Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

Соавторы: Андрей Биверов,,Сергей Ампилогов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 363 (всего у книги 375 страниц)

Он позволил.

Эйнджела улыбнулась уголками губ и нежно провела подушечками пальцев по шраму, оставляя на коже репликанта кровавый след. Ощущение оказалось приятней, чем он когда-то представлял.

– Нет, мэм, – ответил тот, наслаждаясь лаской с лёгкой примесью безумия.

Сержанту странно было смотреть на это идеальное лицо и осознавать, что девушка считает себя куда большим уродом, чем он сам.

– Сама жизнь уродлива, – повторил репликант сказанное когда-то Эйнджелой и приложил автодоктор к её шее.

Девушка печально усмехнулась и отвела руку от лица Чимбика:

– Ты запомнил…

– У репликантов эйдетическая память, мэм. Согласно показаниям автодоктора, вам необходимы покой и сон, мэм. Рекомендуется ввод небольшой дозы транквилизатора. Вы можете поспать в машине, мэм, – возвращаясь к привычной манере речи, предложил сержант.

Странно, но близость Эйнджелы сейчас не волновала, как прежде. Будто Чимбик сделал шаг за некую грань, надёжно отделяющую его от девушки и всего, что их связывало.

– Не хочу, – упрямо покачала головой эмпат. – Я так давно не видела дождь, не ощущала столько запахов… На Тиамат мы не покидали городского купола.

– Понимаю, – Чимбик выпрямился и отряхнул прилипшую к наколеннику грязь.

Бейджинка стояла всё также – подставив лицо дождю. Глядя на неё, сержант подумал, что в эту минуту слова Блайза о его, Чимбика, сходстве с серокожей были близки к истине. Сейчас он ощущал в душе пустоту, сходную с той, что часто видел в глазах бейджинки.

Почему-то сейчас это совсем не волновало сержанта.

– Не сердись на брата, – неожиданно попросила Эйнджела. – У нас ведь нет никого ближе семьи. И никому больше мы не нужны.

– Я не сержусь, мэм, – криво улыбнулся сержант. – Наиболее точным определением будет «переживаю». Блайз склонен…

Он замялся, подбирая подходящее определение.

– Мечтать, – наконец нашёлся Чимбик. – Он не знает мира, в котором хочет жить. Его представления серьёзно расходятся с реальностью.

Эйнджела едва заметно пожала плечами:

– Жизнь это лечит. Я присмотрю за ним, научу трезво смотреть на мир.

– Спасибо, мэм, – искренне поблагодарил репликант.

Почему-то он сразу и безоговорочно поверил, что Эйнджела сдержит обещание и Блайз не останется один на один с едва знакомой гражданской жизнью.

– Думаете, ваша сестра его простит? – осторожно спросил он.

– Не знаю, – вздохнула девушка. – Мы со Свитари не сильны в прощении.

Сержант невольно бросил взгляд на врытый в землю модуль, словно мог увидеть сквозь стены изуродованный труп работорговца.

Репликант задумался: а умеет ли он сам прощать? Сложный вопрос, учитывая то, что обидеть подобных ему могли лишь близкие. До недавнего времени список этот был ограничен только братьями-репликантами, обид на которых сержант никогда не держал. Теперь же…

Взгляд Чимбика вернулся к Эйнджеле. Все его обиды основывались на мысли о её предательстве и развеялись, едва сержант понял, что ошибался. Но, глядя на неё, Чимбик осознал, что простил бы ей многое.

– Блайз точно не безразличен Ри, – как могла, ободрила сержанта Эйнджела. – Иначе она бы сделала вид, что всё в порядке, и использовала его.

Чимбик едва заметно кивнул, успокоенный этими словами. Может, они прозвучали не особенно лестно по отношению к Свитари, но были честны.

– Не переживай за брата, – мягко улыбнулась Эйнджела. – Он освоится и осознает, что в мире много других женщин. И, скорее всего, забудет о Свитари.

Чимбик на миг задумался, а потом отрицательно качнул головой:

– Не забудет, мэм.

Девушка едва заметно пожала плечами.

– Время покажет…

Сержанту хотелось сказать, что такое попросту невозможно, потому что он никогда не забудет Эйнджелу.

Но промолчал.

