Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

– Все в порядке, – сообщил я ждущему меня в коридорчике Писателю.

Тот вытер пот со лба и обрадовано воскликнул:

– Ну что! Теперь на автостоянку и по коням?

– Не пойдет, – отрицательно покачал я головой и спросил стоящего истуканом в стороне верзилу-сопровождающего: – Из Ашрама есть другие выходы?

Тот ни удивляться, ни устраивать лишние расспросы не стал. Только молчаливо кивнул.

– Ну, тогда пойдем, посмотрим на них, – предложил я.

Запасной выход оказался небольшой калиткой в окаймляющей Ашрам красной кирпичной стене. Она выводила прямо к тесно подступающему лесу.

– Ты как насчет того, чтобы пешком прогуляться? – спросил я Писателя. – Твою скорбную мину примем, как знак радости от такой перспективы. Вперед, задохлик!

– Ну не всем же быть такими здоровыми и диковатыми, – огрызнулся он.

В приступе маниакальной подозрительности я допускал, что нам могли устроить ловушку. Направили «русского медведя» к упрямому Слышащему Беззвучие. Русский простец успешно получил вещь, благодаря своему наивному и честному взгляду. Так почему бы на обратном пути не забрать у него добычу? Да запросто. Как сделать это? Проще пареной репы. Сгодится разбойная засада на дороге или, что еще лучше, полицейский кордон. Благо, шоссе от Ашрама идет одно единственное.

Возможен такой вариант? Вполне. Ну, хотя бы процентов на десять, что тоже немало. Поэтому лучше пешочком по сосновому бору прогуляемся. Да, я перестраховываюсь. Да, у меня паранойя, как всегда в Поиске. Но лучше перестраховаться, чем потерять жизнь и Предмет.

– Телефон, – потребовал я.

Писатель послушно протянул мне его, даже не спрашивая, зачем. Я вытащил из смартфона батарейку. Засунул аппарат в специальный пакет. И кинул в сумку на плече. Теперь нас точно не отследят. А «БМВ» со стоянки потом заберут оперативники группы прикрытия. Заодно присмотрятся, нет ли за машиной наблюдения.

Лес был воистину немецкий, то есть предельно аккуратный. Сосны шли прямыми рядами, так что он больше напоминал плантацию по взращиванию древесины. Но живность тут водилась. Мы наткнулись на стадо косуль, жирных и спокойных, не махнувших прочь испуганными прыжками, а только деловито скосивших на нас глаза. Зверье непуганое.

Леса в Европе слишком просторными не бывают. Это в тайге можно выйти и не дойти. Здесь же через какой-то час комфортного моциона мы вышли на автобан. И еще минут через сорок садились на остановке в междугородний автобус, следующие до Мюнстерафеля.

Писатель, сидящий рядом со мной и добросовестно пялящийся в окно, начал клевать носом. И минут через десять задремал, уютно посапывая. Оно и неудивительно. Мягкий ход автобуса и пасторальные пейзажи убаюкивали.

Мимо проплывали ухоженные земли, расчерченные полями и перелесками. Все бы приятно взору, если бы не треклятые ветряки и солнечные батареи. Борьба за экологию, елки-палки! Правда, сама экология от этих ноу-хау вопит в голос, как ошпаренная, поскольку издержки многократно превышают пользу. Да и уродуются европейские просторы. Но среднестатистический европеец привык жить не сутью вещей, а маркетинговыми заверениями.

Между тем мне любоваться пейзажами было как-то не с руки. Меня молоточками долбили всяческие докучливые мысли, вопросы и тревоги.

Сказать, что явление, будто с того света, жестоко убитого в иной реальности Настоятеля монастыря меня озадачило – это ничего не сказать. Творящееся со мной, все эти перепрыгивания из мира в мир и смерти с воскрешениями, и так с трудом укладывались в сознание. А явление Настоятеля, его слова, его явное знание о перемещениях разворачивали ситуацию в еще более фантастическом и совершенно непонятном мне ракурсе. Что все это значит? Что имел в виду Настоятель, говоря о фигуре действия в моем лице? Какие преимущества дает мне роль этой фигуры и какие обязательства накладывает? Почему он мне ткнул в лицо символом – Мебиус и восьмерка? И нужно ли мне менять что-то в своем движении?

– Да пошли вы все, – едва слышно прошептал я себе под нос.

Такое традиционно-русское разрубание гордиева узла: «А гори оно все огнем!» И правда, нечего ломать голову над мудреными вопросами, ответы на которые все равно даст только время, и то, если захочет. Мне же, разогнавшемуся на всех парах буйволу, остается лишь переть напролом, и только вперед. А там жизнь рассудит. Главное, что архив палеоконтактеров у меня.

