Текст книги "Его искали, а он нашелся (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 140 страниц)

В этом мире фразы про "целебный секс и минет животворящий" шутками не считаются, так как методика крайне эффективна. Кроме шуток, немалую часть проклятий или иных статусных поражений предпочитают снимать с себя тремя основными способами. Через коллег-малефиков, возможно иного класса, направленного на разрушение проклятий, но все же малефиков в своей природе. Через сильные церковные ритуалы, благо практически любой клирик умеет с проклятиями бороться тем или иным способом. Или с помощью тантрических практик...

Правда, в нашем случае стоит говорить не "третий по популярности метод снятия проклятий", а "около трех процентов среди оказываемых на этом рынке услуг". Да, распространено, но все равно редко применяется – мастеров такого класса и нужного уровня хрен отыщешь, да и свои заморочки среди этих практик тоже есть. Чаще встречается комбинирование подобной практики с малефикой (у Ведьм и им подобных) или жречеством (у Жрецов соответствующих божеств).

– Следующую корзину, пожалуйста. – Прерывает полет моей фантазии Гестия, тоже принимающая участие в ликвидации "радиоактивных отходов". – С этими я уже закончила.

– Конечно, прошу. – Не поворачиваясь, Тиа подталкивает сплетенную из выращенных ею побегов корзинку в сторону принявшего нечеловеческий облик чудовища. – Тин, не отвлекайся.

Ну, согласен. Все делом заняты, а Костик думает о сиськах и способах их применения. Беру в руки очередной кусочек зеркала, после чего медленно вытягиваю из него основной заряд Грезы, оставляя только самый минимум, чтобы он не треснул, выпуская остатки имеющейся в нем силы. Если такая гадость случится, то будет не то чтобы опасно, но неприятно. Зеркало и само по себе – окошко в иной мир, а после моей обработки и подавно. Сколько бы я ни откачивал из него энергию, но она будет возобновляться самостоятельно, если не менять всю структуру обломка в целях безопасности.

Я мог это и один сделать, но время и силы требовали иного. Сначала собрать все осколки, особенно пока еще не засвеченные. В бою с культистами я большую часть обманок либо уничтожил, либо испортил, но оставались еще и защиты на резервных складах, которые нужно было максимально тихо и быстро убрать в никуда. Вариант с тем, чтобы погасить, вычернить их все дистанционно, пользуясь одним из больших зеркал, был слишком опасен именно сейчас – пользователей Грезы по городу ищут, и ищут куда лучше, чем искали ребят из Дома Тысячи Зрелищ.

Могу как справиться, так и попасть на чью-то ловушку, а уже одной только вероятности попасться для Тиа вполне достаточно, чтобы пойти более долгим путем. В кои-то веки я тут с ней согласен – Ткача тревожить не хочу вот совсем, потому что какая бы бяка ни зависла над городом, если вообще зависла, но добрый дедушка совершенно точно существует и очень опасен.

Делаем раз: Константин максимально стабилизирует зеркальце, не разрушая его, тратя минимум сил и времени, одновременно полностью гася внешний фон Грезы от напитанного ею объекта.

Делаем два: Тиа тут же заворачивает стабилизированный осколок в кусочек покрытой символами тряпицы, на которые ушла вся свободная и ненужная шелковая ткань, которой были признаны несколько платьев и костюмов, непригодных к транспортировке и дальнейшему использованию в диких землях.

Делаем три: замотанный в отрезок шелка обломок падает в друидическую корзинку, внутри которой поддерживается заглушающее замкнутое поле экранирующего типа, не позволяющее осколку восстанавливать запас сил, черпая их из Грезы, попадая в компанию к уже положенным туда собратьям-осколкам.

Делаем четыре: даем корзину Гестии, которая наполняет творение друидического искусства своим туманом, буквально создавая внутри этого творения маленький провал в глубины равнодушно жрущей все-все-все Мглы.

