Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

Попытавшись оценить общую вместимость мест, которой едва хватило на половину пришедших, я плюнул на первой полутысяче – бардак космических масштабов. Полдня слуги с гвардейцами прямо на кострах бухло с кашами варили и, судя по масштабам, половина из них к вечеру повесилась на ближайших ветках. Ну, или напилась с горя, что вероятнее.

Ладно хоть к нам никто не пристает и не требует «пару бочонков», в отличие от поднимающих ворота обратно гвардейцев. То ли моей туши опасаются, то остатки среди столов искать надежнее. Последний раз оглядев ряды кострищ и стоящие на них дощатые чаны, я пожал плечами:

– Зато теперь понятно, куда исчезли присланные князем телеги…

Пользуясь тем, что вампирша тащила Гену впереди, Эмбер еще сильнее облокотилась на мою руку, старательно прижимаясь грудью:

– До сих пор не верю, что ты отказался от лена ради меня… То есть, я безусловно стою того, но…

– Хорош перегаром дышать… И ты тут не причем. Какие нафиг свадьбы, когда меня сегодня-завтра инспектор повесит, а?

– Разумеется, причем здесь я? И позвал ты меня лишь чтобы побесить Куролюба, а не дать понять его внучке, что между вами все кончено. Пф, я быстрее поверю, что рыбы летают!

Я лишь покачал головой – толку объяснять? Аллерии что-то втолковать пытался, да разве ее это остановило? И Эмбер теперь той же дорожкой бредет, обманывая себя будто я от нее без ума.

Впрочем, может раньше так и было? Еще в самом начале. Может и было, не помню. Но точно не теперь. Не то чтобы она мне разонравилась, но…

– Пропал элемент выбора… – вставила Эллис, намекая что я опять думал вслух. – Романтика и ответственность не уживаются. Из эротического приключения я явилась каждодневной рутиной… Еще одним мечом в твоем рыцарском копье. Выше напудренной потаскухи, но ниже бастарда.

Зашить, зашить рот к чертовой матери! Блин, если она сейчас истерику закатит…

Но вместо этого она оросила округу заливистым смехом:

– Отомри! – она щелкнула меня пальцем по лбу. – И дыши глубже. Я не крестьянская девка, и мне не потребны каждодневные подвиги, равно как и эфемерные признания в чувствах. К тому же, я знаю тебя куда лучше, чем ты думаешь…

– Последний кто так говорил получил дневником по роже…

Угроза вырвалась у меня сам собой, но Эмбер это не оттолкнуло. Напротив, она лишь сильнее обхватила мою руку, едва не повисая на плече.

– Еще матушка говорила, что после семяизвержения мужчины всегда чувствуют стыд за полученное удовольствие… Лучшего момента для дамских уловок не найти. Но ты? У тебя вся жизнь как большое семяизвержение. Даже обиду изображать кажется преступным…

– Эмбер, блин, если ты сейчас скажешь что-то типа «ты не псих, тебе просто грустно», я тебе… Без шуток, я тебе реально по жопе дам! Завались нахрен, ладно?

– О да, отвадил пчелу медом… – ничуть не испугавшись, особистка продолжила играть на моих нервах. – Проблема в том, что тебе хорошо. Я нравлюсь тебе, твой бастард тоже. Даже крашенная в пурпур грошовая девка прельщает своим скудоумием. И затмивший звезды титул и подобострастие грязнорожденных… Оттого тебя и манит к себе каждая драконья пасть. Боль искупляет, избавляя от ответственности, а наслаждение…

– Господи, какая чушь…

– О, так это не ты прошедшей ночью руку над свечой держал? Тогда разумеется, тогда чушь… В самом деле, я же всего-навсего женщина, что я могу ведать о наслаждении и боли?

Не желая прибегать к насилию, я постарался покрепче стиснуть зубы дабы вытерпеть ее пьяный бред. А может и не бред… Я уже не первый день замечаю за собой странную тягу к мазохизму. Впрочем, все равно – терпеть не могу когда кто-то ковыряется в моей башке, пытаясь рассмотреть каждого таракана. Это по отдельности они простые, понятные, и даже забавные, а когда все вместе бегают да усами шевелят…

К воротам Эмбер настолько пропитала меня своим перегаром, духами, и умозаключениями, что я уже готовился взять ее прямо здесь, лишь бы заткнулась. Но пустующая стоянка караванщиков оказалась притягательнее.

