Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

Это послужило сигналом к началу поединка. Передняя стенка клетки упала, и рогач прыжком выскочил наружу. Издав злобный рёв, зверь зафыркал, оглядываясь по сторонам и, удостоверившись в отсутствии других врагов, кинулся на человека.

Коротышка и его копьё показались маленькими и жалкими на фоне несущихся на них четырёх центнеров злобы. Казалось, что рогач даже не заметит, как стопчет противника. Но коротышка считал иначе.

Когда уже казалось, что рогач вот-вот насадит человека на бивни, тот плавным, даже несколько ленивым движением скользнул в сторону. Сверкнуло копьё, и амфитеатр огласился воплем, в котором в равных пропорциях смешались ярость и боль. Рогач, споткнувшись, перекувырнулся через голову. Вскочив, он вновь атаковал, не переставая орать и орошая сцену кровью из глубокой раны на передней лапе.

Коротышка играючи ускользнул от удара бивнями и вновь ткнул копьём, на этот раз метя в бок зверя. Вновь брызнула кровь, и рогач взревел ещё яростнее. Раз за разом озлобленный зверь пытался достать мучителя, но тот легко уходил от ударов, продолжая украшать шкуру рогача глубокими порезами.

Репликанты понимающе переглянулись. Сами они в схожей ситуации выбрали бы такую же тактику: максимально ослабить зверя потерей крови, а потом добить, не встречая особого сопротивления.

Так и случилось: рогач поскользнулся в луже собственной крови и тяжело рухнул на брюхо. Бока животного судорожно вздымались, копыта дёргались в попытке нащупать опору, но было ясно – это агония. Коротышка подошёл ближе, и рогач мотнул башкой в отчаянной попытке хоть раз достать своего убийцу. Тщетно – человек отпрыгнул, а потом в последний раз ударил копьём, метя за ухо зверя. Рогач дёрнулся и замер, на этот раз – навечно.

Коротышка молча воздел копьё, салютуя павшему сопернику. А потом отбросил оружие в сторону и, скрестив на груди руки, с вызовом уставился на зрителей.

Изображение рогача над терминалом окрасилось в алый цвет и исчезло. А вот фигурка человека наоборот – увеличилась, превратившись из схематичного изображения в голографический портрет.

– Садж! – глухо воскликнул Блайз.

Но Чимбик уже видел сам: на арене стоял репликант модели «Деймос» – биоробот, сконструированный для нужд флота. Этим и объяснялся невысокий рост репликанта – небольшие размеры позволяли экономить пространство и ресурсы, столь необходимые на военных кораблях.

Созданные для Сил специальных операций «Аресы» контактировали с «Деймосами» лишь во время десантных операций и учений по штурму кораблей. Поэтому Чимбик и Блайз не сразу узнали в загорелом заросшем незнакомце своего собрата, пусть и из другого модельного ряда.

– Откуда у него борода? – вслух удивился Блайз.

Вместо ответа сержант молча вдвое перебил стартовую цену – удивительно низкую, к слову, особенно на фоне предыдущих лотов. Кроме него нашлось всего трое желающих приобрести бойца, да и те отстали практически сразу, едва Чимбик подкинул всего три сотни марок.

Объяснялось это, скорее всего, тем, что никто не горел желанием тратить большие деньги на товар, который годен лишь для кровавых смертельных схваток. Сколько боёв он выдержит? Вряд ли больше десятка. Послушные невольники прослужат не одно десятилетие, а этот покорным не выглядел. Необычное, но недолговечное приобретение. Так что торги получились недолгими и чисто символическими.

– Прикажете отвести покупку к вашему транспорту? – принимая деньги, поинтересовался принесший купчую эдемец в неизменной для персонала аукциона чёрно-золотой ливрее.

– Сюда приведите, – внёс коррективы сержант.

– Он может быть опасен, – счёл нужным предупредить эдемец. – Пожелаете оставить с ним стражу?

– Сами справимся, – ухмыльнулся молчавший до этого Блайз.

На лице эдемца отразился скепсис, но он оставил своё мнение при себе и, с достоинством поклонившись, вышел.

