Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

Как никому больше не позволим обзавестись ядерным оружием, или самостоятельно выйти в космос. Незачем. Человечество должно быть единым, не распылять силы, а двигаться к общей цели. Какой? А чем плохи, к примеру, яблоневые сады на Марсе?

Глава 39

В марте 1923 года случилось знаковое, если не сказать эпохальное событие. Одна подмосковная община первобытных люмпен-феодалов решила переселиться в Южную Африку.

Началось всё с, учреждённой Святым Александром Романовым, Трудовой армии, разумеется. Вся наша новейшая история теперь сводится к этому общехристианскому Святому – Воину и Миротворцу, Пророку и Избавителю.

История такая: – призывник села Лопухи, подмосковного Марьинского уезда, в 1894-м году был призван в Трудовую армию, строил железную дорогу в Южной Сибири, обучился грамоте, полюбил читать, через полтора года стал бригадиром, а по итогам службы был награждён медалью за «Трудовую доблесть». Нет, это не про генерала-фельдмаршала Ворожцова рассказ, таких карьер в Российской Империи тысячи, а нашего героя зовут Иван Степанович Смирнов.

С медалью открылись возможности, поэтому в Лопухи Иван Смирнов возвращаться не захотел. Ему, бригадиру и медалисту, там светил крохотный надел неплодородной земли и положение, зависимое от неграмотных косматых пердунов старейшин. Несмотря на заслуги перед Государством и немалый скопленный капитал, эти дикари ещё лет тридцать будут считать его несмышлёным малолетком. Смирнов выбрал карьеру военного, с первой попытки поступил в только что учреждённое Волжское пехотное училище в Самаре. Самое непрестижное военное учебное заведение в Российской Империи на тот момент, всесословное, открытое специально для таких вот детей крестьянских, мещан и самых бедных дворян.

Опыт службы в Трудовой армии очень пригодился, на втором году Смирнов стал командиром взвода, закончил обучение в 1900-м с отличием в аттестате, произведён в подпоручики. Получил предложение послужить в ЧВК Гриппенберга, причём, получил лично от начальника училища, генерал-майора Истомина, давнего знакомца и сослуживца будущего генералиссимуса.

Южная Африка, война с британцами. Орден «Святой Анны» четвёртой степени («Клюква») за бой с наёмниками Сесила Родса под Йоханнесбургом; орден «Святого Владимира» четвёртой степени с мечами и производство в поручики за захват Капстада (Кейптауна); золотое Георгиевское оружие «За храбрость», «Владимир» третьей степени и производство в штабс-капитаны за бои в сражении с десантом фельдмаршала Робертса. Личное и довольно близкое знакомство с Гриппенбергом, графом фон Келлером и Ворожцовым. Славная победа, «Георгий» четвёртой степени, республиканский орден «За воинскую доблесть» второй и огромный надел земли, на которой можно было просторно расселить десятка полтора Лопухов. Просторно, значит – пашите, сколько сможете.

Академия генерального штаба, назначение в Иерусалим. Генерального штаба Гвардии капитан. Уже высокоблагородие. Оплатил строительство в «Лопухах» клуба с библиотекой и залом для синема (казённые-то избы-читальни обычные пятистенки, несолидно). «Анна» третьей степени и «Станислав» четвёртой за бои с «басмачами» (кто их, дикарей злобных, так метко окрестил – неизвестно).

Великая война. «Станислав» третьей за Суэцкий канал, «Владимир» второй и погоны подполковника за Итальянскую кампанию, «Георгий» третьей и тяжёлое ранение за кампанию Португальскую. Выжил. Чудом выжил, если бы не «антибиотик Мечникова», то точно бы представился. Орден «Святого Александра Невского» и производство в полковники по случаю славной Победы. Уже превосходительство. Медицинской комиссией признан негодным к строевой службе, получил предложение занять должность начальника родного Волжского пехотного училища, в чине генерал-майора, но решил выйти в отставку и вернуться в Лопухи. Многое успел переосмыслить героический Гвардии полковник Смирнов, пока «гулял по кромке» в Мадридском госпитале.

