Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

Глава 15: Ни общения, ни удовольствия

Широкий котлован зиял на склоне холма то ли смертельной раной, то ли сортирной ямой. Унылые развалины, будто сошедшие со школьных иллюстраций про всякие древние Греции и прочих римлян, чем-то напоминали двор гильдии – песок, грязь, с парой идиотов сверху. Камни, разве что. Даже не представляю, сколько ведер водки нужно выжрать, чтобы поверить, будто здесь спрятан какой-то клад. Я сюда и окурок бросить побрезгую, не то что сокровище.

– Так и… – Клебер начал первым, притомившись ждать пока я налюбуюсь очередным валуном, бывшим когда-то мраморной колонной. – Раз весь наш день ушел на игры в инспекторов и палачей, так быть может, перестанешь таиться и уже поведаешь, что удалось выяснить о твоей леди?

– Чего? Какая леди?

Мое искреннее недоумение заставило рыцаря недоверчиво поднять бровь:

– Твоя невеста, недоумок!

– С каких пор у меня есть… А-а-а, ты про эту… Да помню я – нефиг таращиться! У меня в каждом городе по невесте – поди разбери, про какую речь идет…

Синевласка же! Эти бедолаги же думают, что я из-за нее баню в красный перекрасил – совсем из башки вылетело.

– Не попусту говорят, что лишь вхожим в высшее общество дана привилегия им пренебрегать… – поджатая губа сигнализировала, что прикинуться шлангом не удалось.

Честно сообщив о полном отсутствии результатов, я проигнорировал неодобрительный взгляд оруженосца, дежурящего у лестницы в котлован, и перешел к очередному валуну. В отличие от предыдущего, этот отдаленно напоминал некую памятную стеллу с истершимся изображением странной парочки. И если нехарактерно высокий рост царственной кошатины можно было списать на фантазию резчика, то происхождение изображенного рядом с ней мужика с обрубком вместе левой кисти объяснению не поддавалось. Мало того, что рожа кажется знакомой, еще и будто погоны лейтенантские…

– Проклятье… – подчеркивая недовольство Фили, пнутый камень врезался в и без того разбитую стеллу, окончательно портя нечеткую резьбу. – Такой риск, и все напрасно! Ни единого намека! Зачем я только тебя послушал?! Трижды чуть не погибли от лап низкорожденного сброда, а ради чего?

Пока я играл с гопниками в «пионеров в плену у гестапо», рыцарь занимался военнопленными. Ну как, занимался – материл на чем свет стоит и заставлял носом землю рыть, в надежде отыскать хоть какие-то следы. Не считая пары подхваченных под дождем простуд, и изможденных лиц эскорта, – результат был таким же, как у меня.

– Я всегда знал, что разбойное отребье ни на что не годится, но прохлопать похитителей под собственным носом?! С холма все подступы на тысячи шагов вперед просматриваются – мышь не проскочит! Как они только от своей же глупости не задохнулись?!

Мышь может и не проскочит, а вот ведьма… Но действительно странно. Если зайти в лагерь Киара могла прикинувшись идиоткой и заговорив зубы, то чтобы уйти обратно с парой пленниц – симпатичных сисек и острого языка недостаточно. Она же не весь дозор вырезала, а лишь караул в избушке – остальные и ухом не повели, покуда «барон» с дороги не вернулся.

Мимолетный взгляд на девицу, бродящую промеж торчащих из земли валунов, вместо успокоения принес новую порцию едва уловимой тревоги.

По-моему, подобная спецоперация и вампирше не под силу. Все-таки, невидимой Киара становиться не умеет, да и за любым иным колдовством, честно говоря, я ее тоже не ловил. Не считая трансплантации моей печени, конечно.

Так как же ей удалось увести Лелика с Болеком из-под носа у дозорных? И почему под холмом не обнаружилось ни единого отпечатка каблука? Сама-то ведьма может и имеет какое-то подобие диверсионной подготовки, но Биба и Боба даже в сортир сходить не способны не растеряв все говно по пути.

Экскурсия по пыльным булыжникам закончилась частоколом обломанных скульптур, возвышающимся над лужами от недавно прошедшего дождя. Наиболее безобразные и сохранившиеся хуже всех, по неведомой причине занимали самые почетные места, расположившись вокруг каменного алтаря.