Несколько минут спустя четверо стражников ввели ухмыляющегося коротышку, закованного в кандалы.

– Ну что, с геморроем вас, засранцы! – весело провозгласил он с порога на эсперанто.

– Снимите кандалы, – потребовал у стражников Чимбик, одновременно активируя свой имплант и отправляя запрос на подтверждение личности купленному пилоту.

Тот удивлённо вздрогнул и вытаращился на своих покупателей. «Мичман РП-2154» – имплант снабдил фигуру пилота зелёным «дружественным» контуром и пояснительной надписью. А вот вместо данных о месте службы была надпись «Выбыл из строя» и дата списания.

– Вас прислали за мной? – хмуро поинтересовался мичман, едва посторонние покинули ложу.

– Нет, сэр, – отозвался Чимбик.

Хоть они и принадлежали разным родам войск, мичман флота по званию стоял выше сержанта ССО.

– Сержант Чимбик, рядовой Блайз, – представился сержант так, как было принято среди репликантов в отсутствие людей – опуская номер и называя имя.

– Мичман Блиц, – отозвался флотский и с наслаждением содрал наклеенные бороду с усами.

– Всё лицо чешется, – скидывая парик, сказал он и аж застонал от наслаждения.

– У нас тоже, – признался Блайз.

Сержант молча кивнул. Накладные бороды и усы, которые репликанты вынужденно носили всё это время, заставляли кожу под ними немилосердно зудеть.

– Как вы здесь оказались, сэр? – поинтересовался Чимбик.

– Так вы ж сами меня сюда и пригласили! – с наигранным удивлением воскликнул «деймос».

Поняв, что шутка не нашла отклика у слушателей, Блиц махнул рукой:

– Да как… Твари из СБК меня просто бросили.

– Как бросили? – заинтересовался сержант. – В бою?

То, что репликанта оставили на враждебной территории, удивления не вызывало – ситуации на войне бывают разные, и не всегда есть возможность эвакуировать личный состав полностью. А вот обстоятельства уточнить не помешает.

– Молча! – зло огрызнулся Блиц. – На Тиамат, три месяца тому назад, сразу после того, как вся эта веселуха на Хель случилась. Получил задачу: идти вторым пилотом на малом дальнем разведчике. Полёт прошёл штатно, сели тоже без проблем. Дворняги отправились своего какого-то хрена встречать, а меня в лес на вахту запихали. Не знаю, что там у них не так пошло, но угораздило их напороться на патруль тиаматцев. Вот с ним на хвосте они к кораблю и примчались. Ну а пока я с патрулём бодался, эти уроды запустили двигатели и были таковы, представляете?

Он замолчал, возмущённо глядя на своих сухопутных собратьев. Те молча смотрели на него, ожидая продолжения.

– От патруля я отбился кое-как, – продолжил мичман. – Сутки шатался по сельве, потом вышел к строению, в котором обосновались местные охотники. Двое, на моё появление отреагировали агрессией. В ходе боестолкновения обе цели были ликвидированы, строение занял я. Стал искать способы выйти на связь со своими и подать сигнал бедствия. В трофеях нашлись денежные средства и гражданская одежда. Это позволило проводить кратковременные вылазки в ближайший населённый пункт. Глазами я похож на местных, так что удалось слиться с толпой. Средств дальней связи обнаружено не было. Месяц там проторчал, думал уже переносить базу, как во время очередного выхода подошёл человек и предложил рейс в Консорциум – сказал, что собирает желающих удрать от войны. Я ж, дурак, и поверил. А это оказалось корыто остроухих. Едва на орбиту вышли, как они нас всех сонным газом вырубили. И на Эдем. Ну, тут я в первый день отличился – надрал зад ораве холуёв хозяйских. Удрать не удалось, зато этот засранец Хендрикс тут же из меня гладиатора сделал. Считай, два месяца я тут с разной живностью воевал, толпу развлекал. Правда, были и плюсы.

– Какие? – удивился Блайз.

– Ну, например, девки, – охотно поделился приятными воспоминаниями Блиц. – После каждого боя мне девку в постель приводили. Как я краем уха услышал – этот дурачина Хендрикс у кого-то из своих конкурентов способ воспитания рабов подсмотрел, через потомство, и всё надеялся, что кто-то из его девах от меня залетит.

