Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 140 страниц)

Искать ответы...

Что толку искать их, если полог незыблемо и непрерывно укрывает, защищает от любого внимательного ока? Прямое причинное манипулирование на всей территории столицы и окрестности просто не позволит понять, уловить мысль, ведущую к ним и их планам. И не поможет ни интуиция, ни отточенные техники и ясновидческие классы – нет атаки, нет воздействия, нет прямого вмешательства, что оставило бы след. А другие следы стремительно исчезают, становятся частью полога, стоит только кому-то выйти на их след.

Для того, чтобы не зная, что именно искать, просто случайно заметить следы их деятельности, нужно обладать невероятными навыками, чрезвычайно могущественными умениями, стальной волей, что не даст отвлечься на созданные пологом помехи, и терминальной стадией паранойи, при которой ожидаешь начала катаклизма даже при походе в отхожее место. А еще быть абсолютно не учитываемым элементом их грандиозного уравнения. Столь могучие ясновидцы, несомненно, есть, но они на виду, им хватает своих проблем и специально для каждого из них уже давно созданы меры противодействия. Те же из них, кто находятся слишком далеко, в других странах, едва ли смогут заметить то, что даже вблизи от центра водоворота событий разглядеть не выйдет.

Человек молча покачал головой и отослал докладчика вон, не желая демонстрировать иные проявления своего неодобрения, кроме этого единственного жеста.

– Работать по озвученному плану, шестой его подверсии. – Было единственным его ответом.

Докладчик с небывалым облегчением покинул его покои, а человек только сейчас позволил себе устало вздохнуть и меланхолично поднять очи к потолку. Никогда и нигде ты не будешь застрахован от двух вещей – от тех, кто окажется умнее и талантливее тебя, и от тех, кто просто слишком тупой, чтобы их действия можно было нормально предсказать.

– Господин будет недоволен. – Едва слышно, словно жалуясь на жизнь, произнес человек, возвращаясь к работе.

Человек не знал, что в Вечном все-таки есть личность, обладающая подходящими навыками, нужным классом, достаточной анонимностью, некоторой мотивацией и той самой паранойей, что позволяет ожидать апокалипсиса при походе в сортир. Просто потому, что именно с этой личностью подобная история и могла приключиться. К счастью, или к сожалению, но у этой личности хватало своих проблем, чтобы обращать внимание на мелкие странности и едва различимый флер сладости и гнили, что укрывал столицу своим покрывалом.

Пока хватало.

Глава одиннадцатая

Сколько я в своей прошлой жизни, которая нормальная, а не вот это вот танцевание на граблях, не прочитал творчества всяких рандомных графоманов, но всегда там были некоторые закономерности. Вот, например, рассмотрим тот же эльфийский вопрос. Казалось, каждый писака считал своим долгом запихнуть в команду к герою гордую и горделивую эльфийку с раздутым эго и писать о том, как оный герой благородно ее приручает за пару неделек. И, конечно же, постоянные диалоги на тему расового превосходства и того, какие все люди козлы вонючие и только эльфийская красота может спасти мир от гибели.

Пообщавшись, нормально пообщавшись, а не как вы подумали, с настоящей эльфийкой, я могу только поржать над тем, что писалось в тех книжонках. Да и то – невеселым этот смех получится, скажу прямо. Начнем с того, что читать по внешнему виду и поведению настоящее отношение эльфа к тебе такому всему офигенному – это даже не безнадежное дело, а что-то еще более тупое. Сколь-либо обученный ушастый владеет лицом и мимикой настолько качественно, что играть с ними в покер – априори нарываться на потерю денежек.

Если же говорить о ком-то, вроде моей новой сокомандницы, то становится и вовсе смешно. С ее опытом она могла отыгрывать любую социальную роль, даже не отвлекаясь на поддержание маски. Если на то пошло, то она три с гаком года проработала младшей садовницей в Императорском Парке, поддерживая вполне рабочую ложную личность. И не нелюдимой затворницы со странностями, а типичной среднестатистической дамы, вышедшей из простолюдинов и не лезущей за словом в карман.

Она общалась, шутила, сплетничала, обсуждала тупых мужиков, выпивала с подругами и даже принимала и оказывала знаки внимания разным личностям, пусть и не собираясь заводить сколь-либо близкие отношения или вступать в интимную близость, если не считать парочки внушенных воспоминаний о жаркой ночи. И при этом никто, ни разу, за все это время не заподозрил в ней скрытую гримом и иллюзией убийцу, уже приговорившую, в том числе, и их тоже. Последнее не шутка – во время атаки большую часть садовников расплескало вместе со случайными прохожими. А тех, кого, по счастливой случайности там не оказалось, наверняка сгноят в застенках обозленные стражники и Очи.