Молод (в 1911-м ему было всего тридцать восемь), красив (не беда, что без левой руки по локоть), богат (и связями, и капиталом, и пенсионом) – завидный жених даже для самых «породистых» фамилий Российской Империи, Смирнов женился на крестьянке-односельчанке и начал просвещать (искушать) дремучих лопухинских люмпен-феодалов. Деревня же, все друг другу либо родственники, либо свояки, так что диалог постепенно наладился. Без лишнего панибратства, хоть и родичи, но всё равно сиволапые, но и без чванства, не чужие всё-таки.

В общем, сговорил Иван Степанович общину на переселение в Южную Африку и две трети своих тамошних земель отписал в общинную собственность, а лопухинские продал – имел полное право, сельский сход его единогласно уполномочил. Продал не жидам каким-нибудь, а градоначальнику Москвы, для расширения города, да ещё и с условием сохранить сельский погост с церковью (а что, кладбища Москве тоже нужны, даже москвичи не живут вечно). Продал (внимание!) за сто пятьдесят тысяч рублей, по цене городских участков на окраинах Старой Столицы, ну, может быть чуть дешевле, зато оптом.

Общество разделилось в оценках, до самых радикально противоположных, но примерно пополам, точку спорам поставил Государь-Император и Великий Хан Николай Второй, жаловавший Смирнова первым орденом «Собора Русского Народа» первой степени. Первым кавалером первой степени «Русского» ордена и титулом графа Лопухина, в придачу подарил икону Святого Александра Романова, кисти германской императрицы Ольги Александровны, в золотом окладе с рубинами, для общинной церкви в Южной Африке. Да ещё и обнял Смирнова по-братски.

За что такая честь? Прежде всего за сохранение общины. Оказывается, можно и так переселяться, а ведь это никому до сих пор в голову не приходило. Теперь, председатель Госсовета, граф Столыпин, имеет пример, как это нужно организовывать, чтобы все были довольны. Очень своевременный опыт, ведь нам скоро Канаду заселять предстоит. Заново заселять огромную страну, всех англосаксов мы оттуда вывезем, все они там пособники нацизма, а французы живут только на юго-востоке, компактно живут, да и мало их.

Вот и пригодятся нам общины, сплочённые коллективы. Иногда и неприязнью сплочённые, но, за века, сплочённые очень крепко. На новом месте, нехватки земель у них не будет, так что и хозяйствовать они начнут по-новому, колхозами. Идея-то ведь была хорошая, большевиков подвела реализация, но у них и условия были – врагу не пожелаешь.

Конечно, не всем общинам перепадут такие деньги. Москва – особый случай, но всех переселять у нас и нужды нет, начнём выкупать самые перспективные для экономического развития земли, около городов и железнодорожных станций, а переселенцев освободим от налогов. Лет на десять, а то и двадцать. Всё равно они в Центральной России бюджету в минус обходятся – все их налоги тратятся на субсидии, да ещё и не хватает, так что даже в ноль выйти – уже будет выгодно. Не говоря уже про использование пригородных земель в активном экономическом обороте, вот с них-то налоги мы собирать обязательно будем и немалые, хватит и на новую переселенческую программу, и ещё на что-нибудь полезное останется.

Шестнадцатого (третьего) апреля 1923 года, Русская Императорская армия взяла Париж. В третий раз. Слишком уж часто нам приходится сюда возвращаться, поэтому уходить ещё раз – смысла нет. Бывшая столица бывшей Франции, за десять лет германского правления, изрядно обветшала, а полтора года Четвёртой Республики полностью добили оставшееся былое великолепие. Сейчас – это самые натуральные трущобы, без электричества, водопровода и канализации, дерьмо, как и в средние века, выплёскивают из окон на улицу. Каждый день пожары, которые никто не тушит, не редкость очаги холеры и тифа. Хорошо хоть жителей осталось мало, меньше двухсот тысяч, нет скученности и эпидемии пока не возникло, но именно, что пока. В общем, надо что-то делать, пока здесь какая-нибудь «испанка» не зародилась и пол Европы не угробила.

