Текст книги ""Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Илья Рясной

– Чтож он столько весит-то… – скрип собственных зубов никак помогал ноющей спине, гнущейся под весом парадного нагрудника.

После пары часов проведенной возле трона, даже красная рожа Клебера перестала забавлять. Наоборот, теперь я ему завидовал – несчастный балбес даже не представляет, до чего же тяжелый этот золоченый хлам. Счастье в неведении, блин. И где они только мой размер отыскали? Уж не ее ли папашки одежка? Не хотелось бы носить доспех, в котором кто-то помер.

За нытьем и жалостью к самому себе, я не сразу придал значение распахнувшимся воротам и прокатившейся по толпе волне вздохов.

– Справедливости! – вопила тучная тетка, чем-то напоминавшая старую знакомую из Грисби. – Справедливости, матрона!

Прижимая к объемной груди туго свернутый мешок, она аки бульдозер ломилась к трону через толпу просителей, расчищая дорогу хорошо одетому старику и заплаканной женщине. Стража дрогнула под напором решительности немолодой тетки, но отчаянно желающий выслужиться Клебер успел рвануть ее за рукав платья. Мешок грохнулся у ступеней, и из-под грубой ткани на свет вылез деформированный восковой манекен.

Даже с моим богатым опытом потребовалось время, чтобы опознать в «манекене» труп молодой девчонки. И то лишь благодаря копне светлых волос – лицо и шея раздулись настолько, что веки напрочь закрыли глаза. Я не медик, но это либо боевой газ, либо жесткая аллергия. Про химическую промышленность тут не слышали, так что вывод очевиден…

Опустившаяся на зал завороженная тишина позволила тетке пробиться к площадке возле трона. Бухнувшись на колени и вмазавшись лбом в камень, она принялась на все голоса клясть «проклятущих пчел», театрально взывая к справедливости Молочного Холма, которая должна обрушиться на «алчных пасечников»:

– Пущай и раньше жалили, – мы люд терпеливый! Но ныне все рамки перехожены! У меня самой дочь ейных годов подрастает! Чтож мне, запереть да с дому носу не выказывать? Дабы твари жужжащие на улицах лютовали⁈ Справедливости, матрона, твои подданные взывают к справедливости!

Побледневшая при виде мертвой ровесницы, герцогиня нервно ерзала на подложенных подушках, то и дело стреляя глазами на меня. Ну отлично, опять мне отдувайся…

– А ты сама-то кто? – я нехотя обратился к разошедшейся тетке, все так же стоящей на коленях.

Если с зареванной женщиной все понятно, то эти-то кто? На бабку с дедом непохожи…

– Так эта… Жена егойная. – тетка недоуменно кивнула на стоящего у ступеней старика. – А! М’лорд вопрошает, чегож я тельце неостывшее тащила, а не мать-кормилица… Так тож возле нашего двора случилось! Прям у околицы кровопийцы девицу всмерть закусали! И не впервой, говорю по сердцу – вся улица c бесчинств стонет!

В зале послышался одобрительный гул, – даже пара благородных, безразлично рассматривая свои ногти, признались будто на неделе и их пару раз ужалили. Перекрывая раздавшийся плач безутешной матери, не решающейся вклиниться в разговор, тетка воздела руки к туфлям герцогини:

– Справедливости! Обруштесь же на этих проклятущих колдунов! Не дозвольте пасечникам и далее народ губить да тварей лютующих плодить! Намеренно же самую дикую породу расплодили, дабы больше меда в поганые рты затолкать! Поверьте моему слову, в пчелиных делах я известная мастерица!

Вздрогнув, мелкая оторвала взгляд от остывающего трупа. Медленно отлипая от трона, она завела дрожащим голосом:

– Я, Жиннет, первого своего имени из…

– Погоди с именем… – надавив на плечо, я вернул девчонку на место.

Даже ноющие плечи и вопящая спина не могли перекрыть неуемное шило в моей жопе. Может я слишком долго прожил в Грисби, но как-то эта история гнильцой отдает. Прям воняет.

Подойдя к ступеням, я кивнул торчащему у ступеней старику:

– А ты кто?