– Куда залетит? – опешил Чимбик.

– Забеременеет, – объяснил Блиц. – Жаргонное выражение. У них медблоки выявляют заболевания и повреждения, а врождённую стерильность, так что он мне всё время тёлок гонял. Класс.

Чимбик недовольно нахмурился – пренебрежительное слово «тёлка» по отношению к женщине неприятно резало его слух. Сержант представил, как кто-то называет так Эйнджелу, и сжал кулаки.

Следом пришла мысль, что Эйнджела и могла быть одной из тех, кого «приводили» Блицу. Или обеих Лорэй сразу.

– А близнецов? – опередил его вопрос Блайз. – Не приводили? За эти три дня?

Что бы он сделал в случае положительного ответа, Блайз не знал и сам. Скорее всего – ничего. В конце концов, вины Блица в происходящем не было. Но какое-то зудящее чувство внутри требовало внести ясность.

– Не, – Блиц как-то по-особенному улыбнулся. – Я эти три дня с одной провёл. Маленькая черноволосая бестия, Агата. Из потомственных рабов. Зараза, я после неё еле ноги волочил, еле дождался этого грёбаного аукциона. А то б точно доконала.

Блайз хохотнул с пониманием и облегчением.

– Что, только это полезным и было? – бросив на брата косой взгляд, спросил Чимбик.

– Не, – тут Блиц крякнул и потёр ладонью шею. – Понимаешь, сержант, тут, в бараках, люди разные собрались. Послушал я их – про жизнь, про то, как в ней устроиться можно. Про нормальную жизнь, понимаешь? Не от отбоя до подъёма и от тревоги до осмотра, а обычную человеческую жизнь. Слушал и думал сам, что буду делать, если сбегу.

– И что? – жадно поинтересовался Блайз.

– И то. Обратно в Консорциум я не вернусь! – завершил своё повествование Блиц. – К чертям их. Я как раб – и то лучше пожил, чем в этой срани.

Сержант хмуро посмотрел на него, затем – на многозначительно ухмыляющегося Блайза и кивнул:

– Как скажете, сэр.

– Что, вот так просто? – удивился Блиц.

Вместо ответа Чимбик молча указал на брата и отвернулся к сцене.

– Я тоже остаюсь, – объяснил Блайз. – А наш служака возвращается к хозяевам, преданно виляя хвостом.

Сержант стиснул зубы, но промолчал.

– А вы тут каким ветром оказались, сухопуты? – в свою очередь заинтересовался Блиц. – Не знал, что вы не только глотки и уши резать умеете.

– Да так… – Блайз с вызовом глянул на сержанта и без разрешения полностью, со всеми подробностями изложил Блицу историю их с Чимбиком путешествия.

Когда он замолчал, Блиц смерил взглядом его, потом – сидящего к нему спиной Чимбика и резюмировал:

– Тогда нам лучше держаться вместе. Вдвоём всегда проще.

– Замётано! – обрадовался Блайз.

Победно взглянув на сержанта, добавил:

– У Ри как раз сестра свободна. Может, ты ей приглянешься.

Показное спокойствие давалось сержанту с трудом. Блайз делал всё возможное, чтобы вывести его из себя. Договор с Блицем, обещание ему Эйнджелы – по сути, фраза Блайза выглядела именно так – накладывались поверх всего остального, навалившегося на сержанта в последние дни. И сейчас Чимбик ясно осознал, что возненавидел брата. Настолько, что хочет его убить. Его и этого мерзко ухмыляющегося флотского недомерка.

– Чёрт, ты их расписал так, что мне аж интересно на этих красавиц глянуть, – оживился Блиц.

– Они особенные, – с искренним восхищением в голосе сказал Блайз. – Эйнджела тебе точно понравится. Она мягкая, умная и всегда гасит конфликты. А ещё она эмпат и…

Что именно он собирался поведать об эмпатии в целом и Эйнджеле в частности так и осталось загадкой.

– Заткнись, Блайз, – ледяным тоном оборвал его Чимбик. – И ты, крыса флотская, тоже.