Комендантом Парижа Николай назначил генерала Гусейн-Хана Нахичеванского, и поставил перед ним задачу – любой ценой не допустить эпидемии. Любой – значит любой, вплоть до полного сноса города. Начинать, конечно, нужно с трущоб, самовольно заселённых всякими бомжами, а дальше уж как пойдёт. Вся городская недвижимость конфискована оптом, теперь это собственность казны Российской Империи, так что можно не церемониться. Пусть останется на этом месте маленький туристический городок – бывшая столица бывшей Империи исчезнувшей цивилизации, большего нам от Парижа не нужно. Всё, что не представляет исторической и культурной ценности – сносить без жалости, желательно, руками самих французов. Но не обязательно, в случае противодействия – можно и из пушек, даже культурные ценности. Жизни наших бойцов ценнее.

Генерал, граф Антон Иванович Демидов остановил наступление на линии Гавр – Амьен – Реймс – Нанси – Безансон. Никакой линии фронта перед ним не было, просто бойцы уже начали выдыхаться. От усталости увеличились потери, в том числе небоевые, а зачем нам это надо, мы никуда не торопимся. Война у нас запланирована до лета 1924 года, бюджетные планы и всякое такое, что без особой нужды лучше не ломать, даже с целью построения лучшего. Вот и пусть испанцы эту линию подержат, пока наши в отпуска съездят, демографию поправят. Ещё миллион русских через девять месяцев нам очень не помешает.

Да и в тылу бардак оставлять не гоже. Жуть, как эта Франция за десять лет одичала. Криминалом занимаются все, способные носить оружие, рынок весь чёрный, никто ничего (за очень редким исключением) не производит, убыль населения катастрофическая, по десять процентов в год – с сорока пяти миллионов в 1911-м, до восемнадцати миллионов в 1921-м, а за два года войны, наверняка ещё на треть сократилась, это позже посчитают. Конечно, большинство убывших не умерли, а уехали, но для Франции это потери всё равно безвозвратные, никто их них назад уже не вернётся.

Испания вернула половину своих войск (двадцать пять дивизий) из Центральной Америки, так что фронт есть кому держать. Хотя, какой там фронт, кому он теперь нужен – эшелонированная сеть блокпостов, глубиной двадцать километров, от диверсантов отбиваться. Скопления противника в полосе противостояния, глубиной до двадцати километров, немедленно накрывается артиллерией, а скоплением считается подразделение от батальона. Хорошая разведка, хорошая связь, хорошая артиллерия и хорошая авиация на подстраховке – вот и весь фронт.

Ситуация поменяется, когда на европейский театр прибудут войска Джона Першинга, которым надоело убиваться о Калифорнию. Естественную крепость Калифорнию, у которой вместо стен несокрушимые скалы Кордильерского хребта. В Калифорнии, янки потеряли ещё сорок дивизий, и даже президенту Дугласу Уайтфорту стало понятно, что без флота там делать нечего. В феврале 1923 года, активные боевые действия закончились, американцы начали переброску войск на восток, а японцы, получив ордена Республики Калифорния (свои-то им только после войны дают, по общим итогам), вполне довольные, отбывали в Австралию.

Экватор войны пройден. Англосаксы разыграли все свои козыри, теперь наша очередь.

В мае 1923 года, Михайловское артиллерийское училище закончил Великий Князь Иван Николаевич. Младший, Ванька. Закончил не лучшим на курсе, в отличие от старших братьев, хотя и мог. Умный, пожалуй, поумнее старших, хотя, как можно измерить умность?

Оценками по математике, или химии? Стишками складными? Иван Николаевич, вроде и Родину любит, никаких сомнений в том, что и жизнью за Россию пожертвует, и старших вроде уважает, светлейший князь Изюмов розгами прорастил в мозгах своего воспитанника нужные нейтронные связи в мозгу, причём задублировал все ответственные каналы.