Вот и с нашей шайкой умалишенных Тиалрианрелия сошлась с той же легкостью, с какой вливалась в другие коллективы – плавно, ненавязчиво и естественно. При этом она сразу разрешила сокращать ее имя до Тиа, или простого Ти – сокращения подобного рода вполне допускались даже среди эльфов, особенно если они в боевой обстановке и времени на изящную словесность просто не имелось. Впрочем, здесь дело было явно в том, что ей не хотелось выслушивать всевозможное коверкание ее имени в человеческом исполнении.

При всем том, что она фактически вручила мне в руки свою судьбу, она оставалась именно эльфийкой, которой компания людей и одного чудовища была априори не слишком приятна. Но заметить это неприятие изо всех нас мог один лишь я, да и то, исключительно благодаря ясновидению и тому, что она практически его не скрывала. Скорее даже намеренно подавала себя именно так – без оскорблений, без конфликта, без попыток уязвить, но с четким посланием того, что она не человек и никогда таковым не станет.

Отдельной историей стала Гестия и ее состояние, которое Тиа сразу же распознала, стоило только мне приспустить с туманной нашей маскировку. Личные способности Гестии могли обмануть среднего сенсора и даже не слишком среднего, но перед высокоуровневой видящей ее ложное тело было практически прозрачным. Сказать, что она удивилась или испугалась было бы изрядным преувеличением, но легкая нотка тревоги явно промелькнула в ней в тот миг. Так-то, Гестия для нее не слишком опасна – даже если адептка Мглы сумеет выдержать атаки эльфийки и пропустить их сквозь себя, то и сама ничего не сможет ей сделать. Удержать в своих туманных объятиях на срок достаточный, чтобы исказить эльфийскую суть, силенок у бывшей военной просто не хватит. А вот самой Тие вполне по силам разорвать туман ее тела одним решительным ударом.

В остальном процедура знакомства прошла спокойно и взвешено, как и положено в среде высокоуровневых и повидавших всякое личностей. Только Тария, по извечной своей традиции, повздыхала по поводу того, что ей так и не удалось "пожамкать эльфячьи сиськи". Если кого она и смутила этими словами, то только Лосия, которого подобные манеры до сих пор несколько коробят. Тиа же только вежливо кивнула и выразила настолько искреннее сочувствие, что в той ситуации оно было буквально комичным.

Так мы все и познакомились.

Только отоспавшись и отдав дань правилам вежливости, друидка сразу же перешла к делу. И первым "делом" стала механика антипророческой защиты над нашими головами. Вероятно, едва слышное пение воткнутых в стены и потолок кусков зеркала изрядно действовало той на нервы, что довольно логично – это я с планами работаю без грамотного ТБ, на одной только интуиции. Можно сказать, строю работающие атомные станции, используя при этом исключительно говно, палки и такую-то матерь. Даже не знаю, что ее выводило из себя больше – опасность моих поделок или тот факт, что они все равно работают.

– Мне доводилось работать как в одной связке с зеркальными мастерами, так и против таковых. – Объясняла она, осторожно обходя кругами стоящие на чердаке зеркала-основы, на которых были завязаны все остальные осколки. – Но им, для повторения того, что я вижу здесь, понадобилось бы много месяцев, если не лет. И уж точно не обычные обломки и простые зеркала, каких можно на ближайшей ярмарке раздобыть. Возможно, результаты их трудов выглядели бы более презентабельно, а запас их прочности был бы повыше... но соорудить столь сложную структуру из ничего за несколько недель?

– Ух, как польстила! – Отзываюсь, не отрывая ладоней от поверхности одного из зеркал, одновременно укутывая себя десятками сиреневых лент, составляющих настоящую вязь закапсулированных снов и образов. – Еще немного и я практически поверю.