– Та муженек мой, я же…

– Не к тебе обратились! – поставленный голос наконец сумел заткнуть неугомонную тетку. – Спрашиваю еще раз, работаешь кем⁈

Лоснящиеся нежностью ладони, при виде которых любая девица удавилась от зависти, говорили сами за себя. Вздрогнув, мужик неловко поклонился:

– Свечник я, м’лорд.

– Так и подумал… Дай угадаю, ты свечки по старинке из жира лепишь, а объявившийся конкурент из пчелиного воска?

Узкие глазки тетки мигом превратились в пару блинов. Муженек же оказался чуть более устойчив:

– Не разумею, о чем вы, м’лорд. В Молочном Холме никто не делает свечей из воска – это всем известно! Каждая восковая аж с самого Живанплаца путь держит!

– Но то раньше держала, а теперь, видать, новый мастер нарисоваться пытается. Формочки привез, с пасечниками договорился, протекцией советника пользовался… Тьфу, бывшего советника, то есть.

Реально ведь в подъездах гадил, придурок, – аж мелких предпринимателей разорить не поленился. Вот это я понимаю, дотошность…

По лицу свечника все было понятно без слов, но оклемавшаяся тетка попыталась перейти в контрнаступление:

– Да чтож вы такое глаголите, патрон⁈ Как вы нас-то обвинять могете – мыж не колдуны, чтоб пчел заговаривать! Как мы ими управлять-то сподобимся⁈

– Как-как, жопой об косяк… Чтож за люди-то а? – спросил я у самого себя, глядя на вздувшееся лицо покойницы и ее молчаливую мать.

Кому война, а кому мать родная. С трагедией и смертью то же самое. Ну и чем они от феодалов отличаются? Масштабами, разве что… Говно на блюде, а не люди.

– Короче, если к вам сейчас пара солдат на чай заглянет, то они не найдут банки с маточным молочком или мятой? И загашника с пчелиным ядом тоже не обнаружится?

Вывалившиеся накладные зубы свечника упали аккурат под ноги завернутому телу.

Для тех, кто никогда не пытался осветить целый салон и не водил знакомства с наглыми евнухами, пришлось популярно объяснить основы пчеловодства. На молочко пчелы как мухи на говно за много километров слетаются, а запах яда сородичей служит сигналом к немедленной атаке. Звереют разом, насекомые тупые. Небось эта парочка ночами стены молочком по всей улице обмазывала, а потом склянку со сцеженным с тех же пчел ядом выливала.

Банально, аж зубы сводит.

Восковые свечи не воняют и горят дольше, поэтому ясный хрен, что свечник обосрался за свой бизнес. Или, судя по рожам, тетка обделалась. Она-то, поди, все это и выдумала. Даром про пчел так разглагольствовала – стопудово в семье какого-нибудь медовара выросла.

Кто бы мог подумать, что изучение салонной библиотеки наконец пригодится? Я ведь всего-то хотел евнуха заткнуть – нюх у него больно чуткий, обычные свечки не переносит. Ну, то его проблемы – на северах с пчелами туго – на воске разоришься.

Опустившееся на зал гробовое молчание заставило невольно поежится. Смотрят, будто впервые видят, блин.

Размяв ноющие под весом металла плечи, я вернулся к «нашим баранам». Скрежет рыцарских вовремя напомнили о своем хозяине.

– Филя! – я ткнул в жмущегося к ограждению рыцаря. – Возьми пару гвардейцев и прочеши их мастерскую. Двор только не забудь. Склянки с молоком ищи, сундуки переворачивай – полюбому куча дохлых пчелок под матрасом припрятана. Ну а этих…

Тетка истерично икнула, почуяв на себе глаза всего зала.

– До выяснения задержать, короче. Не найдут – отпустят, а найдут… – проглядывающий из-под мешка кусок вздувшейся плоти встал комом в горле.

Заплывшее лицо будто говорило – нигде не скроешься, лейтенант. Ни там, ни тут, нигде.

– Да вынесите уже тело, чего встали⁈

Резкий окрик наконец привел муравейник в чувство. Топот сапог, визгливые оправдания утаскиваемой гвардейцами тетки, взбудораженный гомон толпы, молчание матери… Только Клебер искрился от счастья. Как же, наконец-то шанс выслужиться появился. Ради такого он землю носом рыть станет и Филей себя звать позволит…

Да и хер с ним.