Но всё равно, Иван живёт прежде всего для себя. И живёт в каком-то хаосе – сегодня ему одно интересно, завтра другое. На конюшне своей ночевать готов был, чтобы лично кормить-поить-чистить и навоз из-под любимых скотин убирать, а Олимпиаду выиграл – и как отрезало. Чемпионскую конюшню подарил приятелю, графу Александру Оскаровичу Гриппенбергу, и больше в неё ни разу не заходил. Отучился на хорошо. Показательно так, издевается стервец. Троллит, как сказали бы в двадцать первом веке. Ну-ну. Мы так тоже умеем.

– Подпоручик Иван Николаевич Романов.

– Я, ваше превосходительство.

– Вы назначаетесь заместителем командира шестнадцатой батареи ПВО Романова-на-Мурмане.

Хорошая батарея, в сорока шести километрах от города, командир – капитан Репьёв, своей фамилией характеру соответствует полностью.

– Есть, ваше превосходительство!

– Служите, подпоручик. Постарайтесь не осрамить фамилию.

Две недели своего законного отпуска, подпоручик, Великий Князь Иван Николаевич Романов, просидел в приёмной министра Двора и, а по совместительству личного секретаря Государя и Великого Хана по семейным делам – графа Прокопа Игнатьевича Вяткина.

– Пришла на тебя бумажка, Ванька. Завтра, в час по пополудни, Великий Хан тебя примет…

Граф Вяткин был детям Николая кем-то, вроде дядьки. Бывший денщик капитана 79-го Архангелогородского пехотного полка Николая Александровича Романова, потом его камергер, потом обер-камергер, теперь министр Двора, Всесильный граф Вяткин. Серый кардинал и всякое такое. В колдунов теперь просвещённые люди не верят, но они бывают. Магией графа Вяткина была его преданность. Прокоп даже семью заводить не стал, хоть и наблудил два десятка бастардов. Министр Двора, личный секретарь и личный казначей. Личный спарринг-партнёр Великого Хана в спортивном зале.

Ваньку (и старших, конечно) Прокоп Игнатьевич опекал с пелёнок. Все они, сопляками, бегали к нему, сетовать на жизненную несправедливость, с, поротыми Изюмовым, спинами и задницами.

– …десять минут, с двенадцати пятидесяти до тринадцати ноль-ноль, так что иди, готовься. Нытьё Государь даже слушать не будет. Придумай что-нибудь интересное. Соберись, тряпка. Смотреть на тебя стыдно. У мужика в приёмной две недели сидишь и не понимаешь, что эта приёмная специально для вас, дураков создана. Ты мне почти зять, Иван, поэтому я тебе по-отцовски советую – стань наконец настоящим князем, Ваня. С подпоручиком Государю разговаривать не о чем. Понимаешь?

– Да, понимаю. А как он там, вообще, дядя Прокоп?

– Да как и всегда – рычит на всё, что движется, но за тебя мать попросила, всеобщая, Государыне-Императрице, Ольге Фёдоровне, хвала, так что проскочишь, если сам хамить не начнёшь. Грозен Государь, Николай Александрович, но раз аудиенцию тебе дал, значит, выслушать готов. Не подведи, Великий Князь, Иван Николаевич. Я твой рапорт всё время наверх закладывал.

Подпоручик, Великий Князь Иван Николаевич Романов, а результате придворных интриг, в июне 1923 года женился на дочери графа Вяткина Варваре, а в июле отправился на Аляску. Подпоручиком Гвардии, командиром батареи новых самоходных миномётов «Тюльпан». Новой батареи, новых миномётов, первый командир. Такие теперь были привилегии у элиты Российской Империи – им давались шансы на попытку обаять старого блудника и циника. графа Вяткина. Рыцаря, стоящего на своём посту уже тридцать лет. Рыцаря подлого происхождения, но с которым князь Зубов Инсбрукский и светлейший князь Изюмов общаются на ты. На ты – Прошками, Гришками и Савками. И даже, ходят слухи, собираются все вместе раз в неделю, чтобы морду друг другу бить. Чудны дела твои, Господи!

