Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

Наш большой загул начался все на той же площади Сан Марко. И дальше – вся Венеция. До поздней ночи.

Меня просто понесло. Мы приземлялись в разных питейных заведениях. У меня в груди будто работал ядерный мотор, гнавший меня вперед. Я опрокидывал стопку за стопкой, снова ощущая, что не пьянею должным образом.

Писатель отвалился от меня в середине пути, объявив, что столько не пьет. И вообще у него для такого слабое здоровье и плюс к этому строгий режим. Кроме того, он с трудом понимает, какая блоха меня укусила. Спорить я не стал. Довел его до отеля. А сам устремился дальше, в самую глубь карантина и карнавала.

У меня был период воссоединения в душе двух миров. Опасный. Чреватый. Мне нужно было двигаться, пребывать в гуще народу, вращаться. Пытаться поймать эту реальность за хвост и свыкнуться с мыслью, что она теперь моя. Я сегодня был открыт всем венецианским ветрам и течениям.

Потом все же опьянение накатило, и я принял его с каким-то глубоким удовлетворением. И начал чудить. Немножко. Не теряя ощущения контроля пространства и направления событий.

В каком-то полном табачного дыма баре, где все демонстративно презирали антибактериологические маски, собирались любители армрестлинга. Я там уложил всех, сорвав восторженные аплодисменты толпы немцев и ободряющие крики:

– О, йа, йа! Гут!

Потом в тесной кафешке беседовал за жизнь с какими-то хипстерами из Бельгии. Затем советовал двум неграм орошать пустыню Сахару и уматывать из этой жалкой Европы, в которой остались лишь омертвелые богатства, но нет былого духа. Негры были не согласны – они приехали именно за богатствами.

В отель я вернулся в три часа ночи. Уже засыпая, подумал, что если так дальше пойдет, то я просто буду негоден для нашего дела. Старьевщик сам улетит в утиль, так и не закончив Поиска, сожженный изнутри бесами своих чувств и мыслей, над которыми не властен.

Снились мне совершенно дикие сюжеты. Болото какое-то затягивало меня, и я с трудом выныривал из тины. А утром разбудил телефонный звонок.

Проснулся я моментально. Потянул к себе телефон. Нажал на соединение.

На экране возникло лицо Ивы, закутанное в маску. Такие ныне правила делового поведения. А вдруг вирус передается электромагнитным путем?

Костюм на ней был почти такой же, как в прошлой жизни, но темно-синий. И в остальном выглядела она аналогично. Держалась неприступно и холодно.

– Я вас разбудила? – иронично произнесла она.

Часы показывали десять.

– Ну что вы, – возразил я бодро. – Я уже принял чашку кофе и побывал в фитнес-зале.

– Вот и прекрасно. Вы сможете подъехать к двенадцати на старое место?

– Ничто в мире не помешает мне это сделать, – воодушевленно воскликнул я. – Ждите, Ива.

Я дал отбой. Встряхнул головой. К моему удивлению, она была совершенно ясной. Будто и не было дикого ночного загула. Теперь я готов к труду и обороне, уравновешен, целеустремлен.

Ну что же. Похоже, Старьевщик прочно встал на ноги в новом мире. На это раз все прошло куда проще, хотя и болезненно…

Погода в этом мире ровная, стабильная, средняя – ни тепло, ни холодно. Ни сверхактивного солнца, ни хлябей небесных, как в недавнем моем иномирном прошлом. Как-то однообразно и скучно, будто стихия придавлена прессом, как и человечество. И весь мир этот какой-то ровный, недоброжелательный и тесный. Здесь душно, будто воздуха меньше, и дышится тяжелее.

Тут людей будто закрыли в тесную картонную коробку, куда сыплют разные неурядицы – эпидемии КОВИДа, геополитическую нестабильность.

Когда мы вошли в ту же галерею компании «Сокровища тысячелетий», Ива в парадном зале задумчиво ходила кругами около большой, почти с нее ростом, игрушки. Штука была из нержавеющей стали. Во все стороны из ее овального корпуса торчали шары, отростки. Все блестит и переливается. Можно, в принципе, в огороде такое поставить, чтобы ворон пугать и любоваться ей в хмурое утро. Только чтобы не задумываться, что это такое, иначе голову сломаешь.

