Текст книги ""Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Коротин

Соавторы: Андрей Биверов,,Сергей Ампилогов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 177 (всего у книги 375 страниц)

Глава 21
Старые счеты

– Бежим, – бросила сновидица.

– Стой, – я впервые дотронулся до руки волшебницы, схватившись за ее кисть. – Если это землетрясение, то лучше остаться тут. Заберемся под стол. Скорее!

Через несколько секунд я сидел под столом, добрая половина микстур на котором была нами же выпита. Девушка, с которой я провел весь вечер – рядом. Здание трясло так, будто какой-то гигант взял планету в ладонь и решил проверить нет ли чего внутри, как следует тряся сферу.

Я бросил взгляд налево. С огромной люстры прямо на танцпол падают свечи. В конце концов сама конструкция в виде колеса сорвалась и полетела вниз. Крики. Грохот! Теперь некоторые закричали еще сильнее. Я не вижу, что там, но и без этого ясно, что без травм не обошлось. Лишь бы Другза с Оглой не погребло под завалами.

– Долго нам тут сидеть? – спросила волшебница.

– Пока трясти не перестанет.

Взрыв. Где-то за пределами этого зала. Очевидно, что землетрясение на всей территории Олимпуса. А скорее всего радиус бедствия куда шире.

– И часто у вас происходит, – я показал рукой вокруг себя. – Это?

– Имеешь ввиду в моем мире? На территории Емии землетрясений не было никогда. Насколько мне известно.

– Странно… – задумался я. – Надеюсь оно быстро закончится.

Волшебница пожала плечами.

Трясёт уже несколько минут. И никак не кончится.

– Елки-палки! – выругался я. – Ну надо же, а! Испортить лучший вечер в моей жизни!

Сновидица посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я думаю, что вечер, который ты счел лучшим за обе свои жизни испортить невозможно.

– Представь себе, – я развел руки в стороны. – Если честно, у меня были еще кое-какие планы.

– Закрой глаза, – вдруг произнесла она.

– Что?

– Закрой глаза, Кайлан.

Это очередная игра? Пока что от этих игр я получал одно удовольствие. Послушаюсь. Все равно никому и ничем в данный момент я помочь не могу.

– Ну хорошо, – согласился я и мои веки опустились.

Мне всегда нравилось это. Когда отключаешь один из органов чувств, остальные начинают ощущаться гораздо острее. Теперь и это землетрясение не кажется таким грозным. Как будто я просто сел на старый уазик и мчусь по разбитой дороге. Есть такая у нас рядом с Мурманском.

И купидоны перестали кричать. Видимо выбежали из здания. Эх, зря. Не учат тут их тому, как себя во время таких вот происшествий вести надо. По крайней мере, испуганных криков больше не слышно. Надеюсь, щиты у всех успеют сработать вовремя, и никто не погибнет от пролетающего мимо обломка.

Так. А что, если сновидица сбежит, пока я ведусь у нее на поводу? Нет… Она еще здесь. Чувствую аромат ее духов. Что это? Что-то цитрусовое? И сердцебиение тоже слышно. Очень близко. Сердце бьется часто. Сильнее остальных, которые еще остались в бальном зале.

И долго еще сидеть так? С закрытыми глазами. Что все-таки задумала моя новая знакомая? Хотя…если она хотела, чтобы это бедствие не испортило мне настроение, то у нее получилось. Паника совсем улетучилась.

В этот момент губы волшебницы коснулись моих. Мимолетный поцелуй.

Я открываю глаза.

– Эээ… – растерялся я и тут же добавил: – Теперь этот вечер точно ничего не испортит.

– Толчки почти прекратились, – ответила сновидица, выглядывая из-под стола как будто ничего не произошло.

Я высовываюсь наружу следом за ней. Огромный булыжник пролетает рядом с моей головой и разбивается о старый мраморный пол. Несколько осколков отлетают от глыбы. Я едва успеваю закрыть лицо рукой.

– Рано, – сделал вывод я. – Посидим тут пока не утихнет этот…каменный дождь, а затем найдем моих друзей… И раз мы больше не играем. Может скажешь как тебя зовут?

– Леона. Меня зовут Леона.

– Красивое…имя, – обронил я и тут же понял, что веду себя как подросток. Как Другз, который совершенно не думал головой, когда соблазнял орчанку.