– С-с-сир? – даже Гена прекратил «впечатлять» аутистку своими достижениями в спорах с братьями по разуму и тоже уставился на пустырь возле ворот.

Ни рогачей, ни телег… Одни «кучки» остались. То ли князь решил перевести пустые телеги поближе к резиденции, опасаясь как бы и их не пустили на столы, то ли…

Отсутствие дежурной двойки у стены заставило отбросить размышления на потом и ломанутся паровым катком к воротам. От резкого форсажа, все еще цеплявшаяся за мой локоть Эмбер не удержала равновесия и лишь благодаря подоспевшему Гене избежала падения в грязь.

Вместо «спасибо» она окатила «грязного бастарда» бранью, но мне было уже все равно. Промаршировав к гарнизону я едва не с ноги раскрыл дверь.

Освещаемая лишь огоньком тлеющей печи мрачная столовая звенела пустотой. Быстрый марш меж осиротевших лавок, на которых еще не высохли хлебные «тарелки» и взлет по лестнице заставили поежится от накатившего холода – кабинет сотника встречал такой же безлюдностью.

Арсенал, кладовая, казармы… Ни встретив ни единого бородача я вылетел из гарнизона и не обращая внимания на недоуменные возгласы Эмбер, сирканье Гены, и тень непонимания аутистки, заспешил по улице. Сгоревшая резиденция «угольного деда», вымершая площадь, обломок фонтана у ворот в сад резиденции, отныне прозванный в народе «висельным»…

– Эй, у тебя уши заложило или вша в подпругу укусила⁈ – запыхаясь от недовольства и внезапной пробежки, нагнала меня Эллис. – Когда я сказала про скачки, я имела в виду вовсе не прогулки галопом!

– Засада? Провокация? Отвлекающий маневр? Не, бред…

– А вот тут не согласна, по мне звучит как форменный бред!

Но едкие комментарии волновали меня еще меньше пьяного сирканья оруженосца, едва борющегося с рвотными позывами от внезапной пробежки.

Гарнизон пуст точно так же, как двери резиденции. Ни караула, ни патрулей – даже «кучек» не оставили. Готов поставить задницу Грисби, внутри салона так же безлюдно, как и на улице.

В чем же, блин, дело? Отчего все внезапно сорвались и свалили черти куда? Вот так, с бухты-барахты оставив полные арсеналы и забитые кладовые? Ладно, это глупый вопрос – инспектор приказал, а князь взял под козырек – все понятно.

А вот в чем причина такого резкого финта ушами и внезапной потери интереса к еще недавно драгоценному Грисби… Еще утром федерала и напалмом из резиденции было не выкурить, а тут на тебе – свалил тихой сапой, пока весь город бухал на свадьбе. Еще и всех северян прихватил.

То ли он решил организовать себе экскурсию по северным красотам, то ли что-то нашел. Что? А пес его знает. Но что-то очень важное. То, что очень давно искал. И это нечто находится совсем не в Грисби.

Либо так, либо под городом тикает ядерная бомба. С расщеплением атома у местных еще хуже, чем со здравым смыслом, так что выбор очевиден.

Едва я приблизился к дверям, как те медленно распахнулись, являя нечто настолько ужасающее, что у меня перехватило дух. Черная бездна воззрилась прямо в душу, удушая в зародыше мой еще нерожденный вопль, полный…

– Милорд? А вас каким песком сюда надуло? Вы же до самого утра… – за карандашным наброском писюкастого явления, выполненного рукой почившего антиквара показалась смуглая физиономия евнуха.

Удерживая кипу измятых портретов демонов в одной руке и мучной мешок в другой, он замер посреди дверей.

– То есть, я желал сказать, как же я польщен вашим преждевременным возращением милорд! Однако вынужден с прискорбием сообщить, что вопреки моей стремительности, подлые северные варвары все же забрались в вашу сокровищницу и…

Из раздутого мешка о ступень звякнула «серебряная роза». Глаза менеджера испуганно округлились, а губы уже расплылись в заискивающей улыбки, но мне было не до оправданий. Раз они и казну не потрудились вычистить, то тут может быть только один вариант. Нашел он таки, «Грааль» свой куриный.