Слова Блайза послужили толчком, переключившим внутренний предохранитель сержанта в боевое положение. Чимбик с демонстративной неторопливостью обернулся к собеседникам.

– Лорэй летят со мной, – обманчиво-спокойно заговорил он. – Ты, Блайз, можешь проваливать на все четыре стороны вместе с этим болтливым недомерком. Ты всё равно уже не солдат, размазня. Нравится любить? Так любите друг друга. Я слышал у дворняг так можно. Но про Лорэй – забудьте.

– Ты чего завёлся? – спросил Блиц, удивлённый таким поворотом.

А вот Блайз ожидаемо взбесился.

– И кто же так решил? Ты, служака? – голос репликанта перешёл на рык. К счастью, закрытый купол не позволял звуку проникнуть за пределы ложи. – Да кто ты такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями? Это на Эгиде ты сержант. А тут ты – никто! Хочешь прислуживать дворнягам – твоё дело. Жил, как ничтожество, без собственного мнения, и сдохнешь так же! Я обещал Свитари, что защищу её, и сдержу слово! Даже если защищать придётся от тебя! И Эйнджелу заодно, пока ты её не угробил из тупого желания выслужиться!

Сержант молча вскочил, готовясь вколотить в глотку Блайза его слова вместе с зубами. Всё существо прирождённого убийцы заполнило одно желание – нести смерть. Блайз вскочил навстречу зеркальным отражением. Его глаза тоже светились жаждой убийства.

– Стоп! – с храбростью, граничащей с безумием, между ними встал Блиц. – Отставить!

Он казался маленьким и хилым между готовыми вцепиться друг другу в горло «аресами», но голос его звучал удивительно ровно.

– Я думал, ваш модельный ряд иногда включает мозги, – едко заговорил он. – Но, видимо, переоценил умственные возможности сухопутов. Вы, два кретина, вместе росли, воевали, а теперь готовы прибить друг друга из-за пары баб. Да оглянитесь вокруг – их полно! Нужны конкретно эти для выполнения приказа? Ну так найдите решение, от которого все будут в выигрыше. Вас же, вроде, конструировали разумными существами. Видимо где-то ошиблись с расчётами. А может, так и задумали…

Он картинно почесал затылок:

– Действительно, на редкость удачная модель, истинная пехота: без мозгов, зато с лужёными глотками и вечно чешущимися кулаками.

Чимбик и Блайз слушали его, чувствуя, как ярость отступает, уступая место стыду. Годы обучения самоконтролю, и они вдруг сорвались, как дефективные образцы на первом тестировании.

– Как вас вообще выпускать рискуют? – удивился Блиц.

Убедившись, что братоубийства не будет, он вернулся в кресло и покачал головой:

– Вы же поубиваете друг друга до выхода на цель.

«Аресы» обменялись мрачными взглядами и расселись по своим креслам.

– Наш лот, – холодно сказал Чимбик.

Блайз ничего не ответил и уставился на сцену. Блиц же подтянул к себе столик с закусками и, довольно крякнув, принялся воздавать должное трудам эдемских поваров.

На сцену тем временем вынесли реквизит и за минуту рабочие расторопно соорудили сложную зеркальную конструкцию. Освещение над сценой на несколько секунд угасло, а затем ярко вспыхнуло голографическое пламя. Его неверный свет выхватил женский силуэт, многократно отражённый в зеркалах. Старый чернокожий раб ударил мозолистой рукой в крупный бубен, и фигурка ожила. Удар, ещё удар, и девушка в компании отражений пустилась в пляс под грозный глубокий ритм, в который вплетался нежный перезвон бубецов.

Белые одежды наложницы взмывали и опадали в такт первобытному ритму, она плыла в огне, словно богиня из древних преданий. Одно за другим зеркала тускнели, погружая во тьму пляшущие отражения. И лишь когда поверхность последнего зеркала потемнела, зрители поняли, что плясуний на сцене две. Совершенно неотличимые, они двигались с поразительной синхронностью, а бубенцы на их запястьях и щиколотках дополняли ритм бубна звонкой весёлой мелодией.