– Послушай… – начала Леона.

– Позволь я скажу первым, – перебил я. – То, что произошло сегодня… Это было…Я не знаю, как это обозвать, чтобы нас не стошнило от приторности… Мы…я думаю, оба испытали эти чувства. Но мы оба также боремся за то, чтобы вернуть все на свои места. И если у нас получится, то все, что произошло сегодня будет считаться ошибкой.

Волшебница поднесла свой палец к моим губам.

– Позволь, я избавлю тебя от пытки объяснить мне, что между нами ничего не может быть, – она огляделась, подземные толчки почти прекратились. – Просто давай поклянемся друг другу, что это не зайдет дальше того, что мы можем себе позволить.

В этот момент еще один грохот. Я слышу скрип, свист, хруст… Бросаю взгляд с балкона, на котором мы находимся на противоположную стену.

На моих глазах все здание буквально раскалывается на две части. Трещина поднимается снизу на уровень второго этажа и доходит до самого потолка. Две половины стены расползаются в разные стороны, а осколки кирпичей падают в бездну, образовавшуюся внизу. Наступает долгожданная тишина, перебиваемая только стонами и кашлем потерпевших.

– Кажется все кончилось, – осторожно произношу я. – Идем.

Мы выбрались из-под стола. Я огляделся. На полу, где танцевали купидоны огромная трещина. Люстра застряла как раз посередине, цепляясь за края разверзнувшейся пропасти. Некоторые купидоны до сих пор хватаются за края обрыва, чтобы не сорваться в открывшуюся бездну. Им помогают другие. Те, кому уже удалось выбраться из ловушки.

– Это что еще за… – произношу я себе под нос.

– Разлом… – добавляет Леона, пытаясь разгадать тайну того, почему все это случилось.

Расщелина уходит за пределы здания. Отчего стена и раскололась на две части. Я оборачиваюсь. За спиной та же самая картина. Нужно уходить отсюда поскорее, пока весь зал не ушел под землю.

– Это что-то новенькое… – произносит волшебница и запускает кинетический снаряд, чтобы сбить кирпич, падающий на одного из купидонов внизу.

Тот благодарит, в ответ поднимая руку.

– Я надеюсь тело Архиуса не попалось на пути этой внезапно образовавшейся трещины? – с надеждой в голосе спрашиваю я.

Она смотрит за пределы бального зала сквозь расколотую стену. Щурится, пытаясь разглядеть далеко ли простирается эта бездна.

– Похоже разлом доходит до библиотеки напротив. Но не уверена. Отсюда плохо видно.

– Библиотеки? – хватаюсь за голову я.

– Ты знаешь откуда он появился? – в карих глазах промелькнул интерес.

– Кажется…да…

Изорбус Трехтелый. Орки веками поддерживали огонь в ядре планеты. Мы с нелюдями убили их и не знали, чем нам аукнется этот проступок. Несколько месяцев все было в порядке, но землетрясение там, где его никогда не было… И этот разлом, проходящий в месте, которое связано с чертогами… Зуб даю, что все это последствия нашего путешествия к центру земли. Елки зеленые…

Так. Разбираться со всем нужно по порядку. Сейчас главное найти Другза и Оглу. Они могли оказаться на пути этой смертоносной расщелины, черт возьми!

– Это долгая история, – отвечаю я после долгой паузы. – Давай сперва найдем моих друзей. Сюда!

– Постой, – окликнула меня волшебница. – В таком бардаке нам понадобиться очень много времени. Твоих друзей могло завалить или… – она бросила многозначительный взгляд на разлом. – Воспользуемся заклинанием поиска.

Я нахмурился.

– Ты же говорила, что его умеют делать только старшекурсники?

– Я говорила, что его умеют делать старшекурсники и еще кто-то, у кого достаточно сил. У меня их достаточно. Вещи твоих друзей. Где мы можем их раздобыть?

– В общежитии. Там точно все есть.

Мы спустились по лестнице, которая теперь тоже была расколота на две части. По пути я заглянул в бездну. Ничего. Сплошная темнота, пожирающая тех, кто не удержался и упал. Повсюду лежат и стонут купидоны. Есть жертвы, которые оказались под завалами и теперь просят о помощи. Их пытаются вытащить другие студенты, раскидывая камни по сторонам.