– За Киарой, бегом-марш! Трассером-трассером! Да не ты, дебил малолетний! Спать пошел! – ухватив шатающегося оруженосца, я пихнул его к евнуху, тщетно старающемуся заткнуть пальцем дыру в треснувшем мешке.

Аутистка правильно поняла намек и развернувшись на месте, бегом устремилась через сад. Не знаю чем мне поможет страдающая от недотраха ведьма, но она хотя бы трезвая. В отличии от остальных.

Эмбер усиленно дула губы, не обрадованная потерей интереса к ее персоне, евнух блеял какую-то дурь, в стиле «просто прибирался к вашему прибытию, а не выносил кассу пользуясь моментом». Феодалы и их заговоры, эксперименты антикваров вместе с жертвоприношениями Айболитов… Все это показалось таким мелким и ничтожным, на фоне зарождающегося шума где-то в глубине затылка.

В алкоголе ли дело, или нет, но я почти слышал как электронный голос начал обратный отсчет.

Глава 18
Первородный грех

– Ваша прозорливость не ведает равных, милорд! – сияя фальшивой улыбкой, евнух вывалил на стол еще несколько обугленных журналов. – Как вы и предсказывали, сыскались аккурат в хлебной печи! Острота вашего ума посрамит любой клинок – и как вам только удается…

– Нихрена я не предсказывал, хорош гнать! Вытащи свой язык из моей жопы, и положи чертовы тетради на долбанный стол!

Менеджер мигом побледнел, начиная рассыпаться в оправданиях, щедро сдобренных лестью. Ночь сменилась днем, солнце давно перевалило заполдень, но сутенер как шугался каждого моего чиха, так и не перестал. Из-за страха получить мечом за неудачный «вынос кассы», он в упор игнорировал отсутствия у меня меча, равно как и интереса к деньгам.

– Как милорд верно заметил, что вновь подчеркивает вашу проницательность, я несказанно повинен и смиренно…

– Виноват военкомат! Отставить – кру-гом! Шагом-марш! Нахер до востребования! Шире шаг!

Языковой барьер евнух преодолел на одних инстинктах и быстро растворился за дверью в главный зал. В кабинете резиденции вновь воцарилась тишина, прерываемая шелестом перебираемых страниц и всхрапами спящей Эмбер. Задолбавшись пилить мозг на тему «тебе кто интереснее, я или обожженные бумажки⁈» она уснула пьяным сном подобрав ноги в гостевом кресле и кутаясь в пропахший водорослями зимний плащ.

Сквозь толстые колготки проступали линии не до конца заживших ран, пунктиром предсказывая узоры грядущих шрамов. Но не следы от плети, ни даже струйка слюны на щеке ничуть не мешали подзаборной графине оставаться… Милой? Забавно, никогда не думал о ней в таком ключе. Но с самого порога резиденции она не отходила от меня ни на шаг, держась как можно ближе, будто напуганный щенок. И какие бы нелепые отговорки и оправдания она не лепетала, я ощущал непонятную теплоту на сердце.

Прячется за мной, огораживаясь от стен, от салона, от воспоминаний о пытках. И судя по безмятежной моське – действительно помогает. Она верит мне. Доверяет. Убеждает себя, что я способен ее защитить.

Не зря говорят, меньше знаешь, крепче спишь. Как в том анекдоте – до службы я спал спокойно, знал что защищают, во время службы спал плохо, – знал что защищаю, после службы вообще не сплю – знаю как защищают.

И все же странный она человек – излучать в атмосферу килотонны пафоса, но притом оставаться обычной, затраханной жизнью девчонкой со своими тараканами, иллюзиями, надеждами. Жестокая, эгоистичная, и совершенно аморальная, но в то же время вполне нормальная и понятная. Во всяком случае – по меркам мирка, где с легкостью пошлют сына насиловать племянницу, чтобы затем, едва родит, прикончить ее ради куска земли.