Теперь оставалось поработать с полученными данными в спокойной обстановке. Конечно, никакой отель для этого не подходил. Но все продумано и проработано заранее. Ребята из группы обеспечения присмотрели уютный домик в скромном поселке на берегу Рейна – прямо под приютившимся на скале древним серым замком с островерхими башнями и бойницами. Далеко от людской суеты. Тихо. Спокойно. Самое место, чтобы вершить тайные дела и судьбы мира.

Добрались мы туда поздним вечером на очередном автобусе. Освоились в аккуратном немецком доме, отдраенном до полной стерильности. Поужинали, чем Бог послал. Холодильник нас порадовал колбасками, овощами и фруктами.

После ужина я принялся за работу. Мне страстно хотелось погрузиться в нее, чтобы вытянуть Нить Поиска. И вместе с тем подсознательно я оттягивал этот момент, боялся подвоха и очередной неудачи. Хотя это все психология, сантименты, и никакого отношения к делу не имеет, однако активировал я накопитель памяти с холодной дрожью.

Пользовался я оставленным ребятами из группы прикрытия на видном месте «планшетником». Значившийся у нас официально, как интегральное аналитическое устройство, этот с виду обычный компьютер был чудо-техникой «Фрактала». Он обладал феноменальными характеристиками, ему были открыты любые сети. Любимая игрушка, которая не раз выручала меня и открывала двери и коридоры, хотя, на первый взгляд, вокруг были только тупики и глухие стены.

Самое смешное, мне бы сгодился сейчас и дешевый комп двадцатилетней давности с ЭЛТ-монитором из музея. Потому что вделанная в пластмассовую фигурку Шивы флешка не была закодирована и с готовностью откликалась на узор моего пальца.

Я подключился к «планшетнику». Щелкнул значок съемного устройства. И моим глазам предстали желтые квадратики папочек, пронумерованных цифрами от 1 до 20. Внутри них в обычных форматах была выложена информация. Достаточно сумбурная и хаотичная, но она была нужна мне, как иссушенному жаждой путнику вода в пустыне.

Первое, на что я наткнулся, был сумбурный дневник спелеолога Лопеса. Я погрузился в чтение, оказавшееся не просто важным, но и увлекательным. Эти записи сводили воедино все концы экспедиций за Золотой библиотекой. И проясняли нестыковки и странности, которые были в рассказе вдовы фон Дэникена.

Эти двое энтузиастов действительно проникли в Золотую библиотеку в горах в Эквадоре. Позже Эдуард фон Дэникен вдохновенно заливал журналистам о фресках с изображениями космических богов и о каких-то технических конструкциях в таинственной пещере. На самом деле это был каменный зал, почти круглый. Там присутствовали следы обработки какими-то механизмами, отполировавшими стены до относительной гладкости. Из артефактов там имелся круглый камень с вырубленными на его поверхности письменами и рисунками. И листы Золотой библиотеки, лежавшие на постаменте под монолитной прозрачной крышкой, очень похожей на кварц, но слишком уж большой и гладкой. Чтобы достать листы, пришлось бы взрывать эту самую крышку, поскольку удары скального молотка были ей совершенно безразличны. Что и хотели сделать партнеры, плюнув на пиетет перед всей научной археологией.

В пещере на самом деле отключилось все, что связано с электричеством, даже фонарик. Поэтому путешественники жгли осветительные патроны, которые быстро закончились. Но эти деятели сумели перерисовать часть знаков и изображений, что и послужило толчком к дальнейшим событиям.

Когда свет померк, исследователи двинули обратно. Они решили как можно быстрее вернуться с взрывчаткой, запасными аккумуляторами для аппаратуры, а заодно с простеньким пленочным фотоаппаратом, в котором нет никакой электроники.

Нагрузившись соответствующей экипировкой, на следующий день они двинулись в путь по пещерам, который был известен им отлично. Тот же Лопес мог пройти его с закрытыми глазами. Вот только никуда они не пришли. Прохода к таинственной пещере не было. Он не был завален или взорван. Его не засыпало песком. Его будто не было никогда!

Пребывание в пещере что-то изменило и надломило в Бланко Лопесе. В его душе, как микробы, плодились навязчивые страхи и опасения. Здоровье ухудшилось. Он исхудал, возник нездоровый желтый блеск в глазах. И еще его мировосприятие сдвинулось от суеты, стремления к славе и деньгам до желания спокойствия и тишины, где наверняка кроется какая-то изначальная истина. О чем он и писал в своих дневниках много раз, даже с какой-то навязчивостью.