Интересно, где Таарис? Почему он не помогает ученикам вместе с другими наставниками. Как всегда занят более важными делами? Терпение… Еще чуть-чуть и Архиус поставит все на свои места.

Мы с волшебницей вышли на улицу. Кто-то кашляет, подавившись пылью. Кто-то стонет, кто-то рыдает. Но среди купидонов нет ни орчанки, ни гнома. И куда запропастились эти голубки? Отправили меня на свидание с волшебницей и сами решили развлечься. Нет. Я даже не злюсь. Лишь бы живы были.

Буквально через пару минут мы со сновидицей уже стояли посреди нашей с Другзом комнаты.

– Мне нужно две вещи. Любой предмет, принадлежащий гному, и любая вещь орчанки. На случай, если они были не вместе, – сказала Леона и тут же подошла к электрической плитке и попыталась включить ее. – Черт! Электричества нет. Мне нужен кипяток. Я схожу на улицу и вскипячу воду старым-добрым способом. А ты пока нарисуй карту Олимпуса.

– В деталях?

– Нам нужно только, чтобы последовательность и расположение построек были точны, – она взяла с тумбочки ручку и заговорила ее каким-то заклинанием. Протянула мне. – Рисуй только этой ручкой, ясно? Иначе заклинание поиска не сработает.

Я кивнул. Волшебница взяла с кухни алхимический котел, наполнила его водой из чайника и вылетела за дверь.

Я сел на пол и положил лист перед собой.

Так. Это главные ворота. Тут здание, в котором находится актовый зал и учительская. Это первый корпус. Это второй корпус. Библиотека. Кровавая Арена. Небольшой домик, в котором я очнулся после Города Трейлеров. Третий корпус здесь. Общежитие номер один тут. Общежитие номер два. С этой стороны бальный зал. Загон для чудовищ. Алхимическая лаборатория…

Интересно. Насколько точным должен быть рисунок? Хотя…вроде как схема получается вполне реалистичная. Но какой смысл в этом заклинании, если я, к примеру, итак, знаю, что Другз с Оглой в бальном зале? Как мне узнать их точное местоположение, если они оказались под завалами или в той бездне? Ладно, доверюсь волшебнице. Похоже, она знает, что делает.

– Нарисовал? – Леона ворвалась в мою комнату, хлопнув дверью о стену.

От удара даже старая штукатурка осыпалась на пол. Но сегодня всем плевать на шум.

– Кажется…так, – я протянул лист волшебнице.

Она долго смотрит на него. Что-то бормочет себе под нос. Берет у меня из рук ручку и дорисовывает еще одно здание. Точно! Совсем забыл про жилищный комплекс для преподавателей.

– Хорошо… – Леона бежит на кухню и возвращается с разделочной доской в руках.

– Эм… только не потеряй ее, – произношу я и бросаю взгляд в сторону форточки. – Нам на ней нужно будет еще кое-что разделать…

Сновидица не слушает. Она кладет лист на разделочную доску. Переливает воду из котелка в чайник и начинает лить на лист кипяток тонкой струйкой. При этом постоянно что-то бормоча себе под нос. Если бы в этом мире был латинский язык, я бы предположил, что она шепчет именно на нем.

Лист становится мокрым и весь рисунок начинает…светиться!

– Дай мне какую-нибудь вещь гнома, – слегка нервно не просит, а требует волшебница.

Я хватаю рюкзак Другза.

– Меньше, – выдыхает Леона. – Что-то что поместится в этот чайник.

Выдвигаю ящик в тумбочке низкорослика. Тут есть серьга. Он носил ее до того, как попал в Олимпус. Протягиваю сновидице.

– Подойдет, – отвечает она и бросает украшение в чайник.

Снова заговаривает воду. Начинает лить ее на рисунок. Поверить не могу. Изображение мерцает. Встряхиваю головой. Теперь на карте появилась красная точка. Едва заметная.

– Это Другз? – воодушевленно спрашиваю я.

– Да, – отвечает Леона.

– Что он делает в…комплексе для преподавателей?

– Ты у меня спрашиваешь? – волшебница поднимает глаза. – Неси что-то, что принадлежит орчанке.

