Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 140 страниц)

Вместо атаки маг вынужден защищать себя от детонирующих каскадом амулетов, от пространственных завихрений и очередной попытки исказить поток Времени. Он справляется, то и дело огрызаясь новыми атаками своих сфер, да и сам тоже постоянно пытается сотворить какой-то масштабный ритуал прямо на побитых стенах имения. В прямом бою маг его специализации почти бессилен, несмотря ни на уровень, ни на все титулы в его Статусе. Вот только пока он под защитой своих творений, мешать его колдовству, – колдовству медленному, громоздкому и тяжеловесному, – становится задачей не для каждой боевой звезды.

Сферы создают преграды, воплощают чистую энергию во множестве форм, всяческое многообразие концептуальных эффектов, пусть даже и очень краткосрочных. Прямые атаки, может быть, слишком просты, но их по-настоящему много, они все разной природы, разных планов, отчего защищаться от них все сложнее и сложнее. Пыль бесконечной Дороги – инструмент универсальный, мощный и во многом уникальный, но даже против него можно подобрать контрмеры. Рамарц эти меры принял и подобрал, умудряясь гасить искажения реальности мощными пространственными техниками. Каждая сфера, любовно пересобранная после прошлой встречи этих двоих, вмещает в себе множество якорей, стабилизирующих реальность относительно Дороги, ослабляя странника и не давая ему продыху.

В иной ситуации, при иных обстоятельствах двое хороших убийц, при поддержке одного стрелка, выступающего, скорее, балластом, чем поддержкой, не смогли бы оказать сопротивления такой мощи, даже если не учитывать давящую силу Пекла и дарованных его жителями развращений. Но сегодня четвертым участником команды стала Валзея, успевшая на волне собственного гнева перешагнуть за предел собственных ограничений. Не того человека Рамарц винил в гибели сына, совсем не того.

Валзею он бы тоже одолел, не без труда, зато быстро – слуги извергов пришли сюда за ней, пусть даже и не отказались пограбить имение, как и воспользоваться плененными стражами, свитой и прислугой. Она не знает, для чего потребовалась ритуалисту такого уровня кровь от крови Отца ее, но могла сделать целую сотню предположений, одно другого хуже. Ритуал, родная кровь, изверги и бунт в столице – из таких ингредиентов очень тяжело сварить что-то, что не было бы катастрофой с точки зрения Императора Веков.

Поодиночке ни путник, ни хрономант не смогли бы выстоять в этой битве, но вот вместе... Уж кому, как не Валзее знать, насколько может усилить собственный отряд, дружину или целую армию кто-то, владеющий мистериями ее семьи. Они отступали, вертелись ужами на сковородке, странник призывал пылевые завесы на истощение, а убийца из Очей раз за разом расходилась с бесславной гибелью на волоске, но они стояли, держали оборону против творений Рамарца и не спешили проигрывать эту партию.

Главным рецептом их успеха, несомненно, оставалась возможность двигаться и реагировать попросту быстрее, чем мог уследить искусный магический алгоритм псевдоразума Сфер. Даже мальчишка с арбалетом под троекратным ускорением при таком же замедлении противника демонстрировал удовлетворительную боеспособность, чтобы если не помогать в битве, то хоть самому выживать.

Воистину, не зря весь мир знает цену силы Вечных!

Десятки знаков и фигурок, словно нарисованных прямо в воздухе невидимой кистью, фонят пороком достаточно сильным, чтобы искалечить незащищенного человека одним своим присутствием. Но ладно бы только присутствие – они собираются в более крупные структуры, отдельные фрагменты которой вот-вот сформируют готовый и уже завершившийся ритуал. Сияющие раскрытыми цветами Сферы лишь прикрывают работу мага, которую он не может поручить даже столь могущественным и многофункциональным артефактам.