Проводив взглядом скрывшийся обратно за воротами мешок с совсем еще юным содержимым, я вернулся на свое место возле трона. Робкий взгляд герцогини шел в комплекте с благодарной улыбкой.

– Ладно, пофиг… Следующий!!!

Команда, прокатившаяся промеж колонн, заставила весь зал разом подпрыгнуть.

Не сильно-то от Грисби отличается, если подумать. Правда непонятно, к добру или к худу…

Глава 4
«Ведьмины холмы»

Раскинувшийся с балкона вид города существовал будто для одной цели – напоминать каким же «Мухосранском» является Грисби. В десять больше и во столько же богаче – обрамляя собой самый крупный холм, каменные стены домов высились над густой дымкой, сгущающейся у подножий. Вечерний туман придавал городу нечто мистическое. Возвышаясь над клубящейся молочной мглой, холмы приобретали вид райских кущ, будто сошедших с церковных фресок.

Хотя ассоциации с озерной деревней откровенно портили мое впечатление.

– «Ведьмины сиськи» – вспомнил я второе название Молочных Холмов.

– Я, может статься, и озорница, но уж никак не ведьма! – из-за спины послышался обиженный голос синевласки. – Однако же, коли таковы ваши фантазии, пожалуй этой ночью я не откажусь побыть немножко ведьмой…

Мда. Весь настрой сломала.

– Ты лучше оруженосцем побудь! Долго еще возиться будешь⁈

Парадный наплечник слегка звякнул о девичий лоб, но так и не заставил извращенку выбросить дурь из головы – возясь со шнуровкой, она все норовила просунуть руку куда-нибудь пониже и понепристойней.

Не то, чтобы мне так хотелось подпускать к своему нежному телу эту мазохистку, но горничные доспехи в жизни не трогали, а чертов Гена слишком занят, стараясь спихнуть руку герцогини со своей. Сидя в саду под самым балконом, вместе с остальными прихлебателями они вовсю наслаждались представлением залетных артистов. Судя по качественному реквизиту и количеству занавесов с детально проработанными фонами – ребята некисло поднимают на таких вот частных вечерах для высоких феодалов.

Еще и саундтрек из полудюжины музыкантов сообразили.

Какую только херню люди не придумают, в отсутствии телевизоров…

Хотя, врать не буду – актеры они и впрямь неплохие. Вроде и всего лишь в саду перед придворными стоят, а играют дай бог каждому – Станиславский бы не побрезговал. Наверное в этом и есть суть их мастерства – даже в помойке вести себя как во дворце, а во дворце, как в помойке.

Как говорится, начни с себя – научишься обманываться сам – других обдурить труда не составит. Наверное поэтому у меня так хорошо врать получается…

На сцене как раз заводила финальную арию ряженая в шелка рыжеволосая «ведьма». Замысловатые слова и заунывный тон повествовали о невыносимом бремени вины, легшей на колдовские плечи. Весь спектакль служил очередной интерпретацией причины первого северного похода и начала конфликта конелюбов с отморозками. Будто великого князя приворожила рыжая ведьма, но по глупости заставила его напасть на названного брата из Мюратов прямо во время совместного парада.

Резня, хаос, гибель возлюбленного и одинокая ведьма, льющая слезы в стенах горящего Калинпоста, осажденного объединенной армией со всего континента.

Если убрать дурь про ведьму, то что-то подобное в книжках и писали. Во всяком случае, про внезапную резню и сожжение с особой жестокостью столицы северян – говорят, никого за стены не выпустили, всех покрошили. Детей, баб, вообще всех. Аж тогдашнего Мюрата за беспредел свои же родичи прирезали.

Глядя на сцену, я ощутил странную пустоту в груди. Эмбер бы понравилось. Как раз ее любимая сцена… Всегда ногтями в руку впивалась.

Звякнувший о пол наплечник заставил отвлечься от загадочного взгляда янтарных глаз.

– Получилось! Я же говорила, что умею! – хлопая в ладоши, радостно причитала волшебница. – Меня еще маленькой лорд-дедушка его наряжать просил!

– Не наряжать, а одоспешивать… Давай дальше! И побыстрее, я не хочу до старости в этой консерве потеть!

Стопудово врет, засранка! В жизни к доспеху не притрагивалась, просто полапать меня захотела.