Я подбегаю к своей бывшей тумбе. Открываю ее. Все крупное. Даже эти пресловутые спицы с клубком. Достаю весь ящик и вытряхиваю из него содержимое.

– Есть! Кольцо! Подойдет? – я протягиваю волшебнице орочий перстень.

Он сделано из золота и усыпан черными камнями квадратной формы. В него, при желании, залезло бы два моих пальца.

– Подойдет.

Леона выливает из чайника прежнюю смесь и вновь наполняет сосуд водой из котелка. Бросает внутрь кольцо. Начинает заговаривать.

В этот момент я продолжаю разглядывать вещи Оглы. Из чистого любопытства. Как говорят, от нечего делать.

Косметика, батарейки, фонарь, мешочек с деньгами. Рассыпана целая кипа каких-то документов. А это еще что?

Наклоняюсь. Среди бумаг лежит письмо, на котором стоит печать купидона. Вернее, печать на нем сделана Кольцом Тьмы Таариса. Письмо вскрыто. Я беру его и поднимаюсь на ноги. Открываю.

«Огла Грогхугинер. Вы обязаны явиться в кабинет ректора за час до наступления Нового года. Игнорирование призыва приведет к непоправимым последствиям не только для Олимпуса, но и для всего мира.

Смерть Изорбуса Трехтелого навлекла на планету катастрофу, которая обернется для всего населения худшими последствиями, чем ядерная война. Только вы, как скиталец, навлекший на нас эту беду, в состоянии исправить ситуацию и позволить нашему миру существовать дальше. Если вам все равно, что случится с планетой, подумайте о тех, кто вам дорог. Они заслужили право продолжать жить. Лорд Таарис.»

– Орчанка тоже находится в комплексе для преподавателей! – возвестила Леона.

– Я знаю, – ответил я и письмо выпало из моих рук. – Отправляемся туда! Скорее! Пока Другз не натворил дел, защищая орчанку.

Я не помню, как мы оказались в холле комплекса для преподавателей. По дороге я постоянно прокручивал в своей голове смерть сиамских близнецов. Как Огла вырезала их сердце, спасая меня. Я предполагал, что последствия у этого будут, но что такие суровые… Катаклизмы, разрушение планеты… Но что орчанка может сделать теперь? Зачем Таарис позвал ее? И почему она согласилась? Ладно. Я вот-вот все узнаю.

Я стою в холле и держу в руках разделочную доску, на которой карта Олимпуса. На ней мерцают две красные точки.

– Мы тут. А как нам узнать, где именно искать Другза и Оглу? – я отрываю глаза от листа и поднимаю их на стену с почтовыми ящиками.

– Чем ближе ты к цели, тем ярче будет светиться красная точка и тем больше она будет становиться, – ответила сновидица. – Выбирай направление и пошли.

Я прошел к длинному коридору, уходящему налево. Ничего. На карте все по-прежнему. Побежал в другую сторону. Тоже ничего.

– Может заклинание не работает?

– Наверх. Значит нелюди выше!

Волшебница подбегает к двери с рисунком человечка, поднимающегося по лестнице. Я подбегаю следом. Захожу внутрь. Точки на карте стали ярче. Работает!

Поднимаемся наверх по лестнице. С каждой ступенькой сигналы становятся все ярче и ярче. Наконец мы добираемся до самого верхнего этажа. Кажется, четвертый.

Тут длинный коридор. Двери в комнаты расположены справа и слева. Но на другом конце большая черная дверь с изображением печати купидона. Уверен, что именно там и находится жилье Таариса. Я знаю это даже без карты.

Пробегаю вперед, а точки на листе дрожат все сильнее и сильнее. Становятся ярче и ярче.

Оказываюсь у двери. Открыто. Применяю слух скитальца. Пять сердцебиений вместе с моим и сердцем Леоны. Захожу внутрь.

Огромная гостиная с панорамными окнами. Посреди нее за спиной Таариса мерцает портал. Тут же Огла. И Другз целящийся из моего ружья в ректора Олимпуса.

– Что здесь происходит? – спрашиваю я и кидаю в сторону доску с картой.

Слышу запыхавшееся дыхание сновидицы за своей спиной.

– Попроси свое друга убрать ружье, Кайлан, – произносит старый ректор. – Вы, итак, натворили достаточно.

Я срываю маску с лица. Прятаться больше нет смысла.