Высказался бы куда ехиднее, но напряжение было действительно ощутимым, требующим тратить резерв и постоянно отвлекаться на возможные накладки. Чего-то опасного я бы не допустил, верно, но даже мелочь, вроде немного нечеткого видения, неправильно сшитого образа или повторяющегося сна там, где его не должно было быть, может стать зацепкой, ведущей к моей жопе. Даже мне понадобилось бы перелопатить много-много грез, чтобы заметить подобное, но имперцев-то много! И среди них найдутся те, кто тоже сможет заметить такие ошибки, а заметив, попытается найти того, кто столь качественный обман создавал. Я-то спрячусь, но и предположительный недруг тоже никуда не денется.

– Во-первых, мои слова изрядное преуменьшение, а не преувеличение твоих заслуг. – С нужной долей резкости и неодобрения парирует она. – Впрочем, приношу извинения. Я действую в привычном шаблоне поведения, а резко перестроиться мне довольно трудно.

Пальцами, на которых уже полчаса как пропали складки кожи и отпечатки оных пальцев, замазываю небольшие трещинки в структуре материала, точечным вливанием энергии восстанавливая зеркальную структуру. Удар поискового импульса, запущенного Аватаром, только чудом и моей паранойей, вынудившей применить тройное дублирование контуров, ограничился исчерпанными осколками, не оказав фатальных последствий на основу. Но вот не совсем фатальных хватало, что мне и приходилось компенсировать.

– Среди нас что, реально столько самовлюбленных дурачков? – Разговор с ней не только не мешал работать, но и помогал удерживать свое я в нормальном положении, не пуская искажения тела выше кистей. – Даже среди тех, с кем приходилось работать кому-то вроде тебя?

Трещинка окончательно затянулась, оказавшись стертой во всех смыслах этого слова, но вместо нее появилось две новых – куда меньше и не столь опасных, но оставлять овеществленный портал в Грезу без присмотра было еще рано. Собственно, изначально трещин было куда больше, но постепенное затирание одних, ценой появления других, позволило снизить их число почти до нуля. Я и эти тоже исправлю, хоть и надоело до чертиков.

– Гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. – Все тем же осторожным тоном отвечает Тиа, стараясь не слишком приближаться к еще сильнее поющему зеркальцу. – Правильно поданная лесть довольно часто помогает там, где угрозы, подкуп или уговоры помочь не могут в принципе. Лишь от ума того, к кому хвала направлена, зависит необходимая концентрация оной лести.

Последние трещинки исчезают, я встряхиваю кистями рук, возвращая им нормальный человеческий вид, одновременно расплетая веретено снов на своей одежде, забрасывая заготовленные лживые образы в своеобразный генератор. Если не налажал, то такая добавка позволит зеркалам преломлять собранные внутри мусорные видения и создавать из них новые, совершенно рандомные и столь же бессмысленные. И каждый, кто сможет пробиться через внешний слой, заглянув в эту ловушку, получит на себя либо еще одну мягкую обманку, либо... ушат зеркальных искажений, где все видения настолько переломились в коридорах из отражений, что выжгут своей безумностью слишком любопытные мозги. Вон как Тиа напряглась, осознав, что именно я тут подготовил.

– А тех, кому льстить приходится, показывая, какой он умный, что попытку польстить разглядел, тоже много? – Отряхнувшись и закончив работу, я потихонечку снижаю напитку как зеркал, так и осколков, переводя их обратно в оборонительно-выжидающий режим.

– Куда больше, чем первых. – Отвечает эта змея, словно так и надо было. – На определенном уровне дураки, которых легко обмануть или обыграть, отсеиваются, а работая с оставшимися нужно проявлять определенную долю искреннего уважения. Как минимум по причине заслуженности этого уважения.

Мы оба прекрасно понимаем посылы в каждой фразе друг друга, просто потому, что обманывать подобных нам ясновидящих, особенно столь тесно переплетающих свое внимание, довольно сложно. Скорее это своеобразная демонстрация тактики поведения в разных ситуациях. Она ощутила невысказанное мною желание лучше понять методику действия их дипломатов, сразу же перестроив манеру поведения на нужный лад, давая мне рассмотреть стандартные ухватки и приемы, какими она владеет.

– Насколько профессиональные посланники лучше тебя в этом плане? – Сладко потянувшись затекшей спиною, открываю флягу с тонизирующей смесью разных настоек.

– Несравнимо лучше. – Чуть подумав, она принимает из моих рук флягу, делая несколько осторожных глотков, и возвращает ее обратно. – Настоящий виртуоз слова обманет даже тебя, Тин, особенно если нет возможности принудить того отвечать прямо. Впрочем, если лично ты сам этикету и кодексу переговоров следовать не собираешься, то можно просто демонстративно вскрывать его обман прямым воздействием. Иные смогут исказить истину даже в таком положении, но я не могу говорить с полной уверенностью.