Глава 40

Четырнадцатого (первого) июня 1923 года, королём Италии стал Князь Императорской крови, Сергей Михайлович Романов. Генерал, Командующий Русской Гвардией. Младший брат Сандро, тоже кавалер «Верховного ордена Христа», которым он был награждён после событий июля 1922 года, когда наш Гвардейский Ватиканский полк, ценой потери почти половины личного состава, спас Папу и Конклав от взбесившихся нацистов-германцев.

Итальянцы над будущим своей страны думали почти год, торопиться они не любят. В феврале 1923 года, титул Итальянского короля был предложен Николаю Второму, но он отказался, в апреле от итальянской короны отказался Испанский Император Алехандро Первый Романов-Царьградский. Возвращаться в состав Рейха итальянцы не желали категорически, среди своих возможных претендентов достойных не нашли, так и дошла очередь до Сергея Михайловича, который, впрочем, тоже особым желанием не горел.

Ему и в России было хорошо – страна лидер мирового прогресса, с большим отрывом; каждый год совершаются научные открытия и появляются технологические новинки, вроде телевидения; высшее общество богато, хорошо образовано и очень энергично, есть с кем обсудить тот же футбол. А что Италия? Тьфу, деревня.

Так что, Сергей Михайлович тоже хотел отказаться, но, в итоге, Николай, Сандро и папа Александр Седьмой его уговорили. К счастью, в этой истории Сергей не греховно сожительствовал со шлюхой-балериной Кшесинской, а жил в законном браке с Татьяной Феликсовной, в девичестве княжной Юсуповой и графиней Сумароковой-Эльстон, имел двух сыновей (старший, Александр Сергеевич, уже офицер и Георгиевский кавалер) и трёх дочерей. Только ради детей он и согласился.

На коронацию в Рим собрались все царствующие Романовы: – Император Всероссийский и Великой Хан Орды Николай Второй Александрович; Император Китая Михаил Первый Александрович: Император Испании Алехандро Первый Михайлович и Фараон Египта Павел Первый Александрович. Не присутствовал Император Таиланда Святослав Первый Николаевич, но по уважительной причине – флот, со дня на день, готовился отражать атаку англосаксов на Исландию. Кайзер Вильгельм Третий прислал жену – Ольгу Александровну Гогенцоллерн-Романову.

«Римские каникулы» Дома Романовых стали саммитом, решения которого определили дальнейшую судьбу Запада. Нацизм уже продемонстрировал свою людоедскую сущность в полной мере – концентрационными лагерями для унтерменшей и массовыми казнями без суда и следствия. А ведь все царствующие Романовы тоже считались англосаксами неполноценными, так что решение о ликвидации Британской Империи и САСШ приняли единогласно. Для оккупации территорий поверженных врагов, решили привлечь, отлично себя зарекомендовавшую, ЧВК Гриппенберга, которая будет нанимать бойцов в основном в бывших британских колониях Азии и Африки. И, конечно, Лондон должен быть разрушен, как и Вашингтон с Нью-Йорком.

«Какой мерой отмерите, той к вам и вернётся».

В конце июня 1923 года состоялась битва за Исландию. Адмирал Гордон Мур отлично понимал, что попытка атаковать в лоб объединённые эскадры адмиралов Голикова и фон Эссена на заранее развёрнутых позициях подводных лодок, при полном господстве русских в воздухе (в Исландии базировалось шесть авиаполков, а ведь этот «авианосец» непотопляемый) – сродни самоубийству. Война сразу пошла не по плану, армии так и не удалось захватить Никарагуанский и Суэцкий каналы, а ведь весь расчёт строился именно на этом, так что война уже проиграна, и лучше не гробить людей и корабли, а попытаться заключить мир прямо сейчас. Пока ещё не потеряны основные силы его флота и армии Першинга, потом будет поздно, потом придётся капитулировать безоговорочно.

Мысли здравые, но для нацистской верхушки Северо-Атлантического альянса не было разницы между миром и капитуляцией, их в любом случае ожидала виселица, поэтому адмирал Мур получил приказ атаковать и не лезть не в своё дело, а иначе суд за измену и петля вместо героической гибели в бою. На победу он не рассчитывал, но вдруг… Вдруг русских смоет тайфуном, или Исландию разрушит землетрясением. В любом случае, хуже петли ничего нет.