Таарис стоит абсолютно безоружный. Оружие ему и не нужно, потому что на его пальце Кольцо Тьмы. Огла стоит рядом со старым ректором. Она могла бы просто убежать. Он не угрожает ей. Почему орчанка ничего не предпринимает?

– Другз, что ты делаешь? – спрашиваю я. – Нельзя просто так врываться и наставлять ружье на ректора.

– Хоть одна здравая мысль из твоих уст, купидон, – скрипит своим голосом старый эльф.

Я злюсь. Но не могу ничего поделать. Убить Таариса, значит подписать себе смертный приговор. Все должно быть по правилам. На Поединке Чести.

– Он хочет забрать Оглу, Кай, – тяжело дыша выдавливает из себя гном.

– Оглу? Зачем? – я перевожу взгляд на Таариса.

– Убив Изорбуса Трехтелого вы обрекли планету на гибель, глупцы, – отвечает старый ректор. – Есть только один способ спасти нас всех…

Глава 22
Жертва для всего мира

Я стараюсь не шевелиться лишний раз. Другз настроен серьезно. Ружье в его руках направлено на ректора школы. И я переживаю отнюдь не за лорда Таариса. Если гном нажмет на спусковой крючок, то старый эльф тут же убьет его. У него появятся основания. Согласно кодексу.

– Что…произошло? – спрашиваю я и указываю на разрушения за окном.

Из панорамных окон квартиры Таариса очень хорошо видно расколотое на две части здание, в котором проходил бал.

– Это только начало, – спокойно отвечает ректор. – Вы можете сколько угодно пытаться сделать из меня злодея, но проблему, которая за окном нужно решить. Через несколько минут наша планета сделает очередной оборот вокруг солнца и тогда разрушения станут гораздо серьезнее и страшнее.

Я бросаю взгляд на Оглу. Догадываюсь, что без орчанки проблему, о которой говорит Таарис, не решить.

– Что должна сделать Огла? – спрашиваю я.

– Изорбус Трехтелый не просто так веками сидел в своих чертогах и раздувал огонь в ядре. Без этого наша планета просто не сможет существовать, – лорд Таарис выдохнул, пытаясь сохранить спокойствие. – Когда я узнал, что вы натворили, мне пришлось искать способ как все исправить. Фолиант, который лежит на журнальном столике. Его писали сами Создатели. Единственная возможность сохранить наш мир – принести жертву. Того, кто убил прежнего Хранителя Мира.

Я бросаю взгляд на книгу. Старая. Она очень старая. Откидываю переплетную крышку. Листаю до закладки.

Изорбус Трехтелый. Изображение как будто живое. Нарисованные черным по белому сиамские близнецы ходят по своим чертогам возле огромной печи, из которой вырывается пламя. Рядом большая статья. На том же акрийском языке. Понятно почему вся магия в этом мире на нем. Похоже, это язык Создателей.

– Мы должны…убить Оглу? – проронил я.

– Не убить, Кай, – Другз тяжело дышит, пытаясь удержать отчаянье, наполнившее его грудь. – Она должна стать новым Хранителем Мира! Я не позволю этому случиться!

Палец гнома срывается и дробь пробивает стекло. Не попал в ректора. Слава этим самым Создателям.

Гремлин Таариса мгновенно включил щит. Едва заметное синие свечение появляется и тут же гаснет. Сам старый эльф спокоен, как будто его жизни ничего не угрожало несколько мгновений назад.

Леона медленно подходит к фолианту и начинает перелистывать страницы в нем. Если Таарис обманывает нас, то она скажет. Обязательно скажет есть ли другой выход.

– Нет других вариантов? – спрашиваю я у ректора.

– Нет, – вдруг отвечает Огла. – Я сама прочитала заметки Создателей…

– Нет! – вскрикнул Другз. – Я не верю! Не верю! Проверьте страницы! Ректор вырвал те, на которых есть другие способы! Он специально издевается над нами!

Я смотрю на Леону. Она отрывает взгляд от книги и бросает его на меня. Отрицательно мотает головой. Это значит, что все страницы на месте и Таарис не лжет.

Елки-палки… Не представляю как тяжело сейчас Другзу. Мне тоже не верится в то, что мы должны пожертвовать Оглой, но…похоже у нас действительно нет выбора.