Зелья действуют штатно, не просто восстанавливая силы, но и повышая скорость естественного восстановления от наших с ней почти общих приключений. Несмотря на то, что перманентных травм я не получил, а она их успешно исцелила моими усилиями, состояние у нас обоих было несколько удручающим. И если у меня все ограничивалось последствиями чрезмерного использования внебытийности и ясновидения, то у нее еще добавлялись травмы энергетического тела.

Пришлось споить ей целый ряд очень непростых зелий, буквально на глазок затачивая их под ее физиологию. Зрелище того, как я немного сменял концепты эссенций сразу пяти разных зелий с помощью трех мисок, кружки, спиртовой горелки и самодельного самогонного аппарата, было единственной на этот момент вещью, которая таки смогла пробиться сквозь ее броню равнодушия. Я ее даже во многом понимаю – зрелище было довольно сюрреалистичным.

– Столь искусно лгут? – Прислушиваюсь к себе, оценивая просевший больше чем на четверть резерв, попутно в очередной раз ругаясь на Ткача, из-за которого растраты на сокрытие своего следа возросли геометрически.

– Скорее, столь искусно говорят правду. – Последнее слово она выделила особо, сделав на нем основной акцент всей фразы. – Я не владею действительно полными знаниями об особенностях их классов, ибо такие тайны стараются не сообщать никому, кроме разве что учеников и первых из Лордов, но совершенно точно знаю, что подобный мастер способен убедить собеседника в том, что небо – зеленое. Не внушить ментальной магией, не очаровать потоком слов, не сплести подсознательную паутину, а именно убедить. Довольно коварная способность, из-за которых переговорщикам никогда не оказывают достаточного доверия. Особенно звездорожденным. Впрочем, они сами стараются применять подобное в минимальном проявлении, не желая давать очередной повод для подозрений.

После того, как работа по восстановлению оборонительных рубежей завершилась, спускаемся вниз, где остальная компания уже режется в очередную партию картишек. Правда, в отличие от тех дней, когда мы сидели на ферме перед штурмом Каменной, никто не берет в рот даже капли алкоголя. В любой момент ситуация может потребовать решительных действий, так что готовность наша высока.

– Может ли такой специалист, например, сказать такую правду, в которой не будет летящих в него стрел или ран на его теле? – В этот момент мой интерес совсем не наигран.

– Едва ли. – Едва заметное отрицательное качание головой и несколько кивков так и не отвлекшимся от своей партии соратникам. – Прямая манипуляция реальностью вообще очень редко встречается и чаще всего у обладателей планарных классов. Переговоров мастера не любят связывать себя даже с Астралом, не говоря уж о той же Грезе. А внепланарное искажение бытия... в бою его могли использовать единицы из наделенных, и почти не было среди них моих сородичей. Большей мерой такие приемы – прерогатива сущностей божественных, вознесенных над живущими и их судьбой.

– Я прямо чувствую, что здесь какая-то недоговорка. – Не настаиваю, но намекаю, что очень бы хотел услышать эту недомолвку. – Не навязываюсь, просто интересно.

Пройдя в отдельную комнату, мы и сами сели, но не за карты, а просто за чашку чая. Заваривать пришлось тому из нас, кто отлично умеет варить всякое, то есть мне. Хотя Тиа, замечу, владеет навыком алхимии на уровне полноценного мастера. Без лаборатории и специфических классовых умений она практически ничего создать не способна, но чай тоже забодяжить могла бы. То ли я ей не доверяю достаточно, то ли она меня мягко развела на приготовление оного чая.

– Дело не в каких-то тайнах. – Тут же подымает она руки в жесте согласия. – Причина моего молчания в том, что эта тема мне банально неприятна. Да и любой другой звездорожденный едва ли пожелает вам об этом рассказать. Если вообще будет ходить под Звездами достаточно долго, чтобы помнить подобную седую древность. Даже по нашим меркам этот человек жил очень и очень давно, как давно канули в лету и его деяния.