Воля принцессы заставляет часть знаков откатиться в прошлое, а часть, наоборот, принять такой вид, какой они будут иметь при завершении и срабатывании ритуала. Взрыва не вышло, только капелька крови потекла по лицу успевшего среагировать Рамарца. Великий ритуалист и артефактор сумел перевести откат от ритуала в урон по резерву, а после нивелировать его до смешных величин. Смешных, как для столь серьезного отката, а не в плане последствий.

Первая кровь осталась за Валзеей и ее помощниками, пусть даже кто-то мог бы поспорить на тему того, кто здесь кому помогал. Рамарц стремится выровнять счет, переходя от экономных и смертельно точных ударов разноплановыми амулетами к боевым чарам высшего порядка. Кто-то мог бы обрадоваться, мол, начал закипать, терять остроту ума, но только не Валзея. Девушка успела понять, что глава предавшей Империю гильдии был до крайности взбешен еще перед началом битвы, когда получил весть о гибели его сына, но остроту его ума это не уменьшило, несмотря на изрядную подпорченность этого ума энергией Пекла. Смена в тактике сражения произошла лишь только потому, что Сферы установили достаточное количество барьеров, чтобы не беспокоиться об обороне слишком сильно.

Поток пламени влажно-зеленого цвета, окруженный парой десятков сияющих белым одноразовых амулетов-големов, выпущенных из нутра одной из Сфер, игнорирует попытки пыли его остановить. Родовым чутьем Валзея понимает, что эта странная сила слишком прочно въелась в окружающий мир, настолько плотно, что даже течение реки унесет ее отнюдь не сразу.

Все они, все четверо, ускорены Валзеей до максимума, попросту оббегая поток силы, позволяя страннику сбить часть мелких боевых големов пылью, а горлорезка из Очей соединяет лезвия своих кинжалов, активируя вложенный навык и накрывая всех их потоком бурлящей от конфликта энергии. Их должны остановить барьеры, пусть и не поддерживаемые больше сферами, которые все до единой сосредоточились на конструировании предыдущей атаки и подавлении попыток добраться до Рамарца.

Валзея едва не падает замертво, когда возвращает приемному залу первозданный вид. Восстановились разбитые витражи, пропали потоки плоти и кровавые лужи, обратились вспять проломы в стенах, включая оставленный болотным огнем, из-за которого едва не обвалилось все центральное крыло особняка. Барьеры, разумеется, тоже исчезли, но зато вернулась на место почти исчезнувшая в ходе жаркой схватки пыль. Странник тоже не в лучшем состоянии, но это и не мудрено, после такой-то нагрузки. Если Валзея восстановила зал и сломала формацию Сфер, то он просто заставил эти сферы на несколько секунд замереть, банально таща их по Дороге в обратном направлении.

Хотя, нет.

От подобного подхода такие артефакты отлично защищены. Скорее, он повернул саму Дорогу в нужном направлении, "не заметив" наличия на ней этих самых артефактов. На короткую секунду эти машины уничтожения, даже без хозяина своего способные несколько сотен развитых воинов перебить без потерь со своей стороны, замерли в коконах серого безвременья. Доля мгновения, за которую даже сам странник ничего сделать бы не успел... ну, разве что убежать.

Валзея вмешалась точно в срок, просаживая резерв до самого дна, выворачивая семейную кровь до того состояния, что натянувшиеся жилы грозились порезать плоть своей хозяйки. Если предыдущее усилие почти убило ее необходимостью разом выполнить чрезмерно емкую технику, то теперь убить ее могло простое истощение. Уста вытолкнули такую знакомую лирику, болезненный зов, неотвратимый приказ, уже в который раз за день замирая окружающий мир.

И секундная пауза для Сфер неожиданно стала куда длиннее. Только вторую, созданную принцессой, технику их пассивная хронозащита порвать не могла, потому что на артефакты давила сила Дороги, которой они и противостояли. Сила крови династии воздействовала только на технику странника, не касаясь артефактов напрямую.