Делаем пять: после того, как Мгла забирает содержимое корзины, не вытекая за ее пределы благодаря усилиям Гестии и зачарованиям Тиа, корзина забрасывается в стоящую посреди самой большой комнаты дубовую бочку, в которой пылает алхимическое и совершенно бездымное пламя серовато-зеленого цвета.

Вот такая несложная математика, избавляющая Вечный от угрозы получить загрязнение Грезой в том варианте будущего, где часть зеркал не найдут, чтобы через них попробовать найти дерзких нас. Просачивающаяся в реальность Греза не чета Тени, так как заметить эту силу в малых количествах практически нереально. Да и в больших тоже сложно, если честно, пока не начнутся прямые искажения реальности. Малые частички силы зеркал будут дарить кошмары, всевозможные формы прогрессирующего безумия или даже станут маячками и дверкой для прорвавшегося в чьи-то сны обитателя зазеркалья. Короче, будь нормальным человеком, заботься об окружающей природе и убирай за собой мусор после пикников.

Все приготовления уже завершены и мы в любой момент можем побежать из города на всех парах, как буквально побежав и втихаря перебравшись за стены, так и внаглую пройдя сквозь ворота. Все хвосты подчищены, внешность изменена гримом и зельями, тонкие тела скрыты кропотливо вылепленными заранее Тенями, которые надели все, включая лишившегося трети библиотеки Лосия и имеющую свои способы маскироваться Тиа, а вещи разделены на развешанные по подсумкам самые-самые ценности, сложенные в заплечные мешки просто ценности и выложенное на купленную за денежку и ментальное воздействие для затирания памяти телегу "жалко бросать". Казалось бы, что можно в этой ситуации еще желать, как не спокойно и взвешенно уйти по-английски? Собственно, ничего более желать и не нужно, так что мы именно этим и занялись.

– Зря телегу все же взяли. – Ганс решил воспользоваться моментом и поворчать, пока этим делом не желают заниматься Тария или я. – Лучше было бы ногами, а то теперь сидьма сидеть тут, пока доползем. Шо они такие дохлые-то?

Лошади в количестве двух штук, очевидно из желания опять испортить мне жизнь, действительно были хиловаты. Взяли буквально первое попавшееся транспортное средство, вообще не собираясь пользоваться им дольше, чем необходимо, чтобы добраться до ближайшего леса, где мы перейдем на нормальную скорость, оставив "жалко выкидывать" в тайнике.

– Ходила среди солдатни старая байка, о группе диверсантов, которая для побега из вражеского города тоже телегу прикупили и кляч полуживых взяли. – Решила разрядить обстановку Гестия, не давая разразиться очередному нытью по отсутствующему поводу. – О правдивости ее судить не могу, ибо она старше меня самой, похоже. Но в рассказе события развивались так...

Пока мы молча слушали забавную сказочку о том, как высококлассный диверсант и три его товарища случайно активировали украденный ими легендарный артефакт, давший полуживым лошадкам возможность летать, дышать огнем и манипулировать самим Пламенем на очень высоком уровне, после чего на этих же лошадях улетели от погони, я смотрел, не моргая, на синее-синее небо, прижимал к себе покрепче зеркала с украденными из Библиотеки образами, и был почти что умиротворен.

– Как же сильно порою время меняет полотно событий, особенно в памяти тех, чья жизнь не ведала касания вечности. – Тиа, внимательно слушавшая рассказ-анекдот, позволила себе легчайшую улыбку, удивительно к месту смотревшуюся на кажущемся человеческим из-за грима лице. – Ваша история большей мерой лжива, но то событие, ставшее зерном из которого проросло древо заблуждений, произошло следующим чередом...

В исполнении Тиа рассказ был не менее интересным, пусть даже она и не старалась подать его со смешной стороны. Там где Гестия пересказывала анекдот, эльфийка повествовала настоящую драму. Диверсантов не было, был только один высокоуровневый вор, один из лучших в своей эпохе. И своровал он не легендарный артефакт, а флакон с божественной эссенцией, выкрав его прямиком с алтаря первохрама Гримментрея. И разбил он эту ценность не случайно, а вполне намеренно, когда понял, что убежать не успевает, а несколько Вестников проявились в реальности намного быстрее его расчетов. А лошади те не летали, а просто очень быстро бежали (один раз взлетели за счет эффекта трамплина), усиленные потоком эссенции настолько, что превратились в этаких квази-Вестников, пусть и более слабых, чем стали бы те, кому эссенция предопределена была изначально.