Шумела река, вторя весёлой песне дождя. Чимбик настороженно прислушался – показалось, что слышен свист турбин вертолёта, но это был всего лишь ветер. Успокоившийся сержант отвернулся к реке и замер, глядя на бегущую воду.

– Почему ты нас отпустил? – нарушила молчание Эйнджела.

Сержант задумался над ответом. Его решение противоречило приказу и строилось на иррациональных побуждениях, которые он затруднялся облечь в слова.

– Принял оптимальное решение, мэм, – произнёс он, наконец, привычным ровным тоном, хотя секундой раньше хотел сказать совершенно иное.

То, что в своей сказке дошёл до момента, когда происходит превращение в героя. Но передумал в последний момент, когда слова уже вот-вот готовы были слететь с языка. Зачем? Ведь ничего уже не изменить.

– Хватит с вас одного Батлера, мэм, – добавил он.

От упоминания покойного хозяина Эйнджела вздрогнула, а затем медленно покачала головой:

– Ты – не такой. Совсем.

– Я так не считаю, мэм, – отрезал сержант.

Обернувшись, Чимбик посмотрел девушке в глаза и задал давно мучивший его вопрос:

– Мэм. Почему на Вулкане вы сказали Блайзу в первую очередь идти за мной?

Девушка молча смотрела на него, а затем произнесла:

– Ты был добр ко мне. Добрее, чем большинство людей. Я не хотела, чтобы тебя изучали и резали, будто животное.

Эти слова вызвали горький смешок репликанта. Он был добр… Хвалёная эйдетическая память услужливо воскресила всё то «доброе», что он творил с близнецами. С Эйнджелой. Следом пришли воспоминания о рабском рынке, аукционе, рассказе Батлера и обо всём том, что он успел увидеть за время пребывания среди людей. Репликант со всей ясностью осознал, что он – искусственно созданное для войны, насилия и убийств существо – при сравнении с «цивилизованными людьми» и впрямь мог показаться этой девушке добрым.

– Спасибо, мэм, – произнёс он. – Что спасли меня и не отдали им имя. Все имена.

Эйнджела грустно улыбнулась ему.

– Кем я буду, если заберу последнее у раба?

Они снова умолкли и какое-то время сидели, глядя на реку.

– Раз ты сегодня отпускаешь всех на волю, – нарушила молчание Эйнджела, – может, освободишь ещё одного человека?

Чимбик на миг нахмурился, пытаясь понять, кого она имеет в виду:

– О ком идёт речь, мэм?

– О тебе.

– Я – репликант, мэм, – поправил её Чимбик. – Биоробот. Не человек.

Эйнджела устало прикрыла глаза, то ли вымотанная последними сутками, то ли уставшая спорить с сержантом о его природе.

– Пусть так. Неважно. Ты ведь хотел стать охотником на Тиамат. Ты можешь улететь с нами. С Блайзом.

Она заглянула в глаза Чимбику и добавило тихо:

– Со мной.

Эти слова смогли проникнуть даже сквозь броню отрешённости сержанта. Он представил, что каждый день будет видеть небо над головой, вдыхать полный запахов воздух… И сможет видеть Эйнджелу, слышать её голос и те чарующие сказки. Рядом будет брат…

Один брат.

Последняя мысль отрезвила Чимбика. Он со всей ясностью осознал, что просто не сможет наслаждаться жизнью, что рисовало воображение, когда остальные братья не живут, а функционируют.

– Мне бы хотелось этого, мэм, – сержант говорил медленно, словно каждое слово весило тонну. – Но у меня есть долг.

– Перед кем? – в голосе Эйнджелы послышалась горечь. – Перед людьми, что считают тебя вещью без имени, с инвентарным номером?

– Нет, мэм. Перед оставшимися на Эгиде братьями. У нас ведь нет никого ближе семьи, – он грустно улыбнулся девушке. – И никому больше они не нужны. Не бросать своих, помните? Старый мотив сказок.

Во взгляде Эйнджелы появилась растерянность:

– И как ты им поможешь?

– Ещё не знаю, мэм, – признался Чимбик. – Но придумаю. Такой уж сегодня день, что мне хочется всех отпустить.

Эйнджела молчала, а он просто любовался ею. Не украдкой, как раньше, а просто и прямо. Сейчас это давалось удивительно легко.