Репликанты с мрачным вниманием наблюдали за происходящим. На сцене танцевали Лорэй. Они вновь осветлили волосы, превратившись в блондинок, как во время знакомства с репликантами. Чимбик готов был поспорить, что Блайз в своих мечтах уже помирился со Свитари и даже наладил ту самую «нормальную жизнь», о которой вещал Блиц.

Наивный дурак.

Девушки тем временем покинули сцену и разошлись по амфитеатру, продолжая пляску на ступенях между куполами лож.

– А ничего так, симпатичные девочки, – заметил Блиц, на секунду отлипнув от закусок. – Хотя там в бараках есть и получше, как по мне. Я люблю, чтоб было, за что ухватиться…

Мичман руками изобразил женскую фигуру, которая, в его понимании, стоила самого пристального внимания.

Сержант проигнорировал его реплику и напряжённо всмотрелся в информацию на терминале. Стартовую цену в сорок тысяч тут же перебили, и стоимость Лорэй возросла на пять тысяч марок. Чимбик упрямо сжал челюсть и поднял цену сразу на десять тысяч.

Тратил репликант без сомнений и сожалений. Деньги не представляли для него ценности. Они были лишь ресурсом, таким же, как пища или боеприпасы. По мнению сержанта, лучше сейчас потратить больше монет, чтобы потом сэкономить патроны.

– Я смотрю вы правильно поняли, что на таких девочек нужно много тратить, – хмыкнул Блиц.

– Заткнитесь, мичман, – рыкнул сержант.

Причиной его злости стала новая ставка, поднявшая цену на близняшек до шестидесяти тысяч марок. Это, и мысль о том, что Эйнджела может захотеть улететь с этим трепливым пустоголовым коротышкой.

– Ставь всё, что есть, садж, – подал голос Блайз.

Чимбик увеличил ставку до семидесяти тысяч. Если они получат Лорэй – плевать, что денег не останется. Добудут ещё. А если нет… Если нет – решат привычным силовым путём. Тем более, что сержанту всё ещё очень хотелось кого-нибудь убить.

Он хищно прищурился, словно уже наблюдал силуэты жертв сквозь панораму прицела.

Обратный отсчёт подходил к нулю, а новых ставок не было.

– Похоже, вам повезло, – хмыкнул Блиц.

Его слова будто спугнули удачу. Таймер остановился, а на дисплее появилась надпись: «Лот снят с продажи по техническим причинам. Приносим свои извинения».

К Лорэй подошли два охранника и увели за пределы амфитеатра.

– Какие, на хрен, технические причины? – яростно взревел Блайз, и тут же был осажен хлёстким:

– Заткнись, Блайз. К бою!

Блайз моментально подобрался, глядя на сержанта.

– Думаешь, из-за нас? – спросил он Чимбика.

Тот кивнул:

– Не исключаю. Пока не наблюдаю иных причин.

Моргнув, сержант вызвал изображения с «мух». Теперь он был и в ложе, и вне её. Зрение стало фасеточным, как у настоящего насекомого, транслируя изображение из пяти разных источников. Чимбик видел Блайза и Блица, одновременно наблюдая, как в коридоре эдемец распекает нерадивого слугу, этажом ниже двое стражников курят у открытого окна, а их коллеги снаружи лениво беседуют о чём-то.

Никаких признаков тревоги от обнаружения репликантов.

Тут сержант увидел Лорэй: какой-то человек вёл девушек к застывшему у причала роскошному судну.

– Есть контакт, – сказал сержант. – Лорэй, идут к гражданскому речному судну.

– За ними! – вскочил Блайз.

Чимбик нашёл иконки имплантов Блайза и Блица, моргнул, подключая их к трансляции «мух», и скомандовал:

– Блайз, головным. Блиц, сэр, вы со мной.

Глава 22

Планета Эдем. Окрестности поместья Хендрикса

Поместье Хендрикса близнецы покинули довольно скоро – покупатель не стал дожидаться окончания аукциона и приказал сразу же переправить покупки к нему на борт. Здоровенный корабль больше напоминал передвижной особняк, чем транспортное средство, но Лорэй было не до любования шедеврами местной технической мысли. Они преданно пожирали взглядами нового хозяина – человека средних лет с невыразительным лицом.

