Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

Доездились Писатель с краеведом. Тормознули их «джип», перекрыв фургоном горную дорогу, четверо бандитов. Самому Агуэро, несмотря на то, что он «часть души острова», тоже от души надавали по физиономии, как рядовому крестьянину, в результате чего она прилично оплыла. И безопаснику досталось на орехи. Он потянулся было за пистолетом, но не успел достать – ему прострелили из автомата плечо.

В итоге Агуэро и нашего безопасника отпустили на все четыре стороны, даже машину не забрали. Зато захватили Писателя. Помощь раненому потом оказали в монастырской клинике. Хорошо еще, Фредерик сообразил, чтобы никакой полиции и властей.

Фредерик уверенно объявил, что, судя по оговоркам нападавших, это были люди дона Кристобаля Пинто. Самого необузданного и могущественного местного феодала, который плевать хотел и на власти, и на других феодалов. Такой местный царек. Этого и следовало ожидать. Ведь это его люди причаливали к нам на яхте, а потом вербовали в таверне наш персонал.

– Ему все снится золотой галеон, – грустно произнес потрепанный краевед Агуэро.

Катером раненого безопасника перевезли на корабль. Вид он имел бледный – от потери крови, и виноватый – от своего профессионального провала.

– Если бы я начал стрелять, то поставил бы под угрозу охраняемое лицо, – заявил он, с трудом поднявшись на палубу «Тритона».

– Ты все правильно сделал, – махнул я рукой. – Виноват я. Разрешил, черт возьми, эту экскурсию по памятным местам!.. Получишь компенсацию за ранение. Выздоравливай.

– Я почти в порядке. Могу работать с аппаратурой, – заявил он.

– Ну, смотри. Только не рискуй здоровьем.

Было видно, что его гнетет ощущение вины. Он и правда разлеживаться в медотсеке не стал, тем более рана оказалась относительно легкая. В тот же вечер заступил на вахту – колдовать с их хитрой аппаратурой. Надеялся, что ему предоставит судьба шанс реабилитироваться. И не зря надеялся…

Мы даже заявлять не стали о пропаже человека. Есть вещи, которые нужно решать своими силами.

Эх, как мне сейчас не хватает Лешего. Но на острове уже вписались в местные реалии двое его ребят, которые вполне могут справиться с разведывательной работой. И еще у меня группа наших безопасников. Один, правда, подраненный, но тоже на что-то сгодится.

Вот интересно, что дон Кристобаль собирается делать с Писателем? Есть заложник – значит, будут какие-то требования. Или его просто для допроса забрали?

То, что Писатель выдаст Большую Военную Тайну, я нисколько не боялся. Уверен, что молчать он, играя в партизана в руках Гестапо, не станет. Зато наплетет своим тюремщикам столько всякой мути, что у них головы лопнут. И они долго будут разбираться, говорит он правду о всяких затонувших цивилизациях и таинственных письменах, или просто дурачится. А про Золотую библиотеку он вряд ли проговорится. Да и проговорится – не беда. Все уладим. Лишь бы моего спутника по уже третьему миру не грохнули от избытка чувств.

Впрочем, надолго оставлять его в руках латиносов я не собирался. Вопрос надо решать быстро и кардинально.

Я собрал безопасников в штабном помещении и объявил:

– Надо исправлять наши ошибки. Вы согласны, плюнув на местные законы, немного пострелять? Конечно, за дополнительные премиальные.

– Запросто! – радостно возвестил мечтающий о реванше Фредерик. – Так пройдемся по острову, что прошлогоднее цунами им легким бризом покажется!

– Это перебор, – умерил я его пыл. – Работаем чисто. Тихо. И с наименьшими последствиями… Наша задача – вызволить заложника. А с остальным разберемся потом.

– Вот только как его искать? – спросил Шкипер.