– Ты ведь будешь знать способ связи с Блайзом? – спросила она. – И сможешь присоединиться к нам позже? Я буду ждать…

Простые, казалось бы, слова, но они прозвучали обещанием.

– Пройдёт время, и вы осознаете, что в мире много других мужчин, мэм, – немного перефразировал её слова сержант. – И забудете меня.

– Я слишком хорошо знаю других мужчин, – губы Эйнджелы скривились, – чтобы когда-то забыть тебя.

– Время покажет, мэм, – вновь повторил её же слова Чимбик.

Ему показалось, что Эйнджела хотела сказать что-то ещё, но появился Блайз со спящей Свитари на руках. В ответ на два вопросительных взгляда он отрицательно покачал головой и понёс девушку к вездеходу.

– Вам тоже нужен сон, мэм, – напомнил Чимбик, наблюдая за тем, как его брат устраивает Свитари на заднем сиденье.

Эйнджела какое-то время смотрела на сержанта, затем перевела взгляд на окровавленные руки:

– Наверное, я всё же дойду до душа. Или реки. Но… разве нам не нужно бежать? И почему мы не улетели на том корабле?

– Корабли будут досматривать, мэм, – объяснил сержант. – Мы слишком нашумели. Поэтому лучше переждать. А мичман Блиц и остальные – вне внимания противника, мэм.

– И… – она вновь подняла взгляд на Чимбика, – ты ещё будешь тут, когда я проснусь?..

– Да, мэм, – кивнул сержант. – Мне нужно обеспечить безопасный отход группы.

Девушка тепло улыбнулась и попыталась встать. Слабость в ногах никуда не делась, и эмпата шатало, будто пьяную. Чимбик молча поддержал её и помог дойти до душевой в жилом блоке.

Там воняло, как на скотобойне. Чимбик с неудовольствием подумал, что эти запахи привлекут всех окрестных падальщиков. Мелькнула было мысль выкинуть покойника и провести уборку, но тут же пропала: девушки могут спать и в вездеходе, а тратить время и силы на уборку, чтобы сразу после неё навсегда покинуть это место – глупо.

Эйнджела, придерживаясь за дверной косяк, вошла в душевую.

– Зовите, если понадобится помощь, – сказал Чимбик, проверяя уровень воды в баке.

Сказал без задних мыслей и скрытых намерений. Репликант не хотел, чтобы девушка свалилась без сознания на скользком полу.

Эйнджела улыбнулась чему-то и кивнула:

– Обязательно.

Дверь за ней закрылась, и сержант прислонился спиной к стене. Надев шлем, он контролировал периметр с помощью рассредоточенных снаружи «мух». Одна показала, как Блайз, устроив спящую Свитари на разложенном кресле, возвращается в блок.

Чимбик вздохнул: меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать. Но придётся: во-первых, надо обсудить планы отхода и эвакуации, а во-вторых – он просто не представлял долго молчащего Блайза.

Но этот день был особенным. Брат встал рядом с сержантом, лицом к двери залитого кровью жилого блока, и не произнёс ни слова. Чимбик даже проверил показания медблока брони Блайза, когда тот, наконец, открыл рот.

– Спасибо.

Чимбик не знал что ответить.

– Постарайся не попасть, как Блиц, – наконец, сказал он.

– Не попадусь, – пообещал брат. – И позабочусь, чтобы с ними ничего не случилось.

С кем «с ними» – он не уточнял, но оба репликанта прекрасно понимали о ком речь.

Чимбик кивнул и развернул перед братом голографическую карту Блесседа и окрестностей.

– Пойдём так… – начал он.

К тому моменту, когда Эйнджела вышла из душа, репликанты успели детально обсудить план и действия на случаи различных вариантов негативного развития событий.

– Мэм, – сказал Чимбик, когда окутанная облаком пара Эйнджела шагнула в коридор. – Вам нужно поспать. Я помогу вам дойти до вездехода.

– Не думаю, что смогу уснуть, – покачала головой девушка и ставшим неожиданно-привычным для Чимбика жестом оперлась на его руку.

– Автодоктор рекомендует покой и сон, – напомнил сержант. – Я введу небольшую дозу транквилизаторов.

