Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

– Бандиты не заметили больших возможностей этой стрелы, поэтому она несколько лет провела в теле их поверженного товарища. На том же месте, где произошел бой. Пока однажды этим же путем не пошел один странник. Он увидел останки и решил предать их земле. Едва соприкоснувшись со стрелой, символы дали о себе знать. Тот человек, хоть и был дураком, но понять, что вещица ценная, мозгов у него хватило. Он похоронил бандитов и старого мага с телохранителем, а стрелу взял с собой. В тот же день он проиграл ее в карты в придорожной гостинице…

– Кому?

– Тому, кого ты видишь перед собой, – изгой развел руки в стороны и слегка приклонил голову.

– Стало быть все истории этих клинков и снарядов кончаются тем, как ты выиграл их у кого-то в карты?

– Почему же? Что-то я отобрал. Если бывший владелец был сильнее меня, я забирал без спроса. У кого-то отнимал хитростью. Знаешь ли, иногда люди даже не понимают насколько ценные предметы лежат на их чердаках.

У него что, стоит какой-то радар на магические предметы? Хотя тогда бы он сразу заметил мой меч в хостеле. А может…он и рассчитывал на то, что я попрошу его рассказать про мой клинок?

– Что ты делаешь с ними потом? – спросил я.

– С артефактами или их бывшими владельцами? – улыбнулся изгой.

– Ты понял, о чем я.

– Ну если их владельцы женщины, то…

– Я про артефакты, – выдохнул я.

Рогнус, все еще держа в одной руке стрелу подошел к кастрюле и поднял крышку. Приятнейший аромат вырвался из кастрюли. Оружейник помешал похлебку и закрыл снова.

– Если их не прокипятить как следует, то можно отравиться, – произнес он.

Я поморщился. Аппетит отбило мгновенно. Знаю я эти местные лапки черепахобрюхов.

– Дак, что ты делаешь с артефактами? – повторил я свой вопрос.

– Кое-что подарю. Кое-что продам. Остальное оставлю себе. Магия не берется из неоткуда. Какие-то предметы нужны мне, чтобы черпать из них силу.

Изгой подошел к кипе вещей. Положил стрелу сверху, и начал искать еще что-то.

– Но вот что мне интересно, – проговорил он. – Кинжал, который ты нашел в замке.

Вот блин горелый! Он и мой кинжал себе присвоил. Н-е-е-е-т. Так не пойдет.

– У него оказалась крайне интересная история, – чарователь наконец нащупал рукоять и вытащил кинжал, который подарил мне Дидло. Руны на лезвии засветились. – Вас скитальцев считают избавителями от чудовищ…

– Мы ими и являемся. Ты сам не понимаешь, что совершаешь ошибку, увозя меня на этот ваш суд.

– А кинжал рассказал мне другое… – ухмыльнулся изгой, даже не слушая меня.

Я нахмурил брови. Рогнус продолжил:

– Бла-бла, зачарование кинжала произошло…это не так интересно… А вот. Прежний владелец клинка некий Думпин Врагз. Гном, окончивший вашу школу. Олимпус, кажется? Ему вручил его наставник на выпускном балу. Какой-то эльф в смешном обтягивающем трико…

– Аментьен Даваэль… – узнал я наставника с факультета стрелков.

Изгой с закатанным глазом продолжал вещать:

– После выпускного гном отправился искать своего первого монстра. Лето, жара. Он пробирался в каждый дом, высматривал, каждый лог, чтобы отыскать свое первое чудовище…

Похоже на правду. Уверен, что все скитальцы после окончания школы горят идеей поскорее убить монстра.

– Он забрел в один замок на холме… – продолжал оружейник. – Ты там тоже был. Кайлан – так тебя зовут? Орк, облаченный в шкуры, называл тебя именно так.

Я кивнул и только потом понял, что изгой на меня даже не смотрит. Его глаза по-прежнему закатаны.