Короткими вмешательствами эссенциализма усиливаю все полезные качества травяного напитка, одновременно вытягивая негативные аспекты, что могли бы привести к повышению интоксикации. Я еще во время нашего вояжа по диким землям как-то незаметно для себя достиг розовой мечты большинства алхимиков мира – способности создавать зелья, вообще не имеющие никаких негативных эффектов. Ни интоксикации, ни привыкания, ни даже психологической зависимости, хотя с последним помогает бороться только высокая концентрация и банальная сила воли. Правда, столь идеальными у меня выходят только те составы, которые практически бесполезны на моем уровне – вроде вот этой бурды с приятным вкусом, легким исцеляющим эффектом, отсутствием конфликта с другими зельями и способностью чуточку ускорять восстановление поврежденных тонких тел.

– Про Извращенного Короля говоришь что ли? – Подаю чашу ей и сам беру такую же, садясь наконец-то в кресло и давая расслабиться затекшей от долгого пребывания в скособоченном состоянии спине. – Ох, мать, нужно было все же поставить зеркала на какие-то подставки, а не прямо на полу их трансформировать.

– Довольно странно слышать от человека проклятое имя. – Она не то чтобы удивлена, сколько сбросила беззаботный вид, впав в очень задумчивое состояние. – Могу я спросить о том, из каких источников вы о нем узнали? Все мы, все Леса, все до единого, крайне старались стереть любое упоминание о природе его сил.

– Да ниоткуда. – Отмахиваюсь, не обращая на ее реакцию внимания, прекрасно понимая, что это не угроза, а что-то вроде рефлекторного отвращения при виде ядовитого паука. – Случайно зацепил ясновидением, когда искал ответ на один вопрос.

– Позволю себе выразить недоверие. – Уже придя в себя и выразив извинение одной только легкой улыбкой и наклоном головы. – Я не могу с тобой сравниться в чистом таланте и силе, но оценить оный талант я могу довольно точно. Найти случайно информацию об этом наделенном возможно, хоть и трудно, да и не стереть было все упоминания о его деяниях. Но не о его силах.

Перевожу на нее реально удивленный взгляд, осознавая, что она так мягко просит сказать, какие маркеры поиска я использовал, набредя на свои знания. Только потом до меня доходит ирония ситуации, отчего из уст непроизвольно срывается легкий смешок, едва не переходящий в развеселый хохот. Не говорить же ей, для чего именно я в тот раз использовал ясновидение.

– Повторяя твои же слова: это был удар в пустоту. – Тут же исправляюсь, немного корректируя изначальный посыл. – Вернее, спонтанная догадка, основанная на твоих словах. Я не знал о классах этого вашего величайшего извратителя, но связал твое нежелание о нем говорить и тот факт, насколько его, в свое время, ненавидели все ваши.

– Допустим. – А теперь она напряглась еще сильнее, причем в ее позе проскользнула легкая, но различимая на самой грани резко обострившегося предчувствия, паника. – А именем таковым, каким звали проклятого короля ближайшие ученики его, ты тоже случайно назвал?

Тут до меня доходит, что она реально очень... не напугана даже, а скорее озадачена. Сложно описать эту смесь эмоций, которые она намеренно не скрывает, давая читать себя в открытую. Этакая смесь паники, застарелой скорби, смирения с уже сделанным выбором и желания ошибаться в своих суждениях. Похоже, за одного из учеников этого самого неадеквата она меня и приняла, старательно давая понять, что, несмотря на все возможное отношение к этой персоне, менять сторону она не станет, как и сомневаться в правильности выбранного пути.

– Случайно сказал, вообще не задумываясь. – Частично открываю свою суть, заставляя Тию вздрогнуть от проехавшихся по восприятию энергий Тени и Грезы. – Я был призван на Алурей совсем недавно, а об этом персонаже прознал и вовсе меньше двух месяцев тому назад.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание до того уровня, когда даже я уже не замечал переживаний. Хотя обычный человек вообще ничего бы по ней не понял, настолько у нее выдержка железная. Словно сбросив наваждение, она глубоко вдохнула, плавно размяв все мышцы скопом, после чего отпила большой глоток отвара.

– Пекловы призванные со всей вашей отрицающей здравый смысл природой. – Переводя на человеческий, это было стоэтажным боцманским загибом на максимальной громкости и с топаньем ногами по полу. – На секунду я действительно поверила в то, что встретила одного из них. Извини, Тин, но, очевидно, пережитое мною несколько размыло привычные рамки между вероятным и невозможным.

Молча смотрю, пытаясь скопировать описанное в тысячах фанфиков вопросительное поднятие брови имени Рикмана. В конце концов, она не выдерживает этой пытки Станиславским и начинает колоться.