Она сухо поздоровалась, и, поймав наши взгляды, пояснила:

– Это авторская реплика знаменитой скульптуры Кунца «Кабанчик».

– Так себе кабанчик, – хмыкнул я. – Слишком тощий.

– Это в чем считать, – возразила Ива, и ее губы тронула легкая улыбка. – Если в евродолларах – то первый экземпляр был продан за сорок семь миллионов.

– Мне на дачу таджики лучше бы сварили, – хмыкнул Писатель.

– Может быть, – кивнула Ива. – Но только эта реплика стоит два миллиона.

– Очуметь! – всплеснул руками Писатель. – И что, очередь выстроилась?

– На нее уже есть покупатель, – заверила Ива.

– Поэтому вы, Запад, вскоре и рухнете, – Писатель обвел рукой вокруг себя, где вдоль стены стояли не менее позорные скульптурные образцы современного искусства. – Это все уродство духа и форм. А в уродстве живут только мутанты. Ваша культура – это культура мутантов. А мутанты нежизнеспособны. Это ваш диагноз, Ивочка.

Судя по всему, спор у них давний. Поэтому Ива тут же ринулась в бой:

– Это твой диагноз, Леонтий. Ты деревянный чурбан, который не в состоянии включить мозги и понять, что представляет собой современное культурное пространство в контексте развития глобальной цивилизации.

– Больное искусство. Больное общество. Больные галеристы, – хмыкнул Писатель.

– Больные гости, – в ответ осклабилась она.

– Ну да, ну да, – закивал Писатель. – Ты же видный специалист в современном искусстве. Хотя, по моему мнению, глупо быть видным специалистом в том, что не несет в себе никакого смысла. Как это твое современное искусство, Ивочка.

– Разве мы собрались обсуждать этого кабанчика-мутанта? – слегка охолонил я разошедшихся антагонистов. – Может, перейдем к делу?

– Которое оказалось гораздо запутаннее, чем предполагалось, – церемонно произнесла Ива, возвращая себе холодный деловой вид.

– Ивочка, родная, ты будешь торговаться и набивать цену? – делано удивился Писатель.

– Цена прежняя, – успокоила его Ива, а меня насторожила, заявив: – Обстоятельства новые.

– Ну, давай, унизь меня за то, что я порекомендовал тебя, как надежного партнера! – воскликнул Писатель.

– Я надежный партнер, – твердо произнесла Ива. – Ситуация ненадежная. И партнеры очень непросты. Я знаю их давно, они предельно четко выполняют свои обязательства. Но условия выставляют порой просто поразительные… Как в вашем случае…

Мы расселись на старинных тяжелых стульях вокруг ветхого овального стола. Тут все очень похоже на детали интерьера из той реальности, но немножко иные цвета и форма.

Ива разразилась небольшой лекцией о сути и достоинствах своих загадочных партнеров. Мол, это серьезная научная организация. Как все ученые, они нуждаются в деньгах. Как всех ученых, их больше интересует научная информация, чем вещи сами по себе. К самим раритетам у них отношение сугубо прагматичное. Если есть возможность выручить за них достаточную сумму, то они это сделают без сожаления. Потому как наука – дело дорогое.

А от дальнейшего хода беседы в моей голове яростно зазвенел медный колокольчик тревоги.

– Они готовы отдать вам Золотой лист, – уверила Ива. – За деньги, конечно. Но и за помощь в поиске второго листа.

– Второго листа? – изумился я вполне искренне, а потом почувствовал, как внутри все похолодело. – Что за второй лист?

– Дэникен и Лопес видели еще один аналогичный Золотой лист, – пояснила Ива. – И он нужен моим партнёрам.

– Сам лист?

– К счастью, нет. Всего лишь информация. Фотографии и пары материаловедческих проб будет более чем достаточно. Сам лист можете забрать себе.

– Может, они еще и знают, где его искать? – осведомился я.

– Дэникен и Лопес оставили координаты тайника, – пояснила Ива. – И инструкции, как до него добраться.

– И ваши партнеры располагают этой информацией? – сердце мое тревожно замерло.

– Они располагают информацией о том, где находится эта информация, – усмехнулась Ива. – И ваша помощь в ее получении – это главное условие сделки.