– Замок в те времена довольно ухожен. Он не такой, каким ты его видел, когда был там в последний раз. Светлый, вокруг растет зеленая травка. Гном подходит к главным дверям. Стучит. Никто не открывает. Он подходит к окну и прислоняется к стеклу, отгораживаясь от солнца обеими ладонями. Видит паутину. Много паутины. Это явно какой-то монстр, обычные пауки не вьют таких огромных сетей. Гном достаёт арбалет. Кинжалом вскрывает замок. Заходит внутрь. Бла-бла. Тебе это будет неинтересно. Вот здесь. Изуродованная глазами паука эльфийка ловит его в сети. Говорит с ним. Рассказывает о том, что не она виновата в том, что радиация сделала с ней и ее детьми. У них есть хозяйство, и они не доставляют никому хлопот. Едят говядину и свинину. Ничего такого. Обещает сохранить гному жизнь, если он поклянется убраться из их дома и никогда не возвращаться сюда. Он соглашается. Забирает арбалет и кинжал. Уходит. Монстры смотрят ему вслед с порога замка.

– Разве это плохо? Когда скиталец проявляет милосердие? Он предал только свой кодекс.

– Это еще не все. У Думпина Врагза другие планы. Он дожидается ночи и возвращается в замок. Тайком. Монстры спят в своем гнезде. Когда он собирается положить конец бестии слышит звук из-за спины. Один из детенышей чудовища стоит и жалобно разевает рот. Гном выпускает стрелу тому прямо в лоб. Маленький эльф издает жуткий предсмертный вопль. Скиталец поворачивается к гнезду, чтобы убить остальных тварей, но там уже никого нет. Разъярённое чудовище нападает исподтишка и убивает купидона. Кинжал падает на пол вместе с оторванной рукой гнома. Вот и сказки конец.

Я молчу. Все, что происходит после того, как я ушел из Олимпуса, заставляет меня сомневаться в кодексе. Ведь, если изгой говорит правду…а скорее всего так и есть, потому что иначе он не смог бы назвать таких подробностей. И если изгой говорит правду, то мы, скитальцы, сами сделали из кутанницы монстра жаждущего отомстить всем нам за своего ребенка. И один из нас в конце концов пришел и положил конец ей и маленькому эльфу. Проклятье.

– Чего замолчал, Кай? – оружейник кладет кинжал обратно и приближается ко мне. – Выходит не такие вы скитальцы и душки. Можешь не надеяться на то, что староста пощадит тебя только потому, что ты охотник на чудовищ. У меня для него припасена одна поучительная история, если смерть моего друга вдруг окажется не отомщенной. Ты сдохнешь, купидон. Так или иначе. За то, что забрал жизнь одного из нас.

Изгой поднялся и снова подошел к печи. Глубоко вдохнул аромат, вырвавшийся из кастрюли.

– Есть будешь?

Глава 12
История переписки

Изгой накормил меня супом с ложки, словно маленького ребенка, надел на голову мешок, руки привязал к ножкам огромного шкафа. Так я уснул. Не говоря ни слова. Лишь все время прокручивая в голове образы тех, кто бывал в том проклятом замке и стал жертвой ложных убеждений и морального выбора.

Интересно, что сказал бы на это Архиус? Что это лишь исключение, которое всегда подтверждает правило? И что место монстров в земле, где с ними никогда не столкнуться мирные жители континента? Несмотря даже на то, что в этом случае скиталец и оказался тем, кто спровоцировал монстра превратиться в чудовище.

Утром я проснулся от пинка в живот. Разговор был не по душам. Обычно после откровений люди так себя не ведут. Ну да ладно. За последние дни я привык к боли. Она притупилась.

Оружейник снял с меня мешок, вновь загрузил на фанеру, проверил все узлы и повез в лагерь изгоев. Сколько бы я не просил его посадить меня рядом, он игнорировал все мои реплики. В конце концов мне и самому наскучило разговаривать со стеной.