Дэникен, весь живший ажиотажем и сенсациями, удержаться от шума, понятно дело, не мог. Он умело раздул тему Золотой библиотеки, которая стала новостью номер один в мировых СМИ. При этом проявил себя истинным мастером художественного свиста, накручивая настолько несуразные подробности, что вся история постепенно стала вызывать сомнения у общественности и критику со стороны даже преданных сторонников старого палеоконтактера.

Лопес участвовал в этой вакханалии крайне неохотно. У него было неприятное ощущение, что они дергают тигра за усы, и до добра это не доведет. Наконец, схожие ощущения пробили и Дэникена. Этот обаятельный авантюрист и оптимист после выхода фильма о Золотой библиотеке инков неожиданно скатился в черную депрессию, причин которой объяснить не мог, или не хотел. А потом он переключился на другие темы. Но о Золотых листах не забывал никогда.

В отдельной папке были вложены изображения, которые зарисовал Дэникен в пещере в свете осветительных карандашей. На изрезанном картинками камне угадывалась карта с островами, очень напоминавшими Архипелаг Монарших островов в Атлантике, недалеко от побережья Центральной Америки. И там же были прорисованы пути к какой-то цели, к которой вел подводный грот.

Партнеры были уверены, что это схема расположения главных сокровищ. Каких именно? Наверное, там скрывалось нечто очень важное. Иначе, зачем выбивать это на камне? Эдуарду фон Дэникену грезились технологии космических пришельцев и их механизмы. То, что даст толчок застывшему в последние годы прогрессу. И что принесет ему миллиарды долларов и власть.

Схема была перерисована с немецкой тщательностью. Одно плохо – сама она была невнятна и приблизительна. И над установлением точного местоположения сокровищницы предстояло немало потрудиться. Если это вообще возможно.

Дэникен долго изучал эту схему. Пытался осторожно привлечь специалистов. И в итоге пришел к выводу, что хранилище найти, в общем-то, вполне возможно. Но не сразу. И для этого необходимо прилично вложиться в подводные работы, которые очень дороги. Хотя, если сокровища будут обнаружены, то в сравнении с ними шлимановская Троя будет выглядеть мелкой находкой – это как выкопать во дворе пятицентовую монету по сравнению с раскопками великих пирамид. Грандиозное открытие, которое все представления о мировой истории поставит с ног на голову, или наоборот.

Дэникен забросил Лопесу удочку о новой экспедиции. Но тот объявил, что пересмотрел свои жизненные приоритеты. Никогда ни ногой ни в одну археологическую экспедицию и ни в один музей! У него вдруг проснулась какая-то глухая ненависть к древностям.

Потом и Дэникен успокоился. Занялся другими проектами. Но все равно время от времени снова вспыхивал старой идеей.

Два года назад Лопес написал в дневнике: «За нами присматривают. Нас убьют». Но никак не объяснял, что его натолкнуло на эти упадочнические мысли.

В дневниках не были расписаны причины, по которым они все же решились на новую экспедицию. Вероятно, был какой-то толчок. Но какой? Ведь у обоих стоял барьер – нельзя туда лезть. Но потом они рассудили, что если очень хочется, то все же можно. В том числе можно и рискнуть своей шкурой.

Дальше шли описания подводных работ. Очень мутные. Обрывочные. Намеками. Как будто что-то не давало писать четко, и делалось это через силу. В отдельной папке имелись схемы подводных работ, тоже достаточно невнятные.

А еще была фотография карты Монарших островов. И на ней выведено зеленым фломастером: «Нашли!!!»

Потом я отыскал файл со скомканными разъяснениями, что они действительно нашли проход под один из Монарших островов среди нагромождения прибрежных скал. И обнаружили скрытую тысячелетиями от посторонних глаз пещеру, точнее, целый храм с причудливыми скульптурами. Там аппаратура работала нормально. Просто у самих исследователей не хватало духу сделать снимки. Ни одного!

И в том храме-пещере был Золотой лист.

Почему они не взяли с собой ничего в качестве сувенира и доказательства? Лопес писал: «Нас будто выдворили оттуда незримые силы. Мы не могли дышать. Мы не слышали друг друга. Мы умирали».

После этого оба прожили недолго. Свернули экспедицию. Практически ничего о ней не писали.

Но самое интересное было в файлах с описанием находок. Почему-то исследователи не смогли заставить себя сделать фотоснимки, но нашли в себе силы с дотошной обстоятельностью и с особенно тщательным отношением к размерам описать находки. Немцы почему-то испытывают маниакальную страсть все мерить и записывать результаты обмеров.