К его облегчению, эмпат не стала спорить. Просто кивнула и позволила вывести себя под дождь, немного умеривший удушающую дневную жару. Бейджинка устроилась на одном из брошенных во время скорой погрузки ящиков и всё так же мокла под дождём. И улыбалась.

Глядя на неё, Эйнджела едва заметно свела брови и спросила:

– Она… с того корабля? Который забрал нас с Вулкана?

– Да, мэм, – кивнул сержант. – Купили, когда вас искали. Я посчитал, что она может указать ваше местоположение, – выдал он привычную ложь, стыдясь признаться в том, что поддался жалости.

Но эмпат, очевидно, поняла всё без слов и улыбнулась ему.

– Подержишь меня за руку, пока я буду засыпать? – неожиданно попросила Эйнджела. – Это… успокаивает.

– Да, мэм, – не раздумывая, кивнул сержант.

Устроив Эйнджелу на переднем пассажирском кресле, Чимбик накрыл её одеялом из аварийного комплекта, снял перчатку и взял девушку за руку.

Наверное, надо было что-то сказать, но что – сержант не знал. Память воскресила их последний вечер на лайнере. Тогда он погрузился в сказку, а происходящее сейчас не так очаровывало, но было обнадёживающе-настоящим. И, пожалуй, нравилось Чимбику больше.

– Укол, мэм, – сержант поднёс автодоктор к запястью девушки.

Тихо прошипел инъектор, введя небольшую дозу транквилизатора. Пальцы Эйнджелы крепче сжали его руку, но через пару минут расслабились и безвольно разжались.

– Может, останешься с нами? – раздался в наушнике негромкий вопрос Блайза.

Сержант взглянул на спящую Эйнджелу, провёл пальцем по её щеке и ответил:

– Нет.

Глава 30

Планета Эдем. Город Блессед, космопорт

Несмотря на вечернее время, солнце жарило вовсю. Чимбик почесал кожу под накладной бородой, нацепил на нос солнцезащитный визор и затонировал задние окна вездехода. Климат-контроль сержант запрограммировал на комфортную температуру в двадцать два градуса, но всё равно при взгляде на улицу ему становилось жарко.

А вот праздничную толпу пекло не пугало. День Основания – главный праздник планеты, и эдемцы отмечали его с размахом, отрываясь по полной. Живая река запрудила улицы, выплеснувшись и на проезжую часть. Водителям приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не задавить никого из беспечных гуляк. Чимбик то и дело вынужден был жать на тормоза и давить клаксон, чтобы не переехать через очередного упавшего под гусеницы пьянчугу, либо пугнуть зазевавшуюся компанию.

Всё это задерживало движение, вызывая раздражение и возрастающее беспокойство сержанта. Разрабатывая план, он не учёл такой помехи движению и маневрам. Отступление сквозь такую толпу замедлит движение, даже если ехать прямо по гулякам.

Наконец, впереди показался установленный на скорую руку примитивный, но прочный шлагбаум, перекрывающий дорогу к космопорту. По обе стороны от него стояло по бронетранспортёру с эмблемами Вооружённых Сил Союза на бортах. Оружейные модули бронемашин смотрели на дорогу, на корню гася возмущение водителей в скопившейся перед шлагбаумом очереди. В довесок к бронетранспортёрам на импровизированном блокпосту находились два десятка киборгов-пехотинцев и едва ли не взвод охраны космопорта.

Серьёзность подхода впечатлила даже Чимбика, заставив задуматься над вариантами отхода под огнём такого количества стволов. Оставалось надеяться, что союзовцы и эдемцы не станут открывать огонь сквозь гражданских, как это сделали бы на их месте бойцы полицейских батальонов Консорциума.

Вдоль очереди из транспортных средств шли трое охранников. Один грамотно становился у задней пассажирской двери и что-то спрашивал у водителя, а двое других бдительно страховали товарища.

Чимбик бросил взгляд на сидящих на заднем сиденье, ухмыльнулся и демонстративно положил руки на руль, так, чтобы их видели охранники. Новые документы способны пройти местную проверку.

Когда настала его очередь проходить досмотр, репликант медленно, без резких движений, нажал на клавишу стеклоподъёмника и небрежно положил локоть на дверь.