В отличие от остальных руин времен царя Гороха, – он выглядел куда моложе.

– Капище какое-то, что ли… – уже собравшись пойти дальше, я вдруг встретился взглядом с давним знакомым.

Блестя влагой на каменных щупальцах, возле алтаря торчал урод с осьминогом на лице. Мимолетный интерес к его соседям сменился дрожью в спине и стеной в антикварном салоне, завешанной грифельными рисунками. В образе потрескавшихся идолов и бюстов, разнокалиберные мутанты выглядели еще безобразнее.

Но это определенно те же самые демоны, что и на набросках.

– О, это же… Как он… – защелкал пальцами Клебер, явно узнав статую со щупальцами. – Покровитель то ли рек, то ли плодородия…

– Кто?!

Мой напряженный голос заставил рыцаря нервно дернуть плечами, отмахнувшись от статуи:

– Не важно, никогда не любил историю… Божок сказочный, из тех, которых еще до императоров строили. – он оглядел руины новым взглядом. – Что же, пожалуй он объясняет, почему сиим жалким хибарам так сурово досталось. Может статься – связь с отребьем отнюдь не главное их преступление.

– Да хорош темнить! Ты что-то об этом знаешь?

– О, разумеется, нет! Это захолустье я вижу впервые, однако… Нечто схожее уже встречалось на моем пути. Я тогда был моложе Геннаро, еще прадед лордство занимал. Давняя, позабытая история… Не стоит заострять внимание такой занятой особы, как ты.

– Нарываешься?! Слышь, я же не посмотрю, что ты на две башки ниже…

Очевидно, рыцарю очень нравилось, что он знает нечто, чего не знаю я. Поиграв в недотрогу и подергав плечиками, он наконец усмехнулся и уселся на мокрый алтарь, горделиво задирая нос:

– Еще задолго до Визжащего шторма, когда мой дом занимал свое законное место, существовала одна рыбацкая деревушка. Нищие лачуги, худородное мужичье, грязные девки… Заурядный быт низкорожденных, даже поминать нудно.

Была деревня и вдруг сплыла – разбойники разграбили. Да так разграбили, что ни одного целого дома или выжившего – прямо как здесь. И хрен бы с ним, да только был один нюанс – прадед Фили и пальцем не пошевелил, будто знал что-то. Ни гвардию в погоню не отправил, ни патрули ни усилил, ни даже награду за головы душегубов не объявил. Что совсем не характерно для здешних феодалов.

Понятное дело, проблемы крестьян лордов не колышут и ничего кроме презрения они к землепашцам не испытывают, однако бизнес есть бизнес – без крестьян нет и лордов. Феодалы же, как бандиты с овощного рынка, – живут чисто за счет рэкета. Хоть и называют это «налогами», «податями», и прочей «десятиной».

Они достаточно сильны и богаты, чтобы задумываться о будущем и понимать, что человека нельзя грабить начисто – нужно доить понемногу. И тогда ты будешь кормиться с него и на следующей неделе, и через год, и через десять. Правнуки кормиться будут, что уж там. Самый главный их актив вовсе не земля, титулы, или понты о благородстве, а покорность людей, которые работают на этой самой земле, отстегивая своим вымогателям процент. Натурой или валютой – вообще по барабану, лишь бы на гвардию хватало, основная задача которой – держать работяг в узде и охранять от конкурентов.

И боже тебя упаси тронуть «лохов» с которых эти паханы рубят «капусту». До крестьян-то им дела нет, но до налогов, которые крестьяне платят…

Ну, понятное дело, все это подается с позиции защиты верноподданных, благородного долга, и прочего «единства пастухов и овец», а не банальной борьбой с беспредельщиками и крышеванием источников дохода.

От того безразличие прадеда Фили к потере источника постоянных денег выглядело неестественным. Даже для придворных.

Ловкий рыцарь, бывший тогда еще сопливым пажом, поперся на руины деревни вместе с другими малолетними идиотами, готовящимися стать оруженосцами. Ну, типа привидений поискать, страшных историй за костром послушать, друг перед другом храбрость проявить, и прочие мальчишеские приключения, которые не изменятся, в какую эпоху ни ткни.