Потряся одуревшей без сна головой и выкинув лишние мысли, я обошел стол и зарылся в гору бумаги. Журналы, тетради, клочки… Все исписаны разными почерками, часть сгорела дотла, часть наполовину. Но и уцелевших сведений хватало чтобы прийти к душераздирающему открытию – федерал снова крутит мне яйца.

Почерневшие от копоти листы и поплывшие чернила так и кричали о сверхсекретности содержимого, приподнимая завесу жутких тайн. Бредни золотаря про призраков в канализации, сказки про железных драконов, разбивших гнездо на площади в стародавние времена, и прочий набор баек провинциального городка.

Не стоящая внимания чушь. И я достаточно прожил в этом городе, чтобы не вестись на такие примитивные провокации. Антиквар зимой такую же туфту гнал, «неудачно сжигая» поддельные письма от Грисби, по которым лорд, якобы, ответственен за диверсию на складе гарнизона. Отвлечь надеялся, по ложному пути отправить.

Инспектор не стал изобретать велосипед и поступил так же, но с большим умом – вместо того чтобы уничтожать улики, рискуя впопыхах оставить «хвост», он предпочел похоронить истину под горами лжи. Он понимал, что даже если я не поведусь, то все равно стану вынужден хотя бы перепроверить. Чисто как с розовыми плащами.

Поди теперь, разбери где тут реальные сведенья, а где дезинформация, призванная отвлечь внимание. Тут половине штаба месяц пыхтеть, сверяя и каталогизируя каждую строчку, и один черт ничего не добиться, спихнув всю работу на «оперативную сверку разведанных». Или, говоря проще, выслать толпу вчерашних школьников во главе с контуженной развалиной с приказом «найди то, не знаю что».

Подстава, очевидная подстава. Но что остается? Бежать вдогонку за толпой северян и попасться в их лапы первой же ночью? Или того веселее, простудиться и подхватить дизентерию из-за невозможности развести костер? Не, если инспектор не полный идиот, безопаснее тигра в жопу целовать, нежели пытаться его преследовать.

Пусть мне далеко до хрыча, но даже мой опыт подсказывает с десяток вариантов перевесить «хвост» с себя на ближайшую ветку. И федерал это, блин, знает! Он хотел, чтобы я ковырялся в этой чертовой куче каракуль! Ему только это и надо!

– Гребанный Штирлиц! – устав всматриваться в набросок схемы канализации с пометками о свечении «бижутерии», я снова обогнул стол и склонился над Эмбер.

Вместо светлой челки или теплой ноги, рука коснулась полупустого бурдюка возле сброшенных туфель. Ни пара глотков северной водки, ни даже запах собственного потного рукава не помогли – вонь дерьма казалась почти осязаемой.

Все не то, все фигня… Не то я ищу. Не в горе дезинформации рыться надо, и не Киару с «не-сестрой» на разведку высылать, а мотив искать!

Зачем, ну зачем так заморачиваться ради одного человека? Тем более, ради меня? Где она, эта волшебная причина по которой мне не только дозволено дышать и хранить в голове сверхсекретную информацию, но и спокойно ковыряться в салоне, как у себя дома?

Чем же я заслужил столько трудов в свою честь? Что такого сделал, раз ради меня столько «дезы» наплодили? Ведь больше стараться тупо не для кого, – для всех инспектор «всего лишь» неумолимый судья и палач феодалов, а не тикающий инкубатор для абортированного божка.

На ум приходит только три варианта.

Первый, предложенный Геной и Эмбер, где «инспектору насрать», выкидываем сразу. Не тот уровень, не та птица, чтобы из слепой гордости и недальновидности оставлять мне жизнь. Это Гена может «зауважать» и «признать», это Фальшивка могла бы сохранить жизнь врагу, в качестве насмешки, мол «ты настолько чмо, что никакой опасности не представляешь» – но не этот чекист.

За почти год нашего заочного знакомства, я успел сотню раз убедиться, что риск с азартом – вообще не про федерала. Его почерк – холодный расчет и загребать жар чужими руками. Ничего личного, только бизнес.