Вот зачем они затеяли это все? Зачем перешли границу и теперь вместо того, чтобы принести в жертву свою подругу, гном должен смириться с тем, что навсегда потеряет любовь. Ему придётся жить с тем, что его судьба обречена на вечные муки в подземельях этой планеты. Ну что за Ромео и Джульетта на современный лад?!

– Огла? – я смотрю на орчанку.

– У любых действий есть последствия, – она снимает кольцо со своего пальца. – Мы не говорили об этом, но каждый из нас знал, что за смерть орков придется расплачиваться. Я оказалась той, кто убил Изорбуса. И я ничуть не жалею об этом. Если бы я оказалась там снова, то поступила бы точно также.

Орчанка кладет снятое кольцо на подлокотник старого кожаного дивана.

– Храни это кольцо, Другз. Пусть оно напоминает обо мне.

– Нет! – гном мотает головой. – Ты понимаешь на что соглашаешься? На непрекращающиеся муки в Чертогах Вечности! На бесконечное одиночество! Голод! На все те пытки, на которые был обречен Изорбус!

– Нет другого выхода, Другз! – срывается Огла. Ее нервы тоже ни к черту. – Просто попрощайся со мной. Сейчас! Просто сделай это, чтобы мне не пришлось уйти в этот портал и потом вечность вспоминать, как мы расстались с тобой! Не добавляй ко всему, что нам предстоит пережить…еще и это…

Из глаз орчанки потекли слезы. Елки-палки, а! Но мы ничего не можем сделать. Если я не вмешаюсь время уйдет и конец. Очень скоро наступит полночь и согласно словам Таариса планета начнет разрушаться.

– Отпусти ее, Другз, – произношу я. – Не мучай ту, с которой был счастлив последние дни. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Потом. После. Мы освободим ее. Слышишь? Но сейчас ты должен отпустить Оглу…

Гном тяжело дышит. Смотрит на ректора.

– Мы сможем видеться с ней? Через портал, который находится под библиотекой?

Звучит бредово. Но можно простить это Другзу. Он не в себе.

– Я закрою все порталы, ведущие в чертоги, – холодно отвечает Таарис. – Чтобы никто и никогда не повторил нашей ошибки.

– Черт! – выкрикивает гном и пинает небольшую тумбу, стоящую рядом.

Издает такой вопль, как будто вся горечь мира скопилась в нем, и он хочет ее выпустить, но не может сделать это.

Мы все до единого опускаем глаза. Кроме Таариса, который хладнокровно, но спасает мир.

– Я хочу уйти с ней… – произносит он. – Раз нет другого выхода, я…хочу…уйти с ней.

Что? Уйти в подземелье и провести всю жизнь там? Это…Это отвратительный вариант. Для меня. При таком исходе я теряю всех друзей. Но для Другза. Для Другза это будет избавлением. Я…должен поддержать его.

– Я понимаю, Другз…

– Невозможно, – ректор прерывает меня и складывает руки на свою трость. – Я не пожертвую двумя скитальцами. Отдать одного. У меня нет выбора. Оставить второго. Такой выбор у меня есть.

Таарис подходит к окну и глядит на свои владения. Затем начинает говорить.

– Если вы думаете, что сейчас ставите свои условия – вы ошибаетесь. Я выношу ваш сопливый бред только по одной причине. У меня еще есть время до полуночи, – он оборачивается. Красный отблеск луны на суровом лице старого эльфа придает ему еще больше жестокости. – Огла, если через две минуты ты не войдешь в портал, я убью гнома.

– Я помогу тебе, Другз, – говорю я и достаю из кармана Кольцо Света.

– Нет! – кричит гном, смотрит на меня и отрицательно мотает головой. – Если без вызова на Поединок Чести ты нападешь на другого скитальца…тебя казнят. Я не хочу потерять еще одного друга…

Низкорослик падает на колени. Ружье выпадает из его рук, и он закрывает ими лицо. Орчанка подходит к нему и тоже опускается на колени. Обнимает.

Я не могу на это смотреть. Но так надо. Елки-палки… На месте Оглы должен был быть я. И я рад бы помочь, исправить все, но Другз прав. Напади я на Таариса и одержи верх, меня казнят. Согласно кодексу. Если нападет гном. Казнят его. Чертов кодекс связывает руки и позволяет только Таарису вертеть правилами и законами как угодно ему.