Будто молния блеснула – в воздухе прямо запахло дестами. Кто еще может знать о двойственной природе Предмета? Или это все же совпадение? Ох, не думаю.

– Дело в том, что это связано с некоторыми организационными и материальными затруднениями, – продолжила Ива. – Они готовы уступить вам информацию и позволить забрать второй лист. Конечно, при условии, если вы дадите на него взглянуть и провести экспресс анализ материала. Ну, скажем, тогда сумма увеличивается на десять миллионов.

– На восемь, – автоматически поправил я.

– Хорошо. Последнее слово – девять, – твердо произнесла Ива. – Вы же не хотите пустить меня по миру?

– Честно говоря, мне все равно, – улыбнулся я. – Но я согласен. Что от меня требуется?

– Сведенья архива Дэникена перекочевали к одному очень специфическому человеку, – пояснила Ива. – Со мной он отказался говорить категорически.

– А со мной согласится? – спросил я недоверчиво.

– Уверена, что да! – бодро воскликнула Ива. – Он со странностями. С очень большими странностями.

– И кто он? – спросил живо заинтересовавшийся Писатель.

– Знаменитый мистик Цэрин, он же Слышащий Беззвучие, – объявила Ива почти торжественно. – Прославился несколькими сбывшимися предсказаниями будущего. Человек не от мира сего. Предводитель религиозной организации «Сила Гималаев».

– Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса, – усмехнулся я.

Черт возьми, опять Гималаи! Так они и тянут меня к себе. И эта ситуация, как мне кажется, неспроста.

– Цэрин объявил, что отдаст архив Дэникена только русскому медведю, – излагала диспозицию Ива. – А вы, Анатолий, очень похожи на хозяина русских лесов.

– Ну, спасибо, – поблагодарил я. – А вдруг кто-то попытается раньше нас завладеть архивом силой?

– С Цэрином это совершенно бесполезно, – махнула рукой Ива. – Этот гуру при давлении и насилии просто усилием воли расстанется с жизнью – быстро и безболезненно.

Я никак не мог прочувствовать ситуацию. Что это? Игра Католика? Тогда Ива его марионетка? Не знаю. Зато отлично понимаю, что Ива является моей Нитью. И Писатель моя Нить. Мы все сходимся вместе уже в третьей реальности. Получается, ей можно верить? Не знаю. Но на условия придется соглашаться. Потому что Нить Ариадны я никогда не выпущу из пальцев.

– Как я могу убедиться, что у ваших партнеров есть Золотая страница? – спросил я.

Ива поднялась со стула эпохи Людовика пятнадцатого, подошла к столику эпохи Людовика шестнадцатого, вытащила оттуда и протянула мне пластмассовую папку эпохи, когда всех Людовиков давно забыли:

– Вот фотография.

Я открыл папку. Там было фотоизображение Предмета, лежащего на позавчерашней газете «Таймс».

Внимательно осмотрев фотку, я протянул ее Писателю. Вопросительно посмотрел на него.

– Это то, что доктор прописал! – уверенно произнес он.

– Значит, будем договариваться, – сказал я. – Где, говорите, эта ваша секта?..

«Радио русских дорог» в этом мире называлось «Русская дорожная». И резвились там те же самые Алеша и Алена.

– Американское Общество плоской Земли подало в суд на Национальное космическое агентство США за систематическую злостную дезинформацию американцев о форме нашей планеты. Русские плоскоземельцы поддержали почин и теперь требуют засудить лживых космонавтов, которые вовсе не ведут свои репортажи с орбиты, а болтаются, подвешенные на веревочках, в декорациях Мосфильма. Как ты относишься к плоской Земле, Алеша?

– Не отношусь. Как говорил один вряд ли знакомый тебе персонаж из вряд ли знакомой тебе книги: «если бы Земля была круглая, то воды ее стекли бы вниз, и народы умерли бы от жажды». Но она круглая, и все-таки она вертится, Аленушка!

– Может, они все правы. Вчера Земля была плоская. Сегодня круглая. Мир меняется, и все в нем относительно, Алеша. А так хочется постоянства.

– Всем хочется постоянства, Алена.