Он убежал тогда, сумев просочиться через заставы и патрули, проникнув через городские стены. Потом у него было еще много дел, куда более сложных, чем похищение того флакона и разборки с не получившим желаемое клиентом. Правда, те его подвиги, как и положено делам хорошего вора, так нигде и не засветились посреди широкой общественности. Чего только стоило похищение одного из Ключей от Подгорного Царства. Артефакт, способный манипулировать защитными системами, рунными контурами и управляющими контурами почти всех тяжелых и сверхтяжелых механических големов гномьей работы. Выкупали у людишек эту вещицу, для всех, кто не носитель крови Владыки Гор или Повелительницы Недр, бесполезную, за такую цену, что даже вспоминать неудобно.

Закончилась история того виртуоза тогда, когда за него плотно взялся Извечный Лес, сумев подкупить его напарницу и ученицу, которая, укрывшись своим воровским аналогом внебытийности, усиленной зельями и артефактами эльфов, подсыпала учителю, любовнику и благодетелю один интересный дурманящий порошочек. С дамочкой честно расплатились, заодно предоставив укрытие и покровительство (она еще долго тренировала молодняк эльфов, иногда работая в поле, за отдельную оплату принося желаемое Советом Иерархов), а вот ее учитель таким везучим не оказался.

Месяцы допросов и перерытая память, из которой вытащили столько, что даже сейчас часть вытащенного засекречена, в том числе и от носителей допусков уровня Тиа, после чего ставшего почти овощем от регулярных мозгомоек вора отдали злым на него гномам. Казнь была проведена за закрытыми дверями, но в узких кругах знающих личностей стала достоянием общественности. Предательница же умерла от старости в почтенном возрасте, уже не сумев оттягивать смерть зельями и ритуалами, оставив после себя весьма могучий и крепко стоящий на ногах аристократический дом. Правда, всего лишь три сотни лет спустя, этот дом был подчистую вырезан самими эльфами, не оценившими политические действия правнука покойной бабушки.

А так, да.

Лошади летали и дышали пламенем. Вернее, дышали они Глубиной и Небом, а если еще точнее, то флером распадающейся в воздухе божественной эссенции. И не как драконы дышали, поджигая врагов намеренно, а просто выдыхали не вмещающуюся в их телах силу, иногда чихая, снося оказавшиеся на пути чиха здания.

Веселая история, прошедшая сквозь века и ставшая байкой, где едва ли не в каждой стране был незадачливый вор, шпион или похититель ценностей, заставивший кляч воспарить ввысь. Популярная и веселая история, в которой нет грустного финала, предательства и цинизма... оттого и популярная, что ничего этого там нет.

– Дела... – Только и протянул с прибитым видом Ганс, забывший о палящем весеннем солнышке и о медленно плетущихся лошадках.

– Дела... – Согласился с ним внимательно вслушивавшийся в рассказ эльфийки Лосий.

– Пи*дец. – Подвела итог услышанному Тария, а Гестия только молча кивнула, присоединяя свое мнение то ли к сказанному мужчинами, то ли к высказанному подругой.

– А вам не кажется, что небо поменяло цвет? – Прерываю поток рецензий и критики пересказанного блокбастера, когда замечаю указанную мною деталь.

Небо, все такое же бескрайнее и синее, каким можно любоваться и на какое так приятно смотреть ни о чем не думая, просто наслаждаясь покоем, действительно поменялось. Словно прибавился к синеве легчайший оттенок чего-то другого, причем настолько легкий, что если бы я не страдал херней, смотря на это небо от нечего делать, то имел бы шансы не заметить. Ну, и еще помогли полученные от титулов очки характеристик в восприятии.