– Такой же «красавец» стоял, аккурат на пепелище центровой лачуги. – он кивнул на идола с щупальцами и похлопал по алтарю, на котором сидел. – Видать, тамошние ему какие-нибудь подати подносили, в надежде на лучший улов или урожай. Безмозглые дикари – то камням кланяются, то понос голубиным пометом исцелить пытаются. Помню, мы тогда все выдумывали, будто к прадеду инспектор под видом гонца приезжал – отчего он сам не свой и ходил…

– А это-то тут причем?

Ловкач слез с алтаря и отмахнулся, советуя не принимать всю эту байду всерьез. Мол, в кулуарах всегда слухи гуляли, будто у Гранд-кода есть тайные положения. Будто инспекторы следят и пресекают любые поползновения безграмотных низкорожденных к почитанию всяких древних божков. Типа, еще до империи народ всяким каменным уродам кланялся, но с ее приходом с язычеством покончили и великие дома, в память о былом, продолжают следовать этому старому закону. То ли конкуренцию видят, то ли не любят когда налоги платят каким-то сраным камням, а может и чисто по приколу.

– Не забивай голову. То просто байки – уж сколько на свете недоумков, почитающих последнего императора за высшую силу – и живут себе преспокойно, милостыню подбирают, корки хлебные грызут. Однако… Все же занятное совпадение, если подумать. – он с улыбкой провел рукой по щупальцу, очевидно повторяя жест из детства. – Уж столько лиг от побережья, а сколь же схожа, а? Руины и есть руины…

– Ага. Совпадение. В вашем мирке даже мух не сжигают, не то что деревни женят…

Лень даже плеваться и объяснять, что хотел сказать наоборот. Вот значит, что за каляки-маляки в антикварке висели – божки это языческие, а никакие не демоны.

Я поглядел на бродящую неподалеку девицу – судя по ее интересу к каждому встреченному камню, она, как и я, здесь впервые. Значит не с этих каменных истуканов срисовывали. В принципе, логично, ибо рисунков было куда больше, нежели стоящих здесь статуй. Да и «микрофонщика» с «писюкастым явлением» здесь тоже не видать, что определенно радует.

Впрочем, хрен с ними, с каракулями. В конце-концов, почему бы любителю старины не срисовывать изображение древних и давно забытых божков с какой-нибудь антикварной книжки? А затесавшийся среди них демон… Не знаю. Но моих портретов там вовсе с дюжину, а в офицерском удостоверении про мою божественность точно ни строчки не водилось.

Короче, в жопу демонов – инспекторы важнее.

Регент малявки, конечно, не был особым моралистом, но и в ногу бы себе стрелять не стал – на кой хрен сжигать целую деревню? Ладно когда возле Грисби, там для дела да и форс-мажор. Но здесь-то? Еще до всей свистопляски с малявкой и Аллерией? Это же деньги! И огромные деньги – шутка ли, целый колхоз!

Ну повесил парочку крестьян для острастки, ну надавал по жопам за связь с разбойниками, штрафы какие-нибудь бахнул, скотину угнал – пусть себе дальше землю пашут, да доход приносят.

Не, что-то тут не то. Проверка лояльности капитана тут вообще не при делах. Особенно, если вспомнить, что регент столько лет сохранял свою власть, гробил кучу народа, в том числе и благородного, мутил преступные схемы, но так и не повстречался с местным аналогом ФСБ. Всем было насрать, ни одного инспектора на горизонте не нарисовалось.

Но стоило в одном захолустье появится парочке потусторонних уродцев…

– Елки-палки…

Если все эти годы средневековым федералам было абсолютно насрать аж на целое герцогство величиной с маленькое государство, то за каким же хреном их принесло в Грисби? Да еще так быстро? Вывод очевиден.

Оглядев собравшиеся статуи, я понял, что жопа в которую угодил еще когда помог Аллерии с малявкой – только что стала заметно расширилась, приветливо улыбаясь. «Доброго бога» они, блин, призывали! Как бы из-за их призывалок Грисби не повторил судьбу этой деревушки.

Черт, а ведь это объясняет воровку на площади – как бы этот инспектор не решил, что я кто-то типа проповедника или какой-нибудь ересиарх сектантов. А что? Ко мне и горожане на поклон ходят и лорды, за каким-то хреном, под покровом ночи являются. Истории про демонов и прочее тоже подозрений добавляют. И в подвале какую-то хрень прятал… Блин! Даже если бы я пентаграмму на лбу нарисовал, и то не так мутно выглядело!