Вопреки ожиданиям, дорогих наложниц он игнорировал, глядя на них с равнодушной деловитостью. Обеспокоенная этой странностью Эйнджела потёрла мочку правого уха, подав сестре условный знак начать обработку феромонами. Ри встретилась взглядом с сестрой и уголки её губ едва заметно приподнялись. Для воздействия феромонов требовалось время, особенно при отсутствии физического контакта, но повышенный интерес к Свитари обычно проявлялся уже через минуту. Но сейчас эмпат не ощущала никакой реакции.

Человек кивнул рабыням на сходни, прошёл следом и неспешно направился вглубь надстройки. Ни следа сексуального интереса.

Встревоженные происходящим близнецы обменялись напряжёнными взглядами и последовали за странным покупателем. Тишину нарушал лишь тихий перезвон бубенцов – наложниц продавали в тех же нарядах, в которых выставляли на торги.

Охранники с энергетическими хлыстами на поясах провожали рабынь ленивыми взглядами.

– Господин желает расслабиться? – мягко проворковала Свитари, пытаясь привести ситуацию к привычной и управляемой схеме.

– Можете не стараться, – равнодушно ответил на это предложение человек. – Я использую носовые фильтры, чтобы избежать воздействия феромонов. Просто следуйте за мной.

Небрежно брошенные слова заставили сестёр похолодеть. С самого момента побега с космической станции они не говорили о своём происхождении. Только репликанты знали об эмпатии, но и они не подозревали о феромонах. Но этот незнакомец знал. Откуда?

Мысли судорожно заметались в головах полукровок, но объяснения происходящему не находилось.

Вопросы отпали сами, стоило достичь пункта назначения. В просторной каюте в удобном кресле расселся эдемец, увешанный платиной с головы до ног в знак высокого социального статуса. Синие глаза, холодные, как вечные льды Хель, надменное и властное лицо с острым треугольным подбородком. Лицо, год за годом появлявшееся в самых мучительных кошмарах близнецов.

Перед сёстрами Лорэй сидел Томас Батлер, их первый владелец и инструктор.

Стройный и продуманный план побега рухнул, погребённый под обломками нахлынувших воспоминаний и таящихся в них ужасов. Хладнокровие и расчётливость, струящиеся по жилам близнецов вместе с кровью, в одно мгновение испарились, оставив после себя леденящий ужас, парализующий страх и осознание собственной беспомощности.

Выработанная за годы неволи выдержка изменила Лорэй, их лица перекосило от страха при виде своего мучителя.

– Я смотрю, вы меня не забыли, – поделился выводом Батлер и, не меняя выражения лица, активирова блестящими платиновыми когтями пульты нейроошейников, переданных ему «покупателем».

Нейроошейник – изобретение гуманного садиста – не повреждал тело, воздействуя напрямую на нервную систему. В зависимости от интенсивности сигналов тело испытывало всю гамму ощущений от лёгкой кратковременной боли до жестокой агонии.

Эдемец выбрал агонию. Тела близнецов пронзила невыносимая, ни с чем не сравнимая боль, девушки с криками рухнули на колени и вцепились скрюченными пальцами в ожерелья.

Полные боли и страдания крики заполнили комнату, вызывая улыбку на лице эдемца. И с каждой секундой улыбка становилась всё шире.

Наконец, хозяин удовлетворился увиденным и прекратил наказание. К этому моменту Лорэй безвольными куклами валялись на полу и время от времени по их телам пробегали судороги.

– Это чтобы вы помнили, что рабам запрещено лгать, – пояснил Батлер, когда в залитых слезами глазах его жертв снова появилось осмысленное выражение.

– Сегодня произошло счастливое совпадение, мои дорогие. Один из помощников рассказал душещипательную историю. На днях с ним связался представитель аукционного дома с запросом по истории продаж. Его интересовало, воспитывал ли я неких близнецов – Селену и Диану Лоу. Мой помощник сверился с архивами, подтвердил, что особи, подходящие под описание, действительно прошли обучение у меня.