Ганс даже отвел телегу в сторону от основного пути, вызвав мат пьяного мужичка, валяющегося в луже под стеночкой какого-то амбара. Здесь, на самой окраине города хватало и грязи, и вони нечистот и даже побирушек с нищими, которых не спешила убирать со взглядов почтенных горожан вездесущая стража. Наверное, это от того, что и стража тут была в числе меньшем, виде менее презентабельном, да и вообще, у них своих дел хватает, чем прямые обязанности выполнять.

– Ничего не могу сказать. – Резюмирует Лосий, опуская голову и переводя взгляд на меня, а одновременно с этим его слова подтверждают и остальные соратники, включая даже Тиа. – Небо, как небо.

– Верьте мне, у меня двести тридцать с гаком в восприятии. – Говорю, одновременно поднимаясь со своего лежбища и вгоняя себя в легкую медитацию, пусть даже предчувствия и молчат, если не считать уже привычного навязчивого зудения на периферии сознания, к которому уже и привыкнуть успел. – Что-то тут неправильно. Готовьтесь рвать когти и бросать эту рухлядь.

Рискую, но подозрение от бросивших тележку горожан – это максимум штраф стражникам или подарок воришкам. Ровно до того момента, когда они попробуют влезть в пожитки с личными вещами, активировав алхимические ловушки с кислотой, стирающей даже образы, не говоря уж о презренной материи. Да и не бросаем мы ничего, а пока только нервничаем.

Небо – синее.

Но другое синее, а не обычное синее.

Вдох и выдох.

Просеиваю все и вся, но не нахожу вообще ничего – ни чувств, ни опасности, ничего, большое и жирное нихера, помноженное на сто и возведенное в степень "хер". Это была не заслонка, не обманка, не что-либо еще, нет. Просто я реально не вижу ничего подозрительного, и только раскачанное восприятие, увидевшее микроскопическую смену цвета небесной синевы, не давало в это поверить.

Шевельнулись тени, пытаясь ощупать брусчатку и грязь внешнего города, но находя лишь грязь и спешащих по своим делам людей и одного квартерона-хоббита с двумя телохранителями. Мимоходом сворачиваю шею преследующему какую-то девчушку маньяку, оживляя его тень и затаскивая в пустынный проулок, но больше ничего не вижу. Взываю к зеркалам, но и они ничего не находят и не отражают, пусть даже я и опасаюсь разогнать их безумную песнь на полную мощность. Глубоко вдыхаю воздух, вновь морщась от вони, но теперь еще и вслушиваюсь в содержимое воздуха алхимическим чутьем. Ни тебе яда, ни сложных токсинов, ни чего-то необычного, если не считать легкого флера ладана, хранимого в одном из амбаров, причем запах такой легкий, что только с алхимическим анализом прямо в легких запущенным, могу его наличие уловить.

Под конец, уже махнув рукой и отсигналив соратникам успокоиться, использовал один из своих легендарных перков, как раз за две сотни восприятия полученный, да так и застыл каменным изваянием. Око Наблюдающего привычно пытается взорвать мозги, вливая в голову хоровод картинок, будто тысячи изображений из видеокамер – чужих глаз. В городе я эту штуку предпочитаю не активировать, так как она давит на мозги довольно сильно. Не опасно, просто неудобно – информационная перегрузка, как было поначалу со сферой теней, только привыкать сложнее.

– Странно... – Произношу и сажусь, игнорирую отток резерва, благо он не такой уж значительный. – Очень странно.

– Странно, шо? – Ганс даже не задавая лишних вопросов, принялся доставать свои любимые костяные ножи, которые больше похожи на очень короткие мечи, пропитанные эссенциями до самой сердцевины. – Аль кто?

Глаза.

Глаза.

Всюду глаза.

Картинки постоянно смещаются, вслед за движениями зрачков, моргают, появляются, когда новые носители глазных яблок входят в поле действия перка, исчезают, когда кто-то это поле покидает. Я вижу глаза, вижу глазами, но одно место привлекает меня слишком сильно, неправильно привлекает. Так, как привлекать не должно.