– А чего его искать? – я распахнул лежащий на столе ноутбук, вывел на экран карту острова, на которой пульсировал зеленый кружок. – Вон там он и томится. Остается только прийти и забрать…

Наш белоснежный, с голубой полосой, катер с глухим пустым стуком ткнулся в пирс. Подбежали двое смуглых, прожаренных солнцем и продубленных морской солью аборигенов. Приняли наши швартовы.

Я спрыгнул на пирс. За мной проследовали безопасники – сам Шкипер и его боец Ричард. На борту остался только один матрос.

Услужливым туземцам я вручил по банкноте – сумма, которую они зарабатывают за неделю. И настрого велел присмотреть, чтобы с катером и матросом ничего не стряслось. И тогда они получат столько же.

– Будет нормально! – радостно заверил худощавый, высокий, жилистый метис лет пятидесяти, в длинных красных шортах. – У нас тут люди тихие и работящие! Не тронут ни катер, ни вашего человека.

– Вот и хорошо, – кивнул я.

Рыбацкая деревня выглядела колоритно, будто переместилась из старых добрых фильмов о рыбаках и море. Покосившиеся каменные строения, расчерченные карабкающимися по фасадам трещинами. Узкие улочки с продавленным асфальтом, а то и без него. Колокольня испанской церкви. Здесь прописалась бедность, запах рыбы и огромные жирные коты, сидевшие на пирсе в ожидании очередной шаланды, полной кефали, или что тут ловят. На земле то тут, то там были разложены рыбацкие сети. На стапелях стояли подлежащие ремонту лодки.

Отсюда нам до цели, которая мигает на моем умещающемся в ладони сребристом навигаторе, рукой подать.

Шкипер шествовал легким прогулочным шагом, с интересом разглядывая окрестности, как заправский турист. Его взгляд наткнулся на ожидавшего нас на берегу Стефана – еще одного нашего безопасника. Тот стоял, опершись о капот зеленого «Джипа», реквизированного у проштрафившегося краеведа.

Надо отметить, что машину Агуэро отдал без звука, да еще скорбно объявил, что с утра до вечера молится о здоровье и освобождении сеньора Лошакова. И с сожалением отметил, что никакие попытки узнать, где заложник и повлиять на его судьбу пока не привели к успеху, но он уверен, что ему удастся сделать это рано или поздно. Мол, его авторитет непременно перевесит глупую агрессию местного маргинального элемента.

Краевед и правда был авторитетным человеком, имел доступ во все слои местного общества, много делал для того, чтобы открыть миру жизнь своей Родины, привлечь к ней внимание и хоть немного вытащить Архипелаг из вечной ловушки нищеты и невостребованности. Его уважали. Но, как выяснилось, не настолько, чтобы местные акулы умерили свои аппетиты.

Помощи от него нам не требовалось. Помог уже один раз с экскурсией по острову. Хватит! А вот машина пригодилась.

Шкипер сделал Стефану указующий жест. И безопасник бодро направился на пирс к нашему катеру. Спрыгнул на борт. Через некоторое время появился с длинным чехлом из непромокаемого брезента. И кинул его в «Джип».

«Джип» – это не для меня. В центре деревни нас ждало еще одно средство передвижения – фургончик «Субару 3000» веселенькой оранжевой раскраски и с начерно затемненными стеклами. Он скромно приткнулся на просторной площади напротив здания местного самоуправления. Там еще раскинулся круглый скверик, и возвышалась страшненькая бронзовая зеленая скульптура рыбака с неводом. Я грешным делом подумал, что это увековечен старик, тащащий из моря золотую рыбку. Но тут же сообразил, что творчество Пушкина вряд ли популярно в этих местах.

Еще площадь украшал единственный в деревне ресторанчик с гордым именем «Атлантик» для редких туристов и местных жителей, решивших пропить деньги, полученные за хороший улов. Там разведчик Лешего, пригнавший машину, оставил ключи. Их я и получил у спящего на ходу бармена, произнеся условную фразу. Заодно купил бутылку холодной газированной воды – сегодня было душно и жарко.

