Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 140 страниц)

Количество атак снижается и даже те, кто раньше с горем пополам били в моем направлении стрелами, арбалетными болтами и простейшей (сложную под прессингом не выдать) магией, сейчас пытались просто не умереть, когда остановившийся разум забудет о необходимости дышать и даже жить. Вот только скрывшаяся под барьером парочка еще сильнее успокоилась, а в выражении лица оставшегося безымянным коленопреклоненного появилась этакая облегченная насмешка, которую за экстазом было не скрыть. Ведь усилив мощь своей атаки, я не приблизился к границе пробития барьера, и, как они верили, не пробьюсь.

В чем-то они правы, разумеется.

Но не во всем.

Пусть кража тени на моем уровне и позволяет использовать техники иных планов, но только до определенной границы. Ведь нет никакой возможности одновременно давить Грезой и восстанавливать теневую, на минуточку, технику. Сейчас украденное и после обработанное Созиданием нечто надето на меня, но перегни я палку и маскировку смоет, чтобы миг спустя окружающие увидели на моем месте не Пыпыща Попятчева, а человеческого племени мужика, что нежелательно. В таком состоянии я совершенно точно не соберу достаточной силы или искусности грезу, чтобы этот барьер проломить. Вот без маскировки, да еще и с использованием зеркал, справлюсь, хоть и будет сложнее, чем с Тенью.

Впрочем, была у этого барьера не слабость даже, а так, легкая уязвимость, которая позволяла его обмануть, не прилагая слишком раскрывающих меня и мою природу усилий. Все еще поддерживаемая клетка из эссенции, не дающая активироваться сжимаемой в руках иголке, мною удерживалась совсем не зря. В иной ситуации, владелец иголки, тот самый гад, что в меня ею запулил, мог бы активировать ее дистанционно, заставив его артефакт раскрыть хранилище и окатить меня эссенцией Пламени. Вышло бы не так эффективно, как при прямом вливании внутрь тела, но и без того мне стало бы грустно.

Как же хорошо, что прямо в момент моей атаки по площади, третий из командующих офицеров высшего звена, пусть и слабейший из их троицы, словил одновременно выстрел в голову из Валериума, расплескавший укрывающую его артефактную защиту, да легкую царапинку Кривым Корнем, что превратила его в гниль парой секунд позже. Этого далекого от понятия "боевик" мужичка явно тащили для вскрытия какой-то стационарной защиты или, возможно, сейфа, потому что нехер Магу Барьеров и Ритуалисту делать на передовой, культист он там или нет.

Иголка же, без приказа со стороны покойного, продолжала выполнять заложенную команду – двигаться в сторону моего сердца, вернее, в сторону создаваемого маскировкой образа сердца Пыпыща, так что держать ее было не слишком проблемно. То ли заклятие, то ли молитва скрытого за барьером товарища перешла в откровенно непристойные завывания и стоны, когда я наконец-то нащупал нужную мне идею, посмотрев прямо в глаза все так же сидящему на броневике перевертышу.

Затихли хлопки крыльев.

Пропала сводящая с ума апатия.

Начали приходить в себя несколько выживших противников, еще не добитых меткими ударами моих "союзников".

А я, смотря прямо на немного напрягшегося беорга, указал на него перстом, закатывая глаза, словно пародируя какую-то гадалку из дешевого сериала про настоящую любовь, начал, опираясь на душу насмешника и неоформленные видения о судьбе этого маньяка, декламировать неумирающую классику, потому что все равно нужно было как-то занять уродов, пока сумею воплотить очередной шизоплан.

– Идешь ты лесами, но над миром летишь. – Греза в голос добавляется отнюдь не лично, а за счет одного из карманных зеркал, парой секунд ранее переработанного в простенький амулет, но со стороны вполне может показаться, будто я использовал какой-то аналог очень специфического боевого пророчества, как бы странно ни звучало это словосочетание. – Ты видишь Машину. Ты – медведь. Ты сгоришь!