Даже Эмбер меня хрен пойми в чем подозревает, что уж говорить про профессиональных контрразведчиков… Мда, страшно представить, какие еще выводы мог сделать этот хрен, глядя со стороны.

И тем паршивее смотрятся жирные поля, стонущие под весом колосящихся посевов этой давно разоренной деревни. Бог плодородия, блин… Если это не чудесное совпадение, то тайная борьба с мракобесием является не простым следованием традициям или охотой на ведьм, а чем-то куда более тревожным. Только богов мне не хватало!

Хотя, какие тут, нахрен, боги? Существуй такая сила взаправду, работай эта байда по настоящему – в каждой деревне бы по сотне таких истуканов выставили и все поля под завязку засадили.

Но, с другой стороны, наличие «микрофонщиков» отрицать невозможно. Надо бы где-то найти инструкции по общению с аутистами и допросить уже эту вампиршу – никогда не поверю, что она не знала во что ввязывалась в канализации.

Восприняв мое молчание по своему, Клебер вновь перешел на тему синевласки и рейда на бандиткую малину:

– Столько крови, и все впустую… – сокрушался низкий рыцарь, бредя вслед за мной обратно к лестнице и оруженосцу, со кислой миной чистящим меч. – А ведь каков бы получился подвиг! Не трать мы время на прятки в кустах и пустые пересуды… Мне стоило сразу прислушаться к тебе, а не напрасно взывать к разуму.

Очевидно, жизни освобожденных из плена гвардейцев роли для ловкача не играли.

Когда мы отошли подальше от алтаря и скрылись от глаз оруженосца за обломком колонны, Клебер вдруг заговорщицки зашептал:

– Как полагаешь, быть может по возращению не стоит упоминать о нашем неведении? О том, что нам не было известно о спасении леди Лианор? Уверен, тебе не привыкать, но я бы не хотел прослыть болваном перед ее светлостью…

– Погоди… – я только сейчас начал догадываться о реальной причине внезапной кротости горделивого рыцаря. – Ты че, реально думаешь, что синевласку спас кто-то другой?

– А ты, будто, нет! Мы пара неудачников, вынужденных нянчится с опозорившимся гвардейцами, покуда какой-то проходимец увел главный приз из-под носа! Наш общий приз! А из-за этих раненных и перепуганных лентяев, мы даже не можем кинуться в погоню за ворами! Оставив дезертиров позади, мы непременно вызовем подозрения, а если возьмем с собой, то навлечем позор, прослыв жадными до славы…

– Ну ты и придурок, конечно. Как тебе такая хрень только в голову приходит?

Оскорбленный Филя немедленно взъярился, позабыв про минутную скромность:

– Довольно игр – я не Геннаро! Не сопливый юнец, которого можно дурить сказками про благородство! Твое поведение выдает тебя с головой – ты и сам о том же думаешь!

Вот же падишахи простуженные… Что я там про урода в мире правильных говорил? Как в воду глядел, блин. Впору курсы философии открывать и в бочке жить.

Но вместо злости или обиды я ощутил лишь зависть. В его маленьком мирке не водятся демоны, ведьмы, и инспекторы. Не нужно утирать сопли осточертевшим горожанам, спасать князей с лордами от их же самих, и играть в бесконечную угадайку, где все варианты заведомо неправильные.

Он живет где-то там, где слава и власть, принцессы в башнях, а главный страх – предстать дураком перед такими же высокомерными полудурками. Не думаю, что это от того, что он какой-то злодей. Просто каждому нужно оправдание или хотя бы цель. Не все хотят быть сломанными развалинами, вроде меня или хрыча.

– Счастливый ты мужик, Филь. – только и хлопнул я его по плечу, заставляя бедолагу уронить челюсть от удивления.

* * *

Беглая беседа с сытой вампиршей дала не так уж много результатов. То что божок «добрый» и так понятно, а вот как, чем, и зачем – мало вразумительного. Она и про себя-то ничего путного рассказать не могла, не то что о затеи брата и странной херне, что происходила в канализации.

Но все же, сидя за костром и ловя на себе недовольные взгляды оруженосца, я все сильнее убеждался, что это был никакой не сатанинский ритуал, а самый настоящий научный эксперимент. По местным долбанутым меркам, конечно.