Ну что же, можно считать, что к активному мероприятию мы готовы. Расположившись со Шкипером в «Субару 3000», я посмотрел на экран навигатора, где была схема местности. Ткнул пальцем:

– Здесь он.

Наша осведомленность объяснялась элементарно. Заблаговременно проявляя братскую заботу о талантливом литераторе, а заодно и о сохранности Нити Ариадны, которой он являлся, я принял некоторые меры по обеспечению его безопасности. И присобачил в его ремень и ботинки небольшие, но достаточно мощные маячки, продукт тайных нанотехнологий.

Как только нашего бедолагу похитили, так я первым делом попытался установить его местоположение по сигналу маячков. Сейчас на навигаторе красный и зеленый кружки мигали в сельскохозяйственной части острова. Притом расстояние между метками составляло километра три.

– Раздвоился, – усмехнулся Шкипер, сразу по достоинству оценивший мою предусмотрительность. – Интересно, с него сняли ботинки или ремень?

– Ремень, – уверенно сказал я. – На его ботинки даже рубщики тростника не позарятся.

Писатель ходил в жутко раздолбанных мокасинах, что было стыдно, но, как он с детской непосредственностью объяснял: «Главное, что удобно». А вот ремень у него был отличный, из крокодиловой кожи, стоил прилично, особенно для этих безденежных мест.

– В общем, едем за ботинками, – я ткнул пальцем в зеленый кружок и передал навигатор Шкиперу.

Повернув ключ зажигания, я аккуратно тронул фургон с места, объезжая вставший прямо перед нами грузовичок, забитый контейнерами с рыбой. Ехать нам предстояло пару десятков километров до городка Бани.

Когда мы выехали за пределы деревни, я увидел в зеркало заднего вида, что на почтительном расстоянии за нами держится зеленый «Джип». Ну, все, боевая колонна в сборе.

Узкая дорога из сильно потрескавшегося, с ямами и колдобинами, асфальта, вела через джунгли и расчерченные квадратами поля с местными разноцветными сельскохозяйственными культурами. Она виляла и крутилась в невероятных изгибах, так что особо не разгонишься. Но, все равно, путь много времени у нас не занял. Вон на горизонте и Бани с его пятнадцатью тысячами жителей.

Если в рыбацком поселке царила трудовая жизнь и витала аура общественно-полезной деятельности, то приткнувшийся в глубине острова, у подножья застывшего вулкана, Бани производил гнетущее впечатление. Теснота, жалкие фавеллы. Там было очень многолюдно и скученно. Люди, люди, люди. Разного цвета кожи и возраста. Неприкаянные, бесполезные. В лучшем случае они зарабатывали, рубя тростник, четыре доллара за двенадцать часов тяжелейшей работы, притом не разгибаясь. Зачем нужен трактор и комбайн, когда человек дешевле? Но в основном в трущобах скопились тунеядцы, мелкие жулики, наркоторговцы. Все мальчишки в таких местах мечтают стать бандитами. Это возможность выбраться из болота. Чтобы тут же угодить в еще более вонючее болото.

Заложника держали не в черте города. Нам предстояло углубиться подальше в тропические заросли.

Остановившись на окраине Бани, я по коммуникатору связался с разведчиком Лешего, присмотревшим отличный пункт наблюдения. Он с помощью мощной электронной оптики очертил место проведения акции и сбросил изображение. На экранчике коммуникатора возник дощатый домик с верандой. В нем находится или Писатель вместе с ботинками. Или только его ботинки. Но ботинки не стали бы охранять два сторожа, хотя и сильно расслабленные. Один держал небрежно в руке так излюбленное бандюганами во всем мире помповое ружье. Да, похоже, что наш карибский пленник все же там.

Я мог бы дать приказ снять охрану издалека. Но лишняя кровь нам сейчас не нужна. Значит, будем действовать творчески и театрально.