Эдемец склонил голову набок, презрительно наблюдая, как дрожащие девушки пытаются подняться с пола.

– Мой помощник отличается любопытным нравом. Он поинтересовался, с чем связан запрос о продаже десятилетней давности. Ему рассказали удивительную историю о преданности моих воспитанниц Лоу, которые, даже получив свободу, мечтали вернуться под милостивую руку эдемских господ.

Его губы сложились в умилённой улыбке.

– Где-то час назад помощник пересказал этот занимательный случай мне. Я воспитал немало близнецов и не утруждаю себя запоминанием их имён, но на глаза попалось фото из запроса. А вы знаете, что лица я помню безупречно. Вспомнил и вас. Полукровки, мать идиллийка. Одной сестре достались феромоны, второй – эмпатия. Говоря откровенно, я был уверен, что вы сдохли в первый же год после продажи, как и все идиллийцы. Но вы выжили. И выросли. И получили свободу.

Умильная улыбка пропала, губы эдемца сжались в тонкую нить.

– И были так преданы хозяевам, что не рассказали продавцу о происхождении, повышающем вашу цену в несколько раз. Я ломал голову, пытаясь понять, как же так произошло…

Батлер неубедительно изобразил удивление и продолжил:

– …и пришёл к неутешительному выводу. Вы собрались бежать от нового хозяина, задурив ему голову феромонами и ложью. Я, как ваш дрессировщик, уязвлён до глубины души. На кону моя репутация. Товар Батлера не лжёт, не сбегает и не перечит хозяевам.

Новое нажатие кнопок – и новый приступ агонии, более продолжительный, чем первый. Не выдержав боли, близнецы просто отключились. Баттлер недовольно скривился и кивнул слуге, что привёл Лорэй из аукционного дома. Тот немного поколдовал с автодоктором и привёл близнецов в чувства. Исполнив задачу, слуга с глубоко равнодушным видом отошёл в сторону и вновь застыл у двери, ожидая распоряжений Баттлера.

– Я не закончил, – укоризненно сообщил заводчик рабов и негромко, но угрожающе приказал: – Встать!

Исполнить это простое действие оказалось невероятно сложно, но Лорэй слишком хорошо знали, что последует за ослушанием. Медленно, преодолевая слабость во всём теле, они всё же сумели принять вертикальное положение.

– Неплохо, – сдержанно похвалил Батлер, – но кое-чего не хватает. Вспоминайте, чему я вас учил?

Желудок Свитари скрутил спазм, и она едва сдерживала рвотный позыв. Эйнджела и вовсе готова была снова вырубиться – к собственному плачевному состоянию эмпатия прибавляла и мучения сестры.

«Улыбайтесь, – годами звучали в ушах слова мучителя. – Никому не нужны хмурые хнычущие рабыни».

Сглотнув, Ри растянула губы в улыбке, молясь всем богам, которым было до неё дело, чтобы та выглядела достаточно убедительно. Парой секунд позже Эйнджела тоже справилась с собой и придала лицу требуемое выражение.

– Вот теперь я вижу, что вы тоже рады встрече, – удовлетворённо заключил остроухий и пригубил вина из стоящего на подлокотнике кресла бокала. – Рад вам сообщить, что отныне мы не будем расставаться надолго. Сказать честно, я удивлён и заинтригован тем фактом, что вы дожили до зрелого возраста. Первые идиллийки, пусть и полукровки, выжившие в неволе. Это открывает простор для исследований с перспективой выработать методику для дрессировки граждан Идиллии.

Последнее было недостижимой мечтой всех работорговцев. Раса миролюбивых, красивых людей, чьи феромоны способны свести с ума любого. Не переносящие насилие, возведшие всевозможные удовольствия, включая искусство любви, в культ, идиллийцы были бы идеальными рабами. Но чёртова эмпатия… Идиллийские неженки не привыкли к боли и унижениям, а в окружении других невольников и вовсе сходили с ума или умирали от болевого шока. Изоляция тоже не спасала: эмпаты отказывались от воды и пищи, а то и просто угасали и умирали без видимой причины.

Хищный взгляд Батлера упёрся в Лорэй.