Еще до осады, и до всей фигни с ядами и водорослями, пацан уже затевал нечто грандиозное. Он и барону-то помогал чисто из собственных интересов. Пока регент мечтал о титулах и землях для наследников, антиквар мыслил глобальными категориями, планируя изменить мир. А уж как бедолаге попался мой дневник, он и вовсе с катушек слетел, зачитывая его до дыр да причмокивая от удовольствия. Видимо, я чересчур бурно предавался ностальгии по «нормальной» цивилизации, не стесняясь поносить здешние порядки.

– Филлип обожал вас. – тихо говорила девица, глядя как я пытаюсь копировать подсмотренные движения и полирую меч. – Говорил, именно вы сняли пелену с его глаз. Указали путь.

На фоне такой шизы, даже дедовский букет психологических заболеваний кажется пустяком, недостойным упоминания.

Но в итоге получилось, как получилось. Война обломалась, резня не состоялась, а город на всю зиму остался без контактов с внешним миром. Тут бы дураку и радоваться, что все кончилось хорошо, но шила и в мешке не утаишь, не то что в жопе.

А все из-за гребанного салона и писюкастого явления – появившийся из ниоткуда демон разжег в пацане искру надежды. Мол, раз «у меня» получилось родить адскую тварь, то и с чем-то более полезным может выйти и у него.

Не утруждая аутистку погружением в свои планы, антиквар провел мутные исследования, выявил некие параллели, и решил повторить сию паранормальщину, но уже на свой лад. Без наркоза, но с охрененным оркестром. Конечно, масштаб предполагался куда больше, нежели полсотни трупов в канализации, но получилось, как получилось.

Вместо вымершего города – заваленный телами коллектор. Вместо триумфа – мощный обосрамс, а взамен чего-то полезного – плод содомского греха пополам с моими кошмарами.

Как вся эта херня в принципе должна была работать и почему нельзя обойтись без кучи трупов – тайна покрытая мраком. Как и факт, ее безжизненная манера речи до сих пор меня не усыпила.

– Ладно, завязывай! Мне и так страшно представить, что же за херню я в дневнике писал – только хуже делаешь. Завтра дорасскажешь.

Знал бы, что так выйдет, я бы не «спасибо», я бы тот карандаш капитану в жопу засунул и алфавит писать заставил.

Девица лишь послушно кивнула, уставившись немигающим взглядом на угли под котелком с бурлящей кашей.

Бьющиеся с ночной мглой бесчисленные костры, придавали руинам деревни вид инфернального карнавала. Снующие повсюду гвардейцы, сменяющие друг друга на постах и втихую потрошащие съедобные трофеи, не упускали момент лишний раз сиркнуть, спешно проходя мимо моего бревна. В отличие от стоящих возле избушки с пленными и о чем-то спорящими Гены и Фили, бойцы боялись даже лишний раз взглянуть на вампиршу, не то что приблизится к костру.

Видимо, слухи о пыточной в избе распространились быстро – приятно знать, что «солдатское радио» работает даже в этом примитивном мирке.

Завязывать пора. Деда уже не найти, синевласки тоже – да и пес с ними. Меньше знаешь, крепче спишь. Я мечтаю о карьере дегустатора водки, а не охотника на демонов. Прав Клебер – на утро выдвинемся до Молочного холма, а там будь что будет. Иногда нужно просто признать поражение, а не устилать землю ковром трупов, пытаясь ссать против ветра.

В конце-концов, сейчас речь идет не о жизни целого города, а лишь о паре дурочек и одноногом алкоголике. Пара невинных и один безмозглый – не самая приятная цена, но альтернативы я не вижу. Не сидеть же в этом лагере до пенсии? Иногда нужно просто отпускать…

Может старику ничего и не грозит? Не дурак же он, голову в петлю совать? Хотел бы смерти – получил бы инфаркт во время секс-марафона или утонул в бухле. Уж чего-чего, а этого добра у него хватало.

Торги между чувством долга и нежеланием повторять старые ошибки прервались осторожным сирканьем нависшегося над бревном оруженосца. Стараясь держаться подальше от флегматичной девицы, он усиленно стрелял глазами, явно намекая на приватный разговор.

– Ох… Понеслась моча по трубам… – горестно выдохнув, я двинул за Геной, уже предчувствуя долгую нудную лекцию из его уст.