– Торопитесь. – Равнодушно и даже саму себя удивляя могильным спокойствием произнесла она, падая на снова чистый пол, ощущая, как холодеют конечности. – Времени... всегда... мало.

Собственно, пока она успела сказать эту фразу, тяжело и загнанно дышащий странник, не менее уставшая убийца и даже мальчишка-арбалетчик успели закончить начатое. При всей их мощи и многогранной защите Сферы оставались весьма хрупкими творениями, пусть это было далеко не очевидно. Просто множество вложенных в эти овеществленные карманы амулетов всегда успевали укрывать хрупкие арканомеханизмы подходящей к ситуации защитой. На уровне локального Закона успевали, не могли не успеть.

Когда защиты не оказалось, хватало даже сил истощенной троицы, чтобы обращать дорогие игрушки в не менее дорогие обломки. Даже самое слабое звено в виде почти бесполезного юноши и то сумело себя проявить. Одну из сфер он банально разломал, ударяя по ней оббитыми сталью дугами своего арбалета. Не самое умное решение, но он либо верил в прочность своего оружия, либо просто не имел сил на иные трюки, возможно, вовсе этих трюков не зная. Второе и третье, ей казалось, куда вероятнее.

Лишенные возможности защитить себя Сферы даже выпустить взрыв наружу не сумели, самоуничтожившись вообще без внешних проявлений, если не считать сильных, но, без особых умений, малозаметных пространственных возмущений. Была вероятность получить разрез ткани мира на месте своей головы, но обошлось без травм, поскольку сработали достаточно чисто, а Дорога все эти разрезы себе и забрала.

Если бы не наличие в арсенале убийцы (она точно где-то слышала о ней, читала в поставляемых свитой сводках) способностей к прекогнистике, что дало им возможность общаться в альтернативных линиях произошедшего благодаря способности выбрать время разговора и заставить его не случиться, то ничего бы не вышло. Координации не хватило бы, чтобы сделать все так, как оно вышло. Пожалуй, про такое использование прекогнистики в связке с адептами путей и хрономантами она еще не слышала. В закромах Императорского Архива или Вечной Библиотеки, пожалуй, есть труды на эту тему, но едва ли их будет много. Может быть, если переживет это приключение, Валзея те архивы даже пополнит. Вернее, семейный архив, ибо незачем остальным знать слишком много о правящей крови.

Они сумели переиграть Рамарца.

А тот, в свою очередь, переиграл их.

Они даже поздравить друг друга не успели, когда искажение Валзеи попросту лопнуло. Покрытый кровоточащими язвами и внешне постаревший на несколько десятков лет Рамарц, которому не прошла зря попытка получить дополнительную мощь, переваривая в планарной силе собственное тело, торжествующе улыбался. Прокомментировать новый вид ранее пышущего жизнью и самодовольством слуги Пекла так никто и не смог, поскольку эта сволочь сотворила еще один ритуал. Прямо в собственном теле сотворил, а только потом развернул его вовне, отчего и не успел никто из их четверки среагировать.

Валзея, громила и убийца просто замерли, не в силах пошевелиться – не ментальное воздействие, а самый банальный стазис, возведенный в абсолют. Техника из тех, что при всей простоте вложенного в нее принципа, подают его настолько всеобъемлюще, что никакая защита не спасает. Точно так же, как было с покойным Рорцаром, Валзея только и могла, что шевелить глазами и дышать, пока постепенно регенерирующий и на глазах восстанавливающийся культист неспешно шагал в направлении их троицы. Какая злая ирония...

Мальчишка, чудом не попавший в радиус действия барьера, стремительно разрывал дистанцию, судя по звуку возводя арбалет. Маг лениво взмахнул рукой, отправляя в сторону нарушителя спокойствия пяток объемных фигурок из волшебных знаков. Вспышка магии, в которой Валзея узнала активацию одного из выданных "союзнику" разовых амулетов, не особо помогла бедняге. Отточенный музыкальными уроками и посещением театров слух уловил вскрик, переходящий в мат и звук полета, следом за которым прозвучал перезвон осыпающегося стекла. Юношу вынесло за пределы особняка прямо через витраж и едва ли он, при его уровне, приземлится живым или хотя бы приземлится вообще. Размажет бедолагу о внутреннюю сторону защитного купола, как есть размажет!