И в последних словах было столько силы (аж амулет треснул), что резко вставший, после первой, что-то в нем задевшей, строчки на ноги перевертыш прямо так и сел на остывшее железо Боевой Машины.

Сел на нее, да и сгорел.

Я бы сказал, что могу собою гордиться, но вызвать гордость за себя очередным безумным поступком я не могу уже довольно давно. В любом случае, мне удалось не только задержать эту парочку на месте, не дав ни отступить, ни перекроить защиту более приемлемым образом. Совместив эссенциализм, Созидание и банальный контроль мелкой тварюшки моего "любимого" плана, я выкачал всю имеющуюся в игле эссенцию, тем самым угробив оную иглу, заключил эту эссенцию в крепкую клетку из эссенции нейтральной (при этом сохранив высочайшее "давление" в новом сосуде), прикрепил получившуюся бомбу к несчастной зверушке, тем самым смертельно зверушку искалечив, да и выпнул ее пинком в реальный мир. Выпнул прямо внутри барьера, размазав сущность твари по тому самому барьеру, тем самым освобождая заключенную бомбу.

Тень выпала в реальность и лопнула как раз внутри мертвой машины, подпалив задницу перевертышу до самого мозга. С его регенерацией и обеспечиваемой татуировками сопротивляемостью, он имел все шансы пережить сжигание до костей, причем даже не один раз. Но поражение эссенциями, да еще и с планарной поддержкой считается одним из самых нелюбимых регенераторами трюков. Именно отсюда вытекает, например, уязвимость болотных огров перед алхимическими кислотами или даже неприятие серебра нежитью. Бедный мишка-каннибал, – вот не сомневаюсь, что людишек он сожрал в своей жизни как бы ни больше, чем я бургеров, – вопил секунды полторы, а потом испепелило легкие, глотку и все остальное тело. К тому моменту, когда вопль затих, пламя залило разом все пространство барьера, превратив надежное убежище в образец крематория, но радовался я рано.

Он стоял спокойно, прямо на том месте, где сгорел его соратник (вероятно, успел попытаться его прикрыть), с нехорошим сиянием в глазах, без единого ожога и в неповрежденной одежде, а шибающая от него сила была все такой же неприятной, но теперь уже узнаваемой. Помимо флера Пекла в глазах его, в не имеющем цвета или состояния огоньках, что заменили ему зрачки, бурлила ядовитым варевом почти та же сила, кусочек которой оказался запечатан в любимом оружии Тарии.

Передо мною стоял извращенный Пеклом хаотик и он успел запросить самый максимум помощи от своих покровителей. Сейчас, когда ясновидение уже не сдерживалось защитой, я легко видел и его пятьдесят второй уровень, и оба его класса, – Проводника и Пламеня Хаоса, – и состояние искаженного, став которым он не получил третий класс и статус Героя на пятидесятом. А еще я знал, что в Пекле сейчас мечется в потоках болезненного удовольствия душа его родного брата, принимая на себя весь негативный урон Огня Перемен, позволяя ублюдку бить, не опасаясь усталости или интоксикации.

Сильный хаосит, прирожденный искажающий, пусть даже владеет не чистым Хаосом вообще, а лишь одним из его выделенных в нечто сформированное Проявлений. С этой точки зрения, внутри Валериума сокрыта частица Хаоса намного более чистая, не имеющая привязки к Проявлению, даже не говоря уж о загрязнении Пеклом. Каждый выстрел из Валериума меняет свое Проявление на то, которое подойдет больше всего против заданной цели, а сам Хаос, в чистом его виде, вообще не может быть осознан или использован кроме как в исключительных случаях.

И все же.