Второй вариант, который озвучила Киара, где контрразведчик не хочет идти на мое убийство, ибо не уверен в результате схватки – тоже не ахти. Какой к черту, «не уверен»? Сомнения могут возникнуть только при выборе мешка, в какой он кубиками сложит мой изрезанный труп. А если он реально так сильно опасался бунта и толпы с факелами, так свалил же из города! Чай не олимпийский огонь, чтобы его толпа с факелами преследовала.

Даже если учесть саму Киару с вампиршей, то один черт ничего не меняется. Не считая агентов и дружины, у федерала в резерве настоящая ведьма есть – чего ему какая-то псевдо-вампирша и фиолетовая извращенка? Она их на месте взглядом испепелит. Ну, или вечной диареей проклянет, не знаю…

А касательно нашептанного на ушко упоминания о моих очешуительных умозаключениях про ангелов и демонов… В принципе, инспектор и впрямь может считать меня за очередную паранормальную дичь и оттого опасаться идти на прямой конфликт, но как-то… Тогда бы скорее он кончил меня прямо на месте. Он не только контрразведчик, но и охотник на ведьм.

Наконец третий сценарий, подсказанным моими собственными тараканами. Самый бредовый и правдоподобный – я нужен живым. И очень, очень сильно, раз кукловод так заморочился со всеми этими гребанными бумажками. Еще ведь момент подгадал, чтобы слинять из города потихому.

Почему? Точно не из-за страха передо мной. Скорее не хотел, чтобы я натворил глупостей и убился почем зря, пытаясь тормознуть толпу северян у ворот.

И вот это пугает. Зачем ему так стараться сохранить мою жизнь? Использует меня втемную? Лучший союзник тот, кто мнит себя врагом?

Разбирая отчеты полевых агентов о хронике осады, протяженности канализации, и родословной Грисби, я не сразу заметил, что все дольше рассматриваю сам стол, нежели вчитываюсь в чужой почерк.

Отлитое серебром и повернутое к гостям изображение мифической мантикоры, больше не выглядело простым элементом декора.

Вроде эти твари были чем-то вроде флага или герба у местной империи. Подозрительный выбор, ибо мантикор то ли вовсе не существовало в реальности, то ли они все издохли черти-сколько веков назад. Похоже, очередная хитрость местных царьков, чтобы таким хреном определять степень «загазованности» мирка паранормальщиной. Типа, раз снова появились крылатые львы, значит все очень плохо.

К сожалению, моя дырявая память еще способна припомнить, как один южный караванщик, чьи телеги эскортировал наемный отряд, за костром едва не божился, что лично видал такую тварь.

Ни в книжке, ни на чужом знамени сын землепашца увидать ее не мог.

Точно так же, как никто не мог увидать и меня. Плюсы и минусы, яды и противоядия, рыцари и инспекторы, мантикоры и лейтенанты. Шиза. Просто шиза и желание уверовать в собственную избранность, дабы оправдать штабеля трупов и бесконечность неудачных решений.

Дверь распахнулась – кабинет взорвался топотом десятка подбитых сапог с осколками из настырных протестов похмельного оруженосца:

– Милорд, я настаиваю! Милорд, мой сир не велел беспокоить! Милорд, при всем почтении, я…

Игнорируя настырного коротышку, в окружении гвардейцев через порог бодро вплыла туша Грисби. Остановившись в дверях и бегло осмотрев помещение, он скомандовал «конфиденция!», веля сопровождению оставить нас наедине.

Солдаты исполнили приказ с той же поспешность, с какой оруженосец его проигнорировал.

Довольная рожа Грисби намекала не хуже боевого панциря на обширном пузе – не успели казармы гарнизона запылиться, а Аарон уже прискакал во главе эскадрона, дабы поскорее занять не успевшее остыть место и навалить собственную кучу в «вакуум власти». Разумно, ожидаемо, банально.

Непонятно лишь, взял ли он с собой бумажку или вздумал подтереться мной? Хотя, что за вопрос, в самом деле – очевидно же.

Никакой я рыцарь, и не избранный. Я туалетная бумажка.