– Но нас не спрашивают, Алеша… В эфире хитовая песня «Я заменю тебя на новую любовь, но ты навек останешься со мною»…

Писатель с удовольствием слушал этот треп. У меня же мысли были далеко от проблем плоской Земли и космонавтов на веревочках. Я все никак не мог взять в толк, с чего это загадочный хозяин Ашрама «Сила Гималаев» вдруг поспешит распахивать объятия и делиться со мной сокровенными тайнами?

Ива почему-то свято уверена, что этот Цэрин меня примет, расцелует и одарит. Может, все же Католик через нее толкает нас в ловушку? «На конспиративной квартире нас будет ждать засада». Ерунда! Попади мы в поле зрения Католика, он уже устроил бы нам что-то грубое и эффективное, типа взрыва автомашины. Или свидание с бензовозом, как Звеньевому.

С Католиком вообще много неясного, и эти непонятки сидели во мне занозой. Главное, непонятно, как он прошляпил вдову Дэникена и этот самый Ашрам? Ведь ему вполне по силам вывернуть их наизнанку. Но его присутствия не заметно. «Нет» и «не заметно» – конечно две большие разницы, как говорят в Одессе. Но я не ощущал следов его присутствия рядом, хотя обычно при его близости отдается что-то в душе – запах этого чудовища будто витает в воздухе.

Скорее всего, ничего Католик не прошляпил. Просто изначально он искал только Лист Весны, крепко уцепившись за него. Лист Лета его не интересовал. А, значит, и тайны всяких пещер ему были глубоко безразличны.

Есть, правда, вариант и куда хуже – мы играем в его комбинации, и он таскает нашими руками каштаны из огня. При этом моя интуиция по каким-то причинам молчит. И тогда и я, и Ива всего лишь пешки в его игре.

Впрочем, все равно вариантов у меня нет. Сейчас та ситуация, когда нужно не рефлексировать и не выстраивать бесконечные версии, а просто африканским буйволом переть вперед в расчете на то, что под копытами все само утрамбуется.

Ашрам «Сила Гималаев» располагался в Княжестве Швабия, километрах в ста от фамильного замка, где жил и отошел в мир иной знаменитый палеоконтактер и известный шарлатан фон Дэникен. К его вдове у меня желания заглядывать не имелось. Она в обоих моих реальностях нам сказала все, что могла. Я стопроцентно был уверен, что, если бы у нее были еще какие-то сведенья, она бы не упустила возможности подзаработать на них, когда убедилась в нашей кредитоспособности. Очень прагматичная дама. Значит, сказать ей нам больше нечего.

Княжество Швабия почти не изменилось по сравнению с моим прошлым воплощением. Если не считать, что пара городков по дороге показались мне куда больше, чем были. Да еще на скале возник замок, которого раньше, готов был поклясться, не было и в помине – такую красоту я запомнил бы.

«Вот нужный поворот», – как блеял в мою молодость солист известной группы «Аппарат времени». Или там был новый поворот? Неважно. Передо мной был поворот именно нужный. Резал глаза огромный яркий плакат с изобразительными изысками в виде каких-то восточных узоров и человеческой фигуры в поле лотоса. Под ним шла надпись «Ашрам Сила Гималаев». И стрелочка указывала направо.

Я стал сбрасывать скорость. И повернул руль, выводя наш «БМВ» на ведущую к Ашраму прямую дорогу. Сообщил с головой погрузившемуся в планшетник Писателю:

– Але, гараж! Мы почти на месте!

– Угу. А вот послушай это, – и Писатель с вдохновением зачитал очередной пасквиль на Слышащего Беззвучие и на всю его обитель.

Он уже час копался в Интернете, зачитывая мне отзывы чудаков, якобы прошедших инициацию Космосом в этом Ашраме. Преобладали восторженные и некритичные славословия. А с противоположной стороны Цэрина безжалостными шершнями жалили ехидные скептики. Они искрометно развенчивали и самого гуру, и его Ашрам, и весь Восток в придачу, да и вообще всю проклятущую жизнь, в которой они, такие умные, вынуждены существовать рядом с всякими доверчивыми идиотами.

Судя по оживлению в сети, место это было достаточно популярное. О хозяине же было известно совсем мало. Публика не могла определиться, то ли он с Тибета, то ли с США, то ли с самой русской Сибири. Ну, или прилетел с Марса на крайний случай. Очень уж он «необычен и потрясающ» – как писали его поклонники. И очень он скользок и мутен – так полагали его противники.