Пламя, что сочетает Хаос и Порок, да еще вверенное в руки искаженного, которого именно под эту задачу и создавали, принося в жертву его наделенность. Весомый аргумент даже против нормального меня, не нуждающегося в маскировке или игре на публику. Все же стоило его прибить, не считаясь с играемой ролью, в самом начале, но винить сейчас тупо некого, потому что не себя же ругать, правда? Я же, бл*дь, непогрешимый попаданец, я же не могу затупить, верно?

Хотя.

Стоп.

Невысокий мужичок с бородкой и усами, призывающий пламя перемен и стоящий верхом на броневичке?

Вселенная, ты, бл*дь, серьезно?

Бой обещал быть сложным, а я никак не мог принять решение – сражаться мне с маскировкой или все же не рисковать, перекинувшись в Форму и задавить противника чистой мощью. При всей опасности дважды измененного двумя разными планами огня, надетая на Форму полностью прокачанная Эгида защитит от подобного более чем надежно, а вблизи этот дяденька, вся мощь которого как раз на превращении себя в систему залпового огня и заточена, мне противником будет не слишком страшным.

Решение я принять не успел, так как со всех сторон меня и все так же защищающих "Пыпыща" помощников начали атаковать немного очухавшиеся выжившие культисты, вынудив группу моего прикрытия перестать ждать моих команд и отвечать на удары. Хаосит приблизился одним резким прыжком, по-видимому, не имея возможности использовать блинк при такой накачке себя энергиями, тут же запуская на пробу несколько кроваво-красных шариков хаотического пламени.

Шарики встречаю брошенным им на встречу зеркальцем, что всасывает эти шарики будто пылесос пауков, хотя это и далось нелегко и мне, и стремительно тускнеющему артефакту. Очень неприятная эта штука, куда более мощная, чем обычные планарные атаки, требующая большего количества энергии для подавления энергии вражеской. Куда же вы всей вашей кодлой собирались идти-то, после выпила гномов? Ведь зачем-то же собрали в одну группу совсем не боевого магического взломщика, перевертыша-антимага да еще вот этого перца, сейчас использующего против меня чью-то заготовку, причем заготовленную совсем не для этой ситуации?

Мощную молнию от левого зверолюда встречает еще одна вспышка алого пламени, которое распыляет молнию, встречает направленную вдогонку морозную стрелу и метательный кинжал, но разбивается о такую же волну, только отраженную из второго зеркальца, сжимаемого в морщинистых и потных ладошках хоббита. И тут же он отступает, когда мимо него пролетает громадная золотая монета с ладонь размером, покрытая древними символами и буквально впитывающая в себя окружающую энергию. Даже от моей защиты отъело кусок, хотя бросали ее так, чтобы меня и не задело.

– Торбаш, раз уж ты вскрыл семейное хранилище, то к тебе мое вопрошание. – Возмущенно выдаю, вспоминая, где я мог эту монету видеть. – Надеюсь, мою коллекцию зайнбергских фужеров вы не повредили?

– Я эту гадость заказал продать за треть цены в отуж самую неделю, когда нас начали мехом внутрь за ваши пыдрыгыдскые приключения выворачивать, дядюшка! – Сказал аки отрезал стремительно бледнеющий хоббит, причем бледнел он не от страха, отошедшего на задний план, а от недолгого контакта с вытащенной из контейнера монетой. – При всем моем увожении!

– Что!!? – Почти не наигранно прикладываю руку к тому месту, где должно быть сердце, даже отворачиваясь от почему-то не рискнувшего атаковать культиста. – Так я же ее собирал полжизни, сволота! Ты хоть знаешь, чего мне того стоило, а?

Культист вместо атаки просто отпрыгнул назад, попутно отправляя несколько пламенных плевков в сторону парочки неосторожно высунувшихся из руин имения наемников, обращая их меньше, чем пеплом, чтобы тут же прыгнуть вновь, но приблизившись к нам с другой стороны, где монеты не было. И теперь он уже готовил не пробную, а настоящую атаку, буквально сияя ореолом своего мерзкого огня.