Едва дверь беззвучно затворилась, как лорд властной поступью обогнул стол:

– Знал! Чуяло мое сердце! – обернувшись «добрым дедушкой» он подскочил ко мне и по-отечески схватил за плечи, принимаясь целовать в щеки на манер Брежнева. – Вижу, теперь вижу – не подвел! Не предал, не продал! Ни сейчас, ни тогда – никогда! С первого взгляда, с единого мгновения, я зараз узрел! Два у меня глаза, да дюжину посрамят! Знал, что не попросту наши пути переплелись, что не с простым наемником судьба свела! Себаса с Оливером лишила, но чемпионом наделила! Героем! Избавителем!

Его счастливые крики, полные радости и энтузиазма разбудили Эмбер, что немедленно отозвалось ворчанием. Но Аарона это не остановило, он все продолжал сыпать комплиментами и хихикать как пухлый мальчишка, которому подарили целую кондитерскую фабрику.

– Полдюжины? Больше⁈ Сколь долгий срок мой город страдал под чужим ярмом⁈ Но вернулся, вернулся таки, в чертог отеческий, в руки заботливые! Что возлюбленный клинок в верные ножны! Отныне не топтать бородатым дикарям ни мой бастион, ни мои площади, ни…

– Ни твои подати. Ох, до чего же голосистый… – шипение Эмбер заставило Грисби недовольно скривиться. – Возрадовался что тот паж в господских сапогах, возомнивший себя графом…

– Конфиденция! Я здесь дабы должно воздать своему верному слуге за службу, а отнюдь не за бабьим ехидством!

Но Эмбер, равно как и замерший у двери оруженосец, не спешили покинуть помещение. Если Гена просто боролся с гравитацией при помощи стенки, то Эллис не позволяла вчерашней попойке встать преградой к возможной выгоде. Она раскусила игру Грисби еще быстрее моего.

– Прежде чем вы, о милорд, обмочитесь от радости и заслюнявите сего сира насмерть, я желала бы…

– Умолкнуть и перестать испытывать мое терпение!

– Напомнить о его титуле. О двух, если выражаться точнее. Впрочем, что я могу знать, ведь я так молода и жажду знаний…

То ли еще не до конца отойдя от выпивки, то ли чувствуя себя в полной безопасности вблизи меня, Эмбер ничуть не испугалась рассвирепевшего лорда. Зевнув и накинув туфли, она выбралась с кресла и принялась демонстративно поправлять прическу, глядя в свое отражение на окнах.

Через полминуты клоунады и выжидательных взглядов в мою сторону, лорд наконец сдался:

– В такой день, и из уважения к твоему… Покупателю, я дозволю тебе договорить. В первый и…

– Отнюдь не последний, будьте уверены, о, милорд… – Эмбер откровенно перлась от чувства власти. – Если вы, разумеется, и впрямь желаете стрясти с этого жалкого городишки хоть «лепесток».

Задолбали. Ох и задолбали же они меня… Каждый раз одно и то же.

Грубо пихнув Грисби, я протиснулся к столу, не обращая внимания на театральное негодование лорда и мнимое безразличие Эмбер. Половые игрища аристократии и словесные пикировки в стиле «я не понимаю о чем ты!» ничего кроме раздражения не вызывали.

Я снова зарылся в бумаге, в надежде понять хоть что-то. Если уж мотивы и цели федерала мне недоступны, то может хоть пойму, что он отрыл такого, отчего резко потерял интерес к городу? Карта какая-нибудь, слухи, или хотя бы опись хозчасти, в которой черным по белому написано «Грааль отсутствует».

Грисби и Эллис тем временем продолжали словесные хороводы, не догадываясь, что перед угрозой инспектора, их «интриги» выглядят разбившейся кружкой в каюте тонущего «Титаника».

– Сколько? – наконец сдался Аарон, неправильно восприняв мое долгое молчание и решив, будто таким образом я предоставляю Эмбер право торговаться от моего имени. – Какой же «милостью» «хороший лорд» должен «поделиться», дабы «порадовать» его верного слугу, дабы тот порадовал лорда и… Самолично обрадовал верноподданных благой вестью о моем возращении в город?

– Половину! И полдюжины сотен золотом вперед, если желаешь, чтобы…

– Вздор! Пол-десятины и ни лепестком больше! Я не базарная торговка, дабы…

– Треть и запрет досмотра караванов под эскортом гильдии!