Ни тайфуна, ни землетрясения, конечно, не случилось. Адмирал Гордон Мур в этом сражении разделил свой флот на два неравных отряда, слабейший из которых возглавил лично, подняв флаг на мегалинкоре «Техас». Все свои подводные лодки он расположил на юго-западе для прикрытия отступления второго отряда.

Сам адмирал Мур погиб, погиб и весь его отряд с двумя мегалинкорами, но такой ценой ему удалось спасти основные силы флота, которым поступил приказ уходить полным ходом сразу после начала сражения. И не только спасти своих, но и вместо полного разгрома очень достойно проиграть «по очкам». Преследование противника пришлось прекратить, после потери «Манна», уже в сумерках словившего три торпеды от развёрнутых в засаде подводных лодок. Пока противолодочные корабли наказывали наглых подводников, пока снимали экипаж «Манна», отряду вице-адмирала Уолтера Кована удалось уйти. Рисковать в ночной погоне, Голиков с фон Эссеном не захотели, лодок у англосаксов ещё очень много и наверняка все они прикрывают отход.

Что тут скажешь? Бывает. Не ожидали, что Мур пожертвует собой. Роль личности и всякое такое. Не беда, таких личностей много не бывает, а победа, хоть и не полная, но всё равно наша. Теперь армию Першинга мы из САСШ точно не выпустим, пусть сидит на восточном побережье и ждёт десанта, проедает деньги налогоплательщиков и разлагается от безделия. У нас дел и без них хватает, мы пока займёмся окончательным решением вопросов Европы и Проклятого острова. Из хороших новостей – Святослава представили к «Георгию» второй степени за умелое командование истребительной авиагруппой «Санкт-Петербурга», которой, после проявки плёнок, зачли сорок два сбитых. Растёт Славка. Уже не только дерётся умело, но и командует.

В июле 1923 года, Казачья армия под командованием Имперского атамана Александра Васильевича Самсонова начала наступление в Белуджистане, шестьюдесятью пятью дивизиями на позиции ста сорока. Противник давно сидел без топлива, снабжался гужевым транспортом (теми самыми верблюжьими караванами, ага), снабжался очень скудно, поэтому более чем двукратный численный перевес в живой силе Самсонова нисколько не смутил. Живая сила и сила военная – это теперь две очень разные силы.

Господство в воздухе; невиданная до сих пор мобильность подразделений (в том числе артиллерийских); отличная связь и, как следствие, управляемость; опытный штаб и вышколенная интендантская служба – вот четыре фактора, необходимых для победы в сражениях современной войны; а не много, почти неуправляемого, «мяса».

В середине августа, в «Белуджистанский котёл» попала почти полуторамиллионная группировка Северо-Атлантического альянса, остатки тех двухсот дивизий, которые должны были захватить Суэцкий канал и нефть Персидского залива. Кроме них, других боеспособных войск в Индии нет. Бедная Индия, опять её грабить будут, причём долго и вдумчиво, ведь она даже капитулировать самостоятельно не может.

Первого сентября (девятнадцатого) августа 1923 года, в восьмидесяти километрах от Токио произошло сильное землетрясение. Очень сильное, магнитудой больше восьми баллов. Николай о нём не помнил, на его жизнях это событие никак не отразилось, а если и читал об этом в интернете двадцать первого века, так там столько читано, что ни в одну память всё не влезет. Однако, про сейсмическую активность в Японии он знал и как мог донёс это сначала до Мацухито, а потом и до Ёсихито.

Оно, конечно, на всё воля Богов, без их воли тектонические плиты даже шевельнуться не посмеют, но на Богов надейся, а верблюда привязывай. То есть, строй из бетона и стали, как мы у себя на Гуаме и в Исландии. Оба Микадо относились к предостережениям Русского Императора очень ответственно, поэтому несмотря на то, что тряхнуло Токио и Иокогаму очень прилично, а потом потряхивало ещё двое суток, катастрофы не случилось.