Зеркало чернеет, лопается и крошится пылью, но все же я успеваю создать этакий купол, который исказил реальность настолько сильно, что даже это пламя ушло в сторону, обманутое зазеркальем и его коварством. Немалая доля моего успеха заключена в паре поднятых магами барьеров, что хоть и не замедлили явно находящийся в другой лиге удар, но скрыли меня от взора творца сего пламени, позволив создать обманку с заметно большей достоверностью.

– Да ходите вы в зад троллий, бестолочи окаянные! – Воплю совсем уж возмущенно, делая вид, что все это время даже не обращал внимания на противника, разговаривая с "племянничком". – Чтобы я да еще раз вам помогать взялся! Сами разбирайтесь с этим дерьмом, а я улетаю сычевать куда подальше!

И с этими словами я... нет, не улетаю, а заканчиваю вливать несколько змеек из растаявшего зеркала, – того первого, которое бросил навстречу огненным болидам, – в лишенное разума и почти лишенное души тело превращенного в овощ кошкобразного культиста. Шмиелэ мой оппонент узнал, даже несмотря на изменившуюся внешность в стиле побывавшей в сауне восковой фигуры, но до него не сразу дошло, что эту куклу я направляю не в прямой бой. Просто ее тело и остатки оболочек позволяли этот кусок мяса использовать не только в качестве юнита поддержки (весьма сильного, замечу), но и давали возможность пережить несколько секунд в контакте с той самой монетой, которая сумела напугать нашего оппонента.

Кукла хватается за древний артефакт, стремительно начиная разлагаться растаявшим воском, но в ней пока еще слишком много реальной плоти, чтобы рассыпаться в тот же миг. Одновременно с выходом уже точно мертвой кошки без девяти жизней на сцену, я вновь поднял хлопанье крыльев, имитируя видимость эффектов какой-то явно узнаваемой всеми окружающими техники. Тот случай, когда понятия не имеешь, чем именно притворяешься, но остальные настолько хорошо то понятие имеют, что, опираясь на одно лишь их понимание, можешь обмануть тех самых знатоков.

Уверен, все, кроме, пожалуй, осознавшего лживость природы этой атаки культиста, посчитают Пыпыща адептом не только Зеркали, но и очень крутой помесью клирика с шаманом-тотемщиком, способного черпать силу прямиком из своего "внутреннего Сыча". Вот как раз хаосит, особенно после накачки себя таким количеством мощи, прекрасно видел, что я атакую только и только Грезой, пусть даже ему и стало на мгновение плохо. Тщательно выверенный и подготовленный именно против тонких планов щит укрывает его алой пленкой, сжигая любые попытки на его разум воздействовать.

Он готов был распылить Шмиеле, а затем и всех нас скопом. Фактически, он искренне считал, что уставший после площадных атак и смертельного пророчества зеркальщик ему не противник. Он и бил-то по нам настолько лениво исключительно потому, что опасался перенапрягать душу своего принесенного в жертву брата, ведь души матери и сестры, тоже имеющих склонность к Хаосу, уже были разрушены более ранними приключениями. А у него есть задача, кою он по-прежнему не отпускал надежду выполнить, а для выполнения, пусть и самоубийственного, ему нужна была вся возможная сила. Та его мощная атака, едва-едва уведенная в сторону, была отнюдь не вершиной его мощи, но даже ее он использовал лишь для того, чтобы поскорее расплавить... нет, не нас всех, а ту самую монету.

Тело кошки буквально вывернулось наизнанку, прорастая десятком зеркальных пик, вырвавшихся из ее внутренностей, а вся плоть начала заворачиваться в мясисто-восковый рулетик. Мерзкое, без шуток мерзкое зрелище, от которого стошнило парочку защитников, несмотря на мои попытки не свести их с ума шорохом кошмаров, закончилось, когда пики эти со звонким дребезгом лопнули, отправляя покрытый еще раз сжиженным зеркалом рулет в сторону противника.