Да и аналитики «Фрактала» накопали на Цэрина не так много – лишь общие биографические данные. Приложили плохонькую старую фотографию студента Пекинского университета – длинноволосого, вполне себе светского вида. По нему и не скажешь, что это будущий провидец и властитель дум. Изображению было около срока лет. И с того времени Цэрин очень редко попадал в зрачок видеокамеры, что логично для профессионального разведчика, но явно излишне для духовного лица. Кроме этого снимка были еще две официальные фотографии из паспортной и иммиграционной служб. На них обычный восточный человек. Полненькое лицо, черные проницательные глаза, устремленные в объектив. Кого-то он мне напоминал. Кого? Не помню. Да и на Востоке все похожи друг на друга. Скорее это не узнавание, а игра разума.

Я невольно сбросил скорость. На миг мне показалось, что наша машина мчится к Ашраму, преодолевая какое-то сопротивление среды. Появилось предчувствие неопределенности и бури совсем рядом. Уже у самой цели оно переросло в четкую уверенность – с этим человеком все не так просто. Разговор предстоит тяжелый. И его итог невозможно предсказать. А тут еще иголками кололо ощущение близкой опасности.

Ашрам «Сила Гималаев» располагался посреди достаточно просторного для центра Европы соснового леса. Он был возведен по канонам восточных монастырей – краснокирпичные строения с зелеными черепичными крышами, пагоды, внешняя невысокая стена вокруг, выкрашенные в золотой свет причудливые скульптуры на входе. Сделано с размахом и дорого.

Перед воротами простиралась большая автостоянка, плотно заставленная самыми различными автомобилями. Вон скромно приютился красный элитарный «Феррари». А рядом с ним – двухместная «инвалидка». В стороне заряжаются пластмассовые электромобильчики. Они всегда стоят в сторонке и вечно заряжаются, поскольку им постоянно не хватает электричества. Это новое европейское истеричное поветрие. Внушаемый обыватель меняет своих бензиновых зверей на хлипкие аккумуляторные коробочки – тесные, малоходные, дорогие, зато, якобы, экологически кристально-чистые.

Не успели мы вылезти из нашего «БМВ», как к нам подскочили две европейские девушки в восточных монашеских балахонах странной раскраски – черно-красных и с белыми полосками. Лица их были закрыты биофильтрами, как положено. Ведь стены Ашрама открыты не только для вируса, но и для множества контролирующих органов, выписывающих штрафы. Так что закон о масках здесь блюдут.

Тут вообще помешательство на масках. Маска стала каким-то фетишем. Предметом всеобщего обожания или ненависти. Год маски. Время масок и истерии. Снимешь маску, чихнешь – и вокруг тебя пустое пространство метров на пять, все разбегаются и глядят с ужасом.

Девушки были вежливые и церемонные, но при этом весело чирикали, выведывая у нас цель визита. Когда я произнес пароль, который нам дала Ива, одна из встречающих тут же упорхнула, приказав:

– Ждите здесь!

Мы простояли перед воротами, покачиваясь в такт ветру, как три тополя на Плющихе, минут десять. Наконец, появился двухметровый, тощий, с вытянутым лицом лысый человек все в том же полосатом балахоне. Улыбаться нам и приветливо чирикать он не стал. Четко, как робот, оттарабанил:

– Слышащий Беззвучие ждет вас.

Во дворике Ашрама на ковриках сидела толпа мужчин и женщин самых разных возрастов и одеяний – кто в балахонах, кто в спортивной одежде, а кто и в деловом костюме, но все в обязательных масках. Эти люди медитировали под заунывное напевание монаха, стоящего в центре площадки, рядом с огромным крутящимся барабаном судьбы – таких я видел великое множество на Тибете и в Индии.

Мы проникли в главное здание. Прошли через гулкий молельный зал с рядом статуй Будд. Затем преодолели узкий длинный коридорчик с множеством дверей, проходов и арок.

Наконец, сопровождающий остановился и показал мне на низкую резную дверь с изображениями богов и демонов:

– Зайди один.