– Так что я позвонил моему доброму другу Хендриксу и выкупил вас в частном порядке, без аукциона.

Каждое слово, вылетавшее из поганых губ эдемца, звучало, как стук молотка по гробу, в котором заживо хоронили близнецов. Томас Батлер слишком давно занимался работорговлей, чтобы можно было надеяться сбежать от него. И обе сестры прекрасно понимали, что довольная улыбка дрессировщика сулит им жизнь на коротком поводке. Столь коротком, что на нём даже удавиться не получится.

Но реальность оказалась много хуже предположений.

Улыбка Батлера стала пугающе-ласковой, и Лорэй буквально парализовало от страшных предчувствий.

– Я решил оставить вас для селекционной работы, – сообщил им эдемец. – Найти идиллийца для оплодотворения не проблема, а вы больше не подумаете бежать и будете искренне заинтересованы в выживании собственного потомства. Лет через пятнадцать я впишу своё имя в историю Эдема благодаря вам и вашим малышам. Первый заводчик, добившийся успехов в дрессировке идиллийцев! Целая планета безупречных и безумно дорогих рабов. Можете гордиться причастностью к великому событию, девочки.

Лорэй потрясённо молчали, инстинктивно продолжая улыбаться. Самый страшный кошмар становился явью, и единственное, что они могли сделать, чтобы остановить его – повеситься при первом же случае.

Близнецы знали, что одной из коммерческих тайн мастера Батлера была методика управления рабами, наделёнными относительной свободой. Личные слуги и экспортные образцы должны быть безупречно преданы хозяину. Батлер нашёл элегантное и эффективное решение – заложники.

В награду за примерное поведение и победы в бою гладиаторам отдавали наложниц для получения потомства. Дети оставались у «заводчика», служа гарантией безупречного поведения производителей. Во всяком случае, на матерей действовало безотказно, и наложницы, воспитанные Батлером, никогда не смели перечить хозяевам. Эдемцу же доставались отличные детишки от лучших производителей, из которых со временем получались превосходные рабы.

К счастью, Лорэй продали, когда им ещё не исполнилось и четырнадцати. Они были слишком молоды для деторождения, да и Батлер не верил, что полукровки проживут так долго, а потому постарался сбыть горячий товар поскорее. Но и без потомства он отыскал идеальный рычаг для воспитания Лорэй. Дрессировщик использовал привязанность сестёр друг к другу и за провинность одной жестоко наказывал другую. Очень скоро поведение близнецов стало безупречным, и они были проданы клиенту для какого-то борделя.

До сего дня Батлер был уверен, что полукровки загнулись в первый же месяц работы, но они умудрились выжить, и теперь работорговец смотрел на близнецов совсем другими глазами. Как на крайне ценный актив.

В кармане секретаря зазвонил комм, бесцеремонно прервав беседу. Молчаливый человек бросил вопросительный взгляд на Батлера и, получив в ответ кивок, вышел прочь. Вернулся он спустя несколько минут.

– Прошу прощения, господин, но офицер Службы Контрразведки Союза требует у Вас аудиенции.

Эта новость заставила сердца Лорэй биться быстрее. Сейчас перспектива ареста союзовцами казалась сёстрам пределом мечтаний. Что угодно, какая угодно дыра, тюрьма, лишь бы подальше от Батлера и его селекционных планов.

– Пригласите его ко мне, – распорядился эдемец и властно рявкнул притихшим Лорэй. – Место!

Герои какого-нибудь голофильма плюнули бы ему в лицо. Но полукровки лишь вздрогнули от давно забытого чувства глубокого унижения и раньше, чем успели осознать, послушно уселись на пол по обе стороны от хозяйского кресла.

Планета Эдем. Река Виктория, десять километров от города Блессед

Хаусбот – Амели назвала репликантам класс судна, – нового хозяина Лорэй шёл вверх по течению со скоростью едва ли десять узлов в час. Амели вела субмарину, ориентируясь по корме судна, отчётливо видимой сквозь прозрачную воду. Поднимать перископ запретил сержант, опасаясь, что глазастый наблюдатель заметит погоню или наоборот – кто-то сослепу протаранит перископ.