Внешняя оболочка, чтобы преодолеть попытку эту атаку сжечь в огне кровавого хаоса.

Мясная оболочка, чтобы монета не разрушила всю структуру своим воздействием.

Стоит ли говорить, что от столь прямолинейной атаки противник просто отшагнул в сторону, только успокоившись еще сильнее, от того, что откровенно пугающую его монету унесло подальше, причем без его непосредственного участия, силами самих жертв, что вообще охрененно? Моего понимания хватило, чтобы разгадать природу этой монеты. Пусть даже сам Пыпыщ и его родичи не успели и не сумели понять эту штуку, пусть я тоже понял ее далеко не до конца, но основа у меня была.

То, что скрывалось в невзрачном куске золота, было основой за которую любая энергия, воздействие или даже концепция попросту цеплялась, притягивалась подобно железной стружке к магниту и приводилась к общему состоянию – к нулю. И если в случае той же Грезы эту штуковину можно было если не перегрузить, то разрушить саму структуру артефакта, в случае с Хаосом, изначально не имеющим даже энергетического проявления, достаточно было просто "ткнуть и наблюдать за результатом".

Захоти он ударить без оглядки на собственное состояние, и живым бы остался только я один, но он слишком сильно расслабился, посчитал мою, нашу партию проигранной, после потери нами единственного орудия, способного его пересилить. И он искренне, сквозь всю агонию переполненного болью и наслаждением тела, сквозь пожирающий душу Порок, успел совершенно по-детски удивиться. Удивился он, когда его прыжок, долженствующий разорвать дистанцию, оказался возмутительно коротким, оборвавшись на полпути. Вдвойне удивился, когда пролетающий мимо кошачий рулет в зеркальной глазури сменил вектор движения, атакуя ту точку, куда вынуждено приземлился хаосит. Десятикратно удивился, когда быстрый, на пределе сил рывок, что мог позволить на пару шагов разминутся с ударом, заставил его сделать шаг на месте, не сдвинувшись ни на пядь. Но когда рулетик раскрылся подобно цветку и выпустил по нему, тупо не успевающему выдать всесжигающую даже для убийственной монеты волну алого огня, на которую он был вполне способен даже в таком цейтноте, выплевывая золотой кругляш прямо в потрясенную рожу культиста, удивиться он уже не успел.

Находящийся на вершине какого-то огромного и немножечко волшебного дерева, прорастающего в саду чьего-то имения в половине квартала от моей битвы, Ганс в этот момент наверняка получил уровень и какой-то хитрый титул.

А хаосит лопнул, не иначе, как от зависти.

Взрыва не было, как не было и мощного планарного удара. Просто получивший монетой в наглую рожу культист оказался для такого снаряда подобен маслу, в которое втыкают горячий ножик – монетка нырнула куда-то в район верхней челюсти, а сам пострадавший несколько раз дернулся, стремительно разбух, покраснел от текущей по венам мощи алого огня, что боролся с артефактом, да так и лопнул, аннигилировав все тело жертвы целиком, вместе с небольшим, – в пару метров, – участком окружающего пространства и самим артефактом в придачу.

В тот же миг, когда смертоносный амулет коснулся своей цели, я вновь ударил по площади, в этот раз уже без скидок на необходимость удерживать иголку с эссенцией, заслоняя небеса и землю хлопающими крыльями и совиным уханьем. На какой-то миг концентрация созданного грезами кошмара стала такой плотной, что он сумел прорваться в реальность и каждый выживший защитник имения, включая также оставшихся Очей, сумел различить краем глаза силуэты кружащих птиц, незримых и нереальных, но смертельно опасных.

И все затихло, как затихли и все до единого атакующие.

– Все. – Сказал я несколько усталым тоном, обвиняюще смотря в сторону племянника Пыпыща, уже понявшего, что его смелость висельника, которому все равно умирать, в адрес своего страшного дядюшки может привести ко глупой гибели даже после чудесного спасения, ведь стаканы свои Пыпыщ ценил не на шутку. – Пойду я, значит, собирать обратно свои фужерчики.