– Это разрешение на воровство! На контрабанду! Обход пошлины! Неужто ты вздумала провести меня⁈ Таким низменным коварством⁈ Пол-четвертины!

– Четвертина и… И… – Эллис слегка покраснела, намекая, что ее раскрыли. – И никаких пошлин с гильдии!

Актриса, блин. А то что с гильдии и так налогов не берут…

Едва почуяв слабину, Грисби охотно заглотил наживку:

– Довольно препирательств и грошовых торгов! Я щедр и милостив, а потому жалую своему верному рыцарю половину четвертины в придаток к резиденции! А что до тебя… Дабы впредь не слышать твоего постыдства… – томная пауза и нахмуренные брови едва не посрамили своей игрой покрасневшие щеки Эмбер. – Подавись своими объедками! Можешь варить гнилое пиво и закупать поросячью щетину для своей грязной кухни – я не посрамлю себя, принимая дань с твоих грязных рук! Но не вздумай хитрить! Твоя кухня и кладовая назначена лишь вшивым «розанам»!

Эллис оставалось только «не сильно уронить лицо», принимая предложение Грисби. До лорда пока еще не дошло, что предприимчивая особистка организует магазин прямо в гильдии. Вернее, все останется по-прежнему, просто народ толпами повалит за жетонами, оплачивая курсы, отрабатывая рабочие контракты, или просто откупаясь взносом. Лишь бы получить заветный оловянный жетон и покупать импорт без пошлины. Короче, в гильдейском меню скоро появятся экзотические блюда из слитков стали, мешков краски, и прочего несъедобного дефицита.

Рано или поздно до Аарона дойдет что его кинули и начнутся терки – он будет давить Эмбер властью, Эмбер будет давить его деньгами… Кто победит? Да какая разница – один черт цены вознесутся в небеса, и мухосранск под именем Грисби превратится в полуживую пустыню. Сюда караваны и так ходят лишь из-за отсутствия пошлин, а уж когда Аарон начнет добивать торговлю налогами, и ловлей вертлявой жопы Эмбер, которая всеми силами начнет от них уходить…

Сволочи. И он, и она. Одна продает, другой покупает. Одна уверена что оказала «услугу», другой, что «наградил». Еще действуют так, будто я нифига не понял. Просто сволочи.

– Быть посему! – Аарон снова вернулся ко мне, оглядывая словно свежекупленного коня. – Идем же! И слепой зрит, что ты и только ты заслужил эту честь, стоять подле в день моей… Нет, нашей победы! Идем же, идем – подкинем живописцам да певцам работенки! Пусть они запечатлеют мой триумф на века!

Из-за хитрой улыбки Эмбер становилось сложно понять, у кого тут триумф.

Все просто как палка, ввести войска в город одно, а вернуть – совсем иное. Куролюбу нужна поддержка. И чтобы люди нормально приняли, не разбежавшись за ворота из-за опасений новой войны, и чтобы герцогиня по башке не настучала, и чтобы северяне войну не развязали. Короче, нужен я. Прикрыться от горожан, которые воспротивятся возращению налогов, оправдаться перед сюзереном, которая никаких санкций на захваты не давала, и поставить между собой и бородачами, используя фальшивый титул «хранителя» города и запугивая инспекторами.

Благодаря подсуетившейся особистке, за «услуги» мне причитается доля. Так понимаю, одна восьмая от налогов. Не то чтобы золотые горы, но и не пустой пшик – на содержание резиденции хватит. За это попросят продолжать утирать сопли горожанам, но уже от имени Грисби, и, самое главное, постоять рядом с ним, когда он станет объявлять о возращении города в свои руки. Поддержать его, короче.

Грисби получает власть, я долю, Эмбер очередную мутную схему. Все довольны, все счастливы. Кроме горожан. И меня.

– Нахер.

Морщинистое лицо лорда недоуменно вытянулось, а бровь поползла вверх. В отличие от евнуха, ему слишком мешали яйца, чтобы принять очевидное – в хрен мне его титулы не свистели.