О титулах, обязательствах и прочих высоких и эфемерных вещах, что никак не совместимы с пытками и моим поведением. Но вместо нытья про меня, он начал ныть про дядьку:

– Сир-дядя не внял моим доводам, он продолжает упорствовать и призывать покинуть лагерь по утру… – опасаясь чужих ушей, пацан довел меня аж до конца лагеря. – Он продолжил настаивать даже когда я… Ну… Вы знаете.

– Даже когда про ведьму рассказал?

Ощущая стыд за свой длинный язык, оруженосец начал блеять извинения вперемешку с оправданиями и остановился лишь когда я честно сказал, что мне насрать. Хватит уже тайны на ровном месте городить – ни к чему хорошему оно не приводит. В конце-концов, Филя имеет право знать.

– Он… Сир-дядя лишь рассмеялся и назвал меня… Не важно. Он отказался верить, сир. Боюсь, он примет правду лишь от вас.

– А я предупреждал, что бестолку, а ты все «дайте я, дайте я»… Не примет он нихрена. Хоть я скажу, хоть папа римский, хоть с военкомата повестку дадут – все равно упрется.

Филя не настолько идиот – у него просто нет выбора, кроме как отрицать существование хрыча и ведьмы. Конечно же он будет списывать все на уловки, цель которых заставить его возится с нами и пленными в этом никому не нужном лагере. Тут надо встать на его место – у него есть выбор между дорогой к, пусть и скромному, но все же пиру в его честь за победу над разбойным бароном, а есть тропинка прямиком в волчью сраку, где его поджидают ведьмы, демоны и черт знает что еще.

Ясный пень он будет играть в идиота и называть племянника лжецом – иначе придется либо впутываться в блудняк, который в лучшем случае ни к чему не приведет, ибо не ясно даже где ведьму искать, либо честно сказать, что срать он хотел на синевласку и у него очко играет. Между синицей в руке и рукой в жопе, он предпочитает первое.

– Я уж молчу, что он банально не хочет показаться идиотом и признать, что сам себя надурил… – подвел я итог скромной инструкции по вербовке. – Надо было не на ведьму, а на хрыча сваливать. Уж одноного он бы не испугался. Или вообще выдумать про интриги какого-нибудь мелкого феодала… Он и от нашей «ручной ведьмы» едва в штаны не навалил, а ты ему сходу свидание с Киарой предлагаешь – ясный хрен, он пересрал! Я бы тоже обосрался, если бы помнил, как это делается…

– Я… Вы…

– Да-да, я, мы, все такое… Ладно, расслабься. Я уже привык, что в аристократии больше твоего разбираюсь.

Но это все равно странно – всю жизнь же тут живет, а такой тугой.

Я уже собирался вернуться с ночной мглы обратно к теплому костру, не особо уповая что кулинарные навыки девицы подскажут ей помешать мою кашу на костре, но Гена вдруг нерешительно схватил меня за локоть:

– Это… Еще не все, сир. Сир-дядя намекнул, что раздумывает над тем, что ему может понадобиться помощник, когда ее светлость осознает недоразумение и примет его на службу… Конечно же я немедленно напомнил данной вам клятве верности!

Стыдливо опущенные глаза и нервно подрагивающие пальцы заставили меня протяжно вздохнуть. Сначала деда потерял, теперь пацана… Ладно… Ладно, к черту! Сам миллион раз говорил, что ему со мной не место! Нехрен теперь в обидки играть и смотреть на него исподлобья – бедолаге и так нелегко.

– Ну, хоть он-то тебя Геной называть не будет, верно? – борясь с накатывающей грустью, я все же заставил себя изобразить улыбку и потрепать парня по плечу. – Забей ты на эти клятвы, он же твой дядька! Родная кровь, вся фигня…

– Так вы уже знаете?!

Пацан резко отдернул в руку и отскочил в сторону, глядя на меня затравленными глазами.

– Чего?

– Он рассказал и потому вы от меня избавляетесь?! Вы сговорились! Сир, вы… Да как вы… Я думал вы лучше этого!

– Да о чем ты, мать твою?! Чего ты как девка?! Говори толком, а не мямли!