Меня, безусловно, желали остановить, причем все присутствующие. Для ребят из Очей, зловещий Пыпыщ считается шпионом, успевшим нахватать таких тайн, с которыми жить шпионам просто нельзя, как данность. Для его родичей, он, наоборот, был одним из немногих шансов выпутаться из передряги с отжимом их активов, потому что одно дело отжимать деньги и даже жизни у родичей мертвого шпиона, а совсем другое, если этот шпион, способный толпу вражин в одно лицо трансфигурировать в кабачки, может в любой момент если не на помощь прийти, то договориться о защите своей родни через власть имущих в обмен на какие-то из его тайн, молчание или просто личные услуги. А еще всем окружающим, вот вообще всем, было смертельно страшно оставаться в погруженном в отнюдь не фигуральный ад городе, не имея за спиной бойца его уровня.

Увы, но шаги тени увели меня раньше, чем свои просьбы окружающие решились озвучить.

Этими же шагами, игнорируя рвущие теневое тело лезвия пространственных искажений, я переместился к тому самому домику, где заседали мои соратники, все до единого решившие залезть на упомянутое ранее дерево. Понаблюдать, так сказать, за моими выдающимися действиями, да и от активной защиты дома, в котором не было хозяев, но скрывалась часть прислуги и охраны, подальше оказаться. Какой-то не самый слабый проклинатель превратил сад этого особняка в минное поле, которое при атаке на столицу и было переведено в полную боевую готовность теми самыми охранниками. Мол, хозяева все равно не в городе, а мы тут дом защищаем, да и себя тоже.

– Приношу свою хвалу, Тин. – Даже раньше, чем я сказал хоть слово, высказалась Тиа. – Твой театр масок, что заставил окружающих всерьез поверить в бытие ранее надетой личины, позволит струнам твоим в дальнем и ближнем будущем сыграть многие мелодии, для многих и многих ушей. Это был отличный план, то готова признать и я, и любой, кто имеет дар читать в чужих интригах.

От такой откровенной хвалы я даже растерялся немного, особенно если учесть, что изначально я туда пришел только за знаниями в голове Шмиелэ, а не ради клоунады. Просто накатило что-то и я решил немного сбавить накал, не слишком выбиваясь из графика и только под конец мне пришлось действительно рискнуть и потратить чуть больше времени, чем было необходимо. С другой стороны, именно благодаря тому, что я прикрыл пленников и помог им выжить, мне удалось возмутительно легко разделаться с искаженным такого уровня и со столь пробивной мощью в сосуде его тела. Без монеты пришлось бы рисковать куда сильнее, да и сил потратил бы намного больше желаемого.

– Мне приятно это слышать, Тиа. – Осторожно начинаю, ощущая, как за спиной Лосий затыкает ладонью рот что-то желающей сказать Тарии. – Но, увы, в этой ситуации, я действовал просто из...

Резким рывком на пределе разогнанной зельями скорости, эльфийка сблизилась со мной, застыв столь близко от моего лица, что можно было со стороны подумать, будто она меня целовать собралась или уже целует.

– Это был продуманный и блестяще выполненный план отвлечения. – Спокойно и уверенно произнесли ее уста. – В лучших традициях Плетения Струн и Паутины. По всем канонам должный быть признанным мастерами, как разработка высочайшего класса. И ты именно так и планировал изначально поступить. Планировал. Разумно. А не устроил буффонаду ради собственного увеселения.

– Эмм... – Даже не зная, что на это ответить, я просто растерялся.

– Я ведь права, Тин? – Что-то мне подсказывает, что если я попытаюсь возразить, то она сделает со мною что-то антиморальное и противоправное, возможно даже болезненное. – Совершенно точно права?