Обычный трудовой двор, или рабочий дом – плотники, кучка столяров, пятерка сапожников и херовенький кузнец, могущий втридорога подковать тебе лошадь, если вдруг подкова придет в негодность. Ясновидение не встречает преград, не видит ничего необычного – привычные судьбы, видимые от начала и до конца, привычная ежедневная рутина, различимая через Око. Вот разносят обед парочка кухарок, вот втихую хлебают бражку двое лодырей, вот милуется в укромном уголке парочка уже почти супругов, им бы только дождаться конца декады и можно свадьбу справить.

Все нормально.

Но вот.

Момент.

Глаза.

Очи.

Моргают.

Синхронно, разом и все до единого очи каждого из работников трудового двора моргают. Нет, они постоянно моргают, не выделяясь среди остальных глаз простых горожан, но только на территории этого места, в какой-то миг, примерно раз в минуту, все обитатели совершают синхронное моргание, да такое синхронное, что хоть бери и записывай их всех на олимпийские игры. И все это при полной, абсолютной тишине в ясновидении и отсутствии любых источников ненормальности, где ничего заподозрить не могу даже великолепный я.

Чего-то мне очково.

Надо бы валить...

Ой, да кого я обманываю – свалить всегда успею, а проверить стоит, даже если издалека.

– На юг, через две улочки. – Выдаю вводную, заставляя всех собраться, а Тиа закатить глаза, оставив видимыми только белки, разом проваливаясь в транс. – Странное место. Что-то у них не так, проверить нужно.

Странные взгляды со всех сторон, даже со стороны все так же держащей глаза закаченными Тиа я героически игнорирую. Верят они или нет, но я действительно только посмотрю и в худшем случае просто наведу на это место стражу. Или алхимическую бомбу кину... вот как раз ее нужно с собой взять, причем из тех, что помощнее.

Телегу оставили без присмотра, сунув только сребрушку в лапы подошедшим стражникам, уже начавшим возбухать на тему какого хрена мы тут остановились, в неположенном месте.

– Зазноба моя свою сестру двоюродную проведать забыла, а теперь вспомнила, шоб ее гнус покуса... в смысле, мы ее очень любим, уважаем и вот прям счас проведаем да. – Под очень вовремя подаренный мне пристальный взгляд Тиа я тут же поправил уже готовое слететь с уст ругательство, после чего сунул стражнику еще сребрушку. – Пусть тележка постоит, а. Полчасика... часик. Чтобы мы вернулись, а она еще тут была, а?

Стражник в Вечном – это престижно, но даже в Вечном есть такие районы, куда посылают самых ненужных, тупых и ленивых. И для этих ребят две сребрушки за пару часов стояния рядом с телегой, при реальной возможности получить по возвращению еще столько же, застращав зажиточного селюка-подкаблучника какими-то штрафами – это отличный способ провести вечер. Мне же осталось только легчайшее воздействие на не слишком умные мозги слуги закона, чтобы он не задумался, откуда это у деревенщины две серебряные монеты, с которыми он так легко расстался? Деньги-то очень для простого народа немалые.

– Ничего не нахожу, если не считать воровства помощника стряпчего. – Одними губами произносит Тиа, уже закончившая сканирование. – Что-то еще, от меня скрытое?

– Там сложно. – Отвечаю таким же едва различимым движением губ, больше полагаясь на обмен образами. – Без нужного перка не понять, но... сейчас осязай.

Пока мы с эльфийкой обмениваемся пакетами данных, будто два вайфай роутера, остальная компания незаметно разделяется, чтобы не переть вперед толпою, подбираясь к нужной точке с разных сторон. А танцовщица, морща носик от запаха проехавшей мимо нее телеги навоза, шепотом материла всяких видящих и клятвенно обещала самой попробовать освоить это искусство.

Вошли и вышли, дел на пять минут посмотреть и все.