– Нахер до востребования! – Аарон так и замер с протянутой рукой, переводя взгляд с меня на горы бумаги. – Дядя, я тебе сейчас кабину развалю – чего не понятного⁈ Сдристнул! Стерся отсюда к чертовой матери!

– Ты… Ты… Да о чем ты⁈ Я милость оказываю! Честь! Не ради того ли ты от виноградинки отказался, не для того ли «Бороденку» помоями закидал⁈ Да… Да любой иной… Любой!

Эмбер охренела не меньше Аарона. Пока Куролюб исходил обидками и непониманием, Эллис жестами показывала не дурить и не создавать конфликт на ровном месте. Дают бери, бьют беги…

Может они и не сволочи вовсе? Не они такие, жизнь такая? Не они мир построили, не они решения принимали, не они правила утверждали. А кто тогда? Инспектор? Император? «Второй» и «Первый»? Нет, они такие же бедолаги, принявшие правила игры, проползшие жизнь сракой по щебню.

Все было придумано задолго «До». Когда люди выползли из пещер и степей и придумали замечательную штуку «земледелие». Когда начали производить больше еды, чем могли сожрать. Когда у них появилось то, что можно отнять.

Засеяли, вырастили, собрали. Прибежало соседнее племя, надавало по мордам, обокрали амбары. Ведь зачем работать, когда можно не работать?

Из толпы хмурых лиц вышел крепкий «Коля» и кинул идею – «а давайте я буду вас защищать»? За долю малую, ясен пень. Сказано-сделано, племя сеет, – «Коля» тренируется. Оружие мастерит, «набегателям» рога обламывает. Дела идут, «Коля» становится сильнее, доля за крышу растет, «бригада» сколачивается. Так появилась первая армия.

Потом «Коля» поковырял в носу, и подумал, – одна деревня это хорошо, но две-то лучше? Почему бы и другие племена не «защищать»? Сказано-сделано, – так придумали государство. Одних словами, других огнем. Экспансия набирала обороты.

Покуда бригаде «Коли» не повстречалась бригада «Васи» и вместе они не изобрели войну. Кто-то победил, кто-то проиграл, но в итоге решили, что «защищать» деревни куда безопаснее, нежели убивать друг-дружку копьями и камнями. Они же воинское сословие, соль земли, элита, не вонючие землепашцы. С чего бы «благородным донам» не договориться о границах, сферах влияния, процентах – «лохов» на всех хватит.

Прошли века, тысячелетия, но нихрена не изменилось. Это никогда не про лордов и леди, это всегда про «Колю» и «Васю». Не про замки и доспехи, не про офисы и смокинги, а про деньги и власть. Про труд и его присвоение. Защита оказалась крышеванием – первородный грех цивилизации. Началось с насилия и принуждения, им же и продолжилось. Просто пропаганда и обман куда эффективнее стали и огня.

Вот он, главный мотив инспектора. Вот откуда взялась его брезгливость, вот почему он меня дураком назвал. Он, поди, тоже когда-то пытался склеить разбитую чашку, утирая сопли всем подряд. Тоже вступался за девчонок, тоже обламывал купцов. Пока не увидел как вчерашняя девчонка стала купцом. Как злой феодал обернулся нищим, а нищий злым феодалом. Пока не вспомнил, что лорды не в инкубаторах плодятся и не с иных планет прилетают, а появляются откуда и все дети родятся.

Ничего тут не сделать. Рожденное из порока праведным не станет. Будь ты хоть трижды святым, ничего не исправить – порвут. И они не виноваты. Ни феодалы, ни крестьяне. Как там в Библии было? Они не ведают что творят? Может книжка и не про религию вовсе была, а? Та и хрен с ней. Утопающим не книжки кидают, даже если они про «выживание на воде».

Прав инспектор, ничего тут не починишь – оно не сломалось, оно таким построено. Только все сносить и начинать сначала. Чтобы прийти к ровно тому же результату. Прав он. Но все же забыл – правильных решений в таком мире не бывает и никакой добрый божок не поможет. Только свихнется, пытаясь впихнуть невпихуемое и построить карамельные замки из говна. Что может быть хуже доброго бога? Только свихнувшийся добрый бог.

Уж я-то знаю.