– Так! – Стараясь не пустить в голос позорного визга, включаю внутреннего Героя, который сейчас нетипично молчал и, похоже, забился в самый дальний угол из имеющихся на моем протекающем чердаке. – Я кое-что узнал и сейчас мне известна точка нашей следующей атаки. Но там армада даже большая, чем в прошлой, а потому придется не ломиться напрямик, а поступить умнее. Или тупее. Да, совершенно точно тупее, но зато намного более рискованно!

Примерно спустя минуту Тарии и Гестии удалось немного отодвинуть от меня Тиа, что изрядно успокоило мою паранойю, которая утверждала, что еще немного и друидка специально для меня могла бы начать выращивать флюгегехаймен, после чего мы принялись обсуждать будущий план. Вот вроде и понимаю, что в словах и действиях Тиа угрозы не было, а сама она просто в очередной раз вылетела в аут с моей любви портить окружающим психику, но в какой-то миг я реально начал нервничать! В одном мои предчувствия оказались совершенно истинны – текущий план действительно получился еще безумнее, чем обычно.

Подходящую группу мы смогли найти отнюдь не сразу, потратив на то не меньше часа, а то и все полтора. За это время лижущий вневременной октаэдр мифический гигант сумел изрядно подточить свою тюрьму, а застывшие в остановленном пространстве подкрепления над Дворцом тоже начали потихонечку двигаться. Даже без интуиции было понятно, что именно прорыв мифика повредил первоначальную структуру столь могучих чар, сократив время их действия до совсем незапланированных величин.

В полной развертке такая работа над Законом могла бы держать своих узников если не неделями, то днями, причем деактивировать эту темницу можно было бы по частям, медленно и методично перемалывая армаду извергов. Фактически, в эту атаку их главнокомандующий бросил если не все резервы, то изрядную их часть, разом сократив доступные к оперированию силы до отнюдь не успокаивающих паранойю значений. Вот только этот главнокомандующий, кем бы он ни был, прекрасно знал о наличии подобной козырной карты и понимал, что на добычу более мелкую ее расходовать никто бы не стал.

Сама армада, хоть и поражала воображение, состояла преимущественно из слабых и средненьких извергов, среди которых все действительно сильные особи являлись максимум погонщиками, но не бойцами, этакими администраторами. В идеале мифик должен был полностью сломать приказ Императора и его семейства, обрушив всю эту мелочь на дворец. Даже огромные потери среди атакующих были бы не особо опасными, ведь вся эта мелочь почти не имела при себе личных душ – слабаки и лишенные перспектив середнячки редко могли похвастаться нормальным сонмом. Падение центрального оплота, попадание в руки извергов Вечной Крови, а то и самого Императора окупили бы эту бойню с лихвой.

Но, даже сумев захватить одновременно и армаду, и мифического исполина, люди все равно проиграли. Превышающее любые воображаемые рамки сопротивление мифика гасило всевозможные воздействия, ослабляя их в десятки и сотни раз. Возможно, люди могли бы воспользоваться открывшейся паузой, но на паузу поставили-то исключительно пришедших сверху, тогда как основные штурмовые группы, состоящие как раз из дьявольской элиты, ни на секунду не ослабляли натиск. На людей давили, каждую секунду правитель Империи Веков получал десятки панических докладов о нападении, потерях, предательстве, отсутствии связи, невозможности расконсервировать стратегические артефакты и все тому подобное.

Время, как бы это не звучало иронично, сейчас играло против носителей власти над Законом, заставляя ошибаться и терять оное время. И пусть даже любой из Вечных вполне мог ускорить Время для себя, получив возможность тщательно все обдумать и составить план, но остальная-то столица была под ударом и там никого способного подумать не имелось. Какими бы верными и правильными ни были приказы потратившего ради их создания несколько сжатых в секунду часов Императора, но его не могли услышать сражающиеся за свои души воины и маги, а если слышали, то в одном случае из пяти. Да и сами планы эти зависели от информации в первую очередь, а она тоже приходила не вся, приходила ложной или не приходила вообще.