Ехали целый день. Мимо чего проезжали возможности посмотреть не было. Да и думал я только о том, как не задохнуться. И временами о том, что ждет меня в лагере. Какой суд? Как мне избежать наказания? Как выжить?

Солнце скрылось за горизонтом и еще несколько часов после этого мы продолжали ехать, пока наконец не остановились. Свет прожектора ударил откуда-то сверху прямо на нас.

– Кто там? – прокричал кто-то.

Скорее всего с вышки. Откуда и бил луч.

– Это я! Рогнус! Открывай, да поживее, мать твою! Я не с пустыми руками.

– Рогнус? Тебя изгнали из лагеря много лет назад! Ты знаешь, что бывает, когда изгнанник возвращается обратно.

– Знаю! Я привез то, за что заслуживаю прощения!

Кажется у оружейника со своими собратьями не самые хорошие отношения. И вот почему такой человек, как он решил выступить за справедливость. Ему все равно что будет со мной. И плевать на месть. Он хочет выслужиться и вернуться в свою касту. И наверняка не просто так. Что… в лагере изгоев осталась какая-то важная магическая вещица, которую он не успел забрать?

– Говори! – крикнул другой изгой. – И уже я решу, заслуживаешь ты аудиенции у старейшины или выпущу стрелу тебе прямо в лоб!

– Вы уже нашли тело Александра? На заправке. Минимаркет Тэдда!

Стрела просвистела в воздухе и впилась в снег рядом со мной. Елки-палки! Еще чуть-чуть и я был бы труп.

– Это твоих рук дело?!

– Включи голову, Ройд! – оружейник сплюнул от злости. – Тот, кого я привел к вам. Вот чьих это рук дело!

Луч прожектора плавно переместился на меня. Хоть я и лежал спиной к месту действия, но свет был настолько ярким, чтобы мне пришлось щуриться.

– Чем докажешь?

– Тут меч Лекса! Он рассказал мне свою историю.

В ответ тишина. Слышу, железные ворота открываются. Не автоматические, как в Олимпусе. Старые-добрые самые обычные железные ворота. Еще и скрепят на весь лес, посреди которого мы остановились. Слышу шаги. По деревьям забегали лучи небольших фонарей. Приближаются.

– Кто это? – спросил эльф с изуродованным огромным подбородком, направив на меня свет фонаря.

Его волосы торчат только из одной части черепа. Над левым ухом. Они растут прямо из изуродованного незаживающего черного пятна на голове.

– Скиталец по имени Кайлан, – оружейник подошел и встал рядом с первым.

Теперь две фигуры нависли надо мной, словно врачи над человеком, которому будут делать операцию.

– Скиталец? – словно напугался первый, которого звали Ройд.

– Не бойся ты. Я вырубил его с одного удара. Кажется то, что о них рассказывают, выдумка. Чудовищ они убивают, а вот какой-то могучей силы я не почувствовал.

Ага. Знал бы ты, что связался со студентом. Надеюсь, следующий купидон, на которого ты нарвешься, уже будет с дипломом Олимпуса…

– Говорят они это…сердца жрут? – спросил эльф и поморщился.

– А ты думаешь, что с Лексом произошло? – оружейник поднял бровь.

– Вот тварь! – процедил первый и пнул мне по ноге.

Попал в какую-то точку. Боль разошлась по всей конечности. Еле сдержал стон. Знаю, если запах крови и слабость почувствуют, то поиздеваются вдоволь.

– Недолго ему осталось, – сплюнул Ройд. – Староста таких сразу на кол сажает.

На кол?! Вот елки-палки! Этого мне не надо. Срочно что-то придумать нужно. Или это образное выражение?

– Ладно, поднимайте его и ведите в карцер. Пусть посидит там до утра.

Двое изгоев надели на меня мешок, отвязали от моего средства передвижения, подняли, взяли под руки и куда-то повели. Снова ничего не вижу. Видимо трюк с мешком популярен среди изгоев. Не хотят, чтобы кто-то знал, где находится лагерь? Или на то, чтобы лишать человека зрения есть другие причины?