Итак, объект номер один, первая Золотая библиотека в Эквадоре, с которой все началось. Там было восемь золотых полосок размером двадцать на шестьдесят сантиметров. Что по габаритам никак не подходило под мой Предмет. Может, исследователи не увидели нужную мне вещь, а она там все же была? Все может. Но поглядим дальше.

Вот описание подводной пещеры Архипелага. Там нашли всего лишь один Золотой лист. Размер семьдесят на девяносто! Тут у меня екнуло в груди. Вот он, мой Предмет! Лист Лета! И он ждет меня в подводной пещере. Сложилась и застыла окончательная уверенность – он там. Я же Старьевщик. Я ощущаю вибрации Предмета…

За работой всю ночь я так и не сомкнул глаз ни на минуту. Разбирался с записками, схемами, заметками, которых оказалось довольно много. За этим занятием меня и застал зевающий, хорошо выспавшийся и бодрый Писатель.

– Ну и как? – требовательно спросил он с видом начальника, пришедшего после продуктивного отдыха в баньке проверять со всей строгостью работу пашущего сутки напролет подчиненного.

Я только вздохнул и ввел его в курс. И увидел, как его глаза алчно загорелись. Он потянулся к компу. Начал листать материалы. И приходил во все большее возбуждение, перераставшее в восторг. Но не уставал кидать и критические реплики:

– М-да, сделано топорно… Ну откуда руки растут?! В какой приходской школе они учились?!

В первой реальности Писатель достаточно рано расстался с наукой, посвятив себя литературному творчеству и поиску того, что найти невозможно. Здесь он всего три года назад оставил Институт океанологии, где дослужился в качестве геофизика до ведущего научного сотрудника и доктора наук. Только после этого, с чистой совестью и осознанием исполненного перед наукой долга, подался на вольные литературные хлеба. Поэтому записи и схемы с описаниями подводных работ и с картами были для него не филькиной грамотой, как для меня, а отлично знакомым письмом.

– И что, найдем мы что-то на основании этой писанины? – поинтересовался я.

– Найдем, – бодро заверил Писатель. – И не такое находили!..

– Земля переходит на иной уровень частот и более высокие вибрации эфира. В связи с чем всех нас ждет всеобщее просветление, Алена!

– А как же наши фирменные концы света, Алеша?

– Это и будет конец света. Но только привычного нам света. В общем, скоро на Земле настанет рай. И это не какие-то бредовые предсказания сектантов. Это подтверждается исследованиями ученых-физиков, которые установили, что расстояния между атомами за последний год прилично уменьшились.

– Что за ерунда, Алеша! Тогда бы и мы уменьшились, и моя рука не дотянулась бы до бутылочки с водой. А сейчас дотягивается спокойно, и я сейчас промочу горло!

– Ты не понимаешь. Уменьшаются все расстояния. Во всем. В том числе и до твой бутылочки.

– Тогда как узнали, что они уменьшились, если уменьшилось все, включая линейки?

– Резонный вопрос. Ты порой бываешь весьма проницательна.

– В общем, про эти частоты ты сам ничего не понимаешь, Алеша. Как и слушатели, которых я призываю не сходить с самой важной частоты – частоты нашей «Русской дорожной». И для вас песня: «Обними меня, мартышка!»

Писатель потянулся к радио и перещелкнул на канал, где заунывно играли на пианино.

– С этими частотами и расстояниями между атомами несколько полоумных ученых выступают уже третий год, – раздраженно проворчал он.

– Только не говори, что они правы, – усмехнулся я, барабаня пальцами по приборной панели прокатного «Бьюика» и внимательно разглядывая уютную площадь старого немецкого города, с брусчаткой, причудливыми железными фонарями и островерхими трехэтажными домиками. Время рандеву подходило.

– Их идеи за уши притянуты! – не мог успокоиться Писатель. – Никаких там экспериментов нет! Но в одном они правы. Все – и психи, и нормальные люди, предчувствуют Грядущее Нечто. Мир придавлен ощущением глобального пресса и настающих гигантских перемен. Притом не в политике, климате, идеологии. А в самом устроении Мироздания.

Ну что сказать. Я и сам ощущал, что с этим миром что-то категорически не так. Ощущение такое было и в прошлых мирах. Но с каждым новым миром диссонанс все больше. Что-то в самой основе Мироздания будто нарушилось и потекло.