– Прошу прощения за беспокойство, – заученно обратился к нему охранник. – Поднимите, пожалуйста, визор и покажите глаза.

Глаза. Репликант напрягся, ясно осознавая, что эту простую проверку он провалит. И если он в одиночестве ещё мог попытаться сыграть в уроженца Тиамат, то стоит проверяющим взглянуть на пассажиров, как маскарад провалится.

– Да не проблема, – подражая местной манере разговора, протянул Чимбик.

Неторопливо сняв визор, он с вызовом уставился в скрытое забралом шлема лицо охранника.

– Пожалуйста, выйдите из машины… – начал тот и осёкся, когда репликант схватил его за пояс и швырнул в автоматчиков, сбив тех, словно кегли.

Одновременно с этим Чимбик сдал назад и развернул вездеход «на пятках», безжалостно смахнув в кювет набитую людьми малолитражку. Позади заорали, хлопнул выстрел и что-то стукнуло по корпусу вездехода. Репликант сдал вперёд, но поздно: зарокотал пулемёт, по вездеходу пробежала дрожь от множества попаданий, и на щёку сержанта плеснуло чем-то тёплым и мокрым. Чимбик ругнулся сквозь зубы, но оглядываться и смотреть, кого зацепило, смысла не было.

Близкая опасность будоражила репликанта. Ощерившись, он свернул в переулок, не обращая внимания на бросившихся в стороны гуляк. Отшвырнув в сторону ставшую бесполезной бороду, сержант сражался с управлением, одновременно надевая шлем и кусками обрывая на себе скрывающий броню саронг.

Позади засвистели двигатели вражеских бронетранспортёров, но Чимбика больше волновала угроза с воздуха: ещё на подъезде к городу он заметил двойки патрулирующих ударных вертолётов. В отличии от неповоротливых броневиков, воздушным машинам не составит труда выследить и уничтожить цель.

Как всегда, сбылись худшие опасения: в воздухе промелькнули две угловатые тени. Чимбик выкрутил руль, и вездеход с треском проломился сквозь магазинчик зеленщика. По корпусу застучали обломки, на стекле размазался неизвестный репликанту фрукт, но сержант лишь включил стеклоочистители и направил машину сквозь дворы.

Ему удалось выиграть у преследователей совсем немного времени. До джунглей оставались жалкие две сотни метров, когда над головой прогремел усиленный динамиками голос:

– Остановите машину и выходите с поднятыми руками!

Сержант молча высунул в окно карабин. Имплант передал изображение с прицела оружия. Чимбик переключился на подствольный гранатомёт, навёл прицельную марку на головной вертолёт и нажал на спуск. Реактивный снаряд устремился к цели, заставив обе машины шарахнуться в стороны.

Репликант выиграл немного времени, но на этом запас удачи исчерпался.

Зарокотал пулемёт ведущего вертолёта. Вездеход вздрогнул и развернулся поперёк улицы, размотав разбитые выстрелами гусеницы. Чимбик успел лишь толкнуть двери и рывком выбросить себя на улицу, когда по неподвижной машине отработал ведомый.

Сержант активировал камуфляж и пополз к дорожной канаве. Позади жарко пыхнули взорвавшиеся топливные элементы, на землю посыпались обломки взорвавшегося вездехода и куски тел пассажиров. Перед сержантом в пыль упала обугленная кисть, похожая на раздавленного паука из-за скрюченных, обгоревших до костей пальцев. Чимбик оглянулся на полыхающие останки машины и продолжил путь к джунглям.

Из горящего вездехода больше никто не выбрался.

Планета Эдем. Госпиталь военной базы «Эдем-1»

Карл и Грэм коротали время в ожидании результатов облавы, обсуждая дальнейшие пути развития операции.

В двери постучали, а затем в палату вошёл начальник особого отдела базы. Вид у него был хмурый и несколько виноватый.

– Андрэ, – обрадовался было Карл, но, видя лицо товарища, напрягся. – Что-то случилось?

Нэйв же просто замолчал, нутром чувствуя, что произошло что-то серьёзное.

– Обнаружили ваших убегунов, – майор протянул Карлу планшет. – Пытались проехать на территорию космопорта, были опознаны. Они оказали сопротивление, едва не сбили один из вертолётов… В общем, трое погибли, остальных – или одного оставшегося, точно не ясно пока – преследуют в джунглях.