– Это же рабочий дом почтенного Дьяннока? – Включая дурачка спрашиваю у вставшего на моем пути детины, жующего табачную жвачку и мрачно на меня пырящегося. – У меня там дружбан работает. Рыжий такой, конопатый, Тошем зовут. Ну, или Лопатой, если среди мужиков, он когда-то лопатой чуть своего деда не прибил, обернувшись на звук.

Такой человек там реально работает, моргая вместе со всеми, но с точки зрения простой логики хер подкопаешься. Если мне показалось, то меня просто впустят и мне придется еще одни мозги Грезой мыть, а то если дружбан меня не узнает, то будет странно. Вот только результат от моей просьбы иной – едва различимое ясновидением ощущение опаски и паники, да еще расширившиеся от удивления глазницы. При этом я на секунду почувствовал, что уровень у этого мужика с семеркой в статусе, совсем не настоящий. Тревожный признак, если его маскировка обманывает мою чуйку и взгляд Героя, очень тревожный. Если попробует пригласить внутрь, наплюю на все и свалю, благо подошел сюда только я один.

Только помнить о главном – мне только спросить... то есть, только нагадить и свалить, максимум на прощание сделав бяку, причем не засвечивая планарные классы. В бой не вступать, в героя не играть, в Героя тоже не играть и поручить этих ребят тем, кто ими должен заниматься. Даже без учета Очей в городе куча стражи, личных военных частей гильдий, маленьких армий торговых домов и благородных семейств, да еще и собственные Скованные. Пусть они разруливают, а уж я покажу куда сыпать напалм, не более.

– Че тут делаете, а? – А вот стражник, судя по столь же хорошо скрытому раздражению от "вышибалы", таки настоящий. – Тебе шо, шото надо, босота борзая?

Разогнанное ясновидение знает, что стражник тут на зарплате и, вероятно, легком внушении, которого я тоже не вижу, а только логически обосновываю. Как раз для того, чтобы всяких назойливых посетителей отваживать, его и поставили рядом, но сейчас от него одни проблемы. Что бы там внутри ни было, но оно не соответствует увиденному мною – потому что волнение охранник начал показывать когда я ему пересказал "досье" на одного из моргающих. А если эту моргалку тут поставили как раз для обманки видящих, то сам факт того, что я по этой обманке внутрь пройти пытаюсь, уже говорит о нехороших подозрениях какого-то сильного видящего в адрес тихого и неприметного рабочего дома.

Не зря же этот видящий нанял где-то совершенно левого пейзанина и прислал сюда с целью прощупать почву. Каким бы ни был их ответ, но ситуация уже швах – исчезнут они пейзанина, задурманят ему голову или еще что, но если к делу привлекли сильных зрящих, то все очень плохо. И ведь, что характерно, это все сумел понять (пусть даже я об этом сужу из жалких ошметков обычно доступных мне данных) поставленный на входе мордоворот! Это у них такие мордовороты, или сегодня особый день, что пугалом на входе стоят информированные и опасные перцы?

И цвет неба.

Ой-ой, нехорошо.

Быстро заканчиваю и валю.

– Ты шо, тля, борзый, да? – Пока я витаю в мыслях, продажный стражник и полная пятерка его коллег уже подходит забрать буйного меня в кутузку, наплевав на то, что я не буйный, а хороший, с помощью коррупционного волшебства. – Нус, счас пройдем, посмотрим кто ты такой и шо в славном Вечном, значит, делать вздумал. Небось, назаконщиной занимаешься, да?

– Не стоит утруждаться, уважаемый Парн. – Перебивает его привычную тираду, предназначенную для "упаковывания" нужного человечка в местный пативен, вежливый голос вышедшего из ворот мужичка. – Этот человек просто пришел проведать своего друга, сейчас работающего на погрузке. Все в полном порядке и задерживать его незачем. Провести вас к Тошу я не могу, да и не по чину, но если согласитесь подождать, то сможете повидаться спустя пару часов.

Голос незнакомый, внешность тоже незнакома и насквозь непримечательна, но сама манера вежливого "выканья", полного спокойствия и какой-то стремной доброжелательности аж флешбеки вызывает. Потому что совсем недавно меня, ну, не совсем меня, уже пинал такой вежливый дяденька. И ведь согласно получаемым через Сферу и Око данным этот человек сейчас все так же руководит погрузкой свежего хвороста для сушки, а не стоит передо мною.

