное зрелище…

– Не вижу сложностей, – равнодушно отозвался Чимбик, вытягивая шею в попытке заглянуть за спину Эйнджеле.

– Мне придётся прилюдно тебя касаться, – подмигнула та. Ухмылка на лице девушки не особенно соответствовала произносимым словам. – Я буду полуголая висеть у тебя на шее, а ты должен страстно лапать меня в ответ… И всё это на глазах у обслуги, что доставит завтрак. Справишься? Или опять устроишь шоу с укладыванием лицом в пол?

– Справлюсь, – наклоняясь в другую сторону, кивнул сержант. – Пару раз отрепетируем, отработаем слаженность, обговорим нужные фразы – и всё получится. Пожалуйста, не мешайте мне проводить досуг! Отойдите!

Поджав губы, Эйнджела смерила репликанта взглядом и прошествовала к бару.

– Значит, буду развлекаться как могу. Поторопи доставку соков! – крикнула она Чимбику. – Если это – моё развлечение до самого вечера, нужно начать с чего-то послабее. С другой стороны…

Она задумчиво покрутила в руках бутылку виски и произнесла:

– Есть шанс очнуться уже к моменту прилёта.

– Вы опять будете употреблять алкоголь? – напрягся сержант, вновь остановив выпуск новостей.

Его поразил тот факт, что девушка, минуту назад зеленевшая от запаха спиртного, вновь собирается его пить.

– О, детка, ещё как буду… – пробормотала Эйнджела, перебирая богатый арсенал бутылок.

– Я запрещаю! – В голосе Чимбика лязгнул металл. – Отойдите от…

Тут сержант понял, что не знает название предмета мебели, у которого обосновалась его спутница. Эта заминка свела на ноль первоначальный эффект, позволив девушке справиться с испугом.

– Запрещаешь? – со смесью злости и удивления переспросила Эйнджела. – И что будешь делать? Снова бить?

И тут же сама себе ответила:

– А что, хорошая мысль! Потому что когда я полуголая буду разыгрывать горячую страсть к тебе перед стюардом, он как раз будет гадать о происхождении всех этих синяков на моём теле. Сделаем вид, что ты из тех, кого возбуждает насилие. Тебя ведь оно возбуждает?

Последнюю фразу она произнесла с вызовом, глядя в глаза репликанту.

– Нет! – почти выкрикнул задетый за живое сержант.

И замолк, удивлённый собственной реакцией.

– Отойдите от бутылок, – уже куда тише попросил он, пытаясь понять, почему ему не наплевать на происходящее.

С каких пор его начали задевать слова этой странной девушки? По какой причине? Почему он начал беспокоиться о её состоянии? Сержант осознал, что дело не в сохранности информации в её импланте. Дело в самой Эйнджеле.

«Что со мной?» – Репликант отвернулся к стене. Из глубины лакированной деревянной панели на него потерянным взглядом уставился татуированный незнакомец.

«Может, я дефектный? – Незнакомец подпёр кулаком подбородок. – Или на корабле мой имплант тоже поймал вирус, вызвавший эти сбои?»

Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Даже ненавистная сержанту контрольная группа, проводившая еженедельные осмотры репликантов, осталась далеко и не сможет провести диагностику.

– Почему вы считаете, что мне доставляет удовольствие причинять боль? – спросил он.