– Ну, вот мы и перешли к беседе. – Мягкий и вкрадчивый тон Рамарца не мог скрыть бушующего яда первосортной ненависти. – И беседа эта будет долгой, моя принцесса.

С едва различимой вспышкой стазис начал отступать, но на замену ему пришли сотни тончайших красных нитей, покрывающих ее тело и одежду, забирающихся под кожу и во внутренности. Эти нити складывались в сковывающие цепочки знаков, проступающими на теле экзотическим татуажем, проникали в каждый участок тела, перехватывая контроль над мышцами, дыханием, энергией и даже над классовыми умениями. А ведь никто и никогда не слышал, чтобы Брадкийские имели какие-то таланты в области кукольного мастерства!

Это ему такой дар предложили его хозяева? Или весь их дом умудрялся скрывать интерес к столь неприятной и тщательно контролируемой форме магии? Кукольником стать непросто, а уж таким, работающим по живому материалу при активном сопротивлении последнего, стать без долгой практики и вовсе невозможно. Но если кто-то и умеет наделять дарами лучше кого бы то ни было, то это именно изверги, как самые признанные специалисты в магии душ под светом Солнца и взглядами Сестер.

Тело принцессы, невзирая на мысли и попытки сопротивляться, расслабленно переминалось с ноги на ногу, следуя за своим владельцем. Валзея не сомневалась, что разум ей отключили бы с той же легкостью, что и тело, но Рамарцу явно хотелось сохранить ее сознание до последнего мига, дав прочувствовать вкус ситуации. Рядом с принцессой встала убийца, снявшая с лица тканевую маску, позволив мимоходом рассмотреть ее лицо и наконец-то вспомнить сводку, в которой мелькало это лицо и полное имя. А ведь ее объявили погибшей от рук алишанских диверсантов, а само убийство даже послужило одной из причин почти объявленной войны!

– Мои хорошие, подождите только, я покажу вам все, что пожелаю, и что пожелаете вы. – Пальцы, снова тонкие и холеные, избавившиеся от морщин и порезов, проводят по лицу принцессы, а тело, повинуясь кукловоду, целует эти самые пальцы. – Мы очень многого пожелаем, а возьмем и того более.

Поцелуи рук это уже простая мелочность со стороны культиста – на пальцах нет ни яда, ни проклятий, если не считать банального пресыщения всего тела Похотью, но это всего лишь пассивный эффект от последней стадии развращения. Просто этот выродок совершенно низменно хотел унизить свою жертву, вполне себе преуспев. Если бы не потеря контроля, то Валзею могло бы вывернуть прямо здесь, настолько мерзко выглядел Рамарц после созданного внутри собственных кишок ритуала. На счет убийцы она не могла быть уверена, но едва ли ей в радость наблюдать, как покорное чужой воле тело радостно облизывает кисть руки, словно собака забирает лакомство из рук хозяина.

Подойдя к громиле, изящным движением расстегивая свободный плащ, в котором скрывалось множество потайных кармашков и петелек с метательными зельями, амулетами и лезвиями, Рамарц впервые потерял контроль, вновь выпустив на безмятежно-самодовольное лицо истовую злобу. Под плащом скрывались удивительно тонкой работы латы, одновременно хорошо бронированные, но остающиеся достаточно легкими, чтобы не сковывать движения. Странный выбор для убийцы, но по движениям странника заподозрить на нем наличие подобных доспехов практически невозможно, настолько он подвижен при всей своей громадности и обманчивой неторопливости.