– Ну что, как говорили мои предки викинги – придем и возьмем, – произнес Шкипер.

– Не так быстро – ответил я и вылез из «Субару», разминая кости.

Я махнул рукой, в которой была зажата зеленая купюра, проезжавшему мимо парнишке на велосипеде с огромным коробом за спиной с надписью «Гамбургер с доставкой». Это местный развозчик еды. Подобная услуга пользуется популярностью у немногих местных офисных работников и у многочисленных рабочих на плантациях.

Мелькание купюры было замечено на ходу – это такой мощный условный рефлекс, а руки парня сами повернули руль. Доставщик гамбургеров опасливо остановился, не доезжая до меня пару метров и готовый в любой момент задать стрекача. Я его понимал. Ведь черт его знает, что нужно здоровенному гринго, которого неизвестно зачем черт занес в Бани.

– Вам что-то надо, сеньор? – осторожно осведомился курьер.

– Надо, – кивнул я.

Переговоры длились недолго. Я всучил ошарашенному от свалившегося на него богатства развозчику три сотни баксов, получив взамен короб, старенький скрипучий велосипед, фирменную бейсболку с рисунком банки «Пепси-колы» и матерчатый жилет с надписью «Гамбургер с доставкой».

Все это богатство, включая велосипед, я запихнул в фургон. Наддал газу. Вскоре мы были на месте проведения акции. Там мне этот маскарад и пригодился.

Ох, ерики-маморики, как же давно я не катался на велосипеде. Но мастерство не пропьешь. Я с усилием нажал на педали, и двухколесная машина устремилась по узкой, но тщательно протоптанной тропинке вперед.

Скрипучий велосипед двигался тяжело. Но я упорно крутил педали, проклиная короб с гамбургерами за свой спиной, который мешал держать равновесие.

Расстояние от фургона до цели составляло меньше километра. Я переехал через поросший низкими деревьями холм. По обе стороны узкой тропинки шли обильные тропические заросли и ветхие деревянные остовы хижин и хозяйственных построек.

Ну, вот я и на месте. Передо мной наяву предстал виденный доселе только на экране длинный дощатый дом. Двухметровый верзила в обнимку с помповым ружьем скучал на веранде в продавленном кожаном кресле, которое некогда выглядело дорогим и солидным, а теперь истерлось и поистрепалось до полной утраты исходного облика.

– Вы заказывали, сеньор?! – радостно прочирикал я, сходя с велосипеда и стараясь выглядеть как можно более жалким и ниже ростом. Блин горелый, лишь бы меня произношение не выдало!

– Катись! – приоткрыв глаз и мутно глядя на явление пришельца в фирменной бейсболке конторы по доставке еды, лениво бросил верзила. – Ничего не заказывал.

– Может, заказывал кто-то в доме? Позовите их, – заканючил я жалобно.

Меня смущал еще один боевик в доме. Он вполне мог преподнести неприятный сюрприз. Выстрелить в меня или грохнуть сдуру Писателя. Я надеялся, что его сейчас вытащат на порог, после чего он перестанет быть проблемой. Но верзила только махнул рукой:

– Там никого нет. Катись.

– Мне заплатили двадцать долларов, чтобы я доставил вам еду, – обиженно воскликнул я. – Но если не хотите…

Реакция была предсказуемая. Двадцать долларов!

– Поставь! – поспешно воскликнул верзила.

Я поставил коробку на дощатый пол веранды.

Громила с кряхтеньем поднялся с кресла. Подошел ко мне, смерив меня презрительным взглядом. Взял коробку. Открыл.

Ну, вот и расстояние контакта. Я шагнул к нему. Моя рука-копье выстрелила в горло.

Верзила захрипел. Рухнул на землю, как подкошенный сноп сена. А я присел, прячась от возможной атаки и случайно пули.