Подтверждая догадки, девичьи руки проскользнули под нагрудник выискивая некий «шнурок». Шнурок, конечно же, искался где-то на уровне промежности.

– Если не завяжешь, я тебе этим «шнурком» сейчас по лбу дам!

– А я думала, вы хотели развязать… Ай! Да развязываю я, развязываю! Такому могучему милорду не пристало драться с леди!

С такими «леди» и лорды не нужны… Черт, надо было все же не полениться и Аллерию поискать. А лучше – другого рыцаря. Хотя… Ну да, они же все представление смотрят. Не служба, а сказка натуральная.

Стоя в раскоряку на балконе дабы девчонка могла дотянутся до шнурков, я видимо выглядел чересчур счастливым, а потому синевласка решила усугубить мое положение разговором по душам:

– Верите, милорд, а я знала что вы за мной придете. Винни не верила, но я чувствовала, что все закончится хорошо! Иначе и быть не могло, удача улыбалась мне с самого рождения!

– В следующий раз попробуй что-нибудь почувствовать, прежде чем угодить в полную жопу… Удача ей, блин, улыбалась. Тебя чуть не распотрошили, если ты не заметила.

Синевласка довольно хихикнула, наконец отстегнув второй наплечник и вернувшись к нагруднику

– Вот вы не верите, а ведь родись я пахаревой дочкой, то непременно окончила жизнь на дне реки.

От таких откровений я даже позабыл про сцену внизу. Не только ту, что про актеров, а даже про Гену, тщетно пытавшегося отвязаться от внимания приставучей герцогини.

– Где-где бы ты окончила?

– Не забивайте голову милорд, это так, шутка для своих. Так подбадривал наставник, когда раз за разом не удавались заклинания. Несмотря на одаренность, я была… Не очень способной к волшебству. Наверное поэтому он отбыл раньше, чем завершилось обучение.

– Ага, скорее уж потому, что ты до него сексуально домогалась…

Похихикав, поиграв в кокетство, и осыпав мои уши целым градом женских ужимок, извращенка наконец вернулась к главному:

– Ну, раз вам мои глупости интересны… Раньше ведь, при императорах, законы действовали запрещавшие «нам» в брак вступать. А в деревнях будто и вовсе казнили. Вот наставник мне такие сказки и рассказывал, как будто до сих пор, среди одичавших низкорожденных – одаренных детей принято топить или вовсе живьем закапывать. Глупости, конечно – крестьяне же не столь тугоумны да суеверны? Но маленькой я верила – до недавних пор даже кошмары мучили, будто меня из какой-то деревянной хибары выволакивают и в озеро швыряют. Будто я камень какой, или мешок с овсом. Еще и дым повсюду – жуткие сны… Пиявочник говорил – слишком много на ночь читаю, от того и кошмары.

Для кого сны, а для кого реальность, кому книги, а кому… Ну еперный театр!

– Погоди, а эти твои кошмары случайно не по приезду в Грисби начались? И не зимой ли закончились? Где-то через пару недель, как я в замок заходил? Ну, помнишь? Там воспитанники по двору скакали?

Волшебница выкатила глаза, будто я только что достал кролика из шляпы. Восклицания в стиле «совершенно верно, милорд» и «откуда вы знаете, милорд» в лишних подтверждениях не нуждались. Махнув рукой, я отмазался, будто от кошатины услышал.

Озера, сараи, бочки, демоны с рыбешками под кожей… Нет, все-таки права волшебница – ведьма мне и впрямь необходима. И пусть только попробует темнить, мигом вампиршу натравлю! Чувством вины уж как-нибудь отмучаюсь.

Возобновившийся флирт волшебницы прервался тихим скрипом двери. Я уже успел представить себе наглую физиономию Киары, но через порог переступила высокая блондинка. Вместо привычной брони, ее спортивную фигуру неплохо подчеркивал украшенный гамбез с кожаным воротником

Сияя натянутой улыбкой, Аллерия тут ухватила синевласку за плечи и буквально отцепила от меня, оттаскивая ее выходу и молотя заготовленной скороговоркой:

– Как же вы устали, леди Ансел! Я так и чувствую, сколь споро вам надобно отдохнуть перед утомительной дорогой, дабы в полной мере пересказать вашему могучему дедушке за оказанный вам прием!