Странник изо всех их оказался единственным, кого кукольная техника так и не смогла подчинить до конца, всего лишь парализовав. Впрочем, адепту Дороги даже эта мелочь далась недаром – покрасневшее лицо, текущая из ушей, носа и глаз кровь, сведенная судорогой челюсть и различимое обычными глазами движение нитей прямо под кожей. Даже несмотря на полностью лишенное контроля тело, Валзея ощутила пробегающий по спине холодок лишь только представив испытываемые беднягой ощущения.

– О, убийца, как я рад нашей встрече. – Словно компенсируя невероятно быстро восстановившееся до нормального состояния тело, в глазах Рамарца начало плясать настоящее безумие, с трудом сдерживаемое за преградой железной воли. – Я погружу тебя на дно и возвышу к небесам, отравлю душу, чтобы исцелить ее новым ядом, прерву все, что ты ценишь, дав тебе взамен ничего, что станет для тебя ценнее любой потери. Тысячи шагов ты сделаешь по этой дороге, но ни один путник повторить их не осмелится, а ты будешь шагать, смотреть и платить за каждую секунду нового мира, которую мои дети не застали по твоей вине. И только когда от тебя не останется совсем ничего, когда ты переродишься новым, то займешь их место, место моих сыновей, моих любимых мальчиков и лишь тогда, я смогу познать поко...

...стонк...

Полностью отдавший себя своим мечтам, маг ни на единый миг не ослаблял контроля над кукольными нитями, методично выдавливая даже мысли о сопротивлении из своих жертв. Ни кровь Валзеи, ни мощь Дороги, ни вся искусность аттестованной убийцы из штата ликвидаторов Очей, не могли помешать, скомпенсировать катастрофическую разницу в уровне, классах, атрибутах и оснащении. Культист, заряженный и одаренный своими хозяевами по самые брови, как на последнюю битву (потому что битва эта и вправду соответствует) мог легко скомпенсировать нехватку чистого боевого опыта и небоевые классы. Валзее и ее помощникам компенсировать было нечем – они ввязались в эту битву уже уставшими, растратившими силы, а в случае с принцессой так еще и с не до конца прошедшими последствиями предыдущей обработки.

Опытный маг, знающий цену себе и своим делам, просто не мог допустить ошибку уже после победы, каким бы безумием ни полнился его извращенный разум. Но этого безумия все-таки хватило, хватило для того, чтобы, убедившись в отсутствии под куполом имения иных живых или неживых защитников, перестать обращать достаточное внимание на окружение. Безумие это уходило быстро, вновь прячась в глубине засверкавших фиолетовым зрачков, возвращая на место и осторожность, и паранойю могучего главы великой гильдии. Позабытый, попросту потому, что его нельзя было не вычеркнуть из списка живых помех, арбалетчик то ли обладал выдержкой профессионального шулера, то ли потрясающим воображение везением.

Ведь свой удар он нанес в тот единственный момент, когда этот удар мог принести хоть какую-то пользу.

С глухим и немного влажным хрустом арбалетный болт воткнулся в глаз Рамарцу, настолько сосредоточившемуся на контроле ритуала и кукольной техники, что на защиту сил попросту не оставившего. Могли помешать вездесущие Сферы, но их выбили немногим раньше. Не помогли амулетные щиты, поскольку их истощило противостояние атакам Валзеи и ее попыткам застыть Время для Рамарца. Безумная жажда поведать пленникам их судьбы помешала восстановить хотя бы самый примитивный барьер, ведь его бы все равно с головой хватило на отражение столь слабой атаки.

История сослагательных наклонений не ведает, если не использовать чего-то невероятно сложного и могущественного, играясь с причинностью и реальностью, а потому остается только учитывать свершившиеся факты. Каким-то образом выживший арбалетчик выстрелил, его выстрел попал в цель, а потом примитивнейшие разрывные чары на болте активировались, превращая верхную часть черепа Рамарца в кровавую взвесь.

Это его не убило.

Не того, в ком плескалось столько Порока.