Что я могу сделать сейчас? Только поклясться, что найду способ вызволить Оглу из Чертогов Вечности. Я доберусь до самих Создателей, но узнаю, как можно все исправить. Но сейчас…времени осталось очень мало. Нужно принимать условия и играть по правилам ректора.

Проклятый эльф! Почему он не желает отпустить Другза вместе с орчанкой. Почему мешает стать им счастливыми? Считает всех нас своими детьми? Думает, что защищает купидонов? Но на самом деле подвергает их невыносимым мукам! Будь проклят, Таарис! Однажды я доберусь до тебя.

– Я… – начинает Другз в объятьях Оглы. – Я никогда еще не испытывал таких чувств. За тебя я готов пожертвовать целым миром, слышишь? Хотя знаю, что ты не позволишь мне этого сделать… Если бы я мог забрать тебя и сбежать на край света… На последний клочок земли, который еще не уйдет под землю, когда придет конец всему… Я бы непременно сделал это. По крайней мере у нас было бы еще время, которое мы могли бы провести вместе. И пусть все бы полетело к чертям!

– Я люблю тебя, Другз, – перебивает гнома орчанка часто дыша и пытаясь не показывать, как ей страшно.

Страшно уходить в чертоги и обрекать себя на вечные муки и одиночество. Страшно оставлять любимого одного. В этом мире. Вот почему кодекс запрещает скитальцам быть вместе. Вот почему мы обречены на одиночество. Чтобы в ответственный момент смочь отпустить того, кто может спасти мир. Вот почему прежний кодекс должен вернуться. Вместе с Архиусом.

– Помни, что я делаю это ради тебя, – продолжает Другз. – Я люблю тебя и ни за что не допущу, чтобы ты страдала. Чего бы мне это ни стоило.

Глаза Оглы внезапно расширяются. Она замирает. Я бросаю взгляд на Другза. Где рука гнома?! Где рука гнома?!

Другз делает движение рукой, которая оказалась между ним и орчанкой. Огла падает на спину. Удивленное выражение так и застывает на ее лице… Она мертва! Из ее живота торчит мой кинжал. Гном прихватил из комнаты не только ружье…

Другз воет словно раненный зверь.

– Глупцы! – обозленно шипит Таарис и запускает в гнома кинетический снаряд.

Низкорослик отлетает в книжный шкаф позади и теряет сознание.

Эльф буквально проносится над землей, к телу орчанки, и падает на колени. Похоже применил левитацию.

Щупает пульс. Поднимает руку вверх. Мерцающая энергия собирается вокруг костлявой ладони эльфа. Он набирает ее как можно больше и дотрагивается до груди Оглы. Тщетно. Орчанка мертва…

Таарис поднимает злой взгляд на меня. Выкидывает руку в сторону гнома. Теперь тело Другза к открытому порталу тащит невидимая сила. Как тогда, когда ректор вытащил меня на сцену в актовом зале. Только сейчас ставки намного выше.

– Что вы делаете?! – кричу я.

– Согласно законам вселенной, убийца Хранителя Мира становится следующим хранителем.

– Нет! – кричу я и достаю Кольцо Света. – Я не позволю!

Таарис останавливается.

– Вот где оно…

– Знакомая вещица? – спрашиваю я, рыча как свирепый зверь. – Значит вы знаете, ректор, что оно умеет. Отпустите гнома.

– Ты сейчас ведешь себя так же неразумно, как он, – выпалил старый эльф. – Мы слишком много потратили времени. Больше у нас его нет.

– Тогда отпустите гнома, – процедил я и надел на палец кольцо. – Зевс!

Как всегда, в самый подходящий… Что здесь происходит, Кай?

Гремлин стоит между нами с ректором. Смотрит на тело Оглы. Другза. Переводит взгляд на меня. Я не свожу глаз с Таариса.

– Щит, Зевс, – приказываю гремлину.

Как только я применю сильную магию, то должен буду забрать душу. И это будет душа Таариса.

– Атакуешь и, считай, что начнешь рыть себе могилу, – ректор поднялся на ноги и, как всегда, оперся на свою трость.