Все.

Теперь мне никто спокойно уйти не даст.

– О, спасибо, мужик! – Тут же перехватываю инициативу, направляемый вспыхнувшей подобно сверхновой Душой Насмешника, одновременно отсылая нужные сигналы команде, чтобы не слишком подтягивались, а то тут такие зубры, что могут и заметить. – Ты прям человечище. Хочешь расскажу историю, про Дилижанс-Который-Смог?

– Если она интересна, то с радостью выслушаю. – Все так же непоколебимо и доброжелательно заявила замаскировавшаяся тварь. – Впрочем, лучше рассказать ее внутри, а не на улице, не так ли?

Воздействия на сознание нет, так что я не спешил отыгрывать роль, да и будь это воздействие, я бы все равно не дал себя внутрь затащить, так что продолжаем давить морально и интеллектуально.

– Да тут, значит, на две минуты рассказ, никуда идти не нужно. – Прилагая все усилия для правдоподобного отыгрыша роли тупого и не понимающего намеков мужика из деревни, завожу свою шарманку. – Значит, нужно было воякам протащить набитый всяким добром, военным таким, цельный дилижанс по алишанским степям...

Постоянно сбиваясь, махая руками, вызывая злость и у вышибалы, и у стражников, не знающих куда деться и у самого себя, начинаю переделывать классическую сцену из почти забытой комедии на алурейский лад. Труднее всего было говорить, жестикулировать и пребывать так, чтобы меня не попробовали заткнуть, отвести в сторону или вырубить втихую, при этом оставаясь в рамках просто "очень тупого и беспардонного мужика, возможно даже не подставного или искренне верящего, что тут работает его дружбан". Публика прихотлива, как сам Станиславский, но я справляюсь, под самый конец речи произнося нужные цитаты уже не своим (вернее, конкретно этой маски под деревенщину) голосом, а голосом абсолютно точно мертвого Пыпыща Попятчева.

– ...там кругом кровавое месиво, кишки ваще всюду разбросаны, и тут из-под дилижанса выползает извозчик, без обеих ног и с доской в жопе. Ему, бл*дь, больно шо пи*здец! Но он подползает и говорит, значит, своему командиру. Говорит, такой, Бейн, я ног не чувствую! А тот ему, такой, отвечает – Буубга, у тебя их нет!

Еще на земле я в ужастиках видел этот трюк, когда лицо человека в телевизоре за секунду превращается в искаженное страховидло. Тут было полегче, ведь ничего невозможного анатомически для человеческого лица не случилось, но все равно вышло страшненько. Особенно на фоне мгновенной потери спокойствия и перехода из доброжелательности в совершенно вымораживающую своей неподдельной искренностью нелюдскую ненависть.

– Сычи да неясыти приносят ваши души обратно в своих крыльях, верно? – Не в силах сдержать вал накативших на него эмоций, до тошноты сладким тоном выдавливает из себя существо, стремительно теряющее свою маскировку под простого человека, заставляя чувство опасности неприятно скрести сердце и жопу. – Н-не-н-нав-в-в-в-вижу!

Эк его расстроило сейчас, прямо почти до слез! А ведь оно даже в бою тогда не теряло своего собранного и спокойного вида, будто бы и не волновало его сражение не на жизнь, а на смерть и посмертие с обратившимся тварью хоббитом. Я бы собой возгордился, если бы не тот факт, что тварь, прямо под взглядами опешивших от такого превоплощения и почти физически осязаемой угрозы и мерзости стражников, не попыталась зацепить меня памятным нежным прикосновением, растворяющим душу за пару секунд.

Быстро.

Очень быстро.