Грэм стиснул зубы и отвернулся к стене.

– Чего скис? – прикрикнул на него Карл, изучая данные с планшета. – Так… Трупы на опознание.

– Зачем? – не понял Грэм.

– Затем, – Монт вернул планшет майору. – Пока не удостоверюсь, что это они – ни за что не поверю. Слишком просто.

– Это точно они, – убеждённо заявил майор. – Водитель одной левой – в прямом смысле, – швырнул охранника в его сослуживцев. Ухватил за лямку снаряжения и швырнул здоровенного детину в броне, то есть без малого центнер.

– Они могут разделиться, – напомнил ободрённый Грэм и вспомнил собственную погоню за пустой капсулой. – Да и обманные маневры им тоже отлично удаются.

Майор кивнул и вытащил из кармана служебный комм.

– Придётся погоняться за местными, – заметил он.

– Зачем? – не понял лейтенант.

– Да они ж как падальщики, – брезгливо поморщился майор. – Всё в трущобах произошло, а там народ… не брезгливый. Еле поймали пацанёнка, который с оторванной руки кольца дёргал, говнюк.

– Фу, – Нэйв аж передёрнулся, представив описанную картину.

– Привыкай, – Монт выудил из-под койки бутылку и вопросительно посмотрел на майора.

– Не, – махнул рукой тот. – Побегу дальше присматривать, чтоб наши орлы в азарте планету к гребеням не разнесли.

– Невелика потеря, – буркнул Нэйв.

– Не в тот момент, когда я тут! – отшутился майор. – Всё, держу вас в курсе дела!

И вышел из палаты.

– Думаешь, правда обман? – с надеждой спросил Нэйв.

Монт посмотрел ему в глаза и серьёзно посоветовал:

– Меньше эмоций. Иначе сгоришь нахрен года за два. Будешь сидеть в комнате с мягкими стенами и птичкам в окно рожи корчить. А что до наших бегунов… – капитан плеснул в рюмки. – Как я уже сказал: пока лично не удостоверюсь, что жмуры – они, не поверю.

Планета Эдем. Город Блессед

Среди праздных гуляк ничем особенным не выделялся полный бородатый мужчина, ведущий за собой трех рабынь в традиционных хиджабах. Как водится, чемоданы несли женщины, а хозяин озаботился самой сложной работой – ловил такси. Несмотря на доступность электронных приложений и разного рода сервисов, в праздничном хаосе работало право сильного и наглого. Бородач не стал разбираться, чьё такси остановилось у обочины, а просто отпихнул с дороги спешащего к нему бледного инопланетника и открыл багажник, поругивая рабынь за нерасторопность.

– Шевелитесь, лентяйки, а то продам кому-то менее терпеливому!

Женщины покорно сложили чемоданы в багажник и разместились на заднем сиденье машины. Бородач обложил руганью попытавшегося качать права инопланетника, занял место рядом с водительским, поправил зеркальный визор на лице и скомандовал:

– В космопорт! И побыстрее, не хочу опоздать.

Водитель флегматично пожал плечами, вдавил клаксон, разгоняя гуляк с пути, и поехал в сторону космопорта.

Машина успела выехать на улицу, ведущую к пассажирскому терминалу, когда на блокпосту, закрывающему подъезд к космопорту, поднялась стрельба, а затем в воздухе промелькнули хищные силуэты ударных вертолётов.

Мимо такси, едва не сметя его на обочину, промчался бронетранспортёр и скрылся за поворотом, походя снеся навес закусочной. Издалека донёсся треск одиночного выстрела, к вертолёту с земли метнулся яркий росчерк, заставив обе машины разойтись в стороны. Вертолёты синхронно заложили вираж и вновь пошли на цель с разных сторон. Было видно, как на пулемётных установках заплясали яркие язычки пламени, а потом раздался приглушённый расстоянием грохот взрыва, и над крышами домов вспух огненный шар.

– Охренеть… – выдохнул таксист, на что получил от пассажира жёсткое:

– Потом охренеешь! Рули давай, мы опаздываем!

Надувшийся таксист послушно погнал машину к шлагбауму, удачно воспользовавшись сумятицей.