Как ожидалось, тут же нарисовался второй сторож. Бросился безрассудно, как бойцовый петух, на разборку, только завидев, что с его напарником что-то не так. Был он мелкий, зато в руках держал большой древний автомат, размером чуть ли ни с него самого и с дисковым магазином.

Мелкий начал поднимать автомат. И тут же хлопнулся на землю. В его плече засела пуля, выпущенная Шкипером с занятой им только что позиции. А автомат с грохотом покатился по доскам.

Шкипер вполне оправдал свою характеристику, в которой значилось «хороший снайпер». Молодец, не подвел. Отлично отработал. Хотя я и оставил себе зазор, чтобы успеть выхватить пистолет. Но тогда пришлось бы валить намертво – при спонтанном огневом близком контакте по конечностям не стреляют, а бьют в туловище, чтоб с гарантией не промазать. Так что выстрел Шкипера оказался кстати.

Я нагнулся и ударил мелкого сторожа ладонью по голове, отправив в бессознательное состояние. Присел на колено рядом с зашевелившимся и начавшим приподниматься верзилой. Наставил на него его же помповик. И полюбопытствовал:

– Где пленный?

Увидев ствол своего ружья, смотрящего ему же в лоб, верзила впал в ступор. Он наверняка знал, какие большие дырки оно делает.

Я ткнул стволом в зубы громилы, разбивая их в кровь, и что есть мочи заорал:

– Где заложник?!

– Там, – прохрипел верзила, скосив глаза на дом. – В подвале.

«Ну а где же еще, – захотелось сказать мне. – Писателю не впервой. Половина наших баталий по подвалам разгорается».

– Это пленный дона Кристобаля! – затараторил верзила, видя, что его пока не убивают. – И дон не простит тебя, грязный гринго!

Что-то часто мне в последнее время обещают разные казни – то отрезать голову, то продырявить из ружья. То во Франции, то на Архипелаге. Места разные, а криминальный элемент везде одинаков.

– Зачем он вам? – спросил я.

– Дон Кристобаль сказал охранять, – прошипел сторож. – Я охраняю.

– Мы его забираем, – я поднялся и повел плечами. – Расписку не оставляю. Дону Кристобалю придется поверить тебе на слово…

Писатель выглядел потрепанным, но особой подавленности и гнетущего чувства вины в нем не ощущалось.

– Я что ли виноват, что туземцы кидаются на всех, как бешеные псы? – спросил он во время разбора полетов, с глазу на глаз, в ставшей родной кают-компании «Тритона».

– Тебя предупреждали? – спросил я с некоторой угрозой в голосе.

Писатель от моего тона поежился, но все же гордо изрек:

– Ну, можешь меня расстрелять, если тебе легче станет.

– Станет, конечно, – заверил я его. – Но не расстреляю. Ты еще мне пригодишься. И отработаешь каждый потраченный на тебя нерв…

Ну что ж, благодаря этому упрямому балбесу мы теперь с доном Кристобалем в открытой конфронтации. И теперь феодалу не остается ничего иного, как попытаться показательно наказать, или хотя бы унизить нас, чтобы не потерять лицо. Правда, тут не Япония, и харакири с картинным выпусканием собственных кишок в случае потери лица вовсе не входят в обязательную программу. Тут доны как уронили это самое лицо, так и подберут его. А если даже не подберут, то пристрелят всех, кого сей факт будет сильно волновать. Это дикая Центральная Америка с не менее дикими землевладельцами, считающими, что у них во владении есть скот на четырех и на двух ногах, и еще неизвестно, какой заслуживает более гуманного обращения.

Зная вздорный нрав здешних хозяев жизни, испытывать судьбу и долго болтаться в порту или даже вблизи Черепашьего острова не стоило. Мало ли. Это я и пояснил капитану. Он согласился.

В тот же день мы вышли в открытый океан, полностью успокоившийся и теперь умело притворявшийся гостеприимным и добрым.

Вскоре наш верный «Тритон», заглушив дизеля, уже покачивался на волнах в районе исследований. День уже иссякал, так что сегодня больше никаких работ. А завтра придется потрудиться.