Да и охранник, хоть и явно слабее, но тоже не лыком шит и скоро поддержит своего то ли босса, то ли аццкого повелителя в атаке на непонятно чем разозлившего его мужичка. Опасные враги, действительно опасные – в тех же диких землях, мне отнюдь не часто встречались столь неприятные гады, но все это будущее побоище и возможные проблемы меркнут перед расцветающим в глубине души радостным восторгом, какой сможет понять только тот, кто жил в интернете и на форумах ради чужой злости и бешенства.

Я его все-таки довел!

Этот бой нужно было провести быстро, максимально быстро, потому что засветить "себя-теневика-убийцу принца", как и "себя-зеркальщика-инфильтратора" будет началом очередного сеанса веселой и увлекательной охоты на мою голову со стороны нехороших дядь и теть, во власти Империи Веков сидящих. А еще только в начале драки у меня есть шанс воспользоваться элементом внезапности, ведь тварь ждет от воскресшего Пыпыща все тех же техник на основе Грезы, а не смертельно опасной для порождений Пекла магии теней.

Вся магия, все способности извергов в подавляющем большинстве строятся на основе полученных ими душ, выкупанных в чистой энергии Пекла и неисчислимых часах придуманных извергами пыток. Из душ они черпают силу, энергию, свои пороки и все то, что делает их извергами. Невероятная сила, вариативность и гибкость в атаке, мощь и несокрушимость в защите. Если нужно, они бьют, сжигая души дотла, полностью погружая их в Порок, растворяя до края и дальше саму суть попавших в их власть сущностей. Если будет необходимо, то любой удар будет принят на чужие души, сохраняя изверга от урона, заставляя платить за невредимость лишь уменьшением собственного сонма.

Большая часть планов, особенно стихийных, малополезна в бою с этими мразями. Божественные энергии – единственное оружие, достаточно эффективное против дьяволов. Всесжигающее Солнце бьет мощно и опасно, но не может осветить то, что пребывает одновременно в Пекле и в Яви. Всевидящий Свет сокрушает флер Порока, защищает пользователя, но вся мощь его правды бессильна против наслаждающихся этой правдой тварей. Всеоскверняющая Тьма жрет и обращает собой, отдает вечному и нескончаемому безумию все то, что встанет у нее на пути, но слишком тяжело ее хватке вырвать из лап извергов те души, что посчитали они своими и смогли доказать на них свои права. Все эти планы могут противостоять Пеклу в бою, но не в силах получить решающее преимущество, сражаясь в лучшем случае на равных. Смерть, Мгла, Небо, даже экзотическая и редко встречающаяся Греза – против всего этого у извергов найдется козырь, нужная коллекция душ, извращенных и сломанных, что помогут в бою против бывших братьев и сестер.

Тень – это голод, желание забрать и сожрать, разделить мучение своего существования со всем миром. В объятиях ненавидящих Свет и Тьму тварей любую душу ждет лишь погибель, – быстрая, болезненная, мучительная, но такая необоримая, – а сама агония бытия Теней лучше любой иной защиты оберегает от влияния Аспектов посланников Пекла. Только для Теней, чей голод не знает границ, твари Пекла будут в первую очередь огромными сияющими гроздьями обнаженных и лишенных любой защиты душ. Для них остается только взять эти души, и возражения извергов волнуют Теней примерно так же, как возражение кого-либо еще.

К чему я это?

А к тому, что если для меня и существует противник более удобный в соотношении чистого урона и защиты, то я о таковых не знаю. Да, сами по себе дьяволы смертельно опасны, а их опыт и знания зачастую превосходят любые вообразимые рамки. Они социальны, разумны, организованы и довольно часто сражаются не как привычные мне твари, а словно люди, эльфы или иные разумные существа. Хитрые трюки, тактика и стратегия, анализ ситуации – от них нельзя ждать предсказуемой ярости, пусть даже тысячу раз подкрепленной вековым опытом и изуверской хитростью. Сражаясь с ними, готовься сражаться как с высокоуровневым наделенным, только тварью. Потому их боятся, потому и ненавидят больше порождений любых иных планов... хотя тут еще их страсть к коллекционированию душ и тому, что они с этими душами или каким-то образом попавшимися им живыми пленниками делают, сыграла свою роль.