Писатель пожал плечами и отошел в сторону с видом – не очень то и хотелось. Но детское обиженное любопытство в его взгляде вспыхнуло: «А почему это дуболома пускают? А чем я хуже?»

За дверью густо дымились лампады и благовония. Помещение было тесное, но вместе с тем эта теснота не давила. Наоборот, казалось, что и помещение, и его хозяин находятся здесь в полной гармонии с дымным полумраком замкнутого пространства.

Человек в оранжевом балахоне стоял ко мне спиной. Он медленно повернулся. И я замер, едва сдержав возглас изумления.

Человек поклонился, скрестив руки на груди, и внимательно посмотрел на меня.

Нет. Ошибиться невозможно. Это был Настоятель! Мудрый, знающий, все видящий. Тот самый. С того уничтоженного варварами в иной реальности монастыря на Памире.

– Сними этот глупый намордник, – доброжелательно и простецки усмехнулся он. – Я должен видеть твое лицо.

Я послушно стянул с лица маску.

– Так это ты ищешь Лист Весны из Золотой библиотеки? – спросил он.

– Ищу.

– Это символично. Ведь миры, люди, которых мы встречаем вновь и вновь, судьбы и события – это всего лишь листы. Связывает их воедино нить Предназначения, – произнес Настоятель, продолжая меня рассматривать – иронично, добро, с пониманием и сочувствием.

На секунду я провалился в бездонность этого его взгляда. Будто какая-то высшая сущность коснулась моего сознания, голова закружилась. Я совершенно явственно ощутил изменение вибраций окружающего мира.

– Мне очень нужен Золотой лист, – произнес я, ощущая, что слова даются мне с трудом, язык будто онемел.

– Чье-то предназначение раскидывать камни. Твое – собирать камни, – произнес Цэрин и добавил: – И Предметы…

Я вздрогнул, услышав слово Предмет.

– Я знал, что, ты придешь, – продолжил Настоятель. – Слушай и запоминай. Я даю тебе ключ к Хранилищу. Не простому Хранилищу. А такому, что открывается лишь упорным и праведным. Мое слово верное – твой Предмет там!

Почему-то в эти его слова мне поверилось сразу. И я тут же воспрял духом, будто отлепляя от себя паутину страха и неопределенности, в которую попал, ступив в эту комнату.

– Возьми, – он взял с полки и протянул мне пластмассовую сувенирную фигурку многорукого Шивы, сантиметров двадцати высотой. – Сверни-ка ему голову.

Я послушно повернул голову Шиве. Она отскочила, открыв углубление – как раз под палец.

– Приложи указательный палец, – потребовал Настоятель.

Я положил указательный палец в углубление. Едва заметно тело Шивы вздрогнуло. Внутри что-то щелкнуло.

Настоятель набрал номер на смартфоне, который взял с той же полки. И с каким-то самодовольством произнес:

– Технологии – огромное благо. Никаких расходов сил и тонких энергий. Достаточно отпечатка пальца. И кода активации. И вот…

– Что это? – спросил я недоуменно.

– База данных, – просто пояснил он. – И она принадлежит лишь тебе. Не показывай ее тем, кто направил тебя ко мне. Ты фигура действия. Одна из главных. Все остальные – союзники и противники. Но игроков на сегодня только два.

– Два? – напряженно спросил я.

– Ты и твой антагонист. И сделай все, чтобы опередить его. Он зло, – уверенно проговорил Настоятель.

Вот же черт! Все его слова безошибочно били прямо в десятку. Откуда он знает о моем Поиске, о Католике, о Предмете? Но казалось, что он знает все. Такое же чувство мной владело, когда мы беседовали в том далеком, за два мира, монастыре на Памире.

Я уже собирался откланяться, но Настоятель жестом остановил меня. Он подошел к небольшому столику, на котором лежала пачка бумаги и старая чернильная ручка с платиновым пером. И что-то нарисовал. Потом протянул мне лист со словами:

– Бесконечность духа и времени.

На листе был изображен так хорошо знакомый мне символ – восьмерка в петле Мебиуса…

Вышел я из комнаты ошарашенный и пришибленный.

Самое поразительное было не то, что я вспомнил Настоятеля. Гораздо больше тревожило предположение, что он помнит и меня, и нашу встречу в той реальности. Не может такого быть! Или все-таки может?..