Плохо, что мы теряем темп. Все тот же чертов эффект таракана на кухне. Вредные ничтожные насекомые, типа дона Кристобаля, портят нам нервы, сбивают Поиск. А еще забирают драгоценное время и оттягивают ресурсы.

Между тем от «Фрактала» масштабной помощи пока ждать не приходилось. Наша организация полностью погрузилась в войну. Ее отголоски звучали тревожной струной в мировых СМИ, будоражили полицию и спецслужбы во многих странах. Слышались из каждого утюга причитания журналистов и политиков о невиданном разгуле насилия в Европе. Эх, это они еще не знают, что такое разгул насилия.

В этой реальности «Фрактал» вел войну с еще большим напором. Наши диверсанты добрались до главного базового ареала обитания дестов – до Англии. И каждый день приносил прямо греющие душу известия о подрывах офисов, лабораторий, гибели значимых фигур. В Лондоне убит топ-менеджер транснациональной фармацевтической компании «Экзо-траст». В тот же день при странных обстоятельствах в Кембридже скончался научный руководитель проекта «Чипирование и объединение человек-компьютер». Вообще, что-то там мутится густое и дурно пахнущее вокруг этих чипов.

Как мне известно, имеется у нас с нашим историческим противником негласная договоренность – фигур первой величины не трогать. Но десты первыми нарушили ее, ликвидировав Звеньевого и развязав большую войну. Теперь «Фрактал» все глубже запускает когти в их хребет. И это не последняя наша акция. Добить дестов мы не добьем – эта война вечная. Но загнать под плинтус, как тараканов – на это имелись отличные шансы.

Но мне кажется, что Католика, который запустил этот страшный механизм войны на взаимное уничтожение и по вине которого льется вся эта кровь, сие не сильно волнует. Он полагает, что если найдет Предмет, то это окупит все издержки многократно. И тут я с ним готов был согласиться.

Но вообще-то война была от меня в стороне. Куда больше волновали меня оперативные мероприятия, которые координаторы давно обещали провести по Предмету. Хотя бы для начала они должны установить таинственных партнеров Ивы.

В этой реальности арабский бандит Хасид тоже погиб в Нюрнберге во время перестрелки со спецназом полиции. Так же взорвался газовый баллон. Но перед схваткой он успел сбагрить Золотой Лист где-то в Европе. Но вот где и кому?

Однажды координаторы все же сообщили о результатах розыска этих партнеров Ивы. И выдали нечто совсем странное. Меня заверили, что с дестами эти люди связаны быть не могут. И какого-то коварства от них ждать не приходится. Есть почти стопроцентная гарантия, что они исполнят свои обязательства. Выходить на них напрямую нецелесообразно, поскольку и переговоры, и активные действия не обязательно приведут к достижению желаемого. Наиболее безопасный и действенный путь – продолжать работать с Ивой и соблюдать условия контракта.

Ну и что это значит? Кто эти партнеры?

Были у меня кое-какие соображения. Наверняка, тут торчат уши какого-то старого Тайного общества, из тех, что самонадеянно считают себя незримыми поводырями человечества.

Тайные общества – это такая отрада конспирологов, полагающих, что неразумным человечеством всегда кто-то тайно руководил. И не через находящиеся на виду императорские дома или парламенты, а тайно сговариваясь в секретных казематах древних замков и храмов, при свете свечей плетя коварные замыслы порабощения, или развития – кому больше нравится.

Резон какой-то в этом есть. Создание Тайных обществ – это вообще любимое занятие человека разумного. Ну, нравится нам тайно пытаться влиять на человечество, при этом ощущая, что держишь в руках нити событий и творишь мировую Историю. Кстати, иногда некоторые из подобных организаций действительно набирали силу. Вспомнить хотя бы масонов – зачинателей Просвещения, авторов Французской революции, отцов-основателей США. А всякие Розенкрейцеры, Союз девяти, Общество Исиды, да те же пресловутые рептилоиды, которые вообще над всеми – чего только не нафантазировали себе люди.