У шлагбаума за перекрытиями из мешков с песком засели охранники, воинственно выставившие стволы в сторону потенциальной угрозы. Подъехавшее такси удостоилось беглого взгляда, после чего шлагбаум поднялся, пропуская машину.

– Чё за хрень…, – задумчиво пробурчал водитель, подруливая к входу в терминал. – Всё, господин, дальше сами. С вас…

Он замолк, уставившись квадратными глазами на золотую монету в своей ладони.

– Без сдачи, – холодно бросил бородач, выходя из машины.

Всю обиду таксиста словно ветром сдуло.

– Спасибо, господин! – обрадованно заорал он, но пассажир уже захлопнул дверцу.

Под нетерпеливые окрики тучного бородача женщины вытащили из багажника чемоданы, и вся процессия поспешила в недра космопорта.

Внутри терминала творился самый натуральный кавардак. Толпы пассажиров осаждали сотрудников космопорта, требуя объяснить причину задержки. Сотрудники космопорта честно объясняли, что все графики рейсов сбились из-за военной операции, но тщетно – недовольство не унималось. Просьбы, посулы, угрозы сливались в общий гам, от которого дрожали армированные стёкла здания.

У билетных касс невозмутимыми утёсами среди бури эмоций стояли киборги-пехотинцы Союза, усиленные военной полицией. Копы бдительно всматривались в каждого покупающего билет, особое внимание уделяя молодым мужчинам.

Бородач, брезгливо скривив губы, огляделся и решительно направился к дверям, ведущим на стоянку машин, развозящих пассажиров к взлётным площадкам.

– Уважаемый господин изволил зафрахтовать корабль? – остановил его эдемец в ярко-жёлтой форме служащего космопорта.

Бородач молча сунул ему договор фрахтования частного корабля.

– Паспорт, купчие проверять будете? – скаредно осведомился он, запуская руку в висящую на боку сумку.

– Если можно, – извиняющимся тоном попросил сотрудник. – Чрезвычайные меры безопасности…

– Да вижу, – бородач с презрительным фырканьем махнул рукой в сторону военных Союза.

– Не могли бы вы снять очки, господин? – кисло попросил эдемец, явно тяготящийся новыми правилами.

– Может, ещё и штаны снять? – недружелюбно осведомился толстяк, но очки всё же приподнял, продемонстрировав тёмно-карие, почти чёрные глаза.

– Не надо, – поспешно произнёс служащий, – благодарю за содействие.

Толстяк недовольно скривился и вернул визор на нос.

Эдемец повертел в руках пластинку паспорта, вернул пассажиру и неуверенно покосился на рабынь. Мысли служащего понять было несложно: с одной стороны, на него давили союзовские вояки, а с другой – очень не хотелось перегибать палку и злить явно не бедного пассажира, который потом запросто мог пожаловаться начальнику. А начальник всегда примет сторону обиженного клиента и урежет зарплату.

Да и пассажир никак не тянет на тех, кого ищут вояки: в ориентировке указаны два молодых парня-близнеца с Тиамат, один из которых шрам на роже прячет. И с ними опять же две девки-близняшки и рыжая сопля. А тут – вон, толстый, явно за тридцатник, глаза чёрные, и с тремя взрослыми бабами. И бабы – не близнецы: вон, глаза по цвету разные, одна – так вообще явная бейджинка, этого и хиджаб не скроет.

– Приношу свои извинения, господин, – служащий с поклоном вернул бородачу документы. – Может, машину прикажете к дверям подать, чтобы по жаре не идти?

– Подавайте, – брюзгливо бросил пассажир.

Служащий отошёл и забормотал в микрофон гарнитуры. Настроение его, и без того не самое радужное из-за дежурства в праздничный день, испортилось совершенно. Бородатый козёл однозначно нажалуется боссу, а тот воспользуется случаем урезать зарплату. Ему ж, говнюку, самый кайф: пятьдесят процентов урезанного падают в его карман. Политика компании, мать её так.

Потому протянутая бородачом марка стала для эдемца полной неожиданностью.

– Спасибо, господин! – зачастил он, запихивая подачку в карман и чувствуя, как поднимается настроение.

Бородач лениво отмахнулся и, отдуваясь, важно прошествовал к подъехавшей машине.