Пусть не понимая, на одних инстинктах, но он ударил по всем своим пленникам сидящими в них нитями, разрывая сердца, пронзая плоть и убивая несмотря на любые попытки регенерировать. В большинстве случаев этого бы хватило, чтобы забрать жизни жертв, пусть и подарив им свободу в смерти, а после расправиться с низкоуровневым юношей, который едва ли смог бы реализовать полученное преимущество. Вот только среди умирающих была хрономант, попросту вернувшая состояние тела вспять, к тому моменту, когда оно еще не было поражено мерзостными нитями.

Второй она спасла Ферн, потому что громилу она не знает вообще, а эта дамочка все же из подконтрольного Отцу ведомства, а сам факт ее сражения на стороне Валзеи опровергает большую часть подозрений в ее адрес. Начавшая выплевывать собственные легкие и превращенная в подобие сита для просеивания песка за счет чар, пробивших ее тело во множестве мест, женщина исцелилась, пришла в себя и была готова поддержать свою принцессу, но это не понадобилось.

Валзея не стала тратить силы на странника не из опасения за его верность и даже не потому, что он слишком близко стоял к раненному культисту, а потому, что он и сам отлично справлялся. Какой бы живучестью ни обладал Рамарц, но мгновенно восстанавливаться он все же не научился. Место ранения забурлило красным, начало исходить черными испарениями, возвращая череп сантиметр за сантиметром, грозя избавиться от раны меньше, чем за пару ударов сердца.

Странник справился раньше.

Несмотря на свое наименование, класс Ночного Клинка не имеет ничего общего со служителями старшей из Сестер, Ночной Гостьи. Эти до крайности необычные индивиды встречаются даже реже, чем высокоуровневые адепты Дороги, сосредотачиваясь по отдаленным храмам, небольшим семейным ковенам и среди различных полузаконных орденов. Ночные Клинки, конечно, могут черпать силу в сиянии Гостьи, но для этого требуются определенные титулы, чаще всего наследственные, да и сам класс при этом, чаще всего, меняет название на Клинка Ночи. В остальных случаях эти убийцы получают планарную поддержку куда более распространенной в социуме профессиональных убийц Тьмы.

В отличие от чернокнижников, ужасающе часто сходящих с ума, впадающих в Безумие и регулярно переводящих на жертвенный материал толпы пейзан, клинки не пользуются Тьмой напрямую, скорее пропуская некоторую ее часть по верхним слоям оболочки. Это значительно уменьшает боевой потенциал, сумасшедшую поражающую мощь, какой славна Тьма и ее слуги, но взамен сохраняет разум и душу относительно нетронутой. Ну, дольше обычного сохраняя. Да и в плане боевой мощи развитый Ночной Клинок тоже имеет множество козырей, может, не таких масштабных, зато крайне полезных в работе по профилю. Убийцы, ликвидаторы, очень редко разведчики с уклоном в диверсионное дело – такова роль подобных воителей.

Кем бы ее временный союзник ни был, сколь бы необычным ни являлось сочетание Тьмы и Дороги, но своими умениями громила владел на том уровне, что сделал бы честь практически любому горлорезу из ведомства Очей. Валзея пару раз видела их в деле, как на записях кристаллических иллюзий, так и во время тренировок с обязательными спаррингами, и они, конечно, впечатляли, но у громилы получалось заметно лучше.

Он ударил сходу, из очень странной стойки. Сперва даже показалось, что взбушевавшиеся внутри тела нити все же свалили его с ног, но это была лишь иллюзия. Падая лицом вниз на покрытый его же кровью пол, странник приземлился на одно колено, без малейшей паузы используя свое положение для придания импульса. Дорогу он так и не призвал, то ли перенапрягшись, то ли Рамарц все же сумел заблокировать доступ к этому плану. Вместо серой пылевой поволоки его клинки стали абсолютно черными, словно покрытыми алхимической нефтью, уже готовой сорваться с лезвий тяжелыми и густыми каплями.