Ни одно из реальных тайных обществ не оказывало влияние на человечество на длительных исторических отрезках. Обычно они, накуролесив и быстро сойдя с гребня волны Истории, вырождались в клубы по интересам, в склады идиотских замшелых традиций, псевдофилософских и искаженных религиозных догм, замешанных на шизофренической переоценке своей значимости. Хотя некоторые и, правда, продолжали обладать некоторым весом.

Но реально на Земле есть две силы, которые не плетутся в канве исторических процессов, а определяют плоть Мироздания. Это «Фрактал» и десты.

Пару раз мне приходилось при Поисках пересекаться с Тайными обществами. Проходил сквозь них и их секреты, как нож через масло. Так что они нам не конкуренты, а, скорее, обычная заноза, или, что куда реже, союзники.

Скорее всего, и тут мы столкнулись с одной из таких театральных контор, достаточно безвредных для нас. Координаторы правы – если начать на них давить, эти неадекваты способны на все, вплоть до уничтожения Предмета. Поэтому будем продолжать искать подводный проход в сокровищницу. И пытаться выполнить договор с Ивой…

На следующее утро «Тритон» вышел на новую точку работ. Подводный аппарат нырнул в пучину и пробыл там достаточно продолжительное время. Связи с ним не было по объективным физическим причинам. Я уже было стал волноваться, а вдруг что случилось. С другой стороны, задержка может означать и то, что, вынырнув на поверхность, наши исследователи океанских пучин выдадут победное: «Нашли».

Наконец, вода забурчала и вскипела. На поверхности показался купол нашей «лампочки».

– Что-то есть. Но чего-то и нет, – туманно пояснил Писатель, когда аппарат пристроили на палубе, и экипаж вылез наружу. – Завтра продолжим.

– Все прогрессивное человечество с надеждой смотрит на тебя, Леонтий! – хмыкнул я.

– Надежды питают только юношей, – буркнул Писатель. – А человечество питают иллюзии.

Когда солнце начало садиться, рядом с «Тритоном» принялся кружить какой-то катер серо-стального цвета с хищными стремительными обводами. Он нас сразу насторожил.

– Как бы это ни наши оппоненты, – сказал я, подходя к Шкиперу, в привычной ленивой манере взиравшего на катер.

– Похоже, они, – Шкипер лениво потянулся. – Не обращайте внимания на дилетантов.

После этих слова он непозволительно спокойно удалился.

Катер с ревом унесся прочь. Но вскоре возник снова. Так он то исчезал, то появлялся. Мне надоело следить за ним. Тем более, у нас есть те, кому за это деньги платят. И я удалился в свою маленькую каюту. Где ненароком задремал под ритмичное покачивание корабля.

Стемнело. Я выныривал из сладких объятий Морфея и проваливался в них снова.

Когда в мой иллюминатор вползла полная Луна, тут все и началось.

В дверь моей каюты забарабанили. За дверью стоял матрос, который уведомил, что меня настоятельно приглашают в гости безопасники. И, желательно, срочно.

Я тут же скинул остатки дремоты. И отправился к Шкиперу.

Тот властвовал в одном из помещений, отданных безопасникам. Я здесь никогда не был – не имелось надобности. Теперь с интересом рассматривал перемигивающиеся на сложной аппаратуре лампочки, ползущие по мониторам диаграммы. За компьютерной клавиатурой что-то самозабвенно набивал не так давно раненый, но уже готовый к подвигам Фредерик.

– Наш проштрафившийся Фредерик реабилитировался, – сообщил Шкипер. – Засек противника на дальних подступах.

Фредерик самодовольно усмехнулся:

– От нас не скроешься.