– Мать матери моей была одной из тех, кого такой вот ученик проклятого сделал иной. – Ответила она тем тоном, каким рассказывают про болезненную, но давно уже ставшей лишь памятью историю. – А после уже не она, одна из сотни сильнейших гипномантов Леса, околдовала сестру матери моей и собственного сына, только ставшего на путь клинка. Я тогда была совсем еще юной, не разменявшей даже первую полусотню зим, но запомнила на всю жизнь.

– Эм... – Несколько потерянно пытаюсь найти слова, не понимая толком, что мне теперь с этой информацией делать. – Подожди! Она что, своих сына и дочь ему отвела?

– Для короля это было его любимой перверсией, а его ученики и последователи унаследовали ее в полной мере. – Уже без лишней боли и эмоций ответила Тия, допивая, однако, чай в один глоток, словно стопку водяры. – Заставлять матерей совращать для них своих же дочерей, заставлять их с радостью разрушать разумы сыновей, превращая их в целое образцовое полотно из перверсий. Хуже всего, что личность их не умирала, но менялась настолько, что застывала у самой грани, когда не выходит заставить себя оборвать их мучения, но и возвратить изменения вспять тоже нет ни возможности, ни надежды.

Скорее логикой, чем интуицией улавливаю примерную судьбу родственников Тии, стараясь не вбросить в диалог приколов с упоминанием мамы Стифлера, вновь удерживая Душу Насмешника от попытки испортить настроение окружающим. Это не сложно, если вспомнить, что окружающая – высокоуровневая убийца-ликвидатор с пи*дец какой долгой памятью.

Мда.

Инцест – дело семейное.

– У него, у Короля, я имею в виду, был узкий разрез глаз? – Задаю крайне важный вопрос.

– Насколько мне известно, он не был ни сайцем, ни ланайа. – Задумчиво вспоминает она, явно применяя какую-то мнемоническую технику. – Но некая доля их крови в его жилах явно текла. По крайней мере, если можно верить тем, кто описывал его внешность. Мало кто из тех, кто вблизи его видел, мог считаться достоверным источником информации. Любой, попавший в поле его влияния считался скомпрометированным раз и навсегда. К этой директиве не сразу пришли, заплатив за нее множеством судеб. Это не говоря уже о том, что даже для меня сам проклятый был и есть персонажем страшных сказок, большей мерой выдуманных, чем реальной личностью.

Несколько минут мы просто молчим, закуклившись в маскировку и не роняя даже звука. О чем думала Тиа, я понятия не имел, да и знать особого желания не проявлял. А сам я, уже в который раз, охреневал от этого мира и долбоящеров, его населяющих. Сколько еще таких вот историй о чудовищах и других чудовищах скрывается в пыли веков? И с какой вероятностью я их рано или поздно случайно задену?

Или они заденут меня.

Восстановление Тии идет довольно быстро, чему виной как классовая выносливость и живучесть друидов, так и мои зелья, которые при всей их неказистой упаковке остаются творчеством владельца мифического класса. Я уже и вовсе пришел в относительную норму, позволяя себе осторожные попытки посмотреть ясновидением происходящий бардак, стараясь не привлекать внимания с троекратно большим старанием. Выходило не очень, да и не заглядывал я сколь-либо далеко, ограничиваясь лишь поиском опасности для нас всех в ближайшем будущем.

Немало помогало то, что нас, как и большую часть приезжих или просто подозрительных личностей, вежливо попросили не выходить из дома, района и города, без насущной необходимости. Проверяли нас только несколько раз, причем обычной стражей с приставленными сенсорами и жрецами. Последние, конечно, были аж переполнены заемной мощью, что ставило их уровней на пять выше их настоящего показателя, но разглядеть мой обман и мое влияние, фактически находясь в созданном и управляемом мною замкнутом поле, они не могли даже в теории. Пришлось только Тию прятать, ведь лишнего человека с нами быть не должно было.

К ее чести, несмотря на въевшуюся ксенофобию, она воспринимала всех нас всерьез. То есть, внезапной любви и понимания к людям она испытывать не начала, но кредит доверия к тем, кого в свою команду принял полноценный призванный, эльфа выдала достаточно широкий. Учитывая таланты этой самой команды, то ее отношение даже вполне оправдано. За счет множества титулов и очень агрессивной прокачки, которая подарила им множество лишних очков умений, они могли спокойно прибавлять себе минимум десять уровней сверху и еще маловато будет.