Меня долгое время куда-то вели, потом я ударялся стопами о ступени – значит заводят в какое-то помещение. Затем услышал звуки, словно меня куда-то спускают на грузовом лифте. Ну а затем меня бросили на каменный пол.

– Вот вам и добро пожаловать… – пробормотал я.

Лежу. Руки связаны. Не могу дотянуться до головы, чтобы снять мешок. Слышу шорох. Кажется в этом карцере я не один. Применяю Слух Скитальца. Точно. Слышу сердцебиение.

– Эй, – проговорил я. – Освободи меня!

Не отвечает. Лишь мелкий камушек прокатился по бетонному полу. Елки-палки. Боится? Ведь мы оба узники. Должна же быть какая-то солидарность.

– Кто бы ты ни был, – не останавливаю попыток я. – Пожалуйста. Освободи меня. Руки затекли, в туалет хочу. Мочи нет.

Снова не отвечает. Ну что ты будешь делать, а? Про туалет это я конечно добавил, ну а что, если реально приспичит? Изгоем было не до того, чтобы думать о моих потребностях. Они все считают, что мне уже пришел конец. И если я встречу его в мокрых портках никому дела нет. Кто заботится о том, кто без нескольких часов мертвец…

– Ну освободи меня, а? – продолжаю убеждать я неизвестного с обычным человеческим сердцебиением.

Тот ни в какую.

Я уже успел отчаяться, когда некто издал протяжный высокий звук. Очень похожий на писк. Вот блин горелый. Кажется это самая обычная крыса. И самая плохая новость в этом та, что мне придется пролежать в таком положении до самого утра. Надеюсь, хоть грызун не начнет пробовать меня на вкус от голода. Эх. Ну и угораздило меня с этим изгоем встретиться. Ехал бы сейчас себе за драконом и бед бы не знал. Хотя кто его знает, где еще безопаснее.

Я уже смирился с мыслю, что мне предстоит всю ночь провести в обществе крысы, когда меня вдруг что-то коснулось. Или кто-то. Спустя несколько мгновений я понял, что это чья-то рука ощупывает меня. Словно слепой пытается понять, что перед ним лежит. Сперва у меня появилось сильное желание вновь завопить, извергая из глотки слова благодарности, но я мгновенно передумал. А вдруг этот узник стал помогать мне лишь когда я замолк. Вдруг теперь я спугну его и реально проведу ночь связанный и без возможности видеть.

Рука прошлась по телу и опустилась к моим ногам. Вернулась обратно и теперь аккуратно ощупывала голову в мешке. Несколько касаний и узник наконец зацепился за мешок и сдернул его с моей головы.

– Спа… – начал говорить я, но тут же замолк.

Передо мной на четвереньках стоит девчонка. Самая обычная человеческая девушка. На вид ей лет восемнадцать. Из дефектов, нанесенных радиацией, только большая правая рука. Гораздо больше левой. Неестественно больше. А все остальные увечья нанесены не высоким уровнем радиации, а физическим насилием… Выколотые глаза. Она не слепа от рождения. Кто-то сделал с ней это немерено.

– Как…тебя зовут, девочка? – неловко обронил я.

Узница вздрогнула от моего голоса и на четвереньках отползла на несколько шагов назад.

– Не бойся, – как можно более спокойным тоном попытался произнести я.

Теперь я смог разглядеть ее еще лучше. Все тело девушки покрыто татуировками. В виде надписей. Места свободного нет. Сама она в майке и шортах. Как не мерзнет? В этом, похоже не одиночном карцере, лишь чуть теплее, чем на улице. Хотя ноги и руки у девчонки синие. Но не дрожит. Странно все это.

– Меня зовут Кайлан. Я скиталец.

Узница повернула голову, словно собака, которая понимает, что говорит человек, только ответить не может. Однако после этих слов она сделала аккуратное движение мне навстречу.

– Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда, – проговорил я. – У меня за спиной затянуты узлы. И вот здесь. На запястьях. Сможешь помочь мне освободиться? Развязать их?

Девчонка не ответила. Она медленно приблизилась, как будто принюхиваясь ко мне. Вновь начала ощупывать мое тело. Ее грязные синие пальцы с обломанными ногтями нащупали сперва мои кисти. Ей понадобилось некоторое время, чтобы только одной рукой освободить их. Изуродованная рука, своими огромными пальцами могла лишь обхватить узел, но никак не развязать его. Затем она сняла веревку, охватывающую все мое тело.

– Как тебя зовут? – спросил я, растирая занемевшие кисти.

Девчонка открыла рот. Как будто зевнула. Я пригляделся. Нет языка. Вот ублюдки. Что сделали с ней эти изгои?

– Прости…

Но узница подняла руку. Жестом показала мне, что все нормально. Затем дотронулась до себя и показала на одну из свои татуировок. Подползла ко мне и еще пару раз ударила пальцем по тату на ключице. Я приблизился. Надо же! Ведь все эти татуировки – текст! По всему телу! Свободного места на ней нет! Каждая частичка покрыта надписями.

Я пригляделся к тому тексту, на который указала девчонка. Написано на местном языке.

«Айлия. Гонец из лагеря у Зараженных Холмов. Собственность старейшины Эрмунда.»

– Что?… – в недоумении произнес я и присмотрелся к другим надписям. – Это все послания? Изгои используют твое тело для того, чтобы обмениваться информацией?!

Айлия кивнула.

Что за монстры! Использовать одного из своих для того, чтобы передавать послания. Гнев стал наполнять меня. Я выдохнул. Справедливости в этом мире совсем не приходится искать.

– Можно взглянуть? – спросил я, показывая на ее спину, всю покрытую надписями.

Узница медленно развернулась. Затем повернула голову. Не совсем доверяет. Одно неаккуратное движение и спугну ее словно маленького звереныша.

Я коснулся одного из писем пальцем. Она вздрогнула, но устояла на месте.

Все письма датированы. Порядок тоже вполне очевиден. Если получатель не знал, где найти текст, адресованный ему, он мог воспользоваться подсказкой небольших стрелок. И тут очень много политически важных сведений. Планы старейшин по нападению на продовольственные конвои, успехи, связанные с избавлением от мутаций, другие переговоры между лагерями.

– Тут столько…важных сведений, – произнес я и тут же догадался. – Поэтому они держат тебя здесь?

Я взял узницу за плечи и повернул к себе.

– И всех гонцов сажают в тюрьму после того, как на их телах не остается свободных мест для посланий? – спросил я.

Узница кротко кивнула.

– А твои глаза? Их выкололи после окончания службы?

Девчонка положительно кивнула снова.

– Изверги… Если такими законами живут в этих местах, то у меня действительно нет шансов… – произнес я вслух, покачав головой.

Узница издала взволнованный стон. Сняла футболку. Тело и все под одеждой изуродовано надписями. Сама девчонка так исхудала, что выглядит как парень. Лишь только длинные волосы и тонкие черты лица выдают ее. Хотя может она…мужчина? Нет. Точно девчонка.

Она коснулась места над своим пупком. Снова коротко простонала.

– Ты хочешь, чтобы я прочитал это?

Кивнула.

Я наклонился поближе, чтобы разглядеть надпись.

– Я, старейшина Эрмунд, призываю на помощь к лагерю у Зараженных Холмов по пять избранных – воинов, для сражения с драконом, который поселился у Червивого Дуба. Каждому из выживших будет дарована возможность выбрать себе в жены одну из моих дочерей, чем очистить свою кровь от мутаций, – я прервался, потому что письмо закончилось. – Проклятье! Они убили дракона?

Узница отрицательно замотала головой. Нащупала на своем животе еще одно письмо и попросила меня прочитать его.