– Вот, смотрите, – Шкипер ткнут пальцем в монитор. – К нашему судну приближается водолаз на подводном «мотоцикле» – это такая сигара для перемещения людей и грузов. Тащит с собой что-то солидное.

– Что, интересно? – заволновался я. Не нравятся мне чужие водолазы, тащащие что-то к нашему судну.

– Бомба, конечно, – равнодушно произнес Шкипер. – Приличных размеров. Пробоина в борту обеспечена. Вообще могут нас на дно пустить.

– И чего делать? – спросил я напряженно. – Гранаты в воду, чтоб отвадить?

– Ну, зачем так, – укоризненно покачал головой Шкипер. – Мы же культурные люди. Какие гранаты… Фредерик, ты готов?

– Да. Объект воздействия уже в пределах концентрации.

– Тогда включай!

Фредерик пробежал пальцами по клавишам. Потом подошел к перемигивающемуся огоньками ящичку. И нажал такую кондовую, правда, не красную, а синюю, кнопку.

По экранам в помещении пошла рябь. На уши будто что-то стало давить. И голова в миг стала чумная.

Точка на мониторе, являвшаяся водолазом, замерла. Потом стала стремительно удаляться.

– И чего это было? – поинтересовался я, когда давление на голову спало так же неожиданно, как и появилось.

– Гидроакустическая завеса, – пояснил Шкипер. – Неприятная штука.

– Водолаз хоть жив? – осведомился я с долей тревоги.

– Жив, – жизнерадостно объявил Шкипер. – Но не слишком рад этому. «Заслон» – вещь болезненная. И включили его только на тридцать процентов мощности.

– Хорошая штука – с уважением отметил я.

– Ноу-хау нашей фирмы, которое мы позаимствовали у военных и немного творчески развили. Пока сбоев не было. И к нам, думаю, эти дайверы больше не сунутся.

Прогрохотала длинная пулеметная очередь. Это на палубе один из безопасников лупил в сторону катера, беря чуть правее, чтобы не задеть, а обозначить – хана вам, если не отвалите.

– Уверены, что второй серии не будет? – спросил я.

– Вряд ли, – ответил Шкипер.

– Тогда пойдем, поговорим о делах наших грешных, – предложил я.

Мы прошли в пустовавшую кают-компанию, перед этим сообщив капитану, что ситуация повернулась в нашу пользу. Можно расслабиться и любоваться покрывшейся флюоресцирующими точками гладью океана.

– Народная дипломатия результатов не дала, – сделал я из происшедшего вывод, доставая из холодильника банку сока. – Судя по всему, этот дон Кристобаль русского языка не понимает.

– И норвежского тоже, – Шкипер приложился губами к фляжке с коньяком, которую всегда таскал с собой и пользовался ей в критические или просто волнительные мгновения.

– Будем учить, – усмехнулся я с угрозой. – И, для начала, навестим в его убежище.

– Для акции людей у нас мало, – резонно возразил Шкипер. – Считай, вообще нет. Мы можем спокойно отбиться на море от этой жалкой шушеры. Но на острове у них подавляющее превосходство. Нужно запрашивать дополнительные и солидные силы в нашей организации.

– Есть в этих словах доля истины, – кивнул я задумчиво.

В общем-то, пришить дона Кристобаля я мог и с двумя находящимися на острове ребятами Лешего. Меткая пуля или добрый взрыв направленной радиомины – и нет латифундиста. Проблем тут особых не предвиделось. Но мне не нужно было его убивать, поскольку последствия этого непредсказуемы. Мне нужно его урезонить. А для этого устроить образцово-показательную порку.

Как же не хватает сейчас Лешего!

– Будем думать, – подытожил я. – Но что-то делать надо.

После происшествия я направил депешу в координационное звено. В ней опять вопрошал – где Леший, черт возьми?!

Получил ответ, что вопрос с группой прикрытия рассматривается. И чтобы я сам без нее не дергался и ни в какие авантюры не лез.

А еще через день пришло долгожданное известие…