– Но раз я завтра убываю, то мне хотелось провести последнюю ночь со своим будущим…

– Успеется, успеется, все успеется леди Ансел, могу вас заверить! И ночи и дни, все они будут в вашем распоряжении! – бульдозером оттараканив брыкающуюся волшебницу к дверям, Аллерия порекомендовала ей скорее почтить своим прощанием ее светлость, прежде чем та отправится в опочивальню.

Плотно запертая дверь заглушила поток протестов и возражений.

– Так понимаю, про нее наклонности уже весь замок в курсе…

И куда она кстати «убывает»? К Грисби что ли? Быстро как-то. Или наоборот, медленно. Смотря как посмотреть.

– Только я. Застукала когда она подглядывала за одним из рыцарей, забавляющимся с кухаркой в кладовой. – блондинка подняла бровь оглядывая мой нагрудник и со вздохом, приблизилась, принимаясь заученными движениями развязывать шнуровку. – А ты сколь осведомлен об интересах своей суженой?

Ремни излишне туго впились в ребра, заставляя непроизвольно дернутся. Только очередной сцены ревности мне не хватало…

– Никакая она мне не суженная. Развяжи уже!

Услышав желаемое, блондинка парой легких движений заставила нагрудник рухнуть под берцы. Ноющая спина готова была отдаться Аллерии хоть сейчас – господи, ну наконец-то… Чтобы я еще хоть раз…

– Не то чтобы я была от того в восторге, но не могу не предупредить – за ужином ее светлость интересовалась у стюарда может ли трону служить сразу два чемпиона.

Расслабившиеся плечи тут же свело судорогой.

– И что он ей ответил⁈

– Почем мне знать? У меня нет привычки подглядывать в замочные скважины, в отличие от некоторых уже бывших наемников… – хлопнув меня по спине, Аллерия взгромоздилась на кровать, принимаясь разглядывать поднос с ужином, оставленный слугами.

Наивно воспринимая меня за северянина, повара попытались отличиться приготовив всю жратву в посуде из хлеба. Даже вино в хлебный «кубок» налить умудрились. И если чесночный суп в ковриге жрать еще можно, то запредельное количество свеклы в остальных блюдах повергнет в ужас любого служившего в армии. Даже бикус был бы краше.

Сбросив маску офигенно важной леди-командующей, Аллерия чисто по-девичьи принялась клевать все что под руку подвернется, попутно расспрашивая меня про прошедший день.

Разговор сам собой зашел за инцидент с пчелами и вчерашнего советника.

– Не стану докучать вопросами, где ты этому всему научился, но… Если ты столь сведущ в дворцовых интригах, то может подскажешь, как быть теперь? То есть, ты же не предлагаешь миледи и впрямь казнить ставленника сюзерена? Это же абсурд! Такое оскорбление недопустимо!

– Та не надо никого казнить, че как дети-то? Пару дней в казематах помаринуй, да отправь к этим вашим Мюратам с припиской, «мол так и так, товар не подошел, прошу вернуть деньги».

Стопудово они его сами же и казнят, уличив в преступной связи с кем-нибудь из ненужных и уже давно надоевших знаменосцев. Будто это именно он тот самый плохиш, пытавшийся подгадить Молочному Холму, а вовсе не большой и благородный хозяин. Расследование какое-нибудь пафосное проведут, на публике покрасуются – что угодно, лишь бы замять скандал в зародыше.

Жалко мужика, конечно, но сам дурак. Нехрен лезть в игры феодалов, – как пешку разменяют и не поморщатся. Хорошая мина им дороже любого советника.

– Достаточно! Все! – блондинка капитулировала, отставляя ковригу с супом и смиренно поднимая руки. – Я попросту обязана спросить – где ты всему этому научился⁈

– Не нужно быть контрразведчиком, чтобы запомнить – в вашем мирке даже лошади просто так не гадят…

Вопреки всем ужимкам, от меня не укрылось что Аллерия ведет себя совсем нетипично. Ни губы не надувает, ни философией замучить не порывается – даже ревностью из-за герцогини не пышет.

Кажется у меня появляется подозрение…

– Слышь, а стюарда про «чемпиона» точно малявка спрашивала, а не ты?

Вспыхнувшие щеки шли в комплекте с прилетевшей в лицо подушкой.

– Эй, я же не советник, со мной нельзя такие же штуки проворачивать!