– Отец! Он рассказал про их роман с матерью – поэтому вы за камнем шушукались! Поэтому он так неожиданно предложил посвятить меня, если я стану его оруженосцем! Поэтому вы так легко меня отпускаете! Как же я сразу не узрел… Вы же никогда и ни в чем не сдавались, а тут вдруг…

Настолько нехарактерное поведение со стороны вечно учтивого и сиркающего оруженосца застало меня врасплох.

– Э-э-э… Вообще-то мы… Блин, Ген, мне всегда было насрать – на клятвы, бастардов, и прочее. Я и на присягу-то клал, если честно. Ну загуляла у тебя мамка со слугой – мне-то какое дело?

– Довольно притворств, я видел, как вы на меня смотрели весь день! Как на прокаженного! Вы знаете, что я кровосмешенный!

– Куда смещенный? Это типа еще один синоним бастарда?

– Этот синоним того, кто родился от союза родного брата и сестры! Вы знаете, что рапиру мне дарил не дядя, а отец! Это ведомо и вам, и этой вашей… «Леди»!

Оу… Так чего Эмбер так сторонится пацана. Могла бы и мне рассказать, раз такое дело! Не то чтобы мне не насрать, но… Это объясняет некоторые странности поведении. И излишне смазливую рожу, и странную брезгливость родного дяди, и излишнюю наивность, граничащую с тупостью… Как говориться, инцест – дело семейное.

Проскочившая на моем лице задумчивость добавило углей в разгоревшееся пламя юношеской обиды. Наговорив много лестных слов, сдобренный подслушанным у меня матом он лишь одернул руку, когда я попытался его остановить.

– Да чтож за день-то… Место что ли проклятое или воронка тупизны уже досюда разрослась? – только и фыркнул я, глядя в спину удаляющемуся оруженосцу и хлопая себя по карманам.

А с другой стороны – чего я ждал? Он же пацан совсем! Он поддержки искал, а не обычного «делай что хочешь», которое заставляет его выбирать между родной кровью и контуженным лейтенантом. Еще и к вампирше, небось, взревновал… Мальчишка просто хотел почувствовать себя нужным, только и всего. А я… А я как обычно, блин!

Недаром говорят, что самая тяжелая работа, это с людьми. Но с детьми – вообще звездец.

Ладно, пес с ним. Успокоится, там и поговорим. Ремня дам или сопли вытру – на ходу разберемся.

Вздохнув и вспомнив про отсутствие сигарет в обозримой вселенной, я уже собрался вернуться поближе к караульным постам, когда глаз различил едва заметное движение. Вспышку паники и желание рухнуть в грязь, спешно вкручивая взрыватель в гранату, смогли перебить лишь бесстрастные синие глаза, промелькнувшие на фоне тьмы.

Лицо вампирши выглядело еще безразличнее чем обычно. Я бы даже сказал – глупее. И вся женственность с бледной моськи будто бы куда-то испарилась…

Только спустя мгновение я сообразил, что смотрю не на девицу, а на ее брата, шатко бредущего в темноте мимо стреноженных лошадей у подножья холма. Все еще не веря собственным глазам, я сделал было шаг, но остановился. Тщательно взращенная паранойя переборола любопытство.

Ловушка же, нет? То есть, скорее всего я просто сбрендил или перепутал, но все же, если этот бледный овал в ночной мгле – и правда лицо Филлипа, то… То хрена лысого я туда пойду!

Хотя тревогу поднимать из-за того что где-то кто-то померещился… Ай, пофиг! Я не Филя, мне если что и дураком предстать не стыдно!

Помотав головой, я развернулся в сторону ближайшего костра с караульными, но вместо тусклого пламени и утомленных насыщенным днем лиц увидел два пурпурных колодца, глядящих на меня с мстительным блеском.

– А я думала – за ним пойдешь… – самодовольно оскалилась Киара, нежно касаясь моей груди. – И с каких это пор ты заболел здравым смыслом?

– Дед где?! – не задумываясь заорал я ей в лицо, хватаясь за меч дрожащими пальцами. – Какую херню вы тут затеяли?!

– Ох… А я уже почти забыла, что беседа с тобой сродни получению писем во время мастурбации… Ни общения, ни удовольствия!

Трепетное касание обернулось хищной хваткой, стискивающей трахею и убивающей зачинающийся крик в зародыше. Безлунная ночь становилась темнее с каждой попыткой вздоха, покуда в обступившей черноте не остались лишь два бездонных колодца.