Погибшие, конечно, были, всё-таки прибрежные города и посёлки накрыло двенадцатиметровым цунами, но их, для стихийного бедствия такого масштаба, было очень мало. Кто-кто, а японцы в таких вещах толк понимают, и сочли они такие незначительные последствия и низкие потери, как явное благоволение Богов к Божественному Тенно Тайсё. Вот и хорошо, не хватало нам ещё в разгаре Великой войны на ликвидацию последствий стихийных бедствий отвлекаться. А ведь пришлось бы и очень большими силами – два города-миллионника, как-никак. В общем, пронесло и даже на пользу пошло, виноватыми объявили сатанистов-нацистов-англосаксов и их адского покровителя. Не забудем, не простим!

К концу сентября 1923 года, Кайзер Вильгельм Третий подавил путч нацистов, выйдя к берегам Северного моря в Бельгии и Голландии. Фельдмаршалу Гинденбургу и генералу Людендорфу удалось эвакуироваться на Проклятый остров с восемью дивизиями, но так даже лучше. После всех пафосных речей и обещаний, сбежали они как крысы к злейшим врагам Германии, прихватив с собой золотой запас Рейха. То есть, попросту украв у немецкого народа. Свою идею они дискредитировали полностью и это очень хорошо, немцы теперь плюются от одних воспоминаний об этих ублюдках и чувствуют свою вину перед Кайзером и союзниками. А золото Вилли вернёт, никуда оно с острова не денется, как и сам остров. Вот вместе с островом пусть и вернёт, Старшему на том свете будет приятно.

Дорого обошёлся Рейху нацистский путч. Отделились и, скорее всего, безвозвратно Бавария и Австрия. Добровольно они не вернутся, а принуждать силой – значит развязать гражданскую войну, на это Вильгельм Третий точно не пойдёт. Франция и Швейцария захвачены русскими и испанскими войсками; Италия выбрала короля и объявила войну САСШ и Британии, теперь она союзник; Чехословакия, Югославия, Босния и Герцеговина, Македония, Венгрия, Трансильвания и Румыния самостоятельно перебили у себя нацистов и теперь претендуют на независимость или, как минимум, очень широкую автономию. В Африканских колониях Рейха анархия и бардак, белых уже вырезали и теперь там негры воюют с неграми.

Верность Рейху сохранили только Дания и, находящаяся с ней в унии, Норвегия, но и они теперь рассчитывают на взаимную любовь с налоговыми послаблениями. Российские активы, поддержавших Гинденбурга, германских концернов (а таких девяносто процентов) конфискованы и национализированы. Потери германцев в этой внутренней усобице составили более двух миллионов человек. Жуть. Как бы не дурковал Вилли-старший, до такого бы при нём точно не дошло. И сейчас все немцы это понимают, но уже поздно.

В ноябре 1923 года, японцы начали вторжение в Австралию. После сражения у Исландии, Японский Императорский флот, охранявший Карибское море и Мексиканский залив, передал позиции обратно адмиралу фон Эссену и ушёл в Тихий океан, обеспечивать проведение десантной операции полуторамиллионной армией.

Ещё в самом начале Второй великой войны, когда взбунтовались все островные колонии, Божественный Тенно Тайсё (друг Ёсихито) даровал корейцам и маньчжурам полноценное японское подданство – за верность и доблесть, так что мобилизационный потенциал древней Империи Ямато увеличился вдвое, и теперь его должно хватить на Австралию. Теперь корейцы и маньчжуры не разъезжаются по миру, в поисках лучшей доли, теперь они эту долю имеют у себя дома, теперь и их дом – Метрополия, теперь они тоже высшие и их долг – принуждать низших работать на благо Империи.

Австралию ждёт самый настоящий геноцид, но вполне заслуженный, стоит заметить. Как вы сами когда-то относились к дикарям-аборигенам, так отнесутся и к вам, ибо вы и есть теперь дикари. Подлые, наглые, агрессивные, забывшие про совесть и возбудившие ненависть к себе у всего мира. Вот и пожинайте теперь посеянное вами же. Аминь!