Первый удар вышел классическим, снизу вверх, прямо в центр груди, чтобы задеть сердце, а насыщенность лезвий Тьмой позволила проигнорировать вспыхнувшие на коже ритуальные знаки. Даже так разогнанное замедленным временем восприятие Валзеи давало рассмотреть, насколько тяжело рассекается плоть мага, словно обычный простолюдин пытается разрезать твердый деревянный брус старым и проржавевшим ножом. Вот только первый удар сменился вторым, третьим, десятым – тело убийцы работало с отлаженностью механизма, а скорость каждого пронзания не уступала таковой у механической швейной машины гномьей работы.

Миг, и громила уже на ногах, тогда как Рамарц оказывается отброшенным на полшага назад. Шаг за шагом, неспешно и даже немного лениво, если не обращать внимание на ручьи почти черной от планарного поражения крови, падающие под ноги, если не осознавать, что Рамарца, фактически, тащат вперед на лезвиях кинжалов, не давая упасть. И когда его тело все-таки валится, то звук падения выходит влажным и склизким, неуловимо мерзким. Тела нет – лишь так и не восстановившаяся голова, срезанные конечности, а вместо туловища набор разрезанного, едва не взбитого мяса и покрошенных костей.

Громила снова на коленях, выкашливает свою кровь пополам с пылью, избавляясь от остатков покалечивших нутро нитей. С некоторым сомнением она укрывает его искажением, подводя тело к нужному состоянию. Под конец он и сам словно помогает ей, только со стороны Дороги, уменьшая нагрузку на уставший разум.

Они победили.

Действительно победили.

В очередной раз Валзея поражена тому, насколько стремительно движется странный душегуб, несмотря на свои габариты. Вот он еще сложенный в узел, почти беззащитный и умирающий, а тут уже твердо стоит на ногах, морща бандитскую, покрытую шрамами и рубцами харю и стреляя в стороны слегка раскосыми глазами. Трудно поверить в то, что его манеры всего лишь маска, но не поверить и того труднее – слишком много он показал, слишком невозможные для простого дорожного татя из приграничных городов навыки.

– А ты неплох. – Если он желал уязвить Валзею своим показательным или не очень игнорированием, то у него неплохо получилось, так как принцесса не привыкла к столь равнодушному отношению от кого-то, кто не был хоть сколь-либо равным ее положению. – Хорош!

Несмотря на полное отсутствие манер или хотя бы банального уважения, девушка согласна со словами убийцы полностью и до конца, только высказала бы их немного иначе, более изящно. Жизнь ее мальчишка действительно спас и тот факт, что вместе с ней он спас еще и всех остальных присутствующих, ничего не менял.

– Как ты выжил, Морт? – Арея Ферн пришла в себя медленнее всех, поскольку и раны ее были самыми тяжелыми, уже почти разорвавшими оболочки и грозящими запятнать душу. – Я же видела, как тобою разве что не выстрелило, словно из гномьей пушки. Я даже попытаться помочь не успела.

Валзея мимоходом отмечает незнакомое имя случайно (или совсем не случайно) прибившегося к их компании мальчишки, но прерывать беседу не стала по той же причине, по какой не высказала свое негодование страннику. Во-первых, ей и самой был ответ на заданный вопрос интересен. Во-вторых, она никак не могла заставить тело нормально дышать, чтобы мысли в слова облечь.

– Т-там куст каких-то странных роз. – Отвечает юноша, взмахом руки показывая себе за спину. – М-мимо пролетал, словно в м-мед попал, всю скорость сняло. А так меня бы разм-мазало.

Хмыкнув, заодно констатировав восстановление собственного дыхания, Валзея вмешалась, не столько из желания просвещать окружающих, сколько чтобы показать свое присутствие и способность участвовать в беседе.

– Это куст агамейских роз... был, судя по всему. – С некой меланхоличностью даже вплетает свою фразу Валзея. – Редкое растение, питаемое самими небесами, отчего создает вокруг себя полусферу чистого покоя.