Короче, ситуация была сложной.

У нас она была не проще, стоит признать. Подобрать цель наиболее подходящую было довольно тяжело, как минимум потому, что изверги не спешили ходить вокруг нас в идеальном для нас же составе, предпочитая действовать так, как эффективно им. Удивительно, правда? Несколько встреченных групп, которых становилось все меньше, а сами группы, собирались во все большие толпы, мы спокойно зачистили, двигаясь по пути к намеченной мною цели. Причина увеличения количества и качества встречаемых культистов была в том, что все мелкие отряды либо выполнили свою изначальную мелкую цель и пошли на соединение с одним из крупных отрядов, либо оказались перебиты. Оставались только относительно опасные группировки, которых просто так сломить не выйдет.

Три таких усиленных группы мы залили Небом, Тенью и друидическими техниками, уже не так сильно и заботясь о маскировке, пусть и не забывая о ней совсем. Часть пришлось пропускать мимо, потому что они либо двигались слишком быстро, а то и по воздуху, либо находились чрезмерно близко к еще более крупным соединениям, либо уже пребывали в сражении с защитниками столицы... либо были достаточно сильными, чтобы их уничтожение потребовало от нас потратить немало сил без особого толка.

Особенно запомнилась группа из шести тварей, обнявшихся и взявшихся за руки, создавая тем самый этакий хоровод, который парил над землей и летел в одним им известном направлении со скоростью хорошего гоночного автомобиля, будучи при этом укрытым щитом крепостного класса, сохраняя всю возможную маневренность. И уровни у всех шестерых приближались к пятидесятому, а как минимум у одного и вовсе превосходя заветную полусотню.

Тем не менее, нужная группа все же нашлась, причем не без помощи ясновидения, ради которого пришлось прекратить контроль теневой маскировки, взять в руки зеркало и выпасть на пару минут из жизни, позволив остальным себя прикрывать. Нужным джекпотом оказалась довольно мелкая, изрядно потрепанная команда из полутора десятков бойцов, среди которых было только два изверга. Культисты, впрочем, сами подарком не были, являя собою их элиту – отличное оснащение, уровни под сороковой и нет ощущения, что эти уровни они получили совсем недавно за счет огромного количества жертв, спокойное поведение привыкших к своим порокам уродов, наслаждающихся флером, но не теряя в концентрации и здравомыслии, а также явная готовность действовать слаженно и умение этой слаженности достигать.

Несмотря на потери, которые проредили сию команду как бы не втрое, они оставались опасными и весьма значимыми врагами, способными принести немало бед, особенно если дать им соединиться с каким-то более многочисленным отрядом. Случись между нами сражение в привычном для этой бойни стиле, то пришлось бы заливать их тенями почти в полную мощь, да и то не факт, что хватило бы лишь одного удара, ведь высококачественные амулеты защиты у них висели на каждом, а уж поставить собственные барьеры они могли с потрясающей сноровкой.

Но ведь не зря я искал именно подобных дятлов, верно?

Все мое внимание сосредоточилось на дьявольской парочке, и если невероятно тощий Жаждущий Смеха, подраненный каким-то жрецом, если судить по остаткам божественной магии на культяпке отсутствующей конечности, меня почти не заинтересовал, то вот Дарящая Ласки аж сорок седьмого была совсем другим делом. Дьяволица была ростом лишь чуть выше людского стандарта, метра так два с хвостиком, при этом сохраняя нормальные пропорции. Темно-алая с синим отливом кожа, большая грудь, прикрытая костяным нагрудником и таящая в себе аналог абилки Тарии (судя по уже встречаемым примерам – это весьма популярный трюк среди порождений Похоти), длинные ноги, шикарная задница и по три щупальца с каждой стороны спины, растущие откуда-то из района лопаток, чем-то напоминающие уродливую пародию на крылья.