Корабль, к которому подвезли пассажиров, представлял собой обычный люггер – небольшой грузо-пассажирский корабль, похожий на жука, снабжённого четырьмя короткими плоскостями с гондолами атмосферных двигателей.

У трапа, прячась в тени от вечернего зноя, болтали эдемец в униформе сотрудника порта и средних лет мужчина, одетый в оранжевый комбинезон торгового флота. Верхняя часть комбинезона была завязана вокруг пояса, давая возможность полюбоваться татуировками, украшающими мускулистый торс космонавта.

– И ещё этот грёбаный баржевоз! – услышал бородач слова эдемца. – Сейчас баржи садиться будут, а площадок под них ни черта нет! Эй, там! Давайте живее!

Крик предназначался грузчикам, лениво копошившимся у соседней площадки. Те даже не соизволили отреагировать, продолжая перекидывать багаж пассажиров с площадки грузового кара на ленту транспортёра, ведущего в трюм корабля.

– Мне нужен Харви Бенсон, – бесцеремонно вклинился в разговор бородач.

Три его рабыни молча стояли позади, выставив перед собой чемоданы, словно щиты.

– Ну, я Бенсон, – лениво отозвался космонавт, глядя не на бородача, а на женщин. – А вы, типа, господин Мондрагон?

– Он самый, – бородач проследил за взглядом космонавта и недовольно нахмурился.

– Ну, добро пожаловать на борт и всё такое, – изобразил улыбку Бенсон. – Сейчас дождёмся разрешения на вылет и взлетаем.

– А его ещё нет? – возмутился бородач. – Я же звонил больше четырёх часов назад!

– Приносим свои извинения, мастер Мондрагон, – вклинился эдемец. – Из-за операции войск Союза у нас все графики слетели. Но я даю гарантию, что в течении этого часа вы покинете нашу гостеприимную планету.

– Хотелось бы верить, – фыркнул Мондрагон, доставая из кармана платок и вытирая им пот со лба.

– Поверьте, нам самим очень неловко, – развёл руками эдемец, ухитряясь одновременно смотреть и на собеседника, и на копошашихся у соседней площадки грузчиков. – Столько причинённых неудобств почтенным пассажирам и экипажам кораблей… – он сокрушённо поцокал языком. – Военные кого-то ловят….

– И как, успешно? – бородач спрятал платок обратно в карман.

– А чёрт их знает, – вздохнул эдемец. – Вроде, стреляли совсем недавно на въезде, но что, кто и в кого – не знаю. Может, поймали кого, а может – опять наши бандюганы что не поделили.

– Делом бы занялись, – недовольно буркнул Мондрагон.

– Это у вас бейджинка? – бесцеремонно поинтересовался Бенсон.

– И? – набычился бородач.

– Да интересно, – ничуть не стушевался космонавт. – Всё думаю тоже такую прикупить. Чё-как в постели? Стоит того или бревно?

Желтоглазая отступила на шаг, будто опасалась, что её прямо сейчас перепродадут или «отдадут на пробу». Одна из товарок схватила её за руку и покачала головой, без слов укоряя за недостойное поведение.

– А что, это от места рождения зависит? – натурально изумился вопросу бородач.

– Чёрт, тоже верно, – Бенсон почесал грудь. – Неохота просто монету впустую выкинуть.

В кармане его комбинезона раздался писк комма. Харви достал аппарат, прочёл надпись и расплылся в улыбке.

– Старт через сорок минут, – сообщил он. – Пойду, подготовлю малышку ко взлёту. Чёрт, Фэттс так не вовремя с горячкой свалился… Вы как, со мной или пока тут?

– Тут постоим, – почему-то оглянувшись на бейджинку, решил бородач. – Успеем ещё.

– Счастливого полёта, – эдемец пожал руку Бенсону, раскланялся с пассажиром и поспешил к грузчикам, решившим побить все местные рекорды на самую медленную погрузку.

– Я тогда крикну, как минут пять до старта останется, – Бенсон высморкался в два пальца, вытер их о штанину и пошёл по трапу, оставив пассажиров наслаждаться последними минутами на твёрдой земле.

– Занесу пока чемоданы в каюту, – сообщила одна из рабынь и без труда взяла и багаж бейджинки.