– Извините? – Немного неуверенно, словно опасаясь нагоняя за испорченный резким разрывом упомянутого барьера куст, который и сам обязан был разорваться в труху вслед за создаваемой им магической аномалией.

– Да ничего, этот сорт мне никогда не нравился, но его сажали еще по дедушкиному приказу, а потому повеление заменить его могли счесть попранием воли одного из прошлых Императоров. – Отвечает девушка, впервые со времени знакомства позволяя себе воспользоваться правами одной из хозяек Империи и единственной хозяйки имения.

Воля сплетается с магией, позволяя анализировать и осознавать чужую силу даже лучше, чем это может сделать профессиональный дознаватель. Или, по крайней мере, не хуже. На странника она этот трюк даже не пытается применить, заранее зная, что тот от него укроется, потому что слишком хорош собой этот неизвестно чей эксперт, чтобы попасться на подобный трюк. Про умения и статус Ареи Ферн она, уже вспомнив и сопоставив ее личность, и так знает достаточно. Мальчишка же оставался темным пятном, которое она решила прояснить.

Обыкновенный авантюрист с парой редких и одним эпическим титулом, а также двадцать вторым уровнем – действительно случайным везением затесался в эту группу, не иначе. Ну, или он просто очень хорошо маскирует свою суть – поговаривают, а некоторые сводки аналитиков и подтверждают косвенными уликами, что ковены Крадущих Облик даже сейчас остаются активными в каждой из существующих столиц континента.

Слишком слабый, чтобы надеяться, всерьез надеяться пережить попытку добраться до дворца и укрыться там. Не при необходимости идти через окрашенные багровым улицы, не с учетом усталости самой Валзеи, несдержанного на язык громилы и Ферн. Какой бы ни была история, что свела их всех вместе, но едва ли у мальчишки есть шансы ее завершить. Разве что оставить его здесь, в одном из тайников-укрытий... но ведь не верит она, будто все закончится хорошо для самого города. А даже если и закончится, рисковать она тоже не станет – шансов освободить и вырвать из хватки Пекла комплекс Императорского Дворца куда выше, чем вернуть в реальность всю столицу сразу.

– Я полагаю, ваше высочество прикажет следовать к дворцу? – Уточняет уже отдышавшаяся ликвидатор, тоже мазнув по смутившемуся под их взглядами пареньку не совсем равнодушным взглядом, подтверждая свое знакомство с методическими рекомендациями на случай чрезвычайных ситуаций в отношении спасения особ Вечной крови. Не иначе, точно так же оценила его вклад в их спасение, как и вероятную судьбу своей души, если бы этого вклада не было.

– Совершенно верно, Ферн. – Валзея отнюдь не пропустила едва различимую дрожь в теле оперативницы, когда принцесса произнесла ее родовое имя. – Но прежде чем требовать от вас исполнить свой долг во имя мое, я вынуждена исполнить долг собственный.

Обманчиво мягкий тон сменился под конец фразы убийственной серьезностью и сталью, пока Валзея разжигала в себе уверенность в своих силах, понимая, насколько сейчас рискует. Чего в ее действиях было больше – практичности и желания как можно сильнее усилить своих защитников, али банальной благодарности, которой не чужды даже самые черствые из людей.

– Подойди. – Не терпящим возражения голосом требует истиннорожденная Вечная, вкладывая силу своей власти над землей и народом, что на ней проживает. – Преклони колено.

На самом деле, приказ правителя вполне можно превозмочь или даже проигнорировать, особенно если у тебя высокий уровень, сильная воля или недостаток патриотизма в душе. На подданных других стран такие трюки и вовсе действуют кратно слабее, но мальчишка оставался слишком слабым, с молоком матери впитавшим законопослушность и почтение к правящему роду. Он мог бы попробовать сбросить приказ, но банально не посмел даже попытаться, что не удивительно.