В январе 1924 года, Николай выдал замуж младшую дочь Анастасию. За капитан-лейтенанта, Светлейшего князя Дмитрия Иосифовича Джугашвили-Сталина, сына Канцлера и внука Канцлера. Линейный крейсер «Суворов», на котором служил Дмитрий, получил торпеду, преследуя отряд вице-адмирала Кована, после сражения у Исландии, не затонул, но его ремонт Морская техническая Комиссия посчитала ненужной тратой средств. Крейсер продали на «иголки», а Дмитрий Иосифович отправился учиться в Академию Главного Морского Штаба. А раз уж так получилось, то зачем ждать окончания войны, кому она мешает?

Войной занимались военные, а для остальной России она была лишь поводом для разговоров, да и то одним из. Гордились, конечно, победами Голикова и фон Эссена, Деникина и Самсонова, но они воспринимались как нечто само-собой разумеющееся, как ежедневные восходы и закаты солнца. Красивые явления Космического масштаба, но обыденные, то ли дело футбол, или новый фильм Чехова – там всё время что-то новое.

В феврале 1924 года скончался Император Японии, Божественный Тенно Тайсё, друг Ёсихито. Событие ожидаемое, но всё равно очень печальное. Ещё одна эпоха закончилась. Пусть Союз Трёх Императоров и не стал вечным, но поначалу надежды он подавал очень хорошие. Золотое было время, традиционные августовские тайные встречи в Либаве, совместные охоты на зубров и медведей, посиделки под водочку и устные договорённости, которые были крепче любых бумаг, подписанных дипломатами. Тогда все верили друг другу на слово, и своё слово никто не нарушал. Ушла эпоха союза равных Императоров, эпоха дружбы рыцарей-соратников. Эх…

Нет, конечно, и теперь своё слово Российскому Императору и Великому Хану никто не нарушает и не забирает назад, но романтики в отношениях больше нет. Вилли-младший (Кайзер Вильгельм Третий), Хирохито (Тенно Сёва), Сандро, Мишкин, Павел и Сергей – все они чувствуют себя зависимыми, пусть и не вассалами, но всё равно младшими.

Ближний круг… Силы его удвоились, а вот рыцарская, отчасти, авантюрная романтика из отношений, а значит и из жизни исчезла. Великий Хан взошёл на вершину, наверх ступенек больше нет, как и нет никого рядом. Друзья есть, но их положение подчинённое, и их самих это вполне устраивает, даже Сандро и Мишкина. Все остались внизу, сверху только небо, а рядом никого. Одиночество полубога… Грусть-тоска-печаль, но нужно терпеть и работать. Система нового миропорядка создана, но она пока слишком хрупка, слишком зависит от одного человека. Вот это и нужно успеть изменить – избавить её от зависимости, укрепить вертикальными подпорками и горизонтальными связями.

В марте 1924 года Рейхсвер высадил десант на Проклятый остров, захватив сразу три плацдарма: – в Дувре, Портсмуте и Ипсуиче. В Европе порядок поддерживался Таиландскими и Китайскими гарнизонами, которые целый год именно к этой миссии готовили, к исполнению полицейских функций на оккупированных территориях, так что все боеспособные части освободились для проведения операций в заключительном акте Второй Великой войны: – русские войска накапливались в Ванкувере, Сиэтле и Сан-Франциско; испанские и итальянские в Вице-Императорстве Центральная Америка; а германцы начали вторжение в Коварный Альбион.

Британская Метрополия уже полгода находилась в полной блокаде и за это время не только истратила последнее топливо, но съела запасы продовольствия. Деньги вышли из оборота, распределение очень скудных пайков теперь осуществлялось по карточкам, крысы и вороны стали деликатесом на столах британцев, но сдаваться они всё равно пока не собирались. Угля им хватало, руды хватало, заводы работали, боеприпасы производились, в строй вставали старики, подростки и женщины. Тем лучше. Совесть не позволила бы нам уничтожить сдавшегося и молящего о пощаде. Пусть и фальшиво молящего, сжимающего при этом в кармане фигу и мечтающего о мести. Так сдохните же в бою, оберменши – и для нас, и для вас самих так будет лучше.