Озорной блеск ее глаз едва не заставил меня спросить о «штуках», которые «проворачивать» можно. В последний момент удержался – вспыхнувший образ Эмбер подсобил. Но все же хорошая она девчонка. Овца, конечно, но хорошая. Странно что не замужем. Хотя, учитывая характер…

– Давно хотела спросить… – веселье в ее голосе уступало едва различимому хрипу. – Там, у стен Грисби, когда ты сражался рядом с северным лордом… Тебе… Тебе не попадался кто-то… Ну, похожий на меня? Мужчина? Светлые волосы, ростом пониже тебя, постарше, конечно…

– Понятия не имею. Там кого только не встречалось, если честно… А зачем тебе?

– Да… Так, забудь.

Грустная мина на бледном лице выудила из недр памяти, что отец Аллерии служил на стороне барона.

В голове будто разорвался снаряд, а сердце зашлось в бешенной пляске, когда широкий наконечник рогатины, утонул в кричащем лице незнакомого блондина. Уж не он ли⁈ Да быть того не может! Херня собачья, ни за что не поверю! Ее отец полюбому капитаном служил, а тот, которого проткнул – среди наемников стоял! Хотя, почему бы капитану не командовать наемниками, раз капитан рыцарями руководил…

И как назло, чем сильнее напрягаю память, тем больше лицо неизвестного приобретает черты Аллерии. Мыльных опер пересмотрел, ну точно! Не бывает таких совпадений, просто не бывает!

Господи помилуй, час от часу не легче…

– Ты это… Ты того… – как часто бывает, эмоции я пытался прятать косноязычием. – Ты не про отца ведь спрашиваешь?

– Не важно!!! – излишне резко Аллерия поспешила меня заткнуть, будто боялась услышать ответ.

Прокашлявшись и сделав из хлебного кубка внушительный глоток вина, она быстро перевела тему разговора:

– Не могла не… Не могла не заметить, что мой прощальный дар тяготит пояс твоего оруженосца, а никак не твой.

– А? Ты о чем это?

Секундная игра в гляделки заставила пристыжено стукнуть себя по лбу – меч же! Совсем забыл! Аллерия же мне его подарила, а не Гене. Ну отлично, еще один косяк в мою копилку, то отца убью, то меч… Стоп, отца я не убивал! Не убивал и точка! Это просто игра воображения!

Голубые глаза все еще требовали ответа.

– Просто я ему рапиру поломал, а твой меч ему как раз…

– Не оправдывайся, тебе не идет! К тому же не мне судить, как ты распоряжаешься подарками, пусть я и не в восторге… Пожалуй, я сама виновата – мне стоило брать пример с тебя.

Слегка грубоватая ладонь легла на мое колено – в голове почудился запах меда и щелочного мыла.

– Как бы… Ты о чем вообще?

Аллерию явно воодушевило, что я смотрю на нее как кролик на удава – ладонь сместилась чуть выше, притрагиваясь к месту… К нихрена не уставному месту!

Как назло, организм среагировал мгновенно, вызывая на девичьем лице довольную улыбку:

– Дарить то, что никак нельзя передарить. Сиди смирно, я покажу…

Подкат года – дед бы гордился.

– Самый странный предлог для изнасилования, что я слышал… Слушай, уже поздно и…

Сладкий запах без спроса вторгся в самое нутро, разливаясь по рту, когда мягкие девичьи губы жадно прильнули к моим. В отличие от синевласки, руки Аллерии скользили под одеждой без притворного смущения.

Целеустремленность пылающая в голубых глазах будто не оставляла иного выбора, кроме капитуляции. Вспыхнувший бастион из образа Эмбер становился все меньше и меньше, пока щелочное мыло окончательно не выдавило медовый аромат куда-то в мглу ночного сада. Где малолетняя герцогиня скрытно тискала руку моего оруженосца, пока ее чемпионка открыто раздевала его лейтенанта.

– Только попробуй снова сбежать… – хриплый шепот намекал, сколь долго блондинка ожидала этой возможности.

И как бы я не хотел остановиться… Нет, не так. Как бы я не пытался захотеть остановится, – руки сами собой тянулись под украшенный гамбез, ближе к нежной коже и судорожно вздымающейся груди. Расплата будет потом, а она прямо здесь. Сейчас.

Твою-то мать…