– К сожалению, все воины, которых вы прислали, пали в бою с Анцафером. Я скорблю вместе с вами, братья и сестры. Похоже жуткое чудовище нам не дано уничтожить. Будем искать возможности жить с драконом бок о бок. Если ничего не выйдет, то всем избранным придется искать новое пристанище. Это конец. В следующем письме говорится уже про нехватку углежогов…

Девчонка застонала, пытаясь мне что-то объяснить.

– Дракон еще жив?

Кивнула.

– Ты хочешь сказать, что если я убью чудовище, то старейшина помилует меня.

Узница радостно закивала и захлопала в ладоши.

– Но…Оружейник сказал, что мне ничего не поможет. После того, как я случайно убил этого…Лекса. Он сказал, что мне светит только смерть. Ты в порядке, Айлия?

Девчонка изменилась в лице. Хоть у нее и не было глаз, но я видел, как ярость захватывает ее. Жуткая гримаса наплыла на, итак, жуткое лицо.

Я не успел ничего сообразить, как та свирепо завыла и накинулась на меня. Едва успев схватить ее за руки, я остановил несчастную, которая тут же принялась вырываться из моей хватки. Ее запястья уже выскальзывали из моих ладоней, а вопли, которые она издавала, сбивали с толку.

Я дождался, когда она станет еще сильнее вырываться и резко отпустил, одновременно с этим отскочив в сторону на несколько шагов. Замер. Узница несколько раз махнула своими руками вокруг себя, прежде чем поняла, что я укрылся в тишине.

Что ее так взбесило? Неужели все изгои так стоят за своих? Нужно обезвредить ее и попробовать поговорить.

Бросаю взгляд на веревку, из которой девчонка освободила меня. Надо бесшумно добраться до нее. Смотрю на узницу. Та медленно оборачивается вокруг себя. Прислушивается. Ждет, когда я издам какой-нибудь звук, чтобы снова наброситься на меня.

Делаю шаг в сторону веревки. Бесшумный. Словно это ступал кто-то с факультета убийц. Бетон. Можно сказать, что с полом повезло. Кажется она ничего не услышала. Айлия слепо бредет совершенно в другом направлении. Еще шаг. Еще. Я уже у цели…

Наклоняюсь чтобы поднять веревку. Хватаю ее и начинаю выпрямляться. Хрустит коленный сустав. Вот елки зеленые, я уж и забыл, что в молодости тоже такое бывает.

Едва узница услышала этот звук, как бросилась в мою сторону. Не успеваю увернуться. Она очень ловкая. Может таких девушек специально обучают, чтобы они быстро и без приключений добирались из пункта А в пункт Б.

Девчонка хватает меня в свои объятья. Оказывается сзади и сдавливает за шею. Пытаюсь стряхнуть. Держится крепко! Проклятье! Ладно хоть не кусается. Несколько попыток сбросить ее провалились. Как бы мне не хотелось не драться с ней, но другого выхода не остается. Еще немного и она так сильно сожмет мое горло, что я попросту задохнусь.

Поворачиваюсь спиной к ближайшей стене и ударяю напавшую на меня несчастную о холодный кирпич. Держится. Хотя она так исхудала, что мне казалось один такой удар может заставить ее потерять сознание. Ладно, это ради ее блага. Ударяю еще раз, но гораздо сильнее. Хватка узницы ослабевает. Еще раз. Теперь у меня получается стряхнуть ее с себя.

Пока она не очухалась, подбегаю, переворачиваю на живот и вяжу руки за спиной. Сажусь сверху. Пытается вырваться, но от голода сил у нее совсем немного. И то, все они потрачены на то, чтобы удушить меня.

– Успокойся! – кричу. – Успокойся! Я не хочу тебе зла! Что ты как с цепи сорвалась, а?

Брыкается.

Совершенно случайно мой взгляд падает ей на правую лопатку. Имя Таарис, привлекло мое внимание. Приближаюсь ближе, чтобы посмотреть.

– Да тише ты! – прижимаю девчонку к бетонному полу и начинаю читать.