Даже Тария, со всем своим апломбом и несносным характером, могла легко удивлять противников куда опаснее ее самой. Кроме шуток, девушка отлично умела читать обстановку и мгновенно принимать решения. По ее словам, равнялась на меня самого. Хоть похвала и приятна, но моя дутая крутость обусловлена сферой теней, ясновидением и задранными вверх статами, что дают мне действительно полную картинку происходящего вокруг меня. А вот Тария обходилась только своими силами и совершенно больной фантазией.

Отношение ее к новому прибавлению в нашем маленьком клубе по интересам было... странным. Если Лосий воспринял новую соратницу со сдержанным недоверием и опасением, если Гансу было достаточно плевать, пока она не лезла ему в душу, то вот Тария явно задалась целью вывести Тиалрианрелию из себя. Причем не ради какой-то неприязни или попытки вывести на чистую воду, но исключительно из спортивного интереса.

Попытка развести ту на такой же спор, как и Гестию, закончилась несколькими секундами молчания, после чего эльфийка закатила глаза, и от нее на секунду потянуло все тем же нездешним светом первородных Звезд. А после, восстановив равновесие и поморщившись (при ее-то выдержке!) от боли в висках, она совершенно спокойно признала, что отразить такой подчиняющий посыл полностью она может, если хорошо подготовится. Но рисковать не станет, позволив своей соратнице считать себя победившей в этом споре.

После этого понеслось.

Это было удивительное противостояние выдержки многоопытного педагога и психолога и малолетней засранки, умеющей довести до белого каления даже камни мостовой. Аналогия просто напрашивалась, настолько было похоже. Весь опыт и умение давить морально не могли унять неугасимый энтузиазм Тарии. Несомненно, реши эльфа играть грязно, то ей легко удалось бы подавить куда менее зрелую личность человеческой женщины... но Тария тоже не играла грязно, оставаясь ровно на том уровне, когда прибить хочешь, но лень и как бы не за что. Знаю-знаю, проходил и сам.

Добавьте сюда весь пережитый ею пиз*ец, от которого иные высокоуровневые мужи поседели бы раз так тридцать, и пикировка не проходила больше в одни ворота. Средний эльф куда опаснее среднего человека, но Тария, при всей ее невыносимой натуре, давно перестала быть средней. У меня вообще возникало ощущение, что она до сих пор гонится за своей мечтой, за желанием перестать быть той самой мелкой уголовницей без цели и смысла.

Перестать быть одной из.

Настолько сильно гонится, что даже не замечает, не осознает до конца, сколь полно она уже достигла своих целей. Вернее, замечает, но не желает останавливаться на достигнутом. Сложись судьба Тарии иначе, не встреть она меня и не попади в воронку саморазрушения, то из нее вышла бы просто образцовая авантюристка. Ну, или рабомантка – даже без гипносисек она отлично умеет добиваться от людей своего. Выбрав класс танцовщицы, она от своих желаний во многом отказалась, но потенциал в этом направлении у нее был весьма высок. Соблазняющая, возможно чистая рабомантка... но судьба не терпит сослагательного наклонения.

Это я все к чему?

Да к тому, что ей действительно удавалось обмениваться с Тией подколками если не на равных, то на том уровне, когда друидка не могла делать это фоном, не обращая на короткоухую извращенку никакого внимания. Приходилось обращать, что, вероятно, вызывало у новенькой непроизвольное раздражение, которое Тария каким-то восьмым чувством улавливала, не ведясь на невозмутимый внешний вид.

Мне, Лосию и Гансу оставалось только брать мешочки с ореховыми ядрами и жрать их вместо попкорна, наблюдая за этими двумя. Ставки, кстати, делать приходилось вне поля их зрения, а то мало ли.

– Я вот одного не понимаю, дорогая моя Ти. – Тария, как и всегда, предпочитала говорить развязно и просторечно, хотя я отлично знаю, что обучение в грезах дало ей достаточный базис знаний, чтобы выдать себя, при необходимости, за полноценную леди из дворянской семьи. – Вот ты говоришь, что все вы терпеть не можете мозгокрутные классы. Ты еще и объяснила – почему, причем так, что поняла даже я, а это показатель! Но мне и Тин с его снами, и Ло с его муштрой семейной рассказывали, что вы и сами таких классов не чураетесь. У вас там, счас процитирую, конфликта ментальных директив не возникает?