– Плевать! – процедил я. – Зато старый кодекс вернется и все станет как прежде…

– Глупец… Ничего не будет как прежде! Истинный враг скитальцев вот-вот вырвется на свободу! Мы должны противостоять ему, а не друг другу. Умерь свой пыл и прибереги силы для тех, кто действительно опасен! Есть противники могущественнее, чем армия одного из наших главных врагов, короля Ободора. У нас много недругов. Но я не один из них.

– Что? Разве это король Ободор приказал скитальцам отправиться на войну? Король Ободор разрешил купидонам влюбляться, а затем убивать друг друга только ради того, чтобы спасти любимого от мук? – кричу и голос чуть не срывается.

– Если бы я не отдал скитальцев, Емия отправила бы в Олимпус всю свою армию! У меня был выбор потерять всех скитальцев или пожертвовать частью из них, ради того, чтобы сохранить хоть что-то.

Мой пыл поутих. Но это ничего не меняет. Таарис сделал достаточно, чтобы я продолжал ненавидеть его.

– Мне жаль твоих друзей, – неожиданно для меня вновь заговорил ректор. – Но пункт, когда скитальцы больше не обязаны держать друг друга на расстоянии в перспективе сулит нам армию купидонов. Мы повысим рождаемость подобных себе и создадим расу, которая сможет постоять за себя и за этот мир.

– Армию купидонов? С этим бы легко справилось кольцо на одном из ваших пальцев, – хмыкнул я. – Только не говорите, что с годами ваша мораль стала настолько высока, что вы больше не можете позволить себе обрекать на участь купидонов обычных людей и нелюдей…

– Ты прав, – согласился Таарис. – Но после смерти Изорбуса Трехтелого, кольцо больше не может нанести проклятую метку. У каждого нового пункта кодекса есть своя причина, Кайлан. Ты слишком молод и горяч, чтобы понять все.

Я посмотрел на часы. Есть несколько минут до полуночи. В двенадцать часов я должен буду либо убить Таариса, либо обречь Другза на вечные муки. Пока ректор поет складно. Но…

– А как на счет охоты за мной? Это вы тоже устроили исключительно в интересах всех скитальцев?

Таарис подозрительно посмотрел на меня. Явно не догадывался, что я знаю. Подожду объяснений и атакую.

– Твое происхождение, – выдохнул он.

– Что не так с моим происхождением?

– Ты сосуд.

– Сосуд? – я повернулся к Леоне, а затем вернул взгляд на Таариса.

– Фолиант, который студентка держит в руках. Открой тысяча триста тринадцатую страницу, девочка. Открыла? Прочитай заголовок.

Волшебница опустила глаза на книгу.

– Вестники Смерти… – прочитала вслух она.

– Создатели нашего мира оставили прислужников, которые вырвутся из глубин материка и отомстят за их гибель. Накажут всех людей и нелюдей за грехи. Грядет Армагеддон, Кайлан. – молвил Таарис, словно проповедующий апостол. – Конец придет всему, что ты знаешь.

– Ясно, ясно… Я здесь причем?

– Твое тело это сосуд для могущественных тварей! Согласно предсказанию, Вестникам Смерти, когда они придут в наш мир, нужны будут телесные оболочки. Сосуды, которые смогут приютить их черные души и вершить злодеяния по всей планете. Убить все живое и отомстить за Создателей.

Что за история с Создателями? Кто и за что прикончил их? Ладно, сейчас это не так важно.

– Ничего не понимаю, – я положил руку на голову и растрепал волосы. – Я видел, что произошло возле статуи Изорбуса. Когда вы пропустили чудовищ в этот мир. Что бы вы тут не плели, в вас нет все равно нет ничего святого!

Таарис громко выдохнул, помотал головой и бросил взгляд на часы. До полуночи всего пару минут.

– Ладно. Слушай внимательно, купидон и не перебивай меня! Потому что иначе нам не хватит времени, чтобы ты поверил мне и…мне придется тебя убить, чтобы спасти этот мир.

– Или мне придется убить вас, – огрызнулся я. – Начинайте.

– Таарис создал всех купидонов на этой планете, с помощью Кольца Тьмы…

– Это я знаю, – оборвал ректора я. – Мне бы с момента вашей встречи с Сербом Безумным, когда освобожденный из тюрьмы брат, хотел отомстить вам.