И само человечество лихорадило. Трясло мировые рынки. Рушились инвестфонды. Жирные банковские коты метались в панике, а некоторые и вовсе выбрасывались из окон. Страны третьего мира подавали голос, требуя свою долю. Мигранты захватывали Европу. Америка трещала по швам, впадая в маразм покаяния за грехи расизма и выражая готовность уничтожать несогласных целыми странами и континентами. Латиносы обещали устроить у себя такой социализм, чтобы всех латифундистов и им сочувствующих насадить на кактусы. Камень истории застыл на вершине горы. И неизвестно, куда он покатится. Все неспокойно и эфемерно. Все временно. И время ускоряло свой ход.

– Эпоха перемен, – важно изрек я прописную истину.

– Эпоха перемен или эпоха конца? – прищурился Писатель хитро, как дедушка Ленин. – Кто решает?

«Может, мы с тобой и решаем, – подумал я. – Точнее, наш Поиск и Предмет».

Между тем, часы на приборной панели нашей машины тикали. И демонстрировали, что клиент опаздывал уже на десять минут. И это внушало законные опасения.

– Ну что за привычка ни разу в жизни не появиться вовремя! – возмутился Писатель, которым владели те же опасения.

– Будем ждать, – сказал я. – Ничего иного не остается.

Ива появилась спустя еще пять минут. Распахнула дверцу. Уселась на переднее сиденье, которое Писатель освободил заблаговременно. Сейчас ничего от былой бизнес-вумен, кроме хищно и гордо задранного напудренного носика, в ней не было. Джинсы, рубашка, босоножки – так ходят все на свете.

Получив в Ашраме требуемые сведения и проанализировав их, я честно отзвонился Иве и уведомил, что флешка у меня, но она его не увидит. И это не мое желание, а категоричное условие того, кто мне ее передал. Думал, будут слезы-угрозы, но Ива этот факт восприняла совершенно спокойно. Похоже, на иное и не рассчитывала.

– Думаю, наше сотрудничество продолжается, – с некоторым напрягом в голосе, больше вопросительно, чем утвердительно, произнесла она в ответ.

– Как и было уговорено, – успокоил я ее.

– Ну, тогда нам надо встретиться! – она обрадовалась и даже не пыталась этого скрыть.

В Венеции она встречаться отказалась наотрез. Сказала, что нужно место потише. Например, Обербург, куда она собиралась по делам бизнеса. При этом пересечься она предлагала не в гламурных интерьерах, ресторанах, галереях и музеях. Зачем такие излишества? Лучше просто так, по-свойски, на улице, в машине. Ну, прям, не как крупные воротилы индустрии древностей, а мелкие наркоторговцы – перетрещали накоротке в салоне автомобиля и разошлись.

Ну что же, значит, у нее были резоны так поступать. А мне вообще такие далекие от китайских церемоний встречи нравились куда больше – на них меньше шансов попасть под колпак. Особенно когда машина взята напрокат, и не мной, да еще по левым документам.

Встречу контролировали оперативники Лешего – к сожалению всего двое. Шатались по скверу вокруг места. Прощупывали эфир. Но пока от них вестей о какой-то подозрительной активности не поступало.

– Насколько я понимаю, вы своими силами хотите затеять экспедицию к Архипелагу Монарших островов, – с места в карьер начала Ива. – Там надеетесь найти раритет.

– Именно так, – кивнул я.

– Вы даже не представляете, какие расходы и организационные проблемы взваливаете на себя, – горестно воскликнула Ива, будто наши проблемы были ее проблемами.

– Ничего, – успокоил я ее. – Вынесу. Я жилистый.

– Но сделка в силе, – настойчиво произнесла Ива. – Вы показываете добытый раритет, чтобы его могли фотографировать. Переводите деньги. И в довесок получаете нашу Золотую страницу.

– Конечно! Как же может быть иначе? – заверил я.

Конечно, иначе быть вполне может. Например, мы способны установить партнеров Ивы и напрямую с ними разгрести ситуацию. Но тут возникают нюансы. Даже если мы и найдем их, вовсе не факт, что у них удастся получить Предмет. Мы просто не знаем всех тонкостей. Поэтому координаторы «Фрактала» посоветовали мне идти в русле достигнутых ранее договоренностей. А они пока будут осторожно прощупывать ситуацию с другого конца. Да и самому мне казалось это предпочтительнее. Так что мы продолжаем дружить с Ивой, посланной мне Богом или чертом в качестве Нити.

– Ива, вы прекрасный деловой партнер, – произнес я вполне искренне. – И мне доставляет истинное удовольствие работать с вами и дальше.

«Потому что ты Нить Ариадны», – так хотелось добавить мне, но